Боснийские рассказы

Скорее всего, ночной путник стал спрашивать, как добраться в Сараево. Желько как-то попытался объяснить путнику (ночным путником оказался русский доброволец по имени Роман), что никак ему в ночь не добраться до Сараево. Он ему объяснил, что здесь недалеко живет серб, который знает русский язык, имея в виду Мирослава Топаловича, он может помочь в деле взаимопонимания.

Ночь, война, не знакомые люди, незнание языка, и тем немение, таким встречам почему-то доверялись, полностью без остатка.

С другой стороны, а что оставалось делать Роману в этой ситуации?

Желько, как и обещал, отвел Романа к Мирославу, благо он жил недалеко. Мирослав человек еще не старый, но уже тяжелый инвалид – следствие сложной ревматической болезни. Был он мыслителем, самым настоящим сербским, славянским, природным какие только встречаются в наших славянских селениях.

Мирослав выяснил, что Роман направляется в сараевский отряд русских добровольцев, и сам хочет воевать за Сербов. Родом Роман с Урала, лет ему не более двадцати. Едет сейчас из Москвы. Он был несколько лет послушником в Валаамском монастыре. От жития в монастыре его длинная коса и борода. Забегая в перёд, скажу, что бороду и волосы по прибытии в русский добровольческий отряд он сбрил. Мирослав объяснил Роману, куда и как ему надо ехать, а так как уже была совсем ночь, решили, что удобнее будет переночевать Роману у Желько.

На следующее утро Роману помогли добраться до Сараево. Это было в начале лета 1994 года, а осенью того же года Роман Малышев погиб как герой в боснийских лесах севернее Сараево.

После этого случая Желько несколько лет не общался с русскими. В 1997 году я познакомился с Мирославом Топаловичем, он тогда помогал в становлении нашей добровольческой, ветеранской организации – отечественного союза добровольцев. Примерно в это же время я познакомился с Желько. С ним как-то мы сошлись, очень много общались, у нас оказалось много общего. Желько вступил в наш союз добровольцев, много помогал его работе, а потом стал помогать семьям погибших русских добровольцев. Делал он это совершенно бескорыстно. В этом смысле он был удивительный человек, редкий по сегодняшним временам.

Сербы обладают эпическо-поэтическим мироощущением и, поэтому, наделяют образами достоинства определённых людей, если эти достоинства действительно выдающиеся. Баба Зага (Загорка), мать Мирослава Топаловича, говорила про Желько – живой святой.

В 2004 или 2003 году город Пале посетила сестра Романа Малышева Надежда со своим мужем Максимом Чибисовым. Это было их первое совместное семейное путешествие. Тогда у них ещё не было детей, а сейчас уже 5. Как раз в этом путешествии Желько много помогал Надежде и Максиму. Так, по прошествии 10 лет, круг замкнулся.

Желько Джида знали многие добровольцы, многие члены семей погибших добровольцев, его хорошо знали и любили, потому что он был добрым, общительным и отзывчивым. Он всегда готов был прийти на помощь, с ним было легко и приятно общаться.

Думается мне, что мы русские через сербов получаем истинную любовь, которая даётся нам как бы в долг, с тем что бы мы вернули эту любовь нашим русским людям и нашей русской земле, которые исстрадались от её отсутствия.

О русском добровольце Романе Малышеве

В заключение мне бы хотелось высказать свои мысли о добровольце Романе Малышеве.

Он был среди нас добровольцев настоящим церковным человеком, настоящим христианином. Лично на меня образ Романа уже после его гибели очень сильно повлиял, и самое главное через него я смог правильно оценить значение добровольческого дела в Сербии и окончательно определиться с собственным выбором. С другой стороны Роман открыл удивительную Сербию для очень многих русских церковных людей.

После я читал повесть Лескова «Очарованный странник» и меня поразило, как перекликаются времена и судьбы. В каком-то смысле все мы добровольцы были очарованными странниками. Но Роман чуть ли не буквально подходил к герою Лескова, и послушник, и связан с Валаамом, и хочет ехать на войну сражаться за освобождение славян, только возраст другой. Судьба Романа на сербской земле есть как бы логическое завершение повести Лескова.

Желько Джида

Сербский священник Райко и русские добровольцы

Никогда до этого мне не доводилось так близко общаться со священником. В России к этим людям всегда особое благоговейное отношение, русские люди знали, что общение с батюшкой имеет очень благотворное влияние. Но нам – родившимся и возросшим в Советском Союзе – совершенно незнаком был этот опыт.

Прежде знакомства с сербским священником я услышал о нём от боевых товарищей в первый день пребывания на войне.

Рассказывая об обстоятельствах войны в Боснии, наш командир вспомнил о проповедях местного священника Райко. Когда обращался к сербским воинам, отец Райко приводил в пример веру русских добровольцев, которые не забывают помолиться и перекреститься перед каждым боевым выходом, и при этом всегда побеждают.

«Посмотрите на веру этих людей и нечего не бойтесь. С нами Россия, значит и победа будет за нами.» – говорил он.

Вскоре я и сам познакомился с ним. Это был среднего роста, худощавый, черноволосый мужчина, с небольшой бородой, в очках. Как и полагается священнику, он был в чёрном одеянии.

Знакомство произошло в вышеградской церкви Рождества Пресвятой Богородицы. В храм мы пошли на следующий день после нашего прибытия в Вышеград.

Отец Райко принял нас очень любезно, пригласил в церковный дом. Он усадил весь наш Второй Русский Добровольческий отряд (10 бойцов на тот момент) за большой стол в трапезной.

Ради такой встречи священник достал большую бутылку красного вина, чтобы угостить нас. Он сказал, что это вино косовское, сделано оно в юбилейный год Косовской битвы, в 1989 году, тогда праздновалось 600 лет этого события.

Что-то мне подсказывало что этот священник особенный человек. Впоследствии я узнал, что во время войны в Боснии и на Косово у него родились все его пятеро детей.

Он оказывал нам, русским добровольцам, большое внимание. Хотя духовно окормлять нас было очень сложно, так как в основном мы были далеки от церковной жизни. В наших рядах было лишь два человека знакомых с церковной практикой – Валерий Быков и Игорь Гиркин, впоследствии ставший знаменитым Игорем Ивановичем Стрелковым.

Связь с добровольцами отец Райко никогда не терял – общался, посещал нас в нашем расположении, провожал в последний путь погибших добровольцев. Потом, когда стали приезжать члены семей погибших добровольцев, он всячески помогал им, у них с ним возникли очень близкие и трогательные отношения.

Отец Райко хорошо понимал духовную суть происходящих тогда на сербских землях событий и участия в них русских добровольцев. Об этом мы тогда совсем не задумывались.

Через много лет (2011 год) в день открытия памятника русским добровольцам в Вышеграде, он произнес очень важные слова:

«Когда Господь попускает искушение, которое мы называем войной, это есть наказание Божье для всех людей – праведных и неправедных – для тех, кто готовился к войне, и тех, кто к ней не был готов.

Сербы не готовились к войне. Мы считали, что последняя война на нашей земле – Вторая мировая. Между тем, по нашим грехам и отступлению от Бога, нас постигло наказание. Сербский народ был вынужден защищаться.

И вот сейчас, через 20 лет после тех событий, ничего не изменилось. И ожидает нас ещё одна война, мировая. Мы сербы молимся, чтоб этого не случилось. Но все уже готово к этой войне, и она обязательно случится. Господи, не оставь нас, помоги нам, чтобы в этих искушениях мы остались людьми, об этом говорил наш покойный патриарх Павел. И ещё он сказал – «Господи, если должно моему народу воевать, пусть же он будет страдальцем, а не тем, кто приносит страдания.»

Когда нам было очень тяжело, когда много людей вынуждены были бежать из города, когда враг был совсем рядом, когда наши воины пали духом – к нам на помощь, пришли русские! Их было совсем мало. Но в наших врагов они вселили страх и ужас!

В Писании говорится: позовите Бога на помощь, и увидите, как слабы ваши враги. И это как раз случилось с нами здесь в Вышеграде, когда пришли русские добровольцы, такие молодые, такие красивые?

Я спросил их: «зачем вы пришли сюда», мне показалось, что они не совсем понимают, куда они приехали. Они отвечали – «мы пришли сюда защищать Православие.»

После прихода русских наша армия стала постепенно побеждать

Святой Николай Сербский говорил, что если мы должны воевать, то мы должны стать святыми воинами, которым помогает сам Бог. Русские добровольцы были похожи на тех витязей, которые закончив свою войну, вселились в Царство Небесное. Многие из этих русских отправились той же дорогой – в Царство Божие – не из Москвы, а именно отсюда, из нашего малого Вышеграда.

Сегодня мы поставили памятник русским добровольцам, и это начало возвращения русских на эту землю. Когда будет 3 мировая война, сюда придут русские, и все сербские земли будут объединены с другими православными странами, потому что мы этого хотим.

Наши враги, на Западе заставят нас объединиться.

И как говорил, наш первый президент Радован Караджич – когда начнёт звонить русский колокол, никто не сможет остановить его. Мы, сербы, ждём когда над всем миром зазвонит русский колокол.

Дай Бог и нам быть в Царстве Небесном, где сейчас души русских добровольцев.».

Вышеградская ночь

Костя Ундров был известным исполнителем так называемого русского шансона. Его и хочется называть не Константином, а именно Костей. В кругах исполнителей этого жанра так друг друга и именуют. Костя был типичным представителем этой среды. Но в жизни у него был один не типичный для «шансоньеров» поступок.

В 1993 году он стал русским добровольцем, поехал воевать за Сербскую Боснию, был ранен и потом написал в память об этой странице своей жизни песню с романтическим названием «Вышеградская ночь».

Костя родился и вырос в Москве, вероятнее всего закончил Гнесинское училище, стал певцом, поэтом, композитором. В советское время выступал в разных музыкальных коллективах, в конце 1980-х годов стал известен своей песней «Левый берег Дона», которую пели и поют популярные исполнители. Константин Ундров был тесно связан с Донским краем. Он написал несколько замечательных песен на казачью тематику. Его регулярно, приглашали на Шолоховский фестиваль, в станице Вёшенской. Одним словом он вошёл в историю русской культуры. Но в его жизни было не только это, вместе с другими казаками поехал он помогать братьям-сербам как доброволец.

Организовано казаки приехали во фронтовой Вышеград 1 января 1993 года, то есть, новый год они справляли, где-то на просторах Венгрии. Поездом группа казаков добралась до приграничного Чопа, а дальше на автобусе через Венгрию ехали до Сербского Белграда. В автобусе было 50 здоровых мужчин, у многих имелась казачья справа, так казаки называют форму. И конечно такой отряд не мог не вызвать пристальное внимание украинских и венгерских пограничников. Добровольчество не приветствовалось в этих странах.

Организаторы для стражей границ придумали версию, что фольклорный ансамбль казаков едет давать концерты в Сербский Белград, в качестве доказательства прилагались пластинки Ундрова, да и сам Костя выходя из автобуса начинал своим сильным голосом петь песни. После его выступления сомнения у пограничников отпадали.

Где-то в районе Рождественских праздников, Костя зашел в расположение нашего отряда – второго добровольческого, казаки располагались в другом здании. Зайдя к нам, Костя очень увлекательно рассказывал о своей жизни. Особенно было интересно слушать о его путешествиях по разным странам. Он был настоящим артистом и великолепным рассказчиком.

Казачий отряд в Вышеграде прекрасно вооружили и экипировали. У сербского командования на казаков были большие планы, в том смысле что они коренным образом изменят оперативную обстановку на Вышеградском участке фронта.

Было решено ударить всеми силами сразу и в одном месте. В операции должны были участвовать казаки, русские добровольцы 2РДО, и сербская ударная рота Вышеградской бригады под командованием двадцатилетнего Бобана. Главный удар наносили казаки по неприятельским позициям в районе села Твырковичи. Рано утром, почти ночью, казаки и мы (добровольцы) начали загружаться в грузовики. Внешний вид, экипировка, вооружение казаков производило сильное впечатление. Казалось, что такой силой враг будет сметён без особых усилий.

Всех доставили до села Кочарим. Это село мы хорошо знали, отсюда мы уходили на гору Заглавак, а сегодня нам предстояло идти в другую сторону.

От Кочарима до Твырковичей надо было пройти долиной, далее по горному хребту, покрытому лесом. Наш добровольческий отряд поставили в арьергарде боевой колоны, то есть в её хвосте. Это обстоятельство дало возможность увидеть всю казачью боевую колону, когда она проходила покрытую глубоким снегом горную долину.

Вид казачьего отряда был действительно эпическим. Полная тишина, искрящиеся снег, в небе яркие звёзды, их светом освящается долина. По долине ровной линией движется длинная колона казаков, между каждым расстояние 10 шагов и поэтому рать кажется огромной, растянувшейся от края и до края долины.

Мне тогда двадцатилетнему представлялось, что нет той силы, которая остановит эту рать, и этот день войдет в историю казачества как один из славнейших.

Но, к сожалению, случилось иначе.

Мы уже подходили к неприятельскому селу, двигаясь по гребню под прикрытием деревьев и темноты. Солнце ещё не взошло, село было под нами. В какой-то момент мы даже увидели яркую вспышку света внизу, в селе. Кто-то открыл дверь в доме, и это отчётливо было видно. По всему нас здесь не ждали.

И вдруг в нашей колонне впереди раздался взрыв, все тотчас залегли. Что это? Вражеская граната, или мина, или неполадки с нашим оружием? По колоне, сидевшие на снегу зашептались – это Костя Ундров не умело выронил гранату и она взорвалась у него под ногами. Так было или нет, но мы себя выдали. Фактор внезапности утерян.

И вдруг, взрыв где-то там же впереди, потом еще один. Теперь стало ясно, что мы попали на минное поле. Вся колонна затихла. Внизу, у неприятеля тоже тихо. Вокруг все еще темно. В том месте, где прогремели взрывы, началось движение.

Через какое-то время к нам подошло несколько казаков, они несли Костю, он действительно первым подорвался на вражеской мине. Потом стали подносить других подорвавшихся: здоровенного казака с Дона по фамилии Мирошниченко и доктора из Москвы Сергея Боталина. Они подорвались один за другим пытаясь помочь Ундрову. У Баталина оторвало ступню, а у двух других повреждения и переломы ног.