Приговоренные к вечности. Часть 1. Остаться в живых

Моей сегодняшней целью была резиденция Вагабра. Добровольно я бы туда ни за что не пошел, но меня очень настойчиво пригласили. Я, конечно, хозяин сам себе и своим землям, и волен принимать любое решение, но отказывать Вагабру как-то… не принято. Несолидно это, по-ребячески, в особенности, если нет уважительной причины. Вагабр – это власть, воплощение идеи справедливого управления. Он – реальный правитель Лессена, центральной земли Ар Соль, ему подчиняются все правители остальных земель. Но кроме этого, он еще  и старший среди Вечных, управляющий советом Вечных и имеющий над ними власть. Были случаи в богатой интригами и потрясениями истории Ар Соль, когда строптивые полубоги гибли, отказавшись повиноваться Старейшему… Хорошо, что сама божественная сущность тут особенная: выдержка и рассудительность были достоинствами многих Вагабров.

Но, к сожалению, не многих Воронов.

Ни своего домена, ни даже очага  в Рузанне у меня нет и не было. И, надеюсь, никогда не будет. Тут и так много Вечных, их интересы постоянно пересекаются, а разрешаются не всегда мирно. Мне достаточно моей Элезии, хотя были времена, когда я думал иначе.

Я сделал несколько шагов по тисовой аллее, ведущей к Эксере – так называлась резиденция Вагабра. Огромный парк в центре столицы окружал это причудливое древнее сооружение. Эксеру невозможно назвать красивой, но она поражает воображение своей монументальностью. Массивные одинаковые прямоугольные строения с куполами-крышами соединены множеством однообразных симметричных аркад, камень зданий охряно-желтый, без каких-либо украшений. Есть кольцо фонтанов вокруг резиденции, но в скульптурных композициях представлены только люди. Перед центральным входом – олень в натуральную величину, выточенный из белоснежного мрамора, простой и естественный, словно живой.

Я толкнул массивные дубовые двери и оказался в холле. Сумрачно. Прохладно. Пять галерей ведут в разные части резиденции, у каждой – два охранника. Охрана Вагабра набирается  только из  зависимых  боевых  рас – райзе, нигийцев или рэммов, причем отбирают их в раннем детстве, так, чтобы при посвящении хозяином стал или сам Вагабр, или начальник охраны. Начальниками охраны Вагабра, опять же, становятся только разумные из зависимых боевых рас. Нынешний, к примеру – рэмм. Небольшого ростика, темнокожий и красноглазый, коренастый и мускулистый, на вид – весьма неуклюжее существо, если не знать, на какие чудеса способны эти творения человеческого интеллекта. Рэммы, как и райзе, продукт биологического конструирования, только райзе создали Двуликие, а рэммов – орден Аспида.  В этом-то вся и разница. Все, что делали Наги в пору своего расцвета, доводилось до совершенства.

Нынешнего Вагабра до обретения ипостаси звали Ваэлем, он был разумным ассаром Ар Ирнана; на Старой Земле его бы причислили к скандинавам. Вечные не любят рассказывать о своем прошлом до принятия ипостаси, но я знал, что Орден Аспида очень надеялся обрести в нем собственного, давно потерянного покровителя. Было что-то от истинных нагов в этом сдержанном, суховатом  человеке. Он был моложе меня как Вечный – всего 151 год, ипостась обрел где-то лет в 35, а значит, на столько и выглядел. Отношений у нас с ним не сложилось никаких, ни деловых, ни дружеских. Мы просто были – он и я, каждый на своем полюсе власти. Я не мешал ему, он не лез в мои дела.

Что же изменилось теперь?

Кабинет, в котором он ждал меня, назывался «зеленой приемной» – белые и яблочно-зеленые тона в интерьере, сложные цветочные композиции, легкая светлая мебель и потоки света, льющиеся сквозь огномные окна, выходившие во внутренний дворик, к рукотворному озерцу, настраивали на миролюбивый, полудомашний лад. Худощавый, высокий и бесцветный человек, щеголевато одетый по последней рузаннской моде, повернулся ко мне от окна и скупо, но искренне улыбнулся.

– Здравствуй, Рессер. Рад тебя видеть. – Вагабр Ваэль жестом указал мне на обтянутое белоснежной кожей кресло. – Кофе?

Я кивнул. Зерна кофе мы вывезли со Старой Земли, здесь этот напиток так же популярен, как и там, только вкус у зерен, выращенных в местных землях, несколько иной – меньше горечи, больше сладости. Реваль успешно торгует со Старой Землей, под какой-то там легендой,  привозя в Ар Соль их настоящий кофе, который стоит у нас баснословно дорого. Зато  и вкус у него другой. Вкус сопричастности… Естественно, земные поставщики Реваля ничего не знают о конечном пункте назначения их товара. Есть и контрабанда, но Пауки за ней охотятся. Случаются иногда спровоцированные прорывы Грани, и в этом случае отследить и изловить хорошо подготовленных нарушителей гораздо труднее.

Нет, кофе у Вагабра был обыкновенный, местный. Чуть более сладкий, чем нужно. И булочки, пышные, нежные, свежие. Через минуту их не стало – я решил не стесняться.

–Что с разрушенным участком Грани? Случайность или умышленная акция?

– Пока у меня есть только догадки, – коротко ответил я, пряча удивление. Откуда у него подозрения в злом умысле, если даже я сам сомневаюсь в причинах? – Делиться сейчас не стану, доказательств маловато.

– Найдешь – не сочти за труд, пришли весточку.

Я коротко кивнул. Потом скопировал его же вежливо-заинтересованное выражение лица и стал ждать продолжения.

Вагабр Ваэль не спеша допил кофе, поставил чашку на стол, встал, прошелся по комнате. Потом мельком оглянулся на меня. На его узком малоэмоциональном лице появилось слабое подобие неуверенности, тут же скрывшееся за маской вечной сдержанности.

– Древняя Элезия населена большим количеством Двуликих и всеми расами ассаров, но, несмотря на это, живет спокойнее и благополучнее остальных земель, – начал он издалека. –  Ни войн, ни конфликтов, ни массовых попыток сорвать Грань. Даже элласарские бренны притихли, а они, как ты знаешь, миролюбием не отличаются. Должен признаться, последние несколько десятилетий я тебе завидую, – он тяжело вздохнул. – Сколки Корта… карма это моя.

Я сочувственно кивнул. Раздоры Корта Лессена, объединяющего глав старейших домов этой земли, не раз становились предметом бурного обсуждения во всех остальных землях Ар Соль.

– Даже Анг Мирт, как я понимаю, затих, – в его голосе послышался слабый вопрос, но я не спешил соглашаться.

–Нэрги никуда не делись. Приходится быть настороже. Хотя да, нападения стали совсем редкими.

– Слышал, вы с Гевором взялись за месторождения под Дымным Кряжем, – продолжил Ваэль.– Раньше это считалось технически невозможным.

– Наука на месте не стоит, – ответил я банальностью. – Копаем потихоньку.

– И как результаты?

–Обнадеживают. Реваль уже трижды подкатывал с деловыми предложениями,  одно другого интереснее.

– И? – в глазах Вагабра мелькнул неподдельный интерес.

– Пока подождем.

Тот усмехнулся.

– Хочешь сыграть с Ревалем на его поле?

– Упаси бог, – я вернул ему усмешку. – Просто жду. Куда торопиться-то?

Вагабр кивнул. Опять покружил по комнате. Сел.

– Я хочу обратиться к тебе от имени Совета Вечных.

Он посмотрел на меня с опаской. Я ждал.

– Все мы хотим, чтобы ты вернулся в Совет.

– Кто – мы? – уточнил я с прохладцей.

– Все Вечные, кто воплощен на сегодняшний день. Восемь из нас просят тебя вернуться в Совет и присоединиться к совместным деяниям.

– А девятый? – ехидно осведомился я, зная ответ.

– Даллах  воздержался.

Я едва не рассмеялся. Ваэль – один из самых молодых Вечных, ему пока не положено знать, что Даллах, старейший из нас, весьма охоч до сплетен и таскается на общие сходки, балы и приемы, чтобы быть в курсе событий. Ширин не чужда интриг, так, совсем чуть-чуть, ради игры и острых ощущений. Гевор все еще ответственно относится к своим обязанностям. Лани и Кинэн никак не наиграются во власть, Эрлен амбициозна, Реваль хладнокровно гнет свою линию, Альсар откровенно развлекается…Я единственный когда-то демонстративно и бесповоротно послал к демонам Маара всю эту сварливую семейку.

– Видимо, он знал заранее мою реакцию, – сказал я. – Не вижу смысла возвращаться.

Ваэль вздохнул.

– Ты забыл, что ты – часть системы. Есть вещи, которые мы можем сделать только вместе.

Я покачал головой. Вместе мы можем многое. Например, создать новые земли, как когда-то создали Анг Мирт. Чем это кончилось, знает теперь каждый школьник. Анг Мирт создали Вечные около трех тысячелетий назад, пытаясь воплотить мечту о рае. У них получилось – возникла новая, невероятно прекрасная земля. К сожалению, они не смогли этот рай сохранить, передравшись за территории и сферы влияния: разрушительная война превратила этот рай в ад. Какое-то время его бросили на произвол судьбы, уничтожив большинство ведущих туда шеадров, а через несколько столетий обнаружилось, что жизнь там все еще теплится и продолжает развиваться по своим странным законам, принимая удивительные, подчас уродливые формы. Когда угроза Солнечным Землям стала реальной, Вечные собрались вместе, чтобы уничтожить Райские земли, и потерпели поражение – для достижения цели им не хватило единства.

Еще общими усилиями можно создать или уничтожить Вечного. Не человека в облике, а саму силу. Так, например, когда-то создали Кинэна Горностая, воплощение пытливого ума и исследовательской мысли. Его последователи, называющие себя Коллегиумом Изысканий, подарили мирам немало интереснейших научных открытий.

–Новых миров нам уже не создать, – парировал я. – У нас нет Нигейра, Наджара и Элианны.

– Существует множество полезных вещей, которые можно сделать и неполным кругом, – продолжил Вагабр, и в голосе его прорезались горячечные нотки.

– Влиять на будущее, например, – хмыкнул я. – При условии полного совпадения желаемого будущего у всех участников ритуала. И чтоб никто не смел во время ритуала подпустить в голову любую шальную мыслишку, поскольку исход в таком случае непредсказуем, – я сделал паузу, глядя, как меняется его лицо. – А такое вообще возможно?

Ваэль молчал. Глаза его, светло-серые, с тяжелыми веками, сделались печальными.

– Или увидеть это будущее, – продолжал я, неожиданно ощутив себя старым, сварливым и жестоким. – Для этого нужно всего четверо. Или узнать скрытое прошлое – тоже четверо.  Или отыскать кого-нибудь – двое – трое.  Найти потерянное – трое. И множество других, не менее полезных дел, – завершил я ехидно.

Ваэль молчал.

– Не хочу, –  отрезал я. – Мне достаточно Элезии и собственных обязанностей.

Вагабр встал, прошелся по комнате и остановился напротив меня.

– Ты нам очень нужен, – сказал он вымученно. – Я… понимаю твое нежелание. Я помню о причине. Я… знаешь, я недавно женился.

Я старательно скрыл удивление. Прошлый Вагабр отличался особо беспорядочной личной жизнью, о его любовных подвигах и о войнах его фавориток ходили легенды, часть из них стала за его почти 700 лет жизни художественной литературой. Личная жизнь нынешнего Вагабра Ваэля до сих пор благополучно оставалась в тени. Вообще, личная жизнь Вечных – та еще тема… Мы можем продлить жизнь самим себе, но вот продлить ее нашим близким мы не в состоянии. Кроме того, все они – заложники в играх, в которые постоянно играют Вечные и их дома,  и нет ничего страшнее, чем обнаружить в один прекрасный день, что принятое тобой решение стоило жизни кому-нибудь из них. Я, к сожалению, знаю об этом не понаслышке.

– Я держу это в тайне. Знают очень немногие, только самые близкие мне люди. По-настоящему близкие, – продолжил он медленно, с трудом выдавливая слова. – Я боюсь. Я слишком много всего… знаю. О других и о себе… тоже. И поэтому сделаю все, чтобы она не…

Он оборвал мысль, словно собираясь с силами, а я кивнул, чтобы прервать эту тягостную для него исповедь. Лучше и правда не знать. Чтобы не навредить, если что. Я ведь тоже могу оказаться заложником в чьих-либо безжалостных и безумных руках.  Я, конечно, сильнее многих, но если речь пойдет о ком-то, кто мне дорог, я за себя не поручусь.

– Дело не только в этом, – ответил я мягко. – Я не вижу необходимости в подобных действиях. Никогда еще целенаправленное вмешательство объединенных Вечных сил не приносило пользы землям Ар Соль.

Вагабр покачал головой.

–Многие считают такое положение вещей застоем. Старая Земля наращивает научный и технический потенциал, догоняя нас, а в чем-то и перегоняя. Разрушать и убивать они умеют лучше нас. Кому, как тебе, знать, как влияют на наш мир их чудовищные эксперименты с атомом. Вспомни Бежен и Берек.

Бежен и Берек. Да… Два  мертвых города в Приграничье. Стражи с Горностаями до сих пор не могут понять механизм взаимовлияния информационно-энергетических полей и  механизмов проникновения Некроса за Грань в тех местах, где на Старой Земле были взорваны атомные бомбы.

Мы неразрывно связаны, Старая Земля, Земля-Основа, и Ар Соль, Земля-Осколок. Когда-то мы были единым целым. Связь четырех базовых сфер – витасферы, ментасферы, эмосферы и некросферы до сих пор сохраняется, хотя и не полностью. Очень часто события, происходящие на Старой Земле, имеют здесь свой, своеобразный и необычно острый  резонанс.

–Кинэн считает, что им немного осталось до открытия структуры пространства. В один прекрасный день они научатся пересекать Грань, и тогда нам конец. Когда они придут сюда,  нам нечего будет им противопоставить.

– Быстро же ты списал меня со счетов, – хмыкнул я. – Они придут сюда только через мой труп. По крайней мере, с оружием в руках. Кстати, что-то подобное я уже слышал от Эрлен с Ревалем. Причем неоднократно. Они тебя убедили?

– Скажем так, я наконец прислушался к их аргументам. И не только их.

Я вздохнул, поболтал пустым кофейником, поскреб гущу в кофейной чашке. Все равно не хочу. И спорить на эту тему не хочу, хотя есть в его словах немалая доля истины.

– Мы тебя очень просим, Ворон, – теперь взгляд Вагабра был спокоен и тверд. – Подумай о возвращении. Я не хочу торопить тебя или заставлять силой, ничего хорошего это не принесет. Я надеюсь, что ты прислушаешься к моим словам, поговоришь с остальными  и все-таки вернешься.  Времена меняются, Хэйген Рессер. И к сожалению, не в лучшую сторону.

****

Несмотря на солнечный день, в Оленьем парке было тихо и прохладно. По аллеям  прогуливались мамочки с малышами, элегантные старушки оккупировали парковые скамейки, на травке валялись влюбленные парочки. Шастали белки, вызывая восторг у гуляющей публики, вальяжно и неторопливо, как хозяева, бродили павлины, гордость  и головная боль местных парковых сторожей.

На чисто выметенные дорожки опустились первые пожухлые листья. Верхушки дубов и вязов уже запятнало  желтизной  – осень незаметно подкрадывалась к столице.

Я давно вышел из резиденции и, побродив по парку, тоже присел на скамейку, задумчиво наблюдая за гуляющим народом. Горожане, облюбовавшие парк для отдыха, даже не подозревали, сколько здесь разного рода следящих устройств и охраны. Впрочем, лучше им этого и не знать, пусть себе отдыхают.

Состоявшийся разговор с Вагабром  изрядно меня встревожил. Во что меня опять пытаются втянуть? И не безопаснее ли принять его предложение, хотя бы для того, чтобы понимать, что они в очередной раз затевают…

Возвращаться в их круг не хотелось – это вынудило бы меня участвовать в повседневном круговороте склок, скандалов и интриг, обещать поддержку одним, угрожать другим, игнорировать третьих. Мне нравилось быть одиночкой. Когда-то, в самом начале, увлекательная игра среди равных затянула меня с головой. Когда-то я был молод, полон честолюбивых планов, верил в свое могущество, считал себя умнее и хитрее других. Позже я убедился, что это не так.

Нет ничего хуже, чем зависеть в вопросах выживания от хитрых и лживых соратников. К сожалению, мне пришлось потерять больше, чем я готов был даже представить.

– Ну и как оно? Убедил тебя наш дорогой вождь?

Я вздрогнул и обернулся. Рядом со мной на другом конце скамейки сидел хорошо знакомый  шаам. Давненько же мы не виделись воочию… Плотная фигура, черные с проседью волосы, короткая акуратная черная бородка, прищур карих глаз, неторопливые ленивые движения, бархатный темно-синий с золотом жакет, мягкие брюки, белоснежная рубашка, руки в дорогих кольцах. Я не ожидал увидеть его здесь, и не хотел особо распространяться о визите, однако он, скорее всего, знал и без моих рассказов.

Реваль-Саламандра, глава Золотой Гильдии, собственной персоной.

– Он был очень убедителен, – сказал я.  – Но недостаточно. Для меня.

– Жаль, – мой неожиданный собеседник тонко улыбнулся. – Жаль. Не хотелось бы в один момент оказаться в противостоянии с Элезией… когда события пойдут быстрее.

– Чушь, – завелся я. – Я никому из вас не препятствую, о каком противостоянии может идти речь?

– Не горячись, – я ощутил на своем плече его тяжелую пухлую руку. Сжав мое плечо, он откинулся назад, на спинку скамейки и похлопал себя по карману, отыскивая портсигар. – Не хочу обнаружить тебя в лагере противника в самый неподходящий момент. Только и всего.

Он достал тонкую длинную сигару. Табак растет и у нас, только  у нас он лучше, чем на Старой Земле. Там выжил только один из множества видов – дикий сорт, ядовитый, разрушающий здоровье. У нас давно вывели безвредные сорта, ароматные и доставляющие массу удовольствия. Я сам иногда балуюсь, в хорошем настроении или  когда хочу расслабиться.

Прикурив от золотистого огонька в ладони, он продолжил.

– В общем-то, не в этом дело. Согласись, Вечные, когда они вместе, приобретают ряд весьма интересных свойств. А ты не задумывался, что таким образом мы могли бы дотянуться и до Старой  Земли?

 Я задумывался, и неоднократно. Кроме того, я немало читал на эту тему. Архивы есть у всех. У Хэйгенов библиотека интереснее столичной, хотя, может быть, и не настолько богатая по количеству книг.  История Ар Элес знает множество попыток установить сотрудничество со Старой Землей, в разные эпохи, но все они закончились резким сворачиванием контактов. Не верю, что такой образованный, неглупый и многоопытный человек, как Реваль, об этом не знает.

– Что же конкретно ты хочешь от меня? – спросил я со смешком.

– Понимания. Помощи.  Участия. Для начала, давай хотя бы соберемся все вместе у Ваэля, поговорим по душам… Нам есть, что тебе предложить.

Я покачал головой

– Извини, Реваль, у меня есть своя точка зрения на то, что хорошо для моей земли, а что пойдет ей во вред.

– Жаль, что они у нас не совпадают, – усмехнулся глава Золотой Гильдии. – Если мир меняется, а ты – нет, обстоятельства могут перемолоть тебя или вовсе уничтожить. Не боишься, что тебя сметут силы гораздо более мощные? Тебя-Рессера. И в твою шкуру влезет другой, станет тобой и станет именно таким, каким он будет нужен мирозданию.

– Значит, так тому и быть, – ответил я медленно, уловив намек. – Только я не уверен, что мирозданию на сегодняшний момент нужен другой Ворон. Мне кажется, я его устраиваю. Кстати, разве у нас появился еще один Вечный по имени  Мироздание?

Реваль посерьезнел.

– Не ерничай. Лучше обдумай все еще раз. Тебе же сказали – тебя не торопят.

Я встал, злой и расстроенный.

– До свидания, Реваль. Рад был с тобой побеседовать.

Карие глаза смотрели на меня насмешливо и печально.

– И я, – он выбросил окурок в урну под скамейкой, поднялся на ноги и изобразил полупоклон. – Рад.

****

–Как так получилось, что эта тварь их убила? Их же трое было, трое против одного! Как вы  установили, что это именно райзе? И  кто из четверых – Двуликий?

– Они не из Гвардии, а из службы охраны порядка, розыскники, – пояснил Шандр. – Двое из трех – молодняк. Сообразили-то быстро, а вот сопротивления не ожидали, недооценили противника. Из оружия у них только парализы были, а в шеадре не постреляешь. Кто из них – Двуликий, до сих пор не знаем, но то, что именно райзе, видно по характеру повреждений.

– Райзе – это не просто ценный мех…– сквозь зубы прошипел я. – А злобная тварь, выведенная для убийства.

– Из всех зависимых рас – самая несамостоятельная, – добавил Шандр.

Настроение после новостей, которые принес Шандр, в сочетании с утренним визитом к Вагабру и встречей с Ревалем, было отвратительным. Хотелось напиться, чем я, собственно, и занимался. Вино на меня действует не так, как на обычных разумных, но в конечном итоге результат все тот же – потеря рассудка, дурацкое поведение, кратковременное забвение и, наконец – похмелье. Бутылка, которую мы пили, была уже не первой за вечер, на углях в камине  дожаривалось огромное блюдо с мясом, овощами и травами, но аппетит у меня пропал сразу же после известий о происшествии в льерском шеадре.

Я саданул кулаком по столу.

– Поймаю – сожру!  Есть догадки, куда они пошли дальше?

Шандр покачал головой.

– Знаешь, что странно? Они остановились в местной гостинице и даже пытались что-то заработать. По крайней мере, мужчины. Со слов хозяина, они вели себя как настоящие чужаки – читать  не умели, наших денег и цен не знали.  Почему они сразу же не пошли дальше? Могли бы запутать следы, сменив несколько шеадров, но они опять зачем-то задержались в городе. Они не прячутся, понимаешь? Но и с властями контактировать не хотят.

– Давай подведем итоги, – буркнул я, и  Шандр размашисто прошелся туда-сюда по залу, поставил на камин свой бокал вина и, сложив руки на груди, уперся в меня взглядом. – Грань разрушилась на 136 хааров. Хаос продолжался почти трое суток. Грань пересек 21 разумный. Четверо, из которых один элементал и один райзе, пропали без вести, убив при попытке задержания троих Пауков. Со стороны они выглядят чужаками, но возможно, таковыми не являются. Есть сведения, кто из них – лидер?

– Судя по описаниям – рыжая женщина. Возможно, именно она и есть райзе, из модификантов Эрлен.

– Откуда  у райзе "черная дырка"?

– Какая дырка? – переспросил Шандр.

– Понимаешь, это не сразу пришло мне в голову, – начал я с досадой. – Вагабр заставил задуматься. Я ведь поначалу не почувствовал никакого разрыва и очень удивился, когда мне об этом сообщили. Когда я попал в точности на то место, где они пересекли Грань, я учуял след примененного там устройства. Его называют "черной дыркой". Это старая, не очень удачная разработка Горностаев, запрещенная из-за непредсказуемых побочных эффектов. Мгновенный перенос в заданное место по образу в сознании. Если образ нечеткий, размытый – занесет куда попало. Может сильно повредить как переносимому, так и окружающим. У него есть специфический признак: при его применении наблюдающие Зеркала  Стражи сносит начисто. Иногда вместе с разумом наблюдателей. Именно ее использовали при переходе, сразу же, минут через десять после прохождения Порога на острове. Стражи успели увидеть четверых, но поскольку после применения "дырки" наблюдающие Зеркала разрушились, записей не осталось. Именно так они и попали в ту деревню кицу – их туда «дырка» выбросила.

– Значит, у кого-то из них "черная дырка" была с самого начала, – констатировал Шандр. – У того, кто шел со Старой Земли и вел остальных. Заодно он и след подтер, – продолжил он с досадой. – Только это не мог быть райзе, Двуликих не посылают на Старую Землю.

– Все еще хуже, – многозначительно заявил я. –  Грань разрушили намеренно, с целью либо скрыть следы проникновения, либо сознательно перебросить четверку нарушителей подальше от места входа.

– Первое, что приходит на ум – контрабанда. Как всегда… – брезгливо бросил Шандр. – Райзе и элементал работали в паре, шли со Старой земли,  а остальными двумя – прикрывались.

– Второе – отвлекающий маневр, – сказал я.

– Да, – Шандр поворошил угли, снял блюдо с жаровни и поставил передо мной. – Ешь. Ты мне не нравишься.

– Я тебе не девица, чтобы нравиться, – огрызнулся я. – Что, глаза светятся?

– Как прожекторы.

Я послушно наполнил тарелку. Неохотно сжевал половину порции. Опустошил еще одну бутылку вина – жажда не унималась. Глядя, как неторопливо с и удовольствием вкушает пищу мой друг, я немного успокоился, и жар в груди чуть-чуть утих. Отяжелев от сытной еды, я развалился в кресле и закрыл глаза.

– Продолжай.

– Возможно, Грань в таком объеме сорвали специально, чтобы отвлечь твое внимание. В это время где-то в любой другой части Приграничья кто-то тихий и незаметный шмыгнул на ту сторону – или с той стороны. Или не шмыгнул,а сделал нечто такое, что в обычное время обязательно привлекло бы твое внимание, но, поскольку ты был занят Гранью и этими странными попаданцами, событие  прошло мимо тебя.

Я кивнул.

– Дальше.

– Я поручил аналитикам Стражи просеять все новости, все мало-мальски интересные происшествия. Тебе же стоит снова поговорить с той разумной сущностью, которую ты зовешь Эйлой-Вуалью – пусть она вспомнит, кто еще пересекал Порог в период, пока целостность Грани была нарушена.

Я покачал головой.

– Вряд ли она помнит. Она, конечно, разумный дух Грани, но, боюсь, не настолько. Версия с контрабандой кажется мне более реальной. Надо искать райзе, поскольку исполнителем маневра является именно он. Даже имя хозяина может дать определенную зацепку.