Я стану императором. Книга 6

– Не переживайте, молодой человек. Это всё мне на сдачу досталось.

Ну, сейчас я наблюдал, как эта «сдача» разрывает толпы одержимых.

Оставшиеся одержимые забились в щели, и использование авиации стало нецелесообразным. Оставив несколько звеньев барражировать для прикрытия, я спустил на планету свою Гвардию. Да-да, именно так, теперь и у меня была Гвардия. Дабы не придумывать велосипед, мы взяли за идею Имперский Гвардейский полк. На момент отбытия нами из Сальватора, новые рекруты всё ещё пребывали, но два полноценных батальона, примерно по 300 бойцов в каждом, сформировать уже удалось. Пока без техники, но как сказал трудяга Гирш:

– Я работаю над этим!

А пока у меня было два комбата: Савельев и Тарнавский. И исполняющий обязанности комполка Дагор. Смирнов протестовал против этого, ссылаясь на то, что Марк делает успехи в развитии своего дара. Но я был непреклонен. Марк оказался хорош в управлении полком, что он продемонстрировал на Солане. Ну, а боевой ментат в командирах полка? Зная Марка, он обязательно полезет на передовую и устроит нашему врагу неожиданный, но очень неприятный сюрприз.

Райли отошла от ранения, хотя слегка исхудала и выглядела измождённой. Как пошутил Пашка: «Странное дело, но у тебя похудело всё, кроме твоих сисек», за что получил подзатыльник от Тадаси и весёлый смех от всех присутствующих.

Мои Одарённые также участвовали в эвакуации, на случай неожиданных неприятностей. Прорыв, слава Императору, был слабенький. Слабенький для нас, но никак не для бедных жителей Приоры. Среди хаоситов даже не было Проводников. Видимо их в армии Хаоса тоже ограниченное количество. И этот несчастный кусок камня военачальники Хаоса посчитали за лёгкую добычу.

За три дня мы вскрыли сначала одну шахту, а затем и вторую. Челноки курсировали день и ночь, забирая перепуганных, но воодушевлённых людей на орбиту.

Я же с удовлетворением наблюдал за моей новой авиацией. Пилоты обкатывали расконсервированные «Пираньи», тестируя их во всех режимах, дабы техники тут же могли устранить выявленные неисправности, при наличии таковых.

Гирша я потерял полностью. Он оккупировал главную компьютерную систему станции, копаясь в архивах и периодически с восторженными криками выбегая оттуда с бригадой помощников и стаей грави-тележек, чтобы затащить в бездонные недра двух огромных грузовозов очередное награбленное… то есть добытое честным трудом.

Жизнь налаживалась. Пока вдруг на радарах не возник странный сигнал.

– Чужие корабли в системе!

– Имперские?

– Нет.

– Зачумлённые?

– Не уверен.

– Что значит «не уверен»?

– Командир, я никогда не видел таких кораблей.

Изображение приблизилось. Это не могло быть человеческим творением. Вся конструкция этого огромного монстра, который вылез из подпространства, выглядела насквозь чужеродной.

Что это за творение неведомого разума? Надеюсь, оно так же работает через пень-колоду, как весь остальной вражеский металлолом.

В тот же момент на экране возникли вспышки. Несколько шахтёрских кораблей, забиравших последних товарищей с астероидного поля, исчезли в облаках взрывов без всяких видимых выстрелов со стороны пришельца.

– Пожри меня Хаос! – только и смог сказать Дюрер, – Я такого в жизни не видел!!!

Глава

VI

Корабль на самом деле был один. И слава… всем богам! Размерами он походил на лёгкий имперский крейсер, но это если прикидывать по общему тоннажу. Его силуэт полностью отличался от вытянутых и стремительных линий боевых кораблей человечества. Ближе всего его форма была к яйцу или семечке, или… да Хаос его знает к чему!

Отблеск голубоватого металла и странное переплетение волокон больше напоминали куколку, сплетённую из металлического троса. Трудно предложить аналогию в человеческом языке, когда передо мной было явно не творение человеческого мозга.

Корабль приближался, а Дюрер раз за разом прокручивал на экране момент уничтожения кораблей шахтёров. Он замедлял, ускорял и переключал спектры, но так и не понял, как было применено это оружие. Корабли просто рассыпались изнутри, остальные смялись.

– Знаешь, что больше всего мне это напомнило? – задал риторический вопрос старый капитан.

– Конечно, не знаю. Но ты мне сейчас скажешь.

– Больше всего это похоже на Дар твоей девушки, – он ткнул пальцем в смятый корабль. – Особенно вот этот, один в один. Вот только если Инесса могла частично смять истребитель, то я даже не представляю, какая сила должна быть у человека или механизма, который разломал «шахтёра».

Ну да, я его понимал. Шахтёрский корабль, при том, что это был планетарный корабль без прыжковых двигателей, тем не менее, представлял собой сам корпус с механизмами и экипажем, размерами сопоставимый с корветом. А съёмный бункер для минералов, в котором он и таскал добычу, делал всю конструкцию по объёму уже ближе к нашему эсминцу. И вот всё это было смято в считанные секунды.

– Я не знаю, чем он стрелял, – снова подал голос Дюрер, – Но я понимаю, что подпустить его к нам близко – это будет самоубийство.

– Что будем делать?

Дюрер задумчиво почесал бороду.

– Ну, у нас есть москитный флот, не так ли?

Я нахмурился и перевёл взгляд на экран.

– Сколько из них долетит?

– Я не знаю, – развёл руками Дюрер, – Но я знаю, что если ОН долетит досюда, то, скорее всего, не будет ни «Араганора», ни станции, ни эвакуации.

– Сколько у нас времени?

– Ну, передвигается он вполне с нашей скоростью, так что, думаю, с три-четыре часа у нас есть. Если же, конечно, он не может пулять своим чудо-оружием через всю систему. Надеюсь, что это не так.

* * *

Полётный ангар «Казарского» был полон. Я стоял рядом с генералом и смотрел на лица стоящих передо мной пилотов. Всем им было за сорок. Возраст, в котором ты либо переходишь на штабную должность, либо уходишь из действующей авиации, где ценятся рефлексы и крепкое здоровье. Дурацкий, как по мне, обычай. В сорок лет опытный пилот только раскрывает свои качества, и там, где молодёжь берёт рефлексами, опытный воин возьмёт как раз хитростью и опытом. Но у Империи было другое видение.

Лётные учебные заведения клепали молодых пилотов быстрее, чем Империя строила истребители и авианосцы. Поэтому девиз «Дорогу молодым!», несомненно, ударил по боеспособности флота.

– Господа! – повысил я голос и тут же поправился, – И дамы.

Да, среди пилотов было несколько женщин. Их количество составляло меньше десятка, но, тем не менее, на старых, но чистых комбинезонах женщин я видел нашивки капитанов и майоров. Одна подтянутая женщина была даже подполковником. Фактически, если разбавить всех стоящих передо мной нормальной молодёжью, то можно было бы укомплектовать десять таких авианосцев. Ну, о чём говорить, у меня не было столько. Слава Императору, мы успели расконсервировать «Пираньи».

– Дамы и господа, – поправился я, – Мы столкнулись сегодня с неизвестным противником.

Я показал на большой экран, установленный прямо на ангарной палубе именно для таких случаев, когда нет времени собирать всех в конференц-зале, а задания на вылет проводились около боевых машин.

– Мы не знаем, как действует это оружие, мы не знаем, на каком расстоянии оно действует. Диспозицию и план сражения вам расскажет генерал Кинг, он более осведомлён в этих вещах. Я скажу одно – не рискуйте! По крайней мере, пока этот корабль не подойдёт в опасную зону для поражения станции и скопления людей. По прикидкам, – я участвовал в совещании Дюрера, Кинга и Бауэра и примерно владел ситуацией, – у вас будет минимум две попытки, когда вы сможете выпустить ракеты и торпеды с дальнего расстояния. А если не получится, тогда придётся идти в клинч. Мне не нужно говорить, что храбрость каждого из вас не подлежит сомнению. Что в случае, если кто-то из вас погибнет, мы позаботимся о ваших семьях столько, сколько потребуется. Но сейчас на этот корабль грузятся чьи-то другие семьи. Почти сто тысяч человек, которые, судя по всему, могут быть уничтожены вместе с вашими товарищами и членами экипажа. Поэтому я желаю вам удачи! Да прибудет с нами… – словом «император» застряло у меня, как кость в горле. Я не смог его выплюнуть, замявшись.

Не знаю, что со мной происходит, но нет уже у меня веры в Императора. Обосновано ли это? Хаос знает, за что сражаются эти люди. За наёмное подразделение «Дети Императора»? Теоретически, да. Фактически же они сражаются за свои семьи и за всё человечество. Поэтому я улыбнулся и посмотрел на генерала.

– Как звучит ваш девиз? «Трудные задачи выполняем немедленно, невозможные – чуть позже»?

– Так точно, – удивлённо улыбнулся ветеран.

– Так, вот, сегодня у нас это «чуть позже», – покачал головой я.

– Ну, тогда у нас есть и другой девиз, – Кинг вскинул руку. – Летай, сражайся и побеждай!

– ДА-А-А!!! – разразились криками пилоты.

Я улыбнулся.

– Всё, полковник, я вас оставляю.

Стоя на мостике на «Араганоре», мы напряжённо смотрели как наши летуны подлетают в сторону приближающегося противника. Волна мелких зелёных точек отделилась от более крупных и полетела в сторону приближающегося неведомого корабля.

Первая волна была укомплектована всеми типами оружия, которые у нас были в наличии. «Пираньи» несли по две противокорабельные торпеды, либо восемь ракет, рассчитанные на более мелкие суда, часть из которых – ЭМИ-ракеты, рассчитанные на пробитие поля. Ещё часть несла мины, раскидав их после того, как мелкие судёнышки легли на обратный курс.

И вот тут наступил момент истины.

Максимальное приближение показало, как посреди пустого космоса, опять же без всяких предварительных спецэффектов, начали сминаться летящие торпеды, частично детонируя, а частично просто теряя боеголовки и рассыпаясь на части.

Более быстрые ракеты подошли ближе, и корпус корабля окутался зеленоватым сиянием, показывая невидимое глазу защитное поле. Несколько голубоватых вспышек ракет ЭМИ колыхнули защитный барьер и идущие у них в кильватере ракеты с обычной боеголовкой достигли корпуса врага.

Вспыхнули взрывы.

Когда пламя опало, было видно, что кое-какие повреждения корпусу были нанесены – не критические, но тем не менее.

– Ну, по крайней мере, он не полностью неуязвим, – выдохнул Дюрер.

Посыпались строчки анализа, выходящие из более мощного компьютера «Казарского». Расчёт траектории, предположительный радиус действия оружия пришельца, его приоритетные цели. В принципе, получалось так, что более медленные торпеды были в приоритете. Восемьдесят процентов из них было уничтожено. До цели дошла лишь пятая часть. А вот ракеты прошли дальше, хотя и нанесли меньше повреждений.

– Что думаешь? – спросил я Дюрера, который сосредоточенно таскал на экране иконки нового судна и «Араганора», пытаясь что-то совместить.

– А думаю я то, что наш лучевик теоретически сможет ему врезать, до того момента, как он сам подойдёт в зону поражения. Но для этого нам нужно отойти от станции как можно дальше, чтобы в случае чего не подставлять других. А ещё он ускорился, – кивнул Дюрер, – И у нас не будет ещё двух волн истребителей. Максимум одна. И я настаиваю, чтобы атаку «Араганора» синхронизировать с москитным флотом.

– Так и поступим, – кивнул я.

– А ещё я настаиваю на том, чтобы вы покинули мой корабль.

– Чего? – нахмурился я.

– Антон, – устало вздохнул Дюрер, – Да, ты командир, решать тебе. Но есть Устав Космического Флота, написанный кровью и потом. Согласно ему, командующий никогда не находится в первых рядах, потому что при его гибели боеспособность всего флота рушится в преисподнюю, точно также, как и боевой дух.

– Ну, так на самом деле у нас ты командующий нашим флотом, – нахмурился я.

– Так и есть. А ещё я капитан боевого судна. Если бы у меня был кто-то, кому я смог бы доверить «Араганор», или у меня был ещё один Арни, поверь мне, я без колебаний бы сделал это. Но сделать это сможем только мы. А вот твоё нахождение на мостике, во-первых, нецелесообразно, а во-вторых, глупо.

Я задумался. А ведь он был прав. Находясь на мостике, я ничем не смогу помочь в этой битве. А погибнуть сам… Хаос меня пожри! Я ненавижу Дюрера за его правоту!

– Хорошо, капитан. Мы покидаем корабль.

– И да, вот список народа, который пойдёт с вами.

Он дал. Первым в списке был Навигатор, вторым доктор и ещё кое-какие люди.

– Это вы к чему?

– Эти люди не нужны мне во внутрисистемном сражении, а риск слишком велик. Поэтому забирай этих ребят.

– А зачем вы убираете врача с корабля? – удивился я.

– Да потому что мы либо погибнем, либо доживём до стационарного медотсека. А если погибнем, то сам ты видел, что Аристарх суперкомпетентный врач, который вам поможет в будущем.

– Мне кажется, все эти люди будут против.

Дюрер весело рассмеялся.

– Ты знаешь, единственная моя проблема была убрать с корабля тебя. Если же кто-то из этого списка будет против, то я его просто упакую и выброшу за борт. Так что за это можешь не волноваться.

Я улыбнулся и протянул руку.

– Удачи, капитан! Надеюсь, вы знаете, что делаете.

Дюрер улыбнулся мне в ответ.

– Никто в этой Галактике не знает, что именно делать с этой дурой. Но у меня есть опыт и у меня есть верные люди. И то, и другое поможет нам победить. Так что да, мы сделаем всё, что можно, – он улыбнулся. – А теперь, со всем уважением, брысь с моего корабля!

* * *

Перелетев на «Казарский», который держался в сторонке, я не успел толкнуть вторую речь. Да, собственно, у меня и не было в этом необходимости. В моём подразделении были опытные ветераны, а не юные новички, которых нужно было накачивать мотивацией, дабы притушить страх. Все боялись, и это нормально. Но так же, как и я, люди видели, что их оружие достигло цели и нанесло повреждение вражескому кораблю, что не могло не радовать.

С учётом корректировки скорости противника вторая волна должна была стать последней. Или враг будет уничтожен, или будет уничтожен весь наш флот. Нормальной артиллерией отличались только старые тяжёлые «Громовержцы», сделанные ещё в те времена, когда в космосе устраивались задорные дуэли между пилотами истребителей. «Пираньи» же были продуктом новой эпохи, больше упирающей на ракетные подвесы, но, тем не менее, тяжёлый лазер был установлен и на них. Полугражданские же «Ф-1117» так и оставались «ни рыба, ни мясо». С их бронёй и щитами вступать в ближний бой было подобно самоубийству. Поэтому мы нацепили на них торпеды, ради того, чтобы они просто увеличили массу залпа.

Когда я подлетал к авианосцу, москитный флот, перезаряжённый и заправленный, как раз покидал ангар. Пилот «Ястреба» отвёл бот в сторону, пропуская боевые суда. Я видел, как вылетавшие хаотично корабли, немного отлетев в сторону, выстраиваются в звенья и далее в боевую формацию. А затем по чёткой команде вся эта масса выдвигается в сторону противника, а следом за ним обманчиво неторопливо, но неуклонно набирая скорость, стартанул «Араганор», укомплектованный минимумом экипажа и максимумом боезапаса.

Я бегом влетел на мостик, где бывший генерал стоял над большим тактическим экраном. Это коммутационное оборудование было «бонусом» авианосца. В отличие от обычных кораблей, мощность радарных установок и массивы собираемой информации были в разы больше, ведь кораблю приходилось следить не только за своим положением, но и отслеживать выпущенные им корабли, что делало авианосец практически идеальным командным центром, уступавшим разве что звёздным дредноутам, на которых спецом располагалось подобное или более мощное оборудование для трёхзвёздочных адмиралов, командующих целыми флотами.

На этот раз большинство пустотных истребителей было вооружено именно ракетами. По крайней мере, первый эшелон был большей частью загружен ЭМИ-ракеты, перезагружавшие защитное поле.

Если верить Дюреру и то, что расчёты он провёл верно, то у «Араганора» будет только один выстрел. Он просто не успеет погасить инерцию, развернуться и ускориться до тех пор, пока идущий прямо на него корабль не применит своё страшное оружие.

Первый эшелон выпустил ракеты, и я с замершим сердцем наблюдал за ними. Вот начали возникать участки смятия, которых я так боялся. Часть ракет уничтожалось на подходе. Это выглядело странно. Никаких «ловушек», лазерных лучей и залпов противоракет – всего того, из чего состояла противоракетная оборона наших кораблей. Просто куски в пространстве «сминались» вместе с летящими к кораблю боеголовками.

Но большая часть ракет всё-таки достигла цели. Щит вспыхнул, перезагружаясь, и тут же вражеский корабль и мой эсминец соединил ослепительно белый луч Лучевого Орудия эсминца. И броня врага вспучилась!!!

Вокруг раздались радостные крики, утихшие после того, как вражеский корабль продолжил своё движение.

– «Араганор», это Штаб-Один! Отходи!

– Мы успеем врезать ещё раз! Вы видели? Его броня поддаётся!

– Макс! Уходи оттуда! – заорал я.

– У нас не будет другого шанса, парень, так что нет! В конце концов, именно я пока ещё флотоводец! – послышался неестественно весёлый голос Дюрера.

Москитный флот выпустил весь навесной боезапас и сблизился на расстояние ближнего боя. И тут я увидел, как один за другим начали взрываться мои корабли. Пилоты умирали, но не отступали. Запоздавшие «Гарпуны» с эсминца добрались до ксеноса, и во второй раз ударил белый луч лучевика. Внезапно прервавшийся, потому что нос «Араганора» начала сминать невидимая гигантская рука…

Глава VII

– Внимание, говорит Орёл-Один! Всем бортам, огонь! Внимание!!! Выпускайте всё, что у вас есть! Повторяю, огонь из всех стволов!

Я оторвался от ужасающей картины сминаемого «Араганора» и повернулся к генералу, который твёрдым голосом диктовал приказы.

– Но… – начал я.

– Посмотри, – ткнул он пальцем. – Второй удар «Араганора» пробил броню и, похоже, у него упали щиты.

Я посмотрел на приближенное изображение. На вражеском корабле реально была видна большая трещина с прожжённой дырой, что проходила насквозь через переплетённую голубоватую броню.

Штурмовики перегруппировались и ринулись в бой. Однако враг не потерял боеспособность.

Я видел, как один, а затем и второй истребитель исчезли с радаров, а экран показал их смятие. Но что удивительно – ни один пилот не свернул с боевого курса! Оставшись практически без ракет и торпед, мой москитный флот волнами накатывался на затормозившегося ксеноса, стараясь добить его в уязвимое место.

– А ну-ка, мальчики, подвиньтесь. Сейчас я вам покажу, как нужно воевать! – раздался хрипловатый женский голос.

– Это что такое? – удивился я.

На что увидел улыбку, появившуюся на лице у Кинга.

– Гюрза, старая перечница, – хмыкнул он, показывая на экран. – «Громовержцы» чуть задержались, не обладая скоростью «Пираний», но зато у них полный боезапас.

Я увидел, как восьмёрка зелёных точек присоединилась к общей массе и от них оторвались мелкие зелёные точки, обозначающие торпеды.

– Что за Гюрза? – удивился я.

– Подполковник Юлия Касаткина, бывший командир тринадцатой гвардейской авиационной дивизии Его Императорского Высочества, отправленная в отставку за неподобающее поведение.

– Неподобающее поведение? – нахмурился я.

– Никогда не следовала Уставу, – ухмыльнулся генерал. – И посылала в жопу всех тех, кто заставлял её оставаться в штабе. Представляешь, целый командир дивизии и всегда водила своих пилотов в бой лично. Её любимая поговорка была: «В тот момент, когда я не смогу сесть за штурвал истребителя, будет означать только одно – что я мертва».

На экране множественный залп торпед, выпущенный практически в упор, попал чётко в израненный бок ксеноса.

Мы с замиранием сердца вперились в экран, ожидая результата, и он последовал незамедлительно – враг исчез в яркой вспышке.

От пришельца не осталось ничего. Что-то внутри странного корабля сдетонировало, непонятно что именно, но на экране я не видел даже малейших осколков.

– Не благодарите, – раздался тот же хриплый голос и эфир тут же наполнился смешками и шутками.

У пилотов спадало напряжение – цель была уничтожена, и можно было немного расслабиться.

Рядом со мной штатный радист тщетно вызывал рубку «Араганора», с которым не было никакой связи. На экране было видно, что передняя треть эсминца превратилась в непонятную металлическую кашу. Да, капитанский мостик находился в середине, но я визуально не мог понять, – дошло ли до него смятие и, не дай бог, разгерметизация, или нет.

– Ордо-Один вызывает Араганор, приём! Ордо-Один вызывает Араганор, приём! – бесконечно голосил радист в эфир.

И тут раздалось шипение, и такой знакомый голос Дюрера произнёс:

– Что вы разорались?! Цел я! Вот только эсминцу кирдык. Кажется, Ордо-Один, мне пора, наконец, ловить тебя на слове. Мне нужен корабль побольше! И пушки побольше!

– Арни? – уточнил я рефлекторно.

Да, ясно, что были жертвы. Но, честно говоря, два конкретных человека меня интересовали больше всех.

– Арни рыдает, – добавил Дюрер. – У него была одна большая пушка и та сошла на нет. Так что, он солидарен с моим требованием.

– Будут вам большие пушки, – облегчённо сказал я и отдал приказ эвакуировать оставшихся и подсчитать потери.

Честно говоря, с потерями моей истребительной авиации всё оказалось лучше, чем я думал. Пилоты маневрировали, и было потеряно всего восемь бортов. Из них восемь неповоротливых «Ф-117», и всего две «Пираньи», что подошли слишком близко. Ну а «опоздавшие» «Громовержцы» сохранились в полном составе.

А вот с эсминцем была беда. Фактически, нанесённые повреждения невозможно было отремонтировать. Требовался капитальный ремонт, который обычно выглядел так – отпиливались, к Хаосу, пострадавшие отсеки и фактически собирался новый корпус. Ни сил, ни средств на это у нас не было. Но из плюсов – эсминец сохранил мобильность, что позволило нам оттащить его на Сальватор до лучших времён. Но как на боевой корабль – на нем можно было поставить крест.

Что ж, зато у меня теперь были фрегаты. А ещё, наконец, пропало моё внутреннее «неудобство» от разграбления Гиршем арсенала Приоры. По сравнению с фактическим уничтожением боевой единицы в виде эсминца, все эти крохи, подобранные со складов… теперь я считал, что мы имеем на них полное право.

Загрузив всех беженцев, наш флот разделился.

«Казарский» с двумя пассажирскими кораблями выдвинулся, чтобы доставить беженцев в оговорённое место выгрузки. И да, нам пришлось приплатить, чтобы губернатор одной из планет согласился принять такое количество беженцев. Ну, мы в накладе не остались. В смысле, не остались бы, если б сохранили «Араганор». Ну а так, если переводить на деньги, мы всё равно были в небольшом плюсе. Но вот что касается боеспособности, – тут возникали большие вопросы.

Два полученных фрегата были имперской постройки, типа «Эдем». Это были чисто конвойные фрегаты противокосмической обороны, как нельзя лучше подходящие к имеющемуся эскортному авианосцу, способные прикрыть его от ракетно-торпедного оружия на дальних подступах. Вот только у меня не осталось действительно ударных кораблей, которые могли бы противостоять чему-то крупному. И это нужно было исправить.

К слову говоря, в «Араганоре» среди экипажа также обошлось без больших потерь. Такое ощущение, что оружие врага не сработало на полную мощность, либо прекратило своё воздействие на середине, успев деформировать конструкции корпуса, разгерметизировать корабль. Но находящиеся внутри, согласно боевому расписанию – в скафандрах, люди практически полностью выжили. Так что покалеченный «Араганор» с фрегатами и два под завязку забитых грузовика перелетели в Сальватор, где были встречены расстроенной делегацией во главе с президентом. Его можно было понять. Наши силы, а по совместительству силы обороны системы, таяли на глазах. Но, с другой стороны, это уже была моя проблема, не так ли?

Исследование места взрыва корабля пришельцев оказалось мало результативным, но тем не менее. Нашли несколько фрагментов корпуса и оборудования, которые мы тщательно собрали для дальнейшего исследования. Это подтвердило наши предположения, что корабль не из нашего мира. Осколки имели отблески в Лимбе точно так же, как материал «Глыбы». Кажется, нас ждёт полноценное вторжение из глубин Подпространства.

А ещё меня терзал другой вопрос: был ли как-то этот корабль связан с Хаосом?

Честно говоря, стремительное уничтожение им наших шахтёрских кораблей не оставило нам выбора, кроме как оказать сопротивление. Но, возможно, следовало бы устроить переговоры. Однако риск был слишком велик. За время переговоров корабль достиг бы нашей станции. Да и на каком языке было с ними разговаривать?

Все эти мысли прокрутились у меня в голове, как обычно в качестве разбора происшедших событий. Я пришёл к выводу, что всё сделал правильно. Однако на будущее, когда за спиной не будет беззащитных гражданских, возможно, стоит попытаться завязать диалог.