Истинная помощница злого дракона

Никто даже подумать не мог, что мечта осуществится в самом страшном проявлении – зверя обрёл дракон Мрака. Проклятье рода, выродок, погибель всего живого…

– Ему сейчас очень сложно, – чуть тише добавил оборотень. – Его дракон отличается от остальных, он жесток, беспощаден и жаждет крови. Почти тридцать лет он копил обиду и злобу Аданарна и сейчас хочет лишь убивать, уничтожая тех, кто столько времени причинял боль им обоим.

Представила вдруг то, о чём раньше не задумывалась – как жилось Аданарну всё это время? Дракон Мрака рождается в страшную грозу, его семья с самого начала знала, кем он появился на свет. Как они относились к нему? А все остальные? Ведь скрыть такое существо просто невозможно, о его существовании наверняка знали все… точнее, знают.

Припомнила свою собственную первую реакцию на громадного зверя. Я же мгновенно поняла, кто он такой, и перепугалась до ужаса. На моём месте любой бы перепугался. Но если Йорген говорит, что дракон жаждет крови, то почему вчера он не убил меня?

Догадка появилась внезапно:

– Аданарн управляет им?

– Пытается, – оборотень поджал губы, подошёл к столу, как-то очень странно посмотрел на его поверхность и упал в кресло для посетителей. – Уйдёт немало времени, прежде чем наш принц подчинит себе зверя. Но он справится.

Та уверенность, с какой мужчина это сказал, впечатлила.

– Потому что сильный? – улыбнулась нервно, подумав и устроившись прямо в кресле своего работодателя.

Проводив меня внимательным прищуром, оборотень исправил:

– Потому что выбора нет.

Не такого я ждала…

– Не справится – сдохнет сам и подставит всех нас. Собственно, – кривая усмешка, и Йорген отвернулся к окну, добавив, – это и является основной причиной, почему он справится.

Я поняла, что лорд Кейнер очень ответственный челов… дракон, и очень переживает за своих товарищей. Судя по словам оборотня, Аданарн был готов умереть сам, но отказывался обрекать на гибель своих людей. Или нелюдей. В общем, тех, кто за ним пошёл.

– Думаешь, его смогут убить? – усомнилась я запоздало.

Мужчина повернул голову, обжёг меня внимательным немигающим взглядом, от которого мурашки невольно поползли по коже, и отрывисто сказал:

– Не смогут, – пауза. – Если Аданарн потеряет контроль над зверем, то рискует навсегда исчезнуть. Никем не сдерживаемый, дракон попросту превратит мир в пепелище. Остановить его не смогут, да и не успеют, и тогда пророчество наконец исполнится.

Я понимала, что это за пророчество. Связанное с драконом Мрака, оно было лишь одно и звучало возмущающе безвыходно: если дракон пробудится – мир сгорит.

Никакой тебе приписки о том, что не надо носителя такого страшного дара с рождения презирать, избегать и обвинять, настраивая против нашего хрупкого мира. Вот зачем так делать было? Относились бы к мужику нормально, он бы может в злодеи не подался и сейчас не пытался всех убить. Да я с таким отношением тоже озверела бы, ну серьёзно!

– Издевательство какое-то, – вздохнула раздражённо.

– Жизнь вообще не подарок, – подмигнул оборотень, приподнимая уголок губ в кривой ухмылке. – Тебя, кстати, Глем искал.

За минувшую ночь мне удалось многое вспомнить, но события последнего полугодия всё ещё оставались окутаны туманом. Перед глазами мелькнул размытый образ невысокого жилистого паренька с растрёпанными чёрными волосами, в груди потеплело и появилось ощущение, что мы с ним близко знакомы и очень хорошо ладим.

Мысли подтвердил Йорген, добавивший с внезапно вспыхнувшим раздражением:

– Но, Айлин, если вы снова затопите подвал…

Он не договорил, поднявшись, угрожающе ткнув в меня пальцев, развернувшись и молча уйдя.

Я осталась сидеть, глядя на закрывшуюся за оборотнем дверь и думая про подвал… затопленный, да. И это ж постараться надо. А раз он всё же затонул, значит, мы с Глемом и постарались. Значит, парочка у нас старательная и исполнительная, а ещё инициативная и креативная.

Короче, я уже очень-очень хочу с ним познакомиться!

Посидев в чужом кабинете ещё немного, я поднялась из-за стола и направилась на выход, когда услышала быстрое хлопанье крыльев, удар в стекло и скрежет когтистых лапок.

Вздрогнув от неожиданности, повернулась к балкону, в закрытую дверь которого ломился ушан с посланием, свёрнутым в тугую трубочку и привязанным к лапке.

Торопливо приблизившись, впустила летучую мышь внутрь, подставила руку, позволяя острым когтистым лапкам сокнуться на указательном пальце, и услышала пищащее:

– Айлин, сколько можно тебя ждать? У меня расписание, я не могу сидеть у тебя под окном весь день! А нас там семеро!

– Ой! – испугалась я, бледнея. – Прости пожалуйста, Пылин, – даже имя крохотного друга вспомнила мгновенно, – побежали скорее.

Но побежала в итоге я одна, ежедневник подхватив, а ушан обратно в окно улетел.

Путь до своего кабинета вспоминала интуитивно. Тело само знало, куда идти, сколько раз повернуть и на какой этаж спуститься.

Рядом с родной тёмно-коричневой дверью меня ждал не менее родной массивный глиняный горшок с цветущим фиолетово-розовым вереском. Улыбнувшись растению, с радостным трепетом вошла в свой кабинет.

То, что помещение действительно принадлежало мне, поняла сразу. Множество зелёных, в основном лечебных растений на подоконнике, на балконе, который у меня тоже оказался, на полу и на столе. Справа от входа два шкафа, на полках одного книги и свитки, на втором склянки, порошочки, баночки – всё, что могло понадобиться целителю. Дальше, почти в углу, каменный камин, перед ним бежевый ковёр и два глубоких мягких кресла, а напротив, боком к входу, массивный рабочий стол из тёмного, почти чёрного дерева.

Я торопливо прошла к балкону, открыла дверь и впустила внутрь давно ожидающих почтовых летучих мышей. Недовольно пища, те разлетелись по кабинету и осели кто где, на краю стола оказался лишь один кожан, нетерпеливо ожидающий на меня.

– Добрый день, – вежливость наше всё, – прошу прощения за ожидание.

За пару минут все свежие послания перекочевали из лапок вестников ко мне на стол, летучие помощники получили по кусочку сыра и улетели по другим делам.

Я облегчённо выдохнула, наконец оставшись одна.

Ворох писем на столе откровенно пугал. Это что же, мне самой предстоит это всё разобрать?

Стон вырвался непроизвольно, но вполне ожидаемо.

Я обошла стол и уселась в мягкое кресло в его главе – хоть одна радость в работе. Да и вид был хороший – на камин. Наверно, когда он горит, тут вообще красота. Атмосферно, тепло, дрова приятно трещат.

Зацепила пальчиками одно из писем, вглядываясь в красную печать в виде скелета крылатой и рогатой лошади. Больше никаких опознавательных знаков и слов на нём не было.

Конверт открылся легко и лёг на край стола, чтобы через секунду с шелестом оказаться на полу, неосторожно задетый моим локтем. Глянув в его сторону, я развернула серебристую плотную бумагу и вгляделась в изящные замысловатые чёрные символы.

Сначала подумала, что именно почерк мешает разобрать написанное, но, повертев бумагу с минуту, я вдруг поняла…

– Эльфийский? – не поверила, округлив глаза. – И как мне прикажете это переводить?..

Нервно выкинув письмо к конверту на пол, порылась в шелестящей кучке, наугад вытянула ещё одно письмо с печатью в виде извивающейся змеи. Вскрыла конверт, развернула письмо, и… снова эльфийский! Только, кажется, наречие какое-то другое, тут завитки все вниз шли, в прошлом были наверх.

– Да они издеваются! – я раздражённо отправила и второе письмо на пол.

Паника начала медленно подступать к горлу тошнотой. Если я не в силах понять ни одного письма, то как должна с ними работать?

– А мы тебе на что? – вдруг послышалось откуда-то сверху.

Переливчатые голоса слились в один.

Я вскинула голову и увидела под потолком… самых настоящих фей! Маленьких, размером с пташек, резво летающих над самым потолком. Их оказалось целых семь, окутанных тусклым свечением.

– Вы… мне поможете? – прошептала, разглядывая это чудо во все глаза.

– А ты у нас на эльфийском заговорила? – звонкий издевательский смех. – Да ты без нас и дня не проработала бы!

Что, правда? Как-то я засомневалась в сказанном, но говорить ничего не стала.

Феи, не сговариваясь, разноцветным вихрем нырнули вниз, погрузились в гору зашевелившихся от их действий писем и некоторое время не показывались на глаза.

Затем из горки вынырнула сапфировая крохотная красавица с полупрозрачными крыльями и фигурой, в которой смутно угадывались очертания женского тела.

Встряхнув конверт, она без усилий вытащила из него письмо, некоторое время читала с умным видом, а затем откашлялась и доложила:

– Вампирский граф жрать изволит и девок требует, угрожает соглашения разорвать, если красивых невинных девок вкусить не дадут…

– Йири! – к сапфировой фее стрелой вынырнула изумрудная, отвесила ей звонкую затрещину, посыпала письмо искрящейся пылью, вырвала из рук подруги и с почтением протянула обалдевшей мне.

Приняв бумагу, опустила взгляд, вчиталась в исказившиеся символы и разобрала уже понятные слова на эмберийском.

Писал действительно граф Морд, правитель Лунного клана вампиров. Докладывал о сложном положении дел. Жаловался, что продовольствия не хватает, и что подчинённые его тоскуют и по дому скучают, и если так дальше пойдёт, то ослабнут славные воины, и падёт Эссейская крепость, открывая императору прямой путь в Милиэль.

То есть, угрожал и требовал крови с девками! Или девок с кровью – этих вампиров не разберёшь.

– Что там ещё? – спросила вежливо, раздумывая над посланием.

Мне взялись последовательно переводить каждое письмо, передавая одно за другим. В основном поступали военные отчёты и доклады, и чем больше я их читала, тем яснее осознавала размах происходящего. Силы лорда Кейнера распространились даже за пределы империи, он сумел отыскать союзников и среди эльфийских кланов, и в гномьих общинах, и в демонических доменах. Его поддерживали, за ним шли, его… собирались сделать новым императором.

Выходит, я – помощника революции. Союзник оппозиции. Предатель правителя и преступник… Что ж, если я с Кейнером уже давно, то неудивительно, почему в городе меня пытались убить. Я, наверно, вообще вне закона.

Из тяжёлых размышлений меня вырвало дикое улюлюканье и звонкий треск магии.

Вскинув голову, увидела разноцветных фей, оседлавших конверты и скачущих по воздуху вокруг меня. Держась за края бумаги, волшебные создания издавали звуки, каким позавидовали бы любые кочевники, дикари и охотники.

– Мда, – заключила угрюмо, – помощницы вы ещё те.

Феи не обиделись – им было некогда.

– Но-о-о! – завопила рубиновая, весело хохоча.

Её подружки не остались в стороне.

Вот и поработали.

Но решать вопросы всё равно пришлось, к сожалению.

Часть отчётов я просто просмотрела и отложила, оставив без ответов, но сделав короткую информационную выжимку в ежедневник. Где требовалось, ответила и приняла решения, но отправлять не стала, вместо этого всё сложила, распределив, и направилась обратно в кабинет Кейнера. Пусть сам проверяет, если одобрит, то отправлю.

И вот возвращаюсь я из кабинета своего начальника, намереваясь идти и наконец познакомиться с обитателями замка, и тут:

– Айлин! – вопль под потолком, заставив подпрыгнуть от неожиданности и похолодеть от страха. – Главный зал, немедленно!

Не знаю, кто кричал и зачем, но тело среагировало раньше, чем мозг сумел переварить информацию. Я сорвалась с места, пролетела по коридору, вниз по лестнице на первый этаж, мимо встревоженно бегающей, но единодушно расступившейся передо мной прислуги, через высокие распахнутые двери в большой зал из отполированного чёрно-белого мрамора…

Чтобы застыть на миг при виде десятков раненых воинов. Часть из них сидела, кого-то под руки вводили или вносили на носилках, многие лежали… Кровь, хрипы, глухие стоны…

Дальше всё произошло само по себе.

Я вскинула руки, выплёскивая магию, мигом преобразованную в заклинание, и на огромный зал опустилась яркое светло-зелёное свечение. Опав каплями, оно водной гладью осело над полом, тревожно-красными волнами осветив тех, кто был на грани жизни и смерти, синим окутав тех, кто получил опасное магическое воздействие, и серебром накрыв тех, кто по мнению сканирующего целительского заклинания был опасен для окружающих.

Таких обнаружилось двое. А ещё я поняла, что присутствующие были знакомы с моей магией, потому что через миг рядом с мужчинами в серебре появился Йорген.

Оглушительный лязг, взмах, удар! И мёртвых стало на двое больше… А безжалостный убийца, мрачно посмотрев на товарищей, убитых его собственной рукой, указал на ближайшее к нему синее свечение и ледяным голосом приказал:

– Снять воздействие, к магически поражённым леди Грейстоун не подпускать.

Глава 4

У меня было много вопросов, но в условиях ограниченного времени я разумно решила с ними повременить, срываясь с места и подлетая к первому воину, окутанному алым свечением моей магии.

Он был едва жив. Тяжёлое дыхание с хрипом вырывалось из горла, грудь медленно вздымалась и резко опадала, тревожа глубокую рану от шеи до живота… Кто-то успел наложить кривое стабилизирующее заклинание, и только оно одно сейчас поддерживало в мужчине жизнь.

Я не раздумывала. Одной рукой сформировала основу более крепкого стабилизатора, тут же наложила и закрепила заклинание, смяв и уничтожив старое. Энергетически скользнув внутрь покалеченного тела, поняла, что магический источник был пуст – он отчаянно пытался удержать гаснущую жизнь и выкладывал себя без остатка. К сожалению, остаток там был действительно ничтожным, так что пришлось вовсе перекрыть источник на сутки, пресекая магическое выгорание, и уже своими силами восстанавливать структуру жизненно важных органов.

Управилась за две минуты, не больше, стабилизировала состояние и позволила человеческому организму дальше восстанавливаться самостоятельно.

– В лазарет! – крикнула, вскакивая на ноги и уносясь к следующему едва живому.

Краем сознания отметила, что мой приказ выполнили мгновенно, мужчину погрузили на магические носилки и осторожно вынесли. Но это промелькнуло где-то там и тут же забылось – я рухнула перед новым телом.

В итоге из зала практически выползала – я выложилась. Не знаю, что было со мной до этого дня, но тот факт, что мой источник был наполовину пуст, я осознала уже здесь, стоя на коленях перед очередным потенциальным трупом. Просто пошатнуло, и по венам прошлась волна холодной слабости, но отступать было некуда, так что пришлось сжать зубы и выдернуть в мир живых всех, кого смогла.

А смогла не всех… двое погибло. К одному просто не успела, за что ужасно себя ругала, а вот второго даже не знала, как лечить. Его принесли в замок с ножом в сердце, их тут таких было человек пять, и с остальными трудностей не возникло, но вот этот… Едва я вытащила нож, наложив стабилизирующее заклинание на сердце, как началась асфиксия, следом за ней неконтролируемый выброс магии, потому что источник отчаянно не желал умирать и не собирался позволить умереть своему носителю, в результате мой стабилизатор слетел, новый наложить не получалось, как и перекрыть источник, и… я не разобралась. Не поняла, что происходит и как мне следует действовать, замешкалась, ошиблась… маг умер.

Его молча унесли, не сказав мне ни слова. Парни даже недобрым взглядом не наградили, хотя я ждала обвинений и проклятий.

В итоге в зале я осталась одна. Посидела, шатаясь и тяжело дыша, на коленях, подождала, пока рой чёрных точек перед глазами хотя бы уменьшиться, с трудом и не с первой попытки поднялась…

И почувствовала какое-то странное жжение в носу, а затем что-то тёплое и вязкое, коснувшееся губ.

Уже догадываясь, что происходит, взяла кусочек бинта с медицинского подноса, который принесли мне, приложила к носу и вот так побрела к выходу.

Цель у меня была простая – попасть в дверь. Их две, обе оставались открытыми, то есть проход был довольно широким, но чем ближе я подходила и чем сильнее плыло перед глазами, тем крепче становились мои опасения на благоприятный исход.

И ведь не ошиблась в своём прогнозе. Поняла это, почувствовав вначале каменную стену под плечом, а потом, как я медленно сползаю по ней на пол.

Пол был хорошим, гладким и без крови, правда, ужасно твёрдым и холодным, но мне обрадовался, как родной.

А дальше случился облом. Пол с тесным знакомством обломали, придержав меня за плечи, рывком подняв на ноги, а затем и вовсе поразительно бережно подхватив на руки.

– Держу, непутёвая, – за спокойным голосом Йоргена мне отчётливо слышалась мрачность и суровость предводителя, только что с трудом вытащившего своих людей с поля боя.

И без того было паршиво, но теперь стало в конец гадко.

– Прости, – повинилась искренне, – прости, что не всех вытащила…

– Память отшибло, а привычка извиняться без повода осталась, – довольно грубо осадил оборотень, вынося меня из зала, пропитанного резким запахом крови.

– Я многое вспомнила, – зачем-то рассказала ему, чувствуя, как всё сильнее пропитывается кровью бинт, – почти всё, честно говоря, но только не последние… не знаю даже, по ощущениям, полгода.

– Вспомнишь ещё, – убеждённо заявил суровый мужчина, – дай себе время и не требуй от себя слишком много. Айли, – позвал без перехода, опустил голову, серьёзно вгляделся в мои уставшие глаза и твёрдо сказал, – ты молодец, девочка. Если бы не ты, половина войска уже была бы мертва.

Принимать похвалу я никогда не умела, поэтому промолчала.

Рыжий волк всё понял, перевёл взгляд на лестницу, по которой мы поднимались, и решил:

– Идёшь отдыхать. Мы дальше сами справимся.

У меня не было сил спорить с ним. Спросила лишь:

– Аданарн не вернулся?

И ощутила, как окаменело тело, к которому меня прижимали.

– Ещё нет, – ровно отозвался оборотень, – как вернётся, ты узнаешь об этом первой.

Я поверила. Было в Йоргене что-то такое располагающее, твёрдое, убедительное, что заставляло невольно верить каждому его слову.

– Спасибо, – прошептала, откидывая голову на его плечо и бессильно прикрывая глаза.

Мужчина принёс меня в комнату, но на кровать усадил, велев пока не ложиться. Затем сходил за водой и льдом в тканевом мешочке, и сидел со мной всё то время, пока кровь из носа не перестала идти. Хотя я его выгоняла и уговаривала, что всё в порядке, он всё равно упрямо оставался на месте, не желая бросать одну в беде.

– Хороший ты человек, Йорген, – пробормотала, умыв лицо влажным платочком и медленно заваливаясь на подушку.

– Умеешь ты оскорбить, Айли, – печально вздохнул оборотень, укрывая меня пледом.

Дальше была темнота.

Мне снился полный дождя и тумана зелёный влажный лес. В воздухе головокружительно пахло свежестью, листвой и грозой, серые облака сверкали и громыхали, скрывая за собой тяжёлые тёмные тучи, птицы разлетались, стремясь скорее скрыться в широкой листве и своих гнёздах.

Так умиротворённо, хорошо, спокойно…

Ненадолго!

Рёв! Дикий, звериный, болезненный рык и вторящий ему грохот небес! А затем треск ломаемых деревьев, удары разлетающихся стволов, дрожь земли и перепуганные крики птиц…

Там, в глубине лиственных зарослей, бушевал уже знакомый мне чёрный дракон с глубокими фиолетовыми глазами. Словно обезумев, он шатался, бросался из стороны в сторону, не замечая ни деревьев, ни каменных глыб, покрытых мхом, и будто рвался из невидимых пут, оглашая округу пробирающим до костей рёвом. Я даже испугалась, не ранен ли он, но вместо крови и повреждений видела лишь огонь, вырывающийся из клыкастой пасти и смертельным листопадом оседающий на землю вокруг.

Начинался пожар… но зверь не замечал и его, продолжая метаться по лесу.

Происходящее было похоже на сон, только очень уж реалистичный. Словно и не сон вовсе…

Я огляделась, но не смогла ни увидеть, ни почувствовать собственного тела. Лишь странное тянущее чувство в груди, что звало меня к этому опасному, потерявшему над собой контроль зверю.

Звало мягко, но настойчиво, уговаривая подойти, позвать, коснуться, принять…

“Что сделать?!”, – возмутилась я собственным желаниям, порывам, головным туманам и всему прочему, что имело место быть.

И буйство зверя прекратилось! Резко, по щелчку пальцев, словно по чьему-то приказу. Он застыл, не до конца выпустив перемешанный с огнём воздух из груди, занеся и не поставив переднюю лапу, расправив крылья и взмахнув длинным сильным хвостом.

И долгую секунду монстр не шевелился, чтобы затем пугающе медленно, обманчиво плавно повернуть громадную голову… и взглянуть на меня.

По коже прошёлся мороз…

И вот непонятно, какой ещё мороз, если и кожи по сути не было, потому что тела я как не чувствовала, так и не начала?

“Айлин”, – пронеслось в голове далёким раскатом грома.

Только гром был каким-то потрясённо-тоскующе-взывающим, почти даже отчаянным, и я бы впечатлилась гаммой эмоций в его голосе, если бы не одно но:

“Головы-то тоже нет!”, – подумала взбешённо.

Дракон встал. То есть, он и до этого находился в вертикальном положении… хотя, для его тела будет всё же более уместным слово горизонтально. Короче, дракон и так стоял, но не полностью, в смысле, не на всех лапах, а сейчас вот встал нормально, крылья за спиной сложил, хвост опустил, озадаченно на меня посмотрел.

“Пламя погаси”, – попросила, слегка нервничая от такого пристального ко мне внимания.

Погасил одним взглядом и снова полностью уделил всё своё внимание мне.

“Так вот, какая ты”, – прозвучало малость задумчивое шепотом ветра.

“Вот такая, – подтвердила, невольно тревожась сильнее, – а вам какая нужна была?”

Наверно, вопрос показался монстру странным, но он склонил голову к плечу, разглядывая меня… хотя вот тоже не понятно, что разглядывал, если тела тут не было. Но он умудрялся.

“В целом, какая есть, такой и рад”, – мудро изрёк этот в высшей степени мудрый зверь.

“Звучит сомнительно”, – не впечатлилась я характеристикой.

“Во всех отношениях подходящее тебе слово”, – любезно наградили меня ещё одним… буду думать, что комплиментом.

Хотя какой уж тут комплимент, когда тебя сомнительной называют.

“Поразительно, – глухо произнёс дракон, приподнимая голову и словно впервые видя лес перед собой. – Тебя услышал, и дышать легче стало…”

“Так потому что огонь погасил”, – рассудила здраво, тоже на лес посмотрев.

Ничего такой. Обгорелый.

Зверь издал странный звук, хитро глянул на меня и покровительственно исправил:

“Потому что ты пришла. Ты… успокаиваешь”.

“Ещё даже не начала, – странный у нас какой-то разговор получался. – Слушай, а давай ты Аданарна вернёшь? Его там работа ждёт…”

“И ты?”, – внезапный почти требовательный вопрос, и монстр неуловимо подался ближе, нависнув сверху и пронзая пристальный взглядом.

Как же он меня видел, если меня тут вроде как и не было?..

“И я”, – кивнула серьёзно.

Я его вообще ждала сильнее, чем работа, потому что она безмятежно копилась, а я по этому поводу нервничала, и сильно.

Дракон некоторое время всматривался в меня так, словно видел насквозь. В итоге покорно склонил огромную голову и сказал всё так же мысленно:

“Ты нужна ему, девочка. И мне нужна. Но ему сильнее”.

“Э-э”, – я как-то не очень впечатлилась.

Мало мне ответственности, решили ещё и монстрятину эту повесить? Нет уж. Давайте как-нибудь сами. В конце концов, кто из нас тут маленький и хрупкий?

“Не “ээ”, а душу открой”, – раздражённо исправил зверь.

Молчу. Вот тот самый случай, когда даже мысленно молчу, потому что… потому что что тут подумать можно вообще?

“Открыто”, – пронеслось потрясённое в голове.

“Ой да-а-а, – протянул зверь осуждающе, – одно радует – скучать нам теперь не придётся”.

Кто-нибудь что-нибудь понял? Лично я так просто улыбнулась – недоумевающе, но очень вежливо.

Меня наградили ещё одним укоризненным взглядом, а после дракон тяжело вздохнул и малость виновато произнёс:

“Прости, вернуться не смогу, придётся тебе самой его вызволять. Мы к востоку от тебя… кажется. Поспеши, девочка. Не дай врагам найти нас первыми”.

И окружающий мир начал медленно светлеть и растворяться, на меня мягкими волнами принялась накатывать сонливость, а монстр, окутавшись густым тёмным чёрно-фиолетовым туманом, стремительно уменьшился в размерах.

За миг до того, как провалиться куда-то в неизвестность, я увидела бессознательного Аданарна, рухнувшего на выгоревшую траву.

* * *

Резко сев, я не сразу осознала, где нахожусь и почему задыхаюсь от страха и толкающего желания вскочить и куда-то бежать.

Мне нужно было в лес… кого-то спасти… почему-то казалось, что лорда Кейнера, но почему? Мысли были путанными, но все крутились вокруг него. Кажется, мне что-то снилось… он сам? Не знаю, не помню. Но мне точно нужно было что-то сделать.