Наследие. Часть 1

– Что-то не так? – вежливо поинтересовался аниторн.

– А-а-а… – растерянно протянула Лорейн.

За спиной послышалась легкая поступь Нэми. Она приблизилась к своему господину и его гостям, поклонилась им и взглянула на Илейни.

– Мой лорд, я задержалась, – произнесла наложница.

– Я не сержусь. – Рик улыбнулся ей, протянул руку и ласково пожал пальчики женщины под недоуменными взглядами лорда Вейни, его жены, сына и дочери, на чьем хорошеньком личике теперь ясно читалась досада. Чуда не произошло. Илейни усмехнулся и посмотрел в глаза Лорейн. – Не ругайте мага. Я защищен от магического внушения и от приворотной магии в том числе.

Теперь кровь отлила от щек не только у девушки, но и у всех ее родственников. Нэми, услышав слова господина, гневно сверкнула глазами, но лицо ее осталось таким же невозмутимым, как и мгновение назад. Оставив семейство Вейни развлекать себя зрелищами, лорд-аниторн отправился встречать новых гостей. И вновь это была семья, где имелась девица на выданье. И вновь лорд получил «скромный» дар, заряженный на приворот. А вскоре таких даров стало столь много, что Риктор попросту велел Нэми принимать их от его имени. Женщина, поначалу пришедшая в раздражение, к пятнадцатой попытке приворожить ее господина отнеслась философски и перестала злиться на предприимчивые рода, желавшие породниться с самим аниторном Побережья.

Король прибыл в замок на утесе с наступлением темноты, когда каменные стены превратились в потрясающее по своей сути зрелище, сделав замок Илейни истинной обителью чуда. Казалось, что древняя твердыня парит над морем, а через мгновение башни стали гребнем огромнейшего дракона. Он величественно взмахнул крыльями и выпустил из пасти сноп разноцветных искр.

– Рик, это просто невероятно! – воскликнул Его Величество, поднимаясь по ступеням навстречу лорду, вставшему на одно колено при появлении короля.

– В нашем мире нет ничего невероятного, – улыбнулся Илейни, вставая с колен, и сделал приглашающий жест в сторону залы, куда уже успели перебраться гости.

– О нет, лорд-аниторн, – отрицательно покачал головой король. – Сначала мне хотелось бы поговорить с вами.

– Что-то известно о замене испытаний? – насторожился Риктор.

– И да, и нет, – уклончиво ответил Его Величество. – Где бы мы могли поговорить без помех и лишних ушей?

– Следуйте за мной, государь. – произнес лорд Илейни и с поклоном указал направление.

Они миновали ярко-освещенную и богато украшенную часть замка, прошли по узкой лестнице, подсвеченной обычными факелами, и оказались в другом крыле, где царили темнота и затишье. После празднично украшенной части жилища аниторна эта половина старой твердыни произвела впечатление изнанки богатой одежды. Как-то разом вспомнился тяжелый день, и уныние на миг сжало сердце в ледяных тисках.

Риктор щелкнул пальцами, и в коридоре вспыхнул мягкий свет нескольких магических светильников. Затем он открыл тяжелую резную дверь и пропустил короля вперед. Ледагард чуть склонил голову, кивнув Рику, и направился к креслу с высокой спинкой. Удобно устроившись в нем, монарх досадливо махнул Илейни, когда тот замер напротив, и Риктор занял второе кресло. Он молчал, ожидая, что скажет Его Величество, но государь не спешил заговаривать. Он поставил локти на подлокотники, соединил кончики пальцев домиком и задумчиво смотрел перед собой.

– Как Дальгард? – первым нарушил молчание лорд-аниторн.

– Скорбит, – коротко ответил король.

– Давейн?

– Им заняты целители. – Ледагард посмотрел на своего аниторна. – Как только он придет в себя, ему будет предъявлено обвинение в нарушении правил, и род Давейн будет навсегда отстранен от участия в Драконьих играх.

– Сурово, – отметил Рик. – Достаточно было бы отстранить Гальтора на три года.

– Он использовал магию против человека, – жестко отчеканил король.

– Мы все стали жертвами злой воли, – отмахнулся Илейни. – Дальгард лишился летуна, Ноэля сожрали авехендры, я…

– Ты пострадал меньше всех, – отметил Ледагард, нацеливая на Рика палец.

– Да, – невозмутимо кивнул тот. – Меня спасли Гор, Дальгард, амулет, замедливший действие яда камгала, и Расслед – мой целитель, не давший мне отправиться к Огненным.

– Ты был отравлен?! – воскликнул Его Величество.

– Меня зацепил камгал, уже все позади. – Аниторн сжал пальцами подлокотники. – Давейн тоже попал под щупальца камгалов.

– Он был напичкан амулетами и оберегами, – ответил Ледагард. – Когда Давейна выкинуло на ристалище, он уже лишился сознания, но все еще жив – все-таки магия удержала его от перехода в мир мертвых. Впрочем, Гальтор все еще не пришел в себя. Остальные лорды, кому не удалось участвовать в смертельной гонке, возносят хвалу Огненным.

– Давейн уже достаточно наказан. – Риктор все же не удержался, вновь высказавшись в защиту соперника. Но вскоре поджал губы и посмотрел в окно, за которым парило крыло сияющего дракона, сотканного из плетений Силы. – Чем дольше я думаю, тем больше уверяюсь, что кому-то нужна была именно моя смерть. Остальные стали случайными жертвами.

– Те же выводы и у меня, – кивнул Ледагард. – И вот я хочу понять: что такого в тебе, если ради твоей смерти были подняты авехендры, камгалы и этот странный черный туман?

Илейни пожал плечами. Лично в нем не было ничего такого, что могло бы заставить кого-то использовать такие силы.

– Дело не во мне, – наконец ответил Рик. – Дело в Побережье. Что-то сокрыто в этой земле, но я не имею понятия, что здесь столь ценного, раз некто рискнул перейти дорогу королю.

Ледагард вновь кивнул, соглашаясь со своим аниторном.

– Мои архивариусы уже поднимают самые древние свитки, чтобы отыскать сведения о Побережье, – сказал король.

– Я займусь тем же в своем архиве в горном замке, – отозвался Илейни. – Удалось уловить след того, кто вмешался в подготовку испытаний?

Его Величество скривился, словно ему поднесли нечто чрезвычайно кислое, мотнул головой, и его пальцы сжались в кулак, ударивший по подлокотнику.

– Ни-че-го, – по слогам произнес он. – Но мои люди ищут. Не бывает преступлений без следов. И их найдут – не сегодня, так завтра. А ты… – король посмотрел на Рика, переходя на более свободное обращение, – будь осторожен. Сомневаюсь, что твой враг остановится.

Лорд Илейни склонил голову, давая молчаливое обещание сохранять осторожность. Ледагард поднялся на ноги и улыбнулся с кажущейся беззаботностью.

– Ну, хватит о грустном! – воскликнул король. – Ты сегодня победитель, и я желаю выпить за твою победу. Она была тяжелой и достойна того, чтобы о ней сложили песни сладкоголосые менестрели. Идем же и зальем глотку хмельным вином. Пусть сегодня не останется ни трезвых, ни целомудренных. Желаю веселья!

Они направились прочь из мрачного крыла туда, где играла веселая музыка, и были слышны громкие выкрики и заливистый смех. Уже спускаясь по лестнице, король лукаво ухмыльнулся и спросил:

– Сколько раз тебя пытались сегодня окрутить коварные отцы и их ушлые дочери?

– Сбился со счету, – усмехнулся Рик.

Его Величество рассмеялся и хлопнул аниторна по плечу.

– Не поверишь, они и со мной порой пытаются проделать подобное, и плевать на королеву. Иные лорды считают, что смогут добиться королевских милостей через тела своих жен, сестер и дочерей. Прилюдная порка помогает мало. – Он вздохнул и закончил уже серьезно: – А жениться тебе надо, Рик. У тебя замечательная наложница, но уже давно пора растить наследников.

– Как только найду подходящую девушку, государь, – уклончиво ответил Риктор.

– Ищи скорей, или я сам выберу тебе невесту, – более жестко произнес Ледагард.

Они прошли в сторону шумной залы. При виде государя оживилась его свита. Низко склонилась челядь перед венценосцем и его аниторном, вытянулись воины, замерла со склоненной головой Нэми, вышедшая из залы, и распорядитель готов уже был возвестить о прибытии Его Величества, когда высокие двери на входе в замок распахнулись, и вошла высокая стройная женщина в красном платье. Она была молода и красива настолько, что дыхание перехватило почти у всех мужчин, увидевших ее. Леди не шла – она будто плыла над полом, соблазнительно покачивая бедрами. Черные волосы, украшенные сеткой из рубинов, спадали на плечи крупными витыми локонами. Большие глаза цвета сочной зелени, полускрытые длинными густыми ресницами, смотрели снисходительно и насмешливо, на пухлых чувственных губах играла полуулыбка, скорее ироничная, чем приветливая. От женщины веяло холодом, но оттого она казалась еще более притягательной, вызывая желание завоевать, покорить, обладать.

Однако взгляд ее был устремлен исключительно на хозяина замка, даже король остался без внимания. Красавица приблизилась к лорду Илейни, небрежно поклонилась Его Величеству и застыла, глядя на лорда-аниторна прежним насмешливым взглядом.

– Милости Огненных богов, мой лорд, – произнесла она бархатным голосом, в котором отчетливо были слышны мурлыкающие нотки. Только вряд ли перед аниторном стояла ласковая кошка.

– Зачем явилась? – нелюбезно спросил Рик. Он был единственным, кто остался равнодушен к вызывающей красоте гостьи.

– Как же я могла упустить возможность поздравить вас, лорд-аниторн? – ответила она, не спуская чуть досадливого взгляда с лица лорда. – Позволишь обнять?

– Позволю исчезнуть, – ответил тот и развернулся к королю.

– Ты выгонишь одинокую женщину ночью, даже не дав ей куска хлеба и воды? – спросила она, глядя в спину Риктора.

– Я распоряжусь, чтобы тебе принесли хлеб и воду, – усмехнулся Илейни.

– Довольно! – с гневом воскликнула женщина и приблизилась к Рику вплотную. – Я останусь здесь, и ты не можешь отказать мне в возможности порадоваться за победу сына.

Илейни стремительно развернулся и, сверкнув глазами, смерил женщину ненавидящим взглядом. Он сделал к ней тот единственный шаг, что еще разделял их, подцепил пальцами за подбородок и, задрав ее голову, заглянул в глаза.

– Все не уймешься, Ингер? – спросил он ледяным тоном.

– Я всего лишь хочу порадоваться за тебя, – почти прошипела женщина. – И ты не смеешь закрывать передо мной двери моего замка.

На короткое мгновение лицо Рика исказила гримаса отвращения, но она появилась и исчезла так быстро, что Ингер засомневалась, что видела пугающее выражение.

– Завтра я покину замок, – тихо произнесла женщина.

– Хорош-шо, – шипящим шепотом ответил Риктор и почти оттолкнул ее. – Вы можете остаться до завтрашнего дня… матушка, – последнее слово он выплюнул с гадливым выражением на лице, развернулся к королю и больше не замечал Ингер, на чьем лице мелькнуло хищное выражение.

Она смотрела, как исчезает в зале, полной гостей, король в сопровождении аниторна, как туда же устремляется свита, как уходит, оглядываясь, наложница лорда, и продолжала криво улыбаться.

– Леди Илейни! – Ингер обернулась и посмотрела на женщину, остановившуюся за ее плечом.

– Этой ночью я наконец заполучу упрямца, – произнесла леди.

– Но…

– Никаких но, – отчеканила Ингер. – Он мне нужен, и он будет моим.

Служанка вздохнула украдкой и последовала за госпожой, уже направлявшейся в свои покои.

Глава 5

– Господин! – Нэми тронула лорда за плечо.

Он обернулся к ней слишком резко, женщина отшатнулась. В его глазах застыла жгучая ярость, и сердце наложницы отозвалось на нее острой болью. Нэми приложила руку к груди, чтобы сдержать трепет. Она переживала, когда Риктор был таким, как сейчас. Чужим, далеким и колючим недобрым взглядом. Таким он оставался все время, пока в пиршественной зале находилась его мачеха. И даже сейчас, когда она ушла, лорд Илейни все еще продолжал злиться. Наложнице хотелось утешить возлюбленного, но он отвел ее руку.

– Завтра она уедет, – прошептала женщина.

– Проследи, чтобы гости не скучали, – велел Рик. – Я схожу к Гору.

– Но король…

– Развлекается, – криво усмехнулся аниторн, бросив взгляд на Ледагарда, поднимавшего очередной кубок с одним из приглашенных лордов. – Скоро вернусь.

Повернувшись, Нэми проводила спину Рика долгим взглядом. Сжав кулачки, женщина впилась ногтями себе в ладони и представила, как душит леди Илейни, а после выкидывает ее тело в море. Она на многое была готова ради господина, но Ингер оставалась для нее недостижимой, и хоть как-то помочь своему возлюбленному избавиться от нее наложница не могла.

Риктор незаметно покинул пиршественную залу, сбежал вниз по лестнице и стремительно вышел из замка. На улице он закрыл глаза и подставил лицо ночному прохладному ветру. Где-то за стенами замка шумело море, постепенно успокаивая мужчину. Лорд снова открыл глаза и посмотрел на россыпь далеких звезд. В горах звезды казались ближе… Тряхнув волосами, лорд направился в драконник.

Уже подойдя к воротам, он почувствовал пристальный взгляд и обернулся. В одном из многочисленных окон горела одинокая свеча, выхватив из темноты красивейшее лицо из всех, какие доводилось видеть аниторну. Самое ненавистное лицо из всех, кого Риктор знал – лицо его мачехи. Ингер отпрянула, оставив свечу гореть, словно маяк в черноте ночи. Илейни передернул плечами и вошел в ворота драконника.

До слуха лорда донеслось сопение дракона, и он улыбнулся, окончательно расслабляясь. Затем Рик услышал шорох, клацанье когтей по каменному полу, и Гор вышел ему навстречу, поблескивая в темноте желтыми глазами.

– Пф.

– Доброй ночи, мальчик, – улыбнулся Илейни. – Я совершенно здоров, можешь проверить.

Дракон, действительно обнюхал его и, шумно пыхтя, обдал горячим дыханием. Удовлетворенный осмотром, Гор провел большим шершавым языком по шее и лицу мужчины. Он был рад, что его человек опять здоров, и гнилостный запах, встревоживший его, напомнив запах смерти, исчез. Смех мужчины заставил дракона фыркнуть. Гор отвернул морду в сторону, но стоило Риктору сделать еще один шаг, как великан повернулся и снова облизал его.

– Гор, хватит! – со смехом воскликнул Илейни, утирая влажное лицо.

Он сделал еще несколько шагов, но запнулся о подставленный хвост и полетел на пол. Уткнувшись в человека мордой, Гор продолжил облизывать его, щекоча языком и дыханием.

– Гор! Го-ор, – хохотал Рик, пытаясь увернуться от драконьего озорства. – Го… Гор-р-р-р, хва… хватит, Гор, ха-ха…

Дракон отступил только тогда, когда человек уже задыхался от смеха. Илейни сел и, посмотрев на своего летуна, тяжело перевел дух.

– И что ты сделал? Мне теперь надо полностью переодеваться, – с легкой укоризной произнес аниторн, но улыбка продолжала играть на его устах.

Пренебрежительно фыркнув, Гор развернулся и снова свалил Рика хвостом, когда тот поднялся на ноги.

– Ну, держись, Чешуйка, – угрожающе произнес строгий и серьезный лорд и бросился вслед за драконом.

Он догнал Гора, схватил его за хвост и с силой потянул. Черная громадина, способная свалить дерево ударом бронированного лба и не пошатнуться, закачалась, поддаваясь человеку, и бухнулась на обширный зад. Риктор, взбежав по спине дракона, уселся почти на шее и крепко сжал ее коленями. Он знал слабое место своего летуна, случайно обнаружил, когда надевал упряжь. И сейчас пальцы лорда запорхали у основания костяных наростов.

Дракон зафыркал, зашипел, высоко взметнул передние лапы, но Риктор удержался, продолжая щекотать. Наконец дракон не выдержал и завалился на пол, рискуя придавить своей тушей хрупкого человека, но уже ученый лорд-аниторн успел перекатиться и снова бросился на пыхтящего великана, хохоча над фырканьем Гора, по-собачьи дергавшего задней лапой.

– Как же я люблю тебя, мальчик, – воскликнул мужчина, крепко обнимая драконью шею.

Гор приподнял крыло, и Рик перебрался под него, дав дракону скрыть его ото всех. Мужчина положил голову на драконью лапу, прижал ладонь к чешуйчатому боку и затих, слушая размеренные удары гигантского сердца. Гор, изогнув шею, прижался головой к макушке своего человека. Если бы он мог говорить, дракон бы ответил, что тоже любит Рика так сильно, как только может любить горячая душа летуна Огненных богов. Но сказать он не мог, потому просто закрыл глаза и наслаждался недолгой близостью лорда.

На некоторое время в драконнике воцарилась тишина, нарушаемая лишь сопением дракона. Риктор лежал, прикрыв глаза, и старался ни о чем не думать, но молчание вернуло его мысли на прежний путь, и мужчина ожесточенно скрипнул зубами. Гор, легко уловивший настроение человека, тут же встревожился и несильно шлепнул хвостом по полу.

– Она здесь, – глухо пояснил Рик. – Сука явилась на наш праздник. Пожри ее Виллианы… Впрочем, говорят, что своих они не едят. Бездна!

Гор снова шлепнул по полу хвостом, выражая негодование вместе с человеком, и Илейни тесней прижался к нему. Перед его внутренним взором встало красивое лицо в обрамлении черных волос. Рик мотнул головой, отгоняя это видение, но мысли его уже неслись в прошлое, на несколько лет назад, когда погиб лорд Октор Илейни – через полгода после своей второй свадьбы.

Отца тяготило одиночество, и Риктор знал об этом. Поэтому он не препятствовал и не отговаривал старшего лорда, неожиданно потерявшего голову от дочери обедневшего малоземельного дворянина. Когда младший лорд Илейни увидел ее, девушка показалась ему восхитительной. Было мгновение, когда он позавидовал отцу, но быстро опомнился и вел себя почтительно, ни словом, ни делом не показывая, что очарован юной мачехой. Отец ревновал, это Рик тоже видел. Рядом с молодым и полным сил сыном, старший лорд чувствовал себя развалиной. Из-за этого он вел себя зачастую неразумно, стараясь доказать себе и юной супруге, что ни в чем не уступает Рику. А звуки, которые доносились из родительской спальни, давали ясно понять, что Октор был всё еще способен довести Ингер до исступления.

Пожалуй, то, что Октор привел новую жену в опочивальню, где делил ложе с матерью Риктора, стало первой причиной их размолвки. Но молодой человек быстро пришел к выводу, что невозможно судить отца за опочивальню, иначе стоит оскорбиться и за весь замок, где жила первая леди Илейни, за земли, по которым она ступала, и вообще за весь мир, в котором она жила. Это успокоило Рика, он извинился перед отцом, и Октор немного оттаял. Он тоже не терял времени даром и понял, что ссориться со своим единственным сыном и наследником из-за новой жены глупо. Мужчины помирились.

А потом старший лорд отбыл из замка по делам, и Ингер появилась в опочивальне Риктора… Хотя нет, все началось гораздо раньше. Череда случайных встреч на узкой лестнице, где невозможно было разойтись, не соприкоснувшись. Она на мгновение прижималась к своему пасынку, заглядывая в глаза. Являлась, когда он упражнялся с мечом, то подносила воду, то кусок полотна и сама вытирала пот с крепкого молодого тела. А как-то, когда он пришел к водопаду, падавшему в небольшое ледяное озеро, то нашел там и Ингер.

Она вышла из воды в сорочке, облепившей тело. Мачеха подняла тонкую руку, выдернула заколку, удерживавшую ее волосы собранными на макушке, и черный водопад обрушился на точеные плечи. Женщина закусила полную губу и опустила ресницы, но стыдливого румянца не появилось, как не появилось и неловкости от случайной встречи, как не было попыток скрыть свою наготу, только еще больше подчеркнутую мокрой тканью. Тело Риктора отозвалось на это безмолвное приглашение, но он развернулся и ушел, не желая притрагиваться к супруге своего отца.

В другой раз они поменялись местами. Илейни сильными гребками разбивал ледяную водную гладь, переплывая озеро с одного берега до другого. Он не опасался судорог или простуды: от этого тоже уберегал амулет. Остановившись, чтобы передохнуть, Рик поднял глаза и увидел леди Илейни, стоявшую у дерева, где лежала его одежда, она не сводила с него взгляда.

Заметив, что пасынок смотрит на нее, женщина исчезла за ближайшими кустами. Но стоило Рику выйти из озера и подойти к одежде, как Ингер снова появилась. Она молча подала ему полотно и отвернулась. Лорд поджал губы и тоже повернулся к ней спиной, смиряя свою плоть, ожившую от взгляда зеленых глаз. В то же мгновение ему на плечи опустились женские ладони, скользнули вниз и, огладив спину, сошлись на мускулистом мужском животе.

– Это лишнее, – хрипло произнес Рик.

– Мы одни, – ответила она, целуя спину молодого лорда.

Илейни оторвал от себя руки мачехи, обернул полотном бедра, скрывая, что ее старания достигли цели, подобрал одежду и покинул берег горного озера.

– Рик! – позвала Ингер, но ответа так и не услышала.

В тот день Риктор ожесточенно вколачивал свое естество в тело временной любовницы – миленькой служанки, с готовностью отдавшейся молодому господину, как только он выказал желание. Вряд ли это можно было назвать усладой. Возбуждение плотно смешалось со злостью, выливаясь в короткую и жесткую близость. Впрочем, девушка казалась довольной после того, как Риктор, ухватив ее за руку, затащил в первую попавшуюся дверь. Там нагнул и, закинув юбки на спину, вошел резко, без всяких ласк.

– Господин так горяч, – кокетливо произнесла служанка, оправляя одежду.

Риктор коротко поцеловал ее и ушел к мечникам. Избавившись от желания, он хотел избавиться и от ярости, охватившей его при мысли о молодой мачехе.

Рик начал избегать совместных трапез с отцом и его женой, старался чаще покидать замок и почти все время проводил с Гором. Лорд Октор поначалу удивился переменам в поведении сына, а после махнул рукой, отдавшись своей слепой страсти.

А потом был отъезд отца и появление Ингер в опочивальне младшего лорда Илейни. Рик проснулся оттого, что по его телу блуждают руки, бесстыдно исследуя его. Перехватив ладонь, сжавшую его естество, молодой лорд опрокинул на ложе женщину, осмелившуюся будить его столь откровенно. В темноте он не увидел лица и лишь голос, простонавший его имя, когда он оторвался от женских губ, подсказал, кто оказался прижат его телом к кровати.

Риктор порывисто поднялся на ноги, ухватил за руку Ингер и стянул ее со своего ложа. Желание наполняло его кровь, но гнев оказался сильней. Вытащив упиравшуюся мачеху прочь из своих покоев, он захлопнул перед ее носом дверь. Ингер еще какое-то время уговаривала его, бросалась на двери, и наконец начала угрожать.

– Если ты не впустишь меня, я скажу Октору, что ты взял меня силой, – успокоившись, сказала женщина. – Рик, любить и ненавидеть я могу одинаково сильно. Подумай хорошенько, кого ты хочешь видеть во мне: пылкую возлюбленную или врага, готового тебя уничтожить?

Риктор открыл дверь, но не дал ей войти – вышел сам. Ухватив Ингер за горло, припечатал ее к стене и некоторое время разглядывал сквозь сумрак ночного замка ледяным презрительным взором.

– Однажды отец поймет, что взял в жены шлюху, – сказал он. – Но узнает об этом, найдя тебя не в моей постели.

– Ты мне нужен, Рик, – прохрипела женщина.

– Ты мне – нет, – ответил молодой лорд, отшвырнул мачеху прочь от своих дверей и вернулся в опочивальню.

– Значит, враги! – выкрикнула Ингер.

Лорд Риктор Илейни недооценил силу страсти, которую может внушить молодая и горячая жена своему стареющему мужу. Лорд Октор ворвался в драконник, где находился в это время сын. Его лицо было белым от переполнявшей старшего лорда ярости. Глаза пылали гневом, и отец впервые ударил горячо любимого сына, обвинив его в вероломстве и насилии над мачехой. Ее слезы и следы от пальцев Риктора, оставшиеся на нежной коже, были доказательством слов Ингер.

Гор заревел и оскалился на мужчину, который посмел напасть на его человека. Дракон чувствовал боль и злость Риктора, и эти чувства будоражили его, наполняя ответной злостью. Но Рик остановил своего летуна. Он молчал, слушая крики и обвинения отца. Октор не пожелал услышать то, что отвечал ему сын, и молодой лорд сомкнул уста, сказав лишь одно, когда старший Илейни выдохся:

– Мы сходим к Оракулу, отец. Ты, я и твоя… жена, – отныне назвать Ингер этим благородным словом стало сложно. – Пусть он рассудит, кто прав, а кто лжет.

– И после этого ты уберешься из моего замка. Отныне у меня нет сына, – ответил отец и покинул драконник.

Стоило Октору уйти, как Гор ткнулся носом в спину своего драконоправа. И когда Риктор, на чьих скулах бешено ходили желваки, обернулся, дракон прошествовал к месту, где лежала его упряжь, и ухватил зубами попону. Молодой Илейни кивнул, оседлал летуна, и Гор помчался над горами, заставляя ветер хлестать в лицо человека, вышибая из его головы дурные мысли и злобу. Ночь они провели под открытым небом, так и не вернувшись в замок.

Разрешение на посещение Оракула было получено через несколько дней, и тогда Ингер пожелала выехать на охоту, с которой отец вернулся мертвым, так и не успев помириться с сыном. Сколько ни бился Рик, но вину мачехи доказать не удалось. Она осталась жить в замке, пользуясь правом вдовы. И пусть Риктор получил все, чем владел отец, но изгнать леди Илейни он не смог.