Игра на вылет

Холли Брикс

Игра на вылет

© Copyright © Холли Брикс, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Тео

– Скучно.

Отвратительная игра. Команда противников – «Гризли» – настолько отстойная, что им стоило назвать себя «Медвежата» и отправиться играть на цирковую арену. Я фыркнул над собственной шуткой. Ни капли не смешно. Можно было выпустить на лед половину нашей команды без коньков и дать «Гризли» крохотную надежду на победу. Трижды. Трижды они загнали шайбу в свои ворота.

Зачем я вообще надевал форму сегодня?

– Тео, осталась минута, сделай вид, будто это очень важная игра, на нас смотрят фанаты, – попросил товарищ по команде Маттео, который почему-то считал меня своим лучшим другом.

Я быстро кивнул, не желая провести эту минуту в бессмысленном споре. Еще десять минут, и нужная игра наконец-то закончится. Пригибаюсь и готовлюсь двигаться, попутно нарекая этот день одним из самых скучных в моей жизни. Но не успел я дернуться в направлении противника, как по стадиону пролетел пронзительный визг и следом нецензурная брань.

– Джин, господи! Ты жива?!

Неудивительно, что все фанаты перестали наблюдать за вялой игрой на льду, а тут же обратили внимание на кричавшую девушку. Блондинка стояла у бортика и прикрывала рот рукой от шока. Это что еще за представление?

Ее подруга, вероятно, провалив тест на ловкость, а заодно и на удачу, упала за ограждение. Скорее всего, кто-то из организаторов забыл закрыть щеколду, а ответственный за охрану человек отлучился в ближайшую курилку, чтобы не скучать за просмотром «ожесточенной» игры «Гризли» против «Волков». Как итог, неудачница распласталась на льду, а сок, который был у нее в руке, ярко-алыми брызгами, напоминающими кровь, украсил все вокруг. Красиво. Жутко. Все смотрели на нее и не знали, что делать. Я махнул рукой Маттео, он лишь пожал плечами. Ладно. Хоть чем-то развлеку себя.

– Вставай, Джин, – зову я ее.

Нетрудно запомнить имя человека, если оно прозвучало громче рекламы пепси. Мне хочется поднять ее, но камеры, словно ружья, уставились на меня. Позволю себе чуть больше и получу еще пару сотен лестных заголовков в газетах.

Она застонала, и я потерял терпение. Меня нельзя назвать нетерпеливым, но скучная игра доконала. Я поднимаю ее аккуратно, как только могу. Надеюсь, она не переломала себе ребра и не оставила на льду зубы. Я почувствовал стойкий запах вишни. А где все эти напитки-клише: какао, чай и кофе?

– Я бы посоветовал тебе приложить лед к носу, но… – я усмехнулся, вообразив себя комиком, не иначе, – но ты уже знатно приложилась.

– Да ты тоже, по ходу, травмированный, и не раз.

Она вырвала руку из моей хватки и запрокинула голову назад. Разбила нос. Повезло. Могла бы уйти отсюда с орлиным клювом. Я бы разозлился, но гнусавый голос, белая футболка с надписью «День без стирки» – своеобразный анекдот, поэтому я покачал головой и растянул губы в издевательской улыбке.

– Так что, Джин, идешь на ворота или пока у бортика поту…

Не успеваю я договорить, как остатки сока из бутылки застилают мне красной пеленой глаза. От неожиданности я не нашел что ответить, а потому разразился отборным матом и проклятиями. Снял перчатку и попытался вытереть лицо. Клюшка упала рядом. Я поднял голову в поиске мерзавки. А она уже с другой стороны бортиков показывала мне средний палец, пока охрана уводила ее куда-то в сторону.

– Мудак!

– Больная на голову! – ответил ей я.

Маттео подъезжает ко мне и кладет руку на плечо, присвистнув. Я рыкнул на него и поднял клюшку, закрывая шлем. Стоило оставить эту сумасшедшую на льду. Глядишь, поостыла бы.

– Ой, посмотрите, нашего самца только что высмеяли на глазах тридцати тысяч свидетелей, – подшучивал Маттео.

Иногда мне хочется выбить последние три его зуба. Но, вопреки желанию придушить своего тиммейта, я оглянулся на трибуны в поиске этой Джин. Нужно завершить игру, дать Маттео по морде и сходить расслабиться в бар. Эти товарищеские матчи никогда мне не нравились. Может, потому что у меня нет друзей.

* * *

Уже через пару часов я понял, что день решил меня окончательно добить. Расслабиться в баре означало для меня посидеть в ВИП-зоне с бокалом виски, понаблюдать за придурковатой «золотой молодежью», возможно, найти компанию на ночь в виде какой-нибудь красотки и забыться в сексе. Вместо этого ребята повели меня праздновать победу в товарищеском матче то ли в недо-клуб, то ли в пере-бар. Без понятия, как назвать это место с громкой музыкой и ослепляющим светом, но без танцпола. Взяли худшее в этом мире и слепили химеру. Я решил подождать, пока парни напьются, и покинуть заведение не прощаясь. Прошел год, как меня «выкупили», а я до сих пор скалюсь на них.

Правда, когда они не смотрят.

Родители учили меня, что улыбаться необходимо. Незнакомцам, друзьям, начальникам и подчиненным, не важно. Они переехали из Кореи в Канаду по обмену и, насмотревшись фильмов, считали, что корейцев, да и азиатов в целом, все ненавидели. Да, меня назвали Теодор только для того, чтобы в списках на поступление или на работе во мне не видели корейца. Реальность ошеломила родителей. В Канаде все плевать хотели на то, кто ты и что ты. Не высовывайся, будь дружелюбным, и остальные даже не посмотрят в твою сторону. И, о господь, двух моих сестер назвали Ми Сон и Хана. А роль корейца по имени Теодор Хишин досталась мне. Еще и с фамилией намудрили… Хи должно было быть моим вторым именем. Ай, ладно! Сколько можно об этом думать? У нас в команде два черных парня, один новенький и молчаливый японец, стереотип на стереотипе, остальные канадцы. Многие думали, что мы с японцем друзья, но они не знали, что я даже не в курсе, как произносится его имя.

– Тео, ты превратился в восковую фигуру? Или сдох?

Ко мне обратился единственный человек, который приблизился к статусу «друга» за этот год. Через пару-тройку десятков лет и я, вероятно, смогу назвать его «товарищ». Этого громилу звали Коул. Маттео ненавидел Коула. Маттео завидовал Коулу. Оно и неудивительно, несмотря на крепкое телосложение и высокий рост, он оставался быстрым, ловким, а главное, умным игроком. Капитан, которым стоило гордиться. Правда, на это место тренер когда-то хотел поставить другого перспективного игрока – меня.

– Ты второй час пялишься в почти нетронутый стакан с виски. Лед растаял от твоего грозного взгляда. Мы не на матче, расслабь лицо, а то будешь похож на Такеду. – Коул усмехнулся и чокнулся со мной стаканами, сразу же допивая свой виски. Познавательный вечер, вот как звали моего азиатского тиммейта.

– Мне не нравится здешняя музыка… Диско изнасиловало рэп, и родилось нечто. Наша обязанность оборвать эту жалкую жизнь и топором разнести тут все, из чего льется звук, – я прищурился. – Включая диджея.

– Сходи к нашему командному психологу, Джонлин, – подал свой писклявый голос Глен. – У тебя проблемы с гневом и музыкой, чувак.

– Запишусь на первое же окошко, сразу после того, как ты заскочишь к сатане на вилы, чува-а-ак, – я протянул гласную и пообещал в следующий раз разбить стакан о голову Глена, если он посмеет назвать меня «чуваком». У Глена интеллект на уровне шимпанзе. Папаша в детстве успел загрузить в его мозг две аксиомы – все девушки шлюхи (раз), как держать клюшку (два). На большее его оперативки не хватило.

– Да отстаньте вы от Ти, – сказал Маттео и закинул мне руку на плечо. Единственное, чего хотелось мне – закинуть его в багажник и пустить машину с обрыва. А еще мне захотелось скитлс, но крутые мужики не едят скитлс.

Ха, смешно.

– Девушка, у вас есть скитлс? – я махнул официантке рукой и задал свой животрепещущий вопрос. Она разглядывала меня. Из-за наитупейшего вопроса я не мог сообразить, то ли приглянулся ей, то ли она слишком удивлена заказом, поэтому решил расшифровать: – Они такие цветные. Разного вкуса.

– Сейчас поищу у тринадцатого столика. Сегодня днем там сидели дети, если найду пару штук на полу, обязательно принесу.

От такого ответа даже музыка притихла, а стук ее каблуков утонул в смехе моих тиммейтов. Я хлопал глазами, как ребенок, впервые увидевший жирафа, и смотрел ей вслед. Красивая, что сдохнуть. Кого-то она мне напоминала. Маттео тринадцать раз стукнул меня по плечу, смеясь, как поперхнувшийся бегемот. Мое решение уйти как можно быстрее испарилось вместе с дерзкой девушкой, скрывшейся в помещении для персонала. Лишь бы Маттео уже скорее напился и отрубился. Возомнил себя душой компании. Коул не сводил с меня глаз, пока я не фыркнул и не отвернулся.

– Скажи, Тео, вы с этой шатенкой в кошки-мышки играете или Торонто настолько мал? – Коул усмехнулся и продолжил пить.

– Ти, неужели это…

Господи, я прошу тебя, пусть в Канаде выйдет книга, в которой на каждой странице, начиная с обложки, будет напечатана фраза «Маттео, ты дебил! Тео – это уже сокращение от имени Теодор. Купи себе детские развивающие пазлы». И пока меня трясло от злости, умные мысли недовольно ждали своего часа, образы складывались в единое целое и мозг со скрипом начинал работать.

Шатенка…

Готов поспорить, она приезжая. Никто в Канаде не ведет себя так. Она меня точно не узнала. Быть такого не может. Потный кореец в хоккейной форме два часа назад, сейчас молодой парень с идеально уложенными волосами и в костюме. Я уже молчу про паршивую светомузыку и полумрак. Но больше всего меня удивило то, что я оправдывал ее хамство всем чем угодно, кроме ее отвратительного характера. Ничего, дорогуша, я дождусь, когда мои спутники отключатся, а другие посетители рассосутся. Когда там закрытие этой дыры? В два ночи? Не так уж и долго… четыре часа.

– Кажется, Ти сегодня останется в компании своей руки… – сделал свой очередной неутешительный вывод Маттео.

А ты, придурок, такими темпами останешься без последних зубов.

Ладно, не хочу показаться Томом Холландом из «Человека-паука», но время еще никогда не шло так медленно. Мне показалось или их диджей в наркотическом приходе включил одно из ютубовских видео с зацикленной тупой музыкой? Иначе я не понимаю, какого хрена я слушал одно и то же уже целых три часа. Я порывался пару раз выйти на улицу и проверить, не начался ли рассвет. Скучно. Господи, как же скучно. Благо мои «товарищи» кто разъехался домой, кто уснул на диване. Один лишь Коул сидел с открытыми глазами и не моргал, как змея. Я помахал перед его лицом рукой. Вырубился. Прекрасно. Наконец-то. Он выпил половину бутылки виски. Я опрокинул в себя стакан, чтобы не оторопеть от наглости шатенки. Правда, сначала надо заставить себя подняться.

– Ну, погнали на охоту.

Стоило мне произнести эти слова, как на все помещение разлетелся звук бьющегося стекла. Я стал смотреть по сторонам в поиске того, кому удалось перебить отвратительную песню. Шок, но битое стекло оказалось мелодичней местных музыкальных помоев. Ухмылка, хищная, победоносная, растянулась на моем лице. Я заметил свою наглую шатенку, собирающую разбитые бутылки в дальнем углу недо-бара. Стало тяжело дышать, и я поспешил ослабить галстук и вдохнуть поглубже. Пропитанный сигаретным дымом воздух, духота и короткая юбка моей шатенки вскружили голову быстрее виски. Насколько красива, настолько и вредна. Но и я не так прост.

Я встал из-за стола, попутно придумывая пару колких фраз для начала разговора, как судьба благосклонно подбросила мне повод.

Трое мужчин поднялись со своих мест и обступили мою шатенку. Один из них, лысый и толстый, как свинья, наступил на горлышко неразбившейся бутылки. Моя шатенка подняла на него взгляд, пока я шел к ним. Я, к своему несчастью, расслышал их разговор. Зря, ох, зря, мать вашу.

– Красотка, мы не допили свое пиво, – ухмыльнулся один из них и кивнул официантке. – Кто возместит ущерб?

– Тут осталось пару глотков – если поднимешь свой окорок, то не буду настаивать и уступлю бутылку. – От ее выпада он потерял дар речи.

– Ты разлила наше пиво, дура, – низкорослый друг офигевшей свиньи подал голос, и я понял, что придурки, решившие «подергать за косички» симпатичную официантку, рассчитывали на другую реакцию.

Ничего, детка, я уже близко, пару шагов, и все твои проблемы улетучатся.

– Подожди еще сорок минут до закрытия, я помою полы и выжму тряпку тебе в стакан, – она выпрямилась, потеряв надежду забрать бутылку.

Я остановился в шаге от них. Невероятно. Она такая храбрая… Или безрассудная? Что-то я не вижу здесь ни одного вышибалы. Пока я искал других работников недо-бара, коротышка схватил ее за локоть. Она и бровью не повела. Для меня же это был сигнал вступить в диалог.

– Так это тот самый четырнадцатый столик? Ты уже нашла мне скитлс?

Да, возможно, мое появление не эталон устрашения местных идиотов, но не все нуждаются в представлении. Хоккеист ростом в сто девяносто один сантиметр и сто кило веса может напугать вас даже в костюме плюшевого кролика. Восемь глаз уставились на меня. И я не скажу, что дерзкая официантка смотрела на меня с меньшим раздражением, чем сомнительная троица. Я скрестил руки на груди и шире расставил ноги, демонстрируя, что готов переломать им конечности прямо здесь и сейчас. До меня не сразу дошло: они посчитали меня охранником. Вполне логично.

– Дружище, ты чего пристал? Не видишь, мы с девушкой общаемся? – коротышке не занимать безумия. Он буквально в два раза ниже меня. – Давай ты пойдешь и поищешь для своей дорамы другую актрису?

Мне хватило одного удара, чтобы он уснул до утра. Он так удачно и бесшумно упал на диван, будто планировал передохнуть пару часов, пока мы тут разговаривали. Какой вежливый, однако. Я посмотрел на его друзей с таким выражением лица, будто уже расстелил им всем постель за столиком номер четырнадцать. Надеюсь, до тренера не дойдет информация об этом сомнительном инциденте.

– Рассосались по углам, иначе я заставлю вас босиком танцевать на осколках до закрытия. – От природы у меня низкий голос. В отличие от других парней, мне приходилось прикладывать усилия, чтобы не звучать как валторна. Зато это всегда производило должный эффект. – И дружка своего заберите. Вам повезло, что он размером с ребенка.

Через пять секунд они исчезли. Я хмыкнул и повернулся к официантке, которая собирала осколки.

– Не стоит благодарности, – я улыбнулся ей своей самой обворожительной улыбкой. И плевать, что она смотрела в пол.

– И правда не стоит, – коротко бросила она, и я еле удержался, чтобы недовольно не зашипеть. – Благо ты появился сегодня, что бы было со мной в противном случае? – Она поднялась с подносом, полным битого стекла. Она же не собиралась макнуть мою голову в него? Не собиралась же? – Ах, точно, что и все мои смены до этого. Разбиралась бы сама.

– Детка, ты чего так разошлась, я всего лишь пошутил, – только сейчас заметил в ее поведении самую настоящую агрессию. И весь ее сарказм, и циничное поведение дело рук самой обычной усталости. Зря она правда пыталась напугать меня.

– Назовешь меня еще раз деткой, и я всажу эту разбитую бутылку тебе в бок. – На моем лице вспыхнуло удивление. Какой у нее сексуальный голос…

Заводит.

– Ну и злюка, – я ухмыльнулся и сделал шаг в сторону, когда она решила под шумок покинуть мою компанию. Я смотрю на ее бейджик без имени. – Мы общались с тобой пару минут, и я уверен, каждый второй мужчина получал от тебя напиток в лицо.

– Ты прав, каждый второй, – она наконец-то хоть в чем-то согласилась со мной, но это меня совсем не успокаивало. И начинал раздражать тот факт, что она абсолютно не обращала внимания на мою харизму. – Но я пришла с подругой на игру одной из самых знаменитых хоккейных команд, которая скоро будет играть в финале, если верить постоянным повторам комментатора. Твое лицо и имя мелькало на экранах почти так же часто, как и реклама пепси. И… – она кивнула в сторону моего столика, – твоих друзей.

– Они мне не друзья.

Я неосознанно сказал это. Надеюсь, никто из них этого не слышал. Не хотелось придумывать очередные оправдания своей социофобии. Но мне нравится, что вместо злобы на ее лице хоть на мгновение расцвело удивление. Мне с ней не выгорит. И это подначивало еще сильнее. Я почти потерял контроль и собирался послать ее назад в ад, как до меня дошло. Ведь это и есть ее цель. Ну уж нет, детка, так просто ты от меня не избавишься. Не сработало мое лицо, сработает упорство.

– Не поделишься номерком? – я сделал еще один шаг в сторону, загораживая ей путь к помещению для персонала. – Признай, я заслужил немного цифр в качестве благодарности.

– Записывай, – бросила она, а я понял, у меня даже телефона нет. – Повторять не буду. – Я так напряг мозги, боясь упустить хоть одну цифру. – Один, восемь, семь, семь, пять, иди к черту, девять, пять.

Ладно, я знал, что просто не будет.

– Не упустил ничего? Могу повторить: один, восемь, семь, семь, пять…

– Отлично, я понял, ты не собираешься мне давать ни свой номер, ни имя, хорошо, Деби. – На мое обращение она распахнула глаза. Я, как назло, забыл ее настоящее имя… Что-то на «Д». – Ты не сказала свое имя, Дори, – напомнил ей я. – Я буду приходить сюда каждый день, Дарси. – Мне показалось или в левом уголке губ наметилась легкая улыбка? Имя Дарси не рассмешит разве что мертвого. – И тебе лучше начать оформлять судебное предписание, Далида.

– Ох, какая неудача! – она положила руку на грудь и покачала головой. Битое стекло опасно заблестело в лучах светомузыки от ее резких движений. – Сегодня мой последний рабочий день в этой дыре. А я так ждала, что красивый самурай смиренно будет ждать меня каждый день…

– Я кореец, между прочим, – поправил ее я. Какие еще самураи, черт возьми?

– Но сегодня я сниму эту одежду и больше никогда здесь не появлюсь, – продолжила она. – Удачи, найти меня в следующий раз, так что по…

– Джин, тебя долго ждать?! Ты за бутылками пошла в другой город? Нам завтра еще на смену выходить, а мне надо отца в больницу с утра успеть отвезти и отоспаться. Тащи сюда свою красивую задницу.

Точно! Джин-н-н-н.

Эмоции, которые появились на моем лице, невозможно будет повторить даже за миллион долларов. Удивление, шок, непонимание, понимание, ехидство и, как итог, победоносная ухмылка. Коротышка, возможно, был прав, и у нас тут идет съемка дорамы. Джин стала похожа на обозленного опоссума из-за того, что ее выдали. Не понимаю, чего она так упиралась? Может унее кто-то есть? Сказала бы, чего комедию ломать.

– Телефончик.

– Девять, – она закатила глаза и начала диктовать цифры, – один, – я стал с азартом запоминать новый номер, не замечая очередного подвоха, – один. Девять-один-один я вызову, если ты со своими дружками через двадцать минут не покинешь заведение, Теодор.

Черт. Как она произнесла мое имя. Интересно, а как она будет выкрикивать его в постели? Будет ли тянуть последнюю гласную? Многие так делают. Хочу услышать это. Хочу услышать ее стоны и мольбы. Много чего хочу. И все это в одном имени – Джин. Я чувствую, как напрягается тело при одной лишь мысли о ней. Виски ударило в голову, не хватало, чтобы еще вставший член отнял последний рассудок. Я запускаю руку в волосы и смотрю на нее долгим взглядом.

– Я буду приходить, Джин…

Специально не жду ее ответа. Безусловно, он будет переполнен иронией или даже сарказмом. С ноткой издевательства и презрения. Она, бесспорно, хотела вызвать меня на эмоции, заставить разозлиться, вспылить. Не угадала, красавица. Со мной это работало с точностью до наоборот. То, что я не могу получить по щелчку пальцев, становится главной целью. И пусть мои стандартные уловки не подействовали, не зазнавайся, рано или поздно ты сдашься. Не ты первая, не ты последняя, детка.

Я возвращаюсь к своим придуркам, понимая, что Коул только притворялся спящим. Не удивлен. Этот лис слишком хитер. Мне плевать, что он слышал. Все мои мысли сконцентрировались на стуке каблуков Джин, на ее крике и проклятии какого-то Стейси. Все, о чем я могу думать, это завтрашний день. Как я приду сюда, сяду в самую далекую ВИП-ВИП-зону и буду смотреть и ждать конца ее смены. Надо посмотреть свой график тренировок, чтобы это не сказалось на подготовке к игре.

Бывали в жизни моменты, когда ты понимал, вот он, тот самый момент, что развернет твою жизнь на сто восемьдесят градусов. Ты не знал, к чему может привести твой выбор, но ты знал, что как прежде уже не будет. В двадцать пять ты будто уже набил себе шишек и можешь свернуть с дороги в сторону от урагана. Но все это пустые разглагольствования, по факту ты вжимаешь педаль в пол, смеешься как ненормальный и летишь навстречу смерчу. В самый его эпицентр.

– Могу предположить, что тебя отшили, – в голосе Коула нет и намека на вопросительную интонацию. Мне не нравилось то, как хорошо он меня читал. – Забей на нее, таких, как она, вон, половина бара.

– Да, – ответил я.

– Найдешь себе еще кого-нибудь. – Он попытался растолкать Маттео и других ребят.

Нам пора уходить, бар закрывается, а я не могу отвести взгляд с дверей, ведущих на кухню. Даже Маттео, который вздумал облевать диван, не в силах отвлечь меня.

– Как ее зовут, кстати? Мне казалось, кто-то кричал сегодня на игре имя на букву «Д», – поинтересовался Коул.

– Да, Долорес, – вру я.

Коул не понимал. Мне не нужна другая, мне нужна она.

Мне нужна Джи.

Джин

– Сколько тебе до смены, Джин?

– Час. Пойду через полчаса. Думаю, успею.

Я зевнула так, что чуть не сломала челюсть. Спать хотелось неимоверно. Но справедливости ради хочется упомянуть, что сегодня со сном получилось удачнее, чем вчера, и к стандартным трем часам сна пара пропущенных будильников накинули еще полчаса. Пробок, которые обязательно образовывались, стоило мне опоздать хоть на пять минут, не случилось по каким-то фантастическим причинам, и, о чудо, я успела к началу матча. Играли «Саблезубые тигры» против «Мамонтов». Кто только не облизал эту тему с противостоянием одного вымершего животного против другого. Дебилы. Они жили в разных местах и в разное время. И все же игра пугала своим отчаянным настроем.

– Смотри, они уже третий раз сцепились. Номер тридцать три просто ненормальный какой-то. Он вышел не место в финале выбивать, а последние зубы противнику, – моя подруга Брит напряженно, как и все болельщики, наблюдала за еще одной довольно впечатляющей дракой. Агрессии этой игре не занимать. – Их центральный нападающий явно сбежал из психушки.

– Это хоккей, Брит, а не гольф, – я закатила глаза. Моя чересчур нежная подруга боялась насилия в любой форме. – Хотя смотрела я один матч по гольфу по телевизору. Там проигравший в прямом эфире дал клюшкой по голове сопернику и умудрился запустить ее в журналиста.

– Это все азарт победы. Желание заполучить главный приз. – Брит намотала локон светлых волос на палец и отвела глаза в сторону. – Кстати, о призах, как у тебя дела с ныкдэ?

– С кем, с кем? – я оторвалась от драки и посмотрела на Брит ничего не понимающим взглядом. Она имела привычку говорить на скользкие темы такими фразами, что никакой дешифровщик не поможет. Вот я и не заметила, как мы перешли с английского на хрен-пойми-какой язык. – По-английски можно?

– А я-то думала, ты уже выучила корейский язык, – она так ослепительно и саркастично улыбнулась, что меня всю перекосило. Видимо, мое позеленевшее лицо напугало ее, поэтому она поспешно добавила: – Не понимаю, Джин, чего ты вообще морозишься. Это же сам Теодор Хишин, центральный нападающий канадских «волков»! Да тут половина стадиона бы раздвинула ноги перед ним по одному щелчку пальцев.

– Ну, по всей видимости, я на другой половине. – На эти слова подруга лишь покачала головой.

Игра продолжилась. Жаль не удастся досмотреть.

– Вообще не понимаю, почему все, кому я жалуюсь на приставучего парня с ужасными шутками, начинают сочувствовать ему, а не мне! Это странно.

– Ни капли не странно, – Брит потеряла интерес к игре, переключаясь на более интригующую ее девичье сердце тему. – Он уже четвертый день ходит к тебе в бар и сидит в ВИП-ВИП-зоне. Красивый, обаятельный, харизматичный! Чего тебе еще надо? Я совсем не понимаю, Джин.

– Ну, во‑первых, мне надо, чтобы ты перестала ходить в бар и не сталкерила моего сталкера. Во-вторых, из этих четырех дней у меня не было смены два дня. – От моих слов Брит подпрыгнула, и я от неожиданности высыпала попкорн на голову мужчине в следующем ряду. Ему сегодня явно не повезло купить билеты рядом с нами. Попкорн так забавно блестел в его кудрях… – Да, и, предупреждая твои истошные крики, он ждал меня до закрытия. Но, черт, я работаю в этом баре два через два. Он надеялся, что я приду туда не в свою смену? Ему явно отбили голову клюшкой.