Сказочки для отчаянных

Остались от Волчишки и Зайчика совместные детки, Волчишко же была девочкой. После употребленья моркови гены стали способны к селекции и начали появляться новые виды животных, не менее и даже более красивые, нежели до того. И мир в лесу стал весьма разнообразиться с каждым днём. Вот и сказке конец. И Подателю Морковки СЛАВА!

01.11.2006

Вариант 2

Нет, это про другого Зайчика сказка, хотя и родственного предыдущему, ведь все зайцы имеют предком Самую Первую Пару Зайцев, от которой все последующие и произошли. Причём, два раза произошли – сперва прям из земли в начале времён, а потом из Лодки дедушки Нойса Мосая во время разлива Великой Мировой Реки. Даже если многие из них были нарисованы, сшиты или только сказаны, как наш Зайка, сказанный, или Сказочный. Много ещё не сказанных, но про них и мы пока помолчим.

Итак, Зайчик был молоденький, пушистый и серый, а жил в лесу, следовательно: жил–был в лесу серенький Зайчик. Прыгал, но чаще скакал под Ёлочкой, кушал лесную морковь… говоришь не бывает такой? а вот и не правда! Конечно, это редкость, особенно в городе, но в лесу испокон веку росла дикая морковь. Она может не такая крупная и много чего ещё «не», но даже в этом лесу никто, кроме нашего Зайчика этой моркови не видел и не едал. Во–первых: росла она, как и садово–колхозная морковь, в земле, но без зелёных перьев над собой для видимости, так что выдернуть её не возможно, только выкопать. Во–вторых: Зайчик никому о ней не говорил и никому не показывал, даже не предполагая, что никто о ней не знает, выкопав однажды её из земли как само собой разумеющуюся пищу грызунов. В третьих: никто бы ему не поверил и решили бы, что он крадёт обычную морковь и прячет её в земле, а потом делает вид, что находит. В четвёртых… в четвёртых я пока ещё не придумал что, но возможно это самое веское и вязкое объяснение того, что никто из всех существ не знает про этот овощ, включая Создателя Всех и Вся. Думаю, и трёх объяснений достаточно, чтобы понять почему никто не знает про Дикую Лесную Морковь, которой питалось одно единственное существо во всём мире сём, то есть том, ибо мир тот всё же сказочный, т.е. сказанный мной. Даже земные насекомые и жучки не обращали внимания на это растение и не соотносили его с морковью, ибо знают, что в лесу морковь не растёт. Во! это пусть будет четвёртым объяснением – все знают, что морковь дикой не бывает и это знание мешает её найти.

Пробегает мимо Волчишко в поисках пищи и видит Зайчика. Обрадовался Зайчику, а тот испугался. Вот ведь какое несоответствие бывает в жизни: один другому радуется, а тот его боится; один другого любит, а тот его ненавидит. Просто беда! Так и застыл Зайчик с морковкой под ёлочкой и затрясся.

Хотел было Волчишко схватить Зайчишку за горлышко, да зубами в морковь попал, отпрянул, вкус дивный, неведомый почуяв:

– Что это, братец? – В испуге спросил Волчишко.

– Морковка, – серый ответствует серому.

– Да не может такого быть! Дай–ка, дружок, откусить. – Что за чудо?! Слаще мяса, слаще крови! Понравилась Волчишке морковка:

– Научи, – говорит, – добывать меня это нелесное яство.

– Отчего б не научить, а ты меня не съешь?

– Да что ты, дружище?! Никакая зайчатина с морковкой твоей несравнима!

– Что ж, – хоть и обидно Зайчику стало, что мясо его диетическое забраковали, но обида эта была в радость, – найти её не представляет труда. Бегаешь по лесу, резвишься, радуешься, не заботишься, ни о еде, ни о смены шкурки в межсезонья, а как захотелось покушать, тут же под собою и рой, здесь и морковка.

– Так я же всегда хочу кушать–то!

– Не знаю, у меня это так. Впрочем, несколько раз надо бы острый голод поменять на чехардовины нестяжательные, перепрыгнуть через собственную жажду крови и тогда возникнет настоящий аппетит. Невозможность обрести ДикуМорку, оттого, что питаешься не тем чем надо, а переждёшь разок–другой или будешь морковку кушать, добытую уже кем–нибудь, то и исправится всё. На вот, доешь, не побрезгуй. – Зайчик протянул морковку Волчишке и попрыгал гулять, оставив счастливого Волчишку дохрустывать морковку под ёлкой.

***

Так и подружились Волчишко и Зайчик. Вскоре они даже вырыли общую норку и жили вдвоём, кувыркались по лужайкам, прыгали и пели дуэтом. Волчишко больше пел, а Зайчик барабанил. Со временем к ним присоединялись другие зверята, так, что это был уже многоголосый и многоносый хор, где всякое дыхание прославляло Подателя Бытия, гармонично вплетаясь в холст Музыки Света. Кто узнавал об этом, особенно волки, смеялись и спешили в тот лес и к той норе, в надежде осмеять Волчишку воочию и сожрать Зайчишку. Но кончалось всё тем, что вкушали моркови и уже не жаждали крови вовек, научались добывать этот овощ и спешили восвояси, просвещать своих единоплеменников–единопленников тьмы невежества. К концу времён во всех лесах и лугах услышат весть про Дикую Морковь и вкусят её и наступит Щастье и все исчезнувшие и съеденные возникнут вновь, изменившись, и будут петь и радоваться вечно.

Теперь же со смехом и раскаянием вспоминали Волчишка и Зайчик, как они были далеки от Недостижимого Совершенства: Волчишка сетовал о том, как много он в своей жизни убил и съел разной живности, а Зайчик с сожалением вспоминал, как боялся быть съеденным и злился на хищников, вместо того, чтобы рассказать всем как можно скорее про Дикую Морковь – скольких бы зайцев миновала участь оказаться обедом!

Так они дожили до глубокой старости и уже были свидетелями, что в их лесу не осталось ни одного плотоядного и зайцеядного существа, но все они стали морковоедами. И воцарился мир во всём сказачном мире, во всём мною сказанном мире. И умерли Волчишко и Зайчик в один день. И хоронили их все звери лесные с ликованьем и радостью, как своих наставников, переходящих в Лес Иного Порядка, туда, где Дикая Морковь уже не прячется в земле, но растёт на деревьях и на кустах, так, что можно срывать её прямо с веточек. И с грустью, конечно, немногой – жаль расставаться, хотя и ненадолго с теми, кто научил черпать из Истинного Источника Радости, кто дал Одну Пищу на всех, но которая удовлетворяла как самый изысканный, так и самый непритязательный вкус.

После некоторого времени употребленья МОРкови начали появляться новые виды животных, неведомые до сель с неизвестными прекраснейшими тембрами в голосе. И мир в лесу стал весьма разнообразиться с каждым днём. Вот и сказке конец. И Подателю Морковки СЛАВА!

01.11.2006–24.05.2013

06. Качели и Бабочки

Вариант 1

А вот другая, ещё более коротенькая сказочка.

Жила одна девочка и жил один мальчик. В общем девочек и мальчиков жило довольно–таки много, но всё это были не те персонажи, какие нам нужны в этом рассказе. Так вот, жили они сами по себе, но как выяснилось, были они весьма полезны для нашего повествования, посему жили–были мальчик и девочка совершенно не знакомые друг с другом в разных концах галактики, если у галактики есть концы. И любили они качаться на качелях с самого зачатия, если не раньше. Мамы их и папы, вынашивая плод своих ночных ласк, днём частенько на прогулках забавлялись на дворовых качельках, а после рождения детушек укачивали их на руках да в люльке, а затем и на тех же домашних качельках.

Детки росли, но интерес к качелькам не исчезал. И в свободные от учебы, работы, грехов, забот, лекарств и прочей неизбежности минуты они оба, на разных концах галактики, если у нее есть все же концы, устраивались поудобнее в кресле качалке и наслаждались эмоциями детства – туда–сюда, туда–сюда… иллюзия полёта… кто сказал, что человек не летает?! Так прошла вся жизнь и в один самый прекрасный миг, даже наверно одновременно, они полетели прямо из качелей в Небо. Кто же это все же сказал, что человек не летает?! А внизу, в качелях, или креслах–качалках, остались их коконы, их сморщенные тела. А то, что улетело на Небо, толи в центр Вселенной, толи за её пределы были состоявшиеся личности, очень похожие на бабочек. И они полетели туда, где пропорционально подходящие их величинам растут цветочки, с которых они теперь целую вечность будут собирать Великий Нектар, превышающий по значению самые лучшие вина Планеты Земля вместе взятые в безчисленное множество раз. Вот и весь разговор.

01.11.2006

Вариант 2

А вот другая, ещё более коротенькая сказочка.

Жила одна девочка и жил один мальчик. В общем, девочек и мальчиков жило и живёт довольно–таки много, но всё это были не те персонажи, какие нам нужны в этом рассказе, но это не значит, что они вообще не нужны. Так вот, жили они сами по себе, но, как выяснилось позднее, были они весьма полезны для нашего повествования, посему жили–были мальчик и девочка совершенно не знакомые друг с другом в разных концах галактики, если у галактики есть концы. И любили они качаться на качелях с самого зачатия, если не раньше. Мамы их и папы частенько на прогулках забавлялись на дворовых качельках, а после рождения детушек своих укачивали их на руках да в люльке, а затем и на тех же домашних качельках.

Детки росли, но интерес к качелькам не исчезал. И в свободные от учебы, работы, грехов, забот, лекарств и прочей неизбежности и суеты, минуты они оба, на разных концах галактики, если у неё есть всё же концы, устраивались поудобнее в креслах качалках, гамаках и их разновидностях, и наслаждались восхищеньями детства – туда–сюда, туда–сюда, сначала – туда, затем – сюда и наоборот – сюда–туда… Иллюзия полета… Кто сказал, что человек не летает?! Так прошла вся жизнь… Хотя, как она может пройти, если она без–конечна?! Проходят периоды, кусочки жизни, которые иногда ощущаются целым и не имеющим продолжения, но это всего лишь ощущения, многие из которых ошибочны. И в один самый прекрасный миг, при том, что все миги самые прекрасные, миг, когда спелый фрукт отрывается от питающей его ветки, чтобы начать новый период жизни, вне дерева, мальчик и девочка каждый сам по–себе, но и одновременно, полетели прямо из качелей в Небо. Кто же это всё же сказал, что человек не летает?! А внизу, в качелях, или креслах–качалках, остались их коконы, их сморщенные тела. А то, что улетело в Небо, толи в центр Вселенной, толи за её пределы были совершенно–состоявшиеся ребята, очень похожие на бабочек. Или они сами – это качели, зрелый фрукт, оторвались от перекладины и взмыли выше, за грань возможного. А то, что осталось – пепел от костра, когда всё, что могло вылететь огнём уже вылетело. Внутренняя Сила, что раскачивает качели, что учится раскачиваться, когда её качают то в люльке, то на руках и та, что зовётся Душой, раскачивается так, что ей уже требуется больший размах, чем тот, на который способны качели и Души покидают их. И мальчики и девочки летят туда, где подходящие их размерам и скорости растут цветочки. Сразу и туда и сюда. Где теперь они целую, не поделённую на пространство и время вечность будут собирать друг с друга Величайший Нектар Бытия, превышающий по значению самые лучшие вина, соки, воды и лимонады Планеты Земля вместе взятые в неисчислимое множество раз.

Вот и весь разговор.

01.11.2006–24.05.2013

07. Не детская сказка про Дэда Мороза

Дед Мороз лютовал. В январе и феврале много народа помёрзло как на улицах, так и в домах – перебои с отоплением. Помогала деду его Снегурочка, прокрадывалась в форточки, проникала за воротники, засыпала снежинками всё подряд, остужала. Вот им было раздолье.

Как долго приучали детей вызывать этих двух человеконенавистников на новогодних ёлках, так долго их звали и вот они пришли во всей своей злобе–холоде.

«Эх, Мороз, Мороз, не морозь меня…» – для каждого эти строки стали теперь молитвой, а не бездумным пьяным приколом. Только теперь вместо «Эх» звучало «Дэд Мороз». «Дэд», значит «Смерть» или «Мертвец». Французы обращались к нему – Гранд Папа, греки – Патриарх. По–сути это и означало – Дедушка, Дед, Дэд.

Вот уже и май прошёл и июнь в середине, а Лета всё нет, Хлад и Метели не прекращаются, Солнышка не видать.

А был ли Мороз когда добрым?

Задумались.

Если что–то и было в нём доброго, так это лишь от присутствия в нём Тепла: «Мороз и Солнце – день чудесный».

Но затем призадумались о Тепле: «А ведь и Света не должно быть много; жар и мраз, свет и тьма должны быть в определённом соотношении, чтобы всем было хорошо. Но кто же их уравновесит? Кто рискнёт? Кто знает пропорцию нужную и может её составить?

Многие вызвались на призыв Короля отправиться за Край Родимый сделать это, но ни один не вернулся и ничего не изменилось.

Так и закончилась эпоха людей. И хрен с ними.

24.01.2007

08. Тараканьё

Рад представиться, меня иногда зовут Таря, близкие кличут – Тарька, любящие – Таринька, а по документам – свидетельству о явлении – Тараканчик я Тараканович. Да нас и всех так же примерно зовут, моих–то родственников и единоплеменников. Совсем ещё недавно был я уличным насекомым, но так случилось, что некоторая часть моего племени решила вернуться на свою историческую родину, где крошек хлеба и капель сока не меряно, то есть в квартиру № 39 по бульвару Героев Помгола (помощников голодающим). По данным тараканьей разведки там снова стало можно жить: развеялись последствия травли народа моего чарами сверх–сильных химсредств за последние 6 лет (это ж целая вечность! тогда ж ни меня ни моих прапращуров и в помине не было!). Многие не поверили таким переменам и остались ползать в сырой, замерзающей в зиму земле, вместе с червями, а мои папка–мамка уверовали и сорвались за Предводителем переселения, и всех детей со мной вместе за собой утянули. Хотя ни я, ни они знать не знали каково там жить, в квартирных–то условиях, но вера предводителю толкала на риск. Мне, впрочем, не очень–то и хотелось переезжать из милого и знакомого уголка вселенной в незнакомую, чужую местность, но желание новизны и новых впечатлений всё–таки создавали ореол приятно–манящей загадочности. И я рьяно собирал все свои вещи – правильник для крыльев и выпрямитель для усиков – и ревностно рвался в первые ряды шествия, чем и снискал себе немыслимое почтение от Предводителя, выражавшееся приглашением на совместную с ним трапезу. Мои явители (по–вашему – родители) были в связи с этим в полной блаженством нирване.

Любезная моему сердцу Тарушка, тараканица моего сердца, увы, оказалась, как послушная дочь своих явителей в числе оставшихся на исторической чужбине, хотя для нас с ней она и казалась милой Родиной, но видимо это было наше субъективное мнение.

По своей приближённости к Предводителю, Белому Таракану, я узнал о пророчестве, относительно нашего возвращения и о том, что нас ждёт в 39 квартире и много чего ещё. Но начну по порядку.

По Секретному Пересказанию нашего народа начиналось всё таким вот образом:

Очень при очень давно, лет сорок назад, когда не было ничего и никого вокруг, ни с того, ни с сего, но с произволения Великого Тараканищи Паразительного Паразита возникли среди Мировой Пустоты Сырая Земля со всеми видами диких насекомых, кроме тараканов, и на ней бульвары и дома с насекомо–подобными существами, людьми. Чуть позже были созданы в этих квартирах венец творения – ТАРАКАНЫ – по образу и подобию Паразительного. Люди были созданы исключительно для того, чтобы крошить батоны и капать воду нам, Паразитоподобным, т.е., только для того, чтобы служить нам. Так и было очень долгое время, пока люди не взбунтовались – гордыня их обуяла. Им взбрело в голову, что мы вредители в их жилищах. Ересь несусветная! И они объявили нам войну. Стали придумывать разные колдовские отвары – дихлофосы. И невероятно преуспели в этом дьявольском делании. Народ наш был абсолютно изгнан из всех штатов нашего Рая, из всех домов и квартир на улицу, в Сырую Землю. Многие полувеликие тараканы полегли в ту жестокую пору. Иные недоумевали – почему Великий Паразительный допустил это и вопрошали Его из всех норок Сырой Земли. Но Он молчал. Однако ответы были получены, не смотря на Его молчание, их оказалось несколько:

1) согрешил народ тараканий, зазнался своим превосходством, обнаглел и перестал уважать прочие творения Великого, в частности – людей. А именно: должно было сокровенно сосуществовать с ними и не попадаться на глаза своим слугам, поддерживая этим священный трепет. Но тараканий народ обленился и при шуме шагов человека не так быстро разбегался по щелям и человек успевал испугаться увиденному, но страх этот из священного перерос в презрительный, ибо увидел человек, как малы его хозяева и уязвимы;

2) ради вящей славы и силы изгнаны были тараканы в условия суровой природы из расслабляющего климата жилищ;

3) а просто так: действия Паразительного не имеют причин. Ни мольба, ни хула не влияют на Его решения и произвол. Хотя и сообщают нам Пересказания о том, что если долго скрестись, то щель пророется, но это сказано про мягкие материалы, а про непробиваемые известно, что скрестись в них полезно тем, что дурную силу расходуешь без вреда окружающим. Если вы понимаете о чём я. Сам я это только вызубрил, но понять отложил на праздные дни, которые, надеюсь, будут у меня в обетованных коридорах многоэтажки.

4) безмолвные ответы продолжают поступать до сих пор, но в основном они так или иначе повторяют вышеприведённые, поэтому ограничимся ими.

А ждёт нас всех там Цель и Смысл нашего Тараканьего бытия, если верить Пересказаниям: Абсолютное Уподобление и Единение с Великим всего нашего многострадального народца, как ныне здравствующих, так и безвременно раздавленных и уморённых в надежде на торжество Цели. Кстати сказать, своею смертью из нас ещё никто не помер, ибо мы созданы безсмертными и если нас не убить, то мы не умрём никогда. Но нас убивали и скопом и по одиночке, поэтому долгожителей у нас не так уж и много, год – это уже старейший, но и он становится добычей сапога или шины авто, если не очередной отравы.

Наш предводитель, Белый Таракан, один из самых старых ему четыре года и он родился таким, белым. Вероятно, мутировал под воздействием химических чар которым подверглась его мать в той самой 39–й квартире…

Ну, вот, и Родина моего рода–племени. Пока я тут вам пересказывал Сокровенные Пересказания мы миновали десятый этаж по шахте пищевого трафика и вышли из не закрытого люка шахты прямо в алтаре нашего Рая (кухне), на 11–ом этаже, И я сподобился лапка к лапке с предводителем в ряду первых вползти в это счастье! Почти у самого Неба, где я чуть ли не вижу Крылышки Великого Паразительного, ощущаю ветерок от хлопанья подкрылков, того и гляди Он коснётся меня и Цель обнимет моё бренное тело. Вот и Его Крыло приближается ко мне, и я устремляюсь Ему на встречу! Оно так похоже на тапочку… что?! нет! А–а!!!…

– Тьфу, ты! Неужели снова тараканьё полезло из мусоропровода?

– Не дай, Бог! Надо бы сходить за дихлофосом. Только опять вонять будет, детка задохнётся.

– Я видел с яблочным ароматом, одного флакона хватит.

– А–то может, помнишь, такие штучки пластиковые со входами и отравой какой–то внутри с приклейками снизу, как их звать–то не помню, тараканы после них белыми становятся…

Мужчина и женщина погасили свет, прикрыли дверь на кухню и легли спать рядом с детской кроваткой на двуспальном диване с твёрдым намерением завтра же купить средство от тараканов и с убеждённостью, что этим тварям Божиим здесь ни место, ибо только для них и им подобных, так они думали, построили этот дом на бульваре Героев Помгола. Впрочем, где–то внутри, на самом дне совести мужчина и женщина просили у своего Вышнего прощение за истребление Его созданий, недоумевая порой, откуда же у них возникло презрение к некоторым из них, вспоминая слова популярного певца давнишной эстрады: «На аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона»8 и слова своего Предводителя «Даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам»9. Может, думали мужчина и женщина, тараканы всё же подобны скорпионам и являются силой не Друга, но врага, которого, однако, надо любить, даже если наступишь и раздавишь тапочкой?

26.11.2007

09. Простомир

«Мир, в котором прилучилось мне родиться, весьма прост. Хотя не сразу я это понял. Сперва мне казалось, что кто–нибудь из объясняющих мне его прав абсолютно, а другие в чём–то ошибаются. Оставалось понять кто прав, а кто не очень. И я пустился в путешествия, сравнения и дегустации разливных напитков.

Много стран и забегаловок пришлось проштудировать на собственной шкуре и опыте. И все кругом называли меня по–разному и давали определения мне диаметрально не похожие. И тут я призадумался, когда торкнула меня мысль, что всякое моё имя, которым меня нарекали, было не случайно и отражало нечто во мне. Кто же я на самом деле? Кто же я в целокупности?

Чухон или преподобие? Мразь или господин? Кем я только не ощущал себя в разные периоды своей жизни, кем только не являлся!

И однажды я умер. Да. Умер, т.е. исчез, а не перешёл в инобытие. Меня не стало. Совсем. С тех пор меня, собственно, и нет. И после того, как это случилось, я узнал, что Истина – это то, что каждый считает реальностью, а я – это то, кем меня считает каждый для себя и когда никто обо мне ничего не думает, тогда меня и нет. Так же и Бога и Истины. Их нет, пока нет кого–либо мыслящих про них. Для того, чтобы Бог был, нужен кто–либо о Нём думающий, для этого рожают детей. Пока дитя растёт и мужает оно думает, что в этом есть смысл, что жизнь – это клёво. Это и значит мыслить Бога. Хотя большинство мыслит Его по–разному, поэтому очень разные традиции, особенно байки про загробную страну.

Суть всей простоты этого мира в том, что именно то, что являлось твоим глубинным сокровенным кредо и будет твоим судьёй и приговором. Только то, во что ты фактически, а не номинально, верил случится с твоим сознанием в Момент Завершения. Познав эту Истину, т.е. приняв Её в себя как Кредо, становишься свободным ото всех прочих истин, ибо относишься ко всем преданиям и сказкам не лучше, чем к продуктам «Мосфильма» и Голливуда, т.е. как к развлечениям и бездумному времяпрепровождению до Момента Завершения. Цинично, но с жалостью к невежеству человечества.

Итак, меня нет и никогда уже больше не будет. Но откуда же, спросишь ты, и от кого исходят речи сии? Так я–то тут причём?! Это у тебя в голове происходит, хотя ты склонен называть это нашёптыванием дьявола, беса, сатаны, иблиса, Мары и т.д. Что ж, если так ты меня называешь, значит Истину ты ещё не познал, хотя уже и слышал Её».

Антоний сбросил с лица одеяло и сел.

– Мне приснилось, что ты умерла – сказал он в темноту, – и что дети наши умерли, а я остался один и мне было ужасно одиноко и горько.

– У меня тоже было такое – ответила она из темноты и погладила по спине. – Ложись, ещё рано.

– Три часа – открыв телефон–раскладушку, сказал Антоний. И успокоившись снова лёг, поцеловал жену, обнял её и уснул.

Будильник в телефоне–раскладушке заверещал встроенной мелодией в семь. Антоний вскочил выключить, чтобы не разбудить жену и детей. Отключив, он с ужасом вспомнил, что ему снилось и повернулся взглянуть на любимую. Но тут ещё с большим ужасом осознал или вспомнил, что жена и четверо их детей уже полгода как мертвы. Антоний не сдержал вопля отчаяния и за ним последовавших слёз. Но спустя минуту безутешного плача, он вдруг резко и весело засмеялся и запрыгал на кровати как мальчишка, ибо вспомнил или понял, что никогда ещё не был женат и у него никогда не было ни только четверых, но даже одного ребёнка, разве что хомячок, которого он сам же и убил, облив ацетоном и запалив.

– Что–то ты расшалилась, Антонина, одевайся–умывайся и марш завтракать – сказала внезапно вошедшая незнакомая женщина лет тридцати. – В первый раз в первый класс, как никак, не хотелось бы опоздать.

– Мама! Мамочка!!! – вскрикнуло и упало с кровати из очередного прыжка замертво нечто, что за последние пять минут ощутило себя и многодетным отцом и вдовцом и просто свободным, а для стоявшей в дверях женщины с облетевшим от страха лицом, казавшееся дочерью.

Взрыв соседнего дома и осколки от него, разбившие окно, разбудили задремавшего на подоконнике котика. Взрывная волна и пробивший его навылет осколок стекла с силой швырнули его на пол и на полу он подумал:

– Надо же, приснится же такая глупость, что я – женщина!!!

Мгновение спустя котик обнаружил что он на полу не один и только после этого понял, что вовсе он никакой не котик и тем более не женщина, но мышка, ибо как раз настоящий котик её и держал в когтях и что–то лопотал несуразное:

– Наконец–то, любимая! Вот мы и встретились! Если б ты знала, как долго я тебя ждал! Как долго я питался всякой гадостью: каким–то минтаем и килькой, какой–то колбасой с Е–ингридиентами из свинины–говядины, идентичными натуральным! Но надо же было что–то кушать, иначе я бы не дожил до нашей встречи! Как я рад! Прости мне, окаянному, моё несовершенство и нетерпеливость! Милая моя, наконец–то я тебя съем! Скажи мне хоть слово, я хочу слышать тебя.