Дракон цвета крови

А вот что и кому… Как было сформулировано задание? Восстановить равновесие? Ну так у меня ассоциация одна – с упражнениями на бревне. Будем спортзал искать?

А еще…

Я не Каэтана.

Вот ни разу, ни рядом, ни близко, ни около. Это она была милой и доброй девочкой. Краснела, шептала и стеснялась. А я? Стеснительный фитнес-тренер?

И как это должно выглядеть? Подхожу я к качку размером в два раза больше меня, дотрагиваюсь пальчиком до плеча и шепчу: «Простите пожалуйста, то есть извините великодушно, не соблаговолите ли вы сделать еще три подхода к снаряду?» И краснею, краснею, краснею…

Верится?

Правильно, мне тоже в это не верится. Потому как чушь и глупость.

С другой стороны, наоборот было бы хуже. А тут…

Баба-яга в тылу врага! Это ж моя любимая роль! Что мне стоит притворяться полной дурочкой? Учитывая, что пару лет я таковой дома и была? Мужу-то верила, а рога росли, росли… И даже не чесались! Так что – была. Не стоит себя оправдывать.

Что делала Каэтана?

Да ничего! Сидела на занятиях и хлопала глазами. Нещадно краснела и заикалась, когда к ней обращались. А после занятий удирала в единственное место, где ее не трогали. В библиотеку.

Да-да, здесь и такая есть. Только она не слишком востребована.

Почему?

Так все ж логично! Кого готовит академия?

Драконариев. Всадников на драконах. И что им нужно? История? Не обязательно. Им хватит конкретного «Готовьсь, цельсь, пли!». География? Дракон долетит.

Вот биология, но только биология драконов, нужна. Тактика, стратегия, военное дело, физическая подготовка – этому уделяется много времени.

Магия?

А вот тут я всех разочарую раз и навсегда. Магии на Фейервальде нет. Зверушка «человек колдующий» здесь встречается только в романах. Исключительно.

И то…

Примерно так же, как у нас в средние века. Есть Мерлин, есть Моргана. То есть добрый волшебник и злая ведьма. И наоборот. Но никто в это особенно не верит – а зачем? Нет здесь магии, попросту – нету!

Зато есть драконы.

Память Каэтаны снова ничего не подсказывала.

Большие, разноцветные, страшные – у-у-у-у-у! Бою-у-у-у-усь!

Очень информативно, зар-раза! Ладно, не будем ругаться на девочку, она сделала, что могла. То есть вовремя родилась и вовремя померла, предоставив мне это тело. Некрасиво?

Уж простите. Выбирая между ней и собой, я выберу себя. А тот, кто поступит иначе… а он меня все равно не осудит. Потому как спиритических блюдечек в этом мире тоже нет.

Я посмотрела в окно.

Рассвет уже скоро. И побудка.

Режим дня тут жесткий. Шесть утра – побудка. Шесть тридцать – зарядка. Для мужчин отдельно, для женщин отдельно. Полигон общий, нагрузки и группы разные. Семь тридцать – водные процедуры и свободное время. Можно переодеться и почистить перышки.

Восемь тридцать – завтрак.

Девять тридцать – начало занятий.

Здесь занятия длятся по два часа. Два занятия – и в половине второго обед.

Четырнадцать тридцать – еще одно занятие.

Потом два часа дается на выполнение заданий и уроков, в восемнадцать тридцать ужин, а с девятнадцати тридцати свободное время. Как свободное?

Отбой в десять вечера. Остается два с половиной часа.

Ты можешь их просидеть в библиотеке – только к отбою не опаздывай.

Можешь просидеть у себя в комнате.

Можешь отправиться на полигон потренироваться, сделать еще какие-то задания, посидеть в одной из общих гостиных… это если ты свободен и располагаешь собой по своему усмотрению.

Но так бывает не всегда. Есть такое слово «залет». Вот, если ты попадаешься с нарушением режима, к примеру, как я сегодня могла влететь, то свободное время у тебя отменяется. И получаешь ты вместо этого общественные работы.

Опоздал к отбою? Час общественных работ. Правда, по комнатам не ходят, и если ты опоздала вечером, можешь прогулять до утра. Лишь бы не попасться.

На занятие? Тот же час, если преподаватель не смилуется.

Поймали с какой-то запрещенкой? Уже от десяти часов и больше. Это сильно зависит от того, с чем ты влетел. За алкоголь – десятка. А вот за разные наркотические средства (И тут такое есть? Сволочи, мусульманской религии на вас нет!!!) можно и на двадцать часов влететь, и на тридцать…

Работы четко регламентированы. Никаких «похорон окурка» или чего-то бессмысленного. Девушки помогают на кухне или моют полы, парни в драконятнике, навоз могут выгребать, корм разносить. Могут что-то чинить, шить, да много чего можно придумать. Рабочие руки в школе требуются всегда, и свято место пусто не бывает. Вот тут и начинается подвох.

Крупный такой… Задания домашние делать – надо.

Вариантов два. Или ты не высыпаешься и ходишь потом как зомби. Или влетаешь еще на отработки, за несделанные домашние задания. Получаешь штрафные часы, начинаешь снижать успеваемость. И по результатам…

Казалось бы – кому те результаты нужны?

А вот нужны.

От этого очень сильно зависит, куда тебя распределят после академии. Да и в академии к тебе приглядываются, здесь заключаются союзы, здесь нарабатываются связи, здесь выбирают перспективных – и отсеивают раздолбаев…

Не нравится?

А вот так…

Ходят слухи, что импринтинг – явление не окончательное и дракона можно переориентировать на другого человека. А ты, друг любезный, полетишь летягой из академии.

Девушкам и того хуже. Если ты вылетела из академии, считай, замуж удачно не выйдешь. Это как клеймо на всю жизнь. Так и будешь прозябать за каким-нибудь неудачником. Может, даже за купцом, и плевать, что ты – эсса. Если ты ни на что не способна, кому ты такая нужна?

Только это и удерживало Каэтану от слезного письма отцу. Хотя девчонка уже готова была кинуться ему в ноги и слезно умолять забрать ее из этого гнусного места.

Ладно еще режим дня! Учеба! Она привыкла к распорядку, она привыкла к дрессировке! Но не к такому количеству народа! Не к всеобщей травле. Ей-то надо было тишины и спокойствия, а ее травили чуть не всем курсом. А там и старшие бы скоро подключились, это мне повезло, что учебный год едва начался… Год?

Ну да.

Он здесь длится те же двенадцать месяцев, только в каждом месяце ровно тридцать шесть дней. Без чередования, без високосных годов и прочего. Из них на каникулы отводится ровно два месяца. Правда, тоже летних.

Можно будет съездить домой. Или не нужно?

Я потом решу.

Каэтана и я… Ладно – здесь! Никто пока к ней не приглядывался, все видят только серые платья и опущенные глаза. А дома?

Начнут меня строить и дрессировать, та же раэша Летиция и начнет, не удержится. И как пошлю я ее, и как пойдет она… прямиком в реанимацию! Я ж стесняться не буду, я не словами, я могу и чем поухватистее…

Ладно.

Это я больше шучу, чтобы как-то в себя прийти. Будем считать – истерика.

Я сползла с кровати и подошла к шкафу. Память Каэ подсказывала, что надо бы сходить искупаться. Первой. И вода будет теплее, и пока никто не проснулся…

Сходить?

Почему нет? Все лучше, чем лежать бревнышком и думать, думать… все равно ничего умного я сейчас не придумаю, только нервы себе перемотаю вчистую. Итак, туалет и душ!

* * *

Унитаз ничем принципиально не отличался от земных. Разве что был металлическим. Надо полагать, до фаянса здесь пока не додумались. И рядом лежала не нарезанная бумага, а нечто вроде листьев лопуха. Тоже логично.

И экологично, кстати говоря.

Душ? Тоже все ясно и понятно. Две рукоятки, поднимаешь одну – льется горячая вода, вторую – холодная. Смешивай в нужной пропорции и мойся.

Что я быстро и сделала.

Память Каэ подсказывала, что если не успеть, сюда придут еще три девушки. И тогда насмешек не избежать.

Девчонку так замучили, что она даже мылась в рубашке. Я-то под душем стояла в чем мать родила. Волосы промыла.

Подумала, что еще своего отражения в зеркале ни разу не видела. И тут же вспомнила, что зеркало тут есть. Именно в душевой.

Большое, чуть не от пола до потолка, металлическое, полированное.

Не стекло, но себя разглядеть можно. Я вытерлась и подошла к пластине.

М-да.

Первое впечатление было верным. Глиста в корсете. Тощая, облезлая… не девушка, а аскарида. Каэ никто не говорил, что на теле должны быть выпуклости, а не дряблости?

Видимо, эта информация прошла мимо.

Если сверху вниз?

Ладно. Волосы средненькие. До лопаток, невнятного каштанового цвета, вроде как волнистые. Не слишком густые, но и лысины тут не будет. Уже неплохо. Что там у нас из натуральных средств? Репейное масло? Лимон? Будем применять все.

Личико?

Средней выразительности. Форма сердечком, нос короткий, прямой, глаза средние, серые, причем оттенок красивый. Такой темно-серый, графитовый. Брови и ресницы свои, черные. Но брови хорошо бы выщипать, а ресницы тронуть тушью.

Губы тонкие, бледные и невыразительные. Подбородок на месте и даже украшен ямочкой, но на общем бледном фоне не выделяется.

В принципе нормальное личико, но краска нужна. Иначе никто внимания не обратит. Ладно, хотя бы минимальная поддержка и подкраска. Да и прическа… Каэ волосы зачесывала назад и стягивала в пучок-гульку, как и ее наставница. А можно ведь и локоны, и челочку, и лицо подчеркнуть…

Этому девчонку не учили.

Дальше – шея. Длинная и тощая. Плечи бледные, но хоть без веснушек. Руки – заплакать и повеситься. Мышцы на них просто отсутствуют. Две вареные сопли, а не руки.

Грудь?

Хм… у иных девочек в двенадцать лет – и то побольше бывает. А тут – доска, два соска. Выжечь прыщи зеленкой и жить дальше.

С другой стороны… зато ничего не трясется и не мешается. У меня была троечка, и как же я с ней мучилась! С утяжками, поддержками и всяким прочим! Здесь – хоть ты что делай, трястись просто нечему. А делать я буду.

Дальше приятное открытие. Талии девушки могут позавидовать все осы, пчелы и даже шершни. Талия тонюсенькая.

Интересно, это заслуга корсета – или?..

Память подсказывала, что не корсета. Это радовало. Кому нравится – пусть носит, а мне искривление позвоночника, паршивые легкие и угробленный кишечник даром не нужны. Да и остальным органам там доставалось по полной программе.

Так что это без меня.

Дальше – снова слезы жалкие.

Обвисшая попа. Тощие и кривые ноги. Ступни маленькие, но толку-то? С такой кривизной?

Ладно, баран между ног не пройдет, утрировать не буду. Но именно за счет того, что ноги тощие, они и кривые. Надо или отъедаться, или наращивать мышцы на тренировках. Давать грамотные упражнения, следить за собой, правильно питаться, рассчитать соотношение БЖУ…

Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы!

И как я это все тут сделаю?

Я печально натянула платье и удрала к себе, пока никто не проснулся. Надо еще сделать из себя образцовую страхолюдину. И… булавку, что ли, в платье засунуть? Чтобы она меня колола и не давала забываться? Надо обдумать этот вопрос.

* * *

Платья…

Это не вопрос. Это песец. В прошлой жизни я бы таким полы мыть не стала – плитка в разные стороны расползется. В ужасе. Это жуть жуткая…

Начнем с ткани. Она натуральная, да. А вы такое носили? Вот она – чистая шерсть. Колючая, как будто ее не с овцы, а с ежа состригли.

Вот лен. Через пять минут в носке будет как жеваная тряпка.

Вот сукно. Тяжелое, как доспехи.

Цвета? Просто вау! Или – вах? Это не расцветки, это… в таком нищие на паперти стоять постесняются! Все серое, черное… о! Единственное исключение! Платье грязно-коричневого цвета.

Фасоны примерно одни и те же.

Воротник под горло, пуговицы, длинные рукава, длинный подол.

В таком себе жениха искать – это смертельно оскорбить весь мужской род. Какие там драконы? Каэтана выглядела так, что на нее бы и дракон не позарился. Сплюнул бы.

В зеркало даже глядеть не хотелось.

А самое ужасное то, что такой я пробуду следующие три года. И на то есть веские причины.

Мне придется выглядеть, как чучело, придется одеваться как Каэтана, разговаривать как она, делать все как она… учиться, краснеть, страдать и рыдать. Не потому, что мне это нравится. Нет.

Потому что мне нужно, во-первых, отработать свой долг перед Даннарой.

Во-вторых, придумать, где и как устроиться в этом мире.

Стартовый капитал у меня уже есть. Маленький, но свой. Надо будет на выходных… – то есть на выходной, это ровно один день из десяти, – сходить в банк и перевести деньги на свой счет. Или как-то реализовать их… да хоть бы и побрякушек каких купить. Только брать золото.

Чтобы потом легко его перепродать было. Как же это все сложно!

На что я там раньше жаловалась? На вредных клиенток?

Верните меня назад, я больше не буду… Нет? Я тоже думаю, что не поможет.

Но что точно надо купить – это пару нижних рубашек. У Каэтаны они есть – тоже колючие и грубые. Я в таком кошмаре ходить не согласна. Пусть платья будут страшнее атомной войны! Но белье у меня будет дорогим и красивым!

Интересно, а можно что-то с волосами сделать? Или лучше не рисковать? Мне и так предстоит терпеть и терпеть… лишь бы не попалиться! А ведь могу. Характер такой… да и сдерживаться я не привыкла.

Из зеркала на меня печально смотрела унылая моль. Нет, из этого бабочку не сделаешь. И тренировки не помогут. Потому что в памяти Каэтаны прошито, как она идет на спортивную площадку – в платье! Да, именно что в платье… а как в нем заниматься? В таком?

Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы…

Кажется, эта фраза станет у меня самой любимой!

Интерлюдия

– Ты уверен, Санджар?

Мужчина привычно простерся ниц перед вышестоящим.

– О Великий…

– Короче!

– Недостойный наблюдал, недостойный советовался с мудрецами. Недостойный пробовал то же самое с ящерицами…

Второй мужчина, о котором можно было сказать только одно слово – «власть», смотрел на низшего чуть ли не с отвращением.

Ученые…

Это… да, это тоже люди. Но считать их равными себе? Ему такое и в голову не приходило. Сын тора, воин, красавец… да, и будущий правитель Санторина, что немаловажно. И – это?

Вот это, которое тут протирает пузом пол? Мужчина?

Мужеского пола, это вернее.

– Драконы – не ящерицы.

– Величайший…

Его высочество Баязет поморщился.

– Не называй меня так[1].

– Великий, – поправился Санджар, чуть ли не извиваясь от верноподданнических чувств, – мы делали все возможное. Если бы у нас была живая особь… живое…

– Живого дракона я вам не достану.

– Великий, мы…

– Санджар, ты понимаешь, что мне придется сделать… многое. Ты обещаешь, но чем ты ответишь за свои слова?

Санджар поднял голову. Темные глаза полыхнули огнем неизбывного фанатизма.

– Моя жизнь в вашей власти, Великий.

– Возможно, она и станет ценой провала.

Санджар снова ткнулся лицом в пол.

– Великий…

Как он увидел жест, останавливающий его словоизлияние? Ну… у опытных царедворцев глаза видят, как у вальдшнепа или стрекозы[2].

Баязет подошел к окну, посмотрел вдаль.

Санторин!

Как прекрасна и изобильна его страна! Как богата и роскошна!

Сады и дворцы, фонтаны и молитвенные башни, леса и озера, поля и водопады. Изобильные урожаи и тучные стада, гнущиеся от плодов ветви и гроздья винограда, масло и вино… пусть и не везде. Но главное достояние Санторина – не зерно и не скот.

Главное достояние Санторина – люди. Люди, которым сам Сантор повелел владеть миром.

Бесстрашные и решительные, умные и воинственные.

Люди, которые достойны власти.

Сложись все чуточку иначе, санторинцы давно бы владели миром. Но на их пути стоит одно препятствие.

Драконы!

Проклятые чешуйчатые ящерицы, которым все нипочем. Их не достанешь, их не собьешь, они пресекают любую попытку изменить сложившееся положение. Они защищают мир?

Это еще вопрос, от чего они его защищают.

Морские чудовища?

Лицо принца омрачилось.

Ладно… он видел их сам. И сражался. И… потерял нескольких людей. И если бы не драконы, потери были бы куда больше. Но…

Но!

Можно построить прибрежные крепости! Можно построить катапульты, корабли, можно… да пусть бы были и драконы! Но почему они мешают людям?!

Всем ясно, что править миром должны достойнейшие! Санторинцы.

Да, если не будет драконов, будет намного больше жертв среди людей. Это понятно. Но Сантор дарует победу достойнейшему, а мужчина живет только в сражении. И в нем же и умирает.

Иногда быстро, иногда медленно.

Баязет повернулся к ученому, который так и не отклеил пузо от пола.

– Я рискну, Санджар. Но помни, ты отвечаешь головой за результат.

– Моя жизнь в твоей власти, Великий.

Баязет в этом и не сомневался.

Глава 2

Начинайте день с зарядки.

Вообще в фитнес-центрах четко делят народ на две группы. Те, кто пришел работать, – и те, кто пришел искать себе приключений на тыльное место.

Кстати, иногда это одни и те же люди, только в разное время.

К примеру, фитоняшка Мила, которая ходила к нам в центр. Утром приходит – волосы в хвостик, купальник такой скромненький, лосины дешевенькие – и давай потеть на тренажерах. Да так, что потом хоть полы вытирай – пот ручьями льет. Спокойная, серьезная – человек над собой работает!

Вечером встретишь – не узнаешь! Макияж, маникюр, костюмчик из супермодных, спортивная обувь, которая стоит подороже директорской БМВ – девушка вышла на охоту.

А вот так!

Папа у нее богатый, с деньгами проблем нет, а приключений хочется. Она качков и ловила себе в клубе. А в остальном нормальная девушка. В рамках состояния и воспитания.

А в основном кто-то ходит работать над собой, а кто-то искать себе развлечения. Вот первых я люблю и уважаю, а вторые мне никогда не нравились. Работать я и с ними буду, я профессионал, но сил и энергии на таких тратится больше, а отдача меньше. Несправедливо.

Звук колокола заставил меня подпрыгнуть.

– Ой, ля…

Вот что я ненавижу – это мега-будильники. Есть повод. У родителей в детстве был советский будильник. Знаете, такой здоровущий и отвратительно трещащий. Вот с тех пор я такие побудки и не выношу.

Я люблю будильники негромкие, спокойные, уютные. Здесь этого не дождешься… или я найду себе приличный будильник, или буду подлетать с кровати на полметра. Мне так не нравится. Просыпаешься – трясешься, руки дрожат, сердце бьется что есть сил…

Белье, будильник… что еще окажется в списке до выходного? За эти шесть дней?

Все остальные, кажется, воспринимали будильник вполне нормально. Зашевелились, за дверью, которая ведет в ванную, послышался шум.

Какой-то он подозрительно… шумный? И возле моей двери?

Подкралась на цыпочках, прислушалась.

– …Роет дверь…

– И тут ее…

И мерзкое хихиканье.

Угу, ну, такое мы тоже просекаем. Наверное, это рассчитано на Каэ, которая или приходила раньше всех, или позже всех… и что вы решили установить перед дверью несчастной девчонки?

Ладно же.

Я потом разберусь и обезврежу ловушку. А вы…

А вот тут беда. Ничего я им сделать не смогу. Просто потому, что не могла бы Каэ. А я, не зная всех тонкостей, пока не рискну сильно выделяться. Мало ли кто пишет и докладывает. Мало ли – куда и кому.

Поэтому даже ловушка…

Хм-м-м?

Я коварно улыбнулась и отправилась на завтрак.

* * *

Столовая.

Отдельный корпус. Большое здание, в котором помещаются кухня, собственно столовая и банкетный зал. Иногда в академии устраиваются торжества, вот чтобы далеко тарелки не носить…

И все?

Память услужливо подкинула картину большого зала.

Раздаточная – эти места одинаковы во всех мирах.

Стол… столы тут разные. Это радует.

Есть одиночные, есть на четыре человека, на шесть, на двадцать – выбирай не хочу. Кто-то сомневается, что именно выбрала Каэ? Правильно. Самый дальний и крохотный столик, рядом с мойкой посуды… там ее не дергали. Девчушка быстро давилась убогой пищей и тут же убегала. Еще бы…

Скотина ее папаша. Девочка постоянно жила в изоляции, а тут – тарарах! И она не остается одна даже в душевой. В комнате – другое дело, в комнату даже местные гиены не лезут. Не сильно нарываются. Пока. Но даже уборная – и та может стать полем боя… расслабиться не удается, нервы вибрируют – удивительно, что она раньше с башни не кинулась!

Могла бы.

При таком режиме жизни – запросто! Еще и этот подонок Лиез… фу-у-у! Выдыхай, Зоечка, потом вдыхай и снова выдыхай. Зря ты, что ли, дыхательную гимнастику и йогу осваивала? Именно на такой случай. Чтобы никого не убить…

Вахтерша проводила меня злым взглядом. Я поставила себе галочку: помириться. Но это потом. И направилась на поле для зарядки.

И кто сомневался, что здесь все будет именно так, как вечером в нашем центре? Я вот не сомневалась.

Стояла, ждала, наблюдала.

Поле для девушек, поле для парней, у нас инструктором женщина, у парней мужчина. Впрочем, женщина выглядит так, словно последние лет двадцать проработала шпалоукладчицей. Такая кубическая фигура…

– А, Кордова? Отлично. Приступай к разминке, если пришла.

– Да, раэша, – пробормотала я.

Разминке… я бы тебе показала мастер-класс! Но придется… с чего там начиналось?

Пришлось неловко вращать в разные стороны головой, потом я попробовала потянуть руки, наклониться…

Раэша Пизано смотрела на меня с плохо скрытым отвращением. Я боролась с желанием как следует размять это тело!

А еще показать кое-что из своих наработок.

Я бы тебе колесом прошлась – в родном теле! А «солнышко» не хочешь? Да я на руках могла ходить без особых проблем, от одной стены до другой! И равновесие удерживала без особых трудностей!

А тут!

Это не тело, это издевательство! Не-не, я не против, пусть остается! Это лучше, чем вообще ничего или, как сейчас модно, другой пол. Баба попадает в мужика, мужик в бабу… брр! Снос крыши и размыв фундамента при таком гарантирован! Мне бы точно пришлось в дурдом ехать.

Постепенно подтягивались остальные девушки. Я отмечала тех, кого знала.

Мариса Лиез – эта в другой группе, потому как третий курс. При свете дня она выглядит еще более шикарно, чем ночью. Красотка как есть. Точеные черты лица, бархатная кожа, громадные карие глаза, фигурка такая, что модные журналы за нее передрались бы. И в довершение всего – грива натуральных блондинистых кудрей. Матиас, кстати, если отвлечься от подлючести его натуры, тоже симпатичный. Высокий блондин с карими оленьими глазами. Мордашка красивая, фигура спортивная – мечта всех первокурсниц. Недостаток один – сволочь. Но это, право же, такие мелочи…

Олинда Оливе́ра – миниатюрная брюнетка с выдающимися формами. Такими выдающимися, что и спереди, и сзади можно тарелку поставить – суп не прольется.

Фатима Ломбардо – ее противоположность. Высокая и худая блондинистая жердь. Тем не менее именно потому девушки и сдружились. Гадючность у них была общая. Именно их я и слышала сегодня в душевой, с-соседушки!

Севилла Коцци – третья соседка. Тоже брюнетка, но усредненная, без особых внешних признаков. Разве что родинка на шее. А так – обыкновенная. И выражение лица можно, наверное, отнести в приметы. Ощущение, что у нее под носом какашка присохла, и она брезгливо принюхивается.

Нарсия Карсез – рыженькая дрянь с жидкими волосенками и веснушками.

Элина Бочене – равнодушная богачка, которая точно знает, что для нее парень всегда найдется. Лучшее украшение девушки ведь что? Правильно, хорошее приданое.

Кайа Ибанес – тоже однокурсница. Холеная и надменная, одни серьги у нее в ушах стоят столько, что можно половину курса купить. Красные бриллианты…

Алефи Мартино, Флоренсия Леви, Ярина Лонго, Майя Коста, Майя Пера́льта…

Имена всплывали в памяти, каждый раз отдаваясь страхом. Да что, Каэ тут только ленивый не травил, что ли?

Память послушно подсказывала, что да.

На этом курсе двенадцать эсс и шестнадцать эсов. Казалось бы – чего ты выделываешься? Всем хватит, и еще тебе останется. Но не все так просто.

Память Каэ подсказывала, что эсы стараются не обращать внимания на ровесниц, приглядывают себе супругу помладше. Да и извечный бабский инстинкт, гласящий (голосящий? вопиющий?) страшное: а вдруг мне и не хватит? И что – все при мужике, а я одна как дура?

Вот и травили несчастную Каэтану. А что? На ее фоне и умной показаться легко, и красивой. Дождалась, сказала о девчонке гадость, та покраснела, разревелась, убежала… а ты-то на ее фоне такая вся элегантная, плечиками пожимаешь и сережки в ушках поправляешь…

Я скрипнула зубами, выполняя очередной элемент и слыша приятный хруст суставов. Каэ, коза драная! Ты бы хоть студень какой лопала! Желе! Да что там! Обычный бульон из куриных лапок чудеса творит! И с суставами, и с кожей – если его правильно приготовить, там коллагена столько, что на сорок банок импортного крема хватит и еще на десять останется!