Хроники пропавшего города

– Ой. Это тот самый сыр с плесенью? – небрежно сказала девушка и указала тонким пальчиком на тарелку, невольно сглатывая слюну.

– Ага, камамбер, – домработница кивнула, улыбнулась по-доброму и протянула полную вкуснятины тарелку Оле, – Будете? А может вы голодны? Накормить вас?

Девушка прикусила губку, на кухне пахло очень вкусно. Но вот лишний жирок на талии… Вежливо отказалась. Вот только не взять восхитительно пахнущий сыр оказалось выше сил. Поблагодарила и, с тарелкой в руках, отправилась дальше.

Оля оставила добычу в комнате и обошла весь дом. Дома сидеть было скучно, и она решила прогуляться по улице.

У входной двери сидел охранник – здоровенный бугай, смахивающий на обритого бабуина. Он окинул девушку подозрительным взглядом, словно она преступница какая-то, но поздоровался вежливо и попросил не выходить на улицу. Дескать это указание Виктора Александровича. Заявление озадачило Олю, настроение стремительно ухудшилось. «Меня что, арестовали? Не слишком ли рано обрадовалась, что дядя обратил на меня внимание?». Возмущенно фыркнув, Оля вернулась в комнату.

Оля поправила платье на высокой груди и, на ходу сбросив на пол забавные, в виде розовых пушистых мишек, тапочки, забралась с ногами на диван из черный кожи, села по-турецки. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке! Столько лет была не нужна дяде, а тут на тебе – вспомнил! Кстати, о сыре! Девушка положила тарелку на диван. Вкуснятина! Кусочек, еще один. Незаметно для себя опустошила тарелку. По телевизору шел полузабытый боевик, Олю он не заинтересовал, и, сделав звук потише, девушка вспомнила события сегодняшнего дня…

День начался хуже некуда. Щурясь от северного ветра, осыпавшего лицо мелкими и холодными капельками, которые ползли по лицу, словно слезинки, она шла по пустынной улице, и едва не плакала. То, что парней, за исключением немногих счастливчиков – отличников, отчислили из сельскохозяйственной академии и городских институтов, а затем забрали в трудовую армию – это нормально. Городу не нужно столько будущих юристов, менеджеров, агрономов и прочих, к тому же большинство студентов были иногородними и больше некому оплачивать учебу и проживание. На полном довольствии города парни будут трудится на стройках и одновременно получать нужную городу профессию. Заодно обучатся военному делу. А желающие после двух лет смогут заключить контракт с городом и продолжить службу военным или, к примеру, полицейским. Но призывать слабый пол… это полный беспредел! Девушка нервно сжала пухлые губы, снова переживая посещение военкомата. Не должны женщины служить по призыву и все! Да, она читала, что в Израиле даже девушки служат, но они же живут в России… или, по крайней мере, жили.

Когда вчера вечером Оля обнаружила в почтовом ящике повестку в военкомат, это повергло ее в шок и недоумение. Первым желанием было забыть про непонятную бумажку, но поразмышляв, она решила все же сходить по повестке. Городская власть не церемонилась и желающих поиграть с ней в прятки осталось мало. Чуть что и мигом суд. Желания на месяцы отправиться в штрафники, разбирать городскую свалку или на другую не менее приятную работу, не было! На следующее утро девушка переступила порог военкомата и к обеду получила на руки приказ завтра к восьми утра с вещами явиться на призывной пункт.

Разбрызгивая мутные капли из лужи, по проезжей части пролетела легковушка с нелепой нашлепкой газогенератора позади кузова – за сравнительно небольшую сумму их устанавливали в авторемонтных мастерских. Оля испуганно шарахнулась к стене ближайшего дома. Брызги, слава богу, не долетели. Облегченно выдохнула – стирать проблематично, моющие средства почти исчезли из продажи. Изготовленное после Переноса мыло хотя и приятно пахло хвоей, но его было мало, к тому же оно не подходило для машинной стирки, а вручную стирать Оля не любила.

У первого подъезда двухэтажного деревянного дома, почти барака, где она снимала комнату, какие далеко не редкость в старинных уральских городках, (Их называли жактовские дома) перекрывала тротуар машина. Облокотившись о капот, смутно знакомый мужчина, с худощавым хищным лицом и бритой головой, слегка за тридцать, рассматривал ее в упор. Оля гордо выпрямилась и презрительно поджала пухловатые губы, демонстративно игнорируя нахала. «Ну и что на меня смотрим? На мне узоров нет! И к тому же она на улице не знакомится, не из таких!» Девушка сошла на проезжую часть, чтобы обойти незнакомца.

Мужчина раздвинул в вежливой улыбке тонкие злые губы, сказал деловито, без единого намека на флирт:

– Ольга Николаевна Соловьева?

– Да, – девушка остановилась. Ледяной взгляд Снежной королевы замер на лице мужчины. Откуда он ее знает? Сколько не напрягала память, но вспомнить не могла, но все же кого-то он напоминал.

– А вы кто, молодой человек? Я вас не знаю и на улице не знакомлюсь!

Мужчина насмешливо хрюкнул.

– За молодого человека отдельное спасибо, но, вы ошиблись. Я не с целью познакомиться. Я помощник вашего двоюродного дяди Виктора Александровича Соловьева. Он хочет поговорить с вами, – мужчина, заметив на лице девушки колебание, вытащил из кармана плоскую коробочку мобильного телефона, – Секундочку.

Набрал номер:

– Это я, Виктор Александрович. Она здесь, передаю трубку, – и передал телефон девушке.

Оля посмотрела на мужчину с сомнением, но все же взяла телефон.

– Здравствуй, Оленька, душа моя, – необычайно приветливый голос дяди, хотя и видела его всего один раз и то год тому назад, узнала сразу. Дядя сказал, что Оля его единственная родственница на всем белом свете и, что он вместе с женой просит переехать ее жить к ним. На слабые попытки девушки возразить, что она должна завтра явиться в военкомат, дядя хохотнул и заявил покровительственно, что решит проблемку. Девушка вначале растерялась. Затем, едва скрывая радость, ответила согласием…

Тетя до вечера так и не приехала. На часах было десять, когда бухнула входная дверь, когда сквозь закрытую дверь ворвался приглушенный мужской голос. Оля выскочила в прихожую. Соловьев, с землистым от усталости лицом, опираясь об стенку рукой, переобувался в домашние тапочки.

– Оленька, здравствуй! – дядя вяло улыбнулся. – Приведу себя в порядок, зайду к тебе. Подожди немного.

– Виктор Александрович, здравствуйте, меня…

Соловьев скривился, точно от зубной боли и перебил:

– Никаких Викторов Александровичей, для тебя я просто дядя, – заметив, что Оля хочет что-то сказать, произнес с ноткой недовольства, – Все потом, когда приведу себя в порядок.

Решительно повернулся и вышел из прихожей. Оля пожала плечами и вернулась в комнату.

Следующие полчаса провела словно на иголках, тысячи вопросов, одновременно вертелись на языке и главный из них – почему всесильный глава города и знать не хотевший дальнюю и забытую родственницу воспылал к ней интересом?

В дверь негромко постучали, не дожидаясь ответа, в комнату вошел дядя. Он переоделся в белоснежный махровый халат, лицо посвежело. Улыбался. Глаза сияли. Вид именинника, получившего долгожданный подарок. Он окинул одобрительным взглядом родственницу. Черные, как ночь, ресницы и такие же волосы, личико славное. Интеллигентное, явно не с Гончарки с тамошними даунятами, тут порода чувствуется. И фигурка, такие бывают у занимавшихся балетом. Оля и действительно в детстве ходила в балетную студию, но потом умер отец и занятия пришлось бросить.

Положительно, не будь она родственницей, а он – помоложе, то ух!

Племянница зарумянилась, поспешно вскочила с дивана и выключила звук у телевизора. Виктор Александрович

Приобняв племянницу за плечи, ткнулся сухими губами в пахнущую свежестью девичью щечку.

– Пойдем, покажу тебе дом. Теперь ты будешь здесь жить, – протянул покровительственно.

Отказываться неудобно, и Оля отправилась в повторную экскурсию. Соловьев, с видимым удовольствием вспоминал, как строил дом и где, и как приобрел обстановку очередной комнаты. Наконец, экскурсия завершилась, они возвратились в комнату, Оля села на диван, а дядя, пододвинув поближе кресло-качалку, развалился, качнулся разок.

– Устал Оленька, работы, – Соловьев провел ребром ладони по горлу, – Во! Но ничего, прорвемся! Чтобы мы, Соловьевы, да не справились? Да не бывать такому! – дядя молодецки подмигнул.

На экране телевизора безмолвно шел мультфильм: кукла Барби, с вечной дурацкой улыбкой, брела по густому лесу вслед за снежно-белым единорогом.

Оля, похлопала наращенными ресницами, что сделало ее неуловимо похожей на героиню мультфильма.

– Виктор Александрович, я…

– Оленька! – перебил мужчина, улыбаясь, шутливо погрозил пальцем, – Мы же договаривались! Дядя или дядя Витя!

– Хорошо, дядя, – девушка сверкнула глазками, но тут же скромно опустила в пол.

Немного помолчали, в комнате повисло неловкая тишина, за окном темнело, деревья в саду расплывались теряли форму, сливались в серую, потом в темную массу.

– Кхм, – дядя внушительно откашлялся, сейчас он выглядел заботливым родственником, озабоченным счастьем двоюродной племянницы. Качнулся в качалке и доверительно прикоснулся к руке девушки, – Ты моя единственная родственница в городе и я решил! Ты будешь жить здесь на правах дочери.

Оля нервно прикусила губу. Вот тебе и раз! Живи на правах дочери! Не верила она в бесплатный сыр, но и отвергать сходу щедрое предложение, глупо. Посмотрю, что от нее нужно, тогда и решу, как поступить.

– Дядя, тут такая проблема… я училась на юридическом, а меня отчислили. Что мне делать?

– Юристы больше не нужны, так что возвращаться в сельхозакадемию смысла нет. А там, глядишь, замуж выйдешь? А, Оленька? – дядя залихватски подмигнул, а девушка округлила глаза.

– Ой! Дядюшка, а откуда вы знаете про нас с Сашкой? – всплеснула руками.

– Какой Сашка? – Соловьев нахмурился, некое смятение коснулось лица и застыло в приподнятых бровях.

– Он военный, лейтенант с рембазы… ой! Из батальона! – девушка запунцевела, став еще краше и затараторила, – Александр Петелин, мы с ним дружим уже скоро год и хотим расписаться! Он хороший, правда-правда! И меня очень любит!

Виктора Александровича сжал губы в блеклую нить, пальцы правой руки тревожно пробарабанили по подлокотнику. «Лейтенантик в качестве зятя неподходящая кандидатура, если из вояк, то хотя-бы за майора собралась… Нет, выйдет замуж за кого решу!» Под пристальным и немного скучающим взглядом девушка смешалась.

– Оленька, – сказал непреклонно, кисло, как теща, у которой сватает дочку нищий зять, улыбаясь, – ты мне как дочь и голодранцы типа этого, – после паузы продолжил, выплевывать слова, – Сашка нам не нужны. Найдем более достойного мужа!

И добавил про себя: «и выгодного мне. Надо подумать, кого с помощью брака с девчонкой привязать к себе».

После Переноса жена Виктора Александровича поубивалась – в двадцать первом веке остался сын, но спустя несколько дней успокоилась. В конце концов, он взрослый, самостоятельный человек, жив и здоров. А то, что никогда больше его не увидит, так это изменить нельзя и, как увещевал батюшка Михаил из Храма Живоначальной Троицы, его она очень уважала, с этим надо смириться.

Соловьев к сыну относился подчеркнуто холодно. Тот оказался слишком похож характером на отца, а двум медведям в одной берлоге не ужиться. Три дня тому назад супруга за традиционным совместным завтраком напомнила о существовании единственной оставшейся на всем белом свете родственницы – Оли. Соловьев тогда рявкнул на супругу, дескать, зачем ему эта нищета, воспитывавшаяся черт знает где? Жена обиженно поджала губы и замолчала, но с тех пор Виктор Александрович задумался, ему шестьдесят, кому оставит все заработанное и нажитое? Чем дольше думал об этом, тем больше мысль удочерить племянницу нравилась ему… Он столько сделал для города и столько еще сделает… неужели он не достоин стать основателем династии наследственных МЭРОВ, да какая разница как называть, хоть царем!? Пусть не племянница, хотя бы ее дети могут пойти по стопам дяди. Все равно родная кровь. Цари Соловьевы! Звучит! Пройдут столетия, а обо мне будут помнить, как о родоначальнике царей Соловьевых! Хотя один город… это мелко. Маловат размерчик то! – вспомнил старый мультфильм и, почти детская улыбка тронула губы. Россия – вот достойная цель! Но об этом рано, сначала город должен укрепиться… В любом случае, девчонку необходимо забирать, и если не ее, то ее ребенка объявить наследником.

Слова родственника ошеломили Олю. Растерянная и покрасневшая, несколько мгновений безмолвно смотрела на дядю. Она и так не слишком жаловала родственничка, а сейчас почувствовала к нему неприязнь. Перед мысленным взглядом девушки появился облик жениха: чуть курносый нос, пухлые губы – мать говорила, значит добрый, на которых вечная добродушная улыбка. Облик не портила даже борозда, стекавшая наискось через лоб, незнакомая, пугающая какой-то отчужденностью, появившаяся после экспедиции по освобождению пленников из Селинного.

Девушка дерзко взглянула в лицо всемогущего родственника:

– Дядя! Мне никто другой не нужен! Мы с Сашей любим друг друга и я…

– Так, – двоюродный дядя бесцеремонно перебил, – Я, как старший родственник, запрещаю встречаться с ним!

– Дядя! – девушка повысила голос, – Я…

– Все я сказал! – рявкнул Виктор Александрович, весомо прихлопывая ладонью по подлокотнику, – Ты слишком молода, чтобы решать свою судьбу самостоятельно, будет как я сказал!

Подумал с одобрением: «Упряма, под себя гребет. Наша порода!»

Мультфильм закончился, на экране мрачные типы в кожаных куртках гонялись друг за другом по улицам американского города и стреляли из пистолетов.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.