Превосходство Неодаренного. Том 1

Брат за выходные так и не появился, хотя ему сегодня тоже в школу. Телефон он отключил, поэтому мать все выходные изводила себя и почти не спала. А сегодня уехала с мешками под глазами. Насколько я понял, эту неделю она будет работать без выходных.

Выплевываю в урну зубочистку, вставляю между зубами свежую.

Черная школьная маршрутка подъезжает в 06:57. В салоне никого нет, и мы едем по знакомому уже маршруту. Странно, я думал, что мы заедем еще за кем-нибудь, но похоже, что для каждого ученика используется отдельный транспорт. Очень непрактично.

Проезжаем через ворота, густые леса и вот она – школа для неодаренных Новая Эра. При свете дня рассмотреть ее легче. Огромная, судя по всему, в виде буквы «Н», в центре высится настоящая башня с девятиэтажную.

У парадного входа множество цветов и деревьев. Несмотря на то, что сейчас осень – здесь довольно тепло, клумбы и не думают желтеть и гибнуть. Сам интерьер школы сильно отличается от всего, что я видел в городе. Кажется, что здесь есть все от каждой культуры мира. Цвета, врезки, стили. Но сочетается это все очень гармонично.

Машина встает в очередь из таких же черных маршруток. Минут через пять меня высаживают на остановке.

Вздыхаю лесной воздух, сую руки в карманы, оглядываюсь:

Суета, суета, суета.

Люди, люди, люди.

Лучше происходящее не описать.

Мимо проходит парень в спортивной форме и сильно задевает меня плечом.

Вздергиваю бровь.

Серьезно?

Вот прямо так сразу? Опять?

Интересное начало первого дня обучения.

Глава 5

Сумма власти

Равнодушно смотрю на бугая с длинными волосами. Судя по форме, он дружок того великана.

– Ты бы аккуратнее себя вел. Широта что ли давит? – оборачивается он.

Рассматриваю идиота. Ничего примечательного. Кроме тройного подбородка.

Резко хватаюсь за плечо, шиплю…

– Ох, ты похоже сломал мне плечо. Что теперь скажут люди?! Что Клоуш отправил избить меня своих дружков?

Все больше и больше глаз смотрят на нас, а ушей слушают.

Трехподбородковый играет желваками, его хлопает по плечу черноволосый друг.

– Пойдём, Вадим, а то провоняешь, – презрительно осматривает меня с ног до головы.

Придурки быстрым шагом скрываются в толпе.

Выпрямляюсь, сую руки в карман, достаю зубочистку.

Замечательно. Клоуш стал моей проблемой, но я защищаюсь его именем. Удобно.

Смотрю на часы:

17 октября 2022 г.

07:49

Занятия начинаются в восемь, а я даже не знаю куда идти. Моя группа «тринадцать-б», верно?

К чему сложности? Проще надо жить.

– Эй! – кричу я и поднимаю руку. – Есть тут кто из группы тринадцать-б?!

Как я и думал. Всем плевать. Ну разве что пара смешков и кривых взглядов. Но мне тоже плевать. Это куда проще, чем бродить по коридорам и тыкаться носом.

– Констюха! – подходит ко мне худощавый, сутулый блондин с густыми черными бровями. – Ты чего орешь? Дурак что ли?

Молчу. Жду что парень скажет дальше.

– Ну и устроил же ты в пятницу, пипец. Я чуть в штаны не отложил, когда узнал, что ты сделал. Троих избил? Ты стебешься что ли? Рассказывай, что было на самом деле. Я тебе звонил и писал все выходные. Ты почему не отвечал?

– Времени не было. И всё так и было. Рассказывать особо нечего.

И кто это такой? Мой друг? Плохо дело. Вот таких встреч я бы избегал. Парень скептически меня осматривает:

– Так и знал. Твои мозги обработали.

– По-любому.

И ржет.

– Короче, ты, говорят, опущен до первого? Это правда?

– Правда, – киваю.

– Дааа, беда ваще. Ну значит я спор выиграл. Первым диплом получу. Готовь пять косарей. Лан, пойдем глянем, что у тебя там за расписание… Самому интересно. Блин, жалко, конечно.

Мальчишка разговаривает дёргано, постоянно оглядывается. Он хочет казаться шире, чем есть на самом деле, но сутулость протестует.

Я шагаю следом за парнем, мы заходим в главный вход, проходим через металло- и суммо- детекторы. После двухдневного интенсивного штудирования интернете, я стал лучше разбираться в местных технологиях.

Шкала на суммодетекторе мигнула напротив единички из десяти балов.

Оборачиваюсь. Голубоглазая рыжая красотка в кимоно проходит после меня. Шкала мигает на шестерке. Смотрит на меня с высокомерием.

– Пойдем, Констюх, не пялься ты на нее так, – паникует он. – Тебе проблем мало? Твою мать, спортухи. Прячься.

Трусишка юркает за торговые автоматы, шипит на меня. Я остаюсь стоять на месте, грызу зубочистку с руками в карманах. С любопытством осматривают тройку «спортух». Это что, название клана? Понятно, что они накаченные, но это не повод выделяться из толпы.

Парни встречаются со мной взглядом, щурятся, но ничего не говорят, проходят мимо.

– Ты чертов псих, – выходит блондинчик. – Из-за тебя и мне накостыляют.

– Я тебя рядом с собой не держу, – провожаю я взглядом спортух.

– Э? Ты бы поаккуратнее с такими словами. Можно и обидеться…

Смотрю на парня.

– Я не хочу тебя… кхм… обижать. Просто не хочу бояться, понимаешь?

– Нихера не понимаю. О, глянь-ка ты… вон твоя группа.

Парень тычет пальцем на большой монитор на стене.

Но я не смотрю в ту сторону. Мое внимание привлекают торговые автоматы. Как я и думал, тут продают не только еду. Мало того, конкретно в этих бронированных автоматах их вообще не продают.

– Огнестрел, – тихо говорю я.

– А? Ну да, клевые пушки. Тока они нам нафиг не нужны.

Хм, и ведь даже не поспросишь.

Передо мной стоит автомат по продаже огнестрельного оружие. Полки подписаны:

Пистолеты XV–XIX веков;

Дуэльное оружие;

Самозарядные пистолеты;

Я мало успел изучить огнестрелы этого мира. Не думал, что в школе эти знания пригодятся. Но теперь жалею о своем решении. Передо мной десяток разновидностей пистолетов.

И все что я могу понять, это то, что вот это однозарядная и старая конструкция. Тяжелая. Похоже тут надо делать все вручную, чтобы выстрелить один раз. Хм, и это точно не оружие трёхсотлетней давности. Просто очень качественная копия. А вот эти пистолеты уже современные. Вижу даже Макаров, как у стражей. Вот только цена у него… 7300 ОВ.

А у самого драного пистоля с колесным замком (так написано в описании) цена всего 70 ОВ.

Вижу пометки о группах сложности использования.

Старые пистолеты использовать легко. Среди них есть дешевые, а есть дорогие. Расценки от 70 ОВ до 1500 ОВ.

Потом идет дуэльное. От 1700 ОВ до 5000 ОВ.

Самая крутизна – современный огнестрел начинающийся с 6000 ОВ и заканчивающийся 15000 ОВ за пистолет под названием Beretta 92.

Автоматического оружия нет.

Я смотрю на другие автоматы. В одном битком набито холодным оружием: от обычных кинжалов до одноручных моргенште́рнов. В другом автомате склянки и колбочки с жидкостью разных цветов. Подхожу ближе, чтобы изучить, но мне мешает блондин.

– Все, я пошел. Вон твое расписание. Давай встретимся после пары. Расскажешь все. Лан, давай…

И убегает, старательно огибая стайки девочек и учеников в одеждах, отличающихся от наших – белых рубашечек и джинсов.

Смотрю на время:

07:56

И правда. Нужно торопиться. Быстро смотрю на монитор с расписанием, нахожу группу «Тринадцать-Б». Ага, вижу. Понедельник. 8:00–14:00 «История и основы сумматики», первый этаж, каб. 117, Преподаватель: Элеонора Штейн.

Больше не теряю времени, прохожу вычурный и ухоженный вестибюль, захожу в обшарпанный коридор. Интересно. Я словно в иной мир попадаю. Ощущение, что ветхость этого крыла сделали специально. Мол смотрите, здесь учатся первоэтажники – неудачники и лохи.

Нахожу кабинет 117, захожу.

Два десятка глаз смотрят на меня. Кто-то сразу отводит взгляд и принимается заниматься своими делами, кто-то оценивает, кто-то ухмыляется.

Перемещаю зубочистку во рту вправо, также оцениваю окружающих.

Все понятно. Группа только сформировалась, а уже понятно кто и откуда. Беляки – простолюдины в такой же форме, как и я, да чуток элиты с лицами в стиле «как же я вляпался в это дерьмо».

Вся прелесть школы в том, что первый этаж должен пройти каждый – от аристократа до сапожников. Вот только аристократы обычно делали это за пару недель. А сапожники отучались весь год. И пока я не понял, из-за чего так происходит.

Ко мне подходит девушка: кудрявенькая, рыженькая, курносенькая, на грани стройности, но чуть-чуть пухленькая. Зато попа шикарная. Ниже меня на голову. Одета в красный строгий пиджак. Ясно, значит тоже какая-то шишка.

– Привет, я Лика. Староста группы. Записываю всех. Тебя как зовут? – спрашивает она, борясь с эмоциями.

Все же смотрят. Оценивают.

– Константин.

Лика пробегает глазами по списку.

– Ага, вижу. Константин Киба? Фамилия японская?

Киваю:

– Отец японец. Мать русская.

– Понятно. На уроке запрещено ковыряться в зубах.

Несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза.

– Без проблем, – вытаскиваю зубочистку, щелчком отправляю ее в урну.

– Так, всем сесть на свои места.

В класс заходит женщина. Она так обтянулась белой кожей в стиле «Черной Вдовы» (популярную фильмографию я тоже успел мельком изучить), что добрая мужская половина класса раскрывает рты. Седые волосы до плеч контрастируют с молодым лицом. Дерзкая, но красивая. Весомый штрих – указка в руке, больше похожая на орудие убийства, нежели обучения.

В общем, затыкаются все. Кто-то даже дышать перестает. Я сажусь на свое место, оглядываю столы окружающих. Замечательно – без сумки только я.

– Меня зовут Элеонора. Можете звать меня мисс Элеонора или учитель. Назовете как-то по-другому, и я расстроюсь, – улыбается.

Да так, что все прекрасно понимают, что под «расстроюсь» не имеется в виду женская обида. Скорее мужские слезы тех, кто посмеет ее расстроить.

– Это ваше первое занятие. Ну или не для всех первое.

Несколько человек смотрят на меня.

– Смотреть на меня, когда я говорю, – улыбается Элеонора. – И записывать, когда я говорю. Поднимите руки, кто понял эти две простые истины?

Все поднимают. Ну и я, разумеется.

– В течение года мы будем изучать с вами основы сумматики. Я расскажу вам то, чего вы не расскажете никому. Да, это общеизвестные знания, но подача материала у каждой школы своя. Если мы узнаем, что вы записали урок на свои телефончики, вынесли из школы конспекты или просто пересказываете мои слова маме, то немедленно отстраним вас от учебы и заведем уголовное дело по статье двести восемьдесят три «Разглашение государственной тайны».

Староста поднимает руку. Элеонора кивает:

– Спрашивай. И да, меня можно перебивать только поднятой рукой. Но не факт, что мне будет на вас не наплевать.

Лика встает:

– Вы сказали – гостайна. Но о какой гостайне вы говорите, если у нас… ну… учатся иностранцы.

Лика краем глаза смотрит на узкоглазых на задних партах.

– Иностранные ученики не имеют права покидать российский кластер после обучения. Они остаются в своих кварталах до конца своих дней. И так устроены все школы по всему миру. Разумеется, мы понимаем, что «за бугор» информация, простите, сливается. Но стоимость обучения компенсирует этот маленький недостаток. Они знают, что мы одни из лучших. И просто зная, как отварить картошку, не сделают отличного пюре. И да, до пятого этажа магистратуры допускаются только граждане российского кластера и аристократы.

– Понятно… я поняла…

– Садись. А теперь к теме вопроса. История и основы сумматики – это детский сад. Даже объяснять не хочу.

Женщина кидает указку, разворачивается и уходит…

Класс затихает. Даже я вздергиваю бровь в удивлении.

Женщина опять разворачивается, поднимает указку.

– Шутка. Будьте неожиданными. Это мой личный совет. Итак, каждый из вас, надеюсь, знает, что такое сумма и откуда она взялась. Ой, да не смотрите вы на меня так. Конечно, вы не знаете…

Элеонора начинает рассказывать историю. Это занимает довольно много времени. Но к моему счастью, почти все это я уже изучил. Вторая мировая, странный метеорит, появление суммы, эпоха новой смуты, появление пятерых, кланы…

А вот тут интересно…

– …существует всего пять влиятельных коалиций. Вы о них знаете, но с программой обучения не поспоришь. Так что слушайте. И давайте не будем лицемерить, все мы называем их не коалициями, а кланами. Сейчас я расскажу вкратце, подробно разбирать каждый клан будем на других занятиях. Итак, у каждого свои особенности…

Женщина поворачивается к нам обтянутой в белое попой. И теперь мужской части тяжело смотреть на то, что Элеонора вырисовывает маркером на доске.

– Новус – выходцы из Северной и Южной Америки. Самый многочисленный клан. Демократы. Подмяли под себя технологическое преимущество в мире.

Учитель перемещает центр тяжести на левую ногу, отчего формы попы играют новыми красками.

Парни ахают, девушки осуждающе ворчат.

– Согласна, – кивает Элеонора, – Новус – он такой. А теперь Джунсиначи – это практически вся Азия. Последователи чистой крови, от чего их очень мало, но каждый член – могущественный одаренный. Удивительно, но слово «коррупция» для них страшный позор.

На очередное движение Элеоноры парни ёрзают на стульях.

– Филзели – с африканского континета. Самые немногочисленные и скрытные. Попасть в их ряды практически невозможно. Особенно нечерному. О их деятельности практически ничего неизвестно. Хотя кому я вру. Мне немного известно, но об этом я не расскажу.

Ученики переглядываются. В их глазах разочарование. Видимо они надеялись, что хоть в школе что-то узнают про этот клан. Я бы тоже с удовольствием послушал.

– Вельтешафт – европейское объединение. На сегодня главенствующий мировой клан. И аристократами могут называться только члены этого клана. Богатейшие люди мира, влиятельные политики. Пять лет назад они разнесли клан Новус за первенство в мире. Неудивительно, учитывая их особые… увлечения суммой. Но да ладно, об этом поговорим на отдельных занятиях.

На задних рядах слышатся смешки.

Элеонора замирает на месте. Поворачивает голову, смотрит на улыбающегося толстяка с родимым пятном на подбородке:

– Что ты сказал? – улыбается Элеонора.

Толстяк бледнеет. Я тихо хмыкаю. То, что он сказал мои уши уловили. А вот как это сделали уши Элеоноры, для меня секрет.

– Ничего. Я ничего не говорил…

– Говори громче, я не слышу. Ты мужчина или кто?

– Я ничего не говорил, учитель.

Элеонора поворачивается всем корпусом, медленно шагает в его сторону, цокает каблуками, улыбается.

– Если я дойду до тебя первее, чем ты сознаешься, что сказал… То прости… Но ты пожалеешь до конца обучения.

Шаг, второй.

Какая горячая женщина. Признаю, она даже меня немного впечатлила.

Толстяк скулит:

– Пожалуйста…

Еще шаг. Она совсем близко. Но ничего не говорит, только улыбается.

Толстяк встает, опрокидывая стул, закрывает глаза, визжит:

– Я сказал, что у вас клевая задница! Простите меня! Простите!

Еще шаг.

– Повтори дословно.

– Клевая жопа у этой цыпки!

Класс выдыхает. Гробовая тишина. Элеонора останавливается.

– Молодец. Да, я знаю, что она клевая. Но если я услышу от вас еще что-то подобное, то… расстроюсь. Мы живем в то время, когда учитель не будет сюсюкаться с учениками. Я вправе пустить вам хм… кровь. А теперь, мальчики, поднимите руки, кто понял.

Несмотря на острое желание проверить, как же она расстроится, я все же лениво поднимаю руку вместе с остальными.

Элеонора подходит к доске. Продолжает:

– Исталы – последние в нашем списке. Состоят в основном из славян. После Новой Смуты многое изменилось. И те, кто раньше ненавидел друг друга стали братьями по крови. Вот так сюрприз, да, детки? Кто-нибудь знает, почему кланы поделены по расовому происхождению? И даже не смейте говорить про расизм.

Руку поднимает Лика. Элеонора кивает.

– Ну-у-у… предрасположенность к сумме?

– Все верно, молодец. Никто не знает почему, но у каждой расы своя особая предрасположенность к конкретному направлению суммы. Но это не значит, что все чернокожие – мастера суммы тела. Это значит, что большая их часть предрасположена к ней. Это же относится и к азиатам, и к славянам. Этот феномен изучается, и те, кто поступит в высшие институты, узнают больше. Хотя кому я вру. Вероятность, что вы раскроете свой дар в Новой Эре – всего тридцать процентов. Что уж говорить об Академиях высших порядков… Так, я отвлеклась. Исталы – лучшие алхимики мира. Их услугами пользуются все одаренные. И несмотря на страшную коррумпированность… ой, простите, как я могу так говорить, – усмехается, – они незаменимы. И, кстати, Новая Эра принадлежит Исталам. Как и весь российский кластер.

Элеонора разворачивается так стремительно, что у учеников первых рядов вздымаются волосы.

– Ну что? Все же понятно? Что, не записывали? Ну извините, забыла сказать, – легкая улыбка. – Да вы же и так все знаете. Умные такие – по лицам вижу.

Толстяк в белой рубахе, резко заинтересовавшийся обучением, подымает руку:

– Вы не сказали про ответвления, учитель.

– Садись. Все верно. Ответвления – это самопровозглашенные кланы. Группы фанатиков и идеалистов со своими взглядами на мир и направлениями суммы. Официально они не признаются, но и не запрещаются. Некоторые из них заслуживают внимания. Например, клан Амарэ состоит из совершенно неодаренных нянек, но очень талантливых детей. Или российский клан «Новая Сила». У нас обучаются их представители. Например, вот этот молодой человек успел с ними недавно познакомиться и обзавестись там друзьями.

Элеонора кивает в мою сторону. Десятки глаз смотрят на меня.

– Так, я надеюсь, что все всё поняли. А если нет, вот вам шпаргалка: Новусы – новы – тупые америкосы. Джунсиначи – джуны – узкоглазые фанатики, Филзели – филы – мутные негры, Вельтешафт – вальты – европейские буржуи, Исталы – исты – русские ваньки.

Ученики раскрывают рты. Я с интересом рассматриваю их реакцию. Элеонора хмыкает:

– А вы думали почему Новая Эра одна из лучших школ? Мы подаем знания доступно. Даже самый тупой неодаренный поймет. Наша сила – сделать из сложного легкое. Но только не рассказывайте об этом своим начальникам, ладно? Они не поймут.

Элеонора задорно подмигивает группе азиатов на задних партах.

Звенит звонок.

Смотрю на часы.

11:59

Двадцать минут на отдых и очередное занятие с этой прекрасной леди. Элеонора мне сразу понравилась. Сильная, волевая. В моем вкусе. В Варгоне таких мало.

Взбудораженные ученики выходят на обед, учительница садится за свой стол, утыкается в компьютер, что-то печатает.

– А ты чего здесь? – спрашивает меня Элеонора.

– А нельзя?

– Можно, – пожимает плечами и занимается своими делами.

Достаю зубочистку, разглядываю Элеонору. Она сильнее, чем кажется. Каждое ее движение намекает об этом. Резкие, но одновременно плавные. Изящные и грациозные, но в них скрыта мощь крупной хищной кошки.

В класс заглядывает блондинчик, он опасливо смотрит на учительницу, кивает мне. Мол выходи.

– Сева, ты не стесняйся, заходи, – не отрываясь от дел, предлагает Элеонора.

Парнишка выпрямляется в струнку, кланяется:

– Учитель Элеонора, здравствуйте! Простите, что помешал!

– Ну что ты. Как же ты можешь мне помешать. Проходи, говорю.

– Спасибо, нет.

И… убегает.

– Какой пугливый у тебя друг, Константин.

Похоже, тишиной мне не насладиться. Вздыхаю, встаю, выхожу. Нахожу Севу. Он стоит в уголке, пыхтит, словно прошел маршем сотню километров:

– Конст, ты офигел меня с этой стервой стравливать! Я жду, а тебя нет! Что за фигня?

– Почему стервой?

– В смысле почему? Ты издеваешься? Забыл наш первый год?

– Не забыл, – вру я.

– Она еще тогда нас невзлюбила. Из-за бати твоего… Жопа тебе короче, бро. Она теперь тебе прохода не даст.

– Да я бы не сказал. Занятие нормально прошло.

– Так она та еще стервозина. Исподтишка нагадит. Говорю же тебе, так и будет. Ты че тупишь? Но да пофиг. У тебя сейчас других траблов полно. Че с силачами-то? Рассказывай, почему они тебя так невзлюбили… Я в пятницу на отработке в лесу был. Не застал кипиш.

Пока идем в столовую я старательно подбираю слова, пересказывая события пятницы.

– Херасе. Вот это ты попал, – бубнит Сева, озираясь по сторонам. – Так и мне за компанию перепадет…

Заходим в столовую. Оглядываюсь. Хм, интересно. В помещении три входа, стоят три стола. Огороженных друг от друга высокой полупрозрачной ширмой. Краем глаза замечаю, как отличаются на них блюда. На одном вижу разномастные и очень дорогие яства. Омары, икра, красная рыба, фрукты всех мастей, десятки разновидностей соков и смузи. Но мы идем к столику с кашами, вареной картошкой и гречкой с редкими кусками мяса. Из напитков – компот, чай, вода.

Делаю выводы, что ширмы не просто так прозрачные. Учеников специально разделяют на элиту и неудачников. Мол, смотрите друг на друга, завидуйте, ненавидьте.

Сева берет поднос, набирает до отвала риса с морковкой, заливает все майонезом. Берет два стакана компота. Я же себя балую гречкой с мясом и горячим чаем с сахаром, с интересом разглядывая изыски за ширмой. В основном их уплетают ученики в формах, отличающихся от моей. Желтые пиджаки, красные платья, кимоно. Все эти ученики состоят в кланах. Хотя вижу и беляков. Среди бесклановых тоже есть обеспеченные люди.

Очень хочется спросить у Севы, как попасть в клан, но уверен, что это вызовет подозрение.

Садимся за пустой стол:

– Ну что, выбрал уже себе клан? – как бы отшучиваюсь я.

– Очень смешно. Сразу в вальты, да? А там карьера, аристократия. Говно вопрос.

– Ну а почему бы и нет. Беляками надоело ходить.

Сева хмыкает с набитым рисом ртом:

– Резко же ты мнение поменял. Недавно же говорил, что они все лохи, и тебе и без того хорошо.

Поглощаю свою гречку, стараюсь не думать, как бессмысленно трачу свое время в компании с Севой. Он, конечно, друг, но не совсем мой.

– Ну если уж ты передумал, – задумывается Сева, – то я бы пошел в филы. Жалко, негры почти никого не берут.

– Почему в филы?

– Шутишь? Да они самые загадочные типки. Тайные убийцы, торговцы информацией. Крутые перцы, по-любому.

Краем глаза замечаю старых добрых друзей, продолжаю поглощать гречку.

– Свали, – рычит Клоуш на Севу.

Парень давится своим рисом, вскакивает с места, быстрым шагом сваливает из столовой, даже не посмотрев на меня.

Становится тише. Многие перестают болтать…

– Ну что, прыщ, – садится великан на место Севы, с омерзением отодвигая его поднос. – Расслабился?

А гречка вкусная. В Варгоне такого не было. Прямо чувствую, какая она питательная и полезная. Так бы и крикнул: кушайте, дети, гречку.

– В глаза мне смотри, когда я с тобой разговариваю.

– Как рука?

Я напрягаюсь, но удара не следует.

Понятно. Значит хочет спровоцировать. Чтобы потом сказать, что я первый нарвался, поэтому ему пришлось пересчитать мне кости.

Клоуш на этот раз ведет себя сдержанней. Готовился что ли?

– Лучше, чем может стать твоя. Дрочить долго не сможешь, – скалится он, показывая рукой, как дрочат неудачники без девушек.

В зале кто-то начинает поддакивать, хихикать, поддерживая великана. Не обращаю внимания на идиотов, спокойно беру солонку с перцем и добавляю остроты пище богов. М-м-м, вкуснота.

Всегда любил еду поострее.

Встаю, беру поднос, несколько секунд смотрю в глаза Клоуша. Иногда взглядом можно сказать намного больше, чем словами. Надеюсь, Клоуш заметит то, что я хочу ему «сказать». И не сделает глупостей.

Великан на мгновение перестает улыбаться. Но снова скалится.

Я пожимаю плечами, прохожу мимо него и…

Ну, разумеется, подножка. Кто бы сомневался. Я услышал движения Клоуша еще до того, как он их сделал. Слух Альва острее слуха самого чуткого животного Варгона. Странно только, что это работает здесь.

Магистр говорил, что в жизни силу и разум нужно показать так, чтобы хватило навсегда или надолго. Но сделать это нужно качественно. Чтобы не повторять… И не важно, кто противник. Чем он сильнее, тем лучше эффект.

Я специально налетаю на подсечку, но не падаю, так как был к этому готов. Лишь пошатываюсь и…

Пригоршня перца летит в лицо Клоуша. Попадает в рот и глаза. Он дергается, встает…

Пу-у-у-ум!

Глухой звук удара подноса по лицу эхом отдается от стены к стене.

Какой крепкий!

Пу-у-ум! Пу-у-ум!

Еще два удара и великан всем весом падает на пол, орет, машет руками…

Если он поднимется, то это сильно усложнит мне жизнь.

Вижу, как «силачи» несутся на помощь своему коллеге.

Бам! Мой удар ногой в лицо соскальзывает. Клоуш словно шестым чувством замечает угрозу для своего уже когда-то сломанного носа. Он не может открыть глаза, но хватает меня за ногу, дергает с такой силой, что я теряю равновесие. На лету группируюсь, взмахиваю рукой, падаю прямо на Клоуша и…