Пристанище

– А если он вовсе не покидал Лансароте? Напился и свалился со скалы. Ну или спутался с какой-нибудь девкой, та оказалась проституткой, и сутенер пришил Гильермо…

– Притормози свое буйное воображение. Ты как будто уверен, что он мертв.

– Я не уверен, просто не исключаю такой возможности, Оливер.

Молчание друзей было сродни темной пропасти, дна которой не видно. Наконец Оливер вздохнул.

– Понимаю, но как же звонок. И еще я чувствую вот здесь, – Оливер указал на сердце, – что это не так, что он жив.

– Надеяться – хорошо, но быть реалистом тоже неплохо. Подумай, как он мог покинуть остров? И если он до сих пор там, почему ни разу не вышел на связь за целых два года? Ваша мать умерла, а он, видимо, даже не в курсе.

– Знаю. Но бывает так, что кто-то покидает остров контрабандой. Показываешь паспорт – и тебя даже не регистрируют. Помнишь, как на твое совершеннолетие мы на автобусе из Лондона доехали до Нормандии?

– Еще бы, наше нормандское путешествие!

– Так вот, помнишь, до чего легко мы оплатили билет на вокзале, как на какой-нибудь парковке? А на таможне у нас только посмотрели паспорта, прямо из рук, даже из автобуса выходить не пришлось, чтобы подняться на паром. Внутри Европы легко пересечь границу, если ты европеец и не выглядишь подозрительно.

– Ты прав, – согласился Майкл.

– К тому же я уверен, что брат искал вариант подешевле. На счету почти ноль, работы нет. В Лондоне он жил у родителей, это они давали ему деньги на “проекты”. Думаю, оплачивать жизнь хиппи было ошибкой, но мать хотела, чтобы он как-то оправился после Ирака.

Майкл продолжал записывать.

– Ясно. То есть ты отрицаешь вариант, что он все еще на Лансароте?

– Все возможно. Но полиция его везде искала. Мама даже сдала свою ДНК, чтобы его могли опознать в случае чего. Нигде никаких следов. Я сам ездил на остров, хотел поговорить с теми, кто видел его последним, но, кажется, Гильермо никого не оповестил о дальнейших планах.

– А если он угодил в секту?

– И это не исключено. Думаю, Гильермо вполне того типа человек, чтобы попасться на крючок. Ему нужно было во что-то верить.

– А как с его банковским счетом? Карты? Должны же сохраниться какие-то сведения, за что-то он все-таки платил.

– У него не было банковской карты.

Майкл округлил глаза.

– Серьезно? С какой вообще планеты наш Гильермо?

– Карточками он не пользовался – дескать, это “еще один способ контроля со стороны государства”. Поэтому всегда имел при себе наличные. А счет у него был почти на нуле, так что деньги с него он тоже не смог бы снять.

– Ага, значит, никаких денег.

– Не совсем так. У него есть вклад в пятнадцать тысяч фунтов в банке “Ллойдс”, это часть маминого наследства, но Гильермо же не знает, что она умерла… И еще она ему завещала квартиру в Челси.

Майкл восхищенно присвистнул:

– Ого!

Оливер помолчал пару секунд и продолжил:

– Итог такой: спустя бог знает сколько времени, хоть британская и испанская полиция допросили всех на свете и осмотрели все места, где он побывал, у нас есть только телефонный звонок полгода назад…

– Оливер, насчет звонка… Может, это вовсе и не Гильермо был? Может, кто-то нашел его телефон и случайно набрал твой номер?

– Я понимаю. Ты даже не представляешь, как я мучаюсь, оттого что пропустил звонок. Если бы я тогда ответил, может, не было бы сейчас всего этого разговора.

– Эй, ну теперь еще начнешь себя винить, прекрати. Остается только ждать, когда янки поделятся данными со своих чертовых спутников.

– Похоже на то, – устало улыбнулся Оливер. – Какие-то там тридцать спутников, которые вращаются на расстоянии двадцати тысяч километров от Земли. Только они и могут сообщить, где сейчас мой брат.

– Других способов нет? Неужто никак не отследить мобильный телефон?

– Ну, еще применяли триангуляцию.

– Триа… что?

– Телефонную триангуляцию. Это вычисление той мощности, при которой сигнал от конкретной антенны достигает мобильного терминала, даже если тот выключен. Сравнив мощность различных антенн, можно получить приблизительное местоположение телефона. Конечно, это тоже оказалось непросто, ведь задействованы телефонные операторы, а у брата английская компания. Поэтому пришлось скоординировать работу испанских компаний, которые работают на территории, откуда поступил вызов, с британскими, которые контролируют его терминал. Если бы не Валентина с Хорхе Талаверой… – Оливер вздохнул. – Ладно, как насчет продолжить расследование чуть позже, мистер Ватсон? Или лучше Холмс?

– Договорились, приятель. К тому же мне надо на почту. – Майкл сунул блокнот под мышку и резко поднялся.

– На почту? Решил отправить домой посылку?

– Нет, конечно. Видишь ли, я кочевник. А кочевники никогда не знают точно адреса, по которому будут обитать. Вот я и попросил пересылать всю корреспонденцию на местное отделение. Я уже так делал, когда жил в Амстердаме и Париже. – Майкл подмигнул. – В Амстердаме я жил в трех разных местах, вот и представь, каково было бы менять каждый раз абонентский ящик. Кошмар!

Уже в дверях он обернулся:

– Если нет постоянного дома, приходится изворачиваться всеми возможными способами! – Он помахал блокнотом: – Вот увидишь, что-нибудь мы найдем.

Оливер задумчиво смотрел на море. Почта. Абонентский ящик. Чертов абонентский ящик. Самая обычная почта. И как он не додумался раньше?

Он быстро направился в дом, сердце учащенно колотилось.

* * *

Валентина Редондо переговорила с капитаном Карусо и теперь готовилась встретиться со следственной группой в Пеньякастильо, пригороде Сантандера, где находилось их отделение. Нужно обсудить новое дело и распределить обязанности. День клонился к полудню. Судья Талавера уже распорядился увезти тело средневековой дамы. Валентина вошла в конференц-зал, через стену от ее кабинета, там уже собралась вся ее группа. Только Ривейро заметил ее появление, и она жестом попросила его помолчать. Ей хотелось послушать, что думают подчиненные о принцессе с Моты-де-Треспаласиос.

– Вы только представьте! – восторгалась Марта Торрес, самая молодая в группе. – Путешествие во времени! А почему нет? Сто лет тому назад и подумать нельзя было о мобильных телефонах или, скажем, о лечении рака…

– Не то чтобы я совсем в такое не верил, хоть это и попахивает дурдомом… – Сабадель, как обычно, прищелкнул языком и тоном опытного лектора продолжил: – Но Альберт Эйнштейн со своей теорией относительности полностью изменил наше представление о пространстве и времени.

Капрал Камарго, куда менее восторженный, чем его подопечная Марта Торрес, покачал головой:

– Невозможно. Абсолютно исключено. Поверю, только если увижу собственными глазами. К тому же, раз уж речь о путешествиях во времени, они должны осуществляться только в будущее, но не в прошлое, ведь прошлого уже не существует, а любое изменение может привести к тому, что, например, сам путешественник во времени вообще никогда не родится, так что мы опять возвращаемся к тому, с чего начали. Одним словом, это невозможно. Женщина просто нарядилась, вот и все.

– В Кантабрии в средневековые наряды облачаются летом, в туристический сезон. А сейчас февраль, – возразила Марта Торрес – похоже, всерьез увлеченная романтическим аспектом нового дела.

– Да ладно тебе, Торрес, наряжаются не только для туристов. К тому же она явно не отсюда. Не похожа на местную.

Камарго говорил покровительственно, именно ему Валентина Редондо поручила опекать двух молодых новичков, Марту Торрес и Альберто Субисаррету. Хотя Роберто Камарго был всего на каких-то четыре-пять лет старше своих подопечных, опыта он уже набрался изрядно, побывал не в одной передряге, о чем с удовольствием рассказывал всем, кто готов был его слушать.

– И вообще, вы как это себе представляете? У нас тут что, “Звездные врата” и путешествия сквозь галактики?

– Ну нет, Камарго, звездные врата соединяют два разных мира, а не разные временные эпохи! – выпалила Торрес и победно улыбнулась.

– Извините, ваше межгалактическое высокопреосвященство. Действительно, это я, дорогая Торрес, лажанулся.

Камарго рассмеялся. Все понимали, что Торрес просто шутила, но Камарго уже изучил ее и знал, что молодая оперативница порой слишком увлекается и дает волю ребячливости. Агент Марта Торрес была хрупкая и очень хорошенькая, с гладкими каштановыми волосами, обычно собранными в слегка растрепанный кокетливый хвост. Камарго она очень нравилась, тем более что несколько месяцев назад он расстался со своей девушкой.

Младший лейтенант Сабадель со значением проговорил:

– Стивен Хокинг вслед за Эйнштейном утверждает, что путешествовать во времени можно сквозь кротовые норы…

– Это вполне возможно, – вступил второй новичок, Субисаррета, который обыкновенно помалкивал. – В мире столько всего неизученного! А что вообще такое время? Ведь все относительно. Звезда умерла тысячи лет назад, но мы до сих пор видим ее свет. Для нас она по-прежнему существует, но в своем измерении – нет. Время существует только в нас, а мы есть то, что мы делаем, но что бы мы ни делали, мы все равно исчезнем.

– Господи, еще один философ, – проворчал Сабадель.

Марта Торрес, проигнорировав глубокомысленный пассаж своего напарника Субисарреты, продолжила гнуть свое:

– Средневековая дама. А вспомните “Доктора Кто”, там все туда-сюда скачут во времени в обычной телефонной кабинке.

– Ты смотрела “Доктора Кто”? – изумился Сабадель. – Это же фильм моей молодости… Эх, старый добрый Доктор и его “Тардис”, – мечтательно протянул он.

Торрес собиралась было ответить, но ее опередила Валентина Редондо:

– Как я погляжу, вы уже вовсю работаете над новым делом. Но надеюсь, что подобные экспертные теории не проникнут потом в отчеты. – Ледяной взгляд разноцветных глаз ясно давал понять, что веселье закончилось. – Поделюсь с вами фактами, от которых мы будем отталкиваться в расследовании. Первое: звездных врат не существует. Второе: путешественников во времени – тоже. Третье: все, кто родился в Средневековье, уже лет пятьсот как мертвы. И наконец, жертва, – она указала на разложенные фото, – вероятно, умерла от отравления и, еще вероятнее, в другом месте. Но не много веков назад, а примерно за шесть-восемь часов до того, как нашли тело.

Среди подчиненных пробежал гул. Отравлена? Восемь часов назад? Получается, еще накануне вечером эта женщина, так похожая на средневековую принцессу, была жива?

– В руке у нее была зажата монета, судя по всему, шестнадцатого века, и это – уточняю специально для Малдера и Скалли, – с легкой усмешкой Валентина посмотрела на Субисаррету и Торрес, – вовсе не означает, что женщина явилась к нам из другой эпохи.

При упоминании агентов ФБР из “Секретных материалов” все рассмеялись. Марта Торрес, восхищавшаяся Валентиной Редондо, слегка покраснела. Альберто Субисаррета обиженно уставился в окно.

Сабадель расхохотался.

– Какие-то проблемы, Доктор Кто? Хотите доложить мне о кротовых норах? – вопросила Валентина, в упор глядя на него.

Сабадель умолк, поняв, что утренний инцидент с председателем сообщества жильцов еще не забыт.

Валентина принялась распределять работу. Торрес, Субисаррета и Камарго отправятся опрашивать жителей в окрестностях моты. Сабадель пусть изучит руины и попытается что-то выяснить про эту монету, а также установит, что за одежда на принцессе. Платье наверняка из определенной эпохи, ткань следует отдать на экспертизу. Она еще поговорит об этом с Лоренсо Сальвадором. Ривейро займется протоколом, а затем проверит последние данные о пропавших. Она же сама отправится на моту и займется опросом свидетелей, начнет со старика, обнаружившего труп.

Валентину не оставляло неприятное чувство, что дело это куда более сложное, что за смертью таинственной принцессы таится нечто еще более страшное. Она никак не могла понять причину этого чувства. Странные обстоятельства дела? Ее так поразил явно ритуальный характер страшной находки? Или же атмосфера моты, этого зловещего места, пробралась ей под кожу? Она буквально ощущала сгущающееся вокруг зло. Валентина постаралась стряхнуть с себя этот морок. Подумала об Оливере, о том, чем он сейчас занят. Надо будет ему позвонить позже.

– Редондо, – услышала Валентина у себя за спиной.

Она оглянулась. На нее обеспокоенно смотрел капитан Карусо.

– Загляни, пожалуйста, ко мне в кабинет.

– Да, капитан… Мы как раз заканчивали совещание по поводу женщины с моты.

Валентина удивилась: она ведь только-только побеседовала с боссом.

– Знаю. Зайди, – коротко приказал капитан.

Все переглянулись. Валентина последовала за капитаном Карусо в его кабинет и закрыла за собой дверь.

– Еще один, Редондо.

– Еще один? О чем вы?

– Еще один труп. Еще один труп, мать твою. Мне только что сообщили.

– Что? Но где? На моте? Быть такого не может, я только оттуда…

– Нет, не на моте. В Комильясе.

– Но… в каком смысле в Комильясе? – удивилась Валентина. – В городе, на руинах?.. Где?

– Где? Что за вопросы? Место не имеет такого уж значения, важен способ. Тело нашли в болоте, в природном парке. В Ойамбре, знаешь это место?

– В Ойамбре? Конечно, это на выезде из Комильяса в сторону Сан-Висенте-де-Баркера, там длинный пляж.

– Ну вот там-то его и нашли, лейтенант. В чертовом болоте, которое, судя по всему, доходит до пляжа Ойамбре, где в море впадает речушка. Гражданский патруль Комильяса уже там, стерегут труп и ждут экспертов и судью. И все это накануне пасхальной недели. Хуже некуда, Редондо. Вот же скотство какое.

Обескураженная Валентина несколько секунд молчала.

– И кто это? Еще одна девушка в средневековой одежде?

– Девушка? Нет. – Капитан Карусо, похоже, пришел в себя после выплеска эмоций. – Это очень прилично одетый мужчина, и, если не ошибаюсь, одежда современная.

– Его уже опознали?

– Пока нет. Тело могло пролежать в трясине достаточно долгое время.

– Но, капитан, ведь тогда… Оба преступления должен расследовать наш отдел?

– Оба? Ты о чем?

– Да, капитан, я имею в виду мужчину в болоте и женщину с моты, а как я понимаю, связи между ними нет. Это два дела.

– Ошибаешься, Редондо, это не два дела. В том-то и загвоздка, понимаешь. Кажется, между телами есть связь. У этого парня тоже нашли монету в руках, как и у красотки, понимаешь? Эта дурацкая монета все меняет.

– Монета…

– Да, лейтенант, монета. Надеюсь, мы не имеем дело с психопатом, как в прошлом году… только бы не это! Слишком много сумасшедших за такой короткий срок. Надеюсь, эти ублюдки не возьмут моду приезжать сюда на каникулы! – Он угрюмо ухмыльнулся своей шутке. – Так или иначе, монету сначала надо отправить на экспертизу, остается мизерный шанс, что это просто совпадение, но не верю я в случайные трупы с одной и той же подписью.

Валентина вспомнила свой разговор с Ривейро несколько часов назад. Труп на моте с монетой в руках – “подписью”, как выразился Ривейро. Мужчина на болоте, пролежавший там, возможно, уже несколько дней, с точно таким же знаком, такой же “подписью”. Она ошибалась. Думала, что убийца сделает это снова, но он, похоже, все уже сделал. И начал еще до принцессы на Моте-де-Треспаласиос. Лейтенант Редондо осознала, что вступила в игру, которая ведется на ринге необозримых размеров и по чужим правилам. И что игра эта началась не сейчас.

Нёрдлинген, Бавария

Пять лет назад

Ванда внимательно разглядывала четырех мужчин, сидящих за столом в очаровательной нёрдлингенской таверне, имитирующей средневековую. О каждом она навела справки еще до их приезда, поскольку ей поручили сопровождать их и помогать проекту “Даймонд” с логистикой.

Под действием пива и духоты все расслабились, и разговор потек более непринужденно. Рядом с Вандой сидел Марк Льянес – один из наиболее авторитетных специалистов по пещерам и палеолитическим захоронениям. Он сразу понравился Ванде, ее впечатляли его обширные познания и огромный опыт в раскопках.

Ванда перевела взгляд на сидящего напротив Артуро Дюбаха. Швейцарец Дюбах, с очень бледной потрескавшейся от солнца кожей, был крупнее и крепче своих коллег. Она знала, что Дюбах – геолог и историк, в сотрудничестве с НАСА он изучал геологическую среду для подготовки космических миссий. Он вовсе не производил впечатление зануды, как поначалу опасалась Ванда.

К Хельдеру Нунесу она до сих пор не особо присматривалась, он был самый молчаливый, но из всех четверых лишь он ей не понравился. Ее немного коробило, что португалец хвостом следует за Марком, вот и в таверне сел с ним рядом – верный оруженосец, на которого его рыцарь, правда, не обращает особого внимания.

А вот Паоло Иовис, напротив, вызвал у нее огромный интерес. Он совершенно не соответствовал расхожему представлению об ученом. При такой привлекательной и яркой средиземноморской внешности его легко можно было бы принять за актера, а легкий бронзовый загар впечатляюще контрастировал с холодным октябрьским городом, где они сейчас находились. О Паоло ей было известно мало: геолог, как и Артуро, работает в Университете Фридриха II в Неаполе, на кафедре науки о Земле и окружающей среде; заработал вполне серьезный авторитет как научный фотограф. Журналы вроде Nature, Science и Geology регулярно публикуют его снимки.

– Извините, вы сказали, путешествие к центру Земли? – недоверчиво спросила она у Паоло.

– Именно так, сеньорита, – ответил он с улыбкой.

– Вы, верно, воображаете себя Жюлем Верном. – Ванда иронично изогнула бровь.

– Ох, нет, сеньорита. Если вы про книгу о подземном мире, то, на мой взгляд, это просто приключенческая история, которая, если подумать, могла происходить как в недрах Земли, так и где-нибудь в амазонских джунглях. Тогда уж уместнее вспомнить По.

– Эдгара Аллана По? – удивилась Ванда.

– Именно. – Паоло снова сверкнул улыбкой. – Единственный его оконченный роман как раз посвящен встрече с подземными созданиями.

– Вы ведь шутите?

– И вовсе не шучу, сеньорита. Советую вам почитать “Повесть о приключениях Артура Гордона Пима”, это одна из самых жутких и загадочных вещей, которые я читал в своей жизни.

– Понятно… Вы, наверное, обожаете научную фантастику.

– Я в принципе обожаю читать.

– Но вы же всерьез не думаете, что можно совершить путешествие в центр Земли, правда?

– Разумеется, нет. Но можно узнать о ней намного больше и лучше понять нашу собственную историю, если как следует поскоблить кору.

Тут вмешался Марк:

– Сеньорита Карсавина, я, конечно, не геолог, но соглашусь с коллегой, что ответы на главные загадки науки и истории скрываются в недрах Земли. Просто подумайте, почему наш мир так отличается от прочих планет? Почему тут есть тектоническая активность плит, а на других известных нам планетах ее не существует? Почему на Земле есть вода, а на других известных нам планетах – нет? Ответы на все эти вопросы стоит искать в самом сердце Земли. Вот это и есть верный путь, а не всякие космические экспедиции.

Артуро, участвовавший в проектах НАСА, не удержался:

– Согласен с тобой, Марк, но знание о других планетах поможет нам лучше понять собственную. Задумайся лучше, почему камни в пустынях Аризоны так похожи на марсианские. Или Рио-Тинто…

– Риутинто? – повторила сбитая с толку Ванда.

– Да, Рио-Тинто, река на юго-западе Испании, в области Уэльва, состав тамошней почвы и живущие там бактерии поразительно схожи с теми, что обнаружены на Красной планете, – ответил Артуро.

Ванда, поразмыслив над услышанным, наконец сказала:

– Ладно, господа, если честно, меня куда больше интересует средневековая история человечества, чем научные сведения о геологии, земном ядре и космических экспедициях…

– Ах, дорогая коллега, – с широкой улыбкой сказал Марк, – на самом деле все связано! Возьмем, к примеру, тектонические сдвиги – кто может утверждать, что у нас под ногами не скрыта параллельная история человечества, независимая и сложная, с собственным Средневековьем, ритуалами и верованиями?

– Я не утверждаю, что это невозможно, но считаю маловероятным, сеньор Льянес, – серьезно ответила Ванда. – К тому же, существуй нечто подобное на самом деле, как бы вам удалось туда добраться? С помощью спелеологии? – насмешливо спросила она.

– Как знать, – ответил явно оживившийся Марк. Перегнувшись через стол, он придвинулся ближе к молодой специалистке по археологии и доверительно прошептал: – Вы слышали о Металлической библиотеке?

– О чем? – изумилась Ванда.

Паоло, которого ее изумление развеселило, ответил за товарища:

– Металлическая библиотека – уникальный архив исчезнувшей цивилизации, она могла бы поведать историю человечества за последние двести пятьдесят тысяч лет. Библиотека состоит из керамических, каменных и металлических пластин с гравюрами и рисунками, хотя большую часть материала разворовали…

– Да что вы говорите! – в притворном потрясении воскликнула Ванда. – Звучит невероятно. А можно поинтересоваться, где хранится то, что осталось от этого чуда? Не рядом ли с Розеттским камнем в Британском музее?[16]

– Там ей самое место, – согласился Паоло. – Хотите верьте, хотите нет, но сохранившиеся таблички осели в частных коллекциях, часть переплавили, поскольку они были из золота. По правде говоря, нынешнее местонахождение металлических табличек загадка. То немногое, что осталось, растворилось неведомо где в восьмидесятые, когда умер салезианский священник, хранивший их.

– Где хранивший?

– В кантоне Лимон-Инданса, это в Эквадоре. Там обнаружили металлические таблички в геологической породе, возраст которой двести миллионов лет.

– В пещере…

– Да, в одной удивительной пещере на склонах Кондорских Кордильер. Найденные таблички содержали изображения пирамид, слонов и даже динозавров и с трудом поддавались датировке. Но самое интересное – это как выглядела пещера. Правильные геометрические формы и идеально симметричные пе[17] ремычки отчетливо указывают на искусственное происхождение.

– Впервые про это слышу, – призналась Ванда, которой уже овладело любопытство. Она уже не думала, что ее разыгрывают. – Почему же никто этим не занимается? Ведь историки, археологи должны просто с ума сходить?

Паоло кивнул:

– И сходят. В этой пещере побывало несколько исследователей, более того, в сопровождении эквадорских солдат, но самый известный ее посетитель – Нил Армстронг.

Ванда снова не поверила своим ушам:

– Астронавт?

– Он самый. Проведя в пещере три дня, он потом уверял, что ощущения были мощнее тех, что он испытал на Луне.

– Ой, ну это уж точно выдумки! – рассмеялась Ванда и тряхнула золотистыми волосами.

– А вы погуглите, сеньорита, – предложил Паоло.

– Непременно погуглю, – с готовностью ответила Ванда. – Допустим, все это правда и за всеми этими пещерами, домыслами и находками действительно что-то есть. Так почему тогда никто не исследует недра Земли и не ведет глубинные раскопки?

Паоло сделал глоток пива и как-то через силу улыбнулся.

– Потому же, почему и всегда, дорогая коллега. Финансирование. Политиков не интересуют ни наука, ни знания. Думаю, вы тоже не раз бились за гранты. Или я ошибаюсь?

Ванда кивнула:

– Нет, не ошибаетесь.

Минутное молчание нарушил Хельдер Нунес, до этого не участвовавший в разговоре:

– Сеньорита Карсавина, не буду оспаривать сказанное коллегами, но позвольте поделиться мнением: секрет того, кто мы такие, зеркальное отражение нашей истории можно обнаружить как в космосе, так и в пещерах, ведущих в подземный мир. Вот только пещер таких мало, и нужного исследовательского материала куда больше на поверхности Земли. Поэтому любые догадки и домысливания – это путь в никуда.

– И что вы предлагаете?

– Исследовать земную поверхность в местах, где воздействие человека было минимальным. Я уверен, что именно в таких местах сохранилась уникальная информация об истинной истории нашей планеты.

Ванда заинтересованно подалась к португальцу, готовясь услышать его рассказ об истинной истории мира и человечества.

4

У нашей команды не было ни цели, ни представления о том, что мы собираемся найти; если бы я как исследователь знал, что найду, я бы этим не занимался. Точно так же ученый экспериментирует с клетками, атомами или космосом, не зная, что его ждет.

Жак-Ив Кусто. “Люди, орхидеи и осьминоги”

Валентина Редондо и Хакобо Ривейро подъезжали к устью реки Капитан у пляжа Ойамбре. Машину вела Валентина. Было решено лишь немного отойти от первоначального плана: Сабадель, как и договорились, займется историческими изысканиями о Моте-де-Треспаласиос и монете 1563 года, Камарго и Торрес с Субисарретой проведут опросы в районе Гандары, где было найдено тело принцессы. Но Камарго также предстоит пробить по базе данных всех пропавших без вести, поскольку Ривейро отправился в Комильяс. Валентина втайне желала, чтобы монета в руках трупа мужчины на болоте не имела никакого отношения к их принцессе.