Полная версия
Загадка обнаженной натуры
– Хорошо, я подумаю, – ответил Пéтрович.
– Тогда мы ждем вашего решения. До свидания.
– Что случилось? – спросил Шнайдер, когда аудитор положил телефон на стол.
– Братья в панике, – ответил Пéтрович и пересказал сыщику содержание разговора.
– Если верить этой службе безопасности, – сказал Шнайдер, – то мы имеем дело с каким-то отморозком. Получил аванс, сделал дело и тут же решил потратить деньги. Нет, это не похоже на правду. Доктор, не переживайте. Давайте выпьем шнапса и немного расслабимся. Мы то знаем, кто потратил эту меченую купюру.
– Художник? В торговом центре по соседству?
– Да.
– Но помощник Вольфа сказал…
– Помощник Вольфа просто прекратил вести художника до того, как произошло убийство.
Документы
Когда Пéтрович пришел в департамент полиции и зашел в комнату совещаний, то его ждало там разочарование. Вместо горы документов на столе лежала толстая, но всего лишь одна папка, на корешке которой было надписано: «Для комиссии по ценным бумагам».
Вчера вечером, проводив Шнайдера на вокзал, он позвонил братьям Клемен и сказал, что готов продолжить конфиденциальный аудит. Но с такой папкой «Для комиссии по ценным бумагам» ни о каком аудите речи быть не могло. Это же не более, чем продвинутый рекламный проспект.
Ну, что есть, то есть. Пéтрович пожал плечами и сел за чтение.
Он сразу увидел знакомый формат финансовых отчетов. Да, это та же самая информационная система, которую он внедрял в строительной компании Монарха. Тот же метод освоенного объема и тот же учет по проектам.
Пéтрович посмотрел на перечень проектов в работе. А здесь действительно есть кое-что интересное! Сейчас в портфеле этой строительной империи открытыми являлись четыре проекта. Один об участии в строительстве атомной электростанции в Китае, второй о строительства гостиничного развлекательного комплекса в Рейнензиштадте, третий, в стадии проектно-изыскательских работ, о строительстве такого же гостиничного развлекательного комплекса, но гораздо более масштабного, в Эмиратах, и четвертый о строительстве военного госпиталя. Проект в Рейнензиштадте содержал входящий денежный поток банковского кредита и исходящие работы по нулевому циклу строительства. Проект по Эмиратам тоже содержал банковский кредит, но очень небольшой, только на этап опытных и конструкторских разработок. А проект строительства госпиталя содержал пока только затраты на участие в тендере.
Пéтрович догадался. Проект строительства военного госпиталя будет профинансирован государством. А государство обычно не спешит с финансированием и привязывает его к исполнению бюджета. Поэтому там входящих потоков пока и нет. А масштаб строительства в Эмиратах зависел от результатов опытных и конструкторских разработок. Наверное, поэтому его сложно было профинансировать кредитом, и понадобился выпуск акций. Этим и объясняется название папки. Застройщик готовил документы для получения разрешения на эмиссию.
Интересно, а что в этом случае, подумал Пéтрович, могло произойти с собственным капиталом компании? Пéтрович нашел расшифровку пассивов баланса. Так, семьдесят пять процентов некоторого физического лица и двадцать пять процентов прочих физических лиц. Понятно. Семьдесят пять процентов – это доля самого застройщика, а двадцать пять процентов – партнеров, доверенных лиц и, может быть, кого-то из персонала.
И тут аудитор хлопнул себя по затылку. Балда! А если в этих двадцати пяти процентах зарыта доля финансового директора? Тогда, Пéтрович быстро набросал на бумаге расчеты, при эмиссии, уменьшающей долю хозяина бизнеса до контрольных пятидесяти одного процента, доля физических лиц уменьшается до семнадцати процентов. Значит, при продаже на рынке остальных тридцати двух процентов прочие физические лица становятся миноритарными держателями и наверняка теряют права в принятии стратегических решений.
Пéтрович закурил трубку. Мой дорогой, когда ты, в разговоре со Шнайдером, так безапелляционно утверждал о маловероятности конфликта застройщика со своим финансовым директором, ты глубоко ошибался. Да, в статус-кво такой конфликт маловероятен. Но никак не в случае дополнительной эмиссии.
Чтобы подтвердить свою догадку, Пéтрович открыл раздел учетной политики и сразу же наткнулся на интересное положение. Дивиденды в компании платились не по результатам финансового года, а по результатам закрытых этапов проекта. Это значит, что прочие физические лица получали свои двадцать пять процентов от чистой прибыли каждого этапа. И, во избежание конфликта с прочими физическими лицами, застройщик должен был им гарантировать увеличение общих поступлений даже при уменьшении их доли до семнадцати процентов. Но эмиссия на то и эмиссия, что она не может дать таких гарантий. Кто знает, в обмен на какие дивиденды рынок согласиться приобретать акции?
И Пéтрович понял, что финансовый директор, если он был в доле, мог выступить против финансирования проекта в Эмиратах дополнительной эмиссией, а значит, и против самого проекта.
Да, такой поворот событий мог стать мотивом устранения финансового директора. Пéтрович закрыл папку. Эх, покопаться бы в их информационной системе! Но, судя по той скупости, с которой застройщик предоставил документы, ишь ты, «Для комиссии по ценным бумагам», рассчитывать на более подробную информацию не приходилось.
Посидеть бы сейчас со Шнайдером, порассуждать под пиво. Но сыщик уже, наверное, на своем ипподроме. Вольф? Нет, он, воспользовавшись разрешением департамента, еще вчера укатил в Венецию, на встречу с тамошними полицейскими. А Влад сейчас разгребает отчеты своей команды по автомобильным номерам на стоянке торгового центра.
Не будем им мешать. Пéтрович встал, взял папку, вышел в коридор, заглянул ко Владу, да, так и есть, рабочее совещание, протянул папку инспектору, показал Владу пальцами «я пошел» и закрыл дверь.
Он решил пройтись до дома пешком. Путь предстоял неблизкий, но до семи часов, сегодня же среда, Элиза ждет звонка, была еще масса времени.
Пешая прогулка пошла на пользу. Открывая дверь, он уже знал, что будет делать дальше. Доверимся чутью Шнайдера. Расположившись на своем любимом подоконнике, «слоник», трубка, пачка табака, и полтинничек виски,3 Пéтрович позвонил Владу:
– Доктор, прошу прощения, но у меня был серьезный разговор с ребятами, и я не мог оторваться, – извиняющимся тоном сказал следователь.
– Ничего страшного. Я тебе позвонил не для того, чтобы слушать твои извинения. Насколько я знаю, Вольф уехал в Венецию. Но его помощник должен быть на месте. Пусть он мне перезвонит.
Пéтрович сделал глубокую затяжку и маленький глоток виски, как загудел мобильный:
– Доктор Пéтрович, старший следователь сказал, что вы ждете моего звонка.
– Да, молодой человек. Дайте мне пожалуйста рабочий и домашний номера телефонов застройщика.
Раздумья
Следующий день Пéтрович провел дома. Ему захотелось обдумать вчерашние вечерние телефонные разговоры.
Как всегда, разговор с Элизой был недолгим. Ему очень нравилась ее манера ни расспрашивать и ни рассказывать о мелочах:
– Милый, у нас все в порядке. Лео резвится в манеже. Иветта говорит, что очень шустрый. А я думаю, что он просто хулиган. Наверное, ты в детстве был таким же.
Пéтрович в ответ только рассмеялся:
– Когда в начальной школе проходили родительские собрания, моей маме от стыда хотелось залезть под парту.
– Я не ошиблась. А как твои дела?
– Пока много непонятного. И, чтобы все это прояснить, возможно придется пойти на определенный риск.
Пéтрович почувствовал, как на том конце линии Элиза напряглась. Наконец, она сказала:
– Милый, мне было понятно с самого начала, что такой срочный вызов означает чрезвычайную ситуацию. А любая чрезвычайная ситуация предполагает риск. Я верю в тебя. Я знаю, что, если этот риск профессионально оправдан, ты пойдешь на него. Все, целую и жду следующей среды. Да, в следующую среду позвони попозже. Мы с утра с Лео в госпитале на плановой диспансеризации и можем там задержаться.
Вот и все. Он спросил совет и получил его. Поэтому он взял листок, на котором написал телефоны застройщика и набрал рабочий номер:
– Приемная герра Эффенберга, – ответил женский голос.
– Добрый вечер. Вас беспокоит доктор Пéтрович. Я бы хотел переговорить с герром Эффенбергом. Если он занят, запишите мой мобильный телефон, и я буду ждать его звонка.
– Доктор Пéтрович, герр Эффенберг ждет вашего звонка, поэтому он попросил соединить меня с вами при первой возможности. Так что я переключаю разговор на него.
Послышался щелчок, и мужской голос произнес:
– Доктор Пéтрович, наконец-то вы позвонили. Я с нетерпением ждал вашего звонка. Вы хотите со мной встретиться?
– Да, – немного ошарашенный таким напором, ответил аудитор.
– У меня на работе сплошная суета. Готовимся к приезду важной шишки из Китая. Приходите ко мне домой, в субботу. Вечером, на аперитив. Жена как раз уйдет в театр, так что мы с вам спокойно поговорим. Принимается?
– Да.
– Тогда я сейчас переключу вас на секретаршу, и она объяснит вам, как меня найти. До встречи, доктор Пéтрович.
Аудитор еще не успел оправиться от напора застройщика, как позвонил Шнайдер:
– Доктор, как у вас дела?
– Я посмотрел финансовую документацию застройщика. И признаюсь, что ошибался. Действительно, вероятность его конфликта с финансовым директором существовала. Но больше по документам понять ничего нельзя. Я решил довериться вашему чутью, что даже такой конфликт не мог быть причиной убийства и напросился к нему на встречу.
– Ну, вы даете! – воскликнул сыщик.
– И знаете, что самое интересное? – продолжил Пéтрович. – Что он ждал моего звонка. Так что я приглашен к нему в субботу домой на аперитив.
– Ну что же, – ответил Шнайдер. – Вы полагаетесь на мое чутье, а я на вашу интуицию. Уверен, что вы не навлечете на себя беды.
– Спасибо за поддержку. А я вас хотел попросить еще об одной услуге. Попросите Анджелу позвонить мне.
– Я уже это сделал.
– Когда? – изумился Пéтрович.
– Сегодня утром, во время массажа. Я ей рассказал, что у нас в новом деле нарисовалась ее подруга Ольга. И что вы наверняка захотите встретиться с ней. Поэтому я и попросил Анджелу позвонить вам сегодня вечером. Так что ждите ее звонка.
Анджела позвонила, когда Пéтрович закончил пить чай и налил себе вечерний полтинничек:
– Доктор Пéтрович, здравствуйте. Шнайдер мне сказал, что вы опять заинтересовались Ольгой. Можно мне вас спросить, в чем причина этого интереса?
– Анджела, у нас появилась информация, что Ольга иногда позирует одному художнику. Нас интересует именно он. Поэтому я хотел встретиться с Ольгой и расспросить ее о нем.
– Доктор, сейчас она наверняка в клубе. Я ей позвоню завтра утром и попрошу подъехать в то место, которое вы сейчас укажете, утром в пятницу. Вам это будет удобно?
– Более чем, – ответил Пéтрович. – Тогда запишите адрес, – и он продиктовал адрес кафе напротив.
– Хорошо. Я не буду ей давать ваш телефон, а, чтобы подтвердить встречу, перезвоню завтра сама. Но я могу тоже сказать несколько слов про этого художника. Я его знаю. Вас интересует мое мнение?
– Конечно, – обрадовался Пéтрович.
– Меня с ним познакомила Ольга, когда я приезжала навещать ее. Она сказала, что у нее с ним стали складываться отношения. Ольга сказала, что после смерти ее парня ей просто было необходимо прислониться к кому-нибудь. Сначала она откликнулась на его предложение позировать, ну а потом… Но мне он не понравился.
– Почему? – спросил Пéтрович.
– Во-первых потому, что он сразу же, не стесняясь Ольги, стал предлагать мне попозировать ему. Что ради такой фигуры он даже готов приехать в Рейнензиштадт. Во-вторых, у него какие-то бегающие глаза. Он неискренний человек.
– Анджела, скажите, – спросил Пéтрович, – а, как, по-вашему, такой человек мог решиться на убийство?
– Ну нет, – ответила девушка. – Я то же самое сказала и доктору Шнайдеру. Он слишком мелковат для такого.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Dunhill – торговая марка английского производителя сигарет, табака и трубок.
2
Chaсom –марка французского производителя курительных трубок
3
«Слоник», он же Касабланка – пепельница для трубок в форме слона, привезенная тетей из Касабланки