Попроси меня. Матриархат. Путь восхождения. Низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 6

В 1817—1818 гг. военные поселения были введены в Новгородской, Херсонской и Слободско-Украинской губерниях. Около 400 тыс. простых людей оказалось в этом крепостном капкане. При Николае I они в реформированном виде возникли в Витебской, Подольской и Киевской губерниях и на Кавказе. К 1857 г., когда в связи с подготовкой других реформ началось упразднение военных поселений, в них насчитывалось 800 тыс. человек.

P.S: Россия воплощала идеи мистиков-фантастов по насаждению счастливого благополучия в образе примитивно образной старины, волшебного свойства природы дешевого состояния, когда человек олицетворяет в одном лице и пахаря и воина, причем в идеале исключавшее любое мышление, кроме необходимости на само существование этого уклада, приближавший тем человека к позиции животного. Более-менее христианский Запад прошел этот путь и отказался, откажется и Россия, но до поры до времени, чтобы вновь вернуться уже в виде приказной системы картины суперфантастики, наидешевейшему способу существования на всю стану, где человек представляет собой ничтожное тягловое средство, широкодоступный инструментальный элемент претворения дорогих амбиций светлого будущего. Мистическая Россия на протяжении всей своей истории всегда была сильна тяготением к природе волшебства состояния дешевизны.

Распространяя по Западной Европе и окраинах России либеральные идеи (Финляндия, Польша, Испания, Франция), Александр I попробовал сделать некоторые подобные попытки и в самой России. Так, в 1816—1819 гг. по инициативе прибалтийского дворянства, которым крепостной труд становился все более невыгодным, царь пошел на освобождение крестьян. Они получили личную свободу, но лишались права на землю. В 1818 г. Александр I поручил своим помощникам А. А. Аракчееву и министру финансов Д. А. Гурьеву подготовить предложения по отмене крепостного права в России. Представленный проект Аракчеева предусматривал постепенный выкуп помещичьих крестьян в казну: помещики получали за освобождаемых крестьян деньги, которые могли их избавить от долгов и помочь наладить хозяйство; крестьяне освобождались с землей – по две десятины на душу, но на условиях аренды, с перспективой выкупа ее в дальнейшем у помещиков. Но дело по освобождению крестьян окончилось ничем, царь не дал ходу ни одному из предложенных проектов. В том же году Александр I встречался с представителями дворянства Малороссии, Полтавской и Черниговской губерний. Он, подталкивая их проявить инициативу в освобождении крестьян, но встретил с их стороны упорное сопротивление.

В 1818 г. Александр I секретно поручил группе своих советников во главе с бывшим членом Негласного комитета, теперь министром юстиции князем Н. Н. Новосельцевым разработать проект Государственной Уставной Грамоты для России, в которой были бы широко использованы принципы польской конституции 1815 г. Текст был готов к 1820 г. и одобрен царем. По разработанному проекту к монархическому устройству страны добавлялся двухпалатный парламент – Государственная дума, местные выборные представительные органы – сеймы, «Уставная грамота» провозглашала свободу слова, печати, вероисповеданий, равенство всех граждан империи перед законом, неприкосновенность личности и ее собственности. Был написан и высочайший манифест, возвещающий об обнародовании Уставной Государственной грамоты, но тексты этих документов в конечном итоге оказались «похороненными» в недрах его канцелярии. Внутренняя политика Александра I ничем не отличалась от правления его бабки, Екатерины II. И тот и другой понимали необходимость реформ, но топтались нам месте. Екатерину II страшила неизвестная будущность ее лично, Александра I – его и его династии.

В религиозной сфере Александр I был склонен к либерализму, но которому отводилась мера до определенной границы. В Санкт-Петербурге возникает Духовный союз Татариновой. Его основательница была мадам Татаринова, вдова полковника Татаринова. После смерти мужа она поселилась в столице и в 1817 г. основала свой «духовный» кружок. В секту входило около 50 человек, в том числе и представители духовенства (А. Малов). В основе вероучения секты – деление церкви на священно-обрядовую и внутреннюю, созидающую в сердце. Обрядовая секта по теории Духовного союза тоже была освящена Святым духом, но со временем утратила эту связь, поэтому таинство причащения в ней не действует, а церковь духовно мертва и бездейственна. Только в тайных общинах, свободных от богослужебного ритуала, можно обрести приверженцев, обличенных апостольской силой. На собраниях секты читалось Священное Писание, пелись различные песни, как церковные, переложенные на народный напев Никитой Фёдоровым, так и заимствованные у хлыстов. Совершалось радение в хлыстовском стиле, заканчивавшееся изречением пророчеств.

Секта пользовалась поддержкой при дворе. Сама Татаринова была приближена к императрице Елизавете Алексеевне, ей давал аудиенцию император Николай I. До 1822г. собрание секты происходило открыто в квартире Татариновой в Михайловском дворце. В 1822 г. во дворце разместили инженерное училище, одновременно с этим был издан запрет на тайные общества. В 1825 г. из опасения перед преследованиями, секта с некоторыми последователями перебралась за город около Московской заставы, образовала сектантскую колонию.

По-прежнему действует сообщество молокан и духоборов. В 1801 г. Александр I приказал переселить духобор в Крым по реке Молочной. Лидер духобор Савелий Капустин завел в Крыму коммунистические порядки – обработка земли сообща, деление урожая поровну. Благоприятные климатические условия, труд без отлыниваний делали существование духобор безбедным, что в свою очередь, стало предметом зависти чиновников, которые изыскивали все способы, чтобы сорвать с них что-нибудь. На сцену выступили обвинения в совращении православных в свою ересь и в укрытии бродяг. Стали делаться набеги на колонию, обыски, аресты, заключения в тюрьмы, дознания. И хотя к концу концов никакого совращения не оказывалось и никаких бродяг не отыскивалось, члены этих сообществ, измученные арестами и тюремным заключением, давали выкуп, что собственно и требовалось.

Колония искала защиту в лице Александра I, который сдерживал злоупотребления чиновников и вообще покровительствовал. В 1818 г. он даже посетил духоборческое село Терпение в Крыму, остался очень доволен, и велел освободить многих из арестованных и сосланных духоборцев, причем впоследствии (1820 г.) их освободил даже от присяги. С тех пор Александр I пользовался у духоборов исключительным почитанием – ему был даже поставлен памятник.

В начале XIX в. развилась новая религиозная форма – скопчество, вышедшая из недр хлыстов, первоначальная связь которых была порвана очень быстро. Если хлысты не отделяли себя от мира, хотя и налагали на себя некоторые обеты, соблюдать которые было нелегко, оставаясь в мире, то скопцы самым актом оскопления уже отрезывали себя от мира и от всей предшествовавшей деятельности. Оскопленный, помимо того, что становился неспособным к семейной жизни, не мог уже нести и земледельческий труд, становившийся уже непосильным. За разрывом всех прочих связей оставалась одна новая связь, связь по уродству, заставлявшая скопцов держаться ближе друг к другу. Из деревни скопцы тянулись в города, где легче было найти занятие, подходящее для их нового физического состояния; скопчество очень быстро стало городской сектой в противоположность крестьянскому хлыстовству. В городах скопцы торговали и были фабрикантами, но более всего их тянуло к ростовщическим и спекулятивным предприятиям, как физически нетрудоемким, и в то же время очень быстрым накоплениям капитала: в какие-нибудь двадцать пять лет первые скромные адепты «христоса» Селиванова, основателя течения, превратились в миллионеров, диктовавших биржевые цены и мечтавших о том, чтобы прибрать к своим рукам все государственное управление России. Если в 1755 г. Селиванова секли батогами, то в 1822 г. он уже поучал императора Александра I и как живая реликвия показывался буржуазной и великосветской публике. Авторитет его как святого и пророка был настолько велик, что в 1809 г., перед войной с Наполеоном, Александр спрашивал у него пророчество о возможном исходе войны.

Организация скопцов начинает свой отсчет от «христоса» Кондратия Селиванова (некоторые исследователи считают родоначальником Андрияна Петрова) и его «предтечи» Андрея Шилова, которые стали клеймить половую распущенность хлыстов и проповедовать абсолютный аскетизм. К. Селиванов вывел учение ограничения плоти, т. н. «огненного крещения» – кастрации, – для того, чтобы достичь духовной святости и близости к Богу. Новый учитель опирался на слова в Евангелии от Матфея, где Христос в беседе с учениками говорит: «Есть скопцы, которые из чрева матерного родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сами сделали себя скопцами для Царствия Небесного» (Матфей 19:12).

Смысл приведенной фразы И. Христа двойственен, и лежит, с одной стороны, в непрелюбодеянии, сохранения чистоты перед Богом, точно так же как в другом месте Он говорит, что если человека искушает рука и глаз, то лучше избавиться от этих членов, что бы все тело оставалось чистым. С другой стороны, внутренний смысл слов находится в раскрытии громадной трудности сохранения чистоты, метафорично сравнивая выполнение закона со скопчеством, что порой легче избавиться от какого либо органа, чем уйти от искушения; если идти дальше по варианту ликвидации органов, то получается, что самый безгрешный тот, кто не живет, но человек создан не для умерщвления и калеченья себя. Поэтому смысл фраз со скопчеством, отрубанием руки и вырыванием глаза в простой парадигме – невозможно быть безгрешным. (Можно привести примитивный похожий пример для более ясного понимания диалога между И. Христом и его окружавших: один человек другому говорит, что у него ни чего не получается в каком либо деле, и он очень огорчен этим, а Тот на эту тупиковую ситуацию ему отвечает: ну иди да утопись. И последователи второго решили, что его «совет» есть настоящий призыв к действию для преодоления всех барьеров и тупиков).

Селиванов и его последователи приняли все абсолютно прямолинейно (впрочем, как и официальные старые церкви, пусть и в ограниченной форме, но приняли эту точку зрения, распространяя монастырский аскетизм). Начались массовые самоизуверства. При помощи раскаленного железа (откуда и пошло название «огненное крещение») мужчины подвергались кастрации или даже обрезанию всего полового органа. У женщин вырезались наружные половые органы, сосцы и целиком груди. Скопцы были уверены, что этим приближаются к Богу, и оттого песни на их «радениях» были полны радости и ликования.

Первые адепты «огненного крещения» были найдены в доме алексинского фабриканта Лучинина. «Убелив» Лучинина, «христос» и «предтеча» «убелили» его фабричных крестьян, затем произошли «убеления» крестьян Тамбовской губернии, потом Тульской и Орловской. К этому времени Селиванов и Шилов были сосланы, но дело уже было поставлено прочно.

Слухи об оскоплении вызвали реакцию властей. Первое следствие было начато в 1772 г., но тогда Селиванову удалось скрыться. В 1775 г. Селиванов и Шилов были разысканы, подвергнуты телесному наказанию и сосланы. Шилов был отправлен в Ригу, где продолжал проповедовать и вскоре за оскопление солдат был переведен в Динамюндскую, а затем в Шлиссельбургскую крепость, где и умер в 1800 г. Селиванов был сослан в Нерчинск, но по неизвестной причине дошел только до Иркутска и там поселился.

Несмотря на арест лидеров учение скопцов продолжало распространяться. В 1800 г., кроме Орловской, Тамбовской и Тульской губернии, где оно существовало ранее, скопчество появилось в Курской и Калужской губерниях, а также в Москве, Санкт-Петербурге и окрестных селах. Сам Селиванов пропагандировал свое учение в Иркутске. Членами секты был разработан план по его возвращению из ссылки, однако побег тогда не удался.

Селиванов вернулся из Сибири только в 1795 г. Он появился в Москве, где объявил себя не только искупителем, но и царем Петром III. По прошествии некоторого времени был схвачен и отправлен в Санкт-Петербург. Существует легенда встречи Селиванова с Павлом I и о состоявшемся при этом разговоре. Павел I будто спросил: «Ты мой отец?», на что Селиванов ответил: «Я греху не отец; прими мое дело (т.е. оскопись), и я признаю тебя своим сыном»204. По распоряжению Павла I Селиванова поместили в Обуховский сумасшедший дом. В 1802 г. он был выпущен оттуда и определен в богадельню при Смольном монастыре.

Союзы скопцов, как и хлыстовские, назывались «кораблями». Скопческий корабль был общежитием, в котором жили скопцы, участвующие в «деле» кормщика корабля. Одновременно они были и членами общины, и рабочими в предприятии. Кормщик корабля являлся его абсолютным владыкой, никаких выборов, как в хлыстовщине, не было. В звании кормщиков Селиванов обычно утверждал основателей кораблей, т. е. богатых местных купцов. Центром всех кораблей стал Санкт-Петербург, где с начала XIX в. поселился возвращенный из ссылки Селиванов. Благодаря своей организации, скопчество сделалось таким же крупным биржевым и торговым союзом, каким был Рогожский союз, первый дирижировался из Санкт-Петербурга, второй – из Москвы.

Положение, достигнутое скопчеством, определило и всю его идеологию. Первоначально очень простой аскетический момент отошел на второй план, и выдвинулись стремления обнять скопческой идеологией весь процесс мировой жизни. Для этого нужно было создать книжное толкование и изложение основных идей, т.е. «от писания», и скопчество создало свою ученую литературу. По воззрению скопчество опирается на акт творения и ведет свое начало от первых дней мира. Первые люди были сотворены бесполыми, и только когда они нарушили в раю заповедь Божию, у них появились половые органы и половое влечение, положившее конец их первобытному блаженству. В этом и заключался первородный грех, от которого Иисус пришел искупить человечество. Искупление есть оскопление, сам Иисус и апостолы были скопцами, они крестили людей «духом святым и огнем». Уже после вознесения Иисуса «леность» опять стала поедать мир, и скопцами были только отдельные святые люди, как, например, Николай Чудотворец. Поэтому понадобилось второе пришествие Христа «в славе», для окончательного установления «искупления». Этот христос и есть Кондратий Селиванов, и он не кто иной, как император Пётр III, родившийся от пренепорочной девы Елизаветы Петровны. Процарствовав два года и получив благовещение о рождение от нее христа Селиванова, она ушла к людям под именем Акулины Ивановны, передав бразды правления любимой фрейлине. Родив Петра Селиванова, отправила его на воспитание в Голштинию, где он сделался «белым голубем». Когда он вернулся в Санкт-Петербург и женился, то Екатерина узнала, что он «убелен», возненавидела его и хотела убить, но он спасся, обменявшись платьем с караульным солдатом, которого убили и похоронили вместо него. Убежав, «Пётр» принял имя Кондратия Селиванова, проповедовал оскопление, был за это бит батогами и сослан. Когда на престол вступил его «сын» Павел, то он, узнав о действительном звании Селиванова, возвратил его из ссылки, но сам не хотел «убеляться». Тогда Кондратий проклял его: «о земная клеветина, вечером твоя кончина» и отдал «весь трон и дворцы» «кроткому» царю Александру205. Далее история завершается изображением конца мира и суда над ним. Богатое событиями начало XIX в. дало благодатную для этого почву. Антихристом был объявлен Наполеон, вечный враг России и Англии, разорявший своей политикой русских дворян и купцов. Родился он от ненавистницы Петра III Екатерины II; хитростью и лукавством достиг престола и заставил служить себе все народы земные. Но с помощью христа-Кондратия Александр победит его, и тогда произойдет страшный суд. Когда же число обратившихся в скопчество достигнет 144.000, Селиванов на облаках явится в Москву, соберет звоном в царь-колокол всех скопцов, живых и мертвых, и вместе с ними отправится в Санкт-Петербург, где и произойдет страшный суд. Все народы должны будут уверовать в его учение, а все цари сложить к ногам его свои короны. Кто откажется уверовать, пойдет в муку вечную; скопцам же Кондратий отдаст всю землю во владение, сам же он вознесется на седьмое небо и будет там царить над всем миром.

В изображении скоптического христа в образе императора, земного царя и бога скопцы проявляют интерес к текущим политическим событиям. Любопытны их попытки взять в свои руки руководство государственными делами. В числе «убелившихся» были некоторые представители чиновного с.-петербургского мира, в том числе камергер Елянский. В 1804 г. он представил царю проект переустройства России, рекомендовавший государству подчиниться «церкви таинственной, управляемой святым духом». По нему все руководство государственного управления (в том числе и армии) должно было перейти к скопцам, а при императоре должен состоять сам Селиванов, который есть «вся сила пророков», он «все тайные советы по воле премудрости небесной будет опробовать и нам благословение и покровы небесные будет посылать»206. Правительство, конечно, не вняло этому совету, Елянский был объявлен сумасшедшим и заключен в суздальскую монастырскую тюрьму.

Либеральное начало правления Александра I было благоприятным временем для скопчества, которое сами скопцы называли «золотым веком». Радения совершались практически легально, с большой торжественностью. Но закончилась свободная жизнь «христа» Селиванова после того, как с.-петербургский генерал-губернатор граф Милорадович в 1819 г. узнал, что в секту скопцов попали его два племянника, и что уже оскоплены несколько нижних гвардейских чинов и несколько матросов. Доложили императору. Первоначально Селиванову последовали со стороны властей извещения, которые ни к чему не привели, и в июне 1820 г. трое главных пропагандистов скопчества были сосланы в Соловецкий монастырь. Сам Селиванов был отправлен в суздальский Спасо-Евфимиев монастырь, где он пробыл до своей смерти в 1832 г. Впрочем, содержался он там достаточно свободно. Монастырь посещали скопцы из разных концов России и увозили оттуда волосы и остатки хлеба, полученные от Селиванова, которые почитались как высочайшая святыня.

Активную деятельность развивал орден иезуитов. При Александре I число живущих в России иезуитов увеличилось почти вдвое. Члены знатных фамилий – Голицыны, Разумовские, Завадовские, Гагарины, Толстые и др. переходили в католичество, как раньше отдавали детей в пансионы, содержимые французами, так при Александре I в моду вошло отдавать детей в пансион аббата Николя, и в иезуитский благородный пансион.

В 1812 г. в России развернуло свою деятельность Библейское общество, являющееся практически филиалом Британского библейского общества. В первые годы своей деятельности Александр I покровительствовал Библейскому обществу, пожертвовал ему 25 тыс. рублей, подарил дом в Санкт-Петербурге и делал ежегодный взнос в 10 тыс. рублей. Во главе Библейского общества в России находился обер-прокурор Святейшего Синода князь А. Н. Голицын. Против Библейского общества выступил влиятельный при дворе архимандрит Фотий, поддержанный Аракчеевым (противник Голицына). После чего деятельность Библейского общества была прекращена в 1824 г. (официально в 1826г.) В 1817 г. Министерство народного просвещения преобразовано в Министерство духовных дел и народного просвещения, во главе которого был поставлен А. Н. Голицын. После закрытия деятельности Библейского общества Министерство духовных дел и народного просвещения было преобразовано в прежнее Министерство народного просвещения, Голицын уволен с постов министра и обер-прокурора Синода.

Влияние Аракчеева на государственные дела продолжалось все царствование императора Александра I. Особенно он был могущественным в период с 1815 по 1825 гг. Являясь единственным докладчиком царю по всем текущим вопросам, тем не менее, Аракчеев оставался лишь добросовестным исполнителем воли царя и его самых сокровенных замыслов. Аракчеев представляется в образе бескорыстного государственного труженика, «без лести предан». Имея орден Александра Невского он отказался от пожалованных ему других орденов: в 1807 г. от ордена св. Владимира и в 1808 г. от ордена св. апостола Андрея Первозванного и только оставил себе на память рескрипт на орден Андрея Первозванного. Удостоившись пожалованием портрета государя, украшенного бриллиантами, Алексей Андреевич бриллианты возвратил, а сам портрет оставил.

Существует известие, что будто бы император Александр I пожаловал мать Аракчеева статс-дамою и Алексей Андреевич отказался от этой милости. «Ты ничего не хочешь от меня принять!» – с неудовольствием сказал государь. «Я доволен благословением Вашего Императорскаго Величества, – ответил Аракчеев, – но умоляю не жаловать родительницу мою Статс-Дамою: она всю жизнь свою провела в деревне; если явится сюда: то обратит на себя насмешки Придворных Дам, а для уединенной жизни не имеет надобности в этом украшении»207.

Поскольку государство начинало все явственней следовать (или, по крайней мере, культивировать) идеям мистиков-фантастов в наведении идеального порядка приказного типа в благоустройстве общежития, Аракчеев приложил все усилия, чтобы в его имении эту идеальность уже воплотилось в действительность. Поэтому его имение Грузино приняло вид идеализированной правильности.

Само Грузино было обустроено по проектам лучших архитекторов и художников того времени. Достопримечательностью Грузино стала построенная в 1805—1806 гг. соборная церковь во имя святого Апостола Андрея Первозванного. Крестьянские избы были снесены, вместо них вдоль идеально прямых улиц выстроились каменные дома. В центре Грузино находилась великолепная барская усадьба с обширным парком. Во избежание грязи на улицах крестьянам запрещалось держать свиней, издано положение о метелках для подметания улиц, о занавесках на кроватях, об окраске крыш, об обязанностях каждого члена крестьянской семьи и т. п. Аракчеев платил за своих крестьян государственные подати, устроил в имении банк и лазарет, нанял доктора для регулярного посещения крестьян. 1 января ежегодно Аракчееву представляли списки неженатых и незамужних, и делались пометы, кого на ком женить. Каждую субботу крепостные собирались на площади и зачитывали им новые инструкции барина – с указанием, сколько плетей причитается провинившимся.

Несмотря на благоустройство быта, крестьяне были недовольны приказным нововведениям, входящие во все мелочные устройства их жизни. Недовольство усилилось царившей в Грузине любовнице Аракчеева, приобретенной крепостной Настасьи Минкиной. По ее доносам секли тех, кто пьянствовал, ленился, пропускал церковные службы или притворялся больным. Самых злостных сажали в «эдикуль», домашнюю тюрьму – сырой холодный подвал.

Аракчеев достиг вершины власти. Через его руки проходили все важные государственные документы, все назначения на чиновничьи посты. Влияние его на царя было огромным. Александр говорил о своем любимце в разговоре с адъютантом: «Ты не понимаешь, что такое для меня Аракчеев. Все, что делается дурного, он берет на себя; все хорошее приписывает мне»208. Осенью 1825 г. император дал ему новое важное поручение – расследовать доносы на тайное общество и арестовать дворян-заговорщиков. Но как раз в это время устав терпеть издевательства Настасьи, графские слуги скинулись и за 500 рублей подговорили повара Василия Антонова убить ненавистную фаворитку. Утром 10 сентября Василий забрался в барский дом и привел заговор в исполнение.

Аракчеев в бешенстве прискакал в Грузино. Повара засекли до смерти, зачинщиков отправили на каторгу. А в вещах Настасьи Аракчеев обнаружил записочки, которые та писала молодым офицерам. Пока граф занимался расследованием, пришло известие о кончине императора в Таганроге. Утрата двух самых близких людей сильно ударило Аракчеева по моральному состоянию.

До самой смерти Александра I Аракчеев не возвращался к делам, ссылаясь на случившееся с ним «нещастию и тяжкому расстройству моего здоровья»209. Это не помешало ему 30 ноября, по принесении присяги императору Константину, донести последнему, что «получа облегчение от болезни», он «вступил в командование Отдельным Корпусом военных поселений»210. Однако Аракчеев понимал, что с новым императорм у него не будет таких доверительных взаимоотношений, какие были с прежним государем. Поэтому он решил уйти с государственной службы. 20 декабря 1825 г. последовало увольнение Аракчеева от заведывания делами Кабинета министров, сохраняя за ним звание члена Государственного совета.

Аракчеев отправился путешествовать за границу, там издал собрание писем к нему Александра I. По возвращении из-за границы жил в Грузине, где устроил себе настоящий культ Александра I: соорудил перед церковью бронзовый памятник Александру I, заказал за границей часы с его бюстом, с музыкой, которая играет раз в день, в 11 часов дня (время, когда Александр скончался), молитву «Со святыми упокой».

Скончался он 21 апреля 1834 г. и был похоронен в церкви Грузина. Незадолго до смерти Аракчеев внес в казну 300 тыс. рублей. На проценты с них должны были постоянно учиться 17 воспитанников Новгородского кадетского корпуса из Новгородской и Тверской губернии. После смерти Аракчеева, поскольку он не внес в завещание имени наследника, Николай I, особым указом передал Грузино, а также и деньги, вырученные от продажи принадлежавших Аракчееву недвижимого и движимого имущества с аукциона, в распоряжение Новгородского кадетского корпуса, который стал именоваться Аракчеевским. Сюда же была передана значительная часть богатейшей библиотеки Аракчеева, составляющей 15 тыс. томов, в том числе на иностранных языках, и его архивы.