Душа на верёвочке

Ирина Евтушенко

Душа на верёвочке

Автор выражает благодарность замечательной Николаевской художнице и подруге Рузанне Бабаевой за консультацию.

Глава 1

«Не существует того, что вы называете реальностью. Всё есть отражение, преломление Божественного света, мириады картинок, волшебных фонарей и все это есть иллюзия».

Свой законный отпуск я решила провести на море. Целый год думала, в какую страну поехать и остановила выбор на Греции – шикарной, колоритной и необыкновенной стране. Как раз подвернулась горящая путёвка на целых десять дней.

– Это знак, – решила я. – Конец моей невезучести! Такое выгодное предложение может случиться только тому, к кому Фортуна повернулась лицом.

В том, что я невезучий человек, убедилась давно. Ещё в школе, когда сдавала экзамены, мне обязательно попадался билет, которого я в глаза не видела и даже бегло не читала. В танцевальном коллективе, как я ни старалась, мой очередной партнёр по бальным танцам или уезжал в другой город, или находил другую партнёршу.

Даже на выпускном вечере, я единственная, запутавшись в платье, грохнулась на сцене у всех на глазах, позорно задрав ноги вверх.

Я уже не говорю, о том, как в парикмахерской мне вечно испортят волосы покраской, или неудачно сделанной химией. И я целый год отращиваю волосы, потому что они торчат у меня на голове, словно щётка для мытья полов.

Никогда в жизни я не выиграла ни одной лотереи. Как сейчас помню, идём с подругой покупаем два билетика – у меня пусто, у неё три рубля.

И парень, с которым я встречалась четыре года, перед самой свадьбой изменил с моей же подругой. Уже целых восемь лет я работаю среднестатистическим менеджером в среднестатистической компании. Мне не светит ни повышения по службе, а уж повышения зарплаты и подавно.

Всем моим сотрудникам, хоть раз в год, но выписывали премию, мне – никогда. И начальница та ещё стерва, той редкой породы, которую только можно вообразить. «Мымра» – как говорил Новосельцев, в моем любимом фильме «Служебный роман».

В 35 лет я не имею ни мужа, ни семьи, ни детей. У меня нет мужчины, чтобы просто поехать с ним на море. Вопиющее безобразие!

«Не судьба» – это выражение стало моим любимым. Изменить что-либо в своей жизни у меня не получалось, и я с таким положением вещей смирилась.

«Да, не красавица, но явных изъянов тоже нет, – рассуждала я, придирчиво рассматривая себя в зеркало. – Небольшие зелёные глаза, прямой ровный нос, темно-русые волосы, уже отрасли до плеч после последней неудачной стрижки, высокие скулы, неполные губы. Но, чёрт возьми! Приятная улыбка и неплохая фигура, по моему мнению, что тоже немаловажно».

Я, как и большинство женщин, стараюсь ухаживать за собой, не переедать сладкого, ходить на йогу, регулярно встречаться с подругами, посещать выставки и театр. Во мне нет ничего выдающегося. Таких, как я большинство женщин. Но я пришла в очередной раз к логическому умозаключению: «Им повезло, у них есть муж и как минимум один ребёнок, а раз у меня нет – то это невезение чистой воды».

Со страниц глянцевых журналов на меня смотрели красавицы, которые надув губки, требовали новую шубку, машину и отдых на Багамах. И такие же красавцы мужчины, стирая ноги в кровь, спешили исполнить их желания.

«А мне, пусть бы не красавец, пусть бы и без шубки, а просто кран починить или вечерком, уютно умостившись на диване, вместе киношку глянуть», – свирепела я, лихорадочно перелистывая страницы журнала.

А ещё, эти истории про Золушек из глубинки, приехавших покорять столицу. И обязательно, находится принц, который в ней чумазой сумел рассмотреть тот редкий бриллиант. И теперь, он мечтает вставить его в золотую оправу, в виде себя, чтобы подольше сиял.

«Ну, не иди она за молоком и не свались под колеса именно его машины, ведь ничего бы не было? Ведь мог он, например, заболеть в тот день и остаться дома с температурой. Ан, нет! Не сиделось ему дома. Встал и поехал. А тут, бац! Она! Тьфу! Везение? А может все дело в судьбе?» – изводила я себя рассуждениями одинокими вечерами. И не просто изводила, а шла и капала себе валерьянку, благо у меня её годовой запас, иначе со сном можно было бы попрощаться до утра.

Я до последнего боялась поверить в своё везение, даже когда отдавала деньги за путёвку. Уже сидя в самолёте, моё сердце в ужасе замирало от каждого объявления стюардессы. Я ждала, что по какой-то причине рейс отменят или именно я окажусь тем лишним пассажиром, которого ссадят с самолёта. Но, к моему удивлению, ничего подобного не произошло. Мы благополучно взлетели и приземлились в Ираклионе.

Склоны, возвышающиеся над морем, сады, полные виноградных лоз и оливковых деревьев, галечные и песчаные пляжи – все эти живописные окрестности открылись моему взору.

Именно здесь, в развалинах минойского дворца, было найдено ювелирное украшение с изображением пчелы, которая по сей день является талисманом Крита. А знаменитый Русский лес не оставит никого равнодушным. Зарос приглашает в свои питомники с форелью и лососем, которые можно попробовать в близлежащих тавернах. Старая ветряная мельница до сих пор мелет зерно, как и много лет назад.

Все это и многое другое я собиралась увидеть собственными глазами.

Я, как и остальные пассажиры уселась в автобус и нас доставили в отель.

Моему восторгу не было предела, когда меня под мои рученьки проводили в номер с видом на море, весь утопающий в зелени и в экзотических цветах. Номер из белого мрамора, с приятно холодящим полом. Светлые стены и белоснежная ванная. Шикарная кровать, почти на весь номер, и огромная плазма на стене.

«Господи, спасибо! – упав на кровать, закричала я во весь голос. – Наконец-то, и мне улыбнулась судьба».

Первым делом я решила ознакомиться с отелем, в который приехала. Надев купальник и парео, я наспех побросала в сумку масло для загара, полотенце и книжку.

Территория отеля оказалась огромной. Чего тут только не было. Я решила пойти к морю и по пути насчитала несколько больших бассейнов, с горками и водопадами. В некоторых уже с воплями резвились дети, не смотря на ранний час. Загорелый аниматор под музыку энергично махал руками, что-то покрикивая женщинам в воде, которые старательно повторяли за ним движения, поднимая и опуская цветные палки. Неподалёку на травке, под развесистыми пальмами, на резиновых ковриках застыли йоги, скрутив из тела фигуру. Я, недолго полюбовавшись ими, для себя решила, завтра же присоединиться к ним и, помчалась к морю.

Красота моря, открывшаяся моим глазам, просто поразила в самое сердце. От восторга, у меня на глаза выступили слезы. В этот момент я пожалела, что никто из моих подруг не смогли составить мне компанию и не видят этой красоты.

Так и начался мой незабываемый отдых. Я загорала, купалась, спала, созерцала и ела все вкусности, которыми кормили везде. Я пробовала все, совершенно забыв о своей фигуре и контроле веса! Какой там контроль, когда такие вкусности, и где ещё поешь? Я уплетала за обе щеки мусаку (баклажаны, запечённые с бараньим фаршем) и саганами – жареный сыр, совлеки (шашлык). Ела впервые в жизни жареного осьминога и греческий салат, который особенно вкусный именно здесь.

Местные оливки, солёные, но очень полезные и без консервантов, просто лежали в пиалах. Ешь, пока пузо не лопнет. Греческие фисташки, с их особенным вкусом, я запивала местным пивом, счастливо поглядывая по сторонам на таких же сытых и довольных отдыхающих. Удивительные местные «козинаки» я запивала знаменитым греческим коньяком «Метакса», понимая, что жизнь удалась.

Русских туристов в отеле было немного. Мой английский был на уровне школьной программы, поэтому познакомиться и пообщаться с кем бы то ни было, у меня не получалось. Автомобиль взять на прокат, я тоже не могла, потому что машину водить не умела. Опять-таки из-за своей невезучести. Благо, в отеле предлагалось огромное количество всевозможных экскурсий, из которых я выбрала пару по приемлемой цене.

Гид настояний грек, родом с Крита, профессионал своего дела. Звали его Алексис. Я прилепилась к нему с начала самой экскурсии и впитывала каждое слово, будто губка. Алексис выделялся среди прочей братии гидов, потому что у него был горн. Да, да – самый настоящий блестящий горн. Я не сразу поняла, зачем он ему, пока не стала свидетельницей, как он мастерски дудя в него, собирает нас до кучи.

Один из самых знаменитых памятников древней цивилизации Крита это – Кносский дворец. Отдыхать на Крите и не посетить этот памятник старины, считай, что на свадьбе сидел не ел и не пил ничего. Это вам не просто какой-то захудалый дворец с тронным залом, десятками комнат и спален. Во дворце Кносса более тысячи помещений. Он являлся экономическим центром, вокруг которого простирался славный город Кносс. Я увидела священные рога из паролита, узнала, как правильно носить кувшины. Здесь же находился знаменитый «Носитель ритона» – юноша, держащий сосуд конической формы для излияний (излияния были частыми, следуя рассказу Алексиса, а вот работал кто в это время?). Мы увидели и стеатитовый ритон в форме бычьей головы, шлем из медвежьих клыков, пифосы с рельефным изображением быков, людей и спиралей. В тронном зале стоял каменный трон.

«Именно здесь, по приданию, жил великий и грозный Минотавр, который питался исключительно красивыми девушками и погиб от меча героя Тесея», – рассказывал Алексис. Я долго бродила по лестницам и среди колон, рассматривала фрески и думала о тех людях, которые здесь когда-то жили.

Возле дворца расположилось много всевозможных магазинчиков, наполненных многочисленными сувенирами. Я думала, что и через час оттуда не уйду. Хотелось все потрогать и рассмотреть. Не зря говорят, что в Греции все есть. В лавках было все – от оливкового масла, мёда, натуральной косметики и морских губок, до изделий из шерсти, кружевных скатертей, шёлковых и шерстяных ковров, от украшений из серебра и золота, керамических тарелок, до сандалий ручной работы. Я, с глазами полными восторга, накладывала в свою корзинку подарки для близких. Очень хотелось привезти хотя бы маленький кусочек этой замечательной и дружелюбной страны.

Если бы не Алексис и его горн, то я бы потерялась.

Как много интересного я увидела – не передать словами: и Венецианский порт, и крепость с рельефами крылатых львов над воротами, и величественный собор Святого Минаса, рядом с которой стоит старая церковь Святой Екатерины Синайской, где ныне размещается музей с картинами выдающегося художника Михаила Дамаскина. Возле каждой его иконы хотелось стоять и никуда не уходить, столько святости и красоты в них было.

Я увидела огромную скалу с церквушкой Пророка Ильи на вершине. Посетила Гортина – одно из немногих мест на Крите, где до сих пор живы оливковые деревья, которым около двух тысяч лет.

В этот день, уже поздно вечером, лёжа в своей постели и просматривая многочисленные фотографии, я чувствовала себя самой счастливой и везучей на свете. И впервые, за многие годы, я совершенно не заметила когда уснула.

На следующий день, быстро позавтракав и собрав с собой в дорогу немного еды, я прибежала в холл отеля раньше всей группы, с которой предстояло ехать на экскурсию.

– Калимера (что означает доброе утро по-гречески), – поздоровался со мной Алексис, улыбаясь своей белозубой улыбкой. – Уже готова ехать?

– Да. И просто горю от нетерпения. Во сколько отправление? – улыбнулась я в ответ.

– Ну, – он посмотрел на часы. – Ещё полчаса и отправляемся. Понравилась вчерашняя экскурсия? – он внимательно посмотрел на меня.

– Очень, – я мечтательно закрыла глаза, вспоминая вчерашний день.

– Сегодня будет ещё интереснее, – заулыбался Алексис. Вообще он много улыбался, и от него исходила доброта. И хотелось тут же улыбаться ему в ответ.

Я не заметила, как вся группа, отправляющаяся на экскурсию, собралась, и мы тронулись в путь.

Людей собралось прилично. На этот раз с нами были и дети. Решено было детей по пути завести в большой красивый аквапарк, в котором был ещё и океанариум. Их сопровождал аниматор. Дети счастливы, родители тоже. Мы же продолжили свою экскурсию и знакомство с прекрасными достопримечательностями Крита.

Есть на Крите, в номе Ласити, место у которого существует название, но нет подходящих слов для описания. На берегу живописнейшего залива Мирабелла, вид на который открывается с прибрежных гор, расположился небольшой остров, получивший итальянское название – Спиналонга. Когда-то он был важным стратегическим центром. До тех пор, пока греческое правительство не создало на нем лепрозорий.

На этот остров можно добраться на маленькой лодке всего за пять евро. Как только я ступила на этот остров, меня будто перенесло в те далёкие страшные времена.

Мне казалось, я слышу стон и плачь людей, которых сюда ссылали, заставляя забыть навсегда своих родных и близких. Попадавший сюда, оставался заживо погребённым в этих страшных местах. Пациенты, получающие нищенское пособие, жили впроголодь, в полной нищете. Кварталы, некогда красивого города в крепостных стенах, превратились в трущобы. Кто-то просто доживал свой век, а кто-то из больных уходил из жизни.

«Но, однажды, на остров прибыл ангел-спаситель, только без крыльев, в лице такого же больного 21 летнего юноши, бывшего студента юридического факультета. – Донеслись слова Алексиса. – Звали его Ремундакис. Отважный парень решил не опускать рук и яростно принялся бороться за права людей, которые жили на этом острове. Он рассылает приглашения во все близлежащие деревни и ворота страшной крепости раскрываются впервые для посетителей. Он отмечает Пасху с крестным ходом вокруг острова. Ремундаксис организовывает „Братство пациентов Спиналонги“ и отстаивает права больных. Находит врачей, которые оказывают помощь пациентам. Здесь открывают класс, в котором учат детей. Открывают свою пекарню, кофейню, парикмахерскую. Силами жителей острова, строится Церковь Святого Пантелеймона, в которой службу проводит священник волонтёр. Болезнь не тронула его. Он женит влюблённых, хоть это и запрещено законом. Заражённые этой болезнью, не имели право вступать в брак. Несмотря на все запреты, преграды и трудности, люди, которые здесь жили, старались быть сильными и счастливыми».

– А здесь любили по-настоящему? – неожиданно для себя самой спросила я у Алексиса.

– Да, – тихо ответил он мне. – Любили. Моя бабушка полюбила парня, а он заболел этой страшной болезнью. Она уехала за ним на остров. Здесь родился мой отец. Он был абсолютно здоров. Потом прошло время, и они смогли уехать с острова. Здесь родилось около двадцати детей.

– Алексис, а ты веришь в любовь? – я смотрела в его карие глаза, не отрываясь.

– Да, я верю в любовь, – глаза Алексиса горели огнём. – Но такую самопожертвованную, как была у моей бабушки, найти не могу.

Алексис глубоко вздохнул и, мне показалось, что где-то в глубине его глаз отразилась вся горечь этого острова. Он на минуту замолчал, потом, как будто сбросил что-то с плеч и принялся рассказывать дальше.

– Крошечная Спиналонга доказала, что можно жить и радоваться жизни при любых ситуациях. Самое главное, верить в то, что ты несёшь добро. Наконец-то было найдено лекарство от этой страшной болезни. Часть пациентов излечилась и благополучно уехали. Часть перевезли в инфекционные больницы Греции. Об острове забыли на долгие двадцать лет.

Алексис раздал нам маленькие свечи и помог зажечь их:

– Этот остров, принимая туристов, просит тишины в память о людях, которые здесь жили, любили и умирали. Я дал вам свечи. Пусть горят эти маленькие огоньки, напоминая нам о душах давно ушедших от нас.

Я до глубины души была потрясена. Поразительный памятник истории, который так красноречиво рассказывает о событиях, произошедших много лет назад. Мне казалось, я слышу, как шумит море, рассказывая о горе и счастье людей, живших на этом острове, об их стойкости и борьбе за лучшую жизнь и своё будущее.

Отъезжая от острова, ещё долго я видела свет от свечей в море.

Мы задержались дольше, чем планировали. Алексис предложил сократить путь, иначе аквапарк скоро закроется, а надо ещё успеть забрать детей. Я видела, как мы съехали с общей магистрали и по серпантину виляли среди гор. Погруженная в свои мысли, я не заметила, как заснула.

Вдруг, я больно стукнулась о стекло головой. Потирая тут же надувшуюся шишку я, вытянув шею, посмотрела вперёд и с ужасом увидела, как автобус виляет по дороге, буквально повисая над пропастью серпантина. Все начали громко кричать, испугавшись не на шутку. Какой-то мужчина вскочил со своего места и ринулся к водителю, который буквально повалился на руль, стараясь контролировать машину.

– Тормози, тормози, – кричал мужчина. Он пытался вывернуть руль, чтобы автобус не ехал по краю обрыва.

Я часто читала о том, что люди, которые побывали на волоске от смерти, видели картинки из своей жизни. Будто бы вся жизнь пронеслась, как кадры из диафильма у них перед глазами. У меня ничего подобного не было. Моё сердце, как мне показалось, просто перестало биться. Вполне возможно, оно «спряталось в пятки». Я видела искажённые и перекошенные лица соседей, их открытые рты и оцепенение, всеобщую «загипсованность».

Ничего не проносилось у меня перед глазами, кроме дороги и водителя, который старался остановить автобус.

Каким-то чудом, автобус остановился, уткнувшись в выступ скалы. Водитель тут же просто рухнул на пол с сидения и потерял сознание. Люди повскакивали со своих мест, с единственным желанием покинуть автобус. Все кричали, кто-то плакал. Алексис, придя в себя, старался всех успокоить, но лицо его было смертельно бледным.

– Проверьте пульс у водителя. Он что, умер?

– У него солнечный удар, – верещала женщина сбоку от меня.

– Он дышит хоть? Надо срочно в больницу. Боже, а как же дети? – схватившись за лицо, вопила, по-видимому, чья та мать.

Отовсюду доносились вопросы, и после первой волны страха появилась вторая. На сколько человек привык беспокоиться обо всем.

«Жизнь висела на волоске и, оставшись в живых, мы опять переживаем, но уже за другое», – подумала я про себя, без сил обмякнув на сидении.

В автобусе с нами не оказалось доктора.

Я вспомнила какой-то американский сериал о врачах и завопила громче всех:

– Без паники товарищи! Срочно поверните на бок голову водителю. Подложите ему под голову курточку. Можно влажную тряпку на лоб. Если это солнечный удар, то поможет. Но у него может быть от аппендицита до сердечного приступа. В любом случае, его нельзя передвигать, а нужно оставить до приезда скорой помощи в покое.

В автобусе перестали кричать и всё, что я говорила, тут же выполнили не сопротивляясь. Наверно, все подумали, что я врач. Сразу было принято решение, не ждать полицию, а срочно везти водителя в ближайшую больницу. Мужчина, который помогал удержать руль, оказался водителем такого же автобуса, только из Украины.

Он сел за руль, и мы тронулись в путь. Все с беспокойством смотрели на дорогу. Кто-то тихо плакал, всхлипывая и умоляя водителя ехать побыстрее, потому что у них дети.

Я ехала, сжавшись вся в комок.

«Ничего себе поездочка, – думала я. – И что это может быть? Везение? Или невезение? Не иначе какой-то знак. Видать рано мне ещё уходить из этой жизни, не иначе», – успокаивала я себя.

Сравнительно быстро мы добрались до больницы. Мужчины аккуратно вынесли водителя из автобуса. Алексис, надо отдать ему должное, очень оперативно определил больного врачам. Помощь водителю была оказана своевременно. И мы помчались за детьми, которые довольно балдели на лавочке, возле аквапарка. Они дружно ввалились в автобус и взахлёб рассказывали, как весело и здорово провели время. Глаза детей светились счастьем и радостью, и не меньше светились глаза их родителей, которые только что пережили такой стресс, а сейчас видят и обнимают своих чад.

Уже в холле отеля мы, все те, кто был на экскурсии, поздравляли друг друга и обнимались, словно родные, повторяя, что заглянули в глаза смерти и все так здорово обошлось.

Я вернулась к себе в номер и залпом выпила пол стакан коньяка. Совершенно трезвыми глазами, посмотрев на себя в зеркало, сказала:

– Не иначе в рубашке родилась! С крещением! – и рухнула на кровать без сил.

Глава 2

Время неумолимо бежало вперёд. Впечатление от приключения на экскурсии сменилось более яркими событиями.

Каждое утро, открывая глаза, я хотела, чтобы день не заканчивался, но, к моему сожалению, время моего отпуска истекало. Чемодан был почти упакован и завтра, рано утром, меня увезут из отеля. Буквально через несколько часов я приземлюсь в своём городе. Сказочная Греция с её историями останется у меня в памяти и в сердце. Об этом не хотелось думать. И я решила свой последний день провести на берегу этого красивейшего моря.

Я пришла на пляж и удобно умостила своё, обалдевшее от бесконечного поглощения пищи тело, в шезлонг. Время послеобеденное. В самый раз немного вздремнуть в тени бамбукового зонта, чтобы, как в народе говорят, «жирок завязался». Морфей почти накрыл меня своим плащом, как вдруг я услышала сбоку от себя кряхтение, сопение и негромкий хруст, как я поняла, соседнего шезлонга, на который кто-то умостился. Просыпаться совершенно не хотелось. Но я, лёжа с закрытыми глазами, усиленно делала вид, что сплю. Надеялась на то, что тот, кто хрустит и сопит рядом со мной вспомнить о совести и куда-то рассосётся подальше от меня. Но не тут-то было.

Глубоко вздохнув, я повернула голову, лениво приоткрыв глаза. Я увидела женщину, достаточно аппетитных размеров, которая уплетала чипсы, громко шелестя упаковкой. Обладательница пышной фигуры, совершенно не испытывала ни грамма комплексов по поводу своего веса. Откровенный купальник ярко-алого цвета был тому доказательством. На её предплечье красовалась татуировка в виде ангела с окровавленными крыльями. Жгучая брюнетка, с грудью шестого размера, правильными чертами лица и ярко красной помадой, которая делал её губы ещё более пухлыми и сочными, притягивала мой взгляд, словно магнит. Шляпа с большими полями из итальянской соломки очень грациозно сидела на её голове. На шее блестела внушительных размеров золотая цепь, и пальцы были унизаны не менее скромными перстнями с большими камнями.

Последние сомнения улетучились так и не успев совершить посадку на моем мозговом плацдарме, когда я утвердилась во мнении, что передо мной моя соотечественница.

Неожиданно брюнетка повернулась ко мне и совершенно будничным тоном, словно мы с ней знакомы с детства, проговорила:

– Наверное, сожалеете, что завтра уезжаете?

У меня думаю, в этот момент было совершенно идиотское выражение лица. Вся работа мысли отразилась на нем. Я постаралась взять себя в руки и спросила:

– Мы знакомы?

«Возможно вчера, когда я принимала участия в разных конкурсах, предложенных аниматорами, я познакомилась со столь колоритной барышней? А дегустируя, такое греками любимое вино „Рецину“ с привкусом смолы (как по мне, ужасно противное), я запамятовала сей факт?», – подумала я.

– Ой, нет, ещё нет. Аделаида, – с совершенно невозмутимым видом она уставилась на меня в упор.

«Имя какое-то странное», – подумала я.

– А вы, Анна, – ещё лучезарнее улыбнулась моя собеседница.

Имя моё прозвучало не так напыщенно, поэтому мне захотелось, почему-то съязвить:

– Уж никак не думала, что моё имя написано у меня на лбу.

– Мне имя, – продолжила Аделаида, не обращая внимания на мою колкость, – дала моя мать. Странное оно, не для привычного уха, – брюнетка улыбнулась ослепительной улыбкой и подмигнула мне.

Я захлопала ресницами, которые зачем-то нарастила перед поездкой. Ну, чего греха таить, хотелось быть краше, чем есть на самом деле. Мы же женщины, как считаем: «Наклею, наращу, добавлю и глаз от нас не отвесть, только бы ни натуральной».

А моя собеседница, тем временем, предалась воспоминаниям.

– Бабушка моя, скажу я вам, была из очень богатого и знатного рода. Может быть, слышали о принцессе Аделаиде Брауншвейгской?

Я не особо была сильна в истории, но, не желая выглядеть недоумком, кивнула и издала звук, который должен был определить степень моей осведомлённости.

– Так вот, имя Аделаида носят все женщины в нашем роду. В семье все называют меня Ида. Будем знакомы, – она протянула мне свою руку, которая к моему удивлению оказалась очень изящной. Ногти на её длинных пальцах были покрыты алым лаком.

– Вот вас, милочка, назвали в честь Анны Герман. Ведь так?

Я смотрела на свою новую знакомую во все глаза. Сон мой в одночасье куда-то улетучился. У меня возникло такое ощущение, будто она слышит то, о чём я думаю. Мало того, она откуда-то всё знает обо мне. Иначе, как она может знать, что моя мама очень любила певицу Анну Герман и действительно назвала меня в её честь.