Не обрекай меня, Судьба… Женские истории

– А ты со мной пойдешь?

Галка сразу смекнула, о чем он:

– Конечно, пойду, дорогой!

Она крепко обняла его за талию, помогла подняться со скамьи и повела его в дом…

ГЛАВА 3

Это был первый мужчина в ее жизни. Все произошло, как она себе примерно и представляла. Он овладел ею грубо, с натиском.

– Настоящий мужчина – думала она, лежа в его холостятской кровати.

И теперь этот мужчина сладко спал на ее пышной груди. Галка лежала и блаженно вдыхала новый для нее, но уже такой родной запах, и, боясь пошевелиться, думала о том, что теперь у нее все будет по-другому, даже лучше, чем у ее подружки Инки.

Счастье полностью овладело ею, она тихонько дотрагивалась до любимого и шептала:

– Мой!.. И только мой!.. Любимый!..

Володька на самом деле был немецкого происхождения. Он жил без отца, с одной матерью Лизой.

Лиза была истиной арийкой в плане внешности – высокая стройная блондинка с необыкновенными голубыми глазами. В сталинские времена всех поволжских немцев высылали в Таджикистан. Так она и попала в Курган-Тюбе, и, как многие другие немцы, осталась здесь навсегда.

Отца у Володи не было, вернее он о нем ничего не знал, а мать никогда не рассказывала, держала историю его появления на свет в тайне. Однако люди поговаривали, что на одном из этапов во время ссылки в Таджикистан, Лизу изнасиловал молодой цыган из табора, расположившегося недалеко от лагеря переселенцев. Так, Володька и стал плодом этой грешной и насильственной любви. А Лиза с тех пор возненавидела всех мужиков на свете. В ее жизни теперь был только один мужчина – ее сын, и ему она отдавала всю себя.

Этот драматический факт из жизни Лизы, несомненно, сказался на ее характере. Она вела затворнический образ жизни, практически ни с кем не общалась, была холодной, казалось, даже равнодушной ко всему окружающему. Соседей она тоже сторонилась и общалась с ними только в случае крайней необходимости. И вообще ей кроме Володеньки никто не был нужен.

Еще одной особенностью Лизы было плохое знание русского языка. Хотя она и прожила большую часть своей жизни в России, но никаких усилий для освоения языка не прикладывала. Говорила по-русски плохо, многих слов вообще не понимала. С Володей принципиально разговаривала исключительно на своем родном немецком языке. В этом была вся Лиза…

Вообще Лиза очень щепетильно относилась ко всему, что окружало Володю. В детстве проводила много времени с ним, постоянно занималась его развитием, старалась, чтобы Володя ни в чем не нуждался, ведь она воспитывала его одна. И теперь, когда сын стал взрослым мужчиной, Лиза мечтала только об одном: чтобы Володе удалось получить разрешение в своей войсковой части на командировку в Германию. Она считала, что если у Володи получиться попасть на их историческую родину, то когда-нибудь и она сможет туда поехать.

Володя уже отслужил срочную службу и по совету своего друга детства остался служить в своей части и дальше. А после окончания шестимесячных курсов получил звание прапорщика, которое в Советской армии имело значительный вес, почти как офицерское. Теперь у Володи были все шансы в составе своей части поехать на пять лет служить в Германию. Для полного успеха в этом деле не хватало самой малости – жены. И не просто жены, а девушки из «правильной» семьи, с советскими устоями, с твердой коммунистической идеологией.

Вот этот момент сильно волновал Лизу. Она видела, что вокруг Володи вьются всякие разные девицы, которые явно не соответствовали требованиям командования части.

– А эта последняя девка, которая нагло залезла к Володе в постель?.. Вообще не поддается никакой оценке! Распущенность чистой воды! – эти мысли ни на минуту не оставляли Лизу и в это судьбоносное утро.

Но не в ее правилах было читать нотации сыну по поводу его взаимоотношений с девушками. Лиза считала, что сын и так все понимает и что все эти интрижки – просто временное явление:

– Нагуляется и успокоится, – пыталась утешить себя Лиза. – Но, все же, надо бы ситуацию проконтролировать… Тем более на примете есть подходящая девочка…

И этой подходящей девочкой была Леночка Олейник. Ее родители, в свое время, так же как и Лиза, были высланы в Таджикистан. В семье Олейник старались сохранить все национальные традиции, поддерживать связь с немецкой диаспорой в Курган-Тюбе. Лизе эта семья была очень близка по духу, и, пожалуй, кроме них, она ни с кем больше и не общалась.

В общем, Леночка – вариант, который более всего подходил ее Володеньке.

Но почему-то Лиза снова и снова возвращалась мыслями к этой бесстыжей девке, Галке:

– Как бы она не внесла коррективы в наши с Володенькой планы. Вернее в мои планы. Ведь мать-то лучше знает, что хорошо для ее дитя!

А Галка интуитивно ощущала негативное отношение к себе Володькиной мамаши. Но это ни сколько ее не пугало:

– Не такие барьеры штурмовала! И этот возьму!

…Утром Володька естественно ничего не помнил. А когда увидел рядом с собой, в одной постели, это «чучело», подумал, что в честь дня рождения его разыграли друзья. Он силился вспомнить, чем закончился вчерашний праздник и кто эта девица. Но память предательски ему изменяла. Володька вопросительно смотрел на свою соседку по кровати и судорожно думал:

– Что дальше? Как быть дальше?

Но девушка-пупсик, не растерявшись, взяла инициативу в свои руки. Она сразу поняла, что Володька не помнит, кто она, и, тем более, как ее зовут. Галка накинула на свое желеобразное тело одеяло, встала с кровати и с улыбкой ему заявила:

– Володенька, меня зовут Галина. Но ты называй меня просто Галка. Мне так больше нравится. Кстати, можешь гордиться собой, в постели ты был просто неподражаем! – Галка вела себя нагло, даже можно сказать – шла напролом.

– Девочку, которая родится у нас после этой волшебной ночи, я назову Елизаветой – в честь твоей мамы!

После этих слов Володька вовсе потерял дар речи, он понял, что попал в ловушку:

– Послушай, как тебя, там?.. – но Галка его перебила, неторопливо и вальяжно одеваясь.

– И еще. На неделе я познакомлю тебя со своей мамочкой. Ведь теперь нам многое надо обсудить. Ну, пока, пока… – Галка помахала ручкой и с достоинством направилась к двери, поправляя на груди тесную кофточку. А Володя так и остался сидеть ошарашенный на кровати.

Галка вышла из Володиной комнаты и мысленно выдохнула. Она осталась довольна собой:

– Высший пилотаж! Теперь, главное, удержать завоеванные позиции! Ну, это уже ерунда – справлюсь…

На выходе из дома Галка неожиданно для себя столкнулась с матерью Володьки, которая таким взглядом одарила ее, что новоявленную невестку прошиб холодный пот. Но, все же, она взяла себя в руки и лилейным голосом пролепетала:

– Доброе утро, Елизавета Александровна. – Но ответом было лишь зловещее молчание.

– Ничего, ничего, – прошептала Галка, уже пройдя мимо будущей свекрови, – ночная кукушка перекукует, и этой кукушкой точно буду я!

Лиза стояла в дверях с каменным, непроницаемым выражением лица и смотрела вслед Володькиной «ночной забаве».

– Интересно, для кого это утро доброе – для нас или для нее? Эх, Володя, Володя! Эта цыганская кровь не доведет тебя до добра! – Лиза потерла ладонями виски, которые пытались разболеться с утра пораньше. – Пора принимать меры! Сегодня же приглашу семью Олейник к нам в гости. И повод есть – вчера у Володи был день рождения, – подумала Лиза, немножко успокоившись. – Лишь бы Леночка не заступила на дежурство…

Но меры принимать было уже поздно. Главные герои: и Володька Швагерус, и Леночка Олейник, и Елизавета Александровна – были уже обречены. А обрекла их судьба по имени Галка…

ГЛАВА 4

Когда Зинаиде Петровне Бачинской доложили о смерти роженицы Ивановой, Ольги Ивановой, у нее чуть не случился инфаркт: «Как такое могло произойти в ее роддоме? Как могли дать роженице кровь не той группы?» Но даже не это больше всего волновало Бачинскую. Она не могла поверить, что все это произошло с ее бедной девочкой Оленькой, с ее любимой крестницей.

– Ужас, ужас, ужас… – Зинаида металась в своем кабинете из угла в угол и не могла найти себе места, – за что, Господи, за что пострадала моя девочка?

Оленька была дочерью Марины Ивановны Тихоновой, старинной подруги Зинаиды Петровны. Дружили они еще со студенческих пор, затем вместе работали в одном роддоме. Потом Марина очень выгодно вышла замуж, стала Ивановой и родила Оленьку. После рождения дочери она уже больше не работала, полностью посвятила себя воспитанию ребенка. Таковы были требования Марининого мужа – «большого» человека, занимающего какую-то руководящую должность.

Но все это не разрушило дружбы между двумя женщинами, а наоборот только скрепило. Марина много раз помогала Зине через связи своего мужа решать вопросы, касаемые роддома. Часто они встречались за одним дружным столом, семья Марины и Зина, совместно отмечая праздники. В общем дружили…

Зинаиде в личной жизни совсем не повезло, ей так и не удалось встретить мужчину своей мечты. Она всегда была одинокой женщиной, хотя от ухажеров не было отбоя. Но самой главной трагедией в жизни Зины было отсутствие у нее детей. Как говорится: «Сапожник без сапог». Эту прореху в своей судьбе она пыталась залатать, как могла. Всю себя отдавала служению людям, часто в ущерб себе. Но Зина старалась этого не замечать и работала, работала, работала.… Тогда не оставалось времени жалеть свою неудавшуюся жизнь. А свою нереализованную материнскую любовь Зина полностью отдавала Оленьке, подружкиной дочери.

Накануне восемнадцатилетия Ольги в семье Ивановых случилась трагедия. Марина с мужем, возвращаясь на служебной машине из Душанбе с какого-то важного официального мероприятия, попали на одном из перевалов в страшную аварию. Муж Марины и водитель погибли на месте. А Марина еще несколько часов прожила в страшных муках. Вот тогда Зина и поклялась умирающей подруге, что будет заботиться об Ольге, как о родной дочери.

Так и было. Зина перебралась жить к Оленьке, потому что у Ивановых была огромная квартира, и необходимо было ее содержать в порядке. Раньше в семье Ивановых, конечно, была прислуга, вернее приходящая женщина, в обязанности которой как раз и входило следить за порядком. Она получала от своих хозяев щедрое вознаграждение. Но теперь, когда Оленька осталась одна, без средств к существованию, приходящая женщина стала просто непозволительной роскошью. Зинаида решила, что они справятся и без сторонних помощников. Так и жили вместе эти две несчастные женщины – одна потерявшая родителей, другая – лучших друзей.

Зинаида Петровна заботилась об Ольге, как о родной дочери. Настояла, чтобы та обязательно получила образование, а затем пристроила крестницу работать в строевое отделение на должность делопроизводителя одной из воинских частей города. Там Олюшка и встретила свою любовь по имени Володя. Как она была счастлива, просто летала на крыльях любви, и считала наивная, что дело идет к свадьбе. Зина была счастлива за крестницу. Ведь это так важно, чтобы у каждого человека была полноценная семья – и муж, и детки.

Оленькины планы сломались в одно мгновенье. Когда Володя узнал, что Ольга ждет ребенка, испугался и заявил:

– Извини, дорогая! Я пока не готов к совместной жизни. Я думаю, ты решишь эту «проблему» с ребенком сама.

– … – Ольга стояла ошарашенная и не могла вымолвить не слова. Все ее мечты рухнули.

Зинаида, как могла, успокаивала крестницу:

– Никаких абортов, ты меня слышишь? Будешь рожать! Уж как-нибудь поднимем малыша и сами без твоего Володи!

Ольга в ответ только кивала головой и украдкой вытирала слезы.

– И за этим папашей не вздумай бегать. Толку все равно не будет, только нервы помотает. Будет и на твоей улице праздник. Все поняла, Олюшка?

А Олюшка словно и не слышала, что ей говорит крестная – для нее наступил, чуть ли не конец света.

Постепенно жизнь более-менее наладилась. Всю беременность Зина оберегала Ольгу, старалась, чтобы она ни в чем не нуждалась. И никогда больше с девчонкой не заводила разговора про ее несостоявшегося мужа.

– Нечего лишний раз нервы трепать девочке, еще столько в ее жизни будет…

Но сама Зинаида время от времени на эту тему размышляла. Часто думала о том, что надо было сразу, в первые, дни привлечь этого Володю к ответственности. Да вот беда – в глаза Зинаида Петровна его никогда не видела. Оленька так и не успела их познакомить…

…Зинаида сидела в своем кабинете, закрывшись руками, и корила себя вслух:

– Как я недоглядела за Олей? … Я! Во всем виновата только я!!! Надо было проконтролировать все самой, тем более у девчонки были такие тяжелые роды…

– Господи, ну, кто бы мог подумать, что такое произойдет? Сегодня, ведь наоборот заступила отличная дежурная смена. Да… причем тут смена. Самой надо было не расслабляться и быть всегда с моей девочкой… – Зина рыдала навзрыд.

– Я еще тут со своим проклятым юбилеем…

Зинаида Петровна корила себя за все и нещадно. Хотя отлучилась она всего-то на двадцать минут, да и то только потому, что неудобно было перед сотрудниками. Люди пришли поздравить ее от всего сердца с юбилеем, принесли огромный букет роз, шампанское. Она не могла это проигнорировать. А когда прибежала назад в реанимационную, Оленьке уже дали донорскую кровь – тянуть было некуда.

Лариса, дежурный врач, успокоила Зинаиду:

– Не переживайте, Зинаида Петровна, теперь все будет хорошо. Выкарабкается Ваша Оленька. Главное – все во время, и ребеночек здоровенький. Идите к себе, отдохните. У Вас очень усталый вид. Как закончим, я Вас оповещу.

– Хорошо, Лариса. Не буду Вам мешать. Сейчас Оленьку поцелую, чтобы не волновалась, и пойду к себе.

Эти последние минуты Зина теперь не забудет никогда. Она подошла к Оленьке и бережно взяла ее за синюшную худую ручку.

– Не волнуйся, солнышко мое, все будет хорошо!

Оленька в ответ слабо улыбнулась и еле-еле зашевелила губами. Зина наклонилась к ней еще ближе.

– Володя… Володя Швагерус… – Зина поняла, что она услышала имя отца ребенка. Сдерживая с трудом слезы, Зинаида Петровна поцеловала в щечку свою бедную девочку и вышла из отделения.

Когда главврач подошла к своему кабинету, услышала настойчивый и, как ей показалось, зловещий телефонный звонок. Ее сердце сжалось в комок, она подняла трубку и медленно села на стул. По спине Зинаиды Петровны пробежал холодок. Ей сообщили, что Оленька умерла через пять минут после ее ухода из реанимационного отделения.

– Боже мой, бедная девочка моя! Как я перед тобой виновата! – эти слова Зинаида Петровна будет повторять вновь и вновь, не находя себе оправдания.

…Галка стояла в кабинете перед столом Зинаиды Петровны и наглым вызывающим взглядом смотрела на нее. Главврач еле себя сдерживала, чтобы на нее не закричать.

– Галина, как такое могло произойти? Почему в карту Ивановой внесены твоей рукой ошибочные данные по группе крови?

– Зинаида Петровна, я только переписала с бланка анализа, кстати, заполненного Вашей рукой!

Зинаида еще раз открыла историю болезни Ольги Ивановой. Она смотрела в карту и не верила своим глазам – в подклеенных анализах, на бланке группы крови, она вдруг увидела свой подчерк. Зинаиду обдало жаром, она узнала этот бланк. На нем были результаты не Оленьки, а этой самой Галки.

Не так давно Зинаида Петровна, в лаборатории, в качестве практического занятия, показывала молодым сотрудникам, как надо правильно и очень быстро выполнить забор крови для определения группы крови в случае оказания экстренной помощи. Среди них была и Галка. Всем сотрудникам, подвергшимся лабораторному исследованию, Зинаида, как и положено, полученные данные выписала на стандартный бланк, да еще и посоветовала:

– Смотрите не теряйте, особенно те, у кого в паспорте отсутствует отметка о группе крови. Иногда, когда не ждешь, в жизни часто случаются всякие неожиданности…

Галкин анализ Зинаида запомнила хорошо – у этой «девки» была редкая группа крови, и бланк с этим результатом она сразу пометила несколькими восклицательными знаками.

– Откуда это в принципе могло здесь взяться? Я тебя спрашиваю? – Губы врача тряслись мелкой дрожью. Еще мгновение и она ударит эту дрянь. – Откуда это здесь взялось? Я тебя спрашиваю!

– Вы же сами дали мне анализы Ивановой и поручили оформить их в ее карте. – Галка ни сколько не смутилась.

– Что ты мелешь, бестолочь неученая? – взорвалась Зинаида. – Анализы Ивановой делала лаборант Ивченко. Или ты не знаешь, что я у пациентов анализы не беру, не та у меня должность!

Вдруг взгляд «неученой бестолочи» стал злой и колючий. Галка внезапно оказалась лицом к лицу с Зинаидой Петровной, схватила ее за грудки и рывком подняла со стула.

– А теперь слушай меня, старая кляча! Оформляешь на меня Карту, как на роженицу. Ребенка Ивановой я забираю себе! Все поняла? Все документы – и на меня, и на ребенка оформляешь, как положено. А если не сделаешь, как я сказала, засажу тебя за решетку за преднамеренное убийство Ивановой с целью завладеть ее имуществом.

Зинаида с трудом понимала, что происходит. Она не верила своим ушам. Чудовище по имени Галка резко выхватило из рук Зинаиды Петровны карту Ивановой, помахало перед ее носом и изрекло:

– Доказательства по твоему делу «о преднамеренном убийстве» Ивановой получишь после того, как выполнишь данные мной поручения. Гуд бай, моя дорогая!

Так, Галка обрекла еще одну свою жертву, Зинаиду Петровну Бачинскую, заслуженного врача Таджикской ССР в области родовспоможения, обрекла на сделку с собственной совестью.

В положенный срок Галка выписалась с новорожденной из роддома. Все документы и на нее, и на ребенка были оформлены должным образом. Даже сотрудники особо не удивились – Галка всегда была толстой, и всем время от времени казалось, что она беременна.

Оказалось, что принимала роды у нее сама Зинаида Петровна. Об этом Галка похвастала буквально всем. Ее распирала гордость.

А то, что Галка работала вплоть до самых родов, так это дело привычное для сотрудников роддома. Рабочих рук медиков в среднеазиатских больницах всегда не хватало. И Галкина ситуация была обычной практикой, по крайней мере, в Таджикистане.

А что Зинаида Петровна? Зинаида Петровна через неделю уволилась с формулировкой «в связи с уходом на пенсию по старости». Просто теперь, после содеянного, она не имела морального права здесь работать. Она сама так решила…. Ведь только один бог знал, чего ей это стояло – пойти против своей совести…

ГЛАВА 5

…То, что ребенок, которого родила эта Галка, был его, Володин, у него сомнений не было. Девчонка была похожа как две капли воды на его мать Лизу. Такие же огромные глаза, такие же черты лица. Точная копия, только маленькая.

Он сам дал имя своей дочери – Лизонька, в честь своей мамы, и уже не помнил, что установку насчет имени получил от Галки в тот роковой для него день, когда позволил Галке оказаться в своей постели. Но теперь он считал, что это его единоличное решение. Мама Лиза, конечно, была довольна.

Володя с первого дня появления дочери в его доме не знал, как относится к этому беззащитному существу, к маленькой Лизоньке. Вроде бы частичка его плоти, его кровинка, но, в то же время эта кровинка рождена нелюбимой женщиной. Галку он ненавидел всеми фибрами своей души, ненавидел за то, что она испортила ему всю жизнь. Так ему казалось в тот момент. Ему пришлось ради ребенка с ней расписаться, и теперь предстояло жить с этим чудовищем. Но ребенок то был не виноват, самому надо было в свое время думать головой. Это он прекрасно понимал.

Володя для себя сразу решил, что будет жить с Галкой до тех пор, пока его дочь более или менее встанет на ноги. А потом уже будет строить свою жизнь без Галки. Хотя у Володи был и другой вариант, вернее на этом варианте настаивала Лиза: развестись с Галкой и отсудить ребенка у мамаши. Володе очень хотелось сразу избавиться от ее присутствия в своей жизни.

Но шансов на победу по второму варианту было слишком мало – судебная практика показывала, что ребенка при разводе оставляют, как правило, с матерью. Галке он свои планы, конечно, не озвучивал, держал при себе, но ежеминутно размышлял о каждом своем последующем шаге…

С рождением Лизоньки рухнули все планы и в семье Швагерусов, и в семье Олейник. Лиза поняла, что не суждено ее Володеньке теперь женится на хорошей и порядочной девушке Леночке Олейник, что можно попрощаться с планами по поводу Германии, и, самое противное, придется жить под одной крышей с этой Галкой.

Леночка Олейник, недолго думая, с горя вышла замуж за первого встречного, вернее, за своего сослуживца Ивана Нестеренко. Иван долго и упорно ухаживал за Леной, но все его попытки добиться взаимности завершались каждый раз неудачей. Но наступил и на его улице праздник. В один прекрасный день, а именно в день появления у Володи дочери, Леночка дала согласие Ивану выйти за него замуж.

Сам Володя еще до конца не осознавал всего произошедшего. Он не понимал главного, что эти события нанесут отпечаток на всю его жизнь, а не только на период становления дочери на ноги.

Начался новый этап в жизни героев, этап полный страданий, ненависти, бурных сцен, кулаков и слез.

…Галка отлетела в дальний угол комнаты и изо всех сил больно ударилась головой об угол шифоньера. Володины удары были безжалостны. Он бил, бил и бил, и не мог остановиться. Он был охвачен такой яростью по отношению к своей жене, что не понимал, что совершает. Галкин домашний халат был весь залит кровью. Лизонька испуганно кричала, стоя в детском манеже и крепко держась ручками за поручни. Ее детское личико было красным от надрыва и все в слезах. Наконец Володя усмирил свой гнев, схватил Галку за грудки и поднял рывком с пола:

– Все, это конец! Ты меня поняла? – Галка испуганно кивнула головой, соглашаясь с ним.

– Мы с тобой разводимся, я не намерен больше тебя терпеть!!! Меня от тебя просто тошнит уже!!! – цедил Володя сквозь зубы. – Ты все поняла? А если не поняла, я тебе объясню еще раз…

– Я поняла, поняла, Володенька…

– И не называй меня Володенька! Из твоих уст это звучит противно!

– Хорошо, хорошо… Я все поняла…

Володя оттолкнул ее назад на пол, затем подошел к детскому манежику и взял на руки заливающуюся слезами Лизоньку:

– Ну, все, мое солнышко, успокойся. Папа с тобой. Мы с твоей мамой обо всем договорились. – Володя с ненавистью покосился в сторону Галки. – Зайка моя, моя любимая девочка, и почему тебя родила эта тварь, за что такая несправедливость? – Володя ходил по комнате с Лизонькой из угла в угол и, кажется, не замечал сидящую на полу Галку. Лизонька крепко уцепилась ручонками в Володину рубашку и полными слез глазами внимательно на него смотрела, громко всхлипывая. Словно это маленькое существо понимало, что сейчас решается и ее судьба.

Галка не плакала, она стала уже привыкать к кулакам Володи. Но на этот раз он превзошел себя. И она поняла, что это, на самом деле, конец. Она поняла, что пришло время забирать Лизку и уходить к матери, к Аннушке. Либо он ее когда-нибудь убьет совсем. А это в ее планы не входило. В Галкиной голове роилось множество мыслей, как жить дальше и что делать с этой маленькой Лизкой. Зачем она теперь ей? Она была нужна только, чтобы заполучить Володю, а теперь она – обуза, да и только:

– Ну, ничего… Я найду выход из положения… В-о-от, где вы все у меня еще будете!!! – мысленно рассуждала Галка, брезгливо наблюдая, как Володя возится с этой «сопливой» девчонкой. – А ты, дорогой, еще увидишь, как я смогу круто устроить свою жизнь, кстати, используя твою же Лизку!

Галка даже в этой ситуации мгновенно увидела для себя выгоду. Да. Он ей будет платить, чтобы его ребенок получал должный уход. И хорошо будет платить, не то она придумает еще что-нибудь, чтобы подпортить ему и его мамаше жизнь. Тут же на холодном полу Галкой были утверждены задачи на ближайшее будущее.

На этом искусственно созданная Володей и Галкой семья закончила свое существование…

…Вечером Галка собрала весь свой скарб, собрала Лизку и, ни с кем не прощаясь, отправилась в свой отчий дом, к Аннушке.

Она давно не была у матери и теперь была неприятно удивленна увиденным. Везде грязь, бардак, горы грязной посуды. Анька была пьяна и еле стояла на ногах. Галку увиденная картина взбесила:

– Ты что совсем дошла до ручки? С кем пьешь-то?

– Ни с кем! Хочешь, буду с тобой?

– Ну конечно, мне только этого не хватало. И так проблем полно. Давай быстро наводи порядок, я не собираюсь жить в этом гадюшнике! – скомандовала Галка.