Том на отшибе. Избранные стихотворения. XXI век

Том на отшибе

Избранные стихотворения. XXI век

Дмитрий Лашевский

Оформление Ирина Левицкая

© Дмитрий Лашевский, 2024

ISBN 978-5-0062-2916-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Том на отшибе

(Избранные стихотворения. XXI век)

Время и сердцеPrimo lucemС той стороны зеркального стеклаPerpetuus motusЛунная сюитаСнежные гаммыВешьВстречиМногие мудростиNo warДуалиВоздушные фантазииНа краю землиИ чудотворствоГраниСудьбы и ролиPersonaliaEb EvaОсенние звёзды

Время и сердце

Миллениум«Может, время уходит…»Время и сердцеПусть кто-нибудьИзлом. ВремяКолесо прогрессаДискретностьКомандировкаУлётБубновое времяПоколение ZЛюди и книги МИЛЛЕНИУМНу, вот и конченДвадцатый век,А мы хохочемИ смотрим вверх:Но неба нету,Ночь зелена,Теперь лишь снегуНас пеленать.  Культуры, войны,  Вожди, века, —  Ох, как усвоен  Сей опыт, как  То в крик, то в шёпот,  То мёд, ан – яд,  Усвоен опыт —    И, значит, снят?    Коль в небе правда,    Лжи – Эверест.    И брат на брата,    Христос на крест;    Триумфы казней    В одну и ту ж —    Снегами наземь —    Замену душ.Но словно ветрыПоют про то,Что наша эра —Ещё пролог,Лишь увертюра,Разбег, эскиз,Введенье в утро.В реальность. В жизнь.  В культуры. В страсти.  В мечты. В миры.  В межзвёздных странствий  Размах, отрыв!  В бездонье сине,  И в сердца суть,  В Отца над сыном  Последний суд.    Разъятый космос    И зелень брызг…    А мы смеёмся    И смотрим ввысь, —    Легко щекочет    Ресницы снег…    Ну, вот и кончен    Двадцатый век.               * * *Может, время уходит,Как Христос, по воде,Или камень по хорде,Иль из клана – гордец?Равновесие хрупко,Шаг колеблет струну…Или время – по кругу?Я ль судьбу обману?Или время – по каплеГолубого вина,Чуть мерцая в бокалеПозолотою дна?..Иль расколотой глыбойВ море рухнет утёс?Захлебнуться в нём – либоПо воде, как Христос?!  ВРЕМЯ И СЕРДЦЕВремя резало сердцеНа куски, точно торт.Вам потолще отрезать?Вам с цветочком? Вам – тот?Каждой жизни по смыслу,Каждой – голос с небес.Это вам… да, я слышу,Это вам…А себе?И задумалось время:Всё возьми да возьми;Но уставший от треньяЧасовой механизм,Одурманенный сладким —Как останутся без? —Раздавал и остатки:Это вам…А себе?Время шло и качалось,Сознавая конец;Если б снова, сначала —То иначе иль нет?Всё понять, а людей лишь —Кто пророк, кто слепец…Да и как тут разделишь:Это вам…А себе?Сердце было прекрасно! —Голоса вперебой;Только время угасло,Над счастливой толпойПлачет дождь запоздалый,И сверчок вдруг запел…Хорошо, коль досталосьЧто-то вам…А себе?    ПУСТЬ КТО-НИБУДЬПусть будет хоть кто-нибудь счастлив —За эту-то цену! —За сердце, всё время на части,За вечный клок сена,Который попробуй-ка выбрать:Что слева, что справа…За солью зудящие фибры,За свист и за браво —Тождественные выраженьяЕдиной медали,Поскольку все эти сраженьяВ гробу вы видали:Сражения духа и телаИ чувства и долга,И гения, кстати, с пределом,Мышления – с догмой.А ежели вас не томилиИдея иль пунктик, —Отбросив все дихотомии,Хоть счастливы будьте!За эти бессонные ночи,Бездонные ямы,За то, что молчание ёмчеЧеканного ямба,Но надо, свинцовое горлоВздувая ночами,Искать в своём сердце глагола(а то-то – на части…).За пазухой… – нет, за решёткой —Тепло ль у судьбы там?Итак, и за спор нерешённыйМеж богом и бытом;За жертвы и за компромиссы,Грехи и утраты,За те гениальные мысли,Которым – не рады,Пусть будет хоть кто-то счастливым,Хоть кто-нибудь, кто-то!Скорее же, чёрт раздери вас!За долгие годы,С которыми время – прощаться,Пока не простились,Хоть кто-нибудь должен быть счастлив!..Кто ж этот счастливец? ИЗЛОМ. ВРЕМЯМольбам не внемля —Куда, мадам? —Бежало времяПо проводам;Внутри гуделоДа не рвалосьСтальное телоЕго волос;Скрутив доспехиПод правый винт,Бурлило эхоЕго лавин;Касалось краем —И впавший в сонБыл увлекаемИ унесён;Волна кипящеКатилась вширь,Чтоб и неспящихЗабрал сей вихрь;Не зная пауз:Давай, гони!..Но вдруг распалосьОно на дни,На интервалы,На цепь минут,На чёрный – алый,Калач и кнут,На до и после,На да и нет,На центр и полюсНебес и недр,На речь и тайну,Елей и яд,На мрак и знанье,На ты и я;И можно былоУвидеть, какОно забилосьВ своих витках, —Но в миг забвеньяКому ж смотреть…Распалось времяНа жизнь и смерть.   КОЛЕСО ПРОГРЕССАТо ль Энгельс, то ль Макиавелли,А может быть, Жан-Жак Руссо, —Кто-то из них сказал, что веритьВ прогресс нельзя,                                что колесоЕго       не лошадью, а белкойВдохновлено,                        абсурд – тот стяг,Перед которым жизнь – безделкаИ самый человек – пустяк;Что только тот, в ком сила духаВольна раздвинуть рубежи,Пройдёт, словно верблюд сквозь ухо,И попадёт в иную жизнь;Развитье техники – лишь форма,В которую заключеныВсе наши мысли, чувства, нормы,И нет такой величины,Какую б не превосходилаСлучайность, ибо только в нейУверенность и статус силы;И что нет способа вернейВернуться к миру шкур и палиц,Чем думать: бог на блага щедр;Что человек неандертальцаНе из души, а из пещерИзгнал             и, тайны жизни вызнав,Прогрессу фимиам кадил,Только в капкан позитивизмаСам ненароком угодил,И снова, как во время оно —Тем больше дров, чем дальше в лес, —Он злобно повторяет: homo,Мол, homini лишь lupus est.…Чердак, переходящий в погреб,И лик как путь к бесстыдству рыл…А может, это так, апокриф,И ничего не говорилНи Энгельс, ни Платон, ни Ницше,Зато изобразил Эшер —Как мы спускаемся всё ниже,Всходя к пределам высших сфер. ДИСКРЕТНОСТЬПотому-то и лето,Что оно – пролетает…И бумажную лентуДревнего телетайпаНочи рвут на кусочкиИ летят – сердцу мимо,Оставляя лишь сочныйСладкий запах жасмина.И проносятся буквы,Запятых не заметив;Почки только набухли —А уж яблоки медьюНаливаются; словоОтстаёт от значенья;Сердце прыгает, словноБез прыжков коченея.Солнце ходит кругами —Превратившее землюВ золотой многогранник:Новый вид карусели.Взвился вихрь междометий,Время колет лицо…Но уж яблоки – медью,Да и сердце – свинцом.  КОМАНДИРОВКАЧто за ночь! – всё длится, длится,Тянется и тянется,Фонари, берёзы, лица,Стукачи на станциях.Отмахавши пол-Сибири,Не найдём рассвета мы.А откуда – позабыли,А куда – неведомо.Лишь в углу бренчит гитара:В бытии – всё временно;Да затрёпанные картыВыложены веером,И заносчивые судьбы,С полок – чемоданами,И несутся, и трясутсяНад пиковой дамою.Не экскурсия, не бегство…Эй, командированный!Погляди, как пляшут бесыВ поле над сугробами;Ты и сам забудешь, кто ты,В эту ночь – зачем came in…То ль из арестантской роты,То ли с белоче-ха-ми.От Бакала до Байкала —Чуть не четверть глобуса;Кипяточек на вокзалахДа с плакатов в лоб усач,Словно новый граф Клейнмихель,А за ним забвение —Всем, кто брошен в этот тигель,Уголь – в топку времени?Но надежда ведь уже – в том,Что путь – сквозь, не в прошлое…А навстречу – дым сюжетовГолубой порошею.Что-то повалили крести,И в окне взметеленном —Будто убегают рельсыВ облака тоннелями.В рваных ватниках, в кожанках —Люди или призраки…В темень всматриваясь жадно,Слиться с обелисками;То ли это только снится,То ли вправду чудится…Разбудила проводницаВозле Нижнеудинска.Долетели за пять суток, —Неужели кончено?Скорый поезд не уступитДаже велогонщику!Нет, ещё лишь середина,Да в какой мы волости?Это снег, а не седины,Лёг на наши волосы.Дерзко: путь важнее цели?Отвечаем дерзости:Вечный свет в конце тоннеля —Всё на нём и держится.Перестуки, присвист, скрежет…Ну, за новой пулькою?Стали остановки реже,И в титане булькаетКипяток, а не водица!Путь, а не катаньице…Задремала проводница,Только ночь всё тянется.По старинке бесы кружат…Кровь, а не сукровица!И торчат стволы, как ружьяНа плечах у вохровцев.             УЛЁТОстающиеся (типа, с носом),Чтоб месить грязный, липкий снег,Смотрят в небо, – а там вознёссяИ понёсся – в каком огне,В что за страсти                           куда несущийТвою душу, кровинку, плоть!..Остающийся, отстающий,Ты ведь сам дал добро на взлёт.А летящие (в мир иллюзий),Где ни вьюг, вообще – ни зим,Разрубают гордиев узел:В каждом солнышке – апельсин.И взметнувшись – какой надеждойИли, может, какой тоской!.. —Улетающий, улетевший,Ты ведь сам нам махнул рукой.Полземли между тем и этим,Только небо на всех одно.Но когда улетают дети,Превращается дождь – в вино.Не попробовав, не поживши,Заплутаешь среди дилемм,Нерешительный, не решивший,Остающийся на земле…  БУБНОВОЕ ВРЕМЯБогатство и книг, и земли,Просторов и высей.Вот ум бы!Но, крикнувши сердцу «замри!»,Вдруг время ударило в бубны.И, как позолота,                                 налётКультуры слетел с нас.Бескрайни                      иллюзии.Ну, а народСтал материалом для армий.Нас мало Христос распинал?Нам мало вселенской печали?Как искони, что ни спина —В неё туз бубновый впечатан.Стал мифом логический смысл,А честность – уделом метафор;Что создали предки – в распылПустил забубнованный варвар.Неужто не будет концаБезумным властителям судеб,Губителям и подлецам,Всё время играющим в бубны?!А или сквозь тысячи летПосмотрит на нас марсианин:Всё было на этой земле,И всё – уничтожили сами?   ПОКОЛЕНИЕ ZДень угасает, triste est.И медленно, едва заметноУходит generation Z,Кому же уступая место…А всё, закончен алфавит.Пытливому – вглядеться б в даль, ноТоржественное vive la vieОтныне просто vie-ртуально.Обрыв? Стена? Пора расплатЗа мнившееся чудом прежде.И лишь поэт, будто Атлант,Своё пустое небо держит.Ещё, по праву старшинства,Судьбою тешитесь вы, но и,Словно сентябрьская листва,Ложась грядущему под ноги, —Рассыпавшийся линотип,Распахнутые двери морга;И в тщетных поисках путиМолчит растерянный демограф.Так что же ожидает вас,Живущих в сапоге у бога?Дробящий камни ямб – аванс,А рассчитается эпохаЗа всё, что было вам дано(И где?! – однажды спросят дети)Да в пыль и прах превращено.Как говорится, Deus dedit…Но кто за вами? Кто – вослед?Какие Дракула и Крюгер?!Пылающую букву ZСкандирующий putlerugend.Не терпящая пустотыПрирода долго не гадала,А превратила в страх и стыдОшмётки ваших идеалов.Иль, может быть, по одному,Бесплодие мечтаний вызнав,Вы разбредётесь – потомуСтав социальным атавизмом…Отринув общность бытия,Вы разойдётесь по аллелям;И ваше бедное дитяНе сделается поколеньем,А будет выть да выживать…Сплетают паутину Мойры,И, пусть мой слог витиеват,Il giorno piager si che more.    ЛЮДИ И КНИГИЖили люди и жили книги,Люди книги читали, чтили,Попадали под книжье иго,В пестроцветие литидилий;Расставляли по книжным полкам,Сочиняя по буквам море,От Ахматовой Анны с БлокомДо Языкова с Юной Мориц;Раз в полгода перебирали,Корешки протирая влажно,Так владели они мирамиВо Вселенной своей бумажной.Ну, а книги хранили тайны,Ну, а в книгах плескалась бездна,Ну, а люди-то их глотали,Словно листья – огонь небесный.Заплутав в лабиринтах книжных, —Лабиринтам бы не кончаться!Заплутавших не счесть… Иных жеВыводило в фарватер счастья,Где сравнится ли с чем-то трепет —Это сказано или снится? —Новой книги вкушенье пред-пред…Неразрезанные страницы…Только люди-то умирали,А вот книги – они бессмертныИ, должно быть, считали раемСвои полочные дециметры.И теснились в шкафах сюжеты(на пергаменте, с юсом, с ятем)В ожиданье – ведь должен где-тоБыть их суженый, их читатель.И рождались, конечно, дети,Их рожденью все были рады,Но иное тысячелетье —И иные мораль и нравы.Пропитавшись тяжёлой пылью,Книги думали (вам их жалко?):Почему же про нас забыли?И куда нам – в огонь, на свалку,Или стать нам макулатурой,Чтоб из нашей души и плоти —Ночь окончится – завтра утромПолучился б плакат, блокнотик?..И стояли пока на полках,Как ваш, деточки, дед поставил, —Как бумажный реликт эпохи,Как собрание эпитафий.

Primo lucem

Школьное утроИз детства. ЗвездолётМаленькаяНовый годКомкиШарикИз зала«Несмышлёные дети…»ДоверчивоЗолотое стихотворениеУ реки ШКОЛЬНОЕ УТРОМесяц выпятил губу,Смотрит исподлобья:Твой потёртый ноутбукС цифирною дробью,Да истёртый каблучок,Призрачные сани…Через левое плечо —С горки на экзамен.Дрёма. Утренняя тьма.Тихие страницы.Горе – только от ума,Спящего в темнице.Где ты бродишь, милый снег?Горка ледяная…И бормочешь, как во сне, —Клятву? Заклинанье?Месяц, предо мною встань,Вспыхнув рыжей гривой!..Повторяется, как встарь,И судьба, и рифма.Три желанья, три мечтыВечные – исполни!Повторяется мотивИ ушастый пони.Постепенно гаснет темь,Скрип дверей – а дальшеОстаётся тридцать темИ одна удача. ИЗ ДЕТСТВА. ЗВЕЗДОЛЁТОн был звездолётом.На толстом бардовом ковре,На тёплом и плотном,Он был не болид, не корвет,Не як-истребитель,А – звёздное небо ковра —На геоорбитеПарящий над миром корабль.Раскинув антенныВращением поднятых рук,Он мчался сквозь стены,Забавную эту игруЛегко сделав жизнью, —А значит, он цели искал;И космос кружилсяВ туманностях дальних зеркал.И всё отлетало,Как млечная пыль от брони:Он был из металла;Сквозь гул голосов, сквозь огни,Сквозь вечер, сквозь детство —Какой пятилетний сюжет! —Он нёс своё сердце —Где чёрные дыры ждут жертв.А в нём был не мальчик,А принц марсианских корней,Метелью отнянчен,Но не примирившийся с ней.Всё выше и выше,Туда, где – а так ли уж твёрд —Был звёздами выжженЧужой меловой небосвод.Всё глубже и глубжеСквозь кубики, карандашиОн нёс первый ужасВосторженной, нежной души.Гудели квазарыПчелиным подобием люстр,Он думал в азарте:«Нет, я долечу, не свалюсь!»Созвездья сливалисьВ сплошное цветное кольцо,И вдруг появлялосьИз гула галактик – лицо,Как между мирамиБушующими – мирный плот…И радостно к мамеБросался лихой звездолёт.   МАЛЕНЬКАЯВечера одинаковы.Ничего необычного.И внезапно заплакала.Перестала. Набычилась.Посопела и хлынулаВ руки…Сердце заплакано…А из печки малиновыйОтсвет              падал во мрак окна.И утихшею молниейНоги спрятавши в платьице,Еле слышно промолвила:«Почему-то мне плачется».       НОВЫЙ ГОДЗасим – засни. А перед этим,За полстолетья до конца,В бородаче переодетомКак было не признать отца?!Снег за окном, как в сказке, падал —Грядущий свет моих очей.Я спрашивал: «а где же папа?Куда он вышел и зачем?»Потом, когда, окутан тьмою,Он возникал, – как я всерьёзЕго ругал: «а ведь со мноюБеседовал сам Дед Мороз!А ты где пропадал, откудаЯвился, брови в серебре?»И это было просто чудо —В каком столетье на дворе?Да в том, когда наивный юморМенял застенчивый баян,Когда ещё никто не умер;И я, обмана не поняв,Заснуть пытался, строя планы,Стараясь за год рассчитать,Как – чтобы Дед Мороз и папаНе разминулись бы опять.            КОМКИМладенцами боги лепили комкиИз атомов пыли, – и вотТеперь мы любуемся светом какимКогда-то в ночь брошенных звёзд.А те разгорались; эй не обожги! —Звучало в прорезанной тьме.И вот уж не боги, а просто божкиЛепили комки из комет.В холодной земле – не шуршанье червей,Там, занят извечным трудом,Из грязи вылепливает человекСвой милый космический дом.А рядом из снега – ну, чем не божок,Хоть прямо сейчас на алтарь! —Мальчишка воинственно лепит снежок:А ну-ка, попробуй, ударь!Неужто так вечно и катится ком?А смысл этой притчи лукав:Он – в том, что тот смысл,                        что богами иском,Весь – в детских холодных руках.       ШАРИКВисеть – не нависеться,Взлетевший, голубой!..Страх перед болью в сердцеУсиливает боль.Будь ласковый и добрый —Тем умножая зло…Приверженец утопийУпёрся в потолок.Теперь тебя удержитПокой наверняка;Последняя надежда —На силу сквозняка.Иль детскою рукою(и свысока поклон)Ты, вопреки покою,Отправлен на балкон, —А там уже без гневаИ радости, чуть-чуть:Лишь полчаса до неба,Час – до разрыва чувств.          ИЗ ЗАЛААрмянский мальчик улыбался,Играя Баховское скерцо;Разулыбался бы и Бах самОт Бранденбургского концерта,Исполненного остро, лихо,Слегка наивно, con fuoco.Быть гениальным, быть великим —Не в этом, право слово, фокус;А вот, сжимая в пальцах скрипку,Всё время рвущуюся к люстре,Попробуй-ка сдержать улыбку:Простой провинциальный юзер,Которому доверен гений,Вручён, трепещущее знамя,Вдут в сердце, точно в шарик – гелий, —Но ничего о том не зная,Он лишь приказывает звукуТо взмыть, а то вдруг пасть ничком,Пуская душу, как голубку:Лети, лети, мол, за смычком!..          ***Несмышлёные детиС зажигалкой в рукахПопадаются в сетиТополиные – ах!Щёлкни кнопкой – и вспыхнетБелый, шёлковый пух,И трава – в алой сыпи;А секундный испугОтзывается в телеБыть – стремленьем – смелей…И бегут прометеиПо горящей земле.   ДОВЕРЧИВОСреди не бела дня,А синя вечераТы обманул меня,А я доверчивоПринял твою ладонь,Нырнул в объятия,Сказал: ну что ж, пойдём.Да что там, я б тебяДаже без всяких слов,Увёрток, хитростейПоцеловал бы в лобИ в сердце б выкрестил.Я верил в каждый звук,Пока в даль мглистую,Не размыкая рук,Мы шли и шли с тобой.Вдруг, словно ото снаОчнувшись, – свечкамиТвои глаза:                       всё знал?Играл в доверчивость?Ах, ведь с тобой идя,Тебя ж я вынянчил,Ведь ты моё дитя,Моя кровиночка.ЗОЛОТОЕ СТИХОТВОРЕНИЕЗолотое детство,Золотая осень.Между сном и сердцемМостик перебросим.Где ты, Златовласка?Стала ли берёзкой,Утонула ль в ласкахИли только в грёзах?Кто ты, милый мальчик,Не понять спросонок —Или одуванчик,Или же цыплёнок?Наливаясь цветом,Тихо приближалосьБытиё к ответам, —Ах, какая жалость,Больше не случится(ибо же нелепо),Чтобы от лучинкиЗагоралось небо;А какие грозы,Небо расколовши,Обували босыхВ сапоги-галоши.Пересвист акаций,Выйди на крыльцо, —                                            неПравда ли,                      казатьсяБудет:             всюду – солнце!Вся в сосновой стружкеМодненькая чёлка.Старые игрушки…Липовые пчёлкиТак у сердца вьются,Будто в танце: просим,Приглашаем в юность;Ну, а там уж осень.То и золотилось,Чтобы осыпалось,Потому что милость —Это всё же малость.Вот поймать бы грошик,Звёздочку иль лучик, —Золотой век прожит, —Ну, на всякий случай.         У РЕКИТам был лес, а внизу река,В ней сочилось рубин-вино;Замерев на краю глотка,Лес туманом окутал новь.Было нам по пятнадцать лет,Перед нами лежала жизнь,И безмерным казался лес,Замерев синествольем жил.Сквозь, в тумане, сосновый стройУходя от рубин-костра, —Обернёшься – исчез костёр,И блуждай теперь до утра;Но, конечно, на шум, на дымШаловливым, хмельным путёмВозвращались: один – один,А другие – уже вдвоём;И тогда затевали песньИ гляделись в рубин-глаза,А безмолвный премудрый лесВсё о нас, несмышлёных, знал.Но так нежен был зов реки,Что из огненно-алых нег,Упоению вопреки,Нас тянуло спуститься к нейИ, склоняясь в слоистый мрак,Видеть, как, просквозив года,Из глубин, будто из костра,Вылетает рубин-звезда.Огневицы тревожных звёзд…Дальний гул поездов ночных…А под утро тропа зовёт,Всё свершится, лишь путь начни.Было нам по пятнадцать утр,Билось в нас по рубин-мечте;И, своим постоянством мудр,Лес рекой был бы рад утечьВслед за нами. Но ночь ушла,И не будет такой ночи,Над которой взлетев, душаРассыпает рубин-лучи.

С той стороны зеркального стекла

Сны, сны«Между губ и между век…»Вместилище«Едва бессонница, сомлев…»БормотаньеЗасыпаяТихое утроАйсбергСнова сныСнежный сон  СНЫ, СНЫСнотворчество:Его лукавый обиняк…Чуть форточкуЗахлопнет голубой сквозняк, —Пещерные,Словно искрящаяся взвесь,СгущенияФантазий, бреда и словес,НадломленныхНа пике пафоса в пикеСоломенныхСтрашил, качаясь в сквозняке,Как пьяницыНа ухо сбитый котелок,Сквозь памятиЗлокозненный чертополохЛетящиеУлыбкой ширского кота:Что в ящике? —Ты не узнаешь никогда;МгновенноеПреображение существ,Смысл времениОстановился и исчез,Ткань образаНе удаётся удержать,Но бороздуОставит всякая душа,Чьи замыслы,Пропав в преданьях старины, —Суть самыеМои пленительные сны.          ***Между губ и между век —          Снег,Между рёбер и сквозь кож —          Нож;Тихо бьётся меж сердец          Текст,Порождая в вихрях проз          Рознь.В окна солнечный оскал —          Класс!Но прикован Прометей          К тьме;Перелив колоколов          Слов,Злая ниточка лыжни —          Вниз.Как же хочется быть всем!          СемьРаз отмерь, затем дерзай —          В рай;Но отчаянной мечты          Стыд:Есть лишь способ быть во всём —          Сон.     ВМЕСТИЛИЩЕЛишь лёгкое движенье шеиРешает, что за сон вольётВ твой разум —                               вольный дух Морфея,Металл расплавленный – в твой лёд,В твою холодную темницу —Мечты стремительный кулак…Что в данный миг тебе приснится,Зависит только от углаНаклона… радиус подушкиОпределяет кровоток.Вот вдох, стихи твои крадущий,Влил сок в неведомый росток:Вселение каких героевВ твою убогую судьбу!В ком глины – пять-шесть литров крови…В какой покой – что за беду!..               ***Едва бессонница, сомлев,В последний раз оближет блюдцаГлаз, —                снится, что я сплю и мнеНужно немедленно проснуться,И с силою, десятикратПревосходящей ночи вексель,Пытаюсь снова разодратьТак сладко склеенные веки.Но зрение юлит юлой,Не может, да почти не хочетПройти сквозь двери запятойНа авансцену двоеточья.А в уголке значенья – тень,И за спиной души – опасность.Я точно замурован в темьИ в ней беспомощно распластан.И я бреду по киселюСознанья,                     мучаясь проснуться,Чтоб вспомнить – сниться ль, что я сплю,Или бессонница есть суть сна.          БОРМОТАНЬЕПриходят порою вербальные сны:Попавши в расщелину жизни,Всех красок и образов выполов сныть,Лишь голосом сам себе снишься.Как будто бормочешь какую-то чушь,Но фразы, слова, междометьяХолодным сверканьем                     сквозь изморозь чувствВлекут ослепительной смертью.И слушаешь, слышишь из-за рубежа,Но вникнуть в сюжет диалогаНе можешь, а впрочем, как и избежать —Ни звука, ни вздоха, ни слога.Всё явлено сердцу, но кто говоритИ с кем, и о чём – неизвестно.Лишь волн вниз и вверх набегающий ритм,И только… И мрак непросветный.Так голос – последнее, что в тебе есть,А чушь твоего бормотаньяСплетается в нежную, прочную сеть,Бессильную выловить тайну…        ЗАСЫПАЯПространство и времяСплелись в дымно-жильчатый шар.Ну что ж, пусть подремлет,Пока не подкрался кошмар.А ночь узловата:Сцепленье волокон и вен…Ты не виновата,Наш вечер не благословен:Он – сшибка галактик,Разорванных трением масс…Накинешь халатик,Своею орбитой стремясь —Куда? я не знаю,А впрочем, псов звёздных позлим:Душа – неземная,Так нет и под нами земли.Орбита к орбите,Усталые волны лучей…И дремлет Юпитер,Вздыхая на левом плече.       ТИХОЕ УТРОСтих ветер, в образе котаНочь отгуляв по переулкам,А может, это глухотаБерёт сознанье на поруки.По небосводу потолкаПолзёт октябрьская муха.Как эфемерна, как тонкаГрань между радостью и мукой.Ведь только что сквозь трепет снаЯ различал волшебный образ,Который тут же, как блесна,Вонзён в моё сухое нёбо.Сползает на пол простыня,Свиваясь в вензель иль верёвку,Свидетельством против меня:Весь мир был мною уворованИ спрятан в сей блаженный сон;Но вот уж экзекутор грёзы…Я мог бы быть ещё спасён:Закрыть глаза, лежать, не ёрзать,Да тут такая тишина,Что даже мысль гремит, как бубен,И, языком обольщена,Сулит привычный ужас буден.А может быть, всё это – гроб:Кровать плюс потолок да книжки, —И принял я за сердца дробьСтук земляной по белой крышке…         АЙСБЕРГВерхушкою айсберга жизньТорчит:                труд, страданья и деньги.Но скрыты от глаз этажиЖизнь вынянчивших сновидений.Сдув белые шапочки льда,Нас гонят куда-то пассаты;Но где бы мы были, когдаНе эти вот девять десятых!Мы не дописали б главу,Надежды развеяли б в прахе, —Удерживает на плавуПорой нас один амфибрахий,Откуда, из что за глубинВозникший – по зову спирита?А может быть, некий дельфинПроник ледяным лабиринтом,Рассыпал таинственный шифр,Растаял, рассудком не понят…И если я до сих пор жив,То только затем, чтобы вспомнитьПричину мечты и любви,Природу труда и страданья;Хотя, высший смысл уловив,А что ему, смыслу-то, дам я?Вот это и есть тот вопрос,Который меняет ночь на день;И как бы я в айсберг не врос,Но он-то – танцор на канате,И миг неизвестен, когдаВсё перевернётся и массыСолёного, тёмного льдаСорвут с бытия                               жизни маску.И сердце – не то ли влечёт,Чего мы должны опасаться:Подводный, пленительный чёрт?!…А вы говорите, пассаты.     СНОВА СНЫКакие сказочные тайны,Мой лунный лоб посеребрив,Приобретали очертаньяСюжетов, образов и рифм.Какие точные идеи,Не ведая того, что сплю,Опутывали сновиденья,Порой удваивая пульс!Сужающимися кругамиЯ, как в воронку, утекалПод золотую амальгамуЛуною вздыбленных зеркал.И из стеклянных недр экранаС насмешкой двигались ко мне —То призрак формулы чеканной,То полуцарства за коней…Я б улетел конём каурымЗа логикой ночных лекал!..Но я проснулся. Или умер.А разница невелика.    СНЕЖНЫЙ СОНСнежинки, словно мотыльки,  Летят на свет.Решить кроссворд, раздать долги  (и даже сверх),Затем одеться потеплей  (жаль, нету унт)И по заснеженной земле  Сойти во тьму:Адам, бросающий эдем  (вослед кивнём)…Со снегом слиться, а затем  Растаять в нёмИ долго (вечность или две)  Лететь, лететь;И вдруг окно, а рядом дверь, —  Приоритет,Естественно, не за вторым,  Итак, к стеклу, —А там, в тепле, а там, внутри  Какой-то клубИли, верней сказать, клубок  Людских сердец,На полубоге полубог,  И некий чтец,Пространство рубящий рукой,  Бросает в ночьНе то призыв, не то укор,  Ему помочьУже никто не в силах: он  На путь и рольБыл призван, то есть обречён,  Он не герой,Но явно не из простаков,  Среди планетОтринет ли он стол и кров?  А может, нет…И – миг решенья, ну-ка, ну,  Враспах, навзрыд!И вот подходит он к окну  И говорит(тысячелетья протекли):  Смотрите, ведьСнежинки, словно мотыльки,  Летят на свет.