Aнгел Мести: Пробуждение

Вход стал на мгновение свободным. Пока на улице происходила драка, я быстро вошла, и как раз вовремя, потому что другие охранники ринулись к двери посмотреть, что происходит. И уже успела раствориться в танцующей толпе в клубе, и темноте, освещающими прожекторами – цветными лучами, которые делали людей, танцующих в экстазе, похожих на демонов, восстающих из ада.

Да, тот, кто мне нужен явно находится в VIP-комнате. И туда пробраться… В принципе понятно, как я это сделаю. Провернуть этот номер в принципе не так сложно. Это ведь не «ночной клуб», а притон наркодельцов и проституток, да и молодежи без мозгов. Можно сказать, тянется запах разврата…

Вон лестница, судя по всему, наверх, в зону VIP-комнат. Повезет, если оттуда кто-нибудь выйдет.

– Красотка, ты одна? – ко мне подошел накаченный парень весь в татуировках и этих… пирсингах.

От него разило дешевыми сигаретами и такой же выпивкой.

– Нет, – не дышать что ли? – у меня парень там, меня ждут там! – указала я на VIP.

Пьяный тип уставился на застекленную комнату сверху, через стекло ничего не было видно. Но он сразу отстал и пошел дальше.

И оказалось, что я вовремя подошла к лестнице, двое парней уговаривали двух девушек, пойти с ними наверх.

– Там классно, – говорил один, – тебе понравится. Икра, шампанское.

– Вот, именно. Все за наш счет, – уговаривал другой.

Одна девушка казалась смущенной и напуганной. Другая плотно сжала губы, и пыталась вырвать свою руку из кисти одного из парней. Девушкам на вид было всего лет семнадцать-восемнадцать.

– Ну, все! – уже чуть ли не заплакала одна девушка от испуга. – Мы… нам нужно домой. За нами папа сейчас приедет.

– Да, ладно, брось ты этих! – фыркнул парень, который уже отпустил руку, смущающей девушки. – Они еще щеглухи. Они, наверное, даже целоваться не умеют, не то, что другое…

– Ты прав, – и он отпустил девушку, а та уже схватила за руку подругу, и нетерпеливо потащила ее к выходу. – Найдем кого поопытнее и посексуальней.

– Какую? Где?

– А вот! – показал он. – Вот эта! Прямо перед нами танцует!

Ну, наконец-то заметили! Долго еще будут уговаривать? Или сейчас же подцепят каких-нибудь других?

– Девушка? Девушка! Да, ты!

Ну, что ж, если я буду долго «ломаться», то они найдут других. А если нет, не подозрительно это? По ходу сообразим.

– Что? Вы ко мне обращаетесь? – мне пришлось изобразить слегка игривый голос.

– Да, – один переглянулся, – у нас тут к вам предложение.

– Мы тут в VIP сидим, – начал другой, – икра, шампанское.

– Короче, за наш счет.

– Да, просто нужна симпатичная компания…

– Ну, – нужно, поломаться, чтобы не вызвать у них подозрений, – только, если на несколько минут, а то я скоро уходить собираюсь.

– Ну, – они снова переглянулись, – если вам понравиться можете остаться подольше.

– Компания веселая собирается.

Глава 5

Со стороны лестницы VIP-комнат спустился человек:

– Вы там скоро? А то шеф уже бесится. Говорит скоро… – потом прервался на полуслове, видимо заметив меня. – Короче, поторапливайтесь с девушками или без, – и ушел обратно вверх по лестнице.

– Ладно берем эту и пошли, – шёпотом один говорил другому. – Одной хватит.

– Ну, что пойдем? – улыбнулся парень справа, галантно подавая мне руку.

Другой тоже подал свою руку. И теперь я шла посередине, по обе руки симпатичных парней. И вот эта VIP-комната. Посчитав сколько здесь человек, так… семь парней и пять девушек, не считая меня.

– Ну, наконец-то! – произнес тот, что в центре. – Долго вы себе девушек ищете. Притом больше похоже, что это не вы с девушкой, а она с вами.

А вот и главный «красавчик». Он-то и нужен.

– Слушайте, – сказал тот в центре, – не рассаживайтесь. Я хочу поменяться. Вашу девушку на моих двух. А-то в первый раз вижу такую конфетку.

Возразить своему главарю им было нечего. Придется сидеть с самым главным «альфа» из этой компании. Эти две девушки потрепанного вида недовольно отделились от главаря, и надув свои губищи уселись к «моим» красавчикам.

– А когда же у нас групповуха? – выдал один озабоченный тип, рядом с которым сидели разукрашенные в «боевой» макияж девушки, тоже потрепанного вида.

– Подожди, всему свое время! – сказал главарь. – Сначала дела. И вообще, у тебя, че, вечно яйца чешутся?!

– Ну, и вот, – сказал очень худой и бледный парень, весь в черном с подведенными черным карандашом глазами, – это охрененная штука! Не могу описать. Такую штуку надо попробовать, словами не опишешь!

– Че колбасит? – равнодушно спросил озабоченный.

– Не то слово! – этому с подведенными глазами было явно не до девушек, а только дай попробовать новую дурь.

– Да, все они колбасят, – сказал один из красавчиков, пришедших со мной. – Просто кого от чего просто больше вставляет.

– Вот именно, – говорил главарь. – Дури хватает! И в последнее время ее трудно толкать. Молодежь щас не та, что раньше. Больше о своем здоровье беспокоится. Надо действительное, что-то особенное. Хвост, стоит не стоит?

– Могу сказать одно, – говорил бритоголовый, и весь в татуировках парень. – Когда Торчок это пробовал, он был похож на зомби: все что не скажешь – сделает. Абсолютно! Хоть скажешь: окунись головой в толчок – окунется! Клянусь! Хоть спрыгни! Короче, люди как роботы, что не говори, все сделают. А как от этого кайфа отойдут, так вообще ничего не помнят, абсолютно!

Послышались восклицания. Главарь задумался, и нагнулся вперед.

– Штука, охренная походу… – думал он видимо, и это давалось ему тяжело. – С одной стороны, если про нее прознают «там»… Так уж подкупная полиция не поможет. А вдруг не пойдет?.. Вдруг испугаются, не станут покупать…? Тогда я в пролете окажусь. Мустанг? – обратился главарь к озабоченному. – Че думаешь? Эй можешь на минутку оторваться от своих ш*лав?! Тут дело!

– Прости, – ответил «озабоченный». – Я думаю… надо пойти и самим посмотреть, и узнать че по чем… Посмотреть много заказов, ли? Посмотреть, как они эту дурь толкают. Если окажутся несговорчивыми и агрессивными, не стоит брать. Если встреча, все по кайфу, то взять немного можно. Посмотрим, как она у нас тут в клубе пойдет.

– Ну, ладно, – откинулся главарь обратно на спинку дивана, довольно улыбаясь, – значит решено.

– А кто толкает? – наконец-то умный человек спросил, один из парней, который пришел сюда со мной. – И когда?

– Может, еще где? – засмеялся главарь. – Это потом. Сейчас девочки, ваш шанс показать нам, на что вы способны.

Козел! Тебя нужно только за это убить! Только думаешь, как должны тебя ублажать. Ну, спросите кто-нибудь еще?! Блин, почему нельзя использовать этот прием, что в этом такого? Ангелам конечно же не желательно палится и пользоваться массовым гипнозом… Правила конечно же раздражают! Нужно тогда рискнуть по-другому.

– Ну, что конфетка? – обратился он ко мне обдав дыханием дешевых сигар и резкого одеколона. – Хочешь поучаствовать в групповухе? Поверь, тебе понравится! Потом девочки, я угощу вас «белым пони».

– А это там, вы «этим» занимаетесь? – притворно хихикала я, продумывая уже пути отступления, показывая на другую дверь, не на ту, через которую пришла.

– Да, нет, это просто выход на крышу.

– Классно, – натянуть улыбку, сложнее, чем дать по морде. – А я почему-то думала, что вы толкаете дурь. Значит ли это, что вы не так хорошо знаете, кто в этой сфере главный?

– Ха-ха-ха! – смеялся главарь. – Чтобы Бешенный не знал! Ха-ха-ха! Да, это мне, одному из самых главных известно все. Да, я этого «Яростного» итальянца знал еще тогда, когда он у меня марихуану в тринадцать лет выпрашивал. Да, этого «Бегемота» кто не знает! Он же известный педофил.

Ну, вот все что я смогла за сегодня выяснить. Не густо. Пора домой сваливать.

– А че это ты интересуешься? – смеялся Бешенный. – Ты случайно не из ящеек?

Это был как выстрел, шумная компания сразу затихла. Что же, не люблю лишний раз метод насилия, но по-другому уже всю эту ситуацию не повернешь. Своя жизнь дороже. И поэтому, я уже вытащила свои пистолеты, и вот началась «симфония»! В эти мгновения у меня почему-то в мозгу звучит какая-нибудь драматичная опера или песня. Например, песня Андреа Бочелли «Time to say goodbye» (Пришло время попрощаться). И я – дирижер этого «концерта».

Сначала пристрелила главаря. Потом Хвост, потом Мустанг, потом Торчок, потом двое симпатичных парней! Простите ребята! И еще один неизвестный мне. Конечно же мои рефлексы ангела, да еще и тренированного, были в пять раз быстрее чем у этих остолопов.

Визгу столько! Девушки, зачем же так визжать?! Оглохнуть же можно так! Теперь пора сваливать через черный выход на крышу, пока я не стала глухой от этого истеричного визга, и свалить пока не приехала подкупная полиция!

Приятно, что еще одно задание выполнено. Можно лететь домой и поспать. Хотя, знаю, что мои методы не особо одобряет орден. Не уверена, что можно обойтись без насилия до самой встречи с его горячей адской задницей. Я все-таки сталкиваюсь с одними из самых опасных людей на свете, они оставляют свой кровавый след в мире, а я их. Все равноценно и в балансе. На каждого хищника есть свой охотник.

Глава 6

– Отец Лукас, я знаю, я опоздала… Но так хотелось выспаться!

Священник тяжело вздохнул.

– Похоже, ты права, – вздохнул тяжело он.

– Да, я выспалась – и это хорошо!

– Нет, я имею в виду, твои опоздания. Ну, что там было? Что ты узнала?

– Как мы и думали новый вид наркотика, – начала рассказывать я. – Но очень необычный. Человека, принявшего дурь можно полностью контролировать.

– Неужели? – удивился отец Лукас. – Просто возможно сильное психотропное действие, может, как наваждение?

– Почему-то, я так не думаю, – сдвинув брови, нахмурилась, вспоминая вчерашний разговор наркодилеров. – Я думаю, это своего рода, как зомбирование, потому что, как я поняла, человек может делать все, что ему прикажут спрыгнуть с моста или даже что-то болезненное ему. И самое страшное, после того как проходит действие наркотика, человек совершенно не помнит ничего!

– Ну, это ужасно! – мужчина был ошеломлен. – Это же манипуляция чистой воды.

– Боюсь, – вздохнула я. – Это еще хуже манипуляций. Человека ведь можно держать на них. Это будет своего рода «оружие». Скажи им пойти на войну, убить, ограбить. Они пойдут, и не будут спрашивать: Зачем? Почему? Для чего? Что мне за это будет? Сколько я получу?

– Бог, мой! – воскликнул отец Лукас. – Что за ненормальные придумывают такое?!

– Их называют учеными, – я усмехнулась. – А точнее, фармацевтами.

– А кто занимается этим?

– Какой-то итальянец «Яростный», и извращенец «Бегемот».

– А почему у них такие прозвища?

– Если бы я знала, то я бы сказала.

– Хорошо, я что-нибудь найду про них. И мы обсудим следующее задание.

– А откуда вы достаете сведения, отец Лукас?

– Это уже, Анжелина, по моей части. У нас тоже есть свои каналы.

– Ок. Тогда я позже загляну к вам.

– До свидания Анжелина! – отец Лукас уже прощался. – И все-таки постарайся не опаздывать.

*****

Всю предыдущую неделю в колледже проходили контрольные и тесты. И всю следующую презентации и проекты.

– Эрин, – я смотрела как сонная подруга помешивает ложкой свой кофе. – Наконец-то наши мучения закончились. Ты что совсем не спишь, что ли?

– Пока… – Эрин широко зевнула, – я готовила работу по психологии, я чуть с ума не сошла! Раньше я думала, что психология предмет интересный. Но, по-моему, он больше похож на философию, столько сложных слов и терминов. Как будто читаешь на другом незнакомом языке.

– Да, – я тоже зевнула на автомате, – это тебе не детективы читать. Слушай, может сходим в кино? Мы же хотели сходить на это…

– «Смертельные заклинания»? – подсказала Эрин.

– Да, вот это самое.

– Давай, – она сделала глоток своего кофе и грустно вздохнула, посмотрев, как Ханна Нески и Эд Зубович смачно обмениваются слюной.

– Эрин, я тебе сейчас врежу!

– Почему? —не поняла она.

– Хватит страдать и так тяжело вздыхать. Они идеальная пара – оба придурки!

– Да, я не об этом, – она немного покраснела. – Просто… Когда мы будем ходить в кино с парнями?

Мне хотелось поиронизировать на эту тему, на секунду подумав о симпатичном учителе, или сказать: «Ты что, только о парнях можешь думать?!». Но, посмотрев на грустную подругу, ответила:

– И на нашей улице будет праздник. Пошли на лекцию. А то опоздаем.

Глава 7

Лекция почти заканчивалась. Преподаватель уже не обращал внимание на жаждущих перерыв студентов, которые, несмотря на замечания, продолжали создавать гул из перешёптывающихся голосов.

– Господин Мачек? – тянула руку белокурая блондинка с длинноватым носом.

– Да, Ханна? – тяжело вздохнул он, смотря в свои записи на столе.

– А когда нужно вам сдать сочинение?

– Вы имеете в виду эссе, то что вы мне должны или по поводу нового?

Студентка немного смутилась. В аудитории раздались редкие смешки.

– Я по поводу последнего? И еще хотела спросить, когда начинаются каникулы?

– Последний срок – послезавтра. И Нески, каникулы у детей в школе. Или вы забыли, что вы в колледже обучаетесь? Но у вас будут три дня выходных в честь дня независимости.

Студенты хихикавшие над вопросами Ханны, и ответами преподавателя, услышав последние предложение о том, что каникул не будет, мрачно смолкли, послышались недовольные вздохи и ворчание.

Ханне явно не понравилось, что он над ней подшучивают и выставляют в глупом виде. И она спросила:

– И последний вопрос?

– Когда у вас рождественские каникулы? – усмехнулся Кирилл. – Двадцать пятого декабря.

– Нет, – хитро улыбнулась девушка, – а это правда, что вы встречаетесь с владелицей кондитерской «Сладкие сны», с госпожой Сандейс, с мамой нашей Энжи? – добавила Ханна.

Я делала записи в тетради, и после этих слов, у меня выпала ручка. Я не верила своим ушам?! Что?!

Мой симпатичный учитель встречается с моей мамой?! Наверное, я что-то не так поняла!? Я посмотрела на Кирилла, и он густо покраснел. Аудитория зашепталась, и все кивали и смотрели в мою сторону. А у Эрин от изумления рот открылся.

Наконец-то, Кирилл собрался с мыслями:

– Это вас не касается Нески. И больше не обсуждайте чью-либо личную жизнь на моих занятиях! Лекция окончена. Прошу всех выйти!

До меня не сразу дошел смысл всего этого разговора. Мне не верилось в то, что я только что услышала! Он и моя мама?! Вместе?! Сокурсники шумно закидывали вещи в сумки и выходили, оборачиваясь, смотря на пораженную этой новостью меня. А я только что начинала переваривать все это в голове. Но я не принимаю это! Как это вообще возможно?!

Я быстро встала и начала запихивать свои вещи в сумку и толкала туда же свой ежедневник, который раскрывался и не желал помещаться в сумке. Вместо того, чтобы вытащить его, нормально закрыть, я продолжала яростно его запихивать. Но увидев, что Эрин подает мне какие-то сигналы, и заметив, как преподаватель направляется ко мне, сразу бросила попытки впихивать ежедневник, и взяв сумку в руки как кастрюлю с супом, чтобы из нее не выпали вещи, направилась к выходу.

– Анжелина, постой!

Но я уже почти выходила из аудитории.

– Анжелина, я могу все объяснить.

– Так это правда?! – злостно смотрела на человека, который мне так сильно нравится. (Или уже нравился?). – Вы и моя мама?!

– Да, но не суди поспешно, – говорил он, смущаясь, – твоя мама замечательный человек…

– Да, замечательный! – громко и злостно перебила его. – Зная, что вы мне нравитесь, она скрытно с вами встречалась! И ничего мне не сказала!

– Поэтому она и боялась сказать!

– А вы знали?! – я ужаснулась всей этой раскрывшейся правде. – Что вы мне нравитесь?!

– Ты очень умная, хорошая девочка, но для меня ты в первую очередь студентка, и притом очень юная…

– Да, но вы знали! – повторяла я одну и ту же фразу, будто это все объясняло, и было так понятно.

– Энжи, – начал было он, – пойми…

– Не называйте меня так! – на глазах пытались проситься слезы обиды. – Меня могут называть так только друзья!

И не дав сказать что-либо, я убежала по коридору. Эрин укоризненно посмотрела на мужчину, побежала следом за мной, чтобы утешить.

У меня в голове был туман. Я понимала, что это уже случилось, но не понимала «как»? Да, и не хотела понимать, мне было до ужаса обидно! Как собственная мать могла так со мной поступить?

Я сидела на скамье в маленькой алее позади университета, куда студенты обычно не ходят из-за странного дворника. Но он пока не появлялся, а я никогда его и не боялась, какие бы нелепые истории о нем не рассказывали.

Я тупо смотрела перед собой, потому что проплакала уже целый час, и теперь у меня на душе было разочарование и пустота.

Подруга участливо похлопывала меня по плечу, обнимала и говорила всякую утешительную чепуху, которые люди обычно говорят в таких случаях. Но сама боязливо озиралась по сторонам, и с каждым интервалом в пять минут, уговаривала меня уйти, то предлагала чашку горячего шоколада, то пойти к ней попить чай, то еще куда-нибудь. Но мне явно не хотелось идти домой.

Наконец-то, Эрин уговорила меня пойти к ней в гости и попить чай. Два раза мелькнул среди деревьев угрюмый дворник, который громко сопел, с явным раздражением поглядывал на нас.

Подруга охала и ахала, и все время повторяла: «Не могу в это поверить!», «Как так могло случиться?», «Мне всегда казалось, что ты ему нравишься… точнее нравилась!». А я угрюмо сопела и проглотила всю коробку шоколадных конфет за раз.

Глава 8

Я захотела ночевать у подруги. И Эрин пришлось просить и уговаривать свою мать, которая меня почему-то недолюбливала.

– Но только на одну ночь.

– Ну, мам, пойми, – начала уговаривать ее Эрин, – у нее такой шок. Ее предала… хмм, разочаровала собственная мать…

– В любом случае этот преподаватель не стал бы с ней встречаться, если бы он был добропорядочным человеком. А так как он и не обращал внимания на Анжелину, то он явно добропорядочный. Правда, о чем думала София? Ведь он ее младше! И не спорь! А то и сегодня не разрешу ночевать ей здесь.

– Хорошо, спасибо мама, – прекратила свои попытки девушка.

– И лучше бы ты дружила с Ханной Нески. И почему ты делаешь такое лицо?

– Я ее терпеть не могу. И мы уже с ней перестали быть подругами с пятого класса.

– Это потому, что она встречается с тем парнем, который тебе нравится?

– Нет, потому что она стерва! – дочь при этих словах покраснела.

– Эрин, как ты выражаешься?!

– Но это правда, мама!

– Не может быть. Она очень воспитанная и милая девушка, – не слушала ее мать. – Она недавно сказала мне, что у меня красивые волосы.

– Зато всем моим одногруппникам говорит, что у тебя цвет редиски, и такой давно не модный. «В принципе, чему удивляться? Какая мать, такая и дочь. Вот Эрин вечно ходит лохматая и рыжая».

– Эрин!

– Что? Это же не я говорю, а она мне. А Энж сказала ей что, если у нее как у матери ранняя седина, она не удивляется, почему они пепельные блондинки. Вот Ханна разозлилась!

– Хм, что ж, если Ханна так говорит… Ей не следовало так говорить. И у Анжелины тоже нет права ее оскорблять.

– Но она за меня вступилась! Она же моя подруга. Притом лучшая! Хоть, и тебе она особо никогда не нравилась.

– При таком имени иметь такой характер.

– Вот видишь, тебе даже ее имя не угодило!

– Ким, думаю дочь права, – вмешался отец Эрин. – Анжелина хоть и ершистая, но справедливая. Она действительно добрая девочка, и всегда заступается за нашу скромницу Эрин. Думаю, если бы она дружила с Ханной, то по сплетням, домой приходила бы только под утро. И ее провожал бы какой-нибудь озабоченный юнец. И они бы целовались…

– Дэн! – не выдержала Кимбирли. – Хватит!

– Да, и тем более, – продолжал муж, – как бы ты себя чувствовала, если бы выгнала ребенка ночью в расстроенном состоянии на улицу?

– Хорошо, хорошо, – угрюмо пробурчала Ким. – Пусть поживет неделю.

– Урра! Спасибо, мам! – Эрин кинулась целовать ее.

Потом подошла к отцу, обняла его и тихо прошептала:

– Спасибо, пап, ты всегда меня выручаешь.

– Вы два бессовестных чертенка всегда заодно, – доброжелательно буркнула напоследок женщина.

****

Три дня спустя

– Это звонит твоя мама, – Эрин стояла в своей розовой комнате с телефоном в руках.

А я лениво листала какой-то глянцевый журнал на кровати. Скука! Но, даже не повернула голову.

– Это все-таки твоя мама, и она о тебе беспокоится, – пыталась уговорить меня подруга, я знаю, что ей было все таки-жаль Софию.

Хотя, наверное, было не так жаль, как подругу. Нет, я была ее лучшей подругой и ни сколько ей не мешала и «не надоедала». Но по словам многих людей, которых я знала, у меня был «ужасно трудный характер», и я вижу, как мое присутствие раздражает Кимберли здесь. Я поняла мысли Эрин и тяжело вздохнув, я встала с кровати и взяла трубку.

– Алло? Да!

– Дорогая, это ты? – на конце провода слышался встревоженный и подавленный голос матери.

– Нет, не я. Это мой клон, – раздраженно ответила я ей.

– Неужели, ты еще не остыла? – София на удивление вместо того, чтобы чувствовать себя виноватой, тоже стала раздражительной.

– Нет, я не только не остыла, но и не простила!

– Хорошо, – голос матери был спокойный и равнодушный, – можешь меня не прощать, но только живи дома.

– Я не хочу… жить с тобой, и видеть, как к нам заходит твой «новый» бойфренд! – я специально сделала акцент на слове «твой».

– Я все прекрасно понимаю!

– Нет!

– В любом случае не мешало бы тебе не злоупотреблять гостеприимством родителей Эрин.

– Я им ни сколько… – я быстро исправила предложение. – Они мне здесь очень рады.

– Да, возможно для Эрин ты и желанный гость. Но все-таки для Ким будет тяжело следить за еще одним подростком, который не является ее ребенком. – София немного помолчала, потом добавила. – Да, и не стоит пропускать лекции господина Мачека. Ему-то с этого ничего не будет, а тебе экзамен сдавать.

– А может, я и не хочу его сдавать! – я увидела, как Эрин при этих словах открыла рот, и посмотрела на меня с удивленными глазами: «Ты, что дурочка?!».

– В любом случае, я с тобой спорить не собираюсь. Еще три дня, и иди тогда снимай номер в гостинице, хоть на мои деньги, если тебе их конечно не жалко! Хоть я в этом не уверена. И ты надеюсь, помнишь, кто там останавливается. И не пропускай занятия в колледже. Потому что это тебе придется встречаться с деканом. Школа закончилась! Я думала… – тяжело вздохнула София. – Ты уже должна была повзрослеть. И тем более тебе должно быть стыдно, что ты не рада моему счастью, – и повесила трубку, прежде чем я смогла что-то ответить.

Глава 9

Отец Лукас заходя в церковь, шел между рядов, тихо мурлыкая себе что-то под нос. Он зашел в свою келью, переоделся, и когда вышел обратно неожиданно столкнулся со мной.

– Ай! – схватился за сердце мужчина. – Что ты здесь делаешь?! Ты меня напугала!

– Извините, – тихо буркнула я. – У нас сегодня встреча, если вы не забыли.

Наставник долго смотрел на меня, потом на свои наручные часы. Потом опять на меня, и снова на часы.

– Ты что-то на полчаса раньше пришла, – неуверенно и неверующе говорил он. – Или у меня часы отстают? Ты что заболела?

– Вроде того, – снова тихо буркнула.

– Хорошо, – удивился отец Лукас. – Наверное, ты хочешь поговорить? Правда я немного не ожидал увидеть тебя так рано. Ну ладно, в чем дело? Что ты такая кислая и угрюмая?

– В принципе уже весь город знает, – я не хотела напрямую говорить.

– Ты насчет учителя и твоей мамы?

– Угу, – что-то невнятное проворчала, пытаясь не выдать чувств и эмоций. Но получилось у меня плохо. – Я… думала… кажется, что мама… и он… Вы думаете правильно… вместе… Тем более мама, знала, что он… нравится…. Она… поступила… так вот…

– Стоп! – остановил мой бессвязный поток мужчина. – Я знаю ситуацию. Анжелина, ты мне как дочь. Я понимаю, что тебе сейчас обидно и ты злишься. Понимаю, что София тоже не молодая девочка, чтобы влюбится в молодого учителя, и при этом скрыть это от тебя. Да, она не должна была скрывать. Но в этом ее единственная вина. Прости ее! Анжелина, она твоя мать и единственный родной человек у тебя! К тому же ты ангел, тебе несвойственно обвинять, обижаться и злиться. Запомни, что это только человеческие слабости, которые и религией не приветствуются.

– Значит, вы тоже за нее, – почему-то я надеялась, что он примет мою сторону.

– Я не за кого-то. Я сужу объективно. Он очень взрослый для тебя! И если он действительно тебе не безразличен, ты должна понимать, что даже если он был бы в тебя влюблен, то как достойный и нравственный человек он не стал бы встречаться с тобой, даже тайно. Во-первых, общество ему этого не позволит. Во-вторых, ты же не хочешь, чтобы его выгнали с университета? И потом, он бы никогда бы не смог заниматься своей любимой профессией.