Монстры тоже плачут. Летопись Стаземелья

Дальше он уже ничего не помнил. Тьма накрыла его, поглощая сознание. Что же с ним произошло? Где он сейчас? Граф шагнул вперёд. Что-то мешало, цепляясь за ногу. Дибрус опустил взгляд и с удивлением увидел, что одну его лодыжку обвивает цепь, уходящая в пол. Выходит, он в плену?

Краем глаза Дибрус заметил какое-то движение в дальнем углу комнаты. Там находились два человека. Впрочем, человеком, на самом деле, был один – красавец брюнет в чёрной блестящей рубашке, кожаных штанах и сапогах до колен. Второй – оказался странным существом – каким-то расплывчатым пятном, тёмным, как сама ночь. Откуда они тут взялись? Минуту назад их точно не было. Красавец казался невысокого роста, бледный, но смотрел крайне надменно и пренебрежительно.

– Это и есть твой новый экземпляр? – обратился брюнет к тёмному пятну.

Тень зашевелилась и исторгла из своих глубин какие-то вздохи и шипение.

– Не люблю, когда ты в таком виде, Тьма! – нахмурил брови красавец. – Изъясняйся внятно. Раздражают твои шептания.

Тень задрожала. Стала изменяться, словно невидимые руки быстро лепили что-то из неё. Через минуту рядом с мужчиной стоял уже светловолосый мальчик: босой, в холщовой рубахе и штанах. Только глаза его без зрачков и белков вселяли ужас. Под веками виднелась всё та же непроглядная тьма, словно две дыры в бесконечную глубину.

– Это новый образец, – сказал парнишка бесцветным голосом и указал подбородком в сторону Дибруса. – В нём лучшие показатели: чистая родословная, физические данные, психологическая стабильность. Процесс мутации проходил в момент ярости, праведного гнева, самопожертвования.

– Да? – мужчина с интересом принялся разглядывать графа. – Что же он такого делал в момент обращения?

– Он защищал свою невесту от разбойников, – так же монотонно ответил мальчик.

– Что здесь происходит?! – наконец не выдержал граф. – Кто вы такие?!

Его голос прозвучал глухо и невнятно. Рот почему-то плохо слушался, язык мешал и слова получались похожими на угрожающее рычание.

– Я вижу, с речью у него проблемы, – поджал недовольно губы красавец. – А почему у экземпляра всего один глаз, да ещё такой…циклической формы?

– Вы же знаете закон равновесия превращения. Усиливаются одни качества, например, сила и масса тела, но ухудшаются другие, к примеру, как у нашего подопечного – количество глаз, чёрно-белое восприятие и снижение интеллекта. Но уверяю, этот экземпляр однозначно лучше человеческой особи.

– Немедленно освободите меня! – взревел граф, пытаясь ногой вырвать цепь. Вместо слов опять получилось рычание.

– Лучше он или нет – покажут испытания, – мужчина, как ни в чём не бывало, спокойно скрестил руки на груди. – Занятный получился уродец. Сколько энергии! Жаль, что одноглазый, но…так даже забавнее. Отправлю его к Долийским пещерам, посмотрим, как выживать будет. Там как раз людские поселения есть. Интересно, насколько этот «циклоглазый» ловким и шустрым окажется. Только память ему стереть не забудь, чтоб забыл свои аристократические манеры – они ему теперь ни к чему.

Дибрус взревел и дёрнул ногой так, что толстая цепь жалобно зазвенела. Его рёв прокатился по комнате, отражаясь от стен. Даже волосы у брюнета взметнулись вверх.

– Всё… Утомил, – красавец щелкнул пальцами, и Дибрус исчез. Только цепь жалобно звякнула, опадая на пол.

Брюнет повёл рукой – тут же комната превратилась в огромный зал с мраморными стенами и полом, с затейливой лепниной на потолке. Под мужчиной оказалось дорогое кресло с бархатом и позолотой. Он удобно устроился на нём, запрокинув ноги на подлокотник.

– Знаешь, Тьма, меня не покидает ощущение, что мы упускаем что-то очень важное, – философски заметил черноволосый. – Вроде питомцы наши в чём-то лучше человеческих особей, но почему-то уступают им. Есть в людях какой-то хитрый секрет, который вложил в них Создатель. Возьмёшь какого-то человечка – вроде и глупый он, и ленивый, а как припечёт – выбирается из любой беды. И силы откуда-то берутся, и живучесть, и ум.

– Сфинкс, господин Морлод, гораздо мудрее самого умного из людей, – сказал мальчик, глядя на своего господина.

– Свввинкс-с-с, – передразнил бог. – Как же тогда твой сверхумный «свинктус» позволил обмануть себя королю Микаэлу? Не знаешь? А я скажу тебе… Слишком мудрец твой крылатый возгордился своим всезнайством, не учёл, что людишки бывают очень коварные… Вот тебе и секретный компонент.

– Но мы же новые особи делаем из людей, значит и секретный ингредиент должен в мутантах тоже быть, – резонно заметила Тьма.

– Почему же тогда он не срабатывает? – Морлод повернулся к мальчику и недовольно поморщился. – Фу…не смотри на меня своими страшными глазищами. От этой бездонной черноты меня мутить начинает… И ещё…пригляди за тем мальчишкой из Лэгэнда. Дарлин говорила, что он может помешать моим изысканиям… Не люблю, когда мне мешают…

* * *

… – Остановись, Таяна! – в ужасе закричала Монстрология.

Но королева уже не могла остановить тяжёлый меч, даже если бы захотела. И меч опустился…проткнув толстую столешницу насквозь. Каким-то чудом книга успела отползти в последний момент. Лезвие пронеслось мимо, только вскользь задев край обложки.

– От меня не уйдёшь! – правительница уже тянула на себя рукоять меча, явно намереваясь повторить попытку «книгоуничтожения».

Я наконец-то очнулся, вскочил с кресла и повис у неё на руке.

– Матушка, остановитесь! Это же убийство!

Таяна ещё пару раз дёрнула за рукоять. Руки её дрожали. Некогда высокая причёска совсем растрепалась. Локоны заслоняли глаза, тонкий ободок короны, усыпанный мелкими радунитами, сполз на бок. Таяна выпустила оружие из пальцев, убрала с лица волосы и, тяжело дыша, упала в кресло.

Два стражника, стоявшие всё это время у дверей, сделали шаг вперёд.

– Ваше высочество!.. – неуверенно начал один из них.

– Стойте за дверью! – приказала королева, махнув им рукой.

Стражей как ветром сдуло.

– Ты знала про Монстрологию, и никогда мне не говорила! – сказал я с укором.

– Потому, что из-за этой драной книжонки погиб твой отец!

– Меня с ним не было, когда он погиб, – подал голос господин Монти. – А вот если бы я тогда был рядом, то уберёг его от несчастья.

Королева дёрнулась в кресле, словно собиралась встать, но сил не хватило.

– Это ты рассказал моему мужу, что нечисть можно излечить! Ты уговорил его спасать людей! Он забросил все дела, жену, сына – только монстрами и занимался!

Книга зашевелилась, изогнулась так, что её лицо теперь возвышалось над столом.

– Опомнись, Таяна, что ты говоришь! Микаэл был героем! Он спас десятки людей: мужчин, женщин, детей! Не будь он таким, ты до сих пор осталась бы наядой!

Королева, казалось, ничего не слышала. Глаза её были полны слёз, губы дрожали. Она сдерживала себя, чтобы не разрыдаться.

– Я любила его…любила больше жизни…а он уезжал…эти страшные монстры…он возвращался весь в ранах, весь в крови… Я залечивала его раны, а он исцелял этих чудовищ. Каждый раз, когда он уезжал, я так волновалась, что сердце умирало. Каждый раз боялась, что он не вернётся…

Слёзы ручьями брызнули из её глаз. Лицо стало безжизненно бледным. Она раскачивалась из стороны в сторону и тихо завывала, словно слёзы причиняли ей физическую боль. Я испугался, подбежал и стал трясти её за плечи.

– Мама, очнись! Всё будет хорошо! Мы расколдуем отца и опять будем все вместе!

Таяна моргнула несколько раз, приходя в себя, посмотрела на меня заплаканными глазами.

– Прости, Энди…прости, что не говорила тебе о том, чем занимался твой отец…я так виновата… боялась, что и ты…будешь уезжать…будешь помогать нечисти возвращать свою человечность…я бы сошла с ума, если б с тобой что-то случилось…понимаешь?

Я опустился на колени возле кресла, продолжая держать её за руки.

– Понимаю, – проговорил я, как можно мягче. – Если уж отец, будучи героем, пострадал, то куда мне с даром-проклятьем. Я же всё рушу и ломаю…

– Зря, юный принц, вы относитесь так к подарку богов, – проскрипел за спиной голос Монти. – Микаэл считал, что дар-проклятье, наоборот, поможет тебе стать героем.

– Замолчи! – простонала королева.

– Нет уж! Я молчал восемь лет, и вот к чему это привело – через несколько дней вы лишитесь королевства!

– Мы придумаем что-нибудь! – бросил я через плечо. – Я совершу какой-нибудь подвиг и стану королём!

– Какой ещё подвиг? Ты ничего не можешь, – не унимался Монти. – Только я могу помочь вам! Ты должен расколдовать какого-нибудь монстра, как делал твой отец.

Таяна дёрнулась в кресле и отчаянно зарыдала.

– Немедленно прекрати!!! – закричал я на книгу что было сил. – Я никогда не буду поступать так, как мой отец! Мы найдём другой способ.

Матушка закивала головой, соглашаясь с моими словами. Мне нужно было как-то успокоить её, убедить, что мне это не интересно. Сейчас она была не в том состоянии, чтобы здраво мыслить. Последние дни она выбивалась из сил, не спала и почти не ела, а теперь ещё эта Монстрология… У любого человека в такой ситуации может случиться нервный срыв.

Я позвал стражу, и они помогли мне поднять королеву на ноги и довести до двери.

– Ты должен пойти со мной, – Таяна вцепилась в рукав моего камзола.

– Конечно, я пойду. Тебе надо отдохнуть, а я буду сидеть у твоей кровати. Мы запрём здесь эту дьябольскую книгу, а ключ я выброшу с моста. Больше никому она не принесёт несчастья.

В глазах матери я прочёл благодарность. Похоже, она поверила моим словам.

Я запер дверь кабинета, и мы все вместе поднялись в покои королевы. Едва стражники опустили её на кровать, как появились две служанки и старшая управница – госпожа Жизелла. Это была строгая дама необъятных размеров в платье цвета дорожной пыли и причёской, похожей на огромное гнездо. При её появлении в помещении сразу стало тесно, а если судить по её разъярённому выражению лица – ещё и не безопасно.

– Что вы сделали с королевой?! – возопила она громовым басом, вращая выпуклыми глазами.

Этим воплем стражников словно штормом вышвырнуло за дверь. А так как я не успел вовремя среагировать и сбежать, то весь гнев обрушился на меня.

– Что?! Что вы опять натворили?! Подожгли замок?! Разрушили дворцовую стену?!

Жизелла придвинулась так близко, что я разглядел своё бледное отражение в белках её глаз с красными прожилками сосудов. Я подумал, что грешники, наверное, видят перед смертью такие же страшные глаза, когда Дьябол приходит забрать их души.

– Она просто переутомилась. Это нервный срыв, – почему-то голос мой прозвучал тонко и сипло. – Я позову лекаря…

Жизелла разверзла, как мне показалось, врата в царство мёртвых…на самом деле, рот, но я уже бежал к двери, где и столкнулся с Муринасом. Наш врачеватель, хоть и казался древней развалиной, но обладал прекрасной реакцией. Ему почти удалось увернуться… по крайней мере он устоял на ногах, и не сбавляя хода, ринулся к больной. Жизелла ещё стояла посреди комнаты, уперев кулачищи в бока – похожая на кусок скалы, загораживающий путь, но доктор, подобно лёгкому ветерку, обогнул её и устремился дальше.

– А вы…принц, подождите за дверью! – рявкнула «милейшая» дама, и палец её, толщиной с древко копья, указал на выход.

Дважды повторять мне не пришлось. Я выскочил в коридор, захлопнул дверь и привалился к ней спиной, чтобы отдышаться. Моё состояние было ужасным. В голове скакали бешеные мысли. Мне казалось – ещё немного, и сойду с ума. Как же так? Монстры – это бывшие люди! Почему об этом никто не знает? И они повсюду в нашем замке! Вернее, они когда-то были чудовищами. Может быть, и Жизелла раньше ходила в виде великана-людоеда, а гибкий старикашка Муринас был змееподобным нагом? Надо всё узнать у Монстрологии, иначе я не смогу ни есть, ни спать, буду только и думать об этом. Сердце моё билось часто-часто. Я бы прямо сейчас побежал обратно в кабинет отца, но оставить мать в таком состоянии не мог. Я обещал, что буду сидеть у её кровати. Главное сейчас, чтобы она успокоилась.

И тут меня отвлекли звуки шагов. Кто-то поднимался по лестнице башни к покоям королевы. Человек нёс в руке склянку с болотными огоньками, и их яркий свет поблескивал на золотой вышивке, украшавшей его бордовый камзол…и отсвечивал на его гладкой лысине. Это был, конечно же, советник Церкулякас. Бледные губы на вытянутом вперёд лице изображали какое-то подобие улыбки. Он словно был рад увидеть меня здесь. К сожалению, я испытывал к нему совсем даже противоположные чувства. Именно из-за этого коротышки библиотекаря я полез искать книгу и в результате расстроил королеву.

– Так и думал, что вы будете тут, ваше высочество. – радостно известил он своим неприятным писклявым голосом.

– Убирайтесь прочь, – едва сдерживаясь, чтобы не закричать, зашипел я. – Таяне сейчас плохо, к ней нельзя.

– Так я же не к ней, а к вам. Это вы мне нужны, – «обрадовал» Церкулякас. – А с королевой всё будет хорошо. Муринас даст ей снотворное и она проспит дня три-четыре. За это время мы успеем всё сделать.

– Что сделать? – опешил я. – Вы усыпили мою мать, чтобы…что? Вы хотите устроить дворцовый переворот?

– Тихо, тихо…не кричите. – зашептал библиотекарь. – Никакого переворота, дорогой мой принц, наоборот, мы поможем вам совершить подвиг, чтобы вы взошли на трон.

– Подвиг? Какой подвиг? И кто это мы?

Я уже ничего не мог понять. Казалось, голова моя пульсирует и вот-вот взорвётся, и тогда все новости, вопросы и мысли сегодняшнего дня забрызгают тут и стены, и потолок.

Господин Церкулякас взял меня под локоть и шепнул на ухо:

– Мы – это бывшие монстры, что живут в замке Лэгэнд…

4. Туманный вампир и бывший цверг.

… Что-то туманное вслед волочится,

И не сбежать от него, и не скрыться.

В книге ответ только можно найти,

Как от чудовища деву спасти…

…За прошедшие триста лет он уже забыл своё имя. Воспоминания о детстве и юности стали размытыми, похожими на дым. Едкий, удушающий дым. Он уже давно не вспоминал, каким был. Прошлое отдавалось в душе болью, страхом, чувством бессильной злобы. Это была не жизнь, а выживание. Раньше. Давным-давно.

Теперь всё по-другому. Он туманный вампир, лемурал. Чудовище из ночных кошмаров. Люди для него всего лишь источник пищи, сосуды, наполненные кровью и жизненной энергией. Суетливые, как муравьи. Живут своей никчёмной жизнью, рождаются, быстро взрослеют, умирают.

Время. Для лемурала время течёт совсем иначе. Ему нет нужды питаться несколько раз в день. Трапеза туманного вампира утоляет его голод на несколько недель, а то и месяцев. Человеческая кровь такая сладкая, тягучая, с примесью ужаса и желания жить. Этот коктейль так пьянит, насыщает энергией и силой, что лемурал потом может находиться в спячке долгие-долгие дни. Времена года мелькают для него словно дни недели. Пробуждается он только от голода. Как сегодня.

Опять ночь. Всегда так. Вампир уже и забыл, как выглядит мир при свете дня. Нет, он не боялся солнечных лучей, просто охота всегда начинается ночью. Так спокойнее и тратится меньше энергии.

Он вылез из-под груды старого и пыльного тряпья, сваленного в углу чердака. Расчихался. Пыль поднялась облачком, заискрилась под светом Силии, выглядывающей из окна. Лемурал прошелся по чердаку, разминая затёкшие конечности. Это было странное создание, уродливое, словно состоящее из частей разных животных: змеиная голова на тонкой шее, кошачье тело, с которого будто содрали шкуру, длинные обезьяньи конечности и тонкий, извивающийся крысиный хвост, похожий на плётку.

Туманный вампир осмотрел заваленное хламом помещение. С прошлого пробуждения здесь прибавилось мусора. Вот этих двух поломанных стульев и напольного надтреснутого зеркала тут раньше не было. Лемурал посмотрел на своё отражение и ухмыльнулся. Его кожа цвета запёкшейся крови блестела от покрывающей её слизи, большие жёлтые глаза с вертикальными зрачками слегка светились в полумраке. Они притягивали к себе взор, манили, гипнотизировали…

Лемурал помотал головой, отгоняя наваждение, отбежал от зеркала и принялся царапать когтями пол. Нащупав металлическое кольцо, потянул за него. Люк бесшумно открылся, за ним оказалась узкая лестница, ведущая вниз. Вампир проскользнул на ступеньки, опустил люк и стал быстро спускаться.

Это был богатый дом: трёхэтажный, каменный. Полы из дорогих пород дерева, стены украшены коврами и ткаными гобеленами. Огни в доме не горели. Стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь равномерным тиканьем больших напольных часов. Но тишина эта только для человеческого уха. Чуткий слух лемурала улавливал и другие тихие звуки, едва различимые за дверями, выходящими в коридор.

Быстро перебирая кривыми тощими лапками, вампир подбежал к одной из дверей и приложил к ней ухо. Там явно находились два человека. Они спали. Мужчина негромко похрапывал, вдыхая воздух через рот, а женщина дышала носом, слегка посапывая.

Под дверью была щель в толщину ладони. Вампиру хватило этого, чтобы просочиться в помещение. Когда требовали обстоятельства, его кости становились гибкими, могли сплющиваться, а потом опять приобретали твёрдость.

Лапы проникли под дверь, острые коготки лемурала зацепились за ковёр в комнате, и его распластанное тело втянулось в спальню. Глаза, отражая слабый свет из окна, прекрасно всё видели в полумраке. Ковёр на полу, стены, задрапированные тяжелыми бархатными тканями, низкий столик со скамейками, огромная кровать.

Лемурал, словно большая кошка, запрыгнул на одеяло, прошёлся по нему, оставляя склизкие следы. Он действовал осторожно, но мужчина почувствовал его, зашевелился, что-то забормотал, приподнялся, пытаясь сесть. Глаза его стали расширяться от ужаса при виде лемурала. Он коротко ругнулся, но больше ничего не успел сделать. Взгляд вампира заставил его оцепенеть. Мужчина так и застыл в неловкой позе, чуть приподнявшись на локтях. Зато проснулась женщина. Она уже хотела завизжать от страха, но лемурал сверкнул на неё глазами и прошипел:

– Ни звука! Лежи, не вставай!

Женщина молча, так и не потрудившись закрыть рот, опустилась на постель. Её тёмные волосы разметались по белой подушке, глаза широко выпучились и смотрели в потолок.

Вампир равнодушно рассматривал свои жертвы. Мужчина был не молод: седина в волосах и в бородке, морщины на лице, кожа сухая. Женщина – гораздо моложе, кожа такая розовая. Наверное, её кровь полна жизненной силы и сладкая на вкус.

Лемурал улыбнулся от предвкушения, подполз ближе, уселся ей на грудь и вытянул свой язык, похожий на длинную ленту с двумя гибкими иглами на конце. Язык коснулся шеи женщины, стал опускаться ниже – к подмышечной артерии. Туманный вампир не оставлял следов на своих жертвах. После того, как насыщался кровью, он зализывал ранки языком. Слюна быстро заживляла их.

Больше двух бокалов крови у одного человека он никогда не забирал, предпочитал оставлять жертвы на следующие разы. На утро доноры чувствовали сильную усталость, слабость и головные боли, но через несколько дней всё проходило. Никто и не догадывался, что они стали жертвами паразита.

В этом доме было много людей: господа, слуги, приезжие гости. Вампир любил пробовать каждый раз новую кровь, новую жизненную энергию. Жаль, что бедняги умирали после нескольких кормёжек лемурала. Сегодня он почему-то пришел к ближайшей двери, не стал блуждать по дому. Какое-то неясное беспокойство копошилось внутри. Такое ощущение, что должно произойти что-то неприятное.

Насытившись кровью мужчины и женщины, лемурал сполз с кровати и добрался до двери. Теперь, с раздувшимся животом, он уже не мог пролезть обратно в щель. Пришлось выходить через дверь. В доме было всё так же тихо, но беспокойство становилось всё сильнее.

Вампир тихонько зашипел, из его пасти показалась струйка тёмного дыма. Она стала обволакивать его тело, словно тень. Это подарок Тьмы. Лемурал не зря назывался туманным вампиром, в случае опасности он мог создавать вокруг себя тёмную завесу, которая скрывала его от посторонних глаз. Теперь никто не сможет его увидеть. Казалось, что на полу коридора появилась новая тень.

Он поспешил к чердаку. Ловко и бесшумно поднялся по лестнице, пролез в люк, плотно закрыл его, прислушался. Было тихо. Впрочем, нет… Тишину по-прежнему ничто не нарушало, но на чердаке происходило какое-то движение. Неясные тени предметов словно уплотнились и стали ещё темнее. Казалось, что они текут, двигаются, приближаются друг к другу.

Лемурал, перебирая тонкими лапками, засеменил в угол, забрался на кучу тряпья и замер, поглядывая на игру теней. Они уже сблизились, срослись в одно большое пятно, которое стало подниматься, шевеля в воздухе тёмными многочисленными отростками. Это была Тьма – верный помощник бога Морлода. Тьма, которая когда-то создала самого лемурала. За триста лет, что он был вампиром, это создание являлось несколько раз, заставляя его выполнять разные поручения. Страх и мучения сопровождали каждое появление Тьмы.

Лемурал заметался на куче тряпья, хотел спрятаться, зарыться в ней, хоть и знал, что от Тьмы не уйти. Мгла накрыла его с головой. Он почувствовал нестерпимый холод. Казалось, что даже мозг покрывается инеем, и ледяные иглы с болью вонзаются в него.

В голове возникли какие-то образы: замок, окруженный рвом с перекинутым мостом; стройный светловолосый юноша с голубыми глазами в лиловом камзоле; книга с пришитым человеческим лицом на обложке… Откуда-то появлялись мысли, имена… принц Эндориан ди Лэгэнд… книга Монстрология…

«Убей мальчишку и уничтожь книгу», – эта мысль родилась в голове, словно вампир сам её придумал.

«Я не смогу… это так далеко… уже триста лет я не выбирался из Раптарона.»

«Ты мой раб, – отозвалась Тьма. – Вспомни, кем ты был до меня, от каких мук я тебя избавила…»

Мозг словно взорвался ослепительной вспышкой. Вампир закричал от боли и отчаянья. Перед внутренним взором проносились картины его былой жизни. Всё то, что он так пытался забыть…

Детский приют, где провёл детство… «Дом добра госпожи Диноры» … милая, улыбчивая тётушка Динора каждый день избивала своих маленьких воспитанников и заставляла их работать с утра до ночи на грядках позади приюта…

В доме были красивая столовая и спальни для детей, которые с гордостью показывали городской комиссии, прибывающей с проверкой, но на самом деле малыши и ели, и спали в старом сарае. Время от времени дети пропадали. Госпожа Динора куда-то продавала своих рабов. Но на место пропавших приходили новые…

Лемурал жалобно заскулил, пытаясь свернуться клубком. Он вспомнил, что его зовут Второк…вспомнил унижения и побои, что доставались ему от хозяйки приюта. Сейчас он вновь чувствовал всю ту физическую и душевную боль…всю сразу…за все детские годы. Он снова слышал мелодичный голос своей мучительницы:

– Мерзкое маленькое отродье, ты не заслуживаешь даже человеческого имени… Второк… я назвала тебя так потому, что твоя грязная мать подбросила своего уродливого выродка к нам в приют во второй день недели… будешь работать на грядках и ночью…эту веревку ты уже не перегрызёшь, крысёныш, не развяжешь… Второк… самый уродливый из всех детей. Тебя никто не желает покупать… три дня будешь без еды и воды, пока не отработаешь…

Госпожа Динора умело поддерживала в детях постоянный страх и ненависть друг к другу, чтобы они не могли сговориться и сдружиться между собой против неё. Она заставляла их отнимать еду у соседей по сараю, поощряла доносы и ненависть. Маленький Второк стал ненавидеть всех вокруг. Это помогало ему выжить. Так казалось…

Он вырос. Стал юношей. Худым, неуклюжим, с некрасивым лицом. Госпожа Динора так и не смогла продать его, никто не хотел брать такого слугу. Тогда хозяйка решила оставить его себе. Он работал по дому, следил за воспитанниками, наказывал их, а Динора наказывала его… Потом Второк решил сбежать. Долго готовился, изучал привычки госпожи и её помощников. Он узнал, где хранятся её деньги и как действуют магические замки в доме. Комната-тайник, набитая звонкими золотыми монетами, открывалась только в присутствии владелицы. Главное было решиться. Откуда-то в забитом существе появилась смелость. Как у крысы, загнанной в угол. Только человек гораздо хитрее и беспощаднее, чем грызуны.

Когда госпожи не было дома, Второку удалось пробраться в её спальню. Там под кроватью стояла большая бутыль со снотворным зельем. Динора поила им детей, когда собиралась вывезти их на продажу. Было несложно отлить из бутыли зелье, а потом добавить его в еду, которую готовили для хозяйки и ее помощников. Он не знал, сколько нужно добавлять, и для верности налил не жалея. Они все быстро заснули… и больше не дышали. Пришлось потом тащить мертвое тело хозяйки к тайной комнате, чтобы добраться до денег.

Второк не чувствовал раскаяния, только радость отмщения и свободу. Он покинул приют, но не знал куда теперь идти. Всю жизнь провёл в этом доме и не понимал, как жить иначе. Он стал прятаться в каких-то заброшенных домах на окраине города, убегал от людей. Его искала городская стража. Второк выбирался из укрытия только ночью. Потом его избили и ограбили. Он голодал. Стал тоже грабить. Худой и гибкий – он пролезал по ночам в окна богатых домов, крал еду и вещи. Однажды его поймал хозяин дома. У Второка был нож… Это стало его первым убийством. Затем были и другие. В конце концов, стража выследила его и арестовала. Второка приговорили к смертной казни.