Всё равно люблю

– Известно, – ответила, продолжая рассматривать мой пол.

– Умгу… и что же не воспользовалась или не выдали?

– Выдали.

– И что же пошло не так? – промокнув сухим бинтом, многочисленные раны после перекиси, начал покрывать зелёнкой.

– Ай-ай… щиплет…

Снова посмотрел на неё, прервав процедуру.

– Терпи, по-другому никак, – в этот раз она просто кивнула головой не осмеливаясь поднять взгляд. – Продолжай, мне интересно по какой такой причине, я сижу и обрабатываю раны своему рабочему персоналу, ещё и ночью?

– Отпустите меня, и я перестану быть Вашим «персоналом».

– Я жду ответа, – проигнорировав её выпад.

– Большие перчатки, очень, они только мешали, я бы не справилась до вечера. Без них комфортней.

– В каком смысле «не справилась бы до вечера»? – оторвался от занятия, вопросительно глянув на неё.

– Так ведь надо же было успеть, чтобы инвентарь кухонный разместить, – ответила, наконец оторвавшись от моего пола, посмотрев открытым и чистым взглядом. В нём читается наивность.

– Вот оно что, ясно, – отложил ватную палочку с зелёнкой и взял бинт. – Сейчас забинтую, пойдёшь спать, и с завтрашнего дня сиди дома до моих распоряжений.

– Дом мой в станице, а баба Таня, наверное, волнуется за меня.

– Кто такая баба Таня? – посмотрел на неё строго, завязывая узел у запястья.

– Соседка моя, – ответила грустно, пряча взгляд. – Могу я хотя бы позвонить?

– И что будешь говорить?

– Скажу, что уехала на неопределённое время… Скажу, что так получилось, а предупредить не успела. Позволите мне?

– В глаза смотри.

– Зачем… Вы же меня и без этого слышите.

– Хочу ещё и видеть, а если ты решила меня таким образом развеселить, зря, я это не люблю.

– Я и не собиралась… Выходит, Вы не веселитесь?

– Сказал же, не люблю.

– И что, даже не улыбаетесь?

«На самом деле не понимаю, почему сижу и беседу веду с какой-то девчонкой, но тем не менее…».

– С чего ты так решила?

– Не знаю… просто спросила.

– Я говорил, что ты любопытна.

– А я говорила, что это не так. Мне интересно, только и всего.

– Между интересом и любопытством – очень тонкая грань.

– И всё же она есть, – украдкой на какие-то доли секунды подняла свой зелёный взгляд и снова спрятала.

– Да, есть, – ответил задумчиво, рассматривая её волосы, опущенные веки, трепещущие ресницы; цвет лица и шеи; то, как она прикусывает нижнюю губу, обращая внимание на позу, в которой она сидит. Всё говорит о скромности птички. – Иди спать…

– Да… уже поздно, мне пора… Позвольте мне встать, – продолжая следить за ней, сдвинулся вместе с креслом назад. Бережно прижав забинтованные ладони к телу, сделала пару шагов от меня, остановилась, повернув голову, посмотрела своим зелёным взглядом. – Спокойной ночи.

Ничего не ответил на её «спокойной ночи». Она ушла. На кресле, в котором сидела птичка, осталось сырое пятно, заострив на нём своё внимание…

– Катя –

Шла по освещённому двору к своему дому, если, конечно, его так можно назвать. Прихожу к выводу, что в сложившейся ситуации так и есть. Иду, укутавшись в халат, стала зябнуть, прибавила шаг. Улыбнулась, глядя на свои тщательно перебинтованные ладони, а фаланги пальцев оставил открытыми. Подсознательно ищу в убийце положительные качества… я такая дура, но всё равно люблю его! Спрашиваю себя: «За что?» Не могу ответить на этот вопрос.

Открыла дверь, быстро прошла в ванную.

«Как бы мне теперь снять мокрое платье, чтобы не причинить себе боль?» Справилась и даже обмылась в тёплом душе, правда немного всё же замочила бинты.

После душа, заплела просушенные волосы в две косы, получилось дольше, чем обычно из-за временной скованности в конечностях, итог уже рассматривала в зеркало.

«Вполне сносно», – сказала себе. Обернувшись в банное полотенце, и прежде, чем выйти потянулась к халату, висевшем на вешалке. Уткнувшись в него носом, глубоко вдохнула еле ощутимый аромат, преследующий меня на протяжении долгих лет, улыбнулась и вышла. В голове промелькнула мысль:

«Надо подумать, как незаметно достать обувь из бассейна, а ещё набраться смелости и сказать об одежде Хасану…»

Остановившись напротив дивана, я нахмурилась, увидев на нём ворох из пакетов, стоявших в ряд. Подошла ближе, заглянув в один, потом в другой, потянулась и кончиками пальцев достала из одного красивую комбинацию. «О-о-о… красота-то какая! Это он для меня? Ну конечно, для меня раз принесли ко мне»

Пересмотрела все пакеты, у меня теперь есть: халат, спортивный комплект… «А стильный какой!»

Юбка, брюки, пару кофточек, пару сарафанов, несколько комплектов белья, ещё и обувь: тапки, туфельки и кроссовки. С удовольствием обула тапочки, пробуя внутри на ощупь пальчиками.

«Мягкие и по размеру», – улыбнувшись, констатировала. Оставила всё на диване, только надела комбинацию, на абсолютно нагое тело.

«Как же приятно».

Материал холодит – это атлас, в тканях я разбираюсь, в силу своей работы. Сидела за оверлоком, через мои руки прошло не мало тканей, в том числе и атлас. Жутко хотелось есть, но я так устала, меня клонило ко сну. Зевнув, поплелась в спальную, предчувствуя мягкость подушки и приятную свежесть постельного белья…

Глава 9. Хасан

Утром следующего дня направился к домику, где жила птичка.

– Доброе утро, Хасан Алиханович!

Повернувшись, на ходу услышав голос своей экономки, притормозил.

– Агата Львовна, не уходите сегодня после работы, у меня к Вам будет разговор.

У женщины изменилось выражение лица, она побледнела, предчувствуя неприятность.

– Да… конечно, как прикажете, Хасан Алиханович.

– Хорошо, что Вы понимаете, ЧЬИ приказы в этом доме исполняют.

– Э-э-э… Да-да, конечно, но я не понимаю…

Продолжил свой путь, оставив домоправительницу в недоумении, продолжил свой путь.

«Пусть помучается до вечера».

Вошёл внутрь. Тишина. Ну, разумеется, птичка ещё спала. Сел на диван, сдвинув картонные пакеты в сторону. Громко провозгласил:

– Пора вставать!

Полез в пакет и вытащил оттуда женское бельё. Вернул его обратно. Через пару секунд, услышал, как она закопошилась в кровати.

– Одну минутку, я сейчас встану, – ответила сонным голосом, а через секунду из комнаты донёсся лёгкий стон.

– Что там ещё?

– Ничего… я сейчас.

– Долго спишь! – сказал, просматривая в телефоне свою корреспонденцию.

– Не правда, это Вы рано встаёте!

– Остришь?!

– Ай…

– Ну что там у тебя?! – не выдержал, встал и пошёл в спальную.

Вошёл. Она сидела на кровати, свесив ноги, прикрываясь одеялом по плечи.

– Простите… у меня, кажется, что-то не то с руками, – виновато посмотрела на меня.

Тяжело вздохнув, ответил:

– С руками у тебя как раз всё то, а вот с головой, похоже, нет.

Обиженно отвернулась.

– А Вы, видимо, привыкли со всеми общаться в оскорбительной форме.

Бесшумными шагами приблизился слишком близко к ней и произнёс:

– Нет, – она вздрогнула и повернула голову в мою сторону. – Я вообще крайне редко общаюсь, чаще веду переговоры и это в том, случае если наши интересы совпадают.

Опустил свой взгляд на белоснежные плечи, облегающие ажурными бретелями комбинации.

– Мне надо одеться.

– И что же не оделась, у тебя было время? – спросил я, продолжая изучать её хрупкие плечи и ключицы. Задержал свой взгляд на родинке, что выделялась ярким акцентом на плече.

– Больно рукам.

– М-м-м… больно. Знал, что с тобой жди неприятностей. Что ж, тогда пойду. Хотел тебе позволить поговорить с бабой… как там её…?

– Бабой Таней?

– Да, с ней.

– Пожалуйста, Хасан… не уходите, от меня не будет неприятностей… честно. Можно я только поговорю с соседкой, она пожилая, не к чему ей переживания. Лишнего не сболтну, обещаю.

– Одеться можешь?

– Да-да… сейчас, – рванула с места, запуталась в одеяле и рухнула на пол. – Ай-ай!

– Ну ёб твою мать! – подошёл и рывком поставил на ноги. – Прекрати уже цепляться за это одеяло, так ты себя вообще искалечишь! Грёбаный Андрей, убью падлу!

– Какого ещё Андрея? Нет-нет, пожалуйста, больше никого не надо убивать, – сквозь всхлипы говорила она.

– Прекращай реветь, идём посмотрим, что там с твоими руками. Насколько надо быть глупой, чтобы не воспользоваться перчатками при их наличии, – недовольно высказывался, закатывая рукава своей рубашки.

– Я…

– Сиди тихо, и вытри сопли!

– Я уже не плачу, – шмыгая носом, посмотрела на меня мокрыми ресницами.

– Молодец, – твою мать…

Усадил её на диван, а сам пошёл в ванную искать аптечку.

«Должна же быть где-то здесь»

В поисках, стал открывать многочисленные шкафчики. Нашёл в одном из них, назад вернулся с аптечкой, придвинув стул, открыл её, извлекая из неё ножницы.

– Вытяни руки, – молча протянула их перед собой, я разрезал чуть подлипшие бинты. – Потерпи, не смертельно…

– Хорошо, – доверчиво ответила девочка. На мгновение поднял на неё сосредоточенный взгляд.

– Ничего серьёзного, – сказал, разрезая бинты. – Припухли малость. Кожа тонкая, нежная, а в химии присутствует щёлочь, которая разъела твою плоть до кровавых язв. Уверен, этот опыт послужит тебе уроком.

– А если допустить, что у меня не было бы перчаток, как в таком случае надо было поступить мне?

Оторвался от избавления бинтов, подняв на неё прищуренный взгляд.

– В таком случае работать не нужно, – ничего не ответив, отвела взгляд в сторону.

– Спасибо за одежду, – прозвучало искренне и неожиданно.

– Пользуйся, – поднял глаза на небольшую грудь и слегка выделяющиеся соски под тканью. – Держи руки выше, – сказал, сосредотачиваясь на них. – Надо противовоспалительной мазью нанести, края ранок покраснели и местами загноились. Ну ладно, сейчас обработаем, постарайся не мочить, иначе толку мало будет.

Достал из аптечки мазь, перекись…

Обработал её руки, забинтовал.

– Спасибо, рукам стало легче.

– Это эффект мази, она с ментолом. Диктуй номер телефона.

– Ой, да конечно! А можно я сначала оденусь?

– Что не так, ты вроде не голая.

– Прошу Вас.

– Чёрт возьми. Давай шевелись, мне некогда.

– Я мигом! – сказала и упорхнула, зацепив за собой один из пакетов.

Встал, раскатывая рукава обратно к запястьям, проследил за торопливыми стройными ногами…

– Всё, я готова!

Развернувшись к ней, положа руки на пояс, окинул её с ног до головы. Птичка смущённо пригладила тыльной стороной ладони свои взлохмаченные волосы после сна. Вся раскраснелась… Надела юбку с футболкой. Нахмурившись, спросил:

– Ты ешь вообще?

– Что? – вскинула светлые брови, удивлённо распахнув глаза.

– Спрашиваю, чего такая худая, не кормят?

Её немного взбудораженное настроение заметно сникло, птичка обижено ответила:

– Нет. Конституция тела такая, у моей мамы такое же было. Ой! То есть, не была, она есть.

– Мама есть, но живёшь ты одна?

– Да. Я ведь уже совершеннолетняя.

– Даже так… умгу… Ладно, давай диктуй уже номер телефона, – достал смартфон, усаживаясь на диван.

– Восемь, девятьсот… – уже набирал диктующий номер, как вдруг услышал громкое урчание её желудка, поднял взгляд на стоящую передо мной птичку. – Простите, я очень голодная.

– Так всё-таки выходит, не кормят?

– Вчера было много работы, не успела.

– Ну, ясно, – недовольно убрал смартфон в карман. – Обувайся. Тебе же принесли обувь?

– Да.

– Хм… значит, поесть она не успела, а на пакеты с одеждой время нашла, лучше бы проверила свой холодильник, там есть продукты, – нахмурилась, потупив свой взгляд. – Мне долго ждать?

– Не надену.

– Это что ещё такое? Выходит, звонить старушке не будем?

– Хорошо-хорошо! Только сначала давайте позвоним.

– Правила здесь диктую я! обувайся, а то босая пойдёшь…

Глава 10. Катя/Хасан

– Катя -

Вроде и не кричал, но слышалась жёсткость в голосе. Не похоже, что он из тех, кому присуща сдержанность.

– Хорошо, сейчас надену, – ответила ему.

Только я сделала шаг в сторону пакетов, куда их сдвинул Хасан, как мой желудок вновь издал голодный клич.

«Как же стыдно».

– Извините, – не счесть, сколько раз я уже попросила прощение за это утро.

Спиной ощущаю, как он неотрывно следит за мной. У меня из-за этого всё из рук валится. Кое как обулась.

– Выходи.

Пригладила свои волосы тыльной стороной ладоней, поправила косы, без зеркала, непонятно, в каком виде мои волосы, надеюсь, что всё в порядке. Не рискую попросить разрешения на то, чтобы привести причёску в надлежащий вид, а если честно, мне уже всё равно, я как выгляжу, сильно хочется есть и болезненные спазмы мне об этом напоминают.

Мы вышли из дома, не поспеваю за ним, у Хасана широкий шаг, как моих два.

– Ах ты чёрт, – вырвалось из его уст.

Хотел взять меня за ладонь вовремя спохватился, выругавшись, перехватил поверх запястья.

– Так мы до вечера плестись будем.

А у меня сердце забилось в бешеном ритме и это не от быстрого шага! Моё запястье жгло от его горячих пальцев. До дрожи приятно ощущать его ладонь на своей коже…

– Чего дрожишь? сказал же, не обижу, успокойся.

От его голоса я всплыла на поверхность своего сознания.

– Хорошо, не буду, это… это от быстрой ходьбы, – слукавила. Так и хотелось спросить: «А куда мы опаздываем?».

– Проходи присаживайся, пойду распоряжусь, чтобы завтрак подали, – сказал мне Хасан, когда мы подошли к просторной веранде, прилегающей к особняку.

Смотрела с улыбкой и восхищённым взглядом на его отдаляющуюся спину. «Какой он большой! Совсем не изменился, самый красивый мужчина на земле!».

Его фигура скрылась из виду, и мне пришлось оторваться от любования. Я уже поднималась по ступенькам, а мечтательная улыбка так и не сходила с моего лица. Проводя одними кончиками пальцев по дереву, из чего состояла вся веранда, представила на секундочку, что Хасан мог быть другим по отношению ко мне. Села в уютное кресло, закинув голову на спинку, глядя на большие вентиляторы, свисающие с высокого потолка и расслаблено прикрыла глаза, но ненадолго. Неожиданно для меня появилась Агата Львовна, скорее всего, вышла из смежной двери особняка и, поджимая свои тонкие губы, стала выговаривать мне разные гадости.

– Ты что себе позволяешь, с ума сошла? Малолетняя дрянь, быстро встала и пошла работать! А это ещё что? – перевела взгляд на мои ладони. – Почему у тебя перебинтованы руки?

– Болят… – ответила я, поднявшись с кресла.

– Что, «болят»? – блеснув стёклами своих очков, переспросила с сарказмом.

– После чего? Что ты такого сделала? Я у тебя спрашиваю, симулянтка! – прошипела она.

– Я вчера отмывала помещение без перчаток.

– Это тебе в наказание, чтобы не смела мне врать!

– Я не врала.

– Рот на замок! Направляйся натирать всю мебель в доме, начиная с верхнего этажа, в особенности постарайся в хозяйской спальне. Ты же за этим здесь, верно? – вдруг она замолчала, собрав брови у переносицы, обратила внимание на мой внешний вид, окинув его придирчиво. – Вырядилась! Шлюха! Немедленно переодеться! – жестом руки указала на выход из веранды.

– Это грязно и низко, для женщины Вашего возраста, – в горле встал ком, сжав пальцы, сморщилась от боли.

– Как заслужила.

– Я не шлюха, – выдавила из себя.

– Ну конечно нет, – саркастически усмехнулась. – И не трахаешься с хозяином?

– Это, не Ваше дело, Вас это точно не должно касаться, – я уже не могла сдерживать себя, несмотря на её возраст.

– Не моё дело? Не успела перешагнуть через порог, как порядки уже свои устанавливаешь? – стёкла её очков вновь блеснули… будь они чуть тоньше, треснули бы от давления глаз, коими она смотрела на меня через них.

– Что здесь происходит?! – прозвучал низкий голос Хасана.

Экономка тут же опустила руку, обратив внимание на неожиданное появление своего хозяина. Он стоял, облокотившись бедром о перила и его, спрятав руки в карманы. Оттолкнулся, поднимаясь по ступенькам, смотрел своей экономке в глаза…

– Хасан —

– Хасан Алиханович… – слышалась напряжённость в её голосе.

– Что здесь происходит? – поинтересовался, приблизившись к ней.

– Дело в том, что горничная себе позволила…

– Вернитесь к своим обязанностям.

– Как прикажете, Хасан Алиханович. Екатерина, за мной!

– Екатерина остаётся.

– О-о-о… да, конечно, – было заметно, как задето её самолюбие. Агату Львовну поставили на место перед какой-то горничной.

Гадать не надо, она на мне отыграется…

– И поторопите кухню с завтраком.

– Хорошо, – тветила она, спускаясь по ступенькам.

Перевёл взгляд на птичку.

– Сядь, – сказал, усаживаясь в кресло напротив. – О чём беседу вели? – поинтересовался, урвав лишь её концовку. – Уверен, пропустил самое интересное.

– Нечего рассказывать.

Внесли завтрак, разложив на столе перед девочкой. Мне подали мой кофе. Пожелав нам приятного аппетита, прислуга удалилась.

– Так уж и нечего? – продолжил я.

– Да, – ответила, подняв на меня зелёные глаза.

– Хорошо. Ешь, птичка.

– Благодарю.

Она потянулась за столовыми приборам и принялась за яйца пашот, на гренках со спаржей и ломтиками лосося. А я взял свой кофе, прикуривая сигарету, слежу за девочкой, как она быстро хрустит гренками. Выпуская дым через ноздри, сказал:

– Не торопись.

– Что? – оторвавшись от трапезы, уставилась на меня.

– У тебя никто не отнимет, ешь спокойней.

– А… хорошо, а Вы что же не будете завтракать?

– Мой завтрак – кофе и сигареты.

– Это плохо.

– Разве я тебя спрашивал, плохо это или хорошо?

– Нет, не спрашивали… но ведь это плохо, Вы же сами знаете.

– Я смотрю, ты уже наелась?

– Нет.

– Тогда завтракай молча.

Она продолжила свой завтрак, покончив с яйцами, придвинула тарелку с оладьями. Откусив одну, сказала:

– М-м-м… как вкусно! Моя бабушка такие же оладушки готовила, пышные и вкусные, а вот у меня такие не получаются.

Затянулся сигаретой, наполняя лёгкие едким дымом, выпуская его тонкой струйкой, наблюдаю за ней с прищуром.

– Расщебеталась, птичка, насытилась, видимо?

– Если мешаю, то не буду говорить. Хотела поделиться с Вами своими воспоминаниями.

Сделал ещё одну затяжку.

«Мешает ли она мне? Определённо да!».

– Оставь их при себе, – отставив пустую тарелку и чайную пару, сказала:

– Спасибо, было всё вкусно.

Глава 11. Катя

– Баб Тань, это ты?

– Катя?

– Да-да, это Катя.

– Ты куда пропала? Я уже всех обзвонила и на работу ходила, там, на проходной, столкнулась с твоей бригадиршей. Ух, какая она злая была! Сказала, что ты уволилась и говорить нечего не захотела, села в свой красненький автомобиль, хлопнула дверцей и была такова. Я тебе сто раз набирала на твой сотовый, но там глушь.

– Баб Тань, ты прости меня, что не поставила в известность тебя, эм… – подняла глаза на Хасана, который курил уже, кажется, третью сигарету за это утро, наши взгляды встретились его холодный, а мой готовый простить ему все грехи, будто я имею на это право. – Так уж вышло, ты не волнуйся, со мной всё хорошо, прости что раньше не позвонила.

– Это как, «так вышло»? Что-то я не поняла. Катя, ты где? И с чьего телефона звонишь?

– Я… – не отрываясь, глядя на Хасана, говорю. – Я с человеком, которого бесконечно люблю, а телефон его, свой потеряла, – знала, что он ни за что в это не поверит, поэтому врать не пришлось.

– Вот так запросто бросила всё и уехала к человеку, которого любишь? – негодовала баба Таня. – Деточка, ты в своём уме? Я же места себе не нахожу или ты мне что-то недоговариваешь? – так и вижу, как она в своей манере прищуривает один глаз.

– Нет-нет, это чистая правда.

– А я участковому не поверила, когда он сказал, мол через несколько дней объявится Ваша пропажа, не переживайте так, у хахаля какого-то под боком пригрелась». Ещё и отругала его почём зря.

– Ты к участковому ходила?

– Конечно, ходила, ты ведь поехала в лес и пропала!

– Я в тот день вернулась домой поздно. Он за мной заехал, и мы вместе отправились на отдых, – пришлось врать тому, кому не хотелось бы.

– А что ж я света в твоих окнах не видала? Темнишь, чует моё слабое сердце.

– Так я ж быстро, только собрала вещи, и мы уехали.

– Приехала-уехали… что-то середина рвётся в этой истории.

– Баб Тань, ну что ты меня всё допрашиваешь? Говорю же, всё в порядке.

– Почему же я тебя никогда с парнем не видела?

– Не афишировала вот и всё, не беспокойся, я тебе звонить буду, обещаю.

– Обещает… вон, который день на таблетках, да в окно всё тебя выглядываю.

– Прости-прости, я так виновата.

– Как хоть зовут твоего суженого? А то «он» это не имя, знаешь ли, Катюш.

– Хасан —

– Хасан? Ну, говорила же, леший украдёт, как знала. И где ты его нашла, в лесу, что ли?

– Нет, в торговом центре…

– Так, он ещё и не из наших, из городских будет?

– Да.

– Привези хоть, познакомь. У него серьёзные намерения или так поматросит?

– Баб Тань, перестань, не сейчас.

– Вот у Вас так всё, «не сейчас», ладно иди, поди, заждался твой «леший». Звони хоть.

– Обещаю. Ты не злишься?

– Злюсь, но уже не так.

– Выходит, простила?

– Ну, куда тебя девать… – голос бабы Тани стал теплее. – Больше так не поступай.

– Хорошо, а ты больше не переживай!

– Ну, ты покомандуй мне ещё!

– Не буду, – улыбнулась я, попрощавшись с соседкой, прижала сотовый к груди так, чтобы не причинить себе боль в руках. После разговора с бабой Таней отлегло.

– Телефон, – Хасан протянул раскрытую ладонь.

– Спасибо, – вернула телефон с благодарностью.

– Готовить умеешь? – убирая свой смарт в карман, поинтересовался.

– Умею.

– Тогда не забывай есть, твой холодильник полон продуктов, – на этих словах он развернулся и пошёл от меня прочь.

– А ты куда? – вырвалось против воли.

Остановившись, повернулся ко мне полубоком, сказал:

– Ты молодец, смекалистая, но пора выходить из роли. Свободна, – ответил тоном, не терпящим возражений.

– Случайно вышло, извините, – на моё извинение отреагировал молчанием. – Могу я выходить во двор?

– На глаза не попадайся, – недовольно ответил он, собрав брови у переносицы. Развернулся и ушёл.

Торопливо направилась к себе, пока эта «экономичка» не появилась и не стала на мне срываться.

«Интересно, чем занимается Хасан? Не может же он целыми днями совершать преступления!» – нахмурившись, притормозила, прикрывая за собой входную дверь. «Или может?» – прогнала все мысли прочь, подошла к пакетам с одеждой стала их разбирать. Только подумала о своём ноут буке, который я недавно приобрела, как в дверь постучали. Замерла, глядя в сторону входа с пустыми пакетами в руках. Стук повторился. Я неуверенно крикнула:

– Войдите!

Дверь открылась, и вошёл щуплый парень с сумкой в руках.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – ответила на его приветствие.

– Я Игорь, можно просто Тихий. Меня прислал Хасан Алиханович, чтобы установить Вам ноутбук.

Я, так сказать, зависла, сказанное приятно удивило.

– О-о-о, – вырвалось у меня.

– Так что, позволите пройти?

– А, да-да, конечно, – опомнилась и жестом пригласила пройти в сторону кухни. Опустила пакеты на диван и пошла с ним. – Сюда, пожалуйста.

Парень по имени Игорь и прозвищем Тихий, оглядывался стоя на кухне.

– Ой! Проходите за этот стол, – вновь спохватилась.

– Ага, понял. Да Вы не волнуйтесь, сейчас всё оформлю в лучшем виде, – сказал мне парень, усаживаясь за стол. – Вот, смотрите, этот ноут последней модели, уверен, Вам зайдёт, – достал из своей сумки серебристый ноутбук, открыл его на столе. – Куда могу подключиться?

– Розетка справа, – улыбнулась я.

– Ага, вижу… так, минутку, сейчас загрузится и всё будет, – сказал Игорь и его пальцы забегали по клавиатуре. – Чё с руками?

– Что, простите?

Он приостановился, обратившись ко мне:

– Слушай, ничего, что я на «ты»?

– Всё в порядке.

– Как тебя зовут? – спросил, продолжив свою работу.

– Катя —

– Я спрашивал, что с руками у тебя, Катя?

– Обожглась.

– Круто…

– Ты так считаешь?

– А-а, да нет, я имею в виду, что круто ты обожглась, осторожней в следующий раз.

– Да уж, теперь точно буду.

Странный парень.

–Ага, будь. Ну всё, я всё настроил.

– Спасибо, так быстро.

– Да не за что, делов-то на пятнадцать минут. А-а, самое главное забыл сказать, у тебя ограниченные возможности, простыми словами, твоя операционная система домашнего плана.

– Это как?

– Можешь пользоваться не всеми приложениями. Сообщения я тебе заблокировал, так что отправлять их не сможешь. Прости, не моя прихоть.