Ремесло Теней. Призма тишины

До сих пор не представляю, как мне удалось не завязаться узлом с обратной стороны, но боль была чудовищной и длилась она, казалось, вечно. Когда сознание начало погружаться в черные клубы тумана, до меня донеслось яростное:

– Довольно!

– Вы думаете, госпожа? – глумливо осведомился Беоссар. – А мне кажется, он еще хочет.

– Я сказала, хватит!

Пытка прекратилась. Я перестал извиваться, будто поджариваемый линзой червь, и затих, тихо поскуливая. Никто при этом не смеялся. Хотя, возможно, я просто был не в силах услышать этого. Рука потянулась к груди и попыталась сорвать металлическую дрянь, пиявкой присосавшуюся сквозь рубашку, но кто-то из людей Беоссара ударил по ней ногой. Я не вскрикнул лишь потому, что боль от удара не шла ни в какое сравнение с той, что мне только что удалось перенести.

Голос Беоссара зазвучал с прежней глумливостью:

– Вы, моя госпожа, я вижу, горазды раздавать приказы налево и направо. Да вот беда. Те, кому я подчиняюсь, пропали в неизвестном направлении, но зато с вполне известной компанией. И если до вас еще не дошла вся суть, я ее озвучу. Меня и мой отряд отправили сюда, чтобы отыскать двух отпрысков сиятельного семейства Томеи. Вы, госпожа, и этот… выродок – последние, кто их видел. Я хочу, чтобы здесь и сейчас вы ответили мне, где брат и сестра Томеи?

– Кто вас послал? – быстро спросила Эйтн.

– Значение имеет лишь местоположение близнецов, – отрезал Беоссар, теперь уже растеряв всякий намек на веселье. – Итак, я спрашиваю еще раз: где сейчас брат и сестра Томеи? И прежде чем вы начнете отвечать, подумайте хорошенько, понравятся ли мне ваши слова. Справившись с вашим ручным лейром, я без труда разделаю и вас саму. Вы понимаете это?

Нотки угрозы, так ярко звучавшие в голосе анакийского вояки, заставили меня… нет, не вскочить на ноги, но хотя бы попытаться подняться. Само собой, безрезультатно.

Эйтн между тем ощетинилась:

– Не посмеете! Вы хоть представляете, что с вами за это сделают и что сделают со всей вашей планеткой?!

Послышался удар и тихий выдох, после которого кто-то обрушился на пол неподалеку от меня. Кто-то рассмеялся, но быстро замолк. Я повернул голову и, сквозь мутную пелену на глазах, различил очертания Эйтн, припавшей на одно колено. Ладонью она прикрывала половину лица.

– Думаете, меня это волнует, госпожа? – склонив к ней голову, прошипел Беоссар. – Передо мной поставили задачу, и я ее выполню, чего бы это ни стоило.

Эйтн, глядя на него в ответ с нескрываемым отвращением, почти выплюнула:

– Так уверены в себе?

Мне все же удалось разглядеть, как сытая улыбка медленно возвращается на лицо Беоссара.

– А вы еще не сообразили, госпожа? – Он стянул перчатку и продемонстрировал ей нечто – снизу трудно было разглядеть, – изображенное на тыльной стороне ладони. – Моя работа – не допускать ошибок, и все, кто пытался помешать мне ее исполнить, давно покоятся в могилах. А потому, ради вашего же блага, предупреждаю: не делайте глупостей, если жить хочется. Сейчас я еще раз спрошу, а вы ответите. Итак, где леди и лорд Томеи?

Эйтн молчала недолго – ровно столько, сколько хватило бы разумнику, чтобы успеть взвесить все «за» и «против», – после чего коснулась серебристого медальона, похоже, после удара и падения выскочившего из-под сорочки, и беззастенчиво соврала:

– Не знаю. И он тоже не знает.

– Вы лжете!

– Говорю вам, это правда! На нас напали пираты. Поджидали у места назначения. – Звучало ничуть не убедительней, так что я даже не стал винить Беоссара, когда он скептически хмыкнул:

– Пираты знали, куда вы направлялись? Смеетесь надо мной?

– Но именно так все и было!

Было видно, что терпение Беоссара истончается. И быстро. Снова подавшись вперед, он тихо зарычал.

– Тогда какого черта вы забыли в этой дыре, и почему с вами нет Томеи?

Эйтн встретила полыхавший от ярости взгляд параксанского вояки с вновь обретенной невозмутимостью. Кулон она больше не теребила.

– Все дело в том, капитан, – проговорила она холодно, – что вас это никоим образом не касается.

Беоссар отпрянул и вновь занес руку, с явным намереньем ударить Эйтн по лицу, однако прежде чем он успел как следует размахнуться, кое-что произошло. Признаться, сам я ожидал, что механическая тварь, притворявшаяся безобидным амулетом, сорвется с цепочки и тонкими лапками сорвет с наглой анакийской морды кожу, но ничего подобного не случилось. Штуковина вообще не шелохнулась, лишь выпустила пучок из пяти тонких световых линий. Они не ударили в никуда, но будто заранее приметили цель, поочередно, и очень быстро коснулись нагрудных пластин каждого солдата, что находился в комнате вместе с нами, и исчезли. Секунду-другую все как будто замерло, а затем безопасники один за другим стали заваливаться назад и с грохотом падать на пол. Беоссар рухнул последним, да и то, казалось, что, похоже, лишь благодаря личному упрямству, не желавшему признавать ранение. Глаза его закатились, веки смежились и больше не открывались.

– Ты их убила? – первое, что спросил я, когда обрел достаточно силы, чтобы подняться.

Эйтн не ответила. Даже не взглянув в мою сторону или в сторону тел, она подхватила голову Кукольницы и стремительно зашагала к выходу.

– Шевелись, – бросила она мне у самых дверей.

Кто ж знал, что будто в ответ на ее приказ в этот самый момент труп портакианца и впрямь оживет?

Нам бы отвернуться, да взгляды точно присохли к потемневшему лицу решившего вдруг приподняться старика. Нам бы бежать, да ноги отказывались подчиняться и будто вросли в каменные плиты. Коленки все еще тряслись после укусов механической шок-пиявки, которую я инстинктивно содрал с себя вместе с добрым лоскутком собственной кожи. Все тело будто в кипятке обваривали, однако то, что творилось сейчас перед глазами, затмевало своей невозможностью всякое воспоминание о боли.

– Не приближайся к нему, – предупредил я на всякий случай Эйтн.

Она, как ни странно, не возразила, лишь осторожно пятилась в сторону выхода. Голова погибшей роботессы все еще оставалась при ней.

– Надо убираться отсюда.

Я тоже не собирался с ней спорить, но вид начавшего странно гримасничать портакианца заставил меня помедлить. Я осторожно позвал:

– Гомса?

Старик не ответил. По-прежнему сидя на заднице, он схватился за объемистый живот и, неуклюже подавшись вперед, попытался вдавить его в себя.

– Эй! Ты что делаешь?

Но Гомса будто и не заметил моего оклика, упорно продолжая попытки избавиться от живота. При этом из его приоткрытого рта вылетало громкое урчание вперемешку со вполне обыкновенной отрыжкой и капельками чего-то красноватого, оседавшего на губах.

– Сет, нам надо уходить, – напомнила Эйтн. – Эти идиоты вот-вот придут в себя. Будет гораздо лучше, если к этому моменту нас здесь уже не будет.

Я медленно оглянулся.

– Так ты их не убила?

Эйтн презрительно скривилась:

– Не говори глупостей! И пошевеливайся! У нас всего пара часов, прежде чем они придут в себя. Нужно уходить. Второй раз этот трюк может и не сработать.

Я собирался сказать ей, что в моем состоянии быть достаточно проворным получится едва ли, но тут старик резко дернулся, скукожился, а потом с поразительно отталкивающим звуком громко выблевал большой кровавый сгусток себе на колени. В одно мгновение воздух в комнате наполнился сильным древесным запахом, а дрянь, что валясь на теперь уже раскрытых ладонях старика зашевелилась.

– Сет! Не подходи!

Я и не собирался. Но узнать, что за пакость только что вывалилась из портакиансокго нутра все же хотелось. Логика подсказывала воспользоваться Тенями, но после беоссаровского трюка меня еще потряхивало, а жажда касаться могучих потоков значительно поослабла. Опустив взгляд на штучку из металла и пластика, все еще зажатую в кулаке, я двумя руками переломил ее пополам и бросил к бесчувственному анаки, и тут же выбросив все мысли о ней из головы, с прежним вниманием уставился на продолжавший слабо трепыхаться сгусток.

– Ты когда-нибудь видел подобное? – Эйтн, не смотря на собственное предупреждение, подступила ближе. – Что это?

Сложно было сказать вот так, с кондачка. Тем более, когда мысли, казалось, состояли из сухого песка, рассыпавшегося при малейшем напряжении. Но представшая нашим глазам тварюшка сошла за явление куда более редкое, чем попытки параксанских безопасников поймать живого лейра, так что я заставил себя взять ее в то и дело расплывавшийся фокус. Существо напоминало человеческого зародыша, но самого уродливого из всех, что когда-либо видели люди: довольно крупная относительно всего остального тела головка размером была с детский кулачок и сразу переходила в веретенообразное тулово, по бокам и на противоположном конце которого болталось нечто, очень похожее на растительные корни. Ножек у существа не было, зато имелись ручки – две тонкие плети с длинными нитевидными пальцами.

– Только не говори мне, что эта дрянь была у старика в животе! – Не скрывая отвращения, Эйтн, видимо, вдоволь налюбовавшись, отступила обратно к двери.

Я на мгновение обернулся, а затем, все-таки опустившись возле трупа на одно колено, пробормотал:

– Сомневаюсь.

Тварюшка еще трепыхалась в ладонях Гомсы, но было понятно, что это ненадолго. Какая бы сила ни позволила ей пережить смерть носителя, долго без него она явно не могла. Когда труп старика обрушился обратно на ковер, крохотное создание, обитавшее внутри него, тоже испустило дух.

– Не вздумай трогать!

Я очнулся от этого оклика и с удивлением понял, что потянулся к окровавленной тварюшке, как будто и впрямь намеревался ее взять, вот прям так, голыми руками. Это насторожило. Как новорожденный всегда тянется к груди матери, так и лейры никогда не упускают возможности сделать что-то с помощью Теней. Взгляд мой упал на ладонь. Она дрожала. А место ожога, который я получил на борту Обсерватории, снова начало подергивать. Как если бы оно реагировало на создание, погибшее только что.

– Чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше, – сказал я твердо и, не оглядываясь, вышел вслед за Эйтн на улицу.

Глава 7

Сквозь призму

– Ты в порядке?

Я не хотел врать, но правда казалась чересчур запутанной, даже для меня, так что проще было отмахнуться.

– В полном. Давай сюда эту голову. – Порывшись за пазухой, я вытащил мягкую серую сумку, которую прихватил с «Мантии», и протянул руку за останками Кукольницы. Эйтн не упорствовала и отдала их мне.

Пока я прятал штуковину, леди Аверре тихо заметила:

– По виду не скажешь.

– Да и ладно. – Я закинул сумку на плечо и рассеянно почесал ладонь о ладонь. Ожог снова зудел, но недостаточно сильно, чтобы делать из этого трагедию.

Эйтн прищурилась, но промолчала. Тем лучше. Мы, не сговариваясь, стремительно зашагали вверх по улице, как будто вслед за нами уже неслась целая рать, и все же о будущем пункте назначения даже не условились. Логика требовала вернуться в доки и покинуть станцию как можно скорее, а интуиция возражала. Если охрана Томеи сумела отследить нас до самого дома роботессы, то на корабль нам лучше не соваться, а попытаться вместо этого отыскать другой способ убраться со станции.

Понятное дело, новая проблема настроения никому из нас не улучшила.

– Какая сука нас сдала?! – прорычал я, сворачивая в менее людный переулок, как грибами усеянный закусочными под открытым небом. Кто-то из гостей за столиком поперхнулся кессом, пара-тройка с неодобрением покосились в нашу сторону, но большинство разумно предпочли сделать вид, будто ничего не услышали.

– Тебя только это волнует?

В вопросе Эйтн имелся смысл. Окровавленная дрянь, выбиравшаяся изо рта мертвого портакианца, до сих пор маячила перед глазами. Вид ее крошечного тельца, тщетно сучащего тоненькими конечностями в попытке выторговать себе еще хоть минуту жизни, провоцировал не только желание проблеваться, но и целый сонм вопросов, круживших в голове и рождавших теории одна бредовее другой.

– О том, что мы увидели, я вообще не знаю, что думать, – бросил я на ходу, испытывая вполне закономерное желание убраться подальше от посторонних глаз. Внимание привлек вход в тенистую аллею, высаженную из декоративных паатов, видно, для придания этой части улицы большей экзотичности. Тонкие витые стволы, перемежавшиеся вырезанными из белого камня скульптурами, тянулись к недосягаемому потолку, создавая густой и пестрой листвой естественный шатер, куда почти не заглядывал фонарный свет. В самых темных уголках журчали фонтаны, окруженные скамейками и хихикающими парочками. Лучшего места, чтобы не спеша обдумать следующий шаг, учитывая обстоятельства, сложно было придумать. Схватив Эйтн за руку, я утянул ее в спасительную полутьму.

Леди не возражала, а если б даже и решилась, сомневаюсь, что я бы обратил на это внимание. И причин у того имелось всего две. Первая и самая очевидная: склизкая тварь из трупа и скорая погоня Беоссара. Вторая выглядела сложнее и представляла собой мешанину необъяснимых предчувствий с тревожностью, тем становившейся все более назойливой, чем сильнее зудела рука.

– И все же подумать есть о чем, – сказала Эйтн, спустя несколько минут молчания.

Я почти позабыл, к чему были эти слова. Замер, обернулся.

Она стояла достаточно близко, чтобы даже созданная паатами полутень не мешала видеть ее красоту. Жгучее желание поцеловать ее всплыло из неведомых глубин. Просто захотелось и все тут. И пускай я был еще тем потворщиком собственным прихотям, нарушить более-менее устоявшиеся отношения не рискнул. Да и времени оставалось гокки наплакал.

Последняя мысль вызвала смешок.

– Над чем смеешься?

Я заглянул в золотисто-карие глаза Эйтн, но на вопрос не ответил. Ощущение, что что-то тут не так, не проходило, однако обличить тревогу в слова все не получалось. Оставалось лишь улыбаться идиотом. И надеяться, что леди Аверре поймет, что к чему.

Она, кажется, собиралась что-то сказать, но тут потревоженная птица отчаянно метнулась через гущу листвы, и загадочный блеск в глазах Эйтн угас.

Я, сообразив, что момент упущен, спросил:

– Как будем выбираться?

Эйтн помолчала. Подняв взгляд к лиственному куполу, низко нависавшему над нами, она жестко сказала:

– В доках появиться – все равно, что самим прыгнуть в руки Беоссара. Наше появление здесь, очевидно, привлекло к себе слишком много внимания, и если кто-то, вроде Двуствора или его напарницы, не попытается на этом заработать, я буду сильно удивлена.

– Так ты думаешь, это они нас сдали?

Эйтн глянула так, что ответ не понадобился.

Я отвернулся, прошелся немного вперед и, приметив за фонтаном пустующую скамейку, поманил Эйтн за собой. Расположившись на жестком сидении под пышно цветущей гроздью, вокруг которой заботливо порхали роботы-садовники, я вертел в руках сумку с головой Кукольницы.

– По-твоему, местные силы могут подключиться к поискам? Мы вне закона?

Эйтн присела на краешек скамьи и несколько мгновений рассеяно наблюдала за тем, с какой аккуратностью ножницы садовников отсекают лишние или поврежденные побеги: чик-чик, чик-чик.

– Я в этом сомневаюсь, – сказала она, спустя несколько мгновений. – Прелесть всего, что творит Беоссар в том, что он, похоже, действует по собственному почину. Едва ли судьба Иво и Синны Томеи всерьез его беспокоит. В Лабиринты Крадосса его привел не долг. Вернее, не тот долг, которым он так самодовольно кичился.

– Ты о чем? – спросил я и тут же вспомнил момент, когда Беоссар показал что-то на своей руке Эйтн. – Так он?..

– Из куатов, – кивнула она, заставив меня припомнить недавние приключения в вертикальном городе и неприятное знакомство с тамошней сектой. В тот день я едва не стал орудием, которое должно было положить конец жизни Эйтн и ее влиянию на сиятельный род Томеи, но вместо этого избавил Орден от его главы – сомнительное достижение, хвастать которым не следует.

– Стало быть, они здесь все-таки из-за нас, – проговорил я, сопоставив очевидные факты. – Но почему? Разве мы не избавили Тиропль от брата и сестры, которых они и без того мечтали сжить со свету?

Эйтн не ответила. Будто завороженная, она снова принялась наблюдать за монотонной работой садовников: чик-чик, чик-чик, что в свою очередь позволило мне безнаказанно наблюдать за ней самой. Безукоризненный профиль, чуть приоткрытые губы, золотистые искры в волосах, вспыхивавшие всякий раз, как кто-то из роботов касался ветки и преломлял фонарный свет. Желание хотя бы кончиками пальцев дотронуться до ее белой кожи затмило любые попытки поразмышлять над загадкой Беоссара. Мне было плевать, кто он, откуда и зачем преследует нас, а все, что заботило – каков на вкус ее поцелуй…

– Ах, ты ж!.. – Жжение оказалось до того внезапным и сильным, что его просто невозможно было стерпеть молча. Парочка на соседней скамейке, на секунду оторвавшись друг от друга, неодобрительно покосилась в мою сторону.

Эйтн, возвратившись в реальность, встревоженно спросила:

– Сет, что с тобой?

Я не хотел выставлять себя идиотом, но все же вскочил на ноги и бешено затряс ладонью, в нелепой надежде хотя бы чуть-чуть унять боль. Глянув в сторону фонтана, я прикинул, будет ли толк, если погрузить руку в прохладную воду, но поскольку жжение к физической стороне жизни отношения не имело, откинул эту мысль.

Парочка, видно, посчитав меня неадекватным, быстренько ретировалась с глаз долой.

– Сет?

Я снова взглянул на Эйтн, которая, как мне думалось, все еще ждала ответа на свой первый вопрос, как вдруг понял, что она смотрит вглубь рощицы, туда, где света было еще меньше, чем здесь, и где среди густой листвы мог укрыться кто-то из…

– Не шевелись, – сказал я и резко развернулся лицом к смутившему меня темному участку. Краем глаза я заметил, как рука леди Аверре потянулась к медальону, поблескивавшему на ее тонкой шее.

– Это не может быть Беоссар, – тихо, но уверенно проговорила она.

Я чуть качнул головой, призывая ее к молчанию, а сам прислушался. Среди журчания фонтана, шелеста паатовой листвы и чиканья садовничьих ножниц почти на границе слышимости различалась чья-то осторожная поступь. Я тут же отмел идею, что это мог быть кто-то из шайки Беоссара, поскольку понимал, что эти товарищи не стали бы скрываться среди теней и подглядывать. В голове лампой вспыхнуло предположение, что нас нарочно предупреждают. Стало быть, дела наши плохи. Впервые в жизни я пожалел, что не держал при себе бластера.

Впрочем, от бластера тут толку особо не было бы.

Я громко сказал:

– Выходи.

Ничего, однако, не случилось. И это при том, что, даже не касаясь Теней, я чувствовал признаки чужого присутствия. Боль в обожженной ладони вернулась с прежней остротой. Сжав кулаки, я прорычал в темноту:

– Выходи!

Логика подсказывала, что враг, если это действительно он, давно бы напал. Мы с Эйтн столько времени находились как на ладони, что лучшего момента для атаки и не представить. Тем не менее, густые тени, сотканные лианами и паатом, по-прежнему оставались без движения. На короткий миг среди непроглядной тьмы как будто почудился мелькнувший силуэт – болезненно худая фигурка, но с подчеркнуто женскими очертаниями, – однако стоило лишь моргнуть и видение испарилось.

Этот внезапный мираж заставил меня отступить на шаг.

– Что ты увидел? – встревоженно спросила Эйтн, тщетно вглядываясь в темноту.

Я не ответил – голова была занята не тем. Мысли закружились диким вихрем, свиваясь в такие безумные фигуры, что стало по-настоящему страшно.

– Нам надо убираться отсюда, – сказал я, не отрывая взгляда от бесформенной и липкой тьмы, клубящейся меж веток.

– Что ты увидел? – повторила Эйтн, но в разы тверже.

Я мог бы сказать ей. Почему нет? Только вот рациональная часть сознания настойчиво подсказывала, какая это будет глупость. Леди Аверре много знает о Тенях и временами даже сама способна прикасаться к их неустанному течению. И все же, обладать талантом слышать шепот Теней совсем не то же самое, что быть лейром. Это как общаться языком жестов со слепым – как ни старайся, а друг друга вы понять не сумеете. А потому я даже не пытался.

– Просто померещилось. Пройдет.

Выражение лица Эйтн говорило, что она не поверила, но я не стал терять время не уговоры и просто сказал:

– Чем быстрее мы отсюда уберемся, те лучше.

– Согласна. – И подхватив меня под руку, буквально поволокла к противоположному выходу из проклятой аллеи.

Я даже не думал сопротивляться. Боль в руке утихла, а прикосновение теплой девичьей ладони отогнало любые воспоминания о недавнем мираже. Голова Кукольницы ритмично билась о мое бедро при каждом шаге, но это меня не отвлекало. Каждая мысль сосредоточилась на том, как иногда приятно быть ведомым. Я даже не беспокоился, что мы так и не придумали, как выбраться со станции. Все, что имело значение – лишь присутствие Эйтн и ее рука, крепко сжимавшая мою.

И вот, пожалуй, это-то и сыграло со мной злую шутку.

Впрочем, я не уверен, что все вышло бы иначе, пускай даже в моей голове не шла ожесточенная борьба желания поцеловать леди Аверре со страхом за то, как она на это отреагирует. Едва дойдя до увитой лозой каменной арки, мы наткнулись на Беоссара. В компании вооруженных мордоворотов, конечно же. Все они казались вполне здоровыми, хоть и немного потрепанными, а оружие прятать даже не пытались.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.