Самый большой секрет

Время подходило к концу. Я достал из бардачка перчатки и уже собирался их надеть как вдруг дверь подъезда распахнулась и на улицу выскочил человек. Волосы взъерошены, взгляд дикий. Он остановился в нерешительности, испуганно озираясь по сторонам. И тут меня словно ударило током. Это был никто иной как инженер с третьего этажа. Если он здесь, то обряд закончен. Но Стас не звонил, хотя был обязан поставить меня в известность. Протокол в этом случае очень строг. Объяснение было одно. Что-то пошло не по плану. Я выскочил из машины, роняя перчатки и на ходу выдергивая пистолет.

– Стоять.

Инженер взглянул в мою сторону, поднял руки вверх и прижался спиной к подъездной двери. В два прыжка я преодолел разделявшее нас расстояние.

– Не надо. Пожалуйста, – запричитал Круглов. – Я отказываюсь. Я не хочу. Отпустите меня.

Я ударил его свободной рукой в живот. Мужчина согнулся.

– Обратно. Быстро.

Я схватил его за шиворот и буквально волоком затащил на третий этаж. Дверь квартиры была раскрыта нараспашку. Стас находился на кухне. Он лежал на полу как сверток перемотанный бельевой веревкой и с заклеенным скотчем ртом. Я оглянулся вокруг, выдернул из подставки на столе нож и протянул инженеру.

– Режь.

Тот обреченно опустился на колени и стал пилить лезвием веревки. Как только Стас освободился от пут, то тут же вскочил и со всей силы пнул Круглова в грудь. Несчастный беззвучно завалился назад и прикрыл руками лицо.

– Не надо. Прошу.

– Сука, – зло процедил Стас, срывая скотч.

– Что случилось? – поинтересовался я.

– Этот кусок говна меня ждал. Зашел неожиданно сзади и долбанул молотком по затылку. Я на секунду вырубился, а очнулся уже связанный.

Молоток валялся рядом с батареей. Стас схватил его и замахнулся.

– Ну что, Григорий, пиздец?

– Послушай, Стас, – перебил я. – Как это неожиданно?

– Не сейчас, Денис, – отмахнулся Стас. – Где твоя семья, Гриша?

– Не трогайте их, – заорал инженер и тут же заработал новый пинок.

– Где они?

Передо мной постепенно начала проясняться картина происшедшего. Стасик все просрал. Мало того, что он, опытный агент, оказался застигнут врасплох обычным задохликом-инженером, так еще заранее не выставил наблюдателей. И Григорий, передумавший становиться бессмертным, успел спрятать семью. Которую должен был принести в жертву.

Я всегда знал, что чрезмерное увлечение Стаса алкоголем рано или поздно выйдет боком. И вот в итоге так и получилось. Эта его ошибка грозила глобальными последствиями. При наилучшем раскладе он бы вылетел из Совета. Про худший не хотелось и думать. О зонах бессмертных в наших кругах ходили страшные легенды.

Надо было исправлять ситуацию.

Стас продолжал допрашивать Григория, периодически отвешивая ему тумаков. Круглов рыдал, выл, харкал кровью, но молчал. Я смотрел на Стаса, превратившегося в сгусток похмелья и ярости, и понимал, что ни к каким положительным результатам это тупое избиение не приведет. Сейчас агент просто не мог мыслить логически и шел на поводу у инстинктов.

– Позволь мне, – предложил я.

– Что? – Стас удивленно посмотрел на меня.

– Дай я попробую.

– Это не твоя работа.

– Знаю. Не переживай. Я не претендую на твою работу. Лишь хочу помочь.

Стас на секунду задумался, затем согласно кивнул.

– Отдохни в комнате, – я уловил взгляд человека не любящего когда им командуют и добавил: – Пожалуйста.

Мой начальник удалился и практически сразу я услышал звук открываемых дверок серванта. Стас искал выпить. Я поднял оброненный им молоток и присел перед Григорием на корточки. Медленно провел металлической частью по правому колену инженера.

– Говори, – тихо сказал я.

Григорий замотал головой. Он выглядел жалко. Под левым глазом вспухала гематома, лицо было перепачкано смесью крови, слез и соплей, а в глазах застыл первобытный ужас.

– Вы же их убьете, – пролепетал инженер.

– Убьем, – не стал спорить я.

– Но они ничего не знают. Я им ничего не говорил.

– Если бы мы верили кому-то на слово, нашей организации давно уж не существовало.

– Пожалуйста. Убейте меня. Я совершил страшную ошибку. Не заставляйте расплачиваться за нее мою семью.

– Говори.

– Как вы можете? Вы же люди.

– Нет, Гриша. Мы больше не люди, – горько усмехнулся я и рука с молотком взметнулась вверх.

Глава 31. Максим Константинович

– Вы меня разыгрываете? – Максим Константинович переводил полный подозрения взгляд с одного гостя на другого. – Шутнички. Женя, что за ерунда?

– Это не ерунда, Максим.

Андрей выудил из кармана флешку и протянул хозяину дома.

– Позже ознакомитесь. Здесь доказательства всего того о чем я сейчас поведаю.

– Черт с вами. Послушаю, – Максим Константинович вздохнул, небрежно кидая флешку на столик.

– Здесь можно курить?

– Ни в коем случае. Сам не курю и вам не советую.

– Если дело выгорит, то сможете высаживать по блоку в день без малейшего вреда для здоровья, – усмехнулся Андрей.

– Начинайте свое повествование, пока я окончательно не решил, что зря трачу время. И, пожалуйста, без идиотских аналогий. Несмотря на профессию, в них вы не сильны.

– Хорошо, – в голосе журналиста мелькнула обида. – Постараюсь построить свой рассказ в наименее раздражающем ключе.

Максим Константинович заскрежетал зубами и плеснул в бокал еще коньяку.

– Эта история берет старт в начале двадцатого века. С женщины по имени Лидия Васильевна Томилина. Блестящий врач, исследователь, ученый. Несмотря на настороженное отношение к женщинам в науке в то время, к тридцати годам она добилась признания в самых высших академических кругах. Где-то на этом этапе Лидия Васильевна увлекается проблемой старения и вступает в нелегкую и кажется что бесполезную борьбу со смертью. Благодаря авторитету, она довольно быстро находит источники финансирования. На деньги нескольких состоятельных людей Томилина основывает лабораторию и привлекает в качестве помощников одних из самых талантливых ученых в стране. И в 1909 году под крышей этой лаборатории создается некое регенерирующее вещество. После множества испытаний, опытов, практик становится понятно, что Томилина сотоварищи нашла свой философский камень. И тут как обычно в дело вступают финансовые дельцы. Не хочу обидеть никого из присутствующих здесь. Открытие препарата засекречивается. Все несогласные с этим сотрудники лаборатории пропадают без вести, погибают в пьяных кабацких драках, лезут в петлю и так далее и тому подобное. Конгломерат людей, финансирующих проект создает тайный клуб.

– Как раз в то время, о котором вы говорите, была популярна бульварная литература. Так вот, ваш рассказ очень органично лег бы в канву романа этой разновидности дешевого искусства, – скептицизм не покидал Максима Константиновича.

– Позвольте я продолжу.

– Валяйте.

– Члены этого тайного клуба начали принимать изобретенный препарат.

– Да что за препарат?

– Препарат, мгновенно восстанавливающий все повреждения организма. Представьте, вы ломаете руку, а через секунду она как новенькая. Раковая опухоль уничтожается, не успев развиться. Процессы старения останавливаются.

– Бред.

– Я тоже так сначала подумал, – вставил свое слово Евгений Семенович. – Дослушай до конца, Максим.

– Естественно рано или поздно кто-то где-то проболтался, что-то где-то всплыло и клубом заинтересовались определенные люди во властных структурах. Они быстро оценили перспективы и вместо уничтожения клуба, вступили в него, еще более засекретив. А чтобы как-то и где-то больше не происходило, были разработаны система иерархии и строгий свод правил, практически гарантирующих соблюдение конспирации. С годами клуб разрастался. Но уже не за счет болтливости, а за счет обдуманного принятия новых членов. Постепенно клуб становился реальной силой. Его верховные члены держались в тени, в то же время запуская щупальца во все отрасли государственного аппарата.

– Так что, этот клуб существует до сих пор?

– Это уже не клуб, Максим Константинович. А глобальная организация, которая управляет этой страной. Весь чиновничий сброд лишь марионетки, выполняющие приказы истинных хозяев.

– Допустим… Только допустим, что вы говорите правду. Почему никто не слышал об этом клубе? Пусть на уровне слухов.

– Как я уже говорил, жесткая система иерархии и правила. Первые лица правительства являются всего лишь средними членами клуба. А те, кем управляют они и вовсе о нем не слышали. Каждый член при поступлении обязан пройти Обряд.

– Обряд?

– Да, Обряд. Во время оного кандидат должен пожертвовать самым дорогим, что у него есть.

– Что это значит?

– Убить любимую девушку, мужа, ребенка…

– Что?! Кто на это идет?

– Тот кто хочет вечно жить. Но проходят испытание не все. В случае провала Обряда член клуба, курирующий кандидата убивает и его и того, кого кандидат должен был устранить. Их ряды пополняют только избранные, сумевшие не дрогнуть в нужный момент. Любой намек на возможность раскрытия секретов организации вызывает одну реакцию. Люди, победившие смерть, сеют ее вокруг себя. Довольно действенная схема, позволяющая оставаться в тени.

– Дайте сигарету, – Максим Константинович разнервничался.

– Вы же…

– Дайте. И сами курите.

Андрей прикурил две сигареты и одну протянул Сергееву. Тот с наслаждением затянулся.

– Думал, что завязал с этой гадостью, – Максим Константинович сделал еще одну затяжку. – Молодой человек, вы бы вылетели отсюда со свистом прямо сейчас. Все эти тайные организации, теории заговоров. Я в это не верю. И к вашему рассказу я бы отнесся в лучшем случае как к не очень удачной фантазии. Но меня заставляет нервничать реакция вот этого человека, – Сергеев ткнул пальцем в сторону Евгения Семеновича. – Похоже он вам верит. А Женя мало кому верит. И даже если верит, то тщательно проверяет. Так что жгите дальше, Андрей.

– На данный момент филиалы организации есть в каждом крупном городе и регионе. В нашем населенном пункте их офис находится в офисном здании на Малоярославской,15 и занимает этажи с десятого по пятнадцатый. Высший совет, состоящий из одиннадцати членов, собирается в конференц-зале на пятнадцатом. Возглавляет совет Роберт Феликсович Гонза.

– В чем функция совета.

– В него входят люди, выполняющие ключевые задания. Так называемые агенты. У каждого из них есть подчиненный. Чистильщик. Разгребающий дерьмо за агентом.

– Шестерка?

– Нет. Скорее оруженосец. На остальных этажах располагаются отделы медицины, программирования, сбора данных. Эти люди держат под контролем все, что происходит в этом городе и его окрестностях. У каждого из них есть удостоверение, от которого бросает в дрожь любого мента. 101й отдел нацбезопасности. Мифический и обросший легендами отдел, о котором достоверно ничего не известно.

– Так этот Гонза самый главный?

– Отнюдь. Над ним есть еще один человек. Сам.

– Сам?

– Да. Так они его зовут. Вот это по настоящему загадочная фигура. Если его кто-то и видел, то мне об этом неизвестно. Связь с ним имеет только Гонза. Да и то исключительно по телефону. Сам это царь и бог филиала.

– Я вас выслушал. И у меня возникает резонный вопрос. Как к вам попала эта информация и почему, Андрюша, вы до сих пор живы?

– Информация у меня из надежного источника. Раскрыть я его вам, уж извините, не могу. Скажем так, это раскаявшийся член клуба. А жив я потому, что вовремя обратился к Евгению Семеновичу.

– Мы связались с ними, Максим, – сказал долго молчавший Евгений Семенович.

– Что?

– И потребовали принять нас в клуб. Меня и Андрея. Тебе мы предлагаем быть третьим. Мы с тобой два самых жирных кота в этом городе и в связке сможем противостоять любому чертову клубу.

– Вся информация станет достоянием общественности в случае вашей пропажи или смерти? – предположил Максим Константинович.

Андрей улыбнулся и кивнул.

– Почему сначала не связались со мной?

– Не хотели упускать время.

– А этот как его? Обряд. Я не хочу никого убивать.

– Одно из условий – никакого обряда.

– И что вам ответили?

– Взяли паузу на раздумье. Обряд для них своего рода священная корова. Но козыри у нас на руках.

Пузатая бутыль распрощалась с последними каплями коньяка.

– Так, – выдохнул Сергеев, допив коричневатую жидкость. – Шуруйте домой. А мне позвольте поизучать содержимое флешки. И если я останусь под впечатлением…

– Ты останешься под впечатлением, – Семенов поднялся из кресла. – Это я тебе обещаю. До свидания, дорогой. Утром жду от тебя звонка.

– Было очень приятно познакомиться, – льстиво добавил Андрей.

– Да, да, – рассеянно кивнул Максим Константинович.

Он проводил гостей после чего уединился в своем кабинете. Но уже в другом. С письменным столом и ноутбуком. Вставил в паз флешку и начал смотреть. Документы, стенограммы, свидетельства о рождении, паспорта, фото, видео, аудио. Большая-пребольшая куча компромата. Этого было более чем достаточно, чтобы подтвердить слова журналиста Ершова.

Реакция Максима Константиновича была крайне странной. Он не вопил от восторга и даже тени довольной улыбки не было на его лице. Господин Сергеев сокрушенно качал головой. Он просидел так несколько минут, затем взял со стола телефон и набрал номер.

– Да, Максим, – отозвались на том конце.

– Они только что уехали.

– Что думаешь?

– Думаю, Роберт, что сильно запахло керосином, а эти два кретина решили поиграться со спичками.

Глава 32. Ранее. Лидия Васильевна

– Эмиль Теодор Кохер получил Нобелевскую премию по медицине, – медленно сказал мужчина, стоящий у окна своего кабинета, выходящего на внутреннюю территорию завода.

Там быстро перемещались люди в спецовках, покрытых сажей, вагонетки с рудой катились из одного цеха в другой по еле заметным в грязи рельсам, слышался лязг, гам и шум. В общем кипела работа.

Шел 1909 год. Промышленность была на подъеме, благодаря большому количеству военных заказов. И владельцу металлургической фабрики, коим и являлся мужчина у окна, казалось беспокоиться не о чем. Но он беспокоился. Беспокоился за исход предстоящей беседы со своей гостьей.

Мужчина повернулся и посмотрел на даму, сидящую на стуле перед его столом. На вид около тридцати. Стройна и грациозна. Утонченные черты лица, на котором двумя изумрудами выделялись большие зеленые глаза. Ей самое место было при дворе в шикарном бальном платье. Покорять сердца князей и генералов. Но дама сидела здесь. С непривычной для женщин начала века короткой стрижкой и облаченная в брючный костюм черного цвета.

– Эмиль Теодор Кохер, – повторил хозяин кабинета. – За работы в области физиологии, патологии и хирургии щитовидной железы. Вы слышали об этом?

– Я читаю "Научный вестник".

– И вас это не задевает?

– Почему меня это должно задевать? – женщина равнодушно покачала головой. – Кохер прекрасный ученый и премию получил по праву.

– Ой ли, любезная Лидия Васильевна! Не скромничайте. Мы оба знаем кто более достоин этой премии.

– Мы так же оба знаем, что это невозможно, – Томилина несколько осуждающе посмотрела на собеседника.

Тот улыбнулся, раскурил трубку и, выпустив в потолок густое облако дыма, сказал:

– Значит вы догадываетесь о чем пойдет речь?

– Хотелось бы сделать вид, что нет. Но я знаю о чем вы попросите. Точнее потребуете. И сразу скажу, что согласна. Хотя от этого мне противно.

– Ваши коллеги разделяют вашу точку зрения?

– По поводу «противно" – все, – Лидия горько усмехнулась. – А вот по поводу препарата… Ну, они подписывали документы о неразглашении.

– Вы же понимаете, что этого недостаточно.

Женщина не ответила. Она устремила взгляд в пол. Закусила нижнюю губу, словно решалась на что-то и в конце концов тихо пробормотала:

– Записывайте.

Она продиктовала несколько фамилий. Мужчина записал их в блокнот и поинтересовался:

– Убеждать бесполезно? Терять таких светил большой удар для русской науки.

– Не юродствуйте.

– Я вполне серьезен.

– Этих убеждать бесполезно, – вздохнула Томилина. – Я пыталась. И не раз. Они категорически против утаивания результатов исследований. С остальными общий язык найден.

Лидия встала, медленно подошла к двери. Взявшись за ручку она внезапно обернулась и, сглотнув подкативший к горлу комок, сказала:

– Когда я принималась за это дело, то стремилась облагодетельствовать человечество. Но я рассталась с этой мечтой как только получила от вас и ваших компаньонов первые деньги. Мне все стало ясно. Но без этих денег ничего нельзя было сделать. Горькая правда, которая всегда стоит между нами и нашими мечтами. Но эта правда не отменяет того, что вы сволочь!

Хозяин кабинета весело улыбнулся, будто соглашаясь с оценкой своей личности и не в обиде на гостью.

– А вы?

– И я сволочь. В противном случае я не покинула бы территорию вашего завода живой. Ведь так?

– Так. При условии, что вы еще не начали принимать препарат. Но в любом случае свобода ваших передвижений была бы сильно ограничена. Вы очень сообразительная женщина. Не только умная, но еще и сообразительная. Два этих качества не всегда идут по жизни рука об руку. На свете слишком много умных дураков.

Лидия открыла дверь.

– Последняя просьба.

– Да.

– Пусть они умрут быстро.

– Они…

– Нет, никто из них ничего не принимал. Я ручаюсь.

– Ну что ж, – мужчина развел руки в стороны, – я не садист, любезная Лидия Васильевна, а бизнесмен.

– Спасибо хотя бы за это, Максим Константинович, – холодно поблагодарила Томилина и вышла из кабинета.

Глава 33. Стас

– Это было…

– Волшебно?

Машенька весело рассмеялась.

– Я хотела сказать "то, что нужно".

– Но «волшебно» звучит как-то романтичней.

– Что-то я не заметила в тебе и каплю романтизма, когда десять минут назад ты вытрахал из меня всю душу.

– Что ты, дорогая, – Стас растянул губы в улыбке, достойной Чеширского кота. – Я тот еще романтик.

– Ну пусть тогда будет «волшебно».

– Вот! Верно. У тебя есть выпить?

– Вино в холодильнике.

– Вино? – Стас заметно расстроился. – Ну черт с ним. Вино так вино. Тебе налить?

– Думаю, да.

Стас вскочил с кровати и практически бегом устремился на кухню. Вернулся он через минуту, протянул большую чайную кружку, наполненную до половины Маше, а сам сделал большой глоток прямо из бутылки.

– Да-а, романтика так и прет, – девушка приняла сидячее положение, обнимая чашку ладонями. – Хоть бы в фужеры налил.

Одеяло медленно сползло вниз, обнажая груди Маши.

– Нет времени, дорогая, – Стас залпом допил вино и поставил пустую тару на пол. – И накинь халатик, Машуль. А то разговора у нас не получится, – он плотоядно улыбнулся, глядя на упругие холмики девушки.

– Так может ну их к лешему. Разговоры эти, а?

– Без них не обойтись.

Стас стал одеваться. Маша тяжело вздохнула, в который раз убедилась, что ничего идеального не бывает и, поставив чашку на прикроватную тумбочку, выбралась из постели. Взяла со стула короткий халатик, одела и символически перевязала пояском.

– Так о чем ты хотел поговорить? Учти, что в «люблю» я не играю, денег у меня нет, хотя вроде ты в них не нуждаешься, – перед глазами Маши встал впечатляющий счет из «Лилии», который Стас оплатил не моргнув глазом. – На ночь можешь остаться.

– Вино еще есть у тебя?

– Ты алкоголик?

Стас утвердительно кивнул головой.

– Никогда еще не встречала таких симпатичных алкоголиков, – улыбнулась Маша.

– Нас мало. Мы занесены в Красную книгу и охраняемся ЮНЕСКО.

– Оооо, вот оно что, – улыбка переросла в заливистый смех. – Извини, не хочу расстраивать подопечного ЮНЕСКО, но спиртного дома больше нет.

– Ах, досада, – Стас разочарованно цыкнул и сел на стул, еще недавно служивший пристанищем халату.

Маша грациозно опустилась в кресло напротив и закинула ногу на ногу. Халатик и так едва-едва опускался ниже пояса, а теперь представил перед Стасом такую картину, что заставила всерьез засбоить его дыхание. Он буквально силой заставил себя перевести взгляд с шикарных бедер на лицо девушки. Та довольно улыбалась.

– Ты поговорить хотел, – напомнила она.

– Точно, – Стас щелкнул пальцами. – Поговорить. Поговорить я хотел про волшебство.

– Про что?!

– Ну раз секс у нас получился волшебным, то и остальной вечер должен пройти ему под стать.

– Что-то я тебя не понимаю.

– Видишь ли, дорогая, я – волшебник.

– Ты идиот?

– Волшебник, идиот, волшебник, идиот, – перечислял Стас, закатив глаза к потолку. – Эти слова даже не похожи. Как ты могла их перепутать?

– Ааа, ты, наверное, клоун?

– Клоун? Какая же ты глупенькая. ВОЛШЕБНИК!!!

– Раз так, то с твоей волшебной палочкой я уже познакомилась. Так держать, мистер Поттер!

Маша прыснула со смеху от собственной шутки.

– Значит ты мне не веришь, несчастная, – комично пробасил Стас. – Доказать?

– Пожалуй.

– К примеру… Тебя зовут Мария Александровна Панферова. Тебе 27 лет.

– В паспорт мой залез, да? – веселое настроение резко сменилось недовольством и Маша взглядом забегала по комнате в поисках сумочки, где хранился ее документ № 1.

– Ну что ты? Как можно? Слушай дальше. Работаешь ты в компании «А». Личной секретаршей Евгения Семеновича Семенова. В корпоративных кругах ходят устойчивые сплетни про ваши интимные отношения. И я склонен верить им, потому что иначе на работе бы тебя не держали. Секретарша ты паршивая.

У Маши изменилось лицо.

– Раза три в неделю ты ужинаешь в «Лилии», частенько посещаешь салоны красоты, дорогие бутики, гламурные выставки. Падка на деньги и дорогие подарки.

Маша уже стояла на ногах и кипела от злости.

– Кто… Откуда… Убирайся вон.

– Нет, Маша, – помотал головой Стас. – Я уйду, но чуть-чуть попозже. Судя по твоему виду ты впечатлена. А задача волшебника в том и состоит, чтобы поразить зрителя.

Стас поднялся на ноги, вплотную приблизился к девушке и прошептал:

– Самое интересное впереди. Я рассказал как ты жила до этого момента. Это прошлое. Узнать его несложно. Задача для ученика чародея. Истинное мастерство волшебника – предсказать будущее.

– Ты пугаешь меня, – судя по характерной мимике из глаз Маши готовы были брызнуть слезы.

– Это хорошо, – Стас чмокнул девушку в носик, заставив ее вздрогнуть, и отошел на пару шагов. – Потому что я злой волшебник. Я не мистер Поттер. Скорее Волан де Морт. Правда, посимпатичней. Ты видела этого ублюдка в кино? Фу-у-у! Даю рубль за тысячу, ты бы не стала с ним трахаться. Только при условии наличия у него жирненького счета в волшебном банке.

Стас рассмеялся.

– Так вот, насчет будущего. Сейчас я поведаю твое, дорогая. С этой секунды у тебя появляется новая обязанность. Обо всем, что происходит у Семенова, ты будешь сообщать мне. Обо всем. О важном и неважном. Даже если у него не встанет член, когда ты будешь делать ему минет, я должен знать об этом.

Маша обессиленно рухнула в кресло.

– А что если я откажусь?

– Ты умненькая девочка, Мария, – заметил Стас. – Хоть и шлюха. И ты понимаешь, что сейчас ты мне отказать не сможешь. Потому что я изуродую тебя так, что мать родная не узнает. После моего ухода ты можешь позвонить в полицию. Чтобы ты сразу решила стоит ли это делать, я могу озвучить точные даты трех твоих приводов за проституцию во времена ветреной юности. Завтра ты можешь рассказать обо всем шефу. А меня водить за нос. Что ж, это вариант. Но чего ты добьешься? Небольшой премии за преданность. Не исключено, что я узнаю об этом. И тогда беда. Я думаю ты догадалась, что у меня есть с кем почесать языки в вашей конторе. Я же предлагаю тебе хорошие деньги за сотрудничество.

– Насколько хорошие?

– В зависимости от ценности информации. Мало не покажется.

– Ты мудак, – девушка шумно выдохнула, постепенно успокаиваясь. – Зачем ты пугал меня? Могли сразу договориться. Тем более этот старый пердун в последнее время меня поедом ест.

– Поподробней.

Маша пересказала историю появления в офисе Андрея Ершова.

– Вот видишь! Ты умничка.

Несколько сотенных купюр зеленого цвета перекочевали из кармана Стасовых брюк за пояс халатика Маши. У девушки заблестели глаза.

– Я был уверен, что ты согласишься, – усмехнулся Стас. – Но жажда наживы должна быть подкреплена страхом. И не обманывай меня. Я узнаю. Я же волшебник.

– А если серьезно? Кто ты? Конкурент?

– Я человек, не любящий лишних вопросов.

Стас взглянул на настенные часы у изголовья кровати. До встречи с Денисом было еще сорок минут.

– У меня еще есть время. Если хочешь, – Стас недвусмысленно кивнул в сторону постели.