Колесо Года. Тени Солнца

Angi_kam

Колесо Года. Тени Солнца

Сок южных фруктов пачкал пальцы рук. Сладкая смесь нектара и меда была непривычна и даже чужда женщине, но все же она не смогла сдержать внезапный порыв за многие десятилетия. Не было ничего такого в том, что несколько персиков очутилось в глубоких карманах плаща, а гроздь спелого винограда в руках. Он поможет скрасить дорогу.

Они не виделись всего несколько месяцев, но по ощущениям прошло не больше часа. Эта компания продолжала преследовать Вельгу вот уже третье столетие, а начала надоедать еще на первом. Наверное, она будет рада, если их встречи сократятся до двух раз в год – самые важные даты. Но она никогда не предложит это и даже не признается никому в таких мыслях. Её избрали для этого, она жила этой работой. Правда, за последние пятьдесят лет что-то начало меняться. Например, первая сеть морщин вокруг глаз, дрожь в пальцах, кожа, теряющая упругость. Вельга по-прежнему была достаточно молода и красива, её сила ни на каплю не уменьшилась, но ощущаться стал мир по-иному.

Она начала стареть. Впервые за двести пятьдесят лет.

Сейчас, ко всему прочему, добавились первые седые волосинки. Ей потребовалось всё мастерство, чтобы скрыть их замысловатой прической. Стесняться этого было глупо, но видеть насмехающиеся взгляды Святогора куда хуже. Пусть думает, что у неё все под контролем. Даже старость.

Её уже ждали у берега моря. Играла тихая музыка вперемешку с треском костра. Это могло вызвать улыбку, не наблюдай она это триста лет подряд.

– Колдунья, – вместо приветствия сказал мужчина в доспехах. Он сразил прибывшую холодным взглядом, первым обратив внимание на её появление. Уголки его губ потянулись вниз.

– Здравствуй, Святогор. Мы не на официальной встрече, можно без титулов.

И все же, он был красив. Обезоруживающе красив и холоден, но с этим она тоже успела свыкнуться и даже почти привыкнуть. Её сердце, скованное колдовством, не забилось чаще. Однако, прибавившийся возраст, казалось, был ему только к лицу, как и легкая щетина.

Сильные руки мужчины сжались в кулаки, Вельга мягко улыбнулась, слыша знакомый голос.

– Большое счастье, что ты пришла так скоро! – обняла женщину подруга. Её круглое румяное лицо светилось от счастья. – Я ждала вас еще вчера. Пришлось развлекать короля Севера разговорами. Но, кто ж виноват, что он может поддержать только болтовню о сражениях и своих учениках.

Святогор цокнул, глядя на то, как рыжеволосая бросила на него обидчивый взгляд. Она все еще обнимала Вельгу так крепко, будто бы не видела вечность. Рука мужчины сама потянулась к медовухе.

– Мы, кажется, сегодня без титулов.

– Точно-точно. Это я глупая, забылась. Непривычно видеть старых знакомых в «нерабочее» время. Но я рада, что все мы нашли время встретиться на моей земле. Кам тоже здесь, кажется, разговаривает с камнями…

Сердце разлилось теплотой к дорогому другу. Вельга кивнула девушке и постаралась найти силуэт мужчины вдали. Если Кам хотел затеряться, он сделает это даже среди пустыни. Таков он был – немногословный, нелюдимый, сам себе на уме. Но Вельга знала его как хранителя огня, сильного ведуна, способного видеть духов и заговаривать чувства. Когда-то именно он потратил месяца, чтобы обучить её вливаться в сознание сокола, а до этого выкорчил сосновой щепкой и костями волка любовь из её сердца.

Это были прекрасные месяца.

– Раз уж мы собрались все вместе, я хотела бы услышать последние новости, – мягко начала Колдунья, смерив взглядом каждого.

– Незачем говорить о пустом. Скажи лучше, Вельга, нашла ли ты себе замену гонять чертей в болоте? – сплюнул на землю Святогор. Злость разошлась по венам жаром. Инга недовольно на него посмотрела:

– Не каждому из нас повезло находить приемника в своем роду. Моя Айсулу благословение богов. Иначе никак не могу объяснить, что её мать оказалась именно в моем храме. Я сама приняла малышку на свет и перерезала пуповину крохе. Настоящая удача, что мне не пришлось искать будущую Жрицу южных земель по всему краю!

– Остынь, Инга. К моему роду благосклонны Боги. И именно кровь моей крови станет следующим Воином Круга.

Почти пощечина каждой из них. Святогор был единственным в Великом Кругу, кто имел семью, более того происходил из могучего рода Морозовых, первый из них основал Круг и объединил Север.

Вельга ответила ему тонкой копией снисходительной улыбки.

– Кровь от крови… может стать настоящим проклятием рода, не забывай об этом, дорогой друг, как забыли на твоей земле. Мы-то помним кошмар былых лет.

Владыка Севера почувствовал, как в груди начинает подниматься возмущение и гнев. Такой знакомый и приятный, воспетый в душе от ненависти к этой женщине. Она оставила на нем эти отметины на сердце, её предки пустили черные корни в самую суть его народа, отравив кровь.

Сжимая в ладонях кружку с медовухой, Святогор хмурит темные брови. Вихрь мыслей не может утихнуть, гонимый хмелем. Думает он об его наставнике – Алексее, вспоминает вкус побед и запах дыма, гари, а еще теплой крови… и замирает. И никому не признается воин севера, что замер он от страха.

Не бывает бесстрашных воинов. Не бояться только мертвецы. Страх нужно укротить, подчинить себе, чтобы не сотрясал жилы. Без страха нет жизни.

– Он не станет таким, – почти что клятва, сорванная из его уст. – Казимир не станет таким, как Алексей.

Вельга ничего не ответила, и Святогор ей за это благодарен.

– Давайте погадаем. На будущее. Кажется, в ваших землях сейчас начались святки, – предлагает Инга, улыбаясь. Закатное солнце касается её мягких загорелых плеч, а бриз поднимает складки платья вверх.

Тут же перед ними появляется блюдце с соленой водой, сушеная полынь, старые кости. Из сумки показалось круглое зеркало в тонкой оправе, а в стеклянной колбе клубится темная вода.

– Уж не на суженного ли ты собралась гадать, сестра? – спросил тихо подошедший мужчина. Кам стоял позади Инги, его черные глаза, еще подвергнутые колдовской дымкой улыбались.

– Не в мои годы, брат, женихов заискивать, а в будущее заглянуть даже старуха хочет.

«Дети солнца» – подумалось Вельге, глядя, как присаживается рядом с девушкой Кам. Удивительно, но даже сейчас они расселись, будто собирались завести Колесо Года. С сожалением женщина обернулась к Святогору. Вдвоем они были «тенью солнца», холодные и жестокие.

– Рад тебя видеть, дорогая подруга, – голос Шамана звучит нежно, обращаясь к Вельге. Тоскливо рассматривая друга, протягивая руку, чтобы потрепать того по плечу, совсем, как в юности. Она понимает, что время ударило по нему куда сильнее. И пусть черные длинные волосы все так же блестели на увядающем солнце, а узкие глаза смотрели прямо в душу, его облик поник. Иссушилось некогда рельефное тело, длинные пальцы, когда-то заплетавшие ей косы, скрючились.

Вчетвером их объединяла вечность. Нареченные жизнью и смертью, они хранили порядок и равновесие мира. Смотрели, как разрушаются города, и молодые дубки достают до небес. Вчетвером они были похожи на мираж.

– Дорогой друг, я слышала – тебя можно поздравить. Ты нашел приемника, – на этот раз улыбка была искренней. Лицо Кама скривилось.

– Тощий, как жердь. Языкаст, но скользкий. Огонь не любит быстрой воды.

– Готово! – радостно воскликнула Инга. – Вода, земля, огонь и воздух. У кого из них ведать будем?

– Не доверяй ветру, берегись огня, беги от воды и почитай землю, – куда-то вдаль сказал Кам. Он безразлично смотрел, как Жрица старательно выводила круг на песке, кидала в воду морскую соль, чертополох и перец, а теперь девушка ждала ответа. Истинная ночь еще не наступила, для гадания было слишком рано.

– Огонь лучше всего видит будущее, – напомнила Вельга, а после булавкой уколола палец. Красная капля упала в соленую воду с перцем. Кам одобрительно кивнул – у воды была потрясающая память, она могла помочь не забыть огню важные детали и перенести их в настоящее.

– Ветер справится быстрее, – заворчал Святогор, поправляя меховую накидку. Отвращение при виде кровавой капли на пальце, он сдержать не сумел. Опять эти поганые подношения ведьм с болот. Нечестивая земля, как нечестивы её жители. Мужчина смотрел на остальных исподлобья, зло, словно загнанный волк. Инга мягко положила теплую ладонь на его плечо.

– Ветер не так надежен, мой друг.

Для владыки севера её слова наверняка дошли, как личное оскорбление не только ему, но и всему его народу. Однако, он смолчал, нахмурился и сжал тонкие губы больше не вмешиваясь. Вельга решительно кивнула Шаману.

Слова, похожие на звуки звериного рыка, смешались с языками пламени. В воздухе запестрила магия – тяжелая, древняя, душная.

Вельга взяла серебряное блюдце с соленой водой и опрокинула его на пламя. То шипело, поглощая и морскую соль с перцем и совсем немного колдовской крови. Жадно глотает огонь дары, да отвечает на вопросы. Четверо взялось за руки, их тела окутал горький дым.

Поначалу ничего не происходило. Даже ветер не дрогнул, развивая дым по округе. Молчали звезды, меланхолично разбивались легкие волны об берег.

– Не в эту ночь, – грустно заключила Инга, пожимая плечами. Девушка уже хотела было разорвать круг, как вдруг её ладонь крепко сжал Кам. Шаман смотрел на пылающие жаром угли, и сердце его замирало.

Инга тоже это видела, хоть и не сразу поняла, что именно видели её глаза. А когда пригляделась – кровь сковал ужас воспоминаний. Потому что юный Воин Севера улыбался, смотря, как молодая дева, с глазами нежити венчает его голову короной изо льда и злата. Вечные и красивые, они смотрели, как мир погружается в пучину войн и смертей.

Смотрели и улыбались, стоя рука об руку в окружении вечной зимы.

В глазах юноши сияло серебро.

– Не бывать этому! – взревел Святогор, обрушивая из рук лёд на угли. Ведение испарилось. – Я не позволю! Прошлому не прорваться в будущее, таков закон. То, что унесла навь, останется в нави. Он не вернется!

– Ты уверен, что это был именно он? – спросил Кам, присаживаясь на камень.

– Уверен.

Жрица обняла себя руками, прерывисто дыша. Все они помнили, события трехсотлетней давности. Вроде давно это было, а боль времени не поддается, как и страх.

– Вот горюшко-то! Но, все же, кто это был рядом с твоим приемником. Это же Каз, верно? А рядом?

Хранители замолчали. Не знаком им был девичий лик.

– Твоя, – сказал Шаман, смотря на Вельгу. Не спрашивая, а вынося приговор. – Не может рядом с Воином Круга встать человек. Колдунья.

– Может, это не она. Я еще не нашла девочку. Боги не могли послать такую напасть на нас… – серые глаза всего на миг подёрнулись слезами.

Борясь самой с собой, Инга подняла взор от холодного песка:

– В прошлом мы совершили ошибку, нарушили закон. Боги такого не простят.

– Прошло триста лет, этого с лихвой хватило, чтобы простить наш позор. Нам было по пятнадцать, пустошь в головах! – закричал Святогор в сердцах. – Сейчас будет все по-другому. Нет войны, мы можем изменить судьбу детей и не допустить Вечной Зимы.

– И что мы можем сделалась? – искренне удивилась Инга. – В следующий Йоль мы соберем детей на зимнее Солнцестояние. Ритуал Знакомства лучше не затягивать!

– Мы не дадим им видеться, – оборвала подругу Вельга и встала. – Они не будут представлены и знакомы друг с другом. Не будут ведать имена, ничего опасного, кроме того, что мы позволим им знать. Пускай знакомятся, будучи в одном Кругу.

– Разве это поможет избежать катастрофы?

– Должно помочь. Мы нарушили закон, потому что были слишком близки в детские годы и поддались своим страхам. Поодиночке они не смогут ничего сделать, и уж тем более – использовать такую сильную магию.

– Я согласен, – Святогор взял за руку хранительницу болот. Его глаза полны решимости. – Ежели от этого зависит благополучие моего края и… внука, то так тому и быть.

Его руку обхватила Инга, без слов, но с мокрыми дорожками на щеках.

– Мне не нравится эта дорога, – пробормотал Кам, вступая в Круг. Они должны быть едины в своих решениях, даже, если кто-то против.

– С этого дня и до самого ритуала принятия они не будут видеться, общаться, знать друг о друге. Да будет так, пока старый Круг не сменит новый.

– А как же мальчик? – испугалась Жрица. – Что, если Чернобог…

Глаза короля Севера загорелись холодным, пугающим светом:

– Заботу о внуке я беру на себя.

Глава 1.

Озерный край.

Год вышел совсем неурожайным.

Комариный писк раздался возле уха, и женщина раздражённо махнула головой. Даже старожилы твердили, что не видали такого нашествия пищащих тварей. Всему виной затянувшиеся дожди – как один, отвечали им.

Комар не улетел, будто не намереваясь оставлять путницу одну в зябкий вечер, к нему присоединилась еще парочка, отчего писк стал невыносимым. Женщина накинула глубокий капюшон, легко шагая по мягкому мху. Ноги не утопали в болотной топи, как это должно было быть, ведь места звались мертвыми. Не всякий зверь осмелится ступить на гиблые болота.

Но разве не для этого она сюда пришла? Здешние болота хранили тишину, а именно в ней нуждалась в последнее время хозяйка Озерного края. Тяжелые мысли появлялись в голове все чаще, как и седые волоски в темных косах. Времени у неё осталось мало, очень мало. Это она видела в отражении зеркал, слышала в грустных песнях русалок, и содрогалась.

Остальные уже давно нашли себе преемников для нового Круга.

Осталась только она.

В траве зашуршало, и прямо перед ногами прополз здоровенный уж. Он угрожающе зашипел на путницу, но она лишь отмахнулась рукой. Здесь её знали как хозяйку болот, каждая ползущая тварь, каждый мерек и водяной знал, кто она и на что способна. Весь Озерный край принадлежал ей.

Женщина прошлась дальше, без страха сойдя со знакомой тропы. От болот веяло холодом и сыростью, особенно в этот вечер, когда даже самый заядлый рыбак останется дома, позабыв сети в сарае. Выступил таинственный туман, а из омута показались маленькие глазки Болотника. Он проводил хозяйку болот безразличным взглядом, а после, вновь, опустился на илистое дно.

Ноги утопали в мягком покрывале, а на складках плаща образовалась влага. Но, чем дальше она пробиралась, тем теплее становился вечер, и меньше мха было на земле. Почва становилась более ровной и плотной, что неудивительно – совсем рядом находилась Южная граница.

Вельга нахмурилась. Она слишком далеко забрела, находясь в раздумьях. И ей не стоит пересекать границы своих владений, а значит – нужно разворачиваться и идти домой теми тропами, по которым она сюда пришла.

Еще раз, на этот раз последний, кинув взгляд на далекую поляну, которая служила границей в этой части земли, она развернулась под кваканье лягушек и трепет дальних камышей. Пару селезней взлетели ввысь со своего укрытия, быстро махая крыльями, крякая, и улетая прочь. Кто же нарушил их покой в такой час?

Темные брови нахмурились, а мысли приобрели темные очертания. Человек не должен находиться в этих землях, особенно, когда время движется к ночи. Но острый слух различал шорох передвигающихся ног и детский плач.

– Поторапливайся!

Голос оказался женским и грубым. Вельга приблизилась к болоту. Край обуви почти касался зеленой глади. На другой стороне женщина тащила за собой маленькую девочку; та даже не сопротивлялась сильно. Так, для виду, плакала, точно брошенный котёнок, иногда спотыкаясь, не успевая за матерью.

Вельга еще больше нахмурилась, когда женщина рывком потянула за собой девочку и та упала на колени, еще сильнее завыв от страха. Ближайшая деревня стояла далеко – километров шесть по лесу, не меньше. Неужели заблудились, когда собирали ягоды?

Про болото, ведь, много разговоров ходило по деревням. Да такие, что до самой Кряжмы доходили. Болтали, что видели, как нечто лохматое, да с рогами пробиралось сквозь топь, да оглядывалось, словно зверь дикий. Другие молвят, что слышат, как сквозь вечерний сумрак болото то кричит детскими голосами – громко и протяжно, то с обидой и жалостью воет.

Большинство верило, остальные же нет, но к болоту ходить боялись, да и домашним своим запрещали. Ведь, даже если и болото пропустит тебя, то лес уже нет.

Женщина дотащила девочку до самого берега, останавливаясь перед кромкой омута зеленого болота. Лягушки заквакали еще громче, когда темноволосая женщина со злостью откинула толстую косу за спину и проговорила:

– Говорила я тебе, чтобы ты не плуталась там. Не разговаривала! Люди шептались, стороной обходили, а тебе хоть бы что!

Детский плач заглушал её крики. Женщина обхватила себя руками, дрожа всем телом, продолжая говорить, уже не обращаясь к дочери.

– В кого ты такая уродилась? За что нам такое дано? Ни папка твой, ни я, не грешные люди, под солнцем ходим, с нежитью не водимся, а ты?! Ты…

Девочка почти успела подняться и бросится к матери на руки и слезно просить прощение, но мать одним взмахом откинула её от себя, отбросив на влажный мох. Плачь на мгновение стих:

– Оставайся здесь… тебя заберет Руслан.

Сказав это, она тут же удалилась, лишь темная коса под цветастым платком виднелась время от времени в густых зарослях.

Вельга понимала, что это значило, хоть и не одобряла жестокую традицию. Сколько ей потребовалось времени, чтобы искоренить более чудовищные, но людской страх перед неизведанным не уберет даже время. Озерный край не был бедствующим, как Южные степи на границе с пустынями, но и богатым его назвать нельзя. Случались голодные года, когда дождь уничтожал урожай, а ранние морозы не оставляли возможности запастись чем-то до весны. Такие года случались, и этот был именно таким. И зачастую «лишние рты» просто оставляли в самых топких местах на забаву мавкам, да водяным.

Судьба девочки была понятна и грустна. И Вельга ничего не могла сделать – она не властна над выбором человека, также, как и другие члены Круга.

Раздалось тихое пение – мавки почувствовали свою добычу и начали подплывать ближе. Их зеленые макушки, в которых вплелись водоросли и кувшинки, все ближе и ближе подкрадывались к девочке. Если сейчас она испугается и убежит, то все равно непременно попадет в зубы водяного черта или её затянет топь.

Но девочка не испугалась, а вслушалась в пение, тихонечко подползая к воде, на ходу смахивая остатки слёз. Через несколько секунд тонкий детский смех подхватили камыши и передали его ветру, а тот разнес его на сотню миль дальше. Эти болота не слышали человеческого смеха несколько сотен лет.

Одна мавка подплыла совсем близко к берегу, маленькая с выпирающими костями, да в порванных тряпках, продолжая нашептывать на своем языке. До Вельги доносились обрывки её фраз; она прекрасно знала языки болотных тварей.

– Приятно познакомиться, Лада. Я Зарина, – проговорила девочка, протягивая ей руку, но мавка не пожала её. – Отведи меня, пожалуйста, к маме.

Всхлип испугал какого-то мерека в камышах, и по воде поплыли круги. Мавки немного отступили, но их количество прибавилось. Самая ближняя продолжала заманивать, но её слова стали похожи на журчание воды.

– Я понимаю, что ты не можешь меня проводить, но не надо забирать меня в болото. Я плавать еще не умею.

Вельга удивилась и даже подошла ближе, чтобы внимательней прислушаться к диалогу. Но слух её не подвел – девочка, действительно, разговаривал с мавкой, а та понимала её и отвечала. Ни один человек не способ на это. А что, если…

– Здравствуй, – произнесла она, разом очутившись на другой стороне болота. Девочка вздрогнула и подняла глаза, уже не блестящие от слёз. Она её видела даже под мороком.

– Здравствуйте, – растянуто пропела она, удивившись, и, вновь, повернулась к притихшей мавке. Но она уже отплыла от берега, с осторожностью посматривая на нового гостя. Было видно, что болотная обитательница не слишком-то рада появлению женщины. Девочка вновь подняла голову, озаренная новой догадкой. – Вы отведете меня к маме?

Глаза зеленые, яркие и глубокие, как болото. Бесовские глаза, нечистые, хоть и детские. Не может же эта малышка короновать наследника Зимы?

Женщина покачала головой.

– Ты понимаешь их, – она кивнула в сторону болота. Девочка кивнула, отвлекаясь на отплывающих мавок. Те поняли, что утащить на дно сегодня никого не получится, и решили попытать удачу в другом месте. Малышка поджала губы, пытаясь остановить новый поток слез. На вид ей было не больше шести. – Ты знаешь язык мавок?

Та пожала плечами:

– Не знаю. Я просто говорю, а они отвечают. Однажды я поймала домового у печи, и он сказал, чтоб я никому не говорила, а он мне подарок сделает. И вечером на кровати маменьки мы наши её гребень, который в сенях потеряли.

Мавки, домовой… все это вертелось и кружилось. Домашняя нежить не должна разговаривать с людьми, даже мелькать на глазах не должна, только если случайность. Но девочка сидела прямо перед ней и пыталась что-то сказать уплывающим мавкам.

– Почему твоя мама ушла?

Губы ребёнка задрожали. Девочка обняла себя руками, устыдившись, опуская взгляд на землю.

– Папенька ругается, что соседи теперь боятся и не разрешают детям гулять с нами. И даже мужики деревенские об этом судачили. Маменька плачет, а сестры обижаются, что теперь их замуж никто не возьмет.

И вот оно, ответ. Девочка с ранних лет видела то, что люди видеть не могли. Она видела сквозь пелену тумана, который скрывал мир мертвых от живых. Она знала их язык, потому что сама была почти одной из них. Именно её искала Вельга все эти месяцы.

Последний член Круга.

– Негоже тебе оставаться посреди болота, – начала женщина, размышляя, как же аккуратно сказать девочке, что родная мать не придет за ней, что ждать бессмысленно.

– Мама сказала ждать здесь. Мне нужно дождаться… Руслана.

Девочка не собиралась уходить. Твердо стояла на своем, намереваясь дождаться ушедшую мать в среди мавок и водяных чертей. Ягоды не дадут ей проголодаться, а напиться можно и из болота, если жажда одолеет.

– Думаю, дождаться можно и в моей избушке. Там тепло и есть немного пряников, я их принесла из города, который никогда не видел снега, представляешь?

– Правда?

– Да, его окружает с одной стороны бескрайнее соленое море, в котором плавают тысячи кораблей, а с другой желтая пустыня, в которой находятся крошечные клочочки плодородной земли…

Завороженная историей девочка даже не поняла, как оказалась на руках колдуньи. Рассказ о далеких землях помог забыть о недавних слезах и уходящем платке матери, а ожидающие вкусные пряники в избушке новой знакомой лишь придали уверенности будущей Колдунье.

Глава 2.

Утренний холодный воздух щекотал нос, а изо рта выходили клубки пара. Солнце только-только поднималось из-за Барсучьего леса, лаская лучами покрытую инеем траву. Над водой показался всполох, а после несколько кругов показались на застывшей глади.

Ранние утренние практики были важной частью обучения.

Зара оторвалась от изучения озера, за которым наблюдала вот уже больше десяти лет и прищурилась, когда яркие лучи рассвета резанули по глазам. Солнце набирало силу и восходило выше, освещая Озерный край. Была уже середина апреля, но оно не набрело достаточно сил, чтобы полностью растопить снег.

Это лето обещало быть знойным, а значит – зима будет лютая.

«Равновесие превыше всего» – сухой голос наставницы прозвучал в голове.

Это был её первый урок, который она смогла понять спустя несколько вёсен. Обучение шло тяжело, но интересно. Из года в год, обучаясь таинству своего ремесла, Зарина постигала новообретенную силу, накапливая её в себе и лелея, точно ребенка. Поначалу это были неуверенные шаги: сделать волну на озере или спугнуть черта с камышей, но потом сила начала крепчать. Вода охотно отзывалась на её зов, раскрывая свои тайны и секреты. Если озера говорили с ней о жизни, то топь распевала баллады о коварной смерти.

Первые года Зара не могла находиться долго вблизи болот, как только начала различать голоса тех, кто скрывался от людских глаз. Еще, будучи девочкой, она до ужаса боялась оказаться одной из тех, кто станет зазывать путников в топь.

Пугал лес, его зов и могущество. Она понимала, что он за ней наблюдал, возможно, даже пытался говорить, шевеля кронами, но ей еще не было дано его понять. Маленькой, Заре только и оставалось, как плача, представлять, как треск сухих веток превращается в скрежет мертвеца, а стон ветра с дальних ледников – в хриплый хохот. Страх проходил с возрастом, с понимаем приходила уверенность.

Так на пальцах рук появлялись первые знаки отличия – старые руны.

Сила крепчала, и возрастала ответственность, возложенная на неё Вельгой. Со страхами приходилось бороться, как и с нежитью, живущей в Озерном крае. Став старше, она помогла умертвить упыря, решившего напасть на соседнюю деревню. Вельга, имея лишь зачарованный клинок, смогла положить конец несчастьям селян, вернув мертвого на свое место.