Алхимик

Но это не самое интересное. Если они сбежали, чтобы начать новую жизнь, то я их понимаю, как никто другой. Сам такой же. Только сбежал из мест более отдаленных. В их разговоре, а я не поленился установить передающие звук печати по всем комнатам, заинтересовало меня другое.

Что за бесы такие? Возможно, эти люди в курсе, что со мной могли сделать в лаборатории. Явно ведь проводили какие-то эксперименты, пытаясь изменить организм. Если бы не печати, я бы наверняка погиб или превратился во что-то. В моём мире ничего такого не было. Я и не слышал, чтобы ставили эксперименты над людьми. Ещё и этого нам не хватало.

Ох, куда же я попал? Как бы не оказалось, что этот мир тоже стоит на пороге уничтожения.

***

– В ловушках разбираешься? – Через пару дней Сергей взял меня с собой в лес.

– Смотря в каких, – честно ответил я.

– На зверя.

– Нет.

– А в каких разбираешься?

– В тех, что на людей.

– Эм… – растерялся мужчина. – Ну, разница не особо большая.

Не знаю, не знаю. Я-то имел в виду алхимию. Зря так ответил, надо было соврать. Если мужчина начнет задавать вопросы, неловко выйдет. И так повисла пауза в разговоре. Дальше шли молча. Углубились в лес, прошли по склону и топали, пока Сергей не остановился.

– А в зверях разбираешься? – разрушил он повисшую тишину.

– Ну, звери и звери. Чего в них разбираться?

В моем-то мире вся живность вымерла. Почти вся… Та, что осталась, хотела и имела все шансы сожрать тебя, даже если подготовишься.

– Есть хищники, а есть звери, – выделил он последнее слово. – Разбираться надо. Особенно если по лесу ходишь. Ты хоть знаешь, в чьей шкуре на нас вышел? – усмехнулся он, но заметил выражение моего лица, и его брови поползли вверх. – Не знаешь? Ну ты даёшь, парень. Сюрприз за сюрпризом.

– А чем звери от хищников отличаются? – не удержался я от вопроса. По уму, житель этого мира должен быть в курсе, но что-то я не нашёл хотя бы намеков.

– Хм… Не в курсе, значит, – нахмурился Сергей, – Хищники – это обычные животные. Некоторые из них опасны. Звери – это звери. Необычные животные.

– А-а-а… вы про этих зверей… – протянул я, абсолютно ничего не поняв.

– Ну да. Про каких же ещё, – Сергей наклонился и принялся разгребать сугроб. – Того, которого ты убил, называют снежный волк. Тварь не то чтобы часто встречающаяся. Обитает в диких местах. Как к нам забралась – одному провидению известно. Но там, где один волк, там и другие. Вот что, парень, скажи-ка мне, ты стаю видел?

– Нет. Тварь одна на меня вышла.

Да, отвык я с людьми общаться. Сначала многие годы одиночества в своём мире. Потом полтора года в лаборатории. Только сейчас понял, что Сергей меня проверяет. Общается так, будто я сознался в том, что сам лично какого-то загадочного, ещё и редкого снежного волка убил. А я, дурак, взял и подтвердил это. Заодно расписавшись в том, что далеко не обычный подросток.

– Следы видел?

– Нет.

– Хорошо. А далеко это было от того места, где мы встретились?

– Далеко.

Одиннадцать дней по лесу, если быть точным.

– Хех, – распрямился мужчина, отряхивая руки от снега. До этого он наклонился и аккуратно расчистил землю. – Может, и пронесет. Но всё равно надо бы ловушки поставить. Запомни это место, парень, и не ходи сюда, а то нарвешься.

– А что за ловушки?

– Смотри.

Ничего сложного мужчина не показал. Ставил петли в основном да ямки откапывал.

– Сильного зверя это не убьет, – пояснял он. – Но задержит, а главное, нас предупредит.

– А услышим?

– Услышим, – уверенно заявил мужчина и кинул одну из хлопушек.

Я не знал, что это хлопушка. Выглядела она как небольшая капсула. Но Сергей что-то сделал, и она издала хорошо слышный пух. До дома метров семьдесят, в тишине леса есть шансы услышать незваного гостя.

А после того, как пройдусь и возведу здесь свои ловушки, дом превратится в настоящую крепость. Обязательно это сделаю. Если не уйду раньше.

***

С уходом не вышло. Через пару дней я слег с простудой. Организм выдал фортель, удивив тем, что я могу заболеть. Пережить плен, две недели в лесу и слечь от обычной простуды! Ольга развела вокруг меня суету, отпаивала горячим и сладким чаем, нашла пару книжек, чтобы я время скоротал.

Выздоровел через три дня, после чего семейная пара в тот же вечер позвала меня на разговор, который закончился одной фразой.

– В общем, парень, мы подумали… Если хочешь, оставайся.

– А не помешаю?

– Да даже поможешь, – улыбнулся мужчина, – Вроде не лентяй.

– Спасибо, – только и сказал я.

Неожиданно это растрогало меня. Незнакомые люди, подобрав подозрительного типа на дороге, зная, что это может привести к проблемам, пригласили меня жить с ними. Черт возьми, я успел отвыкнуть от того, что в мире есть добрые люди.

Я не я, если не отплачу им за доброту.

Интерлюдия

Роман Коршунов вышел из машины, захлопнул дверь, поправил воротник пальто и бросил взгляд на дворец. У входа стояли караульные. Чуть правее бегали строители, восстанавливая здание. По слухам, захват власти прошёл кроваво, и новый князь доказал, что имеет право повелевать. Доказательство налицо. Правое крыло дворца полностью разрушено, и пройдет не одна неделя, прежде чем строители уберут это напоминание о силе нового правителя и о той бойне, что здесь случилась.

«Оперативно работают. Всего неделя прошла с момента решающей битвы, а работы ведутся по всем фронтам».

Роман сидел у себя в комнате, за сотни километров от этого места, когда пришли вести. Их принес слуга на следующий день после события. Отец, дед, дяди… Никого из мужчин в семье не осталось. Только женщины.

Спустя три дня тот же слуга принес приглашение от самого князя, который предложил вернуться в столицу и зайти в гости. Читая скупые, фальшиво вежливые строки, Роман думал о том, чье это послание. Князь сам потрудился? Или он об этом даже не знает, и всё сделали его люди? В любом случае Роман видел в этом насмешку. Тот, кто уничтожил его семью, зовет в гости. Так лев может звать дичь к себе на обед.

Показывать слабость и трусость было нельзя. Роман вздохнул и направился вверх по ступеням, стараясь унять эмоции. Нет никаких шансов, что сегодня он выйдет отсюда живым. Караульные, если и обратили на него внимание, никак этого не показали. Демонстративная беспечность, но только глупец поверит, что за подступами ко дворцу никто не следит. Роман чувствовал, что с момента, как он вышел из аэропорта, за ним наблюдали.

«Интересно, какой приказ был отдан на тот случай, если бы я поехал в другое место, а не сразу к князю? Меня бы повязали и притащили за шкирку?»

Внутри здания Роману пришлось остановиться. Как какому-то слуге, ждать, пока за ним не придут. Секретарь появился минут через двадцать, выказывая тем самым истинное отношение. Дорогих гостей не заставляют ждать.

– Роман Вячеславович? – старик окинул юношу взглядом. – Прошу за мной.

Пройдя следом вдоль коридоров, переходов и просторных галерей, Роман вскоре оказался в комнате ожидания. Старик оставил его там. Маленькая комната, где отсутствовал даже стул. На фоне роскоши, которую он видел по пути сюда, можно было сказать, что это место – издевательство над ним. Единственное, за что цеплялся глаз, – портрет нового князя в половину стены.

«Успели повесить. Неужто специально для меня? Или таких опальных, кого надо поставить на место, много?»

Ожидание затянулось. Старик вернулся через два часа. К этому моменту у Романа затекли ноги и спина, он успел извести себя, думая о том, переживет ли сегодняшний день, и какова будет его смерть. Единственное, что ему помогало держать себя в руках, – это жгучее желание не показать наблюдателям слабость. Все два часа он простоял, не шевелясь, смотря на портрет. На мужчину, который убил отца, деда и остальных.

Убивал, конечно же, не сам. Роман не обольщался. Род Коршуновых выступал на другой стороне и занимал далеко не самую главную роль. Впрочем, это уже неважно. Все противники пали. Тот, кто занял место князя, победил полностью и безоговорочно.

– Князь готов вас принять, – позвал старик. Он был одет в идеально сидящий костюм, без каких-либо опознавательных знаков. Старик мог быть как последним слугой, так и первым приближенным, но Роман сомневался, что на него выделят кого-то значимого.

«Мой максимум: убийца и удавка на шею. Или это будет яд? А может, повесят?»

Роман отмер и, когда секретарь отвернулся, двинулся за ним. Мышцы болели, но это было не самое худшее в его положении. Идя через коридоры, он не замечал ничего вокруг. Сердце стучало, ладони вспотели, и он постарался вытереть их украдкой. Глупо, очень глупо.

«Соберись. Нельзя показывать страх. Не перед ним».

Вскоре юноша оказался в святая святых. В кабинете самого князя. Тот не сразу обратил на него внимание. Анастас Медведев, он же новый правитель страны, подписывал одну бумагу за другой, бегло пробегая по ним взглядом. Закончил он минут через десять, тогда и поднял глаза на замершего в ожидании юношу.

«Чтоб ты сдох».

– Так-так-так, – проговорил медленно князь, сцепив пальцы перед собой. – Роман Коршунов. Как долетел?

– Спасибо, неплохо, ваше величество.

«Хоть пытай меня, но страха я не покажу, сволочь».

– Хорошо, – кивнул мужчина. – Напомни, откуда ты прибыл?

– С Англосаксонских островов.

«О чем ты прекрасно знаешь».

– И как там?

– Туманно.

– Туманно? – удивился князь. Этот широкоплечий мужчина смотрел исподлобья. Его черные кустистые брови сдвинулись, он смотрел на юношу как на недоразумение. Непослушные волосы, несмотря на все старания помощников, выглядели как колючая проволока или шкура зверя, намекая на то, с кем именно его семья сроднилась. Смотря на него, Роман ощущал князя как один тугой комок едва сдерживаемой холодной ярости. – Как и наша с тобой ситуация, Роман.

«Интересно, сколько ему потребуется секунд, чтобы преодолеть разделяющие нас метры и убить меня?»

– Готов служить, господин, – склонил голову Роман. Другого варианта ответа здесь и сейчас у него не было.

Само приглашение сюда – выбор без выбора. Откажись Роман, и у князя останутся в заложниках остатки семьи. После этого вернуться в страну уже не получится, а судьба женщин будет предрешена. Они просто исчезнут. Скорее всего, это случится при любом варианте. Романа просто выманили, чтобы избавиться от всех разом.

«Надеюсь, твоё правление будет таким же коротким, как и у предыдущего князя».

– Это похвально, – усмехнулся медведь. Сущность зверя проглядывала в нем отчетливо, несмотря на дорогой костюм. – Скажи мне, Роман, хорошо ли тебя учили?

– Отец отправил меня в лучшую школу, какую смог найти, – ответил юноша.

– Видимо, образование у нас он не очень ценил, – усмехнулся князь. – Почему он это сделал, кстати? Отправить сына в другую страну… Когда ситуация в мире не самая безопасная. Неоднозначное решение.

«Потому что не хотел складывать яйца в одну корзину».

– Не могу знать, господин. Отец не из тех, кто объясняет свои решения.

– Тебя учили политике? – голос князя звучал обманчиво благодушно.

– Основам.

– Тогда ты, надеюсь, знаешь и историю: то, что в нашем государстве, куда ты вернулся, последние десятилетия были не самыми лучшими. То гражданские войны, то проблемы с внешними агрессорами. Сейчас выпал шанс прервать череду неудач. Для чего нужен мир. Я спрошу у тебя прямо, юный наследник.

«Юный и последний мужчина в роду. Убей меня уже – и никого не останется».

– Назови мне хоть одну причину, почему я должен оставить тебя в живых? Как и весь твой род.

– Я не вижу для этого причин. Моя семья выступила против вас, но проиграла. Теперь вы князь, а я последний мужчина опального рода.

Роман распрямился и взглянул в глаза убийце. Если уж помирать, то с достоинством.

– Честно и смело, – каждую секунду выдерживать взгляд князя становилось труднее. Смерть ходила где-то рядом. Роман чувствовал её дыхание. – Но смертей уже достаточно. Что ты можешь предложить за свою жизнь?

– Только свою или семьи?

– От твоего рода мало что осталось. Только ты и несколько женщин.

«А ещё слуги, предприятия, логистика и прочие наработки, из которых и состоял далеко не самый слабый род».

– Я не могу вам предложить свою любовь. Но могу дать верность.

Смерть стала ещё ближе.

– Чего стоит верность врага? – хмыкнул князь.

«В переводе это означает, предложи что-нибудь более существенное, чтобы я тебя не убил».

– Меня учили, что доверие начинается с малого. Чем я могу служить князю? – Роман снова склонился, ещё сильнее, подавляя гордость.

«Для гордости не время».

– Может, чем-то и сумеешь. Мой секретарь передаст тебе документ. Подпишешь его. Можешь идти.

В переводе это значило, что князю надоел разговор, и, раз гость сам не предложил решения, оно будет навязано. Когда Роман оказался за дверью, секретарь уже ждал его. Он пригласил юношу к столу, где лежал документ и ручка.

«Меня лишат всего родового имущества и сразу убьют или выкинут, сделав никем?»

– Подписывай, – сказал старик.

– Я могу ознакомиться?

– Подписывай. – Лицо старика осталось неподвижным.

«Подписывай незнамо что или отправишься на встречу с предками».

Роман взял себя в руки. Прямо сейчас решится его судьба. В документе могло быть что угодно. В том числе согласие на полную передачу всех владений под руку князя. В этом случае он станет никем. Но и не подписать нельзя. Тогда он просто не выйдет отсюда. Однако, даже если подпишет, тоже не факт, что выйдет. Возможно, князь захотел провернуть дело официально. Но в этом не было особого смысла. Анастас Медведев был в чем-то прав. Последние десятилетия страну раздирал хаос и отобрать чьи-то владения труда не составляло. Достаточно убить. А уж документацию и потом можно сделать. Значит, смысл в чем-то другом. Юношу это нервировало, так как он не понимал, к чему ведет интрига.

Взяв ручку, Роман поставил подпись. Потом на втором листе и так пока не прошёл до последней страницы. Закончив, он получил от секретаря второй экземпляр и был отправлен наружу, прочь из дворца.

Уже сев в машину и отъехав, Роман принялся судорожно проглядывать листы, пытаясь понять, на что согласился. По всему выходило, что не так уж всё плохо. Забрали основные активы рода и землю да обязали передать сведения по секретным разработкам в течение трёх дней. Самое удивительное, что отобрали не всё. Кое-что оставили. Малую часть, наверняка не самую лучшую. С этим ещё предстояло разобраться.

Но главное – Роман вышел из дворца живым. А значит, есть шансы побороться за будущее.

***

Проводив гостя, секретарь вернулся в кабинет князя. Тихо открыл дверь, также тихо вошёл внутрь.

– Мальчишка подписал, – сообщил он. – Ты уверен?

Игнат Филинов, он же старейшина рода Филинов, он же верный соратник и советник, на виду играл одну роль, а по факту исполнял совсем другую.

– Нет, – спокойно ответил Анастас.

– Проще было убить мальчишку.

– Проще, – легко согласился мужчина.

– Тогда почему?

– Мы это с тобой обсуждали. Крови я пролил достаточно. Теперь настало время проявить милость.

– Оставь красивые слова для других, – фыркнул старик.

– Тогда переставай задавать глупые вопросы, – не остался в долгу князь. – Сам знаешь, что есть и другие причины.

– Знаю. Ни одна из них не кажется достаточно убедительной. Другие роды взбунтуются, если старая кровь умрет? Как по мне, эти Коршуновы не такие ценные, чтобы их это касалось.

– В бою они и правда показали не много, – задумчиво кивнул князь. – Но кровь не водица. Она слишком ценна. Сам мальчишка высоко не поднимется, не с такими грехами отца. Но гены пусть сохранит. Вдруг пригодится. Я понимаю твои сомнения, но за последние годы и так многие погибли. Нашу страну планомерно вычищали, ты сам знаешь. Так что сейчас разбрасываться и такими сомнительными ресурсами слишком расточительно.

– Мы не нашли доказательств зачистки, – нахмурился старик.

– Не начинай, – поморщился Анастас. – Я в курсе, что ты недолюбливаешь мою сестру. Как и она тебя. Но было бы глупо отрицать её ум.

– Как знаешь, – принял безразличный вид советник.

Чем заслужил злой взгляд князя. Они были знакомы тридцать лет. С восемнадцатилетнего возраста Анастас попал на обучение к старейшине другого рода. Тогда совсем другие времена были, и никто не подозревал, куда их это заведет.

Предмет их спора… Сестра князя три года назад привела результаты исследований, где наглядно показала, как за последние сто лет сократилось количество древних семей. В три раза! Каждая такая потеря – удар по всей стране. Можно сказать, что кровь и гены – это стратегический ресурс любого народа. Утратить его всё равно что обречь себя на вымирание.

– Думаешь, мальчишка сыграет свою роль? – вернулся Игнат к теме, успокаиваясь и не собираясь развивать конфликт.

Двое мужчин последние сутки работали на износ. Даже по их меркам. Каждый находился на пределе, но расслабляться было нельзя. В таких условиях ссориться, скидывая напряжение друг на друга, словно дети малые, глупо и опрометчиво. Не сейчас, когда они достигли запланированной цели, настала пора переходить к другой, более важной, части плана.

– Если нет, мы ничего не теряем. Что могли получить с Коршуновых, уже получили. Но, чую, часть секретов Вячеслав спрятал. Он всегда был слишком хитрым.

– Но не особо сильным.

– Да. Поэтому проиграл, – устало сказал князь, потирая лицо. – Однако сам знаешь. Те данные, что мы получили, если они верны, он вёл очень интересные разработки. Если удастся выйти на них через мальчишку…

– Не факт, что он про это что-то знает.

– Не факт. Я всё никак не могу понять, зачем отец отправил его за границу. Удалось что-то накопать?

– Если бы удалось, ты бы знал. Никаких связей с отцом не замечено. Роман не возвращался домой, все годы провёл за границей. Заимел там связи, новых друзей и вёл обычную жизнь студента. Но это ни о чем не говорит. Ему могли помогать держать связь.

– Или Вячеслав сам был ходуном.

– Не замечен в этом. Скрыть такое даже для него сложно. Может, он опасался за сына?

– Может. Но отправить подальше за четыре года до смерти? Не верю, что Вячеслав настолько просчитал ситуацию. Скорее это часть его очередного слишком хитроумного плана.

– Не нравится мне всё это, – скривился Игнат.

– Мне тоже. Но тем интереснее. Слишком много здесь тайн. Если убрать мальчишку, можем не узнать, что затевал его отец.

– Да и так не факт, что узнаем.

– Вот и проверим, – кивнул князь своим мыслям, задумавшись.

– Слежку уже установили. Правда, людей…

– Только не говори, что их не хватает! – рыкнул князь, стряхивая усталость. – Достало это слышать!

– Так их правда не хватает, – усмехнулся старик, ничуть не испугавшись гнева.

– Значит, надо найти! А если нет, воспитать! Или купить на крайний случай!

– Занимаемся.

– Вот и занимайся. Хватит болтать.

Старик поднялся и направился на выход, но перед дверью развернулся и спросил:

– Думаешь, мальчик будет плести заговор?

– Мал он ещё для этого. Но его точно захотят использовать. Пусть берут на заметку всех, кто проявит активность рядом с ним.

– Хорошо. Ты бы поспал, что ли.

– Уйди с глаз, – отмахнулся князь, возвращаясь к документам.

У него было ещё много, очень много работы.

***

Увидеть родительский дом, в котором прошло детство, оказалось неожиданно тяжело. Роман выбрался из машины и уставился на особняк.

На то, что от него осталось.

Когда-то это было просторное трехэтажное здание со множеством комнат. При желании в нём всегда было где спрятаться. Сейчас же Роман увидел разнесенные в щепки ворота, частично обрушенный забор и обгорелые руины. Копотью до сих пор воняло. Кое-где поднимался дымок, и наверняка соседи не были рады такому, но что тут поделаешь. Кто мог, тот уже уехал. Роман бы не удивился, если бы элитный поселок к этому моменту уже полностью опустел. Через несколько сотен метров виделся ещё один участок, который постигла та же участь. Там жили Рысевы. Им повезло ещё меньше. Вместо четырехэтажного дома зиял кратер.

Когда Роман уезжал, он не думал, что вернется на руины. Смотреть на них было больно. Воображение легко дорисовывало, как разворачивалась битва. Главное сражение было проиграно. Князь отправил сюда отряды зачистки, чтобы добить тех, кто ещё мог сопротивляться. Может, встречать гостей вышел дед. Может, дяди или охрана. Роману пока что никто не рассказал подробностей. Не исключено, что дом просто обыскали, а потом сожгли как напоминание остальным.

Рысевым не повезло больше. Возможно, князь нагрянул к ним лично. Это бы объяснило, откуда взялся кратер.

«Только сейчас в полной мере чувствую, что как раньше уже не будет. И это то, что ты мне оставил в наследство, отец?»

Долго задерживаться юноша не стал. Он вернулся к машине, сел на заднее сиденье и кивнул слуге, чтобы тот ехал в загородный дом, который оставили целым.

***

Стоило войти внутрь, как горничная передала, что его ждёт мать. Четыре года. Четыре долгих года юноша никого не видел из семьи.

«Как они изменились? Будут ли рады видеть меня? Лучше на это не надеяться. Никто ведь не вышел».

Роман отметил бледность встречающего, его нервность. Весь дом производил гнетущее впечатление. Небольшой, не такой дорогой и престижный, как родовое гнездо, без истории. Самое то для опальной семьи.

Матушка сидела в кабинете отца. В те редкие моменты, когда они сюда выбирались, чтобы вырваться из городской суеты, отец проводил здесь часы либо за делами, либо за книгами. Роман помнил, как он приходил к родителю, а тот хмурился. Вечно в работе, вечно занятой.

«Вечно строил свои планы».

За окном была середина дня. А на столе стояла наполовину пустая бутылка вина. Рядом бокал. Со следами красной помады.

«Мама, ты стала слишком вульгарной».

Она сидела в черном халате, изображая траур. Под глазами синяки, которые не смог скрыть макияж. Волосы, остриженные по плечи, видимо, пытались уложить в прическу, но не особо удачно.

– Привет, – сказал юноша.

– Сын, – женщина вздрогнула, отмерла и сфокусировала на нём взгляд. – Ты вырос.

«Потрясающе точное наблюдение».

– Мама, – склонил он голову, думая о том, что она постарела.

– Давай без этого, – шикнула женщина. – Почему ты до сих пор жив?

– Князь оказался необычайно великодушен, – хмыкнул юноша.

Он ждал чего-то другого. Может, родительских объятий? Теплых слов?

– Что он за это взял? – женщина дернула головой, ничуть не веря в чужую щедрость. Правой рукой она схватилась за бокал с вином, как за спасательный круг, страшась услышать то, что собирался сказать её сын.

– Многое. Вот договор, – достал Роман свой экземпляр. – Можешь ознакомиться.

– Дай сюда! – потребовала она.

Стоило женщине завладеть документом, как она углубилась в чтение. По мере изучения деталей её лицо становилось всё более мрачным. Словно тени сбежались со всех углов, чтобы подчеркнуть её морщины и усталый, изможденный вид.

– Ты дурак, – припечатала она, когда закончила. Её плечи опустились, она рухнула обратно в кресло, обессиленно в нём развалившись.

– Живой дурак, – спокойно ответил Роман, оглядывая кабинет. В окне виднелся сад. В это время года он не блистал красотой, зато напоминал о счастливых моментах детства.

– Толку-то! – вяло отшвырнула от себя договор женщина. – Ты хоть понимаешь, что именно тебе оставили?

– Видишь ли, отец не счел нужным вводить меня в курс дела по этим вопросам. Так что нет, не понимаю. Будь добра, просвети.

– Идиот! – рявкнула она.

«Дом, милый дом».

– Возьми себя в руки, – холодно ответил юноша. – Если надо, протрезвей. Поговорим позже.

Женщина замерла, сверля сына взглядом. Юноша не дрогнул, не отвел глаз. Она не выдержала первой.

– Ещё и ты, – обиженно прошипела она. – Твой отец умер, оставив меня совсем одну. Я чуть не погибла! Наш дом разрушен, и теперь мы вынуждены ютиться здесь, отрезанные от всех! Меня… меня… Схватили и пытали! Допрашивали сутками! Это унизительно! Я выходила замуж за гения, который поднял свой род из руин! Но куда он меня завел?! Куда привела вся его хваленая хитрость?! И теперь ещё ты приходишь сюда, чтобы рассказать, как эта сволочь нас ограбила! Затыкаешь мне рот! – сорвалась она на визг.

«Что-то на тебе не заметно следов пыток, матушка. Зато на лицо начальная форма алкоголизма».

– А если по делу? – Чужая истерика Романа ничуть не тронула.

«Бесполезная кукла. Ты жива, потому что ничего не знала, как и я. Всегда была украшением для отца, не больше. Так хотя бы не мешай мне своей глупостью».

– То, что нам оставили… Это то, что твой отец забрал у других в последние годы. Мануфактуры Соколовых, логистику Смольных. Убыточные предприятия! Которые нам ничего не приносят! Мало того, что мы теперь нищие, так у нас ещё полно врагов, которые с радостью отберут и это!