В Багдаде все спокойно

А потом территорию Института опоясали крепким высоким забором.

Баку. 14 августа 2023

Вот так. А теперь – начнем, пожалуй.

Космическое

После таких воспоминаний хочется сделать скачок во времени и пространстве и перенестись из смутной эпохи, когда я вытачивал дубинки и грыз сухой хлеб, в эпоху нынешнюю, может, и не менее смутную, но в которой я могу чувствовать себя относительно обеспеченным и защищенным и позволить своим мыслям уноситься в Космос… Это ни в коем случае не бегство от реальности или, как его называют, «эскапизм»; от реальности не убежишь, ребята, ни в тощие годы, ни в тучные. Просто я люблю Космос, люблю с детства, он всегда во мне, ибо, как сказал американский астрофизик и писатель-фантаст Карл Саган, «мы сделаны из звездного вещества, мы – это способ, которым Космос познает себя», и я это постоянно чувствую… и внимательно слежу за достижениями разных стран в области изучения космического пространства, и при случае не премину в обыденном разглядеть что-то космическое…

15 марта 2023

Два ветра, или Кофе по-марсиански

Давеча одна моя фейсбучная френдесса выложила на своей странице короткий, на телефон записанный ролик с видом из окна высотки и с шумом сильного ветра, который бушует в Баку вот уже несколько дней. Просматривая ролик, я вдруг вспомнил о другом ветре…

1 декабря 2018 года американская автоматическая межпланетная станция inSight впервые в истории передала на Землю запись марсианского ветра. Или, если быть точнее, запись вибраций, вызванных северо-западным марсианским ветром, дувшим на равнине Элизиум со скоростью от пяти до семи метров в секунду.

И мне подумалось: интересно все-таки быть писателем-фантастом. Подавляющее большинство людей, увидев данный ролик, просто не обратило бы на него особого внимания. Из обративших – подавляющее большинство этим бы и ограничилось. И лишь считанные единицы, услышав запись шума бакинского ветра, вспомнили бы о записи шума ветра на другой планете…

…Более того, мне пришла в голову чудесная идея: приготовить кофе по-марсиански!

Нет, за основу-то я взял земной сорт арабика. Я всегда варю кофе в джезве и предпочитаю исключительно черный. Налив в джезву родниковой воды, насыпав с горкой свежемолотого кофе, поставив на слабый огонь газовой конфорки, я попутно нашел на андроиде сайт NASA, отыскал там нужное, подключил наушники-«мониторы»…

…Чашку с дымящимся напитком я поставил на подоконник, аккурат между чашками наушников, и включил запись марсианского ветра. Теперь свежесваренный кофе с обеих сторон пронизывался звуками другой планеты…

При этом я посмеивался, вспомнив старый, но смешной анекдот о Молле Насреддине (у нас в Азербайджане он зовется «Моллой»). Может, и вы его слышали. О нищем, который на восточном базаре уселся рядом с мангалом шашлычника и грыз черствую лепешку, вдыхая запах жарящегося мяса, и с которого жадюга шашлычник потребовал плату за пользование запахом… [2]

Но, честное слово, кофе и впрямь получился необычный! С каким-то ни с чем не сравнимым, неземным, наверное, вкусом…

Надеюсь, Великий Бог Марсиан[3] не потребует с меня платы?

И мне не придется шуршать манатами через триста восемьдесят миллионов километров безвоздушного тем более пространства?..

1 апреля 2023

Два дождя, или «Титанец»

В Баку идет дождь.

Смотрю в окно, забрызганное каплями падающей с неба воды.

Недавно я сопоставлял свист ветра в нашем мегаполисе со свистом марсианского ветра.

Думаете, дождь в данном плане – исключение? Как бы не так.

Дождь…

…Где-то там, почти на окраине Солнечной системы, движется по извечной орбите Сатурн – колоссальный водородный пузырь, опоясанный гигантскими кольцами из частичек льда. Вокруг Сатурна вращаются его разновеликие «луны», числом более сотни; и среди них – самая крупная, Титан, фактически небольшая планетка с плотной атмосферой… уникальный случай в Солнечной системе, чтобы естественный спутник – и с атмосферой.

И сейчас на Титане тоже идет дождь.

Не из воды – из жидкого метана. Мириады капель низвергаются из метановых облаков на ледяные горы и неуклонно стекают в море Пунги, названное так астрономами в честь существа из полинезийских мифов, прародителя акул и ящериц… Все моря и озера на Титане, наполненные метано-этановой смесью, испаряют дары небес, и они, совершив круговорот, вновь выпадают осадками. Поэтому в любое время на Титане идет дождь. Метановый дождь…

Лишь там и еще на Земле существует такой круговорот – в пределах Солнечной системы, имеется в виду.

Титан – это мир, который почти не видит Солнца из-за плотных облаков, мир, в котором царит 180-градусный мороз, сбивающий водяной лед в плотные, как гранит, горы и нагорья.

Но ученые предполагают, что в морях Титана могут обитать существа, в метаболизме которых участвует не вода, а все тот же метан.

Вот бы проверить. Биолог во мне так и рвется на спутник Сатурна, чтобы точно узнать, уникальна ли земная Жизнь…

Жаль, что в 2013-м NASA законсервировало проект Titan Mare Explorer, в ходе которого предполагалось доставить к Титану и на аэростате опустить на море Кракена небольшой дисковидный исследовательский зонд, который занялся бы поисками Жизни. И это было бы первое плавание земного аппарата в инопланетном море. Увы, от проекта отказались в пользу другой миссии, марсианской, – inSight (да-да, той самой, благодаря которой мы услышали свист марсианского ветра). Проклятый вопрос финансирования, от которого и у NASA болит голова.

…В Баку идет дождь. Привычный, из воды. Смотрю в окно. На перекрестке топчется дорожный полицейский, в своей желтой непромокаемой накидке похожий на громадного цыпленка. Блестит мокрая автострада. Блестят мокрые машины. Блестят зонты над головами прохожих.

Дождь.

Дождь тут, и дождь там.

И я вижу их оба.

…Осенью 2012 года корреспондентка одной из азербайджанских газет брала у меня интервью. Настроен я тогда был столь игриво, что вздумал пошутить. Напустив на себя всю серьезность, дарованную мне Богом, я признался, что на самом деле я не землянин, а разумное существо с Титана, заключенное в человеческую оболочку, своеобразный биоскафандр. И что на самом деле я – двуполая восьмиглазая гусеница длиной в полтора метра, с мощными клешнями, и в жилах моих циркулирует раствор метана, и без человеческой оболочки я мгновенно вскипел бы… На Землю меня занесло случайно, сказал я, и с тех пор мне приходится жить человеческой жизнью. Я привык, но мне очень-очень хочется вернуться на родной Титан, на милые всем трем моим сердцам ледяные нагорья… Я был настолько убедителен, что девушка мне поверила; не удивляйтесь, такое случается; в свое время сама Алла Пугачева восприняла всерьез утверждение музыканта Курехина о том, что Ленин был не человеком, а грибом… Правда, моя корреспондентка быстро опомнилась и расхохоталась. И с тех пор при встрече всегда называет меня «титанцем».

В феврале 2018-го мне посчастливилось встретиться с легендарным советским и российским писателем-фантастом, журналистом, сценаристом и драматургом Владимиром Степановичем Губаревым. Он приехал в Баку для участия в Международной конференции по Космосу.

Человек-легенда сам искал встречи со мной – оказывается, Владимир Степанович читал некоторые мои новеллы, и они ему очень понравились (более подробно об этом я рассказал в главе «Глаза черепахи» сборника «С днем рождения, Белый свет!» [Санкт-Петербург: Четыре, 2023]). В интервью, данном азербайджанским СМИ, Губарев высказался обо мне так:

«Александр Хакимов принадлежит к особому направлению в фантастической литературе, где соединяются писательское мастерство, полет фантазии и глубокие научные познания… Новеллы Хакимова – прекрасная иллюстрация того, как подлинная наука и настоящая фантастика находятся рядом».

Мы с Владимиром Степановичем посидели в небольшом уютном ресторанчике в Ичери-шехер, Старом городе; общаясь с ним, я буквально чувствовал, как сзади восторженно хлопают мои крылья, задевая спинки стульев и посетителей, сидящих за соседними столиками…

Найдете ли и вы в себе Космос? Или без потерь сможете обойтись без этого, как обходятся миллиарды и миллиарды людей по всему миру?

Без Космоса жизнь скучнее и в то же время спокойнее. А ведь главное что? Что…

в Багдаде все спокойно…

Музыкальное

А теперь хочется совершить еще один мысленный прыжок и вернуться далеко-далеко назад, в незабвенную школьную пору. В те времена, когда я еще и не подозревал, какие каверзы готовит мне судьба…

Одна из страстей, владеющая мною с юности и по сей день, – рок-музыка.

Все на свете когда-нибудь с чего-нибудь начинается; я расскажу, с чего у меня началось увлечение роком. Уверен, немало моих сверстников узнают в героях повествования себя – ведь у многих в СССР это протекало точно так же… что отнюдь не делает каждый отдельный случай менее интересным.

«Все девушки мира, берегитесь!!!»

Это было весной 1976 года, и, помнится, в марте месяце. Во время Новруз-байрама, древнего праздника, приходящегося на день весеннего равноденствия. Хотя тогда этот праздник официально не отмечали, настроение все равно было праздничное, весеннее.

Я учился в девятом классе 42-й бакинской школы, и мне вот-вот должно было стукнуть шестнадцать. Три страсти владели мною тогда: биология, фантастика и рок-музыка. Я штудировал учебную и научно-популярную литературу по биологии, запоем читал фантастику и слушал на бобинном магнитофоне «Пинк Флойд», «Лед Зеппелин», «Иисус Христос – суперзвезда» – записи необычайной силы, но паршивого качества…

Магнитофонными пленками со мной делился Аслан, с которым я сидел за одной партой с пятого класса. Он был богом радиотехники, вечно возился у себя дома с паяльниками, транзисторами-резисторами, охотно чинил взрослым всякую бытовую технику и способен был собрать самодельный усилок, колонку и даже цветомузыку. Аслан, как и я, любил фантастику, но еще больше любил рок-музыку; у него дома всегда можно было послушать магнитофонные записи популярных тогда команд США, Англии, Западной Европы. Именно Аслан двумя годами ранее научил меня играть на шестиструнной гитаре. Кстати, свою гитару, дешевую семнадцатирублевую поделку из фанеры, мой друг снабдил самодельным звукоснимателем и разукрасил так, что она могла дать фору любому фирменному инструменту.

Мы оба дружили с Витей, который влился в наш класс не так давно. Он серьезно занимался шахматами, принимал участие в каких-то турнирах и чемпионатах, но тоже неровно дышал к рок-музыке. Дома у них имелось пианино, для сестры (тогда в любой семье, где имелась девочка, обязательно было пианино); Витя самостоятельно выучился на нем играть. Впрочем, мы все овладевали нашими инструментами самостоятельно, не зная нот, ибо все трое обладали отменным слухом. Опытным путем Витя «нашел» два основных аккорда, которые берут на клавишах, долго с упоением пользовался этими аккордами и несказанно удивился, когда сестра показала ему еще и третий…

Ни один из нас до сих пор так и не выучил ни единой ноты, хотя прошло с той поры без малого полвека…

«Мы никогда особо не изучали музыку серьезно – гаммы и прочую дребедень. Нас вели звук и чувство» (Тони Айомми, гитарист британской рок-группы Black Sabbath).

Музыкальная безграмотность нам абсолютно не мешала. Мы собирались втроем и подбирали на слух что-нибудь из «Битлз», «Роллинг Стоунз», «Энималз», «Слэйд», «Криденс»… Слова мы заучивали тоже на слух, с пластинок и магнитофонных записей. Кстати, очень помогала в этом плане газета английских коммунистов Morning Star, свободно продававшаяся в газетных киосках; в ней печатали тексты и ноты популярных песен известных британских поп- и рок-исполнителей.

Учились играть в команде. Витя благодаря Аслану быстро освоил гитару-шестиструнку.

Мы все трое жили полнокровной, интересной жизнью, в интересное время, учились в школе, живо обсуждали спорт, политику, Космос, фильмы и спектакли, городские новости и все прочее. Жизнь планеты упруго пульсировала в нас. Мы были молоды и честолюбивы. Мы жили в лучшем из городов мира…

А потом пришла весна 1976-го, и мы обогатились новым другом.

Эльхан, так его звали, был на год старше нас и учился уже в десятом в нашей же школе. Был он спокойным, уравновешенным, доброжелательным, чуточку ироничным и очень эрудированным парнем, одевающимся модно и носящим волосы чуть длиннее дозволенного – на грани, что называется, фола…

Я уже не помню точно обстоятельств нашего знакомства, но каким-то образом Эльхан обратил внимание на нашу троицу. Поняв, что мы по-настоящему увлечены рок-музыкой, в один из весенних деньков после уроков он пригласил нас к себе домой.

Этот день запомнился мне на всю жизнь.

Дело в том, что Эльхан коллекционировал пластинки с рок-музыкой. Он обращался с этими дисками (пластами, как их называли) крайне аккуратно, никому не давал выносить их из дома, но охотно и бескорыстно переписывал на магнитную ленту для своих друзей.

Мы очутились в сказочном царстве!

Я с огромным интересом разглядывал роскошные пестрые конверты, которые доселе видел лишь на руках у спекулянтов, в Третьем саду, он же сад Детской железной дороги, где по воскресеньям собирались книготорговцы и фарцовщики. И первой пластинкой, что попалась мне на глаза в доме Эльхана, был альбом Survival американской группы Grand Funk Railroad. На конверте музыканты представали в виде косматых пещерных людей, одетых в шкуры и вооруженных каменными топорами…

Это был креатив. Я оценил его по достоинству, ибо сам был ого-го каким креативным.

Увидев, как я рассматриваю конверт Survival, Эльхан улыбнулся и вытянул из стопки пластинок еще одну. Это был альбом All the Girls in the World Beware!!! («Все девушки мира, берегитесь!!!») все той же группы Grand

Funk Railroad: на этом конверте головы музыкантов были приделаны к телам могучих культуристов!

Следующие пластинки тоже поразили своим оформлением – еще бы, это были Fireball легендарной группы Deep Purple и Sabotage не менее легендарной Black Sabbath!

Вид конверта флойдовского альбома Vmmagumma вверг меня в ступор… А потом были пластинки Элтона Джона, Карлоса Сантаны, Джимми Хендрикса… перечислять можно без конца! И все это можно было рассматривать и трогать – разумеется, аккуратно, бережно, как редкие, ценные экспонаты…

(Представляю, какой волшебной музыкой, какими сказочными заклинаниями и посейчас звучат для посвященных, особенно для сверстников моих и единомышленников, все эти названия!)

А потом мы расселись по креслам и диванам и обратились в слух… Эльхан сопровождал прослушивание комментариями. Он очень много знал о всевозможных рок-группах, об их участниках, концертах, гастролях, всякого рода особенностях и тому подобном.

Это был просто праздник какой-то! Вернее, это было начало праздника. Мы стали частенько посещать дом Эль-хана и слушать пласты.

Эльхан, отлично играющий на гитаре, предложил нам создать школьный бит-квартет, вернее, ВИА – вокально-инструментальный ансамбль, так это тогда принято было называть.

И мы создали. И окрестили наш коллективус – «Закат» (по-английски The Sunset). И пели сначала чужое, но потом начали писать и исполнять исключительно свое…

Эльхан стал нашим руководителем – неформальным, конечно.

Мы как могли выкручивались с инструментами: я уже упоминал о пианино и о простой дешевой гитаре, переделанной в электронную… а были еще и подержанный бас, купленный в комиссионном магазине… и ударная установка, собранная из выпрошенных пионерских барабанов, подаренных медных тарелок, подобранных металлических канистр и картонной коробки из-под телевизора… А как мы выкручивались со звуком!.. Ну, нам посчастливилось иметь Аслана, который помимо самодельных «усилка» и колонок сварганил еще и «примочки» с педалями – «фузз» и «вау», на жаргоне называемую «квакушкой»[4].

И все равно звучание наше было ну о-о-очень далеко от совершенства. Но мы не унывали, действовали по принципу «делай все, что можешь, там, где находишься, с тем, что есть».

Я, басист, специализировался еще и на звуковых эффектах. В нашем распоряжении имелся бытовой трехскоростной маг «Снежеть» с выносным микрофоном. Вот я и экспериментировал со скоростями. Включал запись, на самой высокой скорости водил туда-сюда кисточкой по ребристому микрофону – а воспроизводил на самой медленной скорости, и получался величавый шум морского прибоя… Или издавал дикий вопль, записывая на высокой скорости – а при замедлении получался рев динозавра… Но моей гордостью был шум стартующей ракеты. Из надутого шарика я выпускал воздух у микрофона (записывая на самой высокой скорости), а при воспроизведении на медленной получался тот еще Байконур! Вот так они и жили… Правда, иногда приходилось писать и естественные, натуральные шумы – так, для нашей песни «Город» я стоял у открытого окна и ловил доносящийся с улицы интершум: людской говор, гудки машин, звонки трамвая, вопли играющих детей… Для нашей песни «Страна вечных дождей» я записывал шум ливня и грохот грома… Еще для какой-то песни – утренний хор пробудившихся птиц…

Замечу, что в усеченном виде наш «Закат» существует и действует и поныне; осенью 2016 года в Ставрополе (Россия) мы с Витей дали небольшой концерт в честь 40-летия группы; увы, ни Аслан, ни Эльхан приехать на торжество не смогли, и нам помогали молодые ставропольские музыканты. Вечер удался на славу. Витя, устроитель мероприятия, назвал его несколько выспренно: «40 лет вместе», хотя я, со свойственным мне хулиганством, предлагал название «Рок до седых яиц»…

И Витя, и я до сих пор бережно храним рукописные и машинописные тексты песен, которые мы сочинили сорок, тридцать, двадцать лет назад. Но мы и так помним и слова, и музыку. Ибо для нас это было не баловство, а было и остается формой самовыражения. И уж выразить нам было что.

А начиналось все в погожие весенние деньки 1976 года. Трое школьных друзей – Аслан, Витя и я; наш новый друг Эльхан; альбом Survival; и так далее…

Это был Баку, ребята. Это был тот Баку.

Баку. Июль, 2023

Золотая дорожка

…Вспоминая весну 1977-го, просто диву даюсь: каким парадоксом какого Эйнштейна можно объяснить тот факт, что мы успевали тогда все?! Ведь школу оканчивали, надо было готовиться к выпускным экзаменам, заодно и к приемным экзаменам в вузы, да еще нас, пацанов, взял на мушку военкомат; в общем, время было очень ответственное… а мы успевали не только учиться, но и читать, и слушать рок, и играть рок, и заниматься спортом, и ухлестывать за девчонками… По сто часов в сутках тогда было, что ли? Или просто энергия молодости била через край? Или Баку тех лет обладал некоей волшебной, подпитывающей силой, помогая всем, кто действительно хотел что-то делать? При этом, учтите, мы вовсе не были так называемыми «мажорами», а росли и воспитывались в так называемых «простых советских семьях». Сыны трудового народа, так сказать, не слишком избалованные и не избавленные от некоторых обязанностей.

Самодеятельный бит-квартет «Закат» тогда претерпевал существенное перерождение и напоминал змею, которая сбрасывает старую кожу. Нам прискучило писать шлягеры (недурные шлягеры, между прочим), мы жаждали серьезной работы, жаждали творить концептуальное. К тому времени нашего идейного вдохновителя и руководителя, Эльхана, уже забрали в армию (он был на год старше нас троих), и мы, оставшиеся, собирались, выкроив время, и придумывали песни, экспериментируя напропалую…

Мы хотели серьезного, да. Нас вдохновляли Led Zeppelin и Pink Floyd.

И как-то раз мы с Виктором в порыве вдохновения написали «Золотую дорожку» – песню о власти золота (в широком смысле – богатства) над душой человеческой. Отмечу в скобках, что я и Витя часто работали в паре, как Леннон и Маккартни…

Сюжет песни таков.

Некий человек (не красавец, не урод, не румян, не бледен, не в парше, не в парче, атак – вообче…) был одержим идеей сильно разбогатеть. Как-то раз, когда он стоял на берегу моря и с тоской взирал на золотую дорожку от заходящего солнца, тянущуюся к его ногам, к человеку приблизился Черный ангел и нашептал, что по этой дорожке можно дойти до самого Солнца и заграбастать его, и это будет здорово, потому что Солнце само состоит из чистого золота! На сомнения человека, как это можно ходить по воде, Черный ангел заверил, что крепкая вера в бабло держит на воде не хуже иного чуда. Человек решился, ступил на золотую дорожку… и пошел по ней к самому Солнцу! Он действительно так верил в возможность разбогатеть, что вода держала его! И все бы хорошо, но на полпути к нему приблизился Белый ангел и стал внушать, что не все на свете можно мерить за деньги, что есть и иные ценности, что алчность – порок и тому подобное. Прислушавшись к увещеванию Белого ангела, человек начал испытывать душевные колебания и сомнения и… утонул, потому что вода перестала его держать…

Выводы делайте сами.

(Блин, а ведь нам тогда было всего по семнадцать лет!)

«Золотая дорожка» должна была стать заглавной песней концептуального самопального альбома, который мы намеревались записать в домашних условиях, на магнитофонную «катушку». Коробка у нее была большая, 18 на 18 сантиметров, и так и просила что-нибудь на ней изобразить. Доморощенные «дизайнеры» тех лет всячески расписывали и разрисовывали подобные коробки, превращая каждую в неповторимое произведение искусства. Иные, правда, не мудрствовали лукаво и обклеивали коробку вырезанными из журналов и газет разнокалиберными буквами и мутными снимками зарубежных рок-групп, перефотографированными из заграничных журналов; но подобные коллажи считались безвкусицей и дурным тоном. Ценилась оригинальная, штучная работа.

За оформление нашего будущего концептуального магнитоальбома взялся я, как это частенько у нас бывало (хотя и Витя был прекрасным художником). Что я придумал? А вот что: на одной стороне – море, закатное солнце, золотая дорожка, протянувшаяся от солнца к берегу, и на этом фоне – черный изогнутый силуэт человека, играющего на саксофоне. На обратной стороне – та же местность, но солнце уже село; саксофонист уже не силуэт, а смутно виден в сумерках весь, в белом костюме и черной сорочке, длинноволос, и… от его золотого саксофона бьет яркий, мощный луч к горизонту, туда, где недавно село солнце…

Ну и само собой, логотип группы, в уголке.

То есть я все это нарисовал на квадратных листах бумаги, а потом их предполагалось наклеить на коробку.

Почему саксофонист, спрашиваете?

Видите ли, мы долго спорили, будет «Золотая дорожка» ритм-энд-блюзом или рок-балладой. Я и Аслан ратовали за первое, Витя стоял за второе. Но в любом случае в композиции должен был присутствовать саксофон – в этом мы все сходились. Правда, тут вот какой возник нюанс: Витя наотрез отказывался приглашать музыканта со стороны и непременно желал исполнить партию саксофона самолично, но сначала – научиться играть на этом инструменте… О том, как Витя осваивал саксофон, грузины, например, могли бы снять комедийную короткометражку, которая валила бы зрителей не хуже пулемета. Раздобыв инструмент, Витя принялся по утрам упражняться на нем – «раздуваться», на сленге музыкантов. А жил он тогда, в 1979-м, на окраине Ставрополя и учился в автомобильном техникуме. Дом недолго терпел утренние гаммы на саксофоне – Витю выставили вон. Тогда он, упрямец, стал дудеть на пустыре посреди микрорайона. И в первое же утро к нему из всех окрестных домов потянулись сонные жильцы с ведрами, полными мусора: люди приняли звук саксофона за сигнал машины-мусоровоза, которая в те времена еще приезжала, чтобы забирать всякий хлам.

Пробовал Витя тренироваться и в других местах; как-то раз его духовые потуги кто-то ядовито назвал «экологическим джазом» (было такое направление в музыке 70-х, когда американский саксофонист Пол Уинтер подражал голосам разных птиц и зверей, волков, китов и так далее).