Мы все мертвы

Сжав кулаки, она шагнула вперёд. И ещё раз, и ещё. Невзирая на боль в руках и ногах, на растения, шелестевшие всё сильнее, на ветер, грозивший сбить её с ног. Она была маленькой, как ребёнок, и злой, как бабушка, – а всё вместе давало ей силы идти. Иногда приходилось останавливаться и закрывать лицо руками, чтобы переждать особо сильный порыв ветра – но снова идти как ни в чём не бывало.

Может, она вообще не из семьи Крейн?

Вспыхнула картинка: она, младенец, лежит и пищит в поле – её подбирает отец и приносит в дом, к новым родственникам. Никто не знает, откуда она – видимо, лесные феи унесли её в Белую Землю, – но люди вырастили её как одну из своих.

И поэтому бабушка была к ней так строга. И поэтому в её жизни случилось всё то, что случилось.

С ней самой, с Джей, всё в полном порядке. Она просто не принадлежала Белой Земле и целителям.

Тогда белые растения шелестели, потому что не хотели отпускать ту, что чудом когда-то им досталась. И родители, и вся семья не желали, чтобы она воссоединилась со своей истинной природой.

От неё скрывали правду.

Но она всё разгадала, всё.

«Или ты так сильно хочешь быть частью чего-то большего, что готова отказаться от своей семьи и своей истории. Ты же знаешь, что ты – человек и никогда не была ни феей, ни лесным ребёнком».

О боже, заткнись!

Джей остановилась. Задышала часто-часто, схватившись за грудь и выплёвывая вязкую слюну. Она сама не заметила, как перешла на бег, но небо потемнело и повеяло таким холодом, что она быстро пришла в себя.

Лес был всё так же далёк, как и десять минут назад. Ничего не менялось, кроме неба.

Она подняла глаза: тучи образовали тёмно-серое полотно, тяжесть которого почти физически ощущалась в воздухе. Скоро полотно это накроет её, и Белую Землю, и весь лес – лишь бы остановить её от побега.

Кто окажется сильнее – небо или она?

И Джей побежала.

А может, она лесной ребёнок, которого оставили в Белой Земле, чтобы она положила конец этой бессмысленной распре? Она могла бы родиться в лесу, но показать необычные способности. Оказаться гением или великой волшебницей. И её оставили в поле, чтобы Крейны подобрали её, обучили семейному целительству… и дали вырасти в человека, который сделает великие дела. Почему бы и нет?

Она могла закончить эту вражду. Или по крайней мере доказать всем, что лес безопасен. И уж никаких гликов в нём точно нет.

– Джей.

Она замерла, едва не рухнув коленями на землю, и посмотрела на мать. На её улыбку, в её глаза, на её волосы, клочьями свисавшие до плеч.

– Мама?

Мать улыбнулась:

– Джей, ну почему ты никогда нас не слушаешь?

Она протянула к ней руки.

И Джей пошла вперёд. Шепча: «Невозможно… невозможно».

Полотно над её головой сгустилось настолько, что казалось, будто наступил вечер. В этих искусственных сумерках светилась только мать, улыбаясь и протягивая к ней дрожащие руки.

– Это правда ты?

Джей столько хотелось бы ей сказать. От того, чтобы волной обрушить на неё все свои обиды, и до короткого «Я по тебе скучала, не уходи больше никогда».

Но слова замкнулись в горле, не давая вдохнуть, стоило фигуре матери раствориться в воздухе.

Воздух был влажным, словно она рассекала туман.

– Ты не можешь…

Но мать – могла.

Джей протянула руки туда, где стояла мама, и нежными движениями погладила воздух. Она почти что чувствовала кожу матери и её запах – давно забытый, но в её воображении он приобрёл нотки лаванды и мелиссы.

Что это было?

«Ты настолько сбрендила, что представляешь себе мать, которой ты не нужна. Только потому, что она единственная, кто тебя не ругал и не ожидал ничего. А догадываешься, почему она тебя не ругала?»

Невозможно.

Джей повернулась обратно, к Белой Земле. Дома едва были видны – квадратики, тянущиеся крышами вверх, спокойные, недвижимые.

Она вздохнула и повернулась к лесу. Деревья зашелестели и, казалось, даже раздвинулись для неё – в темноте между ними загорелись два красных глаза.

О нет.

Нет-нет. Нехорошо.

Из мрака вышла сгорбленная чёрная фигура. Прыгнула на месте. Побежала к ней.

Побежала к ней.

Снова воображение?

Глаза, красные глаза, яркие светящиеся глаза, вышедшие прямо из леса. Она ничего больше не видела, кроме этих глаз. Казалось, они так близко, что Джей чувствовала на себе взгляд и тяжёлое дыхание существа.

Стоять на месте. Это всё воображение. Мамы в поле не было, и этих глаз здесь тоже нет. Возможно, лес её испытывает, прежде чем позвать в свои глубины?

Глаза бежали. Приближаясь огромными прыжками, расталкивавшими землю. Она видела, как под ногами существа разлетались чёрные комья и ошмётки белых растений.

Джей пыталась дышать. Пыталась вонзить себе ногти в руки так сильно, чтобы боль затмила страх. Но не выдержала – развернулась и побежала, рывками, почти прыжками, подражая тому существу.

И через несколько секунд, ведомая невидимой силой, подскочила и рухнула пластом на землю, вонзая лицо в белизну растений.

Мир остановился. Заглох и замолчал, и существо, наверное, тоже исчезло, будучи всего лишь плодом разыгравшейся фантазии. Их же не существует, это признала сама Лина.

Болело лицо. Болели глаза. И раздирало болью колени.

– Что тебе нужно? Почему ты не хочешь пускать меня к себе? Я должна быть с тобой! – кричала Джей, смотря в чёрно-белую землю, по которой ползали черви и жуки.

Они её не слышали, как и лес, и продолжали ползать и вести свою жизнь, даже не подозревая, что творилось с ней в эту минуту.

Никто не подозревал.

«Или ты думаешь, что никто не подозревает. Ты же такая уникальная в своих проблемах, да? Бедная-несчастная».

Заткнись… пожалуйста, заткнись.

Глаза жгло слезами, и жуки расплывались во все стороны.

– Джей… господи, Джей… куда же ты пошла…

Это был голос отца. Джей, не поднимая головы, расслышала в нём нотки гнева и разочарования и мгновенно поняла, что обречена. Она не лесной ребёнок. Она – самый настоящий ребёнок Крейнов, который не мог ни состояться внутри семьи, ни убежать куда подальше.

А эти красные глаза ещё часто будут мелькать в её воображении, и сниться в кошмарах, и мучить.

Ягоды

Пусть весь мир взорвётся и обратится в пепел – но она, Джей Крейн, победит гостей любым доступным способом. Она вооружена травами и лопатой, и у неё есть главное: цель и смысл держаться.

– Только попадитесь мне на глаза, – шептала она, держа в руках горсть засушенной полыни и полевых ягод. – Только попробуйте встать у меня на пути…

Занимался рассвет. Над выжженной землёй возвышался неровный полукруг, слепивший глаза, и Джей с горечью наблюдала, как он вырастает из-за горизонта. Она смотрела и смотрела, пока от боли не пришлось зажмуриться и закрыть руками лицо.

– Ну где же вы, где вы…

Она опять не спала ночью: всё время ушло на уборку дома и улицы, а потом и на чтение книги. Буквы плыли и переплетались, строки ускользали, и наутро она уже ничего не помнила.

Никакого внимания. Все силы – на борьбу с гостями.

– Ох, чёрт.

Джей пришлось опереться о стену дома. Дрожали руки, дрожали веки – и мир задрожал вместе с ними, осыпаясь каменными осколками на её сердце.

Она вдруг заметила в сухой земле что-то чёрное и перенесла на это всё своё внимание. Оно не шевелилось. Джей наклонилась, едва удержавшись на ногах, и увидела иссохший труп червя.

– Тьфу.

Ладно, Джей. Соберись. Ты же не хочешь закончить как Лина – трусливо сбежать, оставив Белую Землю на растерзание гостям? Не хочешь, верно?

– Ну выходите уже! – закричала Джей, и крик её, наверное, могли бы услышать даже в лесу. Если там ещё остался кто-то живой.

Отец мог бы выжить в лесу, если бы хотел? А мог бы превратиться в фею и оставить все беды навсегда?

Действовать надо было решительно. Как учил её отец: десять глубоких вдохов и выдохов, пока не почувствуешь, как ослабевает тревога и крепнет тело. Вот так. Правильно.

Вдыхать сухой воздух было непросто. Интересно, после смерти она станет частью этого сухого, невозможно жаркого воздуха? Наверное, она не хотела бы в нём раствориться – лучше было бы к тому времени уехать из Белой Земли, чтобы не остаться посмертно её частью.

Что за мысли…

Джей сделала первый шаг вперёд. Ноги подкашивались то ли от слабости, то ли от волнения.

Второй шаг. Третий.

Тропинка, дома Блэквеллов и Хоуков – вот так, хорошо, – и уже видна торговая площадь. Здесь даже остались листовки с большими и когда-то красными буквами: «Ярмарка в Белой Земле! Лучшие отвары от простуды, лихорадки. Свежие продукты».

Краска стёрлась и превратилась в бледно-розовые пятна, а листовку наполовину погребли под собой каменные осколки. Её едва-едва колыхал ветер: один порыв, второй, и всё, затишье на несколько часов.

Торговая площадь – большой круг с ларьками и вывесками. Теперь почти все ларьки были разрушены и оседали деревянными обломками на землю.

«Праздничное предложение от семьи Крейн: покупаешь отвар – получаешь в подарок настойку!»

Ещё одна полусгнившая листовка:

«Отдаём растения и отвары почти даром!»

Джей пнула кипу листовок – бело-розовые краски, – торчавших из земли как мухомор. И споткнулась о груду деревянных балок, которыми когда-то был ларёк Полли – лучшее молоко во всей округе.

– Чёрт! – вскрикнула она слишком громко.

Обернулась.

За ней тропинка, три дома и лес – никого. Полусгнившие голые деревья наседали на дома – вот-вот и обрушатся, и тогда их ждёт судьба ларька Полли.

А вот и гости.

Чёрт возьми!

«Джей, доченька, соберись, пожалуйста, мы можем рассчитывать только на тебя, охраняй, жди».

Срочно бежать!

Джей повернулась к домам ремесленников – и побежала так, что голова покрылась потом и волосы прилипли ко лбу. Казалось, солнце проникло в лёгкие и сжигало её изнутри, медленно, но верно, – и она бежала, пока резко не остановилась, едва не рухнув всем телом на стену одного из домов.

У ремесленников были маленькие одинаковые дома, с садами, почти без проёмов, – эта улица всегда казалась ей жуткой. Теперь же она понимала: здесь негде спрятаться. Колея одинаковых строений была ловушкой. Гости нашли бы её слишком быстро.

Хотя стоп!

Джей в панике оглядывала двери и окна, стоя посреди маленькой улочки, соединявшей ряды домов: кто сказал, что надо бежать и прятаться? Вид гостей всегда навевал на неё жуть. Она редко их видела, но всегда чувствовала приближение. И обычно старалась как можно быстрее добраться до своего дома, где они её бы не тронули.

Но теперь – зачем? К чему все эти прятки? Что они ей сделают, хуже, чем сделала с ней жизнь?

Сухой воздух оседал на мокром лице, пропитывая своим запахом влажные сальные волосы, налипшие на лоб, словно остатки жира с обеденной посуды. Кофту можно было выжимать – но она знала, что пот быстро испарится и станет частью Белой Земли.

За домами ремесленников – путь в города. В жизнь. Там, наверное, никто и не знает о проклятии их деревни и гостях, мучивших единственного жителя каждый день.

Их приближение ощущалось как горсть пепла, насильно засунутая в рот. Хотелось отплеваться, вымыть рот с мылом и убежать – но они уже проникли внутрь неё, и даже если она убьёт всех гостей до последнего, это мерзкое ощущение изнутри уже не отмыть.

Оно останется с ней навсегда.

Джей закашлялась. Чем они ближе, тем нестерпимей становилось дыхание. Каждый вдох грозил обмороком. Каждая минута – тепловым ударом.

Сейчас бы исчезнуть и возродиться в детстве. Когда мать ещё не сошла с ума, а Лина не повзрослела и не отдалилась. Открыть окна, невзирая ни на чьи запреты, впустить в свою комнату свежий летний воздух и треск цикад – и танцевать, а потом читать книги, гулять и с интересом и любовью смотреть на далёкие очертания леса. И бесконечно гадать, как же живут лесные феи.

Вместо этого ей приходилось гадать, как скоро придут гости и что она будет делать, когда их увидит.

Шорох. Тихий, едва заметный, но Джей слышала каждое их движение.

Воздух накалился настолько, что она разрешала себе дышать потихоньку и так редко, как это возможно. Всё тело этому сопротивлялось. Вопило и кричало: «Дыши, дыши, дыши, изобрети новый воздух, которым можно дышать без вреда себе».

«Или уезжай уже наконец отсюда, ты видишь, всё пропало, отец не вернётся, не убивай себя здесь».

Гости пришли.

Они стояли сзади, Джей это чувствовала каждой клеточкой своего тела, каждым волосом на голове. Воздух, казалось, шевелился. Она видела, как он мерцает и переливается на свету. Как он темнеет по краям, как горит её лицо.

Сзади неё стояли те, кто виновен в этой засухе и смерти деревни. Единственная жизнь на много километров вперёд. Она и гости.

В заброшенной мёртвой деревне, где никого нет и никогда не будет.

Подул ветер, и Джей прикрыла глаза, пытаясь ухватить этот момент и заставить его остаться с ней на всю жизнь. Сглотнула.

Она знала: они смотрели на неё и ждали. Сверлили своими красными глазами её спину, выжидали, когда она даст слабину и побежит, чтобы догнать её в два мгновения и…

И что? Этого Джей не знала.

Возможно, они следили за ней лишь потому, что им было интересно, когда она наконец сдастся и умрёт.

Ещё один порыв ветра. Они могли идти прямо к ней. Побежать или повернуться – и то и другое казалось смертным приговором.

Они ждали.

Джей сжала кулаки так сильно, что ойкнула от боли. Боль отрезвила. Боль казалась правильной – и, сделав два глубоких вдоха и выдоха, она резко повернулась.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.