bannerbanner
Мой тюремный дневник
Мой тюремный дневник

Полная версия

Мой тюремный дневник

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
5 из 5

Главное для меня в этой голодовке то, чтобы голова выдержала, а то, когда я первый раз держал голодовку в 1975 году в Москве в общежитии для аспирантов, я был вынужден её прекратить на 10-ый день, т. к. вдруг началась жуткая головная боль. Но приключилась другая напасть – появились явные признаки простуды – кашель, горло болит, сильное отделение мокроты как изо рта, так и из носа. Да, если заболею, тогда голодовку придётся закончить, не дожидаясь суда. Опять утром сходил по большому. Если вчера кал был густоты сметаны, то сегодня – дрисня темно-коричневого цвета. Что ж, это продукт разложения тканей, а может, и опухоли в животе. Сам я сильно похудел, а вот она не уменьшилась нисколько. Очень противно пить воду, а надо. Выпиваю ежедневно где-то 2,5 л, беру по 2 кружки в завтрак, обед и ужин. Посетила меня, наконец, врач, послушала и сказала, что по сердцу есть отклонения, но они не смертельны. Вчера, наконец, повели в баню. Но, как всегда, отношение тюремщиков как к рабу – ведь знают, что голодаю, ослаб, а всё равно гонят: быстрее, быстрее, едва дали толком помыться. Но всё равно для зэка баня – это как на воле побывать!

Опишу сразу 8-ой и 9-ый день. Вчера день был заполнен делами и ожиданиями, снова водили в баню, дали ножницы подстричь ногти, но воду в обед не принесли, пришлось просить часа 2. Самочувствие стало получше, чем вчера, сделал зарядку, умылся. Позывы сходить по большому были, но неясные, а мучить жопу я не стал. Где-то часа в 3 принесли инсектицидный карандаш против клопов, и я очень аккуратно всё очертил кругом постели. Но стены, покрытые «шубой», с дырами и щелями, обработать карандашом невозможно. И прилёг. Думаю, предыдущую ночь не спал, надо дрёму нагнать. И тут клопы как полезли! И началась битва – полежу, они набегут, а я их соберу и давить. И так до поздней ночи. То ли в связи с голодовкой, то ли вообще от условий содержания, но сон не шёл. Так и пришлось принять капли пустырника, чтобы заснуть. Проснулся за час до пробудки, но глаз не открывал. Когда включили радио и стали разносить еду, получил свой кипяток и снова лёг. Удивительно, но заснул, ещё даже сны снились. В 10 встал, сделал зарядку, но не силовую, а для разминки суставов. Шея хрустит, но меньше, может остеохондроз рассосётся в итоге? Но вот что плохо – когда стал засыпать, стал мучить щемящий кашель. Тогда я стал глубоко дышать и задерживать дыхание. И вроде бы он прекратился. А проснулся – грудь заложило и кашель стал ещё больше. Если вчера кашель и отделение мокроты почти прекратились, то сегодня нос закладывает и приходится постоянно отхаркиваться. Постирал носки и вымыл камеру, разобрал вещи. Но тяжеловато было, устал сильно и когда повели на прогулку, меня так шатало из стороны в сторону, что … и в дворике было трудно даже стоять. Но под конец полегчало… А потом вывели голосовать за президента, (голосовал не за Ельцина и Зюганова, а за Лебедя). Сейчас больше 2-х часов, обработаю ранки и полежу. То, что у меня на голове стали разрастаться болячки, это ещё ничего. Но они появились и на теле, чешутся и мокнут, ни мазь, ни зелёнка их не берёт. Как бы к суду не покрыться коростой по всему телу. Но как время тянется! Вот, думал, что дело идёт к 4-м, а по радио сказали – 14–00. Да, время – это самое тяжёлое здесь. Но проходит день и прошедшее время кажется пролетевшим мгновенно.

10-ый день. Ожидания мои не сбылись – не вызывали. Может поэтому спал плохо и проснулся задолго до подъёма. Шёл сильный ливень. Вообще, главная неприятность от голодовки – это проблемы со сном: вчера смог заснуть только задолго за полночь, хотя лёг где-то в 7 вечера. Я уж и аутотренингом занимался, и овец считал – ничего не помогало. Утром сделал зарядку, почистил зубы и смазал язвы. Принесли мази и стрептоцид, зашёл режимник и завёл беседу по поводу окончания голодовки и о жизни, за что сижу. Вроде бы потеплел. А голодовку придётся вести до суда – в выходные никто не будет решать вопрос о переводе, да и продуктов для выхода из голодовки нет. Самочувствие вроде ничего, да вот беда – утром грудь как заложенная, а вечером одолевает сухой кашель. И когда лежишь начинается кашель… После обеда полежал и, хотя не было сильного позыва, попытался сходить по-большому. Получилось, но чуть-чуть, опять темнобурая сметанообразная масса. Уплотнение в животе не уменьшается, хотя весь мой жир уже сгорел. Потом водили на прогулку, было солнышко, и я погрелся. С прогулки сразу повели на укол, я дал согласие, может улучшится кровообращение, особенно на фоне голодовки. Правда, на ягодице обнаружилось покраснение и появилась ещё одна язва на плече.

11-ый день голодовки. В общем, я уже повторил своё московское достижение. Правда, выхода с головной болью не будет. За все 10 дней только первые 3 дня болела голова. Чувствую себя, конечно, много хуже, чем тогда. Там я совершал многокилометровые прогулки и даже пробежки по парку в Кусково, и ничего. А здесь сегодня решил поправить свет, а для этого надо было подтянуться на одной руке и поправить лампочку. Так после еле отдышался, сердце колотилось как бешеное. И весь день слабость, сильно шатало. Наконец добился, чтобы дали зеркало, чтобы я мог побриться. Камера освещается наполовину и то слабо, так что проведёшь разок по щеке – помоешь станок и снова. Но выбрился и стал похож на Иисуса Христа – лицо истощённое, которое оттеняет борода (кстати красивая, можно оставить и после ходить с ней). Но увидел и другое – на правой скуле какой-то отёк. Язвы заживают, но плохо, слежу, чтобы новых не появлялось, тут же мажу. А сон по-прежнему плохой. Вчера заснул ещё позже, но проснулся с первой пробудкой, утром пытался снова заснуть, но не получилось. Может, поэтому и слабость. Но зарядку сделал, на ноги пытался делать растяжку, чтобы садиться в позу лотоса. Снова пытался сходить по-большому – не получилось. Вызывал Духанин, начальник оперчасти СИЗО. Я просил связаться с адвокатом Краснобаевой на предмет того, чтобы она меня защищала, но он сказал, что ничем помочь не может. Ещё просил перевести в маленькую камеру, когда закончу голодать.

12-ый день. Самочувствие нормальное, заклеил лампочку газетой, чтобы в камере был полумрак. Может поэтому ночью впервые спал, возможно, и клопы тоже, раздавленных не нашёл. Правда, несколько раз просыпался, при этом после 3-х побудок встал, подумав, что наступило утро, но окно было чёрным, и я снова лёг, так и проспал до звонка. Встал тяжело и через силу. Сделал зарядку, растяжку, понемногу разошёлся, голова ничего, однако во рту появилась горечь, мокрота отделяться перестала, зато в носу стали донимать «козюльки». Сводили к врачу, там сделали укол, дали ещё мази и заклеили на боку язву лейкопластырем, она не проходит вот уже 12 дней, т. к. ночью ворочаюсь и сдираю корочку.

13-ый день. А предыдущую ночь спал очень плохо, заснул только под утро. Но утром резко вскочил за кипятком и сразу забилось сердце, поэтому зарядку так, как вчера, сделать не смог, всё время чувствовалось сердце и на прогулке больше стоял. Весь в ожидании суда – написал выступление. Вечером немного вздремнул, а ночью пошли глюки – стало казаться, что кто-то рядом есть, слышались шорохи, открывал глаза, а мимо проплывал какие-то монстры, они что-то говорили мне, а что, не помню. Это меня встревожило, и я решил, что если сегодня не вызовут на суд, надо заканчивать голодовку.

14-ый день. Всё, эта ночь была последней – раз не вызывают, значит голодовку надо прекращать и отправляться в общую камеру. Поэтому взял хлеб, чай и сахар. Хлеба отрезал маленький кусочек и долго-долго его жевал, потом ещё, запил слабым чаем. Во рту стало противно, часа через 3 попытался снова проделать эту процедуру, но стало ещё противнее, и недоеденный хлеб я положил в сидор. Есть совсем не хотелось, а самочувствие было такое же плохое, как если бы я не прекратил голодовку, поэтому зарядку по полному раскладу сделать не смог. Донимали мокнущие болячки, которые не присыхают даже под бактерицидным пластырем. Руки стали сильно дрожать. Подождал до 11-ти и вызвал зама по режиму, которому отдал заявление о прекращении голодовки. После обеда дежурный по коридору открывает кормушку и говорит:

– Скобликов, с вещами!

Собрался и ждал не меньше часа, затем открывается робот, я шатаясь выхожу, а меня в тычки гонит дубак, здоровенный такой, со шрамом на губах. В камере встретили с радостным гулом, всё рассказал, все – с сочувствием:

– Как это ты смог, молодчага! и т. д..

Но вечером видно получили прогон (они гоняли коней с мульками, но это меня не насторожило), и на следующий день с утра ко мне с претензиями:

– Ты чего это не держал голодовку до конца? Ты подвёл пацанов!

И ещё в том же духе. Я слушал, слушал этот трёп за их воровскую жизнь, а потом грубо остановил потоки этой хрени:

– Заткнитесь! Я это я, и распоряжаться своей судьбой и здоровьем буду сам. Вы мне кто, чтобы я ради вас сдохнул? Не суйте свой нос не свои дела!

Тут они немного утихли, побурчали и каждый занялся своими делами, а я лёг и смотрел безучастно в потолок… Вечером встал и съел ещё небольшой кусочек хлеба и яблоко пожевал. Вкус не появился, да и есть совершенно не хотелось, а слабость не проходила. Во вторник пришла дачка сразу 5-м, слава Богу и мне. Я от общака отделился, но на общие нужды отдал, кроме обычной дани в виде сигарет и чая, ещё и колбасу, но не от щедрот своих или чтобы сгладить осуждение моего поступка, а просто потому, что я знал, что нельзя есть мясное после голодовки столько же дней, сколько голодал. А вот овощи – самое то после неё, так что я сделал себе салат из огурцов и помидор с майонезом, но чуть-чуть, чтобы организм постепенно начинал работать. На следующее утро с отвращением проглотил 3 ложки положняка (сечки – самое то после голодовки) и больше не смог, аппетит так и не появился, вкус не ощущался и во всём теле чувствовалась слабость. И сон не шёл. А тут ещё со вторника началась дикая жара. Да, если бы я не прекратил голодовку, то просто задохнулся бы в той одиночке.

10-ого июня в обед повезли на суд. Я, честно говоря, думал, что нагонят. Но судья был всё тот же – Балюков, моя проникновенная речь его не то, что нисколько не тронула – он вообще меня не слушал, сидел и что-то там писал. Тогда я прервался и спросил:

– Вам неинтересно, что я говорю?

На это наглое замечание он ничего не ответил и продолжил что-то писать. Ну и естественно, решение было таким же, как и прежде. Что ж, буду снова писать жалобу.

11-ого с утра: «Скобликов, с вещами!» Но раз мне сидеть и сидеть, то я уже взял только матрац и вещи, которые всегда надо сдавать в каптёрку. На привратке меня ожидало столпотворение: набили туда аж 26 человек, пришлось стоять, да ещё по такой жаре, так что я едва там не свалился, пока дождался своего распределения. А в РОВД меня ждала радость – приехала Оля, моя сестричка дорогая, чтобы нанять адвоката. И сообщила о том, что мама хотела покончить жизнь самоубийством, выпив всё снотворное, что у неё было, но повезло, что Оля как раз пришла её навестить и обнаружила лежащей на полу. Так еле откачали. Ну вот за что она-то наказана?

После окончания свидания меня завели к Назировой, и она с издёвкой сообщила, что Воложанина нагнали – его де показания не расходятся с показаниями его сотрудников! Это что же за следствие такое? Я с ним в сентябре 95-ого разругался как раз из-за того, что он со своей бухгалтершей Ивановой стал присваивать деньги клиентов и, чтобы меня замарать, втихаря записал на моё имя приобретение акций за счёт взносов вкладчиков. Я, как только это обнаружил, тут же это исправил, вернув деньги на счёта клиентов, а он после этого исчез и больше не появлялся на работе. И если при обыске была изъята вся бухгалтерская документация, то Назирова должна же была это обнаружить? Да, как и то, что он приобрёл после этой аферы, для чего достаточно было запросить информацию из БТИ и ГАИ. И его можно было отпустить на свободу, когда он обзавёлся 4-х комнатной квартирой и двумя машинами, а 3 квартиры подарил тёще? Так причём здесь показания его сотрудников? Назирову, вероятнее всего, устроило не расхождение показаний Воложанина и его сотрудников (кстати, при ознакомлении с делом я этих показаний не обнаружил), а то, что он просто всё свалил на меня. Быстро гад трансформировался в акулу! А я тут борюсь с несправедливостью, пишу везде протесты и жалобы, держал 2-х недельную голодовку в знак протеста! Спросил следователя – почему так? И она так это с издёвкой говорит:

– Но вы же отказались от адвоката, а у него был, вот с ним мы и работали.

Я был просто в шоке от этой новости, у нас же групповая, и нам предстояло сидеть рядом на скамье подсудимых. И вот в таком состоянии меня отвели на свидание с Верой. Я ей говорю с возмущением:

– Воложанина нагнали, а знаешь почему? У него был адвокат, а у меня Кирасиров, которому ты так и не заплатила 500 рублей, сущий мизер! Ты чего кроишь? Или хочешь, чтобы я сидел? Всё забыла и похоронила? Любовь, семью, всё, что я делал? У Воложанина был нормальный адвокат, и поэтому он под подпиской о невыезде, а я сижу из-за твоей жадности. А она в ответ:

– Пусть твоя сестра его нанимает, а у меня денег на тебя нет.

Повернулась и ушла, а поскольку сестра ушла раньше, я понял, что они поскандалили из-за этого уже так, что Ольга с ней не будет иметь никаких дел. Но из Мин-Вод она же не наездится, вот и буду я нести двойное наказание – и от ментов, и от Вериных выкрутасов. Чего она хочет, почему временами ведёт себя так неприязненно?

16 июля. Привезли в РОВД и там меня ожидал адвокат, которого нашла сестра, Стенькин Алексей Иванович, который мне сразу не понравился. Как он собрался защищать меня, если на самой первой встрече не стал слушать меня и показывал всем своим видом, что моё дело ему не интересно? Мы ещё толком не успели познакомиться, как он засобирался и на ходу бросил, что придёт завтра или в крайнем случае в понедельник в СИЗО. Но обещание выполнил, пришёл, как обещал. На этот раз он не торопился, пробыл около часа, я отдал ему все вопросы и просил главное внимание уделить вопросу изменения меры пресечения, которую мне прошедший неделю тому назад суд оставил без изменения. Но внимал скорее безразлично, чем с интересом.

1996–1997 год

Всякая истина, о которой умалчивают, становится ядовитой.

Ф. Ницше

Чтобы истину понять, её надо выстрадать.

В. Зубков Камера – № 50, 16 июля – 21 января, 6 месяцев 5 дней

В тот же день, как приходил в тюрьму адвокат, меня после проверки перевели в другую камеру, № 50, в которой я пробыл полгода, по 21 января 1997 года. Камера на 16 человек, но она постоянно переполнена, и было как-то даже 22 сидельца, так что одному пришлось спать на полу (на нижних шконарях обычно спят воры и прочие авторитеты по одному, а если нас больше 16-ти, то вновь прибывшие отправляются на пальму, третьим на каждую секцию сдвоенных шконок). При такой скученности, естественно, в камере процветала антисанитария: вши и тараканы свободно разгуливали по постелям, собираясь в стаи. За вшами я следил и предупреждал всех, но всё же однажды и у себя нашёл вошь – здоровую такую, с прозрачным тельцем с красной прожилкой посередине. А от тараканов, которых уже не брали инсектицидные карандаши, приходилось на ночь затыкать уши. Одному парню ночью в ухо забился таракан, он с диким воем слетел с пальмы и перебудил всю хату. А достать таракана из уха практически невозможно, т. к. у него нет заднего хода, только вперёд, так что взвоешь, когда она начнёт грызть твою барабанную перепонку. Охранники его увели в медпункт, но больше мы его не видели.

В большой камере и движений побольше (однажды как-то сразу трое ушли на волю), и обстановка, как правило, получше, потому что больше половины камеры набита ребятами, которых, в принципе, можно и не сажать, а если уж сажать, то решать в неделю-две с ними вопрос, поскольку это главным образом мелкие воришки, наркоманы и дезертиры. Например, ну зачем было сажать Жору, который работал на путях и развалил штабель б/у шпал, чтобы посмотреть, годятся ли они для ремонта дома, где его тут же и взяли: «А-а-а, негодяй, ты хотел их украсть!». Да-да, «хотел украсть» бэушные шпалы, которые годами гниют в изобилии вдоль путей. Другой мужик вместе с другом по пьяни раздели случайного собутыльника, и вот он сидит из-за того, что суд откладывается 3-ий месяц из-за неявки потерпевшего. Ещё один сидит за то, что при разборе дела в РОВД об обоюдной драке просто грубо отвечал ментам. Ну и т. д… И, естественно, это в основном молодёжь – сажают для того, чтобы прошли тюремные университеты? А обучение в них жёсткое, преподают тюремные правила бычары, блатные и профессиональные воры. И попавшегося на мелочи парня постоянно одёргивают: то на машку не так сходил, то не так сказал (худой, оказывается, не худой, а дырявый, пробитый, и относится к определению пидораса), и т. д. Матёрые же преступники, когда заходили в камеру, они не к ним, а ко мне начинали цепляться в первую очередь. Я уже научился уходить от вопросов по моей делюге и разговоров о своей личной жизни как с ними, так и со случайными пассажирами, как бывалые называли их. Но если какой-нибудь блатарь начинал цепляться ко мне, то всегда начинал с допроса: где зарыл кубышку? И более всего отравлял мне жизнь в этой хате Щукин по кличке Щукарь, настоящий отморозок, злобный и мстительный подонок, откровенная мразь. Он довольно частенько бахвалился, как учась на повара в ПТУ, при прохождении практики в кафе его любимым занятием было нахаркать в фарш или что-то иное испоганить. А если с кем-то заходит разговор о том, за что его посадили, нагло отвечает:

– А терпила 17 раз на нож падал – встанет, и снова упадёт. Я-то тут при чём?

И чуть-что хвастался, что наибольшее удовлетворение испытывает, когда вонзает нож в тело, это де сильнее наркотика. И мне говорит:

– Я как выйду, разыщу и убью тебя: зарежу, как свинью!

Я ему со смешком:

– Да когда ты выйдешь, мне к тому времени будет больше 70-ти. И ты пойдёшь мочить старика?

– А мне без разницы. Я сказал, я сделаю.

Но в основном Щукарь отравлял мне жизнь по мелочи. Так, однажды ночью я долго не мог заснуть и встал по малой нужде. Как водится, открыл воду, помочился, закрыл машку чопиком, чтобы не воняло, после чего перекрыл воду. Вдруг Щукарь как заорёт заполошным голосом:

– Барыга, пёс лохматый! Коля, посмотри, течёт вода?

Коля, его шестёрка, подрывается, и к машке. Я ему вопрос:

– Чопик поднимал?

Он:

– Нет.

Тогда я встаю и проверяю – чопик на месте, вода не идёт. Но Щукарь всё равно орёт:

– Я слышал, вода текла.

– Это за стеной.

– Нет, ты не закрыл, пёс!

На следующий день после проверки он стал крючковать наркомана Виноградова, а я заступился за него и произнёс слово «просто». Он:

– Просто – это жопа.

– Чья, может твоя?

Тогда он подбежал, схватил меня за горло и двинул головой об шконарь, замахнулся, но не ударил.

– Ладно, я тебя пришью в зоне или на воле.

Потом мы долго препирались, вся хата слушала, но никто не вмешивался. Пришли к тому, что он отпишет стогачам, а я своё – пусть там решат, кто прав, кто виноват. Но вечером он стал готовить прогон, и я подошёл к нему:

– Давай, как договорились – на одной стороне пишешь ты, а на другой я.

– Вали отсюда, я сказал, что пришью тебя, и я это сделаю!

Ну вот только зачем я вмешиваюсь в их разборки? Чёрт бы с ним, этим наркоманом, не живётся мне спокойно. Но тут же возникает в голове другая мысль: а чего добивается само тюремное начальство, культивируя мерзопакостную атмосферу тюремного быта? Покорности или чтобы просто наказывать этим, без суда и следствия? Зачем Щукаря сажать к уголовной мелкоте, чтобы та повышала свою квалификацию? Получается, что так, чтобы у тюремщиков всегда была работа…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

И надо же, в 2022 году моя идея возродилась и трансформировалась в сервис, использующий принцип «Buy now, pay later» (BNPL), или «покупай сейчас, плати потом». Т. е., покупка осуществляется, долями – делится на равные части, при этом без уплаты процентов, как и у меня при покупке квартиры метрами. Эксперты прогнозируют, что к 2025 году мировой рынок рассрочки достигнет $350–400 млрд, а к 2030 году может превысить $2–4 трлн («Коммерсант»).

2

Б. Файкин, будучи начальником лаборатории ЭВМ проектного института союзного значения Гипромаш, в отличие от меня быстрое въехал в тему грабительской чубайсовской приватизации, скупил чеки у оставшихся без работы и денег его сотрудников, приватизировал главный корпус института и открыл в нём торговый центр Элком.

3

Что означают тюремно-уголовные термины, расшифровка дана в Приложении 1.

4

Любой подозреваемый до суда считается невиновным – согласно Конституции, но что она для правоохранителей? В РОВД предупредили врача Скорой, что я преступник, и он пренебрёг клятвой Гиппократа, а Зюзину даже не пришло на ум, что он рисковал привезти на тюрьму труп арестованного. Сдал, а т. к. там меня ещё не приняли, то и с тюрьмы были бы взятки гладки. Но я не Магницкий, и сколько таких не Магницких, которые не доживают до суда?

5

Напрасно я это доказывал, они так и включили в обвинительное заключение и приговор полную сумму сделок по приобретению квартир для организации, которой выделили деньги на приобретение квартир для приглашённых специалистов.

6

Об этом и Мавроди писал в своих «Тюремных тетрадях»: «заводят проститутку с водкой и продуктами (обычно – курица-гриль) и оставляют на несколько часов. Стоит это удовольствие от ста долларов до двухсот»

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
5 из 5