Идеальная жертва

Он подошёл ближе и встал по правую руку от меня, не переставая смотреть прямо перед собой.

– Вы думали, что это что-то с рогами, копытами, хвостом и большими перепончатыми крыльями за спиной?

– Да, именно так я их и представляла. А еще с красными горящими глазами и козлиной бородой.

Он повернул ко мне голову и улыбнулся. На щеках проступили ямочки. Я искоса стала за ним наблюдать. У него действительно были очень красивые глаза. Хотелось смотреть в них, не отрываясь.

– Вы меня смущаете, – сказала я и тоже улыбнулась в ответ.

– Извините. Мне просто скучно было ходить здесь одному, и я увидел вас. Я наблюдал за вами. Сказать, сколько времени вы стояли, разглядывая эту картину? – Он смотрел на меня, ожидая моей реакции.

Мне показалось, я покраснела с головы до кончиков пальцев, но продолжала смотреть в его глаза.

– Вы маньяк? – еле слышно спросила я.

Кажется, мой вопрос застал его врасплох. Он на секунду замешкался.

– Нет, нет. Вы не подумайте. Меня Малик зовут. А вас? – С этими словами он достал руку из карманов брюк и протянул её мне, чтобы скрепить наше знакомство рукопожатием.

– Алиса. – Я тоже протянула ему руку. – Кажется, вы перегрели руку в своих штанах, она очень горячая.

Теперь был его черёд краснеть. Но он не смутился, а ответил:

– Да, 20 минут наблюдений. – Видно было, что он еле сдерживал рвущийся наружу смех. Видимо, я перегнула палку.

– Я даже не заметила, как прошло столько времени, – ответила я, чтобы скрыть неловкость моей спонтанной шутки.

– Я понимаю. Первый раз, когда я увидел картины Врубеля, они тоже произвели на меня такое же впечатление.

– Вы не в первый раз тут? Любите картины? Сам художник и приходите сюда вдохновляться? – Я сама не поняла, откуда возникло столько вопросов к совершенно незнакомому человеку.

– Нет. Я не художник и не поэт, но прихожу сюда действительно вдохновляться. Ведь все эти произведения искусства писались под чьим-то вдохновением, в них вдохнули жизнь. А это значит, что у них особая аура. К тому же тут тихо бывает в некоторые дни. Можно побыть одному, подумать о вечном, набраться сил.

– Побыть одному? – Мои брови взлетели вверх. – Вы только что сказали мне, что вам стало тут скучно, именно поэтому вы считали минуты моего созерцания Демона.

– Скажем так, я не думал, что встречу здесь прекрасную девушку и захочу с ней ближе познакомиться.

Моё сердце гулко забилось в груди. Мне давно никто не делал комплиментов и давно никто со мной не знакомился. У меня был один серьёзный роман, не считая просто ухаживаний, который закончился разрывом. Просто не сошлись характерами. Теперь я даже не знаю, любила ли я тогда? Хотя чувствовала что-то похожее на любовь. Можно ли вообще разлюбить человека? Я искоса посмотрела на своего нового знакомого и улыбнулась:

– Спасибо за комплимент. Честно, мне очень приятно. Сможете вкратце рассказать об этом художнике, раз вы тут не первый раз? Я отказалась от аудиогида и теперь очень об этом жалею.

– Можно я выскажу своё мнение?

– Конечно, давайте.

– Если вкратце, то, как и все творческие личности, Врубель был немного не в себе. Ведь, чтобы писать такие картины – демонов и прочее, мне кажется, нужно быть немного двинутым. Вы знаете, когда он мучился от неразделённой любви, чтобы заглушить сердечную боль, он изрезал ножом себе грудь, как бы приняв муки физические. Даже сказал об этом так: «Я страдал, но когда резал себя, страдания уменьшились». Это ли не говорит о его психических отклонениях?

– Да, наверное. – Я плавно перешла к другой картине «Демона летящего». – Вам не кажется, что на этой картине голова демона неестественно загнута?

– Мне не кажется, и вам тоже. Был сделан детальный анализ картины и выяснилось, что художник переписал голову Демона уже совсем другими красками и в другое время. На самом деле «Демон летящий» был эскизом для «Демона поверженного». Если вы мысленно перевернёте «Поверженного Демона» на 180 градусов, то заметите это. Об этом говорят многие его эскизы, они находятся в следующей комнате.

– Очень интересно. – Я подошла к третьей картине. – Действительно, похоже на то. А что там дальше случилось после неразделённой любви?

– Всё банально, поверьте. Отвергнутый художник запил, стал посещать злачные заведения, влез в долги. Столько лет прошло, а мужчины не меняются до сих пор. – На его лице вновь заиграла лукавая улыбка.

– Вы тоже мучились от неразделённой любви?

– Нет. Если честно, я ему немного завидую, потому что я даже не испытывал такой любви, чтобы потом мучиться.

– Не стоит завидовать этому. Думаю, это очень больно. – Я посмотрела на него с осуждением и скрестила на груди руки.

– Думаю, да, но человек так устроен. Пока сам не испытает на себе все прелести бытия, не поймёт. – Он развёл руками. – Но на этом его история не заканчивается. Пока он работал над своим Демоном, он женился и у него родился сын с врождённым дефектом – «заячьей губой». Параллельно Демону он писал портрет своего сына, но потом впал в панику, считая, что эта картина принесёт несчастье. Дальше хуже: некогда скромный и стеснительный художник стал дерзким и критикующим всех и вся. Вместе с ним менялся и его Демон на картине. По правде сказать, когда он работал над «Демоном поверженным», свет в его комнате падал точно на картину, ярко её освещая. А когда её возили на выставку, свет уже падал совсем с другой стороны, и поэтому он начал с безумием переписывать своё произведение, ему не нравилась игра света на холсте, он старался её сделать ярче. Жена, видя эти перемены, в ужасе обратилась к медикам, и его направили в клинику. После больницы Врубель впал в депрессию, и на него снова свалилось горе: умер его единственный ребёнок. Опять лечебница, и лечащий врач посоветовал ему снова начать рисовать. Это спасло его ненадолго, он писал картины, получал много заказов. Он работал, как одержимый. В результате его настигла слепота. Через четыре года художник умер.

Я пыталась переварить в своей голове эту безумную историю. Я никогда не задумывалась, что за каждой картиной скрывается человек со своими несчастьями и невзгодами, со своей душевной болью. Для меня он был просто талантливым человеком и только.

– Какая грустная история. Как вы думаете, Малик, почему это всё случилось именно с ним?

– Когда он умер, Алиса, в газетах написали: «Демон уничтожил своего творца!». Я думаю, лучше, чем эти кричащие заголовки и не скажешь.

Мы развернулись лицом друг к другу. Я уже потеряла счёт времени. Этот мужчина явно заинтриговал меня, как и вся эта история о Демонах.

– Алиса в стране чудес. – Произнося эту фразу, он смотрел на мои губы.

Я почувствовала, как краска вновь прилила к моим щекам. И начала невольно их кусать. Его зрачки расширились, глаза стали почти чёрными, и он облизнулся, как мартовский кот. От этих наших совместных действий я немного выпала из реальности. Даже на мгновение забыла, где мы находимся, так хотелось его поцеловать.

– Что? – Я сделала вид, что не расслышала его.

– Алиса в стране чудес. Книга такая. Все её в детстве читали. – Он тоже вышел из ступора, даже потряс головой, чтобы выбить из неё бредовые мысли. – Я надеюсь, Алиса, что ваша история окажется такой же счастливой, как в этой сказке. Потому что Демонам Врубеля не место в вашей красивой голове.

На этих словах он мне подмигнул.

– Пойдёмте дальше? Тут ещё много всего интересного.

И начал уверенно шагать в сторону следующего зала. Какая-то невидимая сила толкнула меня идти за ним следом.

***

После того как мы обошли всю Третьяковскую галерею вдоль и поперёк, Малик предложил мне прогуляться по Крымской набережной. Я была не против. Этот мужчина мне, безусловно, нравился и вызывал странный трепет в душе. С ним интересно было разговаривать. Мы болтали обо всём подряд, при этом он никак не затрагивал тему моей личной жизни, не задавал ненужных вопросов. Всё было так, будто мы знали друг друга уже давно и нам не нужны были все эти условности. Я не думала о том, что будет дальше. Просто находилась в моменте. Мы перешли на «ты» сразу после разговора на тему «Демонов Врубеля». Это получилось само собой, никто из нас не спрашивал у другого разрешения. Мы будто читали мысли друг друга, знали, что сказать дальше, а где промолчать, что можно спросить и какую тему лучше не затрагивать. Не знаю, как он, но я чувствовала его на ментальном уровне, читала по его глазам. Я думаю, он чувствовал нечто похожее.

Время шло, погода начала меняться, на небе появились тучи, готовые пролиться дождём в любую секунду. Ветер раскачивал облетевшие деревья из стороны в сторону. На реке заходила рябь. Несмотря на погоду, хотелось ещё долго стоять и наблюдать, как теплоходы скользят по воде. Мы оба молчали. Каждый из нас крутил свои мысли в голове.

– Алиса, я боюсь, что скоро начнётся дождь. Может, пообедаем вместе где-нибудь? Хотя для обеда уже поздновато, а для ужина рановато. – Он повернул меня к себе лицом за плечи и взял мои руки в свои. – У тебя ледяные руки. Меня будет мучить совесть за то, что я тебя заморозил, ещё несколько дней.

– Малик, я и так надолго тебя задержала. Я думаю, нам обоим пора.

– А мне показалось, что это я тебя задерживаю. Но мне не хотелось тебя отпускать. Наверно, я эгоист.

– Значит, эгоисты мы оба. Но мне действительно пора.

Я ещё хотела добавить про перелёт, усталость и завтрашние встречи по работе, но промолчала. Рано или поздно нам придётся отпустить друг друга. Всё, конечно, зависело от того, насколько далеко мы зайдём. У него своя жизнь здесь, у меня другая там. Пусть всё останется как есть. Никто никому ничего не должен, просто хорошо провели время. Не думаю, что это перейдёт в нечто более серьёзное за несколько дней моего присутствия в столице. Но почему мне так трудно остановиться на этом? Почему так трудно отпустить его сейчас?

– Я могу тебя хотя бы подвезти?

Я на секунду задумалась, убрав свои руки обратно в карманы пальто.

– Думаю, я смогу добраться сама. Не маленькая.

– Кажется, ты действительно видишь во мне маньяка? – Это был бы сарказм, если бы его глаза не выдавали печали.

– Конечно, нет, Малик. Просто оставляю за собой право держать при себе ту информацию, какую считаю нужным не разглашать.

– Ты агент ФСБ? – Его хмурый взгляд сменился улыбкой.

– Я обычная девушка, – ответила я, думая о том, что, возможно, совершаю ошибку, стараясь убежать от него и от того, что между нами начинало происходить.

В воздухе повисло молчание. Я знаю, он ждал продолжения. Наверняка думал, что расскажу свою историю, и он хотя бы смутно будет представлять себе, кто я на самом деле такая. Но я осталась непреклонной, смотрела прямо ему в глаза и молчала, подумав, что он поймёт всё без слов. Наконец он сдался, а я спокойно выдохнула.

– Хорошо. Я вызову тебе такси, – сказал он, потупив взгляд. – Я, конечно, всё понимаю, но не могу вот так бросить тут девушку, не убедившись, что она благополучно добралась до дома, а не промокла под проливным дождём.

– Согласна. – Это всё, что я могла сказать в тот момент.

Пока он звонил по телефону, отойдя немного в сторону, я ловила себя на мысли о том, что продала бы дьяволу душу, лишь бы он меня не послушал. Загрузил в свою машину или на чём он сюда приехал, увёз бы меня куда угодно, где бы нам никто не мешал, и занялся бы со мной диким необузданным сексом. Я испугалась этих своих мыслей, ниоткуда пришедших мне в голову, но ничего не могла с этим поделать. Мне было стыдно за это, ведь мы были знакомы всего несколько часов, а я уже позволяла себе думать о сексе с этим мужчиной. Такое было со мной впервые.

Закончив разговор, он положил трубку. Всё это время Малик не сводил с меня глаз, и я испугалась, что он мог прочитать мои мысли. Затем он молча подошёл ко мне и произнёс:

– Я могу показаться грубым и настойчивым, Алиса, но будь добра, оставь мне хотя бы свой номер телефона!

Его слова звучали как угроза, но я восприняла их иначе. По телу побежали мурашки, скорее всего, от возбуждения. Я достала из сумки блокнот с ручкой и трясущимися руками написала номер телефона, вложив лист бумаги в его горячую руку. На какое-то время мы оба застыли, ловя импульсы, проходящие сквозь наши ладони. Наверное, в тот самый момент я поняла, что совершаю ошибку, так поспешно убегая.

Глава 3

Устоять против искушения – это

может казаться победой, но сознавать,

что кто-то устоял против искушения,

которым мы были для него – это

ранит, как самое худшее поражение

– Мария Домбровская

Последние минуты то, что происходило со мной, было похоже на фейерверки по всему телу. Как только я села в машину такси, меня начало трясти, будто у меня жар и озноб. Мои руки тоже тряслись, будто я 90-летняя старуха с тремором. Про сердце и говорить нечего, оно просто выпрыгивало из груди, норовя сломать мои рёбра.

Никогда в жизни я не испытывала подобного ни к одному мужчине. Да, у меня может и был довольно скудный опыт отношений, но я никогда не страдала от недостатка внимания со стороны противоположного пола. Ещё в школе в младших классах за мной начали ухаживать парни. Но, как таковой, первой школьной любви, запоминающейся многим на всю оставшуюся жизнь, у меня не было. Первый раз я поцеловалась в колледже, хотя в школе почти все подружки уже давно имели парней и даже имели с ними сексуальные отношения. Я никуда не торопилась. Я не скажу, что была какой-то отличницей-ботаничкой, но и оторвой я не была. Да, я очень много читала, но далеко не научную литературу.

После колледжа, устроившись на работу, я познакомилась с парнем. Он был всего на год старше меня. Закрутился роман. Но всё это было таким ненавязчивым, вялотекущим. Я это поняла уже только после нашего расставания, когда проанализировала все наши отношения с самого начала. Впрочем, расстались мы именно потому, что довольно долго вместе жили, и пришло время принимать решение о свадьбе. На неё нас всячески подталкивали и его родители, и мои, и общие друзья. Только моя лучшая подруга Женька всегда говорила: «Когда я на вас смотрю, меня тошнить начинает. Вот такие вы – сладкие. Вы ж даже не ругаетесь никогда. Скучно. Вы, как брат с сестрой, даже целуетесь так же. Ваши отношения больше на инцест смахивают». Я на неё не обижалась, потому что в глубине души понимала, что она всегда была права. Мы оба понимали, что, хотя нам вместе не плохо, даже в какой-то степени комфортно, это будет брак не счастливый, потому что эффекта «вау!» в наших отношениях не было. В наших отношениях не было безумной страсти. Поэтому после долгого серьёзного разговора мы с ним пришли к обоюдному согласию. Никаких нелепых скандалов, слёз, уговоров вернуться. Точка. Подруга была права – даже расстались мы скучно.

О той страсти, которая заставляет человека находиться в эйфории, я много читала; я видела эту страсть в парах друзей, мои родители всегда с такой страстью смотрели друг другу в глаза. Но я никогда её не чувствовала. Кроме сегодняшнего дня… Я даже не думала, что страсть может быть такой сильной и вызывать бурю неконтролируемых эмоций в организме. На обратном пути к отелю даже мир казался мне более радужным, чем солнечным утром, хотя первые капли дождя уже вовсю барабанили по крыше автомобиля. Я расплатилась с таксистом и спешно выбежала из машины, на ходу доставая из сумки пластиковую карту от своего номера. Почти бегом пробежала по улице, потом, забежав в отель, мимо стойки регистрации, стуча по кафелю каблуками. Администратор бросил на меня настороженный взгляд, когда я несколько раз нажала на кнопку вызова лифта, будто за мной кто-то гнался. Когда я поднималась на свой этаж в стеклянной кабине лифта, то с облегчением выдохнула. А когда вбежала в свой номер и второпях переоделась, попутно разбрасывая свои вещи где попало, меня уже не так трясло, как раньше. Только лёгкие электрические разряды ещё изредка пробегали по венам.

Пытаясь унять последние всполохи адреналина в своём теле, я достала из холодильника вино, которое предусмотрительно прикупила в дьюти-фри, будто знала, что свалится на меня в этой поездке. Налила себе целый бокал и, пригубив, закрыла глаза. «Боже мой! Что это было?» – пронеслось у меня в голове. Почему-то остро захотелось поговорить с мамой.

Я взглянула на часы. Если у нас три часа дня, то у них шесть вечера. Разница по времени между Москвой и Лондоном плюс три часа. Набирая мамин номер, я искренне надеялась, что они с папой не ушли куда-нибудь в кино или театр и я смогу застать их, чтобы просто поговорить спокойно. Я была единственным ребёнком в семье, но, как и у многих родителей, у них часто не хватало на меня времени. В детстве папа много работал. У него была своя небольшая фирма, специализировавшаяся на юридических услугах. Мама помогала ему, занималась бухгалтерией и прочими экономическими вопросами. Дальше бизнес только рос и развивался, у них было всё меньше времени на меня, я часто оставалась у дедушки с бабушкой, маминых родителей. Но я не скажу, что я была несчастна, несмотря на это, я была окружена любовью и заботой и никогда ни в чём не нуждалась. Когда я закончила колледж, не стало сначала бабушки, а потом, через какое-то время, и деда. У бабушки была онкология, а дедушка, думаю, просто не смог без неё жить, поэтому ушёл следом. К этому времени родители уже приняли решение переехать в Лондон. Они звали меня с собой, но я категорически отказалась. Тут была вся моя жизнь, мои друзья и молодой человек, который, как тогда казалось, будет моим будущим мужем. Родители сильно не настаивали и понимали. Они никогда в жизни не давили на меня и всегда предоставляли мне право самой принимать решения. К тому же все мы прекрасно понимали, что нет никаких препятствий к тому, чтобы навещать их так часто, насколько это возможно. Я всегда могла купить билеты и улететь к ним в отпуск, мы часто созванивались по телефону и в мессенджерах. Благо, сейчас есть такие технологии, которые позволяют видеть своих близких людей каждый день, не давая нам сильно соскучиться друг по другу. Конечно, это никогда не заменяло нам крепкие объятия любимых родителей и разговоры тет-а-тет по вечерам, но это было большее, чем просто письма и открытки на праздники, без возможности увидеть их и просто представлять, как они изменились, пока вы не виделись долгое время.

После долгих гудков в трубке, наконец, послышался мамин голос:

– Привет, дочь. Как у тебя дела? – При звуке её голоса у меня на губах появилась улыбка, а на душе стало тепло и спокойно.

– Привет, мам. Всё хорошо. Я в Москве сейчас.

– О-о-о-о. Ты выросла и созрела для посещения столицы? – Мама рассмеялась. – Помнится, ты говорила, что ни за что в жизни туда не вернёшься.

– Мама, я действительно выросла и поменяла своё мнение, но боль уставших ног чувствую до сих пор. – Теперь мы смеялись вместе.

– Мой тебе совет, дорогая: надевай удобную обувь на прогулки, и ни в коем случае не на высоких каблуках.

– Поздно, мам. Но в следующий раз обязательно воспользуюсь твоим советом. Кстати, чем занимаетесь сейчас? Вы разве дома?

– На удивление, да. Мы с папой решили сегодня провести вечер в компании друг друга. Походы в кино, театры и прочее подождут. У нас романтический вечер. Папа машет рукой и передаёт огромный привет тебе, Алиса.

– Ему тоже, мам. Ну, тогда, не буду вам мешать. Созвонимся в следующий раз. – Не хотелось прерывать их романтик.

– Ты нам не мешаешь, Алиса. Мы с ним видимся каждый день, а тебя редко. Хотя разговариваем мы с тобой часто, но очень сильно скучаем. Когда планируешь приехать?

– Думаю, что только в новогодние каникулы, мам. Работаю не покладая рук. Мой шеф пытается возложить на меня все свои обязанности. У меня такое чувство, что скоро я буду замещать его не только на работе. – Я скорчила недовольную гримасу.

– Печально, но это даст тебе стимул и научит вести дела самостоятельно. Глядишь, сама на себя скоро будешь работать.

– Пока меня всё устраивает, но я чувствую, что мне нужен отпуск, это однозначно. – Я пыталась перевести тему в другое русло. Я знала, как мама часто намекает мне на своё дело. Просто потому, что они с папой всю жизнь посвятили себя этому. Но пока я не была готова. Хотя в голове зарождалось много планов и идей.

– Конечно, нужен отпуск! А ещё тебе нужна любовь, Алиса.

– Не начинай, мам…

– Я понимаю, что лезу не в своё дело, дочь, но всем нужна любовь и забота. С любимым человеком легче переносить стресс и все остальные тяготы бытия. Папа не даст соврать. – Я представила, как мама на этой фразе подмигнула ему.

– У меня звонок на второй линии, мам. Пока. – Я поспешно положила трубку.

Конечно, никакого звонка не было, но эта тема – больная для меня. Я всё сама понимала. Мне самой очень часто, придя с работы, хотелось упасть в мужские объятия и забыть о всех проблемах. В голове снова пронеслись мысли о Малике, я мысленно представила его лицо, его красивые зелёные глаза, его губы и тёплые руки. Низ живота затянуло. Если я прямо сейчас не получу разрядку, я просто сойду с ума! Я залпом выпила половину бокала, чувствуя, как тепло разлилось у меня в груди. Подошла к окну. Ливень уже вовсю барабанил по стеклу, погода не на шутку испортилась. Так одиноко я ещё никогда себя не чувствовала. Почему я отказалась поужинать с ним? Я взрослый человек и вольна делать всё, что захочу. Что меня останавливало? Может, я просто боялась потерять то, что неожиданно для себя нашла? Это безумное чувство во мне? Я набрала номер подруги. Только она всегда сможет дать мне дельный совет. Она всегда была более раскованной, никаких комплексов. Жила так, как хотела, будто каждый день был последним в её жизни.

– Лиса? – послышался её голос в трубке после долгих гудков. – Молчи. Дай угадаю. Ты сходила в свою Третьяковку, поняла, что кроме ботаников-студентов там ловить нечего, вернулась в свой номер, и тебе стало скучно и одиноко?

– Не нагнетай, Ева. Можешь говорить?

– Конечно, подруга. Судя по голосу, случилось что-то важное. Конечно, я свободна и открыта к общению. Выкладывай.

Я залпом осушила бокал, приготовившись к разговору.

– Я действительно сходила в Третьяковку. И встретила там одного мужчину…

– Студента-ботаника? – резко перебила она.

– Ева, хватит, не смешно уже. – Мне захотелось бросить трубку.

– Лиса, ты нервничаешь. Давно я не слышала, как ты нервничаешь. Когда ты мне раньше рассказывала про своего бывшего Кирюшу, ты не была так возбуждена. Он определённо заочно мне нравится, Лиса. Судя по твоей реакции, он Аполлон.

– Если ты не будешь меня перебивать, – сердито произнесла я, – То услышишь подробности нашего знакомства.

– Та-а-ак, погоди. Надо лечь поудобнее. У меня такое ощущение, что это будет похлеще порнушки. – Я услышала, как шуршит её постельное бельё, когда она начала принимать удобную позу. Она издевается?

– Очень смешно, подруга. – Я закатила глаза. – А ты почему не на работе?

– Не поверишь, у меня затяжной обед с Егором. Сейчас он как раз в ванной, а твоя порно история будет как раз кстати. Так сказать, для разогрева.

– Доиграешься ты, Ева. Его жена тебе все космы повыдирает. – Я нахмурилась.

– Не волнуйся, у меня всё под контролем. И что там у вас с Аполлоном? – с нетерпением спросила она.

– Его зовут Малик. – Я тоже упала на кровать, решив устроиться поудобнее. – Мне страшно, Женька. Можно ли безумно хотеть человека, когда ты знакома с ним всего несколько часов?

– Конечно, можно. И, судя по твоему воздержанию после Кирилла, даже нужно и не удивительно. Но боюсь, твой Аполлон вовсе не Аполлон, а точно какой-нибудь студент-ботаник, который просто подошёл спросить который час, а ты растаяла. Человеку нужен секс, Лиса! Иначе даже Квазимодо будет казаться Аполлоном. Но мой тебе совет, разряди обойму и живи дальше спокойно. Но не в одно своё красивое лицо. Для этого нужны «ЭМ» и «ЖО». Поняла меня, подруга? Давай, я верю в тебя. – Послышались шаги на том конце трубки, и она шёпотом добавила:

– Идёт Егор, я вечером наберу. Или лучше завтра. Надеюсь, ты воспользуешься моим советом и не будешь этим вечером одна скучать в своей постели. Целую, красотка.

Я посмотрела на погасший экран и только сейчас поняла, что оставила ему свой номер телефона, но не взяла его. Вот дура!

Глава 4

С удовольствием во всём себе отказывать

может сравниться только удовольствие

всё себе разрешать. Правда, чтобы

удовольствие не теряло остроты,

приходится чередовать обе практики.

– Саша Иванов

Всё утро я была как на иголках. После вчерашней бутылки вина и душевных терзаний от того, что я сплоховала: сначала отказом от ужина с прекрасным мужчиной, потом от того, что не взяла его номер телефона, я впала в глубокий сон. Но утром, когда прозвенел будильник, мой организм чувствовал себя ничуть не лучше, чем вчера. Я поняла, что та разрядка, о которой я вчера думала и говорила с подругой, мне нужна ещё сильнее. Я с трудом запихала в себя завтрак, который снова заказала в номер, приняла душ, попыталась привести себя в подобающий вид и поехала на запланированную по работе встречу.