Собор

Иду размышляю о своих бедах. Смотрю – церковь. Зашел. Взял свечку. Поставил возле Николая Угодника. Говорю с ним тихонько:

– Как, – говорю, – вся эта жизнь опротивела. Кругом двуличие, бесстыдство, у кого власть, тот что угодно может с людьми делать. С какой радостью уехал бы отсюда куда подальше.

Подходит священник. Разговорились. Я бы сказал, даже подружились. Насколько это возможно за полчаса. Сказал, что все мои проблемы со временем разрешатся. Повел в здание рядом с собором. Перекрестил. Сказал, чтобы ничему не удивлялся. Что потом было, не помню.

Очнулся тут, в заброшенном парке. В спецлаборатории. Постепенно адаптировался. Сделали диплом, паспорт, трудовую книжку. Все настоящее. Откуда у Виктора такие возможности, не знаю. Тут по-честному. По крайней мере, по сравнению с моим сраным будущим. Хотя теперь скорее не с будущим, а прошлым.

Тема моей кандидатской была о роли микробиома в процессе жизнедеятельности человеческого орга- низма. Дело сложнейшее. Всерьез им стали заниматься в пятидесятых. Так что тут оказался прямо по специальности. Должно быть, священник, а может, вовсе не священник, про меня все знал, до последней запятой.

Возможности здесь отличные. Аппаратуру оттуда доставили. Володя, то бишь Владимир Дмитриевич, электронщик от бога, так переконструировал, что любо-дорого.

Работаю. Энтузиазма выше крыши. Ищу всевозможные мутации в микробиоме. Не вылезаю из морга. Он в моем ведении. Помощник мне не помешал бы. После вашей пандемии оказалось важнейшим делом изучение микробиома и влияния на него мутагенных бактерий, вирусов, грибов, которые там у вас могут бед понаделать. Определяю потенциально агрессивных. В свободное время наслаждаюсь здешней жизнью. Хотя времени свободного для этого почти нет. А если кто начнет назад туда тащить, извините за прямоту, расчленю. Ей-богу, скальпелем прирежу.

7

Профессор Благовещенский. Виктор Федорович

Я заведующий лабораторией футурологической физики. Время на самом деле, в отличие от общепринятых взглядов и бредней, придуманных Эйнштейном, а до него прочими, вплоть до египетских жрецов, способно протекать не только в будущее, но и оставаться в определенных условиях неподвижным, а самое интересное – возвращать объекты и субъекты в прошлое. Мне удалось разработать систему управления этими процессами. Здесь в тысяча девятьсот семьдесят третьем мной установлена первая станция лабо- ратории.

В отличие от остальных, я родился почти в середине двадцатого века. Физтех окончил с отличием, потом аспирантура. Защитился по нетрадиционной тематике: «Пространственно-временные флуктуации». Был приглашен в секретную лабораторию КГБ СССР. Через несколько лет разработал первую установку по перемещению во времени.

Курировал меня заместитель председателя комитета. Подготовили записку с обоснованиями дальнейших разработок на имя председателя. Он прочитал. Должно быть, передал на независимую экспертизу. Судя по тому, что пригласил, эксперты были не липовыми академиками. Записка вызвала интерес. После трехчасовой беседы и моих ответов на вопросы председателя и двух неизвестных мне, но, судя по задаваемым вопросам, весьма компетентных профессионалов, был подписан приказ о создании секретной лаборатории с соответствующим финансированием. Сотрудников решили подобрать во втором десятилетии двадцать первого века. Мужиков по возрасту ближе к сорока пяти.

Опытную установку собирал сам. Комплектующие заказывали там, где были лучшие. В 1981 году установка была собрана. Малогабаритную установку собрал в 1982 году. Сначала переместился назад на десять лет, в 1972 год. Там, в соответствии с толковыми рекомендациями председателя, ждали. Проверили у медиков, протестировали приборы. Работало! Затем вернулся в 1983-й, а оттуда в 1987 год и снова вернулся. Получилось. Председатель, благодаря которому работам была дана зеленая улица, стал к тому времени главой страны и чрезвычайно интересовался положением дел, и всем, что связано с жизнью в недалеком будущем.

Доложил без прикрас. Он молча выслушал. Ничего не ответил. Пожелал дальнейших успехов. Судя по тому, с какой скоростью начал реформы и реальную борьбу с коррупцией в МВД, других органах власти, информация, переданная мной, была воспринята чрезвычайно серьезно. Но, увы, вскоре он оказался в центральной клинической больнице.

Убедившись, что возможно действовать без помощников в точке прибытия, самостоятельно прыгнул дальше. Осмотрелся. Сначала очумел от увиденного. Потом пришел в себя.

Лабораторию мою не прикрыли, но и помощи не было. Судя по всему, руководство поменялось, пришло новое, малокомпетентное, а мудрый Василий Егорович, которому было поручено курировать лабораторию, не стал докладывать своему руководству о нашем существовании, чтобы вообще не уничтожили или не растрепали о нас там где не надо.

Для лаборатории требовались сотрудники. Профессионалы с техническими знаниями двадцать первого века, да еще с желанием долгое время находиться в условиях, назовем их условиями 1985 года. Повезло. Нашел, должно быть, лучших. Честно сказать, долго искать и не пришлось. Они были как белые вороны. Бросались в глаза. Только всеобщее раздолбайство той жизни позволило им уцелеть. Соглашались переместиться легко. Видимо, тамошняя среда обитания вызывала отвращение, а попросту обрыдла.

Так здесь все и оказались.

Бросив очередной якорь в точке 1980 год, как полярники на льдине, дрейфуем уже пять лет вместе со временем. Кандидатов было пятеро. Естественно, каждый проходил отбор индивидуально и друг про друга ничего не знал. Прошли двое. Им предложил остаться для постоянной работы. Согласились. Теперь нас трое. Скажу честно, тут непросто. Но интересно. И много, очень много работы.

В двадцать первый век перемещались еще раз пять. Установка для перемещения оборудования требовала значительных энергоресурсов, потому ее разместили в пристройке к собору. Там не возникало проблем со скрытным подключением к энергосистемам. Возвращались за приборами, другим оборудованием, которого тут не было. Так что оснащены мы по последнему слову будущей техники. Сейчас есть усовершенствованная малогабаритная установка на автономном питании.

То, что я там увидел, привело к убеждению, что разрушительные политико-экономические и психологические изменения в обществе не случайны, их причины кроются в биологии, а точнее, вирусологии. Во влиянии мутаций неких пока непонятных вирусов на функции мозга. Причем не только мозга индивидуума. Неким образом резонируя, они деструктивно влияют на поведение всей популяции.

У меня постепенно складывалось понимание того, что мутации этих вирусов не случайны. А сами вирусы возникают неестественным путем.

Николай Тимофеевич первый высказал эту мысль. Понимание приходило непросто. Некоторые идеи не подтверждались и отпадали. Потому появилось решение форсированно исследовать именно этот аспект. Но специалистов не было. Профиль у нашего Тимофеича чуть другой.

Нам казалось, что мутировавшие не то вирусы, не то бактерии, не то нечто неизвестное и нам непонятное, появляются где-то здесь, в районе заброшенного парка. Потому постоянно тут и оказывались. Естественно, маскировались, переодевались в алкашей. Брали пробы, а то и смывы с бомжей и бичей. Но пока результатов практически ноль.

Просил подыскать специалиста, но связь оборвалась. Возникли технические трудности, и туда транспортироваться не получалось. Обратной связи не было. Думал, хана. Придется действовать, как полярникам на льдине, без поддержки. Да вот, слава богу, Василий Егорович спас. Перебросил внука. Когда я понял, что его больше нет – перекрыл доступ сюда. Закрыл шлюз, чтобы какая-нибудь сволочь не протекла. Надолго ли, не знаю.

Но судя по их активности, мы на правильном пути.

Будем форсировать.

8

– Что делать, что делать, – ворчал с утра профессор, – вы, Александр, правы, дело активнее делать надо. Такую страну развалили, идиоты. Тысячу лет собирали, а развалили за тридцать. Мы подозревали, что нечто разрушительное произойдет, но не ожидали именно такого и столь быстро.

Санек кивал.

Во время завтрака Благовещенский устроил совещание. Даже, скорее, не совещание, а ликбез для вновь прибывшего, а заодно напоминание для остальных.

– Дело в том, – говорил он, – что микробиологи из секретного института КГБ обнаруживали неизвестные мутанты вирусов в организме больных шизофренией, другими психическими патологиями, но влияние этих вирусов на возникновение психических отклонений у больных не прослеживалось. Да и сами эти вирусы исчезали. Как будто делали свое мерзкое дело и растворялись, улетучивались. Но аналитики четко проинтуичили их роль. Будто появлялись из другого пространства, наносили точечный удар и уходили назад.

Должно быть, в аналитическом отделе были гении, способные из абсолютно малозначимых, а в данном случае в прямом смысле микроскопических фактов, делать глобальные выводы о потенциально грядущей катастрофе.

Когда узнали о моей лаборатории и установке перемещения, у них пазлы сложились. В том числе и поэтому наша лаборатория возникла.

– Основная гипотеза была, что эти микроагрессоры возникают здесь, транспортируются в будущее, заражают микробиом и возвращаются обратно. Потому ни самих, ни их следы не удается там обнаружить. Сюда и перебрались, чтобы отслеживать возникновение патогенных вирусов, отбирать образцы и передавать для разработки вакцин и лекарств, их обезвреживающих. А заодно изучать влияние психологических и политических изменений в обществе под действием этих самых вирусов и бактерий. Видать, не сумели уследить, а может, эти твари еще до нашего мониторинга в вашем времени затаились. Весьма вероятно, из-за изменений климатических или экологических.

А скорее, все вместе вызвало синергетический эф- фект, – говорил профессор.

– Николай Тимофеевич считает, что влияние микробиома на мозговую деятельность не могло произойти в одночасье. Не могло воздействие вирусов или иных биологических объектов на микробиом мгновенно привести к ответной реакции этого поврежденного или трансформированного микробиома на мозг. Причем столь радикально подавить сложившиеся и действовавшие столетиями схемы вообще невозможно. Разрушить – да. А вот переориентировать – нет. Из этого, так сказать, постулата мы сделали вывод о длительном и постепенном направленном воздействии чужеродных биообъектов на микробиом.

Благовещенский давно перешел со сленга на обычный язык. Превратился из бывшего зека Хриплого в доктора наук, профессора Виктора Федоровича Благо- вещенского.

То же случилось с Тимофеичем и Долговязым. Они размышляли вслух, и было видно, что хотят найти верное и действенное решение.

– Понимаете, Александр, – продолжал профессор, – еще жрецы в Древнем Египте заметили, что пси- хофизические особенности индивидуумов менялись в период активного солнца. Потому так процветала астрономия. Считалось, что наше светило выбрасывает специфическое излучение, которое и приводит к возбуждению психики нетренированных, психически неустойчивых людей. Я не очень-то верил в эту гипотезу. Начав заниматься микробиомом, убедился во всемогуществе этого, казалось бы, микромира. А на самом деле макромира! Его влияние на мозг человека колоссально. А солнце, как мне представляется, делает свое дело. Благодаря повышению радиации оттаивает вечная мерзлота в Заполярье, активируются генные изменения в извечно живущих с нами бактериях и вирусах, появляются новые формы и разновидности, которые выделяют химические вещества, влияющие на мозг человека. И зачастую такое влияние становится определяющим и разрушительным. Раньше, когда коммуникации были слаборазвиты, перенос этих агрессивных мутаций оставался малозначительным и со снижением солнечных излучений сходил на нет. Теперь самолеты за часы способны разнести заразу по всему миру.

Уродуя микробиом, эти агрессоры уродуют нас. Микробиом – структура помощнее, чем Homo sapiens. У него суммарный объем генов многократно наш превосходит. Вот за него и будем бороться.

Но тот случай, с которым столкнулись мы – другого рода. Здесь чувствуется существенное и целенаправленное влияние не природы или тому подобного. Здесь, как нам представляется, влияние не природное, не естественное, а искусственное. Причем те, кто создает эти биообъекты, хоть и сволочные, но большие профессионалы. По всей вероятности, работает мощная лаборатория. А нам до сих пор не понятно, ни что это за биообъекты, ни каким образом они влияют на микробиом так, что в результате происходит зомбирование индивидов. Вопросов много, а вот с ответами не очень. Ноль.

Виктор Федорович сделал паузу и закончил свой ликбез:

– Думаю, именно в этом направлении нам и следует активнее действовать. А вы, Саша, как специалист чрезвычайно будете полезны. Задача простая, решение сложное. Как пишут в детективах, найти объект и обезвредить. Так, коллеги, или я не прав?

– Прав, Витя, конечно прав, и я, и Владимир Дмитриевич давно понимаем влияние микробиома на жизнедеятельность человека, но признаться, не хотели верить в возможность управления этим, должно быть, одним из важнейших органов человека извне, – согласился Николай Тимофеевич.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.