Полная версия
Товарищ кот
– Хоть какое-то упоминание о философском камне, – доверительно произнес Карл.
– Ты совсем что ль кретин?! – Йозеф отвесил другу затрещину. – Может ты ему еще и все наши пароли сразу расскажешь?!
– А чего их рассказывать, мы ж всегда один используем: «Гамельнского дудочника на вилы», – ввязался в разговор Рудольф.
– За что мне это… – простонал Йозеф и хлопнул себя по лбу. – Опять все пропуска менять… Слышь, котяра, если что – ты нас не видел и знать о философском камне ничего не знаешь. И пароль у нас другой совершенно, этот болван тебя просто за нос водит. Усек? Давай-ка – ау фридерзейн отсюда. Иди причиндалы свои оближи или чем вы там на досуге занимаетесь. Мы где хотим там и лазим, тебя спросить забыли.
– Ага, – поддакнул Карл. – Мы как бы шпионы, у нас профессия такая. Лазим, смотрим и вынюхиваем.
Крысы, посмеиваясь, вернулись к своему занятию, а Семен потихоньку начинал закипать от злости. В последний раз он испытывал столь праведное возмущение в одной кальянной, когда ему вместо карамельного латте подали эспрессо с корицей. О, он был просто в бешенстве и совершил то, за что Федя и Игнат, услышав эту историю, стали считать его настоящим отморозком – поставил сему заведению всего одну звезду в приложении. Правда, слегка подстыв, изменил оценку на две – он все же не полное чудовище. Но вместо десяти процентов чаевых он оставил только семь и попрощался с официантами сквозь зубы – пусть знают, с кемсвязались.
– Шутки в сторону. Либо вы сейчас же положите все на свое место и уйдете, либо… – с угрозой произнес Семен, топорща усы.
Крысы переглянулись.
– Стесняюсь даже спросить – либо что?.. – поднял бровь Йозеф.
– Мне придется разобраться с вами как мужчина с мужчинами… точнее сказать, как кот с мышами.
На какое-то время в комнате повисла гнетущая тишина. И, судя по вытянувшимся мордам крыс, Семен, сам того не ведая, кольнул их в достаточно больное место.
– Это ты нас что ль мышами назвал, унтер-мяу недоделанный? – протянул Йозеф. – Руди – покажи-ка этому котяре, чему в крысус-югенде учат.
Рудольф послушно спрыгнул на пол и направился прямиком к Семену, на ходу разминая кулаки. А тот вдруг неожиданно для себя вспомнил, что совсем не умеет драться.
Глава 3
Я не боюсь человека, который изучает тысячу ударов. Но вот если он вдруг нож достанет – это уже внатуре западло
Брюс Ли
Драться Семен действительно не умел и вот это уже могло стать серьезной проблемой. Признаться, он надеялся, что до прямой потасовки дело не дойдет, так как он все-таки кот, а крысы, как известно, оных дюже боятся. Во всяком случае, так считал Семен, но то ли он где-то ошибся в расстановке звеньев пищевой цепочки, то ли ему посчастливилось столкнуться с крысами, которые, невзирая на время, сумели стряхнуть с себя оковы стереотипов, но прущий на него словно панцерваген Рудольф испуганным точно не выглядел. Напротив – вид у него был довольно боевой, а широкая ухмылка на вытянутой морде не предвещала ничего хорошего.
Но Семен Иванович Попадайлов не для того впопандупался в прошлое, чтобы пасть в неравной битве с первой попавшейся крысой. Он как-никак собеседование с Галиной Абрамовной проходил, которая таких наглых грызунов на завтрак ела – в фигуральном смысле, конечно, ибо вряд ли гастрономические пристрастия их главного бухгалтера включали в себя мелких животных. Хотя…
А еще в прошлом году Семен целых две недели посещал секцию карате вместе Игнатом, который, насмотревшись японских мультиков, решил стать на путь ниндзюцу и быстро увлек с собой Семена. Они уже показывали неплохие результаты, пока их сенсей не ушел в запой, из которого, похоже, так и не вышел. Но зато у Семена осталось кимоно, которое позволило ему сэкономить на костюме для хэллоуина, а еще он теперь умел кричать слово «Ос!». Припомнив все, чему успел научиться, Семен повел себя как настоящий самурай и исполнил прием Летящий Журавль. То есть, говоря простым языком – запрыгнул на ближайший торшер.
– Эй, слезай давай, – недовольно пробасил Рудольф. – Это против правил.
– А правила какие? – на всякий случай уточнил Семен.
– Самые что ни на есть простые, – пожал плечами Рудольф. – Я тебя бью, ты орешь от боли.
– Может наоборот? – предложил Семен.
Рудольф оглянулся на Йозефа, который хлопнул себя лапой по лбу и замотал головой.
– Найн, мне начальство запретило, – вздохнул Рудольф.
– Понимаю, – сочувственно произнес Семен, припоминая многочисленные самодурства менеджера Феди. – Но в таком случае, увы, вынужден отказаться.
– Руди, ну чего ты с ним шпрехаешь стоишь! – крикнул Йозеф. – Свали эту лампу несчастную и дело с концом!
Рудольф взялся за дело с рвением, которому позавидовал бы главный бухгалтер, увидавший в окне сотрудников ОБЭП. Уже через пару мгновений торшер под Семеном опасно закачался и вместо Летящего Журавля он вполне мог исполнить Котячий Каюк.
Стать героем локальной схватки двух йокодзун Семену совершенно не хотелось, и он сначала прыгнул на диван, с него на шкаф, а когда Рудольф принялся карабкаться по подлокотнику, переместился на тумбу. Еще какое-то время в кабинете происходила погоня, которая вполне органично смотрелась бы под музыку из шоу Бенни Хилла, но вот Рудольфу наконец удалось хитрым маневром загнать Семена в угол, так что тому ничего не оставалось, кроме как приготовиться к прямой конфронтации и выпустить когти.
– Предупреждаю! – предупредил Семен. – Сейчас может политься кровь.
– Благодарю! – поблагодарил Рудольф. – Всегда приятно бить честного кота. Постараюсь не испачкаться.
– Эй, Руд! Гляди-ка что я нашел! – раздался крик Йозефа и рядом со здоровяком приземлился небольшой перочинный нож, который тот незамедлительно схватил обеими лапами.
– Так нечестно! – возмутился Семен.
– А мы крысы, нам можно, – хихикнул Карл.
«И ведь не поспоришь», – с тоской подумал Семен, поняв, что только что в пух и прах проиграл словесную дуэль и крыть подобной силы аргумент ему нечем. Но то была наименьшая из его проблем, так как Рудольф, размахивая ножом словно мечом, тут же ринулся в атаку.
Наверное, тут бы и настал конец истории Семена Ивановича Попадайлова, павшего в борьбе с серой чумой, но грохнула дверь – и в комнату ворвалась кавалерия. Точнее сказать, английский бульдог, который с громким лаем ринулся прямо на Рудольфа. Мгновенно оценив ситуацию, тот кинул нож и бросился наутек – а следом за ним рванули и его друзья, так что уже через пару секунд вся троица скрылась под шкафом, откуда раздался злобный писк:
– Мы еще вернемся, киса, ты у нас теперь в особом списке!
– Это в том, где Джерри и Микки-Маус? – хихикнул второй голос; спустя секунду раздался протяжный вздох, глухой шлепок, громкое «Ой!» – и больше из-под комода не донеслось ни звука.
– Спасибо за помощь, – с облегчением выдохнул Семен, повернувшись к своему нежданному спасителю.
– Пустяки, – ответил тот и приложил лапу к уху. – Полковник Чарльз Браун, оперативный агент внешней разведки MI8 на службе Его Величества. Можно просто Чарли.
– Семен, – представился Семен и, немного подумав, для солидности добавил: – Специалист по связям с общественностью. Можно просто Сеня.
– НКГБ? – с уважением спросил Чарли.
– ООО, – ответил Семен.
– Тебя все же ранили? – с сочувствуем произнес Чарли.
– Нет, это…
Однако не успел Семен ввести своего нового знакомого во все юридические тонкости оформления российских компаний, как в кабинет вошел Сталин в сопровождении толстячка с большой плешью. Одет он был в черный костюм того же цвета с галстуком-бабочкой в белую крапинку, за пазухой держал большую папку, а на круглом лице – широкую улыбку.
– … я ему и говорю – не сиди, если можешь лежать, – хохотнул он, хлопнув Иосифа Виссарионовича по плечу. – Умора, правда? О, Чарли, вот ты где, негодник! Прошу прощения, мистер Сталин, надеюсь, мой пес не успел обидеть вашего котика.
– Пустяки, – ответил тот, поднимая упавший торшер, а после уселся за стол и жестом пригласил своего гостя занять место напротив. – Как я вижу, они отлично поладили. В ногах правды нет, как говорят у нас, товарищ Черчилль. Прошу, присаживайтесь.
– Твой хозяин? – шепнул Семен.
– Кто кому хозяин – вопрос интересный, – хмыкнул Чарли. – Меня к нему приставил лично Его Сиятельство Георг IV, чтоб он лишних делов не натворил.
– Странно, что у нас такого нет. То есть меня никто никуда не приставлял, я тут сам чуть не преставился по чистой случайности, – сказал Семен.
– Разница менталитетов, – немного подумав, глубокомысленно произнес Чарли и этот ответ Семена полностью устроил; тем более, что найти логическое объяснение всему происходящему было не легче, чем найти смысл в очередной гениальной идее менеджера Феди.
На столе тем временем образовалась уже початая пузатая бутылка коньяка, две рюмки, нарезанная колбаса, банка соленых огурцов и полбатона хлеба. Медового цвета жидкость быстро наполнила стопки, Сталин с Черчиллем звонко чокнулись – первый довольно крякнув, хрустнул огурчиком и достал трубку, Черчилль, закусив колбаской, вытащил из кармана сигару – и вот через несколько минут под потолком клубилось облако дыма.
Семен, уже отвыкший от запаха простого табака без каких-либо сторонних примесей, снова громко чихнул. В последний раз он подобную вонь терпел в родном городке, куда еще не добрались все блага цивилизации, включая вейпы и айкосы, так что местным приходилось по старинке пыхтеть простыми сигаретами. Лично сам Семен в последний раз курил после защиты диплома и с тех пор ограничивался максимум одним кальяном в неделю.
– Вернемся же к нашим баранам, мистер Сталин, – произнес Черчилль и, вытащив из-за пазухи большую кожаную папку, шлепнул ее на стол. – Как вы уже поняли по телефонному разговору, я так сильно настаивал на нашей с вами личной встрече не просто так. Совсем недавно от надежного информатора наша разведка получила данные, что где-то здесь, совсем неподалеку от Варшавы, хранится то, что легко может повлиять на исход уже практически закончившейся войны.
– Это вряд ли, – усмехнулся Сталин, вновь наполняя стопки. – Через неделю мы начнем решающее наступление по всем фронтам. Пара недель, максимум – месяц, и Берлин падет.
– Так-то оно так, – с загадочным видом произнес Черчилль, достал из папки какой-то снимок, положил его на стол и пододвинул поближе к Сталину. – Однако взгляните-ка.
– Что это? – нахмурил брови Сталин.
Черчилль огляделся, словно чтобы хотел убедиться, что никто не подслушивает их разговор, и по-заговорщицки понизил голос:
– Философский камень.
Семен вдруг вспомнил, где ранее уже слышал это название. В фильме про мальчика-волшебника, что он смотрел в детстве, в котором, если ему не изменяет память, паренек как искал по всей своей колдунской шараге этот самый философский камень.
Семен смутно припоминал, что в друзьях у того пацана была сильная независимая девочка и какой-то рыжий гопник, поступивший по квоте для социально неблагополучных семей, помогал им в этом нелегком деле умственно отсталый физрук, карлик и еще множество весьма странных людей, которых каким-то малопонятным образом допустили к работе с детьми – особенно если учесть, что большинство из них старательно пытались своих воспитанников угробить – а противостоял им мрачного вида неформал с немытыми волосами, не вылезающий из своего подземелья, где постоянно смешивал различные зелья.
Этим он напоминал Семену сисадмина Володю, который, правда, на такое сравнение отчего-то очень сильно обиделся и отключил их офису доступ к соцсетям. В качестве делегата на мирные переговоры отправилась секретарша Маша, в результате которых она получила нового подписчика, Володя – объект для воздыхания, а все прочие – возможность хоть как-то занять рабочее время.
В процессе своих приключательств веселые детишки успели затопить женский туалет, избить представителя нацменьшинств в лице тролля и чуть не скормить дракону местного мажора – в общем события фильма описывали события одной четверти какой-нибудь провинциальной российской школы.
Если Семен не ошибался, закончилось сие безобразие тем, что один мутный дядя снял с себя тюрбан и начал показывать этой честной гоп-компании всякие непристойности, в результате чего и был колдунски покаран директором сего интернета, для которого такое было уже слишком, ибо хоть каждый ребетенок в нем и носил в кармане волшебную палочку, с помощью которой вполне мог устроить геноцид небольшого городка, детский рейтинг есть детский рейтинг, такое цензура уже не пропустит, а деньги с проката отбивать надо.
В общем, не кино – чума, как сказал бы менеджер Федя.
– И что же в нем такого особенного? – хмыкнул Сталин, отложил снимок в сторону и потянулся к графину. – С виду – камень как камень. Помнится, я как-то на Черном море отдыхал – там таких камней целый пляж, философствуй не хочу. Главное, чтоб не при народе.
– Если бы все было так просто, – вздохнул Черчилль, принимая из его рук полную рюмку. – Камень этот – не совсем камень… Точнее сказать, выглядит-то он как тысячи таких же валунов, но вот имеет некоторые любопытные свойства. За что пьем?
– Никогда не предлагайте грузину говорить тост, иначе пьянка растянется на месяц, – подмигнул Сталин. – А если серьезно – ваше здоровье.
– Будем!
– А мы и впрямь в Варшаве? – тем временем спросил Семен, покуда главы двух великих держав продолжали приходить в кондицию.
– Да-да, – шикнул Чарли. – Тихо, авось они хоть сегодня смогут до сути дела дойти раньше, чем до конца бутылки.
Польша? Вот те на. А Семен думал, что они сейчас в Москве, максимум – Подмосковье. Ну что ж, хоть один положительный момент в этом попаданстве уже есть – он в первый раз в своей жизни побывал за всамделишной границей, о которой так мечтал. План продаж ему на хвост! Семен мысленно выругался. У него же с собой ни телефона, ни «мыльницы» – это ж получается он если и домой вернется, то без единой фотки. Ну и кто ему тогда поверит? Надо хоть магнитик достать. Главное придумать, куда его сложить – не на шкуру же прикалывать в самом деле…
– Так вот, – продолжил Черчилль, прожевав кусок колбасы. – Как я уже говорил – камень этот довольно необычен, ровно как и его история. Создал эту удивительную вещь великий французский алхимик Николас Фламель, родившийся в начале 14 века. Правда, сам Николас от слухов этих яро открещивался, а потом, когда они распространились уже по всей Европе, взял да и помер. Однако вот только есть одно но – на могиле у него высечено 22 марта 1418 года, а с тех самых пор самого Фламеля видели живым-живехоньким еще несколько раз. То в Константинополе в 1725 году, то на коронации Вильгельма IV в 1830. Вплоть до конца 1919 года, когда он сел на корабль из Лондона, шедший в Африку, но вот с трапа так и не сошел. Не иначе как с чьей-то помощью.
– Быть может, он просто вел здоровый образ жизни, – пожал плечами Сталин. – У нас на Кавказе некоторые старики и не по стольку живут. А может паспорта подделывают – хрен их разберешь.
– Может, – кивнул Черчилль. – А может секрет удивительного долголетия Фламеля кроется как раз в его изобретении, ибо по слухам философский камень дарит своему владельцу воистину неограниченные возможности. Скажем, превратить абсолютно любой металл в золото или приготовить эликсир жизни, дарующий бессмертие. Вы представляете, что будет, если вдруг подобная штука попадет не в те руки? Скажем, руководству Третьего Рейха? Это легко перевернет расклад сил с ног на голову.
Еще какое-то время Сталин молча пыхтел трубкой, а потом вытряхнул чашу в пепельницу и спросил:
– Так и где же этот самый философский камень сейчас находится по вашему мнению?
– Здесь, – Черчилль достал из кармана смятую карту и ткнул в нее пухлым пальцем. – На юго-западе от Варвашы в деревеньке под названием Весола. Именно в ней на данный момент проживает некий Стефан Явлински, настоящее имя которого – Эдвард Александр «Алистер» Кроули. Маг, оккультист, поэт, писатель – в общем, наш человек, хоть и с придурью. Пару раз он для английской разведки кое-какие порученьица выполнял, но потом мы от его услуг отказались. Больно ненадежен. Птичка нашептала, что он по юности случайно свел знакомство с Фламелем и каким-то чудом уговорил того взять себя в ученики. Но входы и выезды в Весолу контролируют советские солдаты, так что без вашей помощи мы туда не попадем.
– Ну дела, – вздохнул Сталин, откупоривая бутылку. – Маги, алхимики, философские камни… Без пол-литра не разберешься.
– Это верно, – согласился Черчилль и поднял рюмку. – Будем?..
– Эй, босс! – послышался из-под шкафа тихий писк. – Слыхал? То воронье не врало – Кроули действительно в Весоле прячется вместе с камнем. Сейчас туда двинем или после обеда?
– Карл, твою мать!..
Со стороны комода донеслись тихая брань и звуки потасовки, лидеры мировых держав, расстегнув рубахи, принялись расставлять по шахматной доске фигуры, Чарли тем временем потрусил к выходу, а Семен последовал за ним.
– Ты идешь за философским камнем? – спросил он, еле-еле поспевая за широким шагом своего нового знакомого.
– Угу. Я эту сладкую троицу, с которой ты потасовку затеял, не в первый раз встречаю. Это не простые крысы, а оперативные агенты самого «Аненербе». Они уже давно за камнем охотятся, так что нужно поспешить.
– А хозяин… то есть человек твой тебя не хватится?
– Думаю, в ближайшее время им будет не до того, – хмыкнул Чарли. – Пока допьют, пока за добавкой сбегают, пока проспятся… Это хорошо Рузвельт еще не приехал – а то б они тут минимум на месяц загульбанили.
Как оказалось, товарищ Сталин занимал ажно три номера в отеле «Polonia Palace». Шикарное место, что уж тут говорить, Семен себе отдых здесь только в мечтах позволить бы смог. Красные ковры, золотые люстры, картины в резных рамах. Просто чума.
– Слушай, – когда они спускались по лестнице, Семену вдруг на ум пришла кое-какая идея, – а если этот твой Алистер Кроули и в самом деле умеет в очень сильное колдунство, сможет он, например, при желании кота в человека превратить?
– Думаю, справится, – немного поразмыслив, сказал Чарли. – А уж с философским камнем тем более. Слыхал я, он как-то раз одного паренька, который про него анекдоты рассказывал, в жабу на неделю обратил. И не то, чтобы у Кроули чувство юмора отсутствовало – просто анекдоты такие и моя бабка бы постеснялась рассказывать. А чего это ты двуногим решил стать?
– Да я как бы он и есть, – развел лапами Семен. – Тут такая история приключилась… В общем, долго рассказывать.
– А времени у нас полно, успеешь, – хмыкнул Чарли. – До Весолы путь неблизкий.
– Ну, слушай, – вздохнул Семен. – Если бы я знал, чем закончится мой сегодняшний поход на работу…
Глава 4
Да я хрен его знает, как это работает. Работает и слава богу – значит, лучше не трогать.
Гарри Гудини на вопрос о секрете его фокусов.
До Весолы Семен и Чарли добрались без особых приключений. Если, конечно, не считать оным переправу через бурный ручей, который им пришлось преодолеть вплавь, в результате чего Семен наглотался воды и даже чуть не утонул. Однако по сравнению с попандаполом в смутное время, где еще не изобрели раздельный выброс мусора – и вдобавок превращением в кота – это было полнейшей ерундой, так что и описывать там по сути было нечего. Но вот по прибытию на место назначения у Семена и Чарли начались проблемы.
– Кажется, у нас проблемы, – так и сказал Чарли, осторожно выглядывая из кустов.
Они как раз находились неподалеку от дома, в котором скрывался Кроули вместе с философским камнем. То было весьма недурное одноэтажное строеньице с покатой красненькой крышей и флюгером в виде петуха, что протяжно скрипел при каждом дуновении ветра. Семен было поинтересовался, а что собственно не так, но вместо ответа Чарли ткнул лапой в ближайшее дерево – и, приглядевшись, Семен увидал среди ветвей довольно странного человека.
Одет он был в смешной халат из веточек и листьев, на лице у него красовались забавные огромные очки на резинке, походившие на те, что носят гонщики или лыжники, делающие незнакомца слегка похожим на огромную муху, а вот в руках он держал весьма серьезную винтовку с каким-то цилиндрическим набалдашником. На соседнем клене притаился похожий субъект – как и на том, что стоял в десятке метрах от него; похоже, Кроули был окружен со всех сторон. Главное, что не сломлен.
– На наших не похожи, – произнес Семен.
– И на наших тоже, – сказал Чарли.
– Немцы?
– Скорее всего, – ответил Чарли и задумчиво почесал ухо. – Может и кто еще, по форме так сразу и не разберешь, шевронов или нашивок не видать, а такие мосхалаты даже лесничие носят. Вот только вряд ли у них оружие с глушителем имеется… Судя по всему, серьезные парни. За философским камнем много кто охотится – от иллюминатов и Аненербе до масонов и амишей.
– А им-то он зачем? – удивился Семен.
– Да кто их знает. У них там вообще своя атмосфера, – буркнул Чарли, внимательно оглядываясь вокруг. – Ладно, попробуем обойти сзади, через главный вход идти – только лишнее внимание привлекать. В кота и собаку, конечно, вряд ли кто-то стрелять начнет, но чем черт не шутит, может они охотники или просто животных не любят.
Так их дуэт и поступил. По-пластунски преодолев расстояние до заднего входа, они проникли вовнутрь, и, оглядевшись, Семен невольно осуждающе цокнул языком. Нет, он и сам бы постеснялся назвать себя образцовым чистюлей и дома у него тоже иной раз творился настоящий бардак, но обстановка внутри жилища Кроули была уж точно куда печальнее и довольно сильно контрастировала с внешним обликом особняка, ибо сколь ухоженно выглядел он снаружи, столь ужасней казался царивший внутри хаос.
Всюду, куда ни кинь взгляд, стояли пустые бутылки и тарелки с остатками пищи, вперемешку валялась одежда и обувь – от кирзовых сапог до вполне симпатичного и почти чистого жилета; книжки огромными стопками покоились прямо на полу, а из разбросанных тут и там газет можно было сделать настоящую бумажную флотилию. Причем в натуральный размер. Хоть бы клининг вызвал, что ли, раз уж самому убираться лень. Однако несмотря на то, что в ближайшей пепельнице – а точнее сказать коричневом потрепанном ботинке, что играл эту роль – еще дымилась затушенная сигара, хозяина нигде не было видно. Оглядевшись, Чарли проворчал себе под нос:
– Ну и где этот припадочный? Неужто зря в такую даль тащились? Боже храни короля, ну почему Фламель себе в ученики Гудини не взял. Тот хотя бы просто народ дурил, а не сам дурью баловался…
В этот самый момент дверцы большого гардероба, находящегося от них по левую лапу, раскрылись – и на свет появился лысый тучный мужчина, одетый в одни трусы; на груди у него болталась серебряная цепочка с замысловатым амулетом в виде двух «галочек», что, переплетаясь друг с другом, образовывали шестиконечную звезду, а в руках он держал «маузер», чье дуло незамедлительно уставилось прямо на Чарли.
– Вы кто такие? – с подозрением сказал толстяк. – Я вас не звал, идите нахрен.
– Мистер Кроули, прошу, опустите оружие. Мы – ваши… – начал было Чарли.
– Собака? – перебил его Кроули и перевел взгляд на Семена. – Да еще и с кошкой?
– Я кот, – поправил Семен, совсем позабыв, что в его теперешнем облике для бывших собратьев по биологическому виду любое его слово звучит как «Мяу!» разной степени мурчательности; однако к его удивлению, Кроули, похоже, вполне разобрал его речь.
– Еще хуже, – сказал он и потер блестящим стволом небритую щеку. – Ведь кошка есть Бастет, та же есть ничто иное как ба богини Исиды, супруги великого Гора, а значит – знак свыше о верности моего пути. И если пес есть не что иное, как воплощение потаенного страха, то вот смысл появления кота нужно еще разгадать…
– Мистер Кроули, – прервал поток его размышлизмов Чарльз, плюхнулся на зад и поднял ввысь обе лапы, – меня зовут Чарльз Браун, я из МИ-6. Это мой напарник – Семен Попадайлов, специалист по связям с общественностями, ООО. Мы прибыли, чтобы препроводить вас в безопасное место. Ваш дом сейчас окружен группой вооруженных неопознанных лиц – подскажите, у вас есть предположения, кто может следить за вами? Аненербе? Члены ордена Зеленого дракона? Сицилийская мафия?
– Ни те, ни другие, ни третьи, – ответил Кроули, на карачках подполз к ближайшему окну и осторожно выглянул наружу; невзирая на возраст, телосложение и довольно крепкий запах виски, тянущийся за ним незримым шлейфом, двигался он весьма ловко и даже почти не шатался. – Все они – просто дети по сравнению с теми, кто ждет меня снаружи. Но им не прорваться сквозь мой барьер, нет… Даже Старцу не удастся это сделать…
– А он что, нас понимает? – шепнул Семен.
– Ну да, – столь же тихо ответил Чарли. – Уж не знаю, что тому виной – врожденные магические способности или звериные дозы всяких интересных веществ, а может и то и другое вместе взятое. Мистер Кроули! – повысив голос, он снова обратился к толстяку, который откуда-то взял кусок мела и теперь старательно возюкал им по пустому пяточку пола, вырисовывая какие-то символы. – Мы вытащим вас отсюда, но мы должны знать, где находится философский камень. Он у вас?