Равенсбрюк. Жизнь вопреки

Станислав Васильевич Аристов

Равенсбрюк. Жизнь вопреки

© Аристов С.В., 2023

© ООО «Яуза-каталог», 2023

Предисловие

Нацистские концентрационные лагеря – одна из самых трагичных страниц в истории человечества. Они стали символами боли и местами гибели миллионов людей. Как писал бывший узник Аушвица Примо Леви, «концентрационная нацистская система так и осталась уникальной – как по масштабам, так и по своему характеру. Никогда и нигде не существовало такой непредсказуемой и сложной структуры, никогда столько людей не лишались жизни за столь короткий срок, никогда массовые убийства не производились столь технически совершенно, с таким фанатизмом и такой жестокостью»[1].

Однако в предлагаемой вниманию читателя книге речь будет идти не только о страданиях и смерти. В первую очередь автор пытается ответить на вопрос о том, как в принципе было возможно выживание в лагерном мире? В фокусе внимания окажется нацистский концентрационный лагерь Равенсбрюк, анализ истории которого покажет, каким образом десятки тысяч женщин смогли преодолеть экстремальное насилие над личностью и спастись. Читатель увидит, как жизнь побеждала смерть, вопреки всему и всем.

Предлагаемое исследование основано на широкой и разноплановой источниковой базе, которая подразделяется на следующие группы: письменные (неопубликованные документы российских и европейских архивов, освещающие различные аспекты функционирования нацистской лагерной системы, и в частности, Равенсбрюка, опубликованные мемуары бывших заключенных и руководителей концентрационных лагерей, опубликованные протоколы допросов и материалы судебных процессов над нацистскими лидерами), устные (видео- и аудиоинтервью с бывшими заключенными женского концентрационного лагеря) и изобразительные (фотографии концентрационного лагеря Равенсбрюк).

I. Среди письменных источников наибольшую значимость представляют неопубликованные материалы российских и зарубежных архивов. К документам Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) относятся материалы фондов «Чрезвычайная Государственная Комиссия о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков (ЧГК) при СНК СССР»[2], «Управление уполномоченного Совета Министров СССР по делам репатриации»[3]. Фонд «Чрезвычайная Государственная Комиссия о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков (ЧГК) при СНК СССР» содержит свидетельства заключенных о внутреннем распорядке лагеря, применявшихся нацистами методах насилия, списки убитых в лагере женщин. Помимо этого имеются документы, позволяющие проследить различные аспекты функционирования всей лагерной системы Третьего рейха. Фонд «Управление уполномоченного Совета Министров СССР по делам репатриации» включает свидетельства и воспоминания бывших военнопленных и граждан, угнанных в Германию на принудительные работы. Заявленную в данной монографии проблему позволяют раскрыть материалы, которые хранятся в Российском государственном военном архиве (РГВА). К наиболее значимым для предлагаемого исследования документам относятся материалы фондов «Главное управление имперской безопасности»[4], «Начальник немецкой полиции безопасности и службы безопасности на оккупированной территории советской Прибалтики»[5], «Материалы полицейских органов Прибалтики»[6], «Коллекция документальных материалов нацистских концлагерей и лагерей военнопленных в Германии»[7], «Документы управлений войск СС»[8], «Документальные материалы, находящиеся на спецхранении»[9]. Фонд «Главное управление имперской безопасности» содержит материалы о деятельности различных религиозных организаций на территории Третьего рейха, в том числе и «Свидетелей Иеговы», позволяющие в некоторой степени охарактеризовать отношение нацистов к этой религиозной группе. Вопросы депортации узниц из лагерей, располагавшихся на территории Прибалтики, в концентрационные лагеря Германии, в частности в Равенсбрюк, затрагивались в переписке нацистского руководства, которая находится в фонде «Начальник немецкой полиции безопасности и службы безопасности на оккупированной территории советской Прибалтики». Особенно следует отметить следственные дела полиции Германии относительно советских граждан, угнанных на принудительные работы и направленных позднее в Равенсбрюк, содержащиеся в фонде «Материалы полицейских органов Прибалтики». Эти документы позволяют выявить причины, по которым «восточные рабочие»[10] попадали в концентрационный лагерь. Материалы фондов «Коллекция документальных материалов нацистских концлагерей и лагерей военнопленных в Германии», «Документы управлений войск СС», «Документальные материалы, находящиеся на спецхранении», дают возможность сформировать представление об администрации и персонале Равенсбрюка, реализовывавшем политику террора в отношении заключенных. Так, данные на охранников концентрационных лагерей, в частности Заксенхаузена, которые в дальнейшем были направлены на работу в Равенсбрюк, находятся в фонде «Коллекция документальных материалов нацистских концлагерей и лагерей военнопленных в Германии». Фонд «Документы управлений войск СС» содержит краткие биографические справки на комендантов Равенсбрюка, переписку лагерного руководства, связанную с расширением территории концентрационного лагеря. В фонде «Документальные материалы, находящиеся на спецхранении», имеются сведения о руководителях Третьего рейха, а также об одном из комендантов Равенсбрюка – Ф. Зурене.

Не менее значимыми для понимания заявленной в данной работе проблемы являются документы фонда «Полевое управление 49 армии»[11] Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО). Полученная из приказов, боевых распоряжений и донесений 49-й армии 2-го Белорусского фронта информация позволила отчасти воссоздать картину освобождения Советской армией Равенсбрюка в конце апреля 1945 г.

Существенным вкладом в разработку проблемы стратегий выживания узниц Равенсбрюка явились документы Архива Военно-медицинского музея (Санкт-Петербург). Они состоят из коллекции воспоминаний бывших советских узниц нацистских концентрационных лагерей, в том числе и Равенсбрюка[12]. Данные мемуары, преимущественно советских военнопленных, позволяют выявить специфику стратегий выживания заключенных из СССР, а также получить информацию о попытках спасения остальных категорий узниц, в первую очередь женщин, оказавшихся в Равенсбрюке по политическим мотивам.

Специфика еще одной группы заключенных Равенсбрюка – «свидетельниц Иеговы»* – нашла свое выражение в неопубликованных воспоминаниях бывших советских узниц, принадлежавших к этой религиозной группе. Данные воспоминания хранятся в Архиве российского отделения общества «Свидетелей Иеговы» (Санкт-Петербург)[13].

Некоторые аспекты стратегий выживания женщин, угнанных на принудительные работы в Германию, позволяют выявить документы архива историко-просветительского и правозащитного общества «Мемориал»* (Москва). Они включают материалы фонда «Мемуары – OST»[14], который содержит более 400 000 писем, в том числе и бывших узниц Равенсбрюка, с просьбами оказать помощь в получении компенсации, выплачивавшейся немецким фондом «Память. Ответственность. Будущее». В некоторых случаях люди высылали свою краткую биографию, которая совместно с другими источниками способствуют воссозданию путей спасения узниц из категории «восточных рабочих».

Помимо неопубликованных документов, хранящихся в отечественных архивах, значимыми для понимания проблемы стратегий выживания узниц Равенсбрюка являются материалы европейских, прежде всего немецких, архивов. Так, фонды Бундесархива (Берлин – Лихтерфельде) «Nachlass Erika Buchmann»[15], «Nachlass Irma Gäbel-Thälmann»[16], «Nachlass Maria Kuhn-Wiedmaier»[17], «Nachlass Lisa Ulrich»[18] содержат сведения о специфике группы заключенных по политическим мотивам, а также о стратегиях выживания ее представительниц, в первую очередь немок и австриек. Имеются данные и об особенностях других лагерных категорий, например о рецидивистках, о так называемых асоциальных, еврейках.

Другим немецким архивом, где представлен широкий круг неопубликованных документов по теме данного исследования, является архив мемориального комплекса «Равенсбрюк». Особенно следует выделить фонды «Bestand E. Buchmann»[19], «Bestand A. Nikiforowa»[20]. В фонде «Bestand E. Buchmann» собраны материалы судебных процессов над бывшими руководителями и персоналом Равенсбрюка, воспоминания узниц – представительниц различных национальностей. Эти документы позволяют не только проанализировать этапы функционирования концентрационного лагеря, методы управления и насилия, применявшиеся лагерной администрацией, но и выявить особенности взаимоотношений между группами узниц, присущую им специфику стратегий выживания. Фонд «Bestand A. Nikiforowa» включает различные материалы – переписку, воспоминания бывших узниц, стихи, собиравшиеся советской военнопленной – заключенной А. Никифоровой на протяжении нескольких десятилетий после войны. Документы способствуют выявлению различных аспектов неоднозначных отношений среди советских узниц, а также позволяют получить сведения о структуре группы военнопленных, их убеждениях и тех способах, которые женщины-военнопленные выбирали в борьбе за жизнь.

Помимо документов, хранящихся в Бундесархиве и архиве мемориального комплекса «Равенсбрюк», были проанализированы и материалы архива государственного музея «Аушвиц-Биркенау» (г. Освенцим, Польша). Они состоят из коллекции материалов, собранных гражданками Польши, бывшими узницами Равенсбрюка[21]. Находящиеся в фонде воспоминания проливают свет на различные формы стратегий выживания польской группы заключенных.

Кроме неопубликованных архивных материалов к письменным источникам относятся опубликованные воспоминания бывших заключенных, программные работы, мемуары и заявления нацистских руководителей, а также опубликованные юридические акты – протоколы допросов и материалы судебных процессов над нацистскими преступниками.

Мемуары бывших узниц Равенсбрюка представлены в исследовании двумя группами – отечественной и европейской. Среди отечественных воспоминаний можно выделить две подгруппы – изданные в СССР и в России. Главным недостатком воспоминаний бывших заключенных, опубликованных в Советском Союзе, является их идеологическая обработка. Большинство мемуаров принадлежало коммунисткам. Участь остальных категорий узниц практически не затрагивалась[22]. В отличие от мемуаров, опубликованных в СССР, в воспоминаниях, появившихся на свет в России, не так ярко выражена идеологическая составляющая, что позволяет выявить широкий спектр вопросов, связанных с темой исследования[23]. В этом плане данная группа отечественных воспоминаний бывших узниц Равенсбрюка схожа с мемуарами представительниц различных европейских стран[24].

Опубликованные мемуары и заявления нацистов позволяют осветить принципы и механизмы, в соответствии с которыми функционировал аппарат насилия Третьего рейха[25].

Реализация нацистской политики уничтожения различных групп заключенных в концентрационных лагерях представлена в документах Нюрнбергского процесса[26]. Данные материалы в отношении узников-евреев дополняются протоколами допросов А. Эйхмана в рамках судебного процесса в Иерусалиме[27].

II. Для понимания стратегий выживания заключенных Равенсбрюка также весьма значимы устные источники, представленные видео- и аудиоинтервью с бывшими узницами. К подобным материалам относятся устноисторические интервью, осуществлявшиеся сотрудниками историко-просветительского и правозащитного общества «Мемориал» (Москва) в рамках различных международных проектов и хранящиеся в фонде «Мемуары – OST»[28].

Не меньшую ценность для рассмотрения заявленной в данном исследовании проблемы представляют интервью, находящиеся в архиве Регионального центра устной истории в г. Воронеже, в фонде «Женщины Равенсбрюка»[29].

В европейских архивах также имеются устные источники, значимые для понимания означенной в данной монографии проблемы. Так, в архиве мемориального комплекса «Равенсбрюк» хранится коллекция видео- и аудиоинтервью с бывшими узницами женского концентрационного лагеря[30], проводившихся в разное время как сотрудниками мемориала, так и немецким режиссером Л. Вальц[31]. В Свободном университете (Берлин) имеется доступ к электронному архиву видеоинтервью, которые проливают свет на стратегии выживания таких лагерных категорий, как еврейки, цыганки, «свидетельницы Иеговы»[32]. Данные интервью, количество которых превысило 50 000, проводились с жертвами нацистского террора из 56 стран на 32 языках под эгидой Института визуальной истории и образования фонда «Холокост» (Университет Южной Калифорнии, США).

Устноисторические интервью дополняют письменные источники, позволяя создать многогранное представление о стратегиях выживания узниц Равенсбрюка. Кроме того, обращение к интервью обусловлено отсутствием основной массы лагерных документов, уничтоженных нацистами. Однако устноисторические интервью представляют собой субъективный источник, требующий критического осмысления.

III. Наконец, изобразительные источники также способствуют освещению различных аспектов стратегий выживания узниц Равенсбрюка. В фонде «Управление уполномоченного Совета Министров СССР по делам репатриации» имеются фотографии фильтрационного лагеря № 222, располагавшегося на территории Равенсбрюка, после его освобождения[33]. Данные фотографии являются значимыми для определения места расположения газовой камеры в Равенсбрюке. В небольшой степени воссозданию лагерной повседневности и лагерного пространства женского концентрационного лагеря способствуют пропагандистские фотографии, сделанные по заказу СС ориентировочно в 1940–1941 гг.[34]

Означенная источниковая база способствовала определению концепции предлагаемой работы. Проблема, поставленная в ней, в той или иной степени привлекала внимание многих ученых. Труды отечественных и западных историков могут быть структурированы при этом по группам:

1) общие исследования, посвященные истории Германии, Третьему рейху, нацистскому аппарату насилия, системе концентрационных лагерей;

2) специальные исследования, освещающие проблему выживания заключенных, историю лагерного комплекса Равенсбрюк и условия существования в нем различных категорий узниц.

Работы отечественных ученых А.И. Патрушева и А.Ю. Ватлина по истории Германии позволили лучше понять исследуемый период[35]. Особенно следует выделить трехтомный труд, подготовленный историками Западносибирского центра германских исследований[36]. В нем впервые в отечественной историографии представлено системное изложение истории Германии с древнейших времен до ХХI века, особое внимание при этом уделено периоду национал-социализма. Пониманию характерных черт, присущих нацистской Германии в 1933–1945 гг., способствовали также работы Б.И. Бессонова, А.С. Бланка, Г.Л. Розанова, В.А. Буханова, О.Ю. Пленкова[37].

В труде А.А. Галкина рассматривается широкий спектр вопросов, связанных с генезисом фашизма в Германии[38]. Хотя автор не ставил перед собой целью написание истории нацизма, он анализировал целый комплекс таких вопросов, как германский фашизм и монополистическая буржуазия, нацизм и милитаризм, германский фашизм и рабочий класс, нацизм и средний класс, а также идеология германского фашизма. А.А. Галкин особое внимание уделил социальной базе фашизма. Среди механизмов контроля над обществом он выделил аппарат террора, частью которого являлись концентрационные лагеря. Однако нацистская лагерная система рассматривалась ученым весьма лаконично.

Монография Д. Мельникова, Л. Черной «Преступник номер 1: нацистский режим и его фюрер» не стала подробным жизнеописанием А. Гитлера[39]. Ученые ставили более масштабные задачи, рассматривая сквозь призму биографии фюрера историю нацистской Германии[40]. Для исследователей «феномен Гитлера» был не только порождением монополистического капитала, но и явлением социальным, политическим.

Е.А. Паламарчук представил в своем исследовании комплексный анализ причин и основного содержания нацистской политики геноцида в отношении евреев, цыган и славян[41]. При этом проблема «окончательного решения цыганского вопроса» была рассмотрена в отечественной науке впервые.

Нацистский аппарат насилия, непременной составляющей которого были концентрационные лагеря, является одной из наименее изученных проблем в отечественной науке. В России отсутствуют исследования, посвященные как истории системы нацистских лагерей, так и отдельным концентрационным лагерям, в частности Равенсбрюку. Лишь в некоторой степени данный пробел восполняется работами Д.Е. Мельникова и Л.Б. Черной, М.И. Семиряги[42].

Д.Е. Мельников и Л.Б. Черная рассматривали концентрационные лагеря как непременную составляющую нацистского государства, анализируя методы насилия СС. Ученые подчеркивали роль крупного капитала, влиявшего на формы и методы организации «конвейера смерти». Однако история нацистской лагерной системы освещалась лишь в общих чертах.

Схематичность описания нацистской лагерной системы характерна и для работы М.И. Семиряги «Тюремная империя нацизма и ее крах», в которой автор проанализировал преступления против человечества на оккупированных Третьим рейхом территориях. В данной монографии исследователь рассматривал также роль европейского движения Сопротивления. Одной из его составляющих было сопротивление в концентрационных лагерях, исследовавшееся в другой монографии М.И. Семиряги – «Советские люди в европейском Сопротивлении»[43]. Однако в этом труде ученый характеризовал лишь деятельность советских коммунистов и сотрудничавших с ними антифашистов. Уделяя главное внимание изложению фактического материала, исследователь не представил понятия «Сопротивление в концентрационных лагерях».

Необходимо подчеркнуть, что предлагаемое исследование не имеет целью изучение такой многогранной проблемы, как движение Сопротивления, различные аспекты которого представлены в трудах отечественных ученых[44]. В работе затрагиваются вопросы, связанные только с сопротивлением в концентрационных лагерях, которое позволяет глубже осмыслить возможности выживания заключенных. Под сопротивлением в концентрационных лагерях подразумевается лишь его активная форма, то есть непосредственное противостояние узников руководству лагеря. К нему относились: коллективный отказ от работы, саботаж, восстания, организованные побеги с целью передачи информации о происходившем в концентрационном лагере[45].

Среди исследований отечественных ученых необходимо упомянуть работу В.И. Мамяченкова, в которой рассматривались отдельные аспекты деятельности надзирательниц концентрационных лагерей[46]. В то же время узость источниковой базы не позволила автору в полной мере осветить поставленную проблему.

Пониманию механизмов и этапов функционирования Третьего рейха способствуют труды представителей зарубежной историографии У. Ширера, И. Феста, Р. Оувери, Х.-У. Веллера[47]. Из числа работ, посвященных истории Германии в 1933–1945 гг., следует особенно отметить монографию Н. Фрая[48], а также трехтомное исследование Р. Эванса[49]. В своем труде Н. Фрай выделил три фазы во внутреннем развитии «государства фюрера» – формирование, консолидацию, радикализацию. Каждый из этапов имел свои особенности. Так, после расправы над оппонентами и унификации общества, по мнению ученого, наступила вторая фаза, содержанием которой были успехи в экономике и внешней политике. Война привела к радикализации политики нацистов, выражавшейся в акциях по уничтожению нетрудоспособного населения, а также геноциде евреев Европы.

Английский ученый Р. Эванс в своем трехтомном труде освещает причины появления и утверждения нацистских идей в Германии, различные сферы жизни общества Третьего рейха, а также особенности развития государства во время Второй мировой войны. Используя метод нарративной истории, исследователь сочетает анализ механизмов, лежащих в основе развития внутренней и внешней политики Германии, с освещением взглядов «реальных мужчин и женщин, как находившихся на вершине режима, так и обыкновенных граждан»[50]. В итоге возникает многогранная картина развития Германии в первую очередь в 1933–1945 гг.

Основу для осмысления нацистского аппарата насилия представляют работы Х. Хёне, Ж. Деларю, К. Дамса и М. Штолле, П. Вагнера[51]. Монографии Г. Шварц, К. Дробиша и Г. Виланда, Й. Тухеля, К. Орт, Ж. Котека и П. Ригуло позволили глубже понять историю развития системы концентрационных лагерей[52].

В работе западноевропейских историков Ж. Котека и П. Ригуло «Век лагерей: лишение свободы, концентрация, уничтожение. Сто лет злодеяний» была осуществлена попытка рассмотрения всех лагерных систем ХХ века, в том числе и нацистской. Авторами предлагалась типология и основные характеристики феномена концентрационного лагеря. В отношении нацистской лагерной системы учеными были представлены не только фактические сведения об истории ее создания и функционирования, но и рассмотрены различные категории заключенных, их взаимоотношения, факторы, влиявшие на выживание и смертность узников. Однако в исследовании не ставились задачи изучения специфики отдельных лагерей, в том числе и Равенсбрюка.

Карин Орт относится к числу тех исследователей, чьи фундаментальные труды, появившиеся в конце 1990-х – начале 2000-х гг., являются основой для изучения нацистской системы концентрационных лагерей. Ученый показала, каким образом изменялась система концентрационных лагерей на протяжении всего периода нацистского господства, а также какие функции она выполняла на различных этапах своего существования. Одной из задач работы является рассмотрение тех целей нацистского руководства, которые приводили к трансформации всей лагерной системы. К. Орт описывает процесс функционирования отдельных лагерей лишь в качестве примера, характеризующего основные тенденции развития всей системы концентрационных лагерей. Сквозь призму политики нацистов исследовательницей рассматривались условия заключения, судьба различных национальных и социальных групп узников. Проблема взаимодействия лагерных категорий заключенных, возможности их выживания не являлись целью работы К. Орт «Система нацистских концентрационных лагерей».

В другой своей монографии – «Концентрационные лагеря СС» – К. Орт сосредоточивает внимание на руководящем персонале нацистских концентрационных лагерей[53]. В центре ее исследования находятся три основные проблемы: происхождение, социализация и политические предпочтения будущих представителей лагерного руководства до начала работы в концентрационных лагерях, развитие их карьеры и деятельность непосредственно в лагерях, судьба эсэсовцев после войны. Однако, рассматривая данные вопросы, ученый не пыталась дать индивидуальную характеристику нацистским функционерам. Целью К. Орт было выяснение, каким образом с помощью руководящего персонала концентрационных лагерей осуществлялась политика уничтожения заключенных. По мнению исследовательницы, акцентирование внимания на руководстве лагерной системы позволяет лучше понять механизмы нацистского террора.

Помимо монографии К. Орт характеристике нацистского персонала концентрационных лагерей посвящены труды Т. Сегева, Г. Шварц, сборник статей под редакцией А. Эббингхауз[54]. Исследования В. Айяса, Д. Гарбе, Г. Цюрн, Д. Пойкерта дают возможность проанализировать нацистский террор в отношении различных групп заключенных[55]. Роль системы концентрационных лагерей в экономике Третьего рейха освещена в сборнике статей под редакцией Г. Каенбурга, монографии М. Аллена[56]. Различные аспекты специфического положения женщин в концентрационных лагерях, а также методы насилия в отношении узниц со стороны нацистов представлены в работах Р. Рибе, Г. Пфингстен и К. Фюллберг-Штолберга, Х. Амесбергер, К. Ауер, Б. Хальбмайер[57]. Труды Г. Фридландера, М. Циммермана, Х. Кроковски, Л. Полякова способствуют пониманию эволюции нацистской политики в отношении евреев и цыган[58].

Возможности выживания заключенных концентрационных лагерей рассматривались в разной мере в исследованиях Е. Когона, В. Франкла, Э. Коэна, Ф. Пингеля, Г. Лангбайна, К. Дунина-Васовича, Т. Дес Преса, Б. Беттельгейма, А. Павельчинской, В. Софски, Г. Армански и т. д.

В работах Е. Когона, В. Франкла, Э. Коэна, Б. Беттельгейма, Т. Дес Преса анализировались изменения, происходившие в психологии узников концентрационных лагерей, определялись специфические черты их личности, способствовавшие выживанию или осложнявшие его[59]. В исследованиях Х. Арендт, А. Павельчинской, В. Софски, Г. Армански, Л.М. Макаровой рассматривались различные аспекты функционирования концентрационного лагеря как инструмента по созданию необходимого нацистам заключенного – раба, жизнь или смерть которого зависели от лагерной администрации[60]. Проблема выживания заключенных сквозь призму понятия «Сопротивление в концентрационных лагерях» представлена в работах Ф. Пингеля, Г. Лангбайна, К. Дунина-Васовича, Б. Штребеля, М.И. Семиряги[61]. В сборнике под редакцией Р. Штрайбеля и Г. Шафранека, среди прочего, анализируется гендерная специфика стратегий выживания заключенных, роль сотрудничества узников с лагерным руководством в процессе спасения, возможности солидарных действий различных лагерных категорий[62].