Без любви не считается

Алекс Хилл

Без любви не считается

© Хилл А., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Плейлист

Yoav – Club Thing

David Guetta – The World Is Mine

Tricky, Martina Topley-Bird – Hell Is Round The Corner

ЯАVЬ & Gruppa Skryptonite – Берегом

Eminem & D12 – My Band

Wu-Tang Clan feat. GZA, Ol’ Dirty Bastard, RZA, Method Man – Reunited

Баста feat. Дарья Янина – Зажигать

Andrea Di Giovanni – Got to Blame

Иван Рейс – Окна

R.A.SVET – Бездомное сердце

Посвящается великолепной четверке девушек, которые уже давно без ума от этой истории. Благодаря их вере и внутреннему огню она была начата. Благодаря их поддержке – закончена. Даша, Марина, Мару, спасибо, что защищаете от меня моих же героев. Ди, предлагаю из пророческого оставить только любовь. Договорились?

Люблю вас, змеючки.

Глава 1

POV [1] Диана

Летела на свадьбу, а попала на похороны счастливой жизни лучшей подруги. Разливаю по бокалам вино, темно-бордовые волны бьются о стеклянные стенки, к носу поднимается терпкий аромат винограда, ежевики, корицы и черного перца. Я с таким трепетом выбирала эту бутылку, представляя уютный и душевный вечер, что даже на ценник не смотрела, но теперь понимаю… лучше бы привезла ящик водки. А еще лучше два, чтобы на пару недель хватило. И денег бы сэкономила, и нас запасом анестетика обеспечила. За спиной тихо скулит Дарина, и я прижимаю холодные пальцы к гудящему виску. Перелет не был долгим, но сбор вещей и все пограничные процедуры меня вымотали, а здесь еще и такая новость.

Подхожу к дивану и сажусь рядом с подругой, протягивая ей бокал. Дарина стирает слезы с раскрасневшихся щек и касается дрожащими пальцами тонкой стеклянной ножки.

– Думаешь, я шлюха? – обреченно спрашивает она.

– Я думала, ты любишь Пашу, – вздыхаю я.

– Люблю! Конечно, люблю! Сама не знаю, как так вышло… я не собиралась… не хотела…

Ее голос тонет в шуме автомобильных двигателей, который доносится из приоткрытого окна кухни. Теплый весенний ветер расползается по мраморной плитке и облизывает голые ступни. Дарина прикрывает ладонью заплаканные глаза и трясет головой, словно это поможет ей стереть воспоминания, а я делаю несколько больших глотков. Мы знакомы с младших классов, нас даже называли близняшками из-за длинных русых волос и маниакальной любви к розовому цвету, которая прошла только после окончания девятого класса. Дарина правда стала мне названой сестрой. Мы пережили все: первую неудачную стрижку, бритье ног, разбитое сердце, похмелье. Даже когда я уехала, наша связь не истончилась, но о таком ее выкрутасе… я и подумать не могла.

– Ди, что мне делать? Паша… он… он же бросит меня. Не простит, – жалостливо всхлипывает она, и у меня сердце сжимается от ее искреннего раскаяния.

– Единственный вариант – купить новое кольцо. Только вот гарантий, что это никогда не всплывет, сама понимаешь… никаких.

– Это кольцо нельзя купить, его сделали на заказ. И оно стоит, как все наши органы, вместе взятые.

Дарина прикладывает пухлые, исправленные филлерами губы к бокалу и осушает его залпом, даже не поморщившись. Хватает телефон и яростно бьет пальцами по экрану.

– Это все он! Все из-за него! Это ж надо быть таким ушлепком бессердечным!

Заглядываю в новый смартфон последней модели и невольно приподнимаю брови. На фотографии полуобнаженный мужик в отражении зеркала ванной комнаты, белое полотенце обернуто вокруг бедер, от пупка под махровую ткань спускается аккуратная полоска темных волос. Горло сушит, и я отпиваю еще вина, продолжая рассматривать героя вчерашнего дня. Рельефные мышцы пресса, прокачанная грудь, плечи и руки, покрытые татуировками, на загорелой коже видны блестящие капли воды. Где-то в глубине души я начинаю понимать Дарину, таких, как он, редко можно встретить за пределами женских фантазий. Самодовольная широкая улыбка красуется на смазливом лице, во взгляде несокрушимое превосходство, а в пальцах правой руки зажато помолвочное кольцо с огромным чистым бриллиантом.

– Отдам лично в руки жениху, – кривится Дарина, читая сообщение под фотографией. – Сволочь! Да как он может вообще?! Сейчас я ему все скажу!

– Не вздумай! – Я выхватываю телефон. – Только хуже будет.

– Куда уж хуже?! Я потеряла все! Все, понимаешь?! Любовь, будущее, счастливый брак! Я шла к этому три с половиной года и просрала из-за…

Дарина с размаху швыряет пустой бокал на пол, слышится звон и шуршащий треск разлетевшегося стекла.

– Сука! – отчаянно вопит она. – Ну почему?! Почему это произошло?!

«Может быть, потому что Паша плохо тебя трахает?» – мелькает в мыслях, но я решаю не озвучивать эту догадку.

Дарина подтягивает колени к груди, упираясь пятками в край дивана, и вновь заходится в рыданиях. Допиваю остатки вина в пару глотков и ставлю стакан на пол. Для измены нет оправданий, но Дарина моя подруга, и мне бы не хотелось, чтобы она всю жизнь страдала из-за одной-единственной ошибки. Поднимаю телефон и снова смотрю на горячее фото.

– Где, ты сказала, вы познакомились? – Я открываю личную страницу соблазнителя.

– В… в «Соль и сахар». Мы с Ликой и Милой ходим туда каждую пятницу, чтобы выпустить демонов.

– А лучше бы в церковь ходили.

– Ха-ха, – понуро отзывается Дарина.

– «Марк Рождественский, музыкальный продюсер. Посыпаю музыку смыслом, сделаю из тебя звезду. Красивых девушек прослушиваю на дому», – читаю заголовок в шапке профиля. – Дарин, так ты прослушивание проходила? Не знала, что ты мечтаешь о сцене.

– Не смешно!

– Разве? – хмыкаю я, листая яркие фото с вечеринок и концертов.

– Ди, может, мне на него заявить? Сказать, что напоил и…

– И сесть за клевету, – отрезаю я, схватив бокал, и поднимаюсь.

Осторожно, чтобы не наступить на стекло, шагаю к кухонному островку за бутылкой. Наливаю еще вина и выпиваю разом половину, ощутив наконец-то приятное расслабление. Жизнь непростая штука, а люди в ней всего лишь неприкаянные души, старающиеся хоть чем-то заполнить внутреннюю пустоту. Для кого-то это успешный бизнес или всеобщее признание, а для кого-то удачный брак и трое вопящих голов. Мы все чем-то питаемся, помимо еды: любовью, ненавистью, тщеславием, но если физический голод можно утолить почти без проблем, то с моральным все сложнее. Дарина бредила свадьбой последние несколько лет, и это неудивительно. Паша – настоящий мужской раритет в наши дни: обязательный, любящий, ответственный, внимательный, и, что немаловажно, финансово выгодный. Полный комплект. Прошлая ночь была глупостью перебесившейся невесты, которую срочно нужно исправить.

– У меня есть идея, – раскручиваю вино в бокале, наблюдая за бордовой воронкой.

– Какая? – с трепетной надеждой спрашивает Дарина.

– Мы ведь знаем, что кольцо у него. Нужно всего-то прийти и забрать.

Яркие вспышки цветных огней летают по просторному залу клуба, вибрации басов ощущаются в плотном воздухе. Подхожу к ограждению, опускаю ладони на деревянный поручень и медленно скольжу взглядом по танцполу и бару, отмечая детали посвежевшего интерьера. Здесь многое изменилось за последние семь лет, но стоит начать с того, что теперь вокруг одни молодые незнакомцы, а ведь когда-то я знала почти каждого, кто приходил в «Соль и сахар». Достаю мобильный из крошечной сумки и отправляю Дарине сообщение о том, что я уже на месте. Ответ приходит незамедлительно: «Ди, ты уверена?» Я всегда уверена. Убираю телефон и поправляю наскоро завитые в крупные локоны волосы. Охота начинается.

Первые полтора часа уходят на разведку. Лениво танцую и потягиваю легкие коктейли за баром, отмахиваясь от надоедливых студентов, которые сполна оценили мое короткое черное платье с открытой спиной и татуировку, тянущуюся вдоль позвоночника. Ближе к полуночи народу в клубе становится в разы больше, голова гудит от громкой музыки и недостатка сна. Заказываю стакан воды, чтобы унять боль, но она мгновенно проходит, когда я наконец вижу цель.

Он спускается по боковой лестнице. Гордая осанка, сканирующий взгляд с поволокой надменного самолюбия. Черная футболка обтягивает широкие плечи, серые узкие брюки демонстрируют накачанные бедра и икры. На ногах темные кеды с белоснежной подошвой, которая ярко светится в неоне, на правой руке массивные часы из белого металла, а от костяшек вверх тянутся темные узоры замысловатых татуировок. Весь его вид кричит, что он молод душой и телом, но я уверена, если подойду ближе, то легко найду пару седых волос в этой густой светлой шевелюре. Глаза обмануть можно, а вот Гугл нельзя.

Марк Рождественский – тридцать один год, холост, детей нет. С отличием закончил Государственный университет культуры и искусства по специальности «Социально-культурная деятельность». Создатель музыкального лейбла «DR», музыкальный продюсер группы «Громче», Ника Мышелова и дуэта «Сочь».

Если судить по всем собранным данным и эмоциональному рассказу Дарины, то можно сделать один простой вывод – передо мной нарцисс, который жуть как не хочет стареть. Иначе зачем еще ему тусить каждые выходные в студенческом клубе?

Остаюсь в скрытной наблюдательной позиции еще на несколько минут, оценивая обстановку. Марк останавливается у противоположного конца бара и здоровается с парнем за стойкой дружеским рукопожатием. Девушки у края танцпола принимаются активнее вилять бедрами и бросать зазывающие взгляды на короля вечеринок. Кажется, его ждала не только я, а это значит, привлечь внимание невзначай будет не так-то просто. Выпиваю воду, обдумывая варианты. Лезть на барную стойку или нарываться на разборки у меня сегодня совсем нет сил, придется действовать мягче. Надеюсь, овечья шкурка мне все еще впору.

Оставляю пустой стакан и слезаю с высокого стула, придерживая край платья. Медленно двигаюсь вперед, глядя по сторонам так, словно ищу кого-то конкретного. Шаг, еще один, и еще. До цели всего метров пять. Ловлю первого попавшегося парня, коснувшись ладонью его плеча, и тянусь к лицу, напрягая голосовые связки:

– Ты не видел Андрея?!

– Кого?!

– Извини, обозналась!

Отступаю, разочарованно вздохнув, и снова кручу головой, продолжая спектакль. Подкрадываюсь все ближе к Марку, но не смотрю на него, выискивая только что выдуманного Андрея. Отсчитываю про себя пять секунд, заламывая пальцы, и поворачиваю голову, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от Рождественского. Он беззастенчиво рассматривает меня, задержавшись на открытых ногах. Уголки его губ приподнимаются, а я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. И все-таки это платье меня еще ни разу не подводило. Чего только стоила истерика Лукаса, когда я пришла в нем после нашего разрыва на день рождения общего друга.

– Ты не видел Андрея? – громко спрашиваю я, заставляя Марка поднять взгляд.

– Какого именно? – уточняет он.

– Жаркова! – называю фамилию своего репетитора по иностранным языкам. – Он высокий такой, у него еще огромная родинка на левой щеке.

– Прости, но таких не знаю.

– Ясно, – грустно киваю я и делаю шаг назад. – Извини.

Отхожу в сторону, изображая вселенскую печаль, и достаю из сумки телефон. Делаю вид, что набираю номер, и нервно запрокидываю голову, прижимая мобильник к уху. Надеюсь, Марк все еще смотрит. Какой же концерт может быть без зрителей? Отыграв мимикой все стадии ревнивого припадка, искоса поглядываю на бар и чувствую мощный толчок в районе груди. Марк не просто смотрит, он меня пожирает. Неужто ему и впрямь интересны только несвободные девушки? Самоутверждается за их счет? Как мило.

На мою удачу бармен все еще стоит рядом с Рождественским, поэтому я снова шагаю прямиком к нему и опускаю локти на стойку, прижимая ладони к щекам.

– Виски! Сто! Со льдом! – чеканю я заказ.

– Все так плохо? – Раздается рядом довольный голос без капли сочувствия.

– Пока еще не решила.

– Изменил?

– Надеюсь, что нет.

Бармен ставит передо мной низкий бокал из толстого стекла, кубики льда плавают в янтарной жидкости и поблескивают в ярких вспышках танцующего света. Протягиваю руку с браслетом, чтобы оплатить напиток, но моей ладони касаются горячие пальцы, опуская ее.

– Я угощаю, – говорит Марк.

Выворачиваю кисть и касаюсь браслетом терминала:

– Не стоит.

– Не стоит девушкам пить крепкий алкоголь в одиночку.

Поднимаю подбородок, заглядывая в смеющиеся светлые глаза. Его фраза звучит безобидно, но я прекрасно понимаю, что за ней кроется. Овечья шкурка трещит по швам, и я отвечаю уже вне образа:

– Мне не впервой!

Опрокидываю порцию виски, тепло разливается по горлу и груди. Марк на мгновение замирает, словно в нем что-то заклинило, а у меня есть время для маневра. Разворачиваюсь и успеваю сделать всего пару шагов на высоких каблуках, как вдруг чувствую крепкую хватку на предплечье. Слишком нагло для первой встречи, но это именно то, чего я добивалась.

– Я помогу тебе найти Андрея.

– Не надо, я уже передумала. Поеду домой.

– Нельзя тебя отпускать в таком состоянии.

Боже, дай мне сил не рассмеяться ему в лицо. Ну прямо герой!

– Давай я тебя все-таки угощу, – вкрадчиво предлагает Марк. – Успокоишься, а потом я посажу тебя в такси.

Так вот как он баб цепляет? Лживая забота. Ну еще бы, от такого любая растечется.

– Здесь слишком шумно. Не хочу оставаться.

– Можем найти местечко потише.

Какой шустрый. Нет уж, его охотничьи инстинкты еще не включились на полную. Мне нужен не ближайший отель, а его дом. Кривлю губы, выдавая реакцию гордой и оскорбленной девственницы, и дергаю плечом:

– Пока!

Марк выскакивает передо мной, показывая раскрытые ладони, и смеется:

– Я не об этом. Наверху есть кальянный зал, там тихо.

Недоверчиво прищуриваюсь, и он подступает ближе, опуская руки на мои плечи. Как быстро мы стерли границы личного пространства. А он неплох, знает, что делает.

– Послушай, – вздыхает Марк, – у меня уже был печальный опыт, и я не хотел бы, чтобы с тобой что-то случилось. Ни один гондон этого не стоит.

Как стелет-то, а! Мои аплодисменты мастеру! Отличная ложь, но не лучше, чем у меня.

– Ладно, – смущенно отвечаю я. – Компания мне и правда не помешает.

В кальянном зале действительно тише, над столиками витает сладкая дымка, на диванах сидят веселые компании. Марк ведет меня в другой конец зала, придерживая за поясницу, и отодвигает плотную занавеску, за которой прячется еще одно место отдыха в свете розовых неоновых ламп. Сжимаю зубы, сдерживая приступ смеха. Такое количество дешевой пошлятины можно найти разве что на сайтах женской эротической прозы.

– Что тебе взять? Еще виски? – спрашивает Марк, наклонившись к моему уху.

– Только если и ты выпьешь со мной. – Я облизываю губы, на которых еще остался терпкий горьковатый вкус.

– Конечно. Я сегодня за тебя в ответе.

«Да, да. И ты, разумеется, сам так решил», – мысленно усмехаюсь.

Рождественский направляется к бару, и я оборачиваюсь, глядя ему вслед. Со спины все так же хорош, ходячее сексуальное напряжение. Наверное, не знай я, на что он способен, купилась бы на приятную внешность и теплые заботливые байки в два счета. Ныряю за занавес и опускаюсь на мягкий кожаный диван. Прижимаю ладонь к животу и глубоко вдыхаю, стараясь прочувствовать состояние. Два пакетика сорбента и хороший стейк должны помочь мне пережить эту ночь без эксцессов и потери контроля от превышенной дозы алкоголя.

«Что ж, Марк Рождественский, поиграем? Я подготовилась. А ты?»

– Хочешь кальян? – Марк заглядывает в закуток.

– Я не курю.

– Бережешь здоровье?

– Нет, просто не понимаю кайфа.

Он садится на диван, занимая бо`льшую его часть, и закидывает руку на спинку позади меня. Мелкие мурашки рассыпаются по шее и плечам, и я порывисто втягиваю носом воздух. Единственное, о чем я не подумала при подготовке, так это о том, что у меня уже четыре месяца не было мужика.

– И в чем же твой кайф?

– Я пока в поисках.

– Как успехи?

– Ничего интересного.

– Все самое интересное впереди, – Марк с любопытством вглядывается в мои глаза. – Как тебя зовут?

– Наташа, – отвечаю я без промедления, называя имя девочки, которая жутко бесила меня в старших классах. – Можно просто Ната.

– А я Марк.

– Марк, – повторяю я, рассматривая его губы. – Приятно познакомиться.

– Взаимно, – медленно произносит он.

Ух, черт! А тут становится жарко. Официант появляется очень вовремя, развеяв дымку влечения. Легким движением руки он отбрасывает занавеску и опускает на стол бутылку виски, пару бокалов и две тарелки с нарезками: сырную и фруктовую.

– Если хочешь, можем заказать что-то из нормальной еды, – предлагает Марк.

– Спасибо. Вы свободны, – вежливо обращаюсь я к официанту и хватаю пальцами крупную зеленую виноградину. – Если мы закажем еды, то весь твой хитрый план по моему соблазнению рухнет, Марк. Я не пьянею на полный желудок.

– Кто сказал, что у меня есть план?

Разглядываю виноградину еще несколько секунд и кладу в рот. Плотная кожура лопается, оставляя на языке сочную мякоть, которая легко соскальзывает по горлу. Подталкиваю кожуру языком к передним зубам, аккуратно вытаскиваю и опускаю на салфетку. Поправляю волосы, перекидывая их на одно плечо и открывая шею, и только теперь смотрю во внимательные светлые глаза. Марк жадно ловит каждое мое движение и ждет ответа, которого не будет, потому что он уже не актуален. Я его привлекаю, и он не прочь провести со мной ночь. Это же очевидно.

– Расскажи мне… – заговариваю я, но не успеваю закончить.

Марк наклоняется, оказавшись со мной лицом к лицу, протягивает руку, хватая виноградную кожуру, и съедает ее.

– Вкусно. – Его дыхание мягко щекочет мои губы.

– И не гигиенично.

– Я не из брезгливых.

– Когда ты был у венеролога в последний раз?

Марк заливается смехом, и я с уверенностью могу сказать, что у стоматолога он был сравнительно недавно и посещает его регулярно. Белые ровные зубы сверкают перед моим лицом, и я не могу не улыбнуться в ответ.

– А ты с характером, Ната. Мне нравится.

«Это ненадолго».

– Поухаживаешь, или лучше мне? – Я киваю на бутылку.

– Я сам, – говорит он и принимается наполнять бокалы.

– Так ты расскажешь, что за печальный опыт заставил тебя подарить сегодняшний вечер незнакомой девушке?

– Сначала выпьем.

Конечно, ему ведь нужно время, чтобы придумать правдоподобную сопливую историю, которая тронет меня до глубины души. А вот мне нужно напоить его до такой степени, чтобы член заснул раньше мозга. Короткий звон стекла тонет в приятной мелодии, звучащей из колонок, терпкий напиток стягивает щеки изнутри. Марк накалывает на зубочистку виноградину и подносит к моим губам.

– Кожура моя, – шутливо предупреждает он.

– Если ты хочешь таким невероятно тупым способом меня поцеловать, то придумай что-то еще.

– Ты просила поухаживать. Вот, я ухаживаю.

Каков наглец, еще и невинность профессионально из себя строит. Достойный противник. Приоткрываю рот, чтобы стянуть ягоду, Марк тихо усмехается и опускает голову, довольно правдоподобно изображая смущение. Так я и поверила. Прикладываю указательный палец, на кончике которого прилеплена виноградная кожура, к его нижней губе, чтобы продолжить дуэль, но он вдруг отклоняется.

– Я не ем с рук.

– Я никому не скажу.

Он поднимает на меня острый, как заточенная пика, взгляд, и я ненадолго теряюсь. Похоже, не шутит. Ладно, у всех есть свои тараканы. Мой брат, например, не выносит, когда кто-то таскает еду из его тарелки, а Дарина складывает носки и нижнее белье в отдельные вакуумные пакеты. Медленно убираю руку, точно опасаясь дикого зверя, Марк снимает кожуру с моего пальца и закидывает ее в рот. Пронесло. Нужно сбавить обороты и не забывать, что я расстроенная Наташа, а не пуленепробиваемая Диана.

– Сколько тебе лет? – спрашивает он, вернувшись в облик добродушного обольстителя.

– Двадцать пять.

– Выглядишь моложе.

– Ты тоже, – бросаю я и только потом понимаю, как глупо прокололась. – В смысле… ты тоже ответь на этот вопрос.

– Я немного старше, чем ты.

Ага, лет так на шесть. Совсем капельку.

– Да? А я думала, мы ровесники. – Хлопаю ресницами, прибегая к излюбленному приему всех пикаперов – безбожной лести.

– Возраст – всего лишь цифра.

Именно так говорят те, кто слишком сильно зависит от ее значения.

– Конечно, – киваю я и тянусь своим бокалом к его. – Ну, за знакомство?

– За хороший вечер, – дополняет тост Марк, блеснув лукавством в глазах.

Бутылка медленно пустеет, звучат лживые рассказы, а от кисточек винограда остаются одни ветки, напоминающие мышиные скелеты. Как я и предполагала, история Марка похожа на сценарий отечественной мелодрамы. Детали запутаны, потому что выдуманы на ходу, но смысл прост – он как-то раз отпустил расстроенную девушку одну, и она попала в аварию. То ли машина, то ли байк, он так и не определился. Мне тоже приходится попробовать себя в роли сказочницы, и здесь на помощь приходит главное правило матерых обманщиков – лучшая ложь та, которая когда-то была правдой. Пересказываю Марку историю жизни Ксюши, с которой мы вместе учились в Финляндии, заменяя некоторые детали собственными переживаниями, чтобы не запутаться в фактах.

– Значит, ты закончила магистратуру за границей. Это объясняет, откуда у тебя такой необычный акцент.

– Сильно заметно?

– Немного, и это очень даже мило. Почему ты вернулась? Не впечатлили финны?

– Соскучилась по близким, – отвечаю полуправду и посыпаю ее пыльцой из вранья, – ну и… я должна была вроде как выйти замуж.

– Тот самый потерянный Андрей?

– Потерянный – хорошее определение, – огорченно вздыхаю и делаю крошечный глоток. – Ты когда-нибудь думал о свадьбе? Может быть, даже делал предложение руки и всего остального?

– Делал предложение другой части тела.

– И сколько бедняжек согласились?

– Все! – Он самодовольно салютует мне бокалом. – И вряд ли их можно считать бедняжками.

Вспоминаю заплаканное лицо Дарины и сжимаю зубы, скрывая за смущенной улыбкой злобный оскал.

– Поверю тебе на слово.

Марк склоняет голову, обжигая меня прямым взглядом:

– Я не против и доказать, если захочешь.

Еще пара стаканов, и, возможно, я сама буду рада проверить. Марк дьявольски горяч. Это может быть приятным бонусом к возвращению дорогущего кольца, а потом мы с Дариной напьемся и обсудим все детали, как и делали уже множество раз, только теперь наш сексуальный опыт будет общим. Ох, вряд ли бы мама меня похвалила, но в том, что я выросла такой, есть и ее заслуга. Именно она вложила мне в голову, что в этом мире нет никого и ничего более важного, чем я сама. И миру еще повезло, что я не выросла маньячкой и мое счастье не заключается в разделывании неугодных под аккомпанемент бензопилы.

Колено Марка касается моего бедра, расстояние между нами потрескивает от напряжения и притяжения. Может быть, это виски, усталость или моя интимная голодовка, но я уже с большим трудом держу перед собой ментальную картонную маску с дурацким именем Наташа. Марк гладит пальцами широкий подбородок, чуть тронутый короткой светлой щетиной. Мне нравятся его руки. Длинные ловкие пальцы, тату на запястьях…

– Пытаешься прочесть? – Он поворачивает ладонь так, чтобы я смогла разглядеть рисунок.

– Это надпись? – Я удивленно вглядываюсь в сложный орнамент, едва ли напоминающий буквы.

– Жизненное кредо.

– Давай угадаю… – хихикаю я. – Никогда не сдавайся?

– Мимо.

– Моя жизнь – мои правила?

– Я похож на идиота?

– Сдаюсь! – Откидываюсь на спинку дивана, поднимая руки. – И что там?

– Я берегу эту тайну для своей единственной.

– То есть никому не собираешься рассказывать?

– Именно! – усмехается он и снова тянется к бутылке.

– Значит, ты против брака? Почему?

– А ты почему хочешь выйти замуж?

Сложный вопрос для того, кто никогда об этом не мечтал, но у меня есть Дарина, которая три года пищала в трубку о том, как это замечательно – завести семью.

– Потому что когда любишь человека и хочешь связать с ним жизнь, то…

– То тебе нужна бумажка с печатью для этого? Или тебе нужны надежные кандалы? – перебивает Марк, иронично дернув бровью.

– Ты так это видишь?! – спрашиваю пораженно, потому что он озвучил мои собственные суждения.

– А разве нет? Кто-то давным-давно романтизировал бытовое рабство, а теперь все чокнутые внесли это в свой вишлист. Никакое кольцо или штамп в паспорте не гарантируют ни верности, ни преданности, ничего. Все это не больше чем самообман, который еще и тебя самого загоняет в жесткие рамки. Конечно, есть люди, созданные для семьи, и для них все это в порядке вещей, но что делать остальным? Тем, кому достаточно просто себя и для кого наручники приемлемы только в постели.