Король Олланд

Король Олланд

Пролог

Что победило – то и добро, что торжествует – то и справедливость.

Современная русская поговорка

Зло проиграло, но отнюдь не добро оказалось победителем. Власть нейтралитета, когда и добро, и зло становятся игрушками для тех, кто использует их не давая свободы ни свету, ни тьме. В прочем, Альвенил[1], ослабленный после войны, остановил свои непобедимые, но потрёпанные армии. Занялся интригами, дёрганьем за ниточки, но в целом особо ходу истории не мешал, если конечно, история шла в нужном ему направлении. Потому мелкие региональные злодеи и могли спокойно заниматься всякими злодействами – вроде войн друг с другом за клочок земли или золотую корону какого ни-будь Ваготала, как правило состоявшую из отличной, окрашенной меди. Их союзники, как правило без какого либо участия Альвенила, сами решали проблемы после достижения своих целей, избавляясь от лидеров вроде Чёрного Магера, или нового, молодого, очень перспективного тирана – Олланда Кровавого.

. . .

Дрожащими руками Волгн налил в бокал какую-то мутно зелёную жидкость. Выпил залпом, эффект наступил почти сразу. Бешенное биение сердца прекратилось, дрожь прошла, а вместе с ней и паника. Если бы Волгн посмотрел в зеркало, то увидел бы, как цвет лица из бледно-белого, как у Расчленителя, снова становится нормальным.

Волгну было около тридцати, но выглядел он где-то на сорок. Густые, чёрные брови и волосы, в которые предательски пробрались, пусть ещё немногочисленные, седые волосы. Прямые черты лица, кривой нос, квадратная челюсть – типичная для ваготальца внешность. Все это было в многочисленных шрамах: старых и свежих, глубоких и лёгких, от самого разного оружия, из самых разных битв. Ему оставалось жить несколько месяцев, и он этого не знал.

-Значит либо Олланд умрет, либо мы – медленно произнес Волгн.

–Не мы, а ты – поправил Волгна Расчленитель. – Тебе очень повезло что я оказался тут проездом. Расскажи поподробнее об этом фрукте. Я так понял, Олланд это вроде местного Чёрного Магера? – Расчленитель развалился на кресле. Ему на вид было шестнадцать-семнадцать: маньяк навсегда остался в этом возрасте после очень жестокой и болезненной метаморфозы. На фоне белой кожи и не менее белоснежных бровей, ресниц, волос, немного пугающе смотрелись ярко красные зрачки его глаз. Стройный, быстрый, наглый, он давно не встречал достойных противников. Жить ему осталось полторы недели, но он даже не догадывался об этом.

–Ну я вроде все уже рассказал. Олланду девятнадцать… Он умён, горяч, импульсивен, жесток, в бою практически не победим. Вырос и прожил почти всю жизнь на войне. Иногда очень опасных врагов Олланда находят, даже не знаю какое слово подобрать, мёртвыми в очень странном состоянии. Как будто все в одно мгновенье умерли, от удара молнии. В основном, это наёмные убийцы, маги всякие, герои. Однажды он попал в ловушку, окружили его двадцать латников – два десятка обгоревших трупов обгоревших трупов. Олланд рассказывает, мол, понятия не имею отчего они умерли, и вообще его там не было.

– Конечно же замечательно, что теперь это чудо стало королём (тут Расчленитель, как и обычно, начал подражать в манере речи Альвенилу. Подражание вышло неудачным, но он старался). И я безумно рад как за него, так и за всех его подданных включая тебя. Но одного я понять не могу: на хрена тебе его свергать?

– Он с ума сошёл. Я помог ему захватить трон и это было величайшей ошибкой моей жизни. Власть окончательно испортила его. Уничтожив огнём и мечом всех осмелившихся ему сопротивляться, он решил пойти войной на Антиваготальский альянс, нарушить хрупкое перемирие, разгромить и захватить его, а после завоевать и поработить Восток. Да он же мир в крови потопит!

– А ты то чем лучше? Так, стоп, что это, сигнальные огни зажглись? Переворот начался? Идём. Так говоришь, свидетелей не оставляет, все в одно мгновенье умирают, будто от молнии? Что ж, посмотрим как он попробует справиться со мной.

Глава 1. Тринадцатый

О наслажденье – скользить по краю

Замрите, ангелы, смотрите – я играю.

Разбор грехов моих оставьте до поры.

Вы оцените красоту игры.

Из фильма Марка Захарова «12 Стульев».

Это случилось в тот-же день, когда Олланд был свергнут. В далёких-далёких северных землях, во Враложской тайге, в небольшой приграничный городок, через открывшиеся утром ворота, вошли они.

Их было двое. Несколько секунд они принюхивались к городу, пытаясь понять с кем и чем здесь повезёт столкнуться.

Один из них был человеком со смазливой внешностью. На его тонких устах играла лёгкая, едва уловимая улыбка, а его глаза… Его глаза буквально изучали какое-то безумное веселье. В этих глазах было всё: безрассудный риск, вышедший за все границы адекватности азарт и опьяняющий, ничем не сдерживаемый безумный смех.

А вот второй был лисом. И это был, вне всяких сомнений, самый великолепный лис из всех лисов, которых когда либо видел мир.

На человеке были свитер, тёплые штаны, сапоги и шапка с помпоном. На поясе висел нож. На другом бедре весел полуторный меч и фляга с неизвестным содержимым. За спиной были небольшой рюкзак, старый, раздолбанный временем и ужасным обращением арбалет, гитара. В карманах лежали ножи, кистень, праща. Сам юноша был роста чуть ниже среднего, стройный шатен с изумрудными, невероятно живыми глазами. На севере его искали многочисленные враги, в том числе знаменитый сыщик Ралд, от которого юноша наконец-то смог оторваться. На Юге располагалась страна великанов, от былого величия которой остались лишь воспоминания.

Этим краем, начинающимся от северных границ страны великанов, правили господин случай, естественный отбор и всевозможные психопаты. Жесточайший естественный отбор, казалось бы, давно должен был юношу уничтожить, но госпожа удача была невероятно милостива к этому фанату хаоса. Что касается психопатов – для них юноша представлял опасность намного большую, чем они на него.

Юноша и лис вошли в трактир.

– Нам пожалуйста, две тарелки супа, салат с крабами, клюквенную настоечку, большой, самый большой пирог с олениной. Всё вроде? – Лис внимательно посмотрел на человека. – Ах да, чуть не забыл, жаренных рябчиком и чуть-чуть свежих колобков, штук пять.

– Тяф – поправил юношу лис.

– Десять – тут же исправил ошибку юноша. – Чего бы ещё выбрать?

– Коленен, дружище, как же я рад тебя видеть!!! Ты не поверишь, я действительно в восторге что тебя не убил Ралд, Не свёл с ума Кровавый шут, не повесил новый король, и так далее. Я просто безумно рад что именно мне, а не всем остальным удастся тебе за всё отомстить! Раздался вдруг громовой голос за спиной юноши.

--Ого, Какие люди! Я тоже рад тебя видеть, Здоровяк. Предупреждаю сразу, можешь резать, пытать меня, жечь живьём, мсти как хочешь! Об одном только умоляю, перестань меня уговаривать вступить в твой отряд!

Человек, которого Коленен назвал здоровяком, плюхнулся на жалобно затрещавший стул, потребовал водки и мяса.

–-Слушай, я отлично понимаю: ты хочешь жить, и поэтому не вступаешь в отряды налётчиков? Все хотят жить, и как жить! Ты бы знал какая у нас жизнь вне набегов! – Тут он посмотрел на своё брюхо – результат этой жизни. – Золото, вино, женщины и всеобщие уважение! И лишь пару месяцев в год мы устраиваем диверсии в тылу у треклятых великанов.

– Золото, вино, женщины, уважение? И это всё что ты мне можешь предложить?

– Ну ещё и амнистию.

– Не строй дурака. Ты прекрасно знаешь, что в нашей стране единственная существующая амнистия – это посмертная. Даже если я вырежу всю Великанию, мне не простят зубную эпопею. К тому же, как скажете бедняге Ралду за мной охотиться, если меня амнистируют? Ведь тихонорики, при помощи Альвенила, уже достигли состояния абсолютности при превращении коров в анархо-капитализмы.

– Что?

– Ничего.

Так, отказавшись от похода в страну великанов, Коленен чуть не закончил только начинающуюся книгу, но её спас один малозначимый персонаж, вставленный автором для конкретно этого случая.

Этот персонаж подошёл к столику Коленена и довольно злобным голосом, которому он пусть и попытался придать дружелюбности, спросил у Здоровяка:

– Что новенького завербовал? – Не дожидаясь ответа он протянул Коленену руку: —Приятно познакомиться, значит будешь у нас тринадцатым. Кольн, это ты что ли?

Малозначимый персонаж, с которым Коленен был прекрасно знаком, обладал кровавой биографией. Кровавая биография, по причине ненужности, была из текста вырезана. И, честно говоря, от этого ничего не поменялось.

–Привет, дружище – ответил Коленен. Появление малозначимого персонажа заинтересовало его. –А кто ещё в вашем отряде? В ответ он услышал имена десятка человек. Перед Колененом возник довольно сложный выбор: с одной стороны он давно враждовал с знаменитым сыщиком Ралдом, и от вражды этой Коленен получал огромное удовольствие. И поэтому вражду не хотелось прерывать внезапным исчезновением. С другой – возможность отправиться в большое путешествие с дюжиной редкостных отморозков: отказываться и от этой возможности ему тоже не хотелось…

Что двигало Колененом? Ненависть и злоба? Нет, ненависть, как и многие другие человеческие чувства были ему абсолютно чужды. Да и причин для ненависти у него не было. Амбиции? Но у Коленена не было амбиций. Любовь толкает людей на самые безумные поступки, но двигала им вовсе не чуждая ему любовь. Может милосердие? Милосердие и жалость, пусть и очень слабые, Коленену были присущи, но двигали им вовсе не они. Им двигал азарт. Ему необходимы были гениальные в своей простоте комбинации, сильнейший адреналин и безумное веселье. Если на его лице была лёгкая улыбка, то это значило что кого-то ждут приключения. А легкая улыбка на его лице была всегда.

Спустя два дня небольшой отряд пересёк границу между Враложем и страной великанов. В отряде было тринадцать человек. Выжил один.

Глава 2. Колдун

Серая зона – это название нейтралки

или прифронтовых территорий,

не занятых ни одной из сторон

конфликта по ряду причин.

Определение найденное в интернете.

Мурлыча какую-то песенку, опираясь на свою кривую трость-палку, шёл по пустым землям колдун. Даже мелкий, слегка накрапывающий дождь и пасмурное небо не раздражали колдуна – настроение у него было прекрасное, хотелось с кем-то поговорить, да не с кем было. Немногочисленные обитатели Пустых земель колдуна избегали. Не боялись, как он думал, а именно избегали, не приятным типом был Колдун. Одет колдун был довольно странно: чёрная шапка, с какой-то странной нашивкой, чёрный и длинный не то кафтан, не то балахон без капюшона. Кривая палка-трость, потрёпанный мешок на сгорбленной спине. Сам колдун был худощав, на вид годов ему было пятьдесят-шестьдесят. Наполовину седые волосы и борода, хоть и видели иногда расчёску, нельзя сказать что были ухоженными. Ноги колдуна устали, и он присел на бревно, забормотал какие-то слова. Вдруг на его лице появилась лёгкая улыбка, серые, хитрые глаза его вдруг встрепенулись. Недалеко от него шёл молодой, и видимо, неосторожный человек.

– Эй, ты кто? –окликнул его колдун.

-Я? – Ответил человек Колдуну. – Человек, прохожий.

– Подойди ка сюда. – Приказал колдун.

Человек подумал пару секунд, улыбнулся своими ярко красными губами, смерил колдуна своими абсолютно чёрными зрачками глаз, и пошёл к нему.

. . .

Когда Альвенил разрушил Ваготальскую империю, завоёванные Нилетсалвом земли обрели независимость. И первым делом конечно же начали грызться между собой. Чья это территория, какой герцог должен стать королём. А помнишь как при Нилетсалве ты сказал что я мало отдаю дани кровью? Получи под ребро сотню наёмников. Гражданская война в Лагдете привела к отделению от него Хогдетских провинций. На этом конечно никто не собирался останавливаться: после «войны за независимость» и в Хогдете, и в Лагтете гражданские войны продолжились. В конечном итоге, в обеих странах, к власти приходил какой-ни будь вояка. Он часть недовольных переманивал на свою сторону, часть подавлял, часть убивал. После чего благополучно получал свою порцию яда, немножко умирал и всё возвращалось на круги своя. Великаны на всё это даже ходили войной, но успеха не добились.

Не вдаваясь в подробности раздробленностей, интриг Альвенила против Рлаодла и всего прочего веселья, следует лишь сказать что в треугольнике между Хогдетом, чёрными болотам и великанами образовался треугольник Пустых земель.

То-есть они были чьими-то (каждый говорил что его), но не было либо желания, либо возможности у кого либо взять их под контроль. В своё время местный князёк поддержал Рлаодла в войне против Альвенила. В принципе Рлаодла изначально поддерживал почти весь Хогден, но после первых поражений от армий Альвенила многие феодалы пересмотрели своё отношение к сложившейся политико-экономической ситуации. А этот князёк нет. Расчленитель взял штурмом Призрачный замок, в котором тот поселился. Разбил его армию, убил князька, разорил земли. Население разбежалось. Вот так эти земли и стали Пустыми землями. Ни одно государство их не контролировало. Там скрывались монстры, нежить, жертвы проклятий и те, для кого быть обнаруженным – означало умереть. Здесь до тебя не дотянутся щупальцы государства, не отыщет наёмный убийца. Сюда не придёт антимаг что бы отрубить твою голову за преступления. И даже Альвенилу найти тебя будет совсем не просто…

. . .

Юноша подошёл колдуну.

– Садись – сказал колдун. Он смерил юношу внимательным взглядом. Ему было лет девятнадцать-двадцать, он был высокого роста, стройным, но с развитой мускулатурой. Длиные до плеч, очень густые, матово-чёрные волосы были прямыми – как у вампира. Идеально правильные черты его лица напоминали эльфийские: острый подбородок, тонкие, ярко-красные губы, прямой нос, высокий лоб, большие глаза, красивый загар, длинные черные ресницы, густые черные брови. Он был очень красив и изящен, но было в нём что-то неуловимо жуткое.

– Как звать тебя, парень?

– Дналло, меня зовут. А вас как?

– Меня? Колдуном меня называют. Откуда ты?

– Из Лагдета.

– А, знаю, знаю. Чем занимаешься?

– Да вот, путешествую. Сейчас вот, из Лагдета на Восток иду.

– Родители хоть есть у тебя7 -

– Да, дома остались.

– Братья, сёстры?

– Брат есть, троюродный.

– Жена, дети? – Девушка была, детей нет.

– Что с девушкою твоей случилось?

– Бросить пришлось, когда сюда отправился.

– А чем ты в жизни занимаешься?

– Воин я.

– То что воин – это понятно. За кого сражаться приходилось?

– За Чёрного Магера.

– Знаю, знаю чёрного Магера. Он ко мне приходил – обрадовался колдун. – Сделай мне, говорит, такое заклинание, что бы все сразу о моей войне узнали. А я говорю: я могу такое сотворить, что все закачаются. Мне для этого всякое оборудование понадобится, и времени столько, сколько потребуется. Но результат будет. Результат такой будет – что все ахнут. Но вот как то руки у него сейчас не дошли. Я ведь такие вещи вытворял, бывало приходят ко мне люди, говорят, колдун, помоги. У меня проблема возникла. Ну я прихожу, посмотрю, заклинания какие нужно прошепчу, и сразу беду как рукой снимает. Люди мне деньги суют, а я говорю, не надо мне денег, я не беру деньги, ну они тогда приносят мне что мне нужно. (И это было правдой. Серебряных денег колдун действительно боялся). Ты кстати, как Альвенилу относишься?

– К Альвенилу? – юноша на секунду задумался. Ну он есть. Полководец великий, конечно.

– А я тебе говорю, что его костёр ждёт. Потому что он использованием добра осквернился. Вот даже Нилетсалв говорил: "ежели какой вампир или тёмный эльф к силам света прибегнет, проклят он мною на сожжение". Так что страшный конец ждёт Альвенила.

– Ну не знаю, – возразил юноша. – Альвенил Нилетсалва победил и убил. Опять таки, какая разница что он использует, если это ему врагов побеждать помогает?

– Так он же к светлым силам в войне прибегает! Значит, да будет горе ему в мучительном пламени!

Ну будет – так будет. – Улыбнулся юноша.

– Я вот тебе говорю, – продолжил колдун. Что бы Альвенила одолеть, надо на каждый километр чёрного мага поставить, что бы он заклинания шептал. И если, во время войны, на каждый километр по чёрному магу поставить – то сразу Альвенил падёт! Только на каждый километр надо ставить, а то если я один встану, то только за зря погибну.

К собеседникам вышел лесной кот-разбойник. Пару раз вздохнул воздух, выразительно посмотрел на них.

– Иди отсюда, иди. Не прикасайся ко мне, иди! – зашипел на кота колдун. Кот развернулся и , не спеша, отправился обратно в лес.

– А ты то чем занимаешься – спросил юноша.

– Я? – на пару секунд задумался колдун. – Хожу, с людьми разговариваю. Обычно они сами ко мне подходят, спрашивают. Это только тебя я так позвал. Иду к призрачной крепости, дело там есть у меня. Тебе, кстати, куда сейчас?

– Да можно и туда, всё равно по дороге. Дело есть, говоришь? – переспросил юноша.

– Пойдём потихоньку. Да, дело. Мне птичка напела что туда вчера один подонок переночевать пришёл. Ну я на него там заклинание своё отправил, что бы он обосрался и погиб. Мне это заклинание сам Нилетсалв открыл. Так что хочу я на его труп посмотреть, после того как я с ним счёты свёл. Олланд Кровавый – слыхал о таком?

– Слышал немного.

– Это он там сейчас лежит.

– За что ты его так? – спросил юноша.

– Дочь моя волшебницей сильной и храброй была, в ваготальской войне сражалась. Олланд этот её отряд перебил, а её в плен захватил, изнасиловал. Убил. Вот наконец-то я свёл счёты с этим уродом!

– Сочувствую. – Они молча шли ещё минут пять. Наконец колдун заговорил снова:

– Этот Олланд потом в Ваготале королём стал, да вот только и пол-года не продержался. Его его же товарищи свергли, представляешь! Они Стального монстра нанимали, для битвы с ним. НО уцелел в том сражении, этот урод, сюда бежал, спрятаться захотел… Ну тут то я до него своим проклятием и дотянулся). Как до замка дойдём, чайку заварим, передохнём. У меня тут хороший болотный чаёк с собой есть. Хоть мне его и мымры собрали, но всё равно хороший.

– Мне направо. – Сказал юноша.

– А мне прямо. – Ухмыльнулся колдун. – Только на прощанье я тебе вот что скажу, Ты свою маму любишь?

– А кто ж маму не любит? – удивился юноша.

– А я тебе вот что скажу, не любишь ты свою маму. Если бы любил, то всегда бы ты с ней был. Вот я с мамой до ее смерти жил, а ты ушёл, значит маму не любишь. И никого ты не любишь. Только себя любишь.

Юноша развернулся и ушёл.

Колдуну до призрачного замка оставалось дойти ещё метров девятьсот.

. . .

Девятьсот метров – расстояние вроде небольшое. Но если идти в горочку, а ты стар и изъеден чёрной магией, да ещё и дороги толковой нет. Когда колдун добрался до руин крепости, уже начало темнеть. Небо по прежнему закрыто тучами цвета молока. Так же накрапывал мелкий дождь… Колдун огляделся: на вершину холма поднимался ещё один человек, с огромной вязанкой хвороста в одной руке. Колдун не сразу понял, что это тот самый собеседник, с которым он так недружественно расстался полтора часа назад.

– Чё вернулся? – спросил колдун.

– Ты же меня тут болотным чайком угостить обещал? Ухмыльнулся юноша. – Вот я за ним. Да не бойся ты, нахрен мне твой чаёк не нужен. Попрощаться я решил, всё что ты мне говорил, всё что ты мне дал – я тебе же возвращаю.

-Иди отсюда, иди я сказал! Зашипел на него колдун. – Ничего ты мне не вернул, только еще больше забрал. Не прикасайся ко мне, иди! Сейчас я тебя таким заклинанием шандарахну, будешь знать!

– Ну, попробуй.

– Ты что не боишься что-ли? Сумасшедший что-ли? Иди отсюда!

Человек несколько раз чиркнул кремнем, костерок, сложенный им около высохшего дерева, загорелся. Он подкинул туда ещё сухих веток, расстегнул куртку, снял с шеи серебряную цепочку с украшением.

– Ты что делаешь, дурак! Зачем костёр развёл.

– Мясо буду жарить. Ответил юноша вставая. Он выпрямился во весь свой высокий рост, в глаза колдуна посмотрел своим весёлым и злым, казалось, прожигающим насквозь взглядом. Было в нём что то королевское, величественное, прекрасное, и в то же время страшное до мозга костей.

Эй ты – Быстро заговорил колдун, делая какие-то пасы руками, магические, наверно. – Я тебе говорю, ты, как тебя вообще зовут?

– А ты догадайся! – Весело оскалился Олланд Кровавый.

(тут повествование прерывается, так как необходимо внести большое кол-во изменений.)

Игра началась.

Ничто не ново под луною.

Что есть, то было, будет ввек.

И прежде кровь лилась рекою,

И прежде плакал человек

Карамзин

–Да ты точная копия Дертильда. По крайней мере внешне. Полагаю, будешь приятно удивлён, узнав что в каком то смысле ты не узурпатор, а самый что ни на есть, законный правитель Ваготала? – Спросил Дарн.

– Очень приятно. А если эта информация поможет мне вернуть трон (законный он или нет,) будет приятно вдвойне. – С сарказмом в голосе ответил Олланд. Олланд был очень красив, но красота его была слишком изящной и мрачной. Рост его был немного выше среднего. Длиною до плеч, очень густые, матово-чёрные волосы были прямыми – как у вампира. Идеально правильные черты его лица напоминали эльфийские: острый подбородок, тонкие, ярко-красные губы, прямой нос, высокий лоб, большие глаза, красивый загар, длинные черные ресницы, густые черные брови. Особого внимания заслуживали его глаза. Их зрачки были черными. Но не как обычные чёрные зрачки- нет: они казалось поглощали любой свет осмелившийся пасть на них. При этом они не были пустыми и бессмысленными, в которых всё просто исчезает. Напротив, они казалось, горели, прожигая насквозь тех, кто заглядывал в них. Люди не выдерживали его взгляда, многие от него теряли сознание.

Дарн внимательно изучал беглого короля, пытаясь понять – есть ли в нём та непонятная энергия, что возникала возле Дертильда и Нилетсалва, разрушая всё и убивая всех кто был рядом? Олланд не мог контролировать эти красные вспышки, настолько быстрые, что люди не успевали их увидеть. Они возникали сами, когда Олланд, на краю гибели, в ярости был готов уничтожить всё.

Собеседник Олланду явно не нравился. Здоровенный гном на целую голову был выше своих соплеменников, его густые борода и брови тоже были чёрного цвета, но в них уже появились многочисленные седые волосы. Голова гнома была абсолютно лысая. Дарн носил мощную броню, слишком тяжёлую для обычного гнома, и здоровенный молот-клевец. Впрочем, не смотря на грозный вид, Дарн был гномом очень миролюбивым, можно даже сказать пацифистом. Пацифистом сей герой легенд стал по воле обстоятельств: во время войны сумашедших, выживший, но раненый Дарн попался Альвенилу. Тот посмотрел на гнома. Гном посмотрел на Альвенила. А также Расчленителя, Некроманта, Огала и других приближенных Альвенила. Так же он увидел несколько сотен империалов, тысяч заколдованных солдат и всяческих наемников. Это было настолько трогательное и прекрасное зрелище, что сердце Дарна растаяло, и он поклялся себе, что если выживет и уйдёт отсюда целым и невредимым, никогда больше не встанет на тропу войны, и не станет губить разумных существ ради мерзкой власти и сокровищ, будь они прокляты. Потом он почти неделю сидел без сна, отказываясь от еды и воды. Он забился в угол дома, его лицо стало бледным, по нему беспрестанно струился пот. Его тело дрожало, а руки тряслись так, что он ничего не мог ими взять. По всей видимости, его таким образом мучили раскаяние и стыд за участие в кровопролитии.

– Ну, поможет тебе эта информация или нет, не знаю. Но я думал, тебе будет приятно узнать что слухи, (которые ты распространял,) правдивы. Можешь об этом Тольяну рассказать. Ему будет интересно посмотреть как ты это ему преподнесёшь. Понимаешь, он большой любитель красивых историй. Как то раз Менгал ему рассказывал как пленных пытает, он с таким интересом слушал! Так что твоя история (а точнее какую пользу он из неё сможет выжать) его заинтересует точно. Авось у вас и выйдет какой – ни какой симбиоз. На слове симбиоз Дарн фыркнул: уж кто-кто, а он знал чем заканчиваются подобные союзы.

Как нетрудно догадаться, Олланд приехал к гному отнюдь не послушать добрых советов (которые он воспринял как стёб), но сейчас у него складывалось ощущение что гном его держит за дурака. Ладно, допустим легенда про короля Дертильта и его мать это правда. Допустим они успели в тайне обвенчаться, прежде чем Дертильта убил железный монстр. Всё это восхитительно, но какое это отношение имело к армии, которая так нужна была Олланду. И все же гном, желая того или нет подал Олланду замечательную идею: Непонятно где и как найти мерзавца Тольяна, (а то что Тольян мерзавец сомнению не подлежит). Убедиться лично, что единственная армия которая следует за этим падшим эльфом, следует за ним только что бы поймать беднягу и убить. Затем убедить Тольяна сотрудничать, после чего убегать не только от своих врагов, но и от Тольяновских. Гениально.