Ратник

Мужик сдаваться не спешил. Еще больше покраснел, но насупился и скрестил руки на груди. Он уставился в землю перед собой, как обычно делают нашкодившие дети, которым нечем обосновать свои шалости.

– А что нам еще остаётся? – буркнул Вторак. – Есть нечего. Дети голодные по полатям лежат да бабы воют. Вот и пошли на большую дорогу.

– А почему так вышло? Работать не думали пойти? – спросил Ярослав.

– Что значит не думали? – хмуро посмотрел в ответ мужик. – Думать нам некогда, мы только и думаем делаем что работаем.

– Тогда почему есть нечего? Как допустили такое?

Ярослава с детства учили одной простой мудрости. Как бы ни было тяжело, работай и всё будет. Он сам начал с шестнадцати лет подрабатывал и совмещал с учёбой, и всегда недобро поглядывал на тех, кто жаловался на безденежье, но не искал решения, как трудную ситуацию исправить.

– Да воевода наш, Клёст, совсем меру потерял, – скорчив горестное лицо стал пояснять Вторак. – Мы его батюшке исправно десятину платили, а как сын его занял, так поднял до четвертины. А в этом году и вовсе половину забрал. Мол к большой войне готовятся.

– К войне? – задумчиво спросил Соколов.

– Да они к той войне уже десять лет готовятся. А здесь совсем произвол, будто извести нас решили. Голодом заморить. Не по-людски это.

Ярослав принялся рассуждать про себя. Видимо какой-то местный бандит, не даёт жить крестьянам и забирает их припасы. Как в компьютерной игре прям. Правда Ярослав плохо помнил кто такой воевода, и не должны ли ему местные платить какие-то налоги.

– Ты мне вот что скажи, Вторак, получается, какой-то нехороший человек, забрал у вас запасы еды и обрёк вас на голодную смерть. – начал Ярослав. – А вы в ответ на это, решили последовать его примеру, грабить других людей, лишать из хлеба и тоже обрекать на голодную смерть? Так?

Вторак, который внимательно слушал Соколова, вдруг еще сильнее покраснел и застыл. Глаза его округлились. Он открыл рот, будто желая что-то возразить, но тут же захлопнул. Видимо, раньше он не смотрел на ситуацию с такого ракурса.

– Да как же это мы, сами что ли душегубами заделались? – пробормотал он.

– Кстати, а мост этот ваш, что вы за проход по нему деньги взимается? – задал Ярослав следующий вопрос, продолжая давить на мужика.

– Мост наш, – растерянно ответил Вторак.

– Вы строили? – удивлённо спросил Ярослав.

– Не мы, – качнул головой мужик. – Но его наши предки строили.

Ярослав пытался поймать собеседника хоть на какой-то неточности, но тот говорил складно, и даже реакции выдавал вполне естественные. Будто и правда за детей своих переживал.

Поняв, что так можно долго до правды добираться, Соколов решил сменить тактику.

– А ты подумал, что вами будет если вас поймают? – предпринял новую попытку парень. – А ведь поймают же, вы вон даже с дубинами обращаться не умеете.

– Да знаем, что будет, – повесил голову Вторак. – Повесят нас, да только лучше уж пускай повесят, чем на баб и детей голодных глядеть и ничего не делать.

Такого ответа Ярослав не ожидал.

Он подумал тут уголовкой неудачника напугать, а он про повешение говорит. Не знаю, что у них тут за порядки, но отчаянный мужик выходит.

– Как это вас повесят, – спросил Ярослав, решив добраться до сути.

– Да так и повесят за шею, вон на том дереве, – кивнул на развесистую осину Вторак.

Да уж, не получилось надавить.

– А разве не в тюрьму посадят? – с надеждой спросил Соколов.

– А что такое турьма?

Ярослав сокрушённо вздохнул.

– Ладно, – продолжая размышлять на ходу прервал старовера Ярослав. – Ты говоришь, до ближайшего города семь дней ходу, а вы сами где живёте?

Ярослав здраво рассудил, что спать ему где-то нужно, и в лесу ночевать он не собирается. И хоть дружба с этими мужичками сразу не задалась, но вполне можно попробовать подружиться по новой, они ведь уже осознали свою ошибку и поняли, что с Соколовым лучше не ссориться.

– Да здесь и живём, – ответил Вторак.

– Как это здесь?

– Ну вон там шалаш, – кивнул Вторак в сторону ближайших зарослей. – Там спим, и еду готовим.

– Ты же про детей и баб говорил, они тоже там с вами в шалашах? – удивился Соколов.

– Нет, бабы в деревне, – подозрительно посмотрел на Ярослава Вторак.

– А деревня тогда где?

– Полдня пути отсюда, только я тебе не скажу где, не нужны нам там чужаки.

– Слушай, мне ваша деревня не нужна, да и бабы ваши тоже, – поняв ход мыслей Вторака пояснил Соколов, – мне нужно понять, где я очутился и как обратно домой попасть. Но уже вечереет, а спать под открытым небом не хочется, у меня с собой ни палатки, ни еды да вообще ничего нет. Я так скажу. Мы с вами не с того начали, недопонимание у нас получилось. Вы на меня наехали.

– Что сделали? – тут же отреагировал Вторак. – Когда мы на тебя наехали? Чем? У нас и телеги то нет.

– Ну монеты стали требовать, – терпеливо пояснил Ярослав. – Я тоже разбираться в вашей нужде не стал, на рожон полез. Мы вроде уже поняли, что все здесь люди серьёзные, так давайте и поговорим по-серьёзному. Мне помощь нужна, если вам в чём могу пригодиться, тоже добром отвечу.

– А драться так выучишь? – спросил вдруг Вторак.

– А зачем вам? – аж опешил Ярослав такой смене темы диалога, – Чтобы дальше грабить людей?

– Мы тогда к нашему воеводе Клёсту станем в дружину проситься, – пояснил Вторак. – авось перестанет нашу деревню обирать.

– Имя чудное у вашего воеводы, – хмыкнул Ярослав.

– Прозвище у него такое, еще от отца его досталось. И вовсе не чудное, ты такое вслух лучше не произноси, а то кто услышит, и злобу на нас воевода затаит. Тогда беды не оберёмся.

– Ладно, победил ты меня, – капитулировал Ярослав. – Рассказывай, что у вас здесь происходит. Глядишь и правда драться научу, а может и другим чем помогу.

Ярослав слышал о таких мероприятиях, и если это действительно одно из них, то, чтобы достичь хоть какого-то вразумительного диалога, придётся играть по правилам. Это сродни компьютерной игре с заданиями, только в реальности. А если здесь нечто иное. Что ж, тоже не будет лишним наладить отношения с местными жителями.

Как раз в этот момент застонал один из горе-разбойников под мостом.

– Как это победил? – удивился Вторак.

– Потом расскажу. Но сначала, пойдём твоим товарищам поможем.

Помощь поверженным оказали, водичкой холодной на головы полили. Пожалуй, у одного сотрясение небольшое есть, у того, которому коленом досталось. Второй вроде получше себя чувствовал.

Мужики поглядывали на Ярослава недобро, но от помощи не отказывались. Да и Вторак сразу обозначил, что Чужак хоть и драчун, но попусту в драку не лезет, и кулаками зазря махать не будет.

– Зовут его Яр, – обозначил Вторак.

Соколов хотел было поправить, но Вторак искоса поглядел на парня и качнул головой и тот решил не поправлять. Мало ли какие у них порядки. В Князья Ярослав не метил, поэтому решил пока не настаивать.

– Можно ещё звать меня Ярик, – предложил он.

– Ярик так Ярик, – проворчал один из мужиков, – а драться-то зачем было?

– Так вы сами полезли, что мне надо было делать, под ваши дубины подставляться?

– А Ярик еще обещал драться нас научить, – добавил Вторак – драться научимся и к воеводе пойдём, авось на службу возьмёт.

Мужики хоть и косились на Ярослава, но показали, где располагалась их лёжка. Там действительно были самодельные шалаши из лапника и нехитрый скарб.

– Надо бы гостя покормить и самим невредно поесть, – взял на себя инициативу Вторак.

На том конфликт и сошёл на нет. Всем нашлось чем заниматься, и никто даже не ворчал, что к ним добавился новый рот, а еды не так много.

Ярослав сидел в стороне, не вмешиваясь в работу кашевара. Подумать ему было о чём.

Костёр разожгли при помощи кремня и кресала. Ярослав надеялся увидеть зажигалку, но нет. Неждан, тот который получил коленом, взял на себя обязанности повара. Он принялся варить в котелке нечто, похожее на мучную похлебку с луком.

От мощного запаха лука Соколова слегка мутило, но желудок уже начал подавать признаки жизни – все-таки, бабушка его кормила давненько, а молодому и здоровому организму требовалась подпитка. Верно, придется есть то, что дадут, а не капризничать.

Будь это дома, парень уже давно бы сделал заказ в какую-нибудь пиццерию, или сам сбегал до ближайшей точки перекуса, а здесь вот экзотика. Ну ничего, зато интересно.

Ярослав начал потихонечку осознавать, что он и на самом деле попал не к чокнутым реконструкторам, а куда-то в иное, совсем не такое место, лишённое цивилизации, к которой он привык. Можно было даже опустить тот факт, что он как-то оказался в лесу, переместившись в него из недокопанного погреба и старого подвала. Но и без этого всё выглядело странно.

Люди, живущие здесь, похоже, напрочь отрицали цивилизацию. Странность места подтверждалось деталями. Допустим, те же реконструкторы, которые шьют себе мундиры и мастерят оружие из чужой эпохи, не могут окончательно избавиться от всех мелочей, что сопутствуют им в нашем мире. Вряд ли те же «наполеоновцы» поджигают костер с помощью огнива. Скорее возьмут либо спички, либо зажигалку. Котелок, что висит на костре – он не стальной, не алюминиевый, а медный. Ярослав даже поковырял его ногтем, пока тот был холодный. И убедившись, что это действительно медь еще больше нахмурился. Откуда мужики могли взять медный котелок? И вот ещё, какой дурак станет делать нож с костяной рукояткой, если имеется имитация пластика?

Но больше всего Ярослава смущал мостик через ручей. Он специально туда вернулся, чтобы изучить конструкцию, и хоть как-то развеять это безумие, но потерпел окончательное фиаско.

Все-таки, он немало поработал в строительстве, и кое-что по части дерева соображал. Нет, на стройке использовался кирпич, цементный раствор, но там были трапы или сходни, там имелись строительные леса. Скажите на милость, как соорудить трап из досок, не используя ни единого гвоздя или шурупа?

А здесь мостик какой-то странный. Предположим, в дно ручья вбили деревянные сваи, то есть, опоры. Это ладно. Нормально.

Значит, вбили опоры, поставили поперечные перекладины, а потом положили поперечины – прогоны. Так отчего на этом мосте прогоны сделаны не из бруса, не из бревен, а из жердей, связанных между собой веревками? А настил из досок? Он же не приколочен, а тоже привязан веревками. Но зачем это делать? Зачем мучиться с какими-то связками, если можно приколотить доски гвоздями, скрепить их друг с другом металлическими скобами?

А доски, из которых сделан помост? На первый взгляд, если не присматриваться, покажется, что они ровные, но это не так. Толщина отличается – у одной на полсантиметра, у другой на весь сантиметр. Нет, сделаны хорошо, ничего не скажешь, но не похоже, что эти доски сработаны на пилораме. Вручную, что ли пилили? Ну кто это будет делать в здравом уме?

Нет, все чудесатее и чудесатее.

В общем, в голову лез один навязчивый, абсолютно нереалистичный, но очень подходящий ответ на все вопросы. Похоже Ярослав оказался в другом мире, или вернулся в прошлое. И хоть Соколов гнал от себя любые мысли на эту тему, но внутренне уже смирился и решил пока что действовать исходя из этой версии.

Не искать же тот скелет, чтобы задать ему пару наболевших вопросов. Да и где его вообще искать?..

Раз уж судьба ему послала только этих троих оборванцев, (лесного хозяина он решил пока не считать), значит нужно довольствоваться тем, что есть.

Глава 7. Мосто-охранники

– Рассказывайте, как докатились до жизни такой, – вернувшись от моста обратился Ярослав к горе-разбойникам. – Кто такой этот ваш клест, и почему оставил вас без средств к существованию?

Вроде, ничего такого умного или непонятного и не сказал. А мужики опять на него уставились, словно он с ними на китайском заговорил. Они почему такие бестолковые? Или опять играют?

Вторак тут же заметил:

– Видите, а я говорил, чудной какой-то парень, и слова чудные говорит.

Ярослав тяжело вздохнул.

– Рассказывайте уже про своего клёста и почему он еду у вас забрал.

Так себе и представил – прилетела птичка, и все склевала. И где таких клестов видели? В Чернобыльской зоне? Так нет там никаких мутантов, проверяли. Мутанты, как говорят ученые, долго не живут, умирают. Так что, ни огромных собак, и не птиц-великанов в природе не существует.

Клёст птичка редкая, но клеста Ярослав запомнил из-за особенного строения клюва. Он закрывался крест-накрест. Ну или внахлёст. Может оттуда и получил своё название.

Но клест оказался и не птицей вовсе.

– Клёст – воевода наш, давно поставленный ныне покойным князем над нашими землями, – принялся рассказывать Зозуля. – И даже после смерти князя у нас всё неплохо было. Пять лет назад, старый Клёст умер, а ему на смену пришёл сын, Клёст младший. И вознамерился наш молодой воевода справедливость восстановить, да занять место князя, вот и готовится теперь к большой схватке.

– И с кем схватка? – заинтересовался Ярослав.

– Так с другими воеводами, – ответил Вторак, будто говорил нечто очевидное.

– А к чему им воевать?

– Старые воеводы хоть и враждовали, но было у них общее прошлое и уважение друг к другу. Жили себе, каждый своей землей управлял, на чужое не зарились. А когда поколение стало сменяться, у молодых воевод, общей истории не было, вот они и начали грызться за княжеское место.

– Воеводы, князья, – пробормотал Ярослав.

И тут все грызутся. Тут что, феодальная раздробленность? В школе Соколов учил, по истории, но в чем там суть уже и не помнил. Но самое главное уяснил – между владельцами территорий шла непрерывная борьба за власть, а еще и власть с самым сильным. У нас с великим князем, а на западе с королями. Вот, когда короли да великие князья сильными стали, они всех своих мятежных феодалов к ногтю прижали.

И тут похожее. Если, конечно, это не какой-то прием сценариста, а реальный мир. Поразмыслив, он решил, что прежде, чем лезть в политику, нужно разобраться с насущным. К тому же вряд ли он что-то толковое услышит от землепашцев. Об этом лучше говорить с теми самыми воеводами, или другой администрацией. Поэтому он решил сменить тему.

– Интересная картина получается, – произнёс Соколов. – Воевода, командующий вами, забрал у вас еду, обрёк на голод, считай толкнул на разбой, а если вас поймают, тот же воевода вас и повесит, так выходит?

Мужики переглянулись, затем дружно кивнули.

– Несправедливо получается.

Мужики призадумались.

– Действительно не справедливо, – кивнул Вторак.

– А почему вы с воеводой не поговорите? – спросил Ярослав. – Может он сам не знает, к чему привели его указания. Такое часто бывает.

Мужики вновь переглянулись.

– Очень уж воевода Клёст скорый на расправу, – покачал головой Зозуля. – Он, в соседней деревне старосту, который с его указом спорить вздумал, выпороть приказал. То староста, а мы и вовсе люди простые. Если уж старосту выпороли, что же с нами-то сделают.

– И в страхе быть выпоротыми, вы решили подвести себя под повешение, – заключил Ярослав.

Соколов в тайне не оставлял надежды вывести мужиков на чистую воду. Авось, хоть случайно, но проговорятся.

– А нам что так смерть, что так, подыхать, – вздохнул Неждан, – я ещё и бобыль, без земли да жены, мне вообще терять нечего. Меня если даже изгоем сделают, никто не заплачет.

– Так может я с вашим воеводой потолкую? – предложил Ярослав, преследуя свою мысль. Если удастся дойти до администрации, глядишь получится телефон отыскать. Ну или хоть как-то разобраться в происходящем. Администрация как-никак. Должен там быть хоть кто-то вменяемый. Ладно, сотовых нет, но уж стационарные-то телефоны должны быть.

Мужики дружно заржали.

– Он тебя на порог не пустит, да еще и выпорет для порядку. Нет парень, нету тебе туда хода – покачал головой Зозуля.

Ярослав призадумался. Это что, такая дурная шутка? Выпороть – причинить человеку не только физические травмы, но и моральный ущерб. Да по судам бы затаскали таких организаторов! Есть, разумеется, те, кому боль доставляет радость, но это извращенцы. Нормальному человека порка точно не в радость. И, пусть тут все свихнулись на увлечении средними веками, но ведь не настолько же, чтобы подставлять спину или задницу под плеть. Или под кнут? Да какая разница, если больно.

А если это все правда? И это на самом деле не массовик-затейник, а какой-нибудь самый настоящий средневековый правитель? Вот тут уж, конечно, надо поостеречься. Читал что-то, по телику видел, что в средние века бароны и князья творили со своими людьми все, что хотели. И на конюшне пороли, и жен у мужей отбирали. Случайный же путник, за которого некому было заступиться, тот вообще мог стать развлечением для хозяйских псов. М-да, дела. Если уж и соваться туда, то подготовленным, и желательно, с каким-нибудь конкретным делом, или достижением, чтобы внимание к себе привлечь.

Как вариант можно поискать ещё кого-то. Как понял Ярослав, этот Клёст младший, совсем молодой парень, может, даже его ровесник. Молодые да борзые руководители всегда спешат найти себе врагов, которых необходимо побеждать. В то время как кто постарше, вполне может оценить навыки и познания человека вроде Ярослава, не расценивая это в качестве конкуренции…

Но это как пойдёт. Ярослав не спешил надеяться на чудо и готовился к тому, что ситуация явно будет непростой. Но ясно наверняка, простой она точно не будет.

Конечно, по-прежнему оставалась вероятность, что это такие игрушки богатеньких местных. Понастроили себе деревень, чтобы пожить в аутентичной среде, а может и людей сюда привозят поиграть да приобщиться к корням. Кто их разберёт. Но все эти повихнутые на прошлом отчего-то считают, что уж они-то в средние века в господах бы ходили, а не в слугах, и не в крепостных крестьянах. Но столько господ точно не наберется, сколько есть желающих.

Ярослав как-то слышал, что есть такие развлечение у богатых, когда люди платят чтобы в тюрьме посидеть. Конечно, не в настоящей, а бутафорской, с актёрами для антуража. Но стоит это развлечение не дёшево. И есть такие, кто готов пройтись в кандалах по дорогам каторжников. А кандалы тяжеленные, и кормят на стоянках убого. Что-то он еще похожее видел? А, там богатеньких Буратинок вообще в могилах хоронят, чтобы те жизни радовались. Если уж за такое готовы платить, то буквально попасть в прошлое, это куда больших денег стоит. И пускай вокруг актёры. Даже если они и самодеятельные, вроде этих «разбойников». Кто знает? Тот же Вторак, вполне может быть вице-президентом какого-нибудь банка, и он вот так развлекается на выходных. Изображает разбойника на дороге. Ну а что, не далеко ушёл бы от своей истиной работы. Тем более, что неизвестно, кто больше народа ограбил – разбойники или банкиры? Но вопрос, как говорится, не требует ответа. Если уж они действительно слишком глубоко вошли в роль… Что ж поиграем.

– Значит соваться к воеводе вашему опасно. Может выпороть, не за что, ни про что. Кстати, вы товарищи разбойники много награбить успели? Успели накопить прегрешений на виселицу? – спросил вдруг Ярослав.

Мужики тут же затравленно переглянулись и потемнели лицами.

– Да ну, какие мы разбойники, – произнёс наконец Зозуля, махнув рукой, развеяв мрачноватую обстановку. – Мы всего второй день как здесь встали. Мы ведь хотели брать дань только за проход по мосту, что наши предки построили. Мы бы ещё и мост чинили. Да мы и так на этом мосту уже доски меняли. Там снизу сплошная гниль была, а коли гниль пойдет, то доверху дойдет. А за эти два дня встретили только двоих. Трусливого купчишку, да тебя… – Зозуля, невесело усмехнувшись глянул на Ярослава.

– Это значит я вовремя вам встретился, стало быть, от греха уберёг, – беззлобно усмехнулся Соколов в ответ. – Или не уберёг? Что стало с первым путником?

– Да что с ним станется, – угрюмо хмыкнул Неждан и махнул рукой.

– Он как нас увидал, – принялся рассказывать Зозуля, – Так глаза выпучил, что твои монеты, бросил суму с солью и бежать. Нам то только за проход оплата надобна была. Товары его нам ни к чему. Ну, солью мы тоже готовы взять. Кружку там, две. Но и убрали суму с дороги, чтобы добру не пропадать, раз уж хозяин, как заяц трусливый оказался.

Зозуля указал куда-то в бок, и в зарослях под навесом Ярослав действительно разглядел грубо сшитый мешок с толстыми плетёными ручками.

– Значит, вы всё же не разбойники, и людей не убивали? – продолжил допрос Ярослав.

– Какое там, – хмуро отмахнулся Неждан, затем кивнул на Вторака, который с интересом слушал беседу. – Вторак, вон, от вида куриной крови в обморок падает, какой из него душегуб.

– Что ты говоришь такое? – взвился было Вторак, но поймав хмурый взгляд Неждана, который отличался угрюмым видом и невозмутимым холодным взглядом, тут же сел на место.

– Хотя чего уж таить, так и есть. Не переношу вида крови, – беззлобно покивал Вторак. – От меня жена из-за этого ушла. Мол – что ты за мужик, если даже курице не можешь башку отрубить? Все сама да сама. А что касаемо соли, так мы даже в похлёбку её не взяли, чужая, брать нельзя.

Ярослав отметил слово душегуб. Раньше он такого не слышал, но учитывая контекст разговора, понял, что так называют убийц. Видимо тот, кто губит души. Интересно. И соль чужую не взяли. Разбойники бы так себя не повели.

Мужики уже успели отойти от их “знакомства” и вели себя вполне спокойно, хоть к Ярославу спиной и не поворачивались. Но и напряжения от них он не чувствовал.

– А ты сам-то, Ярик, как сюда попал? – спросил Зозуля, потирая ушибленную ранее скулу и поморщившись. – Говоришь ты как-то чудно, да и одежда у тебя не нашенская. И дерешься ты больно. Откуда ты? Путник?

Ярослав призадумался. Правду говорить? Если это действительно какое-то средневековье, то откровенную историю его могут и на костре вместо чучела сжечь, потыкав перед этим вилами, для порядка. Выдумать что-то? Так легко самому и попасться на вранье, да и смысл какой? Ему ведь самому бы разобраться в происходящем.

Поэтому Ярослав решил рассказать правду, хоть и не всю.

– Да странная ситуация вышла, – начал он. – Я помогал бабушке своей кхм… – он задумался, пытаясь подобрать слово. Очень уж чудно говорили здесь люди, и многих слов не понимали. Ярослав не знал, поймут ли они слово погреб, поэтому попытался изъясняться максимально просто. – Помогал, в общем, бабушке землянку копать.

– Землянку? – оживился Зозуля, – а что за землянка, глубокая? А для чего? А почему избу не сложил?..

– Да подожди ты, – оборвал товарища Вторак, – дай рассказать человеку, интересно же.

Что ж, слово бабушка они поняли. Уже хорошо. Теперь бы про погреб пояснить. Может, и про погреба не знают?

– Изба у нее уже есть. А землянка – это так, чтобы было где провизию летом хранить. Мясо там, репу, – продолжил Ярослав. – Ну а дальше и правда интересно. В общем, копал я копал, куда-то не туда выкопал, а потом на меня вдруг темнота обрушилась, будто по голове кто-то ударил, а дальше я оказался посреди леса. И ни бабушки, ни землянки нет.

Парень оглядел мужиков, но те переглянулись, синхронно покачали головами, затем снова уставились на Ярослава, продолжая внимательно слушать.

– Слышь, Ярик, а ты нам все рассказал? – вступил в разговор молчун Неждан. – А в той темноте совсем ничего не было? Или что-то было?

Ярослав призадумался на краткий миг. Говорить или нет? Решил, что хуже не будет.

– Ну да, был там старик. Только он мертвый. Правда, он хоть и мертвый, но что-то мне говорил.

Соколов не стал уточнять, что старик был не просто мертвым, а сидел в погребе (или, где он сидел, в какой клети?) в виде скелета. Но какая разница? Скелет, это просто остатки мертвеца.

Кажется, местные такому не очень-то и удивились. Эка невидаль, мертвый старик. Кого таким удивишь?

– Значит, колдун это был, – решительно сказал Зозуля. – Колдуны, они даже мертвые, своей силы не теряют. А ты, парень, скорее всего, в могилу такого колдуна и попал, а он не захотел, чтобы в его могиле посторонние находились. Вот, он тебя и зашвырнул, куда ни попадя.

Отчего-то Ярослав в такое поверил. Колдуны, они и впрямь, все могут. Ведь не случайно же он оказался в чужих краях? Ну, не сам же из погреба выкопался и в лес прилетел. А теперь вот тут, слушает всякую ересь. Или не ересь?

Ярослав решил рассказать чуть больше. Может местные прольют свет на некоторые загадки?

– Видел в лесу ловушку охотничью, кажется, такую называют силки, это не ваша была?

– Мы тебе не охотники, – отмахнулся Вторак. – А ловушку какой-нибудь охотник поставил. Они сюда иной раз забредают. Но коли он тебя не видел, то ничего страшного.

– Потом встретил еще одного мужичка, но тот мне не показывался на глаза, а только шишками кидался. Но зато показал, как к дороге пройти. Назвался хозяином леса. Ну а потом я вас встретил.