Железные рыцари

 А я задумался о натуральных придурках: их даже не жалко, но блин – как такими идиотами быть-то можно?! Десятки лет в легионе отпахать. Ну ладно – билеты второго класса. Дорого, но после службы большей, чем мне лет – понять могу. Но на входе в игорные заведения, согласно императорскому указу, большими буквами пишется вероятность выигрыша у игорного заведения! И на Сеционе – тоже, естественно! Я сам видел – “заложен 32% шанс выигрыша клиента”. То есть две трети шансов – казино твои денежки прикарманил, базово! Туда народ ИГРАТЬ ходит: азарт какой-никакой получить и все такое прочее. А тут…

 Ладно, чёрт с ними, с придурками. Насколько я понимаю – вернуться в Легион после суда, только в каторжный Легион, где преступники преступления искупают-отрабатывают. Без всякого жалования, естественно.

Посидел, подумал и плюнул  на игроков-придурков-бандитов, мысленно. И стал горничных звать. У меня, как-никак, планы их расшевелить!

 Планы, кстати, ну не до конца, но исполнились. Веста, всё-таки, к концу перелёта стала эмоции проявлять, причём не “да когда же вы угомонитесь и от меня отстанете?!”

 Правда затрахался я в самом прямом смысле этого слова, но всё равно был доволен. И покидал Сецион твёрдой, но осторожной походкой, с гордой физиономией.

 Станция на Вирде Гамен от нашей, белоярской, отличалась только одним – просто тьмущей народа. Всё же у нас – небольшая, среднезаселённая планета, которую покидает едва ли сотая доля процента населения. Хотя бы один раз в жизни, не говоря о путешествиях туда-сюда. А Вирде Грамен – столичная система субсектора, в которой одних орбитальных сооружений сотни. И живет на них людей в разы больше, чем на паре обитаемых планет.

 Но в остальном – та же станция, та же буква “Ш”, только вокруг звезды таких не одна, а целых четыре штуки.

 До челнока меня доставил такой же прозрачный пузырь мобиля, правда двигался он над заполняющей коридор плотной толпой. И в потоке таких же пузырей. А вот челнок – отличался, здоровенный такой, раз в десять побольше белоярского. И до отдельной каюты, положенной мне как первоклассному пассажиру, меня отвела стюардесса.

– Уважаемый господин желает выпить, закусить, или… – похлопала она ресничками, – Разнообразить досуг?

– Да ну нахрен! – аж подпрыгнул я, чувствуя некоторое неудобство в определённых частях организма.

 Ну я, как бы, реально с горничными немножко слишком перебрал. не покладая всего. И они-то какую-то служебную медицину втихаря потребляли, а я всё сам! И вот тут эта, на всякое разное намекает! А мне ходить аккуратно приходится, не слишком топая, потому что побаливает всё…

– Простите? – захлопала ресничками стюардесса совершенно по другому.

 Удивлённо так. Судя по бросаемым взглядам –  пытаясь понять: это я её послал вообще, или на тот самый хрен? Я аж захрюкал, когда понял, о чём она думает.

– Прощаю, – отмахнулся я. – Кофия принеси, остального – не надо.

– Понятно, – с непонимающей физиономией кивнула она и утопала из каюты.

 А я, похихикаивая (реально смешно получилась, как в комедийном голо), расположился и стал с интересом разглядывать выдаваемые голопроектором фигуры. В окно, которое иллюминатор, всё равно ничего толком не разглядишь, это я в прошлый полёт на практике установил. Ну, разве что на планету на подлёте полюбоваться, но это нескоро.

 Хотя, через четверть часа разглядывания голофигур различных орбитальных объектов Вирде Грамен я от них отвернулся. Разницы с компьютерными моделями в голо-энциклопедиях или видео – никакой. А мне надо к приземлению готовится. Например, где эта самая Академия? Я на Супербии, конечно, не был. Но есть у меня подозрение, что планета немного больше Академии. И прочие есть, хмыкнул я, бегло просматривая данные. И, перед посадкой, даже заказал мобиль, который оказался каким-то запредельно дорогим. Мне по средствам, но реально дорого и вселяет некоторые опасения на тему моих средств. В том смысле, а на что-то там мне хватит, ну, я не знаю, хотя бы одежду поменять, может наручный коммуникатор-вычислитель покруче там. А то, судя по расценкам на такси, я пару десятков раз перекушу в недорогой забегаловке – и всё, без гроша.

 Наконец в иллюминаторе показалась Супербия. По цвету от Белояра она отличалась большей синевой, но не это привлекало внимание. На орбите столичной планеты субсектора были не спутники, а натуральное орбитальное кольцо – строение с производствами и всяким таким прочим, охватывающим планету. И жило там чуть ли не треть населения, кстати говоря, и смотрелось оно красиво – посверкивало и в звёздном, и в отраженном свете, создавая ощущение этакого украшения с оправой из стали и драгоценностью-планетой.

Но, наконец, челнок вошёл в атмосферу, иллюминатор закрылся, а через четверть часа я, озираясь, топал по составленному коммом маршруту. Космопорт был огромным, если бы не многоместный колёсный мобиль, доставивший меня и прочих пассажиров до здания пассажирского терминала, я бы и заблудится бы мог.

 Наконец, дотопал я до таксо. Осмотрелся, пригляделся к окружающим. И стал ржать, возможно несколько истерично.

– С вами всё в порядке? – подошёл к моей хихикающей персоне какой-то служащий комопорта.

– Весело мне, не видите что ли? – хрюкнул я.

– Понятно, всего вам хорошего…

– Погодите. Мобили для перемещения всегда имеются в достаточном количестве?

– Естественно, уважаемый. Что-то ещё хотели уточнить?

– Нет, благодарю, – перестав ржать покачал я головой.

 А дело вот в чём: пассажиры бодро и без остановок заходили… в автоматизированные мобили. Которых было много, а взамен убывших тут же подлетали новые. А вот мой маршрут вёл к вычурной, двухэтажной, сверкающей медью и золотом… ну карете, колеснице, чёрт знает, что такое. И дядька во фраке, при моём приближении, распахнул дверь с поклоном.

 Это я, внутренне ржал я, выбирая такси указал “опыт работы водителя”, не разбираясь. А тут все на роботакси летают, за небольшие деньги. Ну а мне – карета, с колоннами, дворецким… Фонтаном, в голос заржал я, плюхаясь на диванчик.

– Отбываем, господин. Будут какие-то указания?

– Нет, всё в порядке, – отмахнулся я.

 А через полчаса роскошная колымага приземлилась (я, блин, даже на город не полюбовался толком – иллюминаторов не было) и нарядный кучер сообщил:

– Академия Пилотирования Инвиктусов, господин. Западный пропускной пункт. К сожалению на территорию Академии попасть невозможно, но если желаете можно переместится на другой пункт входа…

– Нет, меня всё устраивает, – отмахнулся я и потопал из телеги.

 Настроение было предвкушающее и приподнятое. Праздничное, прямо скажем. Правда приправленное лёгким истерическим весельем, снова всплывшим, когда я неудачно спрыгнул на дорогу, остро почувствовав чем и с какой частотой я занимался последние дни.

9. Крылатые пулемётчики

 Сама Академия была прекрасно видна с места моей высадки. И была чертовски красивым зданием, при этом огромным. Метров двести высотой, пару километров диаметром условно-круглый замок, с башенками, статуями, и огромной острой пирамидальной центральной крышей. Располагалась эта роскошь в нескольких километрах от мегаполиса, в этакой лесостепи: леса в основании как такового не было, но трава, рощицы, и довольно частые озёра и ручейки были видны.

 А я сейчас оказался на широкой, изящно изгибающейся и соединяющей здание Академии и мегаполис дороге-мосту, возвышающейся над землёй метрах в пятидесяти. Несмотря на очень изящный, воздушный вид, была она широка, отливала металлом. И явно способна выдержать очень немалый вес. Кстати, от Академии отходило ещё три, очень похожих моста-дороги.

 Ну и как подтверждение моих мыслей о высокой прочности, в паре десятков метров от меня находился тяжёлый, округлый и лишённый острых углов металлический бункер. От бункера шёл могучий металлический шлагбаум, шипастый такой и даже видом отбивавший желания переть на него. А на серо-стальной гладкой поверхности бункера были чернением вытравлены узоры, имперская атрибутика. Ну и надписи, что это вот –  пропускной пункт, а чтоб посетитель точно не ошибся – что именно Академии Пилотирования Инвиктусов.

 Значит мне к этому КПП, логично заключил я, поправил папку, задрал нос и потопал к бункеру. По мере моего приближения из внешне гладкой и цельной поверхности выдвинулись сенсоры, радары, датчики, направленные на мою персону. И турели – но это само собой, бункер всё-таки. Но меня начали напрягать не турели: количество сенсоров и датчиков было таково, что становилось страшновато: а не сожгут ли меня обитатели бункера не турелями, а электромагнитным излучением? Поджарят, как завтрак в микроволновой печи… Нет, может я и преувеличивал, но немного.

 Впрочем, обитатели бункера, судя по всему, порочной страсти к свежей галенятине не питали. И, за пять метров от шлагбаума, одновременно, все сенсоры и турели втянулись в бункер. А ещё через секунду, с громким щелчком, шлагбаум оказался в поднятом положении. Это… чего-то я не понял, удивился я, аж остановился. Осмотрелся, ничего нового не обнаружил. Подошёл к бункеру. Постучал по нему рукой – не помогло. Потом – ногой. И, через полминуты ритмичного пинания, в бункере отрылался лючок, из которого выскочил летучий дрон-наблюдатель с небольшим голопроектором. Подлетел ко мне, замер в метре от лица и создал небольшую голограмму-экран.

 С экрана на меня пырился какой-то дядька в возрасте, явно ветеран или что-то такой. Глазной имплант в боевой модификации (то есть видно, что имплант – так-то имплантацию можно было делать неотличимую внешне от плоти, но военные импланты делались с расчётом на боевую эффективность). Лысый, как полено (потому что волосатое колено я видел в самом прямом смысле, а полено – только в переносном), с половиной кожи, а то и черепа, заменённой имплантами.

 И, приподняв бровь, снисходительно-ехидно смотрел на меня.

– Что надо… уважаемый посетитель? – выдал этот тип динамиком, умудрившись произнести это одновременно издевательски и лениво.

– А… я могу пройти? – уточнил я на всякий, потыкав в сторону Академии пальцем.

– Да.

– А проверка? – заинтересовался я.

– У теб… вас – оттиск Императорской Печати. Пройти – можете. Транспорт, оркестр и податливых девок Академия Пилотирования посетителям не представляет, вне зависимости от статуса, – оттарабанил дядька. – Надо ещё чего?

 Это, выходит, меня не прожаривали, а добивались некоего отклика от печатей и чипов на договоре.

– А с договором…

– В комплексе Академии.

– Понял.

– Ну и пизд… счастливого пути, – выдал дядька.

 Экран погас, дрон юркнул в бункер, на а я потопал по дороге. Чуть не обгадившись – буквально через секунду после моего прохода шипастый и лютый шлагбаум с грохотом рухнул. Сантиметрах в десяти от моей задницы и прочих причиндалов! Чуть не уронил воздушным потоком!

– Шутник придурошный! – буркнул я в сторону бункера. – Развлекается, сволочь такая, – ворчал я, топая по дороге.

  Нет, ну допускаю, что этому охраннику скучно. Но всё равно – пугать шлагбаумом невинных прохожих – свинство! Ладно, хрен бы с ним, мысленно махнул рукой я, оглядывая округу на ходу.

 И вот вообще никого, странно. Стоп, аж встал я. А вот я топаю, а тот же приём в Академию – вообще будет-то? И в сети нет не черта, обеспокоился я, вздохнул выдохнул, подумал. Успокоился и потопал дальше.

 Просто раз в округе не видно народу – каникулы какие-то или что-то такое. А каникулы и приём – точно сейчас. Академия хоть и Пилотирования, но учебное заведение, официальное, это и в сети есть. Ну и приём точно должен быть после окончания школ-гимназий имперских, просто логично это. Так что выходит понятным, почему округа пустая. И это скорее признак того, что я припёрся вовремя, чем повод для психов.

И потопал уже окончательно (ну почти) успокоившись дальше. Шкандыбать мне по выгибающемуся мосту-дороги было ещё километр, не меньше. Так что я оглядывался и с каждым шагом замечал новые детали Замка-Академии. Хотя его скорее стоит назвать городом, без шуток. Огромный такой, если там хотя бы половина помещений, даже без подвалов и прочего – жилые, то живёт там народу побольше, чем в столичном Благограде.

 Приближаясь, я понял, что статуи крылатых воинов, держащих оружие, были ни черта не декоративными. Это выходили так оформленные атакующие турели, а то и полноценные защитные роботы в виде статуй. Красиво и пробирает, сам себе признался я.

 А мост дорога упиралась в огромные, в полсотни метров, медно-золотые врата. Не двух, а четырехстворчатые – хищные зубья створок не только спускались и поднимались, но и выдвигались из боков, смыкаясь в центре. А на вратах светилась голубоватыми коронными разрядами здоровенная надпись:

Est etiam porta ad puniendum gladium hominum. Fer intus sanguinis tui ferrum, carnem tuam ferro involve. Fieri ferreus eques hominum!

Вроде на квиритском, но не понимаю, пригляделся я, пытаясь вчитаться. Впрочем, браслет-коммуникатор коммуникатор не столько из-за связи. Так что навёл я его и понял, что это пафосный призыв. Стать железным Эквисом человечества, войдя в ворота. И гемоглобин отдать… Не отдам, моя кровушка, блин! Ну, разве что немного…

 Кстати да, квиритский, но “архаичный” и “искажённый”, как определил вычислитель переводя. Блин, надеюсь не на нём говорят, а то я как бы это… немного на него забивал.

Как-то всё это впечатляет и подавляет. И ещё людей в округе нет, только крылатые воины с громадными пушками снисходительно смотрят слепыми глазами. Но что мне, испугаться и убежать, сам у себя спросил я. И даже заржал, бодрее двинув к вратам, готовый, если надо их как следует попинать.

Но этого не понадобилось: по приближении стало видно, что в основании ворот несколько заостренных сегментов расходятся, открывая вполне подходящий не только для человека, но и тяжёлых мобилей, проход. Естественно, я к нему подошёл, да и зашёл в него, идя по коридору. А потом до меня дошло – это нихрена не корридор! Это эти самые ВОРОТА, в которых я иду уже десяток метров! А ещё в десятке впереди – светлое пятно.

 Быстро оглядел стены-потолок, отвлёкся от пятна буквально на секунду. Но следующий взгляд на конец хода в воротах наткнулся на троицу… Ну, сначала, мне показалось что статуй, неведомым образом перекрывших проход. Белый матовый цвет, рельеф мышц – очень они были похожи на крылатых турелей-роботов. Хотя и не они, конечно – и меньше, да и крыльев нет. И приближаясь-приглядываясь я заметил, что они этакие “смазанные”. Лица статуй были проработаны идеально, смотрели белыми глазами с отчётливо читаемым выражением, причём явно разным. Да и лица были разные. А тут – смазанные, слегка… ну оплавленные черты. И одинаковые, у всех троих.

 Кроме того, на поясах и на груди было вполне нормальное оружие, а не чудовищные, отливающие медью, пушки статуй. В общем – такая странная броня. Наверное, в Академии форма у охраны такая.

 В полуторе метров я остановился перед троицей. А они как стояли, так и стоят, не шевелятся.

– Добрый день? – то ли поздоровался, то ли спросил я.

– Добро пожаловать в Императорскую Академию Пилотирования, – синтезированным, но вполне нормальным голосом раздалось от центральной фигуры. – Бумаги, – требовательно произнёс он.

– Какие и что с ним делать? – резонно поинтересовался я, на что пара крайних фигур, до этого бывших неподвижными, переступили с ноги на ногу.

– Договор на обучение с Академией, конечно.

– А вы кто? – продолжал любопытствовать я.

– Привратники мы, не видно что ли?

– Тогда не отдам договор.

– Да чтоб… не нужно отдавать, посетитель! Покажи…те договор! Он у вас экранирован, – указал он ладонью на папку. – А нам надо внести вас в базу и знать, какого педеля звать.

– Какого-такого пенделя? – уже напрягся я.

 Потому что не смешно ни разу – даже если эти привратники в простой броне, мне от их пенделя мало не покажется. А если у них экзоскелеты под бронёй, на что габариты намекают, то совсем беда может быть. Сломают совсем, с первого пенделя, факт.

– Организатор жизни и учебного процесса, – аж хмыкнул собеседник. – Педель.

– Понапридумывали, – проворчал под нос я. – Завуч или завхоз – понятно. Развели пенделей всяких…

 Но ворчал я тихо, под нос. И поднимал папку, так чтобы можно было её захлопнуть. Ну… на всякий случай. И открыл на вытянутой руке, положив руку на подсумок, если этот безопасник лапы потянет.

– Не понял, – прогудел он, провёл ладонями по шлему, который разошёлся и показал вполне обычную морду парня лет двадцати пяти где-то. – Всё равно не понял, – озвучил он, вглядываясь в договор уже глазами.

– Договор настоящий, – пробасил левый тип в броне.

– Да понятно, что настоящий. А род какой? А имя? Кого из педелей звать-то? Может у него, – ткнул он в меня пальцем, – родовой Инвиктус в ангаре стоит. А где? И как вносить в базы? – обратился центральный без шлема к левому в шлеме.

– Не знаю, – пробасил левый в шлеме.

– Я, вообще-то, сам представится могу, – подал голос я.

– Да кто вы, господин Гален Безмолвный, мы и так знаем, – повернулся ко мне центральный. – Идентификатор у вас неэкранирован. Просто процедура внесения нарушена. А кого звать…

– Ора Индуктуса? – женским голосом произнесла правая фигура.

– А зачем? – повернулся центральный к правой.

– Договор странный. Я, да и вы впервые такой видим. Пусть удостоверится, во избежание.

– Да, резонно. Посетитель, ожидайте.

– Ожидаю, – пожал плечом я, прикрыв папку, опуская руку.

 И стал ждать. И не видно ни черта – выход из хода внутри двери перекрывают эти типы. Сквозь спины что-то виднеется, но толком деталей не видно. А коридор-ход – просто гранёный проход, и полюбоваться не на что.

 Впрочем, долго моё ожидание не затянулось: бесшумно ступая, как будто перетекая, между стеной коридора и троицей просочилась высоченная тонкая фигура. Не протиснулась, а прогулочно, ну точнее целенаправленно прошла. Половина узкой физиономии появившегося была бледной, в морщинах. А другая – металлической маской, точнее имплантированной киберчастью. И одежда, в виде серебристо-стального халата с капюшоном, с чёрной зубчатой окантовкой. Вулканист, первый раз вижу, с интересом уставился я на представителя ордена. У нас на Белояре их было-то всего четверо, постоянно заняты, не видел ни разу. А тут стоит, на меня смотрит.

– Яви договор, – безразличным, по моему – нарочито механическим голосом велел он.

– Всегда пожалуйста, – буркнул я, открывая папку.

– Договор истинный, несёт все необходимые печати и отметки, – через секунду тем же механическим голосом озвучил он.

– Да мы это, почтенный, и так знали… – начал было охранник без шлема, на что вулканист практически нефиксируемо взглядом перетёк-развернулся к троице.

– Причина вызова меня и препятствованию благому процессу технического обслуживания?

– Знали, но не были уверены, – заюлил охранник. – И куда его? – кивнул он в мою сторону.

– Протокольное затруднение?

– Оно самое, почтенный.

– Решаемо. Вопрос в компетенции ректора Западного Крыла Федуса Рила. Возвращаюсь к своим трудам, – на ходу проскрипел вулканист, удаляясь.

– Спасибо… – почти крикнул ему вслед охранник. – Ладно, значит зову ректора.

 А через минуту, мимо почтительно раздвинувшихся охранников, просеменил невысокий, полный дедушка в алом, не сходящемся в двух пуговицах, мундире. Сверкал розовой лысиной, в обрамлении стоящего дыбом, ну или просто кудрявого белого пуха-остаток волос. Довольно смешно смотрелось, но охранники не гыгыкали и я не стал.

– Покажите ка мне вызвавший затруднение Договор, юноша, – благожелательно улыбнувшись, посверкивая внимательными светло-серыми глазами произнёс он.

– Понятно. Редкость: вам повезло оказать Императору уникальную услугу, – протянул ректор, бегло бросив взгляд. – Отметьте в инструкции, по всей Академии – на открытые Договора звать ректоров. Это в нашей компетенции, – озвучил он охранникам.

– Слушаюсь! – грохнул кулаком в грудь центральный.

– А вы, юноша, следуйте за мной, – посеменил дядька. – Оформим как положено.

– Следую, – констатировал я. – Только почтенный…

– “Господин ректор” будет достаточно.

– Господин ректор, я Императору не оказывал услуг. Я с ним даже не знаком, – признал я факт.

– Вы, ваш родич, человек посчитавший вас достойным – непринципиально. Благодарность у вас, значит – вы, – отмахнулся дедушка.

– А если я отнял у того, кому Договор предназначался?

– Значит Император благодарен вам, – аж обернулся, подмигнув мне дедуля.

– Не понял, – честно признался я, помотав головой.

– Договор, как у вас, юноша, это не только награда. Но и испытание. И если вы, в чём я сомневаюсь, отняли его – то Император благодарен ВАМ. Понимаете?

– В некоторой степени, – пробормотал я.

 Нет, в чём-то, конечно, понятно. Но правильно я, несмотря на всякое разное, дергался из-за этого Договора.

 Тем временем дедушка вёл меня по пустоватым коридорам, а потом – по ажурной винтовой леснице, по которой скакал, несмотря на полноту, очень даже бодро. Стены были из мрамора, бархата и металла вперемежку. Украшенные всякими картинами и пано. И мозайчатый каменный пол, на котором лежали ковры-дорожки. Так… красиво и значимо. А главное – очень светло. Часто встречающиеся высокие узкие окна. Точнее – экраны, дошло до меня. Просто, с учётом поворотов и внешнего вида, да и вида в эти окна, их быть не могло. То есть из сотен видимых максимум пара штук могли смотреть наружу. А остальные были явно внутри здания.

 Доскакали мы даже не до кабинета, а каморки – сидение, терминал и огромные блоки вычислителя, занимающие всё пространство, кроме сидения и пары квадратных метров.

– Постойте тут юноша, – сказал дедушка, плюхаясь в кресло.

 На голову его тут же опустился инфошлем, под ладонями появились блоки с клавиатурой, по которым он забегал пальцами аж с шипением рассекаемого воздуха. Через три секунды из кресла высунулся тонкий многосуставчатый манипулятор, совершивший требовательный жест, указывая на папку. А я, вздохнув, протянул Договор манипулятору. Вздохнул с ожиданием неприятностей, но и надеждой, что это “испытание” для меня закончилось. и голова об этом Договоре больше болеть не будет.

– Поздравляю, Гален-Гаврила Безмолвный с поступлением в Его Императорского Величества Академию Пилотирования Инвиктусов, – ещё через пару секунд произнёс ректор, не снимая шлем.

– А… – начал было я.

– Все изменения в статус и идентификатор гражданина внесены. Отнять у этот статус, юноша, смогут только с жизнью, – как-то понял и ответил на мой невысказанный вопрос дедуля.

– А?..

– Сейчас подойдёт служитель. Гален, я довольно занятый человек, хотя пообщаться было занятно.

– Ага… – растерянно ответил я, но встряхнулся и как вежливый человек озвучил: – Спасибо.

– Не за что, не за что, – явно занятый своими делами пробормотал из под шлема ректор.

 А через пару минут явился дядька в алом пиджаке, назвавшись служителем. Поклонился и позвал следовать за ним. Я и пошёл – чего ж не пойти, раз зовут?

10. Носатое соседство

Служитель подвёл меня к лифту, на котором мы спустились в этакую сетку коридоров, регулярно пересекающихся. С постоянно встречающимися лифтами, практически ничем не украшенную, очень “технически” выглядящую.

Судя по всему, этот “коридорный этаж” был способом максимально быстро добраться до нужной части дворца-академии. А точнее – до лифта к нужной части. Скорее всего, это единственный такой этаж – лифты были очень быстрыми, с практической невесомостью вниз и чувствующейся перегрузкой вверх. А вот какого-то “внутриакадемического” транспорта я не замечал, да и служитель ничего такого не предлагал. Что в общем-то и нормально – два километра Академии это, учитывая коридорный этаж, выходит и не так много.

 Правда, само наличие коридорного этажа наводит на мысли, что организация помещений Академии создаёт затруднения в свободном перемещении на всех этажах. Ну, иначе просто не нужен такой отдельный этаж. Впрочем, разберусь со временем, не стал я ломать голову.

 И тут на меня, ну не то, чтобы неожиданно, но с задержкой навалилась радость и облегчение. Меня всё таки приняли, что замечательно! А ещё душевная каменюка, с этим предательски-опасным Договором, скатилась с души – что тоже очень неплохо. Но в руки я себя взял – не хватало, как придурку такому, на глазах служителя прыгать и радостно орать.

 А пока я переживал случившееся, служка топал, я двигал за ним, и, наконец, дотопали мы до галереи со стеклянной стеной. А противоположная была занята вереницей дверей с номерами.

– Ваши апартаменты, господин слушатель, – чопорно оповестил служитель, указывая на дверь с номером 13.

– Спасибо, наверное, – осторожно ответил я. – А вы мне их не покажете?