Проект TERRA: Банкрот собственного "Я"

Недалеко от него начал медленно расти цветок. Он был ещё трудно различим среди другой растительности, но пучок крепко сомкнутых пока лепестков цвета мякоти вишни притягивал взгляд.

День и ночь принялись сменять друг друга в считанные секунды. Небосвод то пронзали колючие иглы звёзд, то заливало жизнерадостным светом. Так продолжалось, пока цветок полностью не распахнул маняще мягкие лепестки. Рейвен смотрел на него и боялся дышать, будто лишь одно незначительное движение могло спугнуть это великолепное творение природы.

Когда лёгкие сжались до невозможности, он решился сделать осторожный вдох, но в эту секунду на цветок наступила внушительных размеров металлическая ступня. Всё поле в тот же миг полыхнуло огнём. В отдалении взорвались первые бомбы, а через пару секунд уже казалось, что они рвутся прямо у Рейвена под ногами.

Он перевёл взгляд со ступни, безжалостно раздавившей цветок, на тело металлического амбала, похожего на тех, что были на площади.

– Быстрее! – послышалось вдруг так ясно, что Рейвен удивился: всё вокруг тонуло в громких звуках, они накрывали друг друга, перемешивались, взмывали в бесконечность и растворялись бесследно.

По металлическому корпусу амбала застучала автоматная дробь. Пули высекали из него искры и бойко отскакивали, будто рапортуя о надёжной защите этого железного здоровяка. Он развернулся и открыл отчаянный ответный огонь. Но тут сквозь непроглядную пелену дыма в него влетела ракета, и взрыв вынудил упасть на спину этого закованного в броню, но не бессмертного солдата.

Рейвен наблюдал за всем этим и чувствовал, что не может ничего сделать. Он хотел помочь и в точности осознавал это. Но что-то держало его, будто не давало просочиться сквозь прутья клетки, в которой он был заперт вместе со своими страхами.

И вдруг Рейвен ясно понял, что дальнейшее зависит не от него, и ему стало легче. И тут же почувствовал под собой что-то твёрдое, а в кадык внезапно и резко впился воротник комбинезона. Поморгав и с трудом повернув голову, Рейвен обнаружил себя на внушительных размеров спине того самого солдата, что наступил на цветок. Тот тащил его к небольшому летательному аппарату, который уже завёл свои двигатели и собирался взлетать.

Внезапно прямо перед входом в звездолёт неизвестно откуда возник ещё один здоровенный робот. Он направил на них два дула – продолжение его металлических рук. По центру его корпуса пронзительно жёлтым цветом светился процессор.

Солдат с Рейвеном на спине остановился, тоже вскинул руку и выстрелил. Заступившего им дорогу робота без следа снесло в ту же неизвестность, из которой он и появился.

В горло Рейвена снова врезался воротник, короткий полёт – и спина снова ощутила под собой что-то твёрдое, только это твёрдое уже было ровным и не двигалось. Он в последний раз взглянул на бронированного амбала, после чего дверь звездолёта между ними закрылась, окутав тьмой терявшееся в вопросах и страхах сознание.

Очнувшись на полу своей комнаты, Рейвен почувствовал нестерпимую боль в голове и странный, еле слышимый писк.

«Что это было?» – про себя спросил Рейвен.

Что значил этот сон? Но объяснять это было, конечно, некому. Скорее всего, это эффект той странной таблетки, которую ему скормил робот, решил Рейвен и вдруг вскочил на ноги, застонав от боли: не только голову, всё тело ломило – от сна на жёстком полу затекли мышцы. Но это стало неважным на фоне замелькавших в его памяти ярких картинок – будто кадры из до тошноты странного только что просмотренного фильма.

«Сидигрон, гластеры, команда!» – взрывалось в помутнённом сознании Рейвена.

Но взметнувшуюся до небес панику внезапно сбил отчётливый запах выпечки. Он был так осязаем, что, казалось, лизни воздух – и рот наполнится вкусом еды. Только теперь Рейвен осознал, насколько голоден. Его живот ответил согласным бурчанием. Таким громким, будто он был пароходом, отплывающим от причала в долгожданный путь.

Рейвен тихо подошёл к двери, осторожно приоткрыл её и выглянул: пусто. Неуверенно ступив в небольшой коридор, где запах чувствовался ещё сильнее, он повёл носом. Манящий аромат явно шёл из-за тёмно-серебристой металлической двери в конце коридора.

Рейвен буквально на цыпочках преодолел небольшое расстояние до заветной двери и услышал за ней голоса:

– После полигона сходим с ним на полуфинал.

– Смотри глупостей не натвори. А то я тебя знаю!

– Да что может пойти не так?

Рейвен сразу узнал голоса Лизы и Грека и обрадовался им, хотя и был знаком с ними всего один день. В новых товарищах он ощущал небывалую простоту. И это казалось удивительным, учитывая, в каких условиях они существуют. Ведь они военные, они каждодневно рискуют жизнью на других планетах. Их тоже лишили родины, они потеряли всё… Но при этом – такое лёгкое, такое открытое отношение к жизни, к другим людям. Это оно привлекало в них Рейвена, ведь ему этого свойства так недоставало!

Он бы и дальше продолжил подслушивать, если бы краем глаза не уловил в нескольких шагах от себя чьё-то присутствие. Рейвен медленно повернул голову. На него заинтересованно смотрел кот. Таких малахитовых глаз у животных Рейвен не видел никогда. Ухоженная мышасто-серая шерсть блестела в приглушённом свете коридора. На кошачьей шее висел золотой медальон с уже знакомым Рейвену знаком, заключённым в ровный зелёный круг.

Рейвен растерялся и не придумал ничего лучше, чем наклониться и пальцем поманить мохнатого незнакомца:

– Кыс-кыс-кыс.

– Девчонок в баре так зазывать будешь, – сказал кот голосом молодого профессора. – Давай заходи уже.

Рейвен обомлел. Говорящий кот?! Неужто он так сильно приложился головой?!

Кот не спеша направился к нему. Ошарашенный Рейвен попятился и упёрся спиной в дверь. Его мохнатый собеседник подошёл вплотную, Рейвен дёрнулся и локтем случайно нажал кнопку на стене, отчего дверь отъехала, открыв вход на кухню. Рейвен, потеряв опору, запутался в ногах и с грохотом упал на спину. Лиза от испуга чуть не выронила стопку тарелок.

Кот вальяжно прошёл мимо лежащего парня, махнув хвостом прямо над его носом.

– Ты как раз вовремя, – опомнилась Лиза и принялась расставлять тарелки на круглом деревянном столе в центре небольшого помещения.

– Как спалось, терпила? – с ухмылкой «поздоровался» Грек.

Он развалился на белом диване. Сидел нога на ногу, пил пиво из бутылки и что-то читал с полупрозрачной панели над своими часами.

Кот тем временем подошёл к окну и с лёгкостью запрыгнул на белый широкий подоконник. Удобно примостившись, он начал вылизывать лапу, изредка без интереса поглядывая на потуги Рейвена встать.

Закончив с посудой, Лиза подошла к новенькому.

– Матрас мягкий был? БИ-8 пришлось чуть ли не на край квадрата за ним летать, – спросила она, помогая подняться новому члену команды.

– Угу, – промычал Рейвен.

– Ты уже познакомился с Тимой? – поинтересовалась Лиза, указывая на кота.

Рейвен зажмурился:

– Он… он действительно… разговаривает?

– Я голосовал «за»? – оторвавшись от мытья лап, уточнил кот.

Лиза упёрла кулак в бедро и холодно взглянула на него:

– Да, Тима. Ты проголосовал «за».

– А я тебе говорил, – перевернув страницу тонкой книги, сказал молчавший до того парень.

Он сидел скрестив ноги в кресле возле окна. На нём были только свободные чёрные штаны, так что Рейвену не составило труда разглядеть, что парень довольно худощав, но не щуплый.

– Это Ланс, наш книжник, – пояснил Грек. – Будешь с ним на пару автомат держать. А то он сам не справляется… – Грек согнул мизинец и с деловым видом пальцами другой руки попытался нащупать на нём «бицепс».

– А это Грек, наш алкаш, – не отрываясь от книги, сказал Ланс. – Будешь с ним на пару бутылки собирать. А то он сам не справляется.

– «Бутылки собирать…» – кривляясь, передразнил Грек, – Умник!

Рейвен не знал, куда ему приткнуться, и робко осмотрелся. Сбоку от дивана он увидел стоящего на зарядке робота, что вчера уронил бутылки. Тот не двигался, ничем не светил и вообще, кажется, был выключен. Но вдруг, словно почувствовав взгляд Рейвена, в верхней части его корпуса загорелся синий неоновый круг. Робот тут же двинулся прямо на новенького.

– Стерва, – сообщил ему робот, объехал его и выкатился в коридор.

– А-3 – наш домашний робот, – запоздало представил её Тима. – Она очень чувствительная, поэтому не обижай её больше, пожалуйста.

– Эм-м… – безуспешно искал слова Рейвен, пока ещё не отошедший от новости, что на Сидигроне водятся говорящие коты. – А как ты…

– Говорю?

– Это долгая история. Потом узнаешь, – бросила Лиза через плечо. Она стояла у шкафчиков и кухонной техники, приглядывая за грилем.

Рейвен проследил за её взглядом и понял, что завлёкший его на кухню аромат выпечки исходит именно оттуда. Но сейчас куда больше аппетитных запахов его интересовал кот:

– А ты тоже… ну… солдат?

– Я инженер и пилот, если ты это хотел узнать, конечно.

– А по совместительству ещё и тряпка половая, – ухмыльнулся Грек, сворачивая панель на часах. Он уставился на Тиму с предвкушающим огоньком в глазах.

Ланс кашлянул и перевернул очередную страницу. Тима спрыгнул на пол, а Лиза со вздохом заняла его место на подоконнике и, перехватив вопросительный взгляд Рейвена, рукой похлопала возле себя, приглашая его присоединиться.

– Если гриль сломаете, я заново готовить ничего не буду, – предупредила она.

Но Грек и Тима её уже не слышали. Они не мигая уставились друг другу в глаза. В малахитовом взгляде Тимы горела ненависть, а Грек натянул на лицо самоуверенную ухмылку, лениво покачивая в руке пивную бутылку.

– Не забудь стеклотару сдать, а то на градус не хватит, – прошипел Тима.

Грек демонстративно допил пиво и интригующе улыбнулся. Но тут же его лицо исказилось злобой, и он сплеча метнул пустую бутылку прямо в кота. Тот увернулся, но несколько осколков рикошетом скользнули по его вздыбившейся шерсти.

Рейвен от неожиданности подпрыгнул на месте. Лиза лишь тяжело вздохнула, а Ланс вообще продолжал невозмутимо изучать свою, наверняка очень интересную, книгу.

Обращаясь вроде как к зрителям, Грек протянул:

– Кажется, кошачьей мочой запахло. Не чувствуете?

– Скажи что поинтересней, ты, хрен проспиртованный! – оскалился Тима.

– Я могу вообще не говорить, – со злобной гримасой ответил Грек. Не отрывая взгляда от противника, он нырнул обеими руками под диван, а вытащил их уже украшенными здоровенными силовыми металлическими перчатками: каждый палец, казалось, был больше, чем весь кот.

Рейвен не решился спросить, как Грек вообще смог их поднять. Побоялся выставить себя дураком, ведь на этой планете – страсти-то какие! – доже коты разговаривают.

Следующий ход был за Тимой. И теперь Рейвен не то чтобы постеснялся задавать вопросы, он просто физически ничего не смог бы выговорить: у него отвисла челюсть.

Знак на медальоне Тимы вдруг полыхнул зелёным. Мгновение – и кот оказался внутри овальной капсулы: снизу металлической, серебристого цвета, сверху прозрачной, будто стеклянной, – на виду осталась только голова мохнатого бойца.

Капсула левитировала. Она поднялась на уровень лица Грека, и от неё книзу побежали зелёными неоновыми линиями небрежные очертания мускулистого мужского тела: плечи, руки, торс, ноги… Как только этот «набросок» был дорисован, он словно по волшебству стал объёмным и плотным. Теперь на Грека живыми кошачьими глазами смотрела высокотехнологичная силовая конструкция. По связующим элементам её фаланг пробегали всё те же зелёные неоновые искры. Это было… завораживающе!

В отличие от Рейвена, Грек не тратил времени на любование соперником. Едва дождавшись формирования тела, он прыгнул на Тиму. Тот встретил его взмахом массивной руки, но Грек пригнулся и ударил в живот. Тима не мог почувствовать боли, но отшатнулся и пропустил ещё один удар, прямо в капсулу. Тут-то мохнатый и рассвирепел.

Двумя руками он схватил Грека за плечи, оторвал его от пола и швырнул на стол. Грек упал плашмя на широкую деревянную поверхность. Тима взмахнул огромным, как кувалда, кулаком и сплеча, будто отрезал кому-то голову, обрушил его на своего противника. Грек увернулся в самый последний момент, упав грудью на пол. Но тут же взвился в воздух и атаковал кота боковым в капсулу.

Раздался звон, словно кто-то от души влупил по колоколу в прохладное воскресное утро. Тима отлетел к шкафчикам. Он оторвал от одного из них дверцу и со всей дури сверху врезал ею по голове Греку. Макушка парня пробила в дверце дыру, и у него на шее будто повисла деревянная медаль.

Оглушённый Грек не сразу очухался, и Тима воспользовался моментом: он ударил противника в живот, отчего тот сложился пополам, уткнувшись лицом в надетую на шею дверцу от кухонного шкафчика.

Мохнатый боец с видом победителя подошёл к Греку, схватил его за шиворот, поднял над головой и нарочито медленно занёс механическую руку для контрольного удара. Кулак силового костюма пару раз крутнулся вокруг своей оси, втянулся в предплечье и снова выдвинулся, будто разминаясь.

Внезапно раздался негромкий, еле уловимый звон, и Лиза живо соскочила с подоконника, подбежала к грилю и открыла его.

– Готово, – радостно сообщила она своей команде.

Бойцы замерли и дружно повернули к ней головы. Потом переглянулись, и Тима медленно опустил Грека на пол.

– Что-то ты сегодня не в форме, – сказал кот. – Вначале вроде был ничего, но сразу сдулся.

Грек с недовольным лицом снимал с себя дверцу от шкафчика

– Да это ты валерьянки напился и спал как Ленин, а я всю ночь слушал, как механические сердца отношения выясняют. – Грек наконец снял «украшение» и надел его на капсулу Тимы, как шляпу: – Вот, это твоё.

Как раз в этот момент неоновые огоньки силового костюма забегали быстрее, и несколько секунд спустя Тима стоял на четырёх мохнатых лапах, взятых в плен пробитой дверцей.

В наступившей благодатной тишине слишком громко прозвучал звук отъезжающей двери, и на кухню зашёл робот с двумя большими пластиковыми пакетами в руках.

– БИ-8, вот и ты, – улыбнулась роботу Лиза. – Всё купил?

– Надеюсь, ничего не забыл, – отозвался тот звучным, будто в трубу говорил, голосом.

Он медленно прошёлся взглядом по деревянным обломкам. После чего поглядел на Ланса, словно хотел убедиться, что тот цел и невредим.

Рейвен стоял совсем рядом с книголюбом, и не заметить его было так же сложно, как надоедливую рекламу. Но БИ-8 переключил на новенького внимание не столько из-за самого факта присутствия, сколько из-за выражения его лица.

Рейвен таращился на БИ-8, будто на ожившего монстра из страшного сна: робот был точь-в-точь как тот, в переулке. Такой же чёрно-серебристый цвет. Точно такие же очертания корпуса и головы. Рейвен на всю жизнь его запомнил.

БИ-8 в ответ на такой «интерес» изобразил максимально миролюбивую позу и вопросительно мигнул синим огоньком объектива. Рейвен от этого сигнала дёрнулся, как от удара. Перед глазами возникла вчерашняя сцена: вот злобный робот держит за горло сына тёти Клэр, а вот он оборачивается и уже пристально смотрит на самого Рейвена, сверкая из темноты переулка красным глазом камеры…

Их странные переглядки не остались без внимания. Всем почему-то стало неуютно. Кроме Ланса, конечно: его, казалось, и ядерным ударом от книги не оторвёшь.

– Так, ладно, – немного нервно сказала Лиза, – давай продукты.

БИ-8 поставил пакеты на пол у холодильника, и она принялась проворно разбирать и раскладывать покупки по местам.

Робот снова взглянул на Рейвена, протянул ему ладонь и произнёс, включив приветливые модуляции:

– Меня зовут БИ-8, я являюсь единицей пехотного распределения, а также пилотом и штурманом. Надеюсь, тебе будет комфортно с нами.

Металлическая ладонь одиноко повисла в воздухе. И неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы не Ланс.

Он встал и громко захлопнул книгу:

– Я так понимаю, сегодня нас оставят голодными.

Лиза встрепенулась и торопливо начала выкладывать из гриля на две большие прямоугольные тарелки чиназы.

Хлопок привёл в себя и Рейвена. Он очнулся, пару раз моргнул, увидел протянутую руку робота, который как раз решал, не пора ли заканчивать эту демонстрацию гостеприимства, и вяло, но всё же пожал её.

– Рейвен. Я… – он с трудом подбирал слова, – я с планеты Мирошо.

– Ваша планета держалась достойно, – кивнул БИ-8.

Рейвен промычал что-то невнятное. «Ну может, это и не он. Мало ли похожих… Почему сразу БИ-8? Просто такой же», – думал он при этом.

Тем временем на кухне снова появилась А-3. Выехав из-за спины БИ-8, она направила пучок тонких синих полупрозрачных лучей на деревянные обломки. Просканировав их, лучи разделились на ещё более тонкие, каждый захватил один отломанный кусочек – и прямо на глазах поломанная мебель и битая посуда начали складываться, соединяться… И вот уже стол, шкафчик, тарелки – в первоначальном состоянии – стояли и висели на своих местах. После чего линии сменили цвет на золотистый и под управлением А-3 принялись из ничего плести настоящие стулья снизу вверх: ножки, сиденья, спинки – для каждого члена команды.

Наконец Лиза поставила в центр стола две большие тарелки с горячими чиназами.

Ланс первым уселся за стол, привычным жестом снова скрестив ноги. Он нетерпеливо переложил в свою тарелку пару пирожков и начал есть, открыв недочитанную книгу.

Лиза тоже потянулась к общему блюду и положила несколько чиназов в тарелку Грека, тот плюхнулся на стул и с интересом стал их разглядывать.

– Пойду переоденусь. Надо отдохнуть, – сообщил БИ-8. А-3 хвостом последовала за ним в коридор.

Тима ловко запрыгнул на своё место: стул для него был особенным, с высоким, на уровне столешницы, сиденьем. Лиза тут же положила ему один чиназ. Кот, облизнувшись и прижмурившись, потянул носом соблазнительный аромат и с урчанием принялся завтракать.

Рейвен наблюдал за всем этим со стороны, он чувствовал себя чужим, ему было неловко и боязно сделать что-то не то. Но одновременно – очень приятно и тепло смотреть на эту явно привычную мирную суету. Особым теплом и уютом веяло от Лизы: словно от одеяла перед выходом на нелюбимую работу или учёбу. Лизе хотелось довериться, и это чувство было таким естественным, словно недоверие к ней было запрещено и каралось законом.

Вот она достала из холодильника пиво и, открыв бутылку, передала её Греку. Вот из картонного сине-белого пакета налила для Тимы полупрозрачную жидкость в маленькое блюдечко. Вот, проходя мимо Ланса, переставила к нему поближе салфетки… Она окружила заботой всех своих подопечных. Всех, кроме Рейвена!

– Рейвен, не стесняйся. Присаживайся, – улыбнулась ему Лиза, заставив устыдиться и обрадоваться.

Он сел за стол, уткнувшись в пустую белую тарелку.

На кухню заехал вчерашний прямоугольный серебристый робот.

– БИ-8, а грудку-то ты не взял, – с досадой обратилась к нему Лиза. – Как всегда! Самое важное – и забыл.

– Извини, – только и сказал БИ-8, сопровождаемый ошарашенным взглядом новенького.

– И что теперь делать? – куда-то в пространство задумчиво спросила Лиза.

– После подзарядки я снова съезжу в магазин.

– Ладно. Только до обеда успей хотя бы.

БИ-8, ничего не ответив, проехал мимо стола и встал возле дивана на то место, где недавно заряжалась А-3. Его синий объектив медленно погас.

– Рейвен, чай будешь? – спросила Лиза.

Тот наконец отвёл глаза от «переодевшегося» робота, потупился и тихо ответил:

– Я не хочу ничего, спасибо.

– Чай отличный. Такого на Сидигроне не купишь, – начала расхваливать Лиза, но, перехватив грустный и голодный взгляд Рейвена, просто подошла и без дальнейших уговоров молча положила ему пару чиназов и поставила рядом кружку с дымящимся напитком.

После она со вздохом оперлась на шкафчик и стала смотреть, как ест её команда. Только Рейвен всё ещё гипнотизировал свой завтрак. Зато Тима уже умял свою порцию и прицеливался к новой. Да и Ланс оторвался от книги, когда попытался нашарить в своей опустевшей тарелке очередной чиназ, и потянулся к общему блюду за добавкой. Лиза перевела взгляд на жующего Грека.

– Ну как? – поинтересовалась она у него.

– Нормально, – без всякого выражения ответил Грек.

Лиза переменилась в лице:

– Нормально – значит плохо? – В её голосе слышалось горькое разочарование. Она вытащила из заднего кармана штанов измятую бумажку и, развернув её, повела пальцем по строчкам. – Ну что не так-то?!

Ланс вдруг снова оторвался от книги:

– Всё так. В этот раз очень вкусно получилось.

– Да? – Лиза сунула бумажку обратно, – А вот Греку снова «нормально»!

– И что в этом слове тебе не нравится? – обвинительным тоном спросил Грек.

– А то, что у тебя «нормально» значит «плохо».

Грек чуть повысил голос:

– «Нормально» значит «нормально». Что не так?

Лиза ничего не ответила. Она скрестила руки на груди и расстроенно взглянула на Рейвена:

– А ты чего не ешь? Тоже «нормально»?

Тот взглянул на неё и неуверенно взял чиназ. Чуть покрутил его и откусил небольшой кусок. Ого! Это оказалось действительно вкусно. Рейвен даже не ожидал, что их командир умеет так готовить.

Совсем скоро Лиза добродушно сияла и ласково смотрела, как Рейвен запихивает в себя чиназы, почти не жуя. Нет, он, конечно, на самом деле был очень голоден, но Лиза и вправду приготовила отличный завтрак!

Грек какое-то время наблюдал за новеньким, приподняв одну бровь. Затем, цокнув и мотнув головой, взглянул на часы.

– Нам пора. Собирайся, – велел он Рейвену.

Тот растерянно взглянул на Грека, глупо шевеля набитыми щеками.

– Подожди, – сказала Лиза и взяла со шкафчика картонную коробку. Она щедро зачерпнула двумя руками чиназы со стола, положила их в коробку и протянула её Греку: – Вот. У Аманды и Андрея спроси: как им, «нормально»?

Грек угукнул, поджав губы, выхватил коробку и двинулся к выходу. У самой двери он обернулся к Рейвену:

– Только давай быстрее. Познакомлю тебя кое с кем. А потом выполнишь одно интересное задание.

– Главное, Рейвен, – предупредила его вмиг посерьёзневшая Лиза, – стреляй сразу. Не слушай ничего!

Грек ухмыльнулся:

– Не слушать не получится. Все в первый раз на этом спотыкаются.

Глава 5. Он тоже хочет жить

Они зашли в лифт. Рейвен до сих пор дожёвывал Лизин чиназ, а Грек уткнулся в часы, вызывая машину.

Выйдя на улицу, Грек глянул по сторонам: его автомобиля ещё не было. Он похлопал по карманам штанов, достал пачку сигарет, вытянул одну и, прищурившись, прикурил.

Рейвен шагнул в сторону: не хотелось портить дымом такое приятное, свежее утро. Лёгкая прохлада выгнала все тревожные мысли и вопросы. Он запрокинул голову, чтобы разглядеть в просвете между однообразными многоэтажками клочок тёмно-голубого небесного океана. Тот приковывал взгляд, как всё, созданное природой.

Рейвен поймал себя на мысли, что раньше не обращал внимания на такие вещи. Разве что звёзды всегда влекли его своей недоступностью и загадочностью. Но разве загадки других явлений уже разгаданы? И сейчас, заглядывая в чужое небо – ясное, но как будто приглушённое, – он почувствовал, насколько сам со своими вопросами мал на фоне тайн мироздания. Конечно, они обязательно будут изучены, какие-то, возможно, уже совсем скоро. Для этого в мире полно настоящих учёных и исследователей…А вот с ним дело обстояло гораздо сложнее: все открытия в самом себе может совершить только он сам. Никто не будет вместо него разбирать его проблемы и задумываться над его жизнью. Ну может, кому-нибудь и было бы интересно в нём покопаться, но разве этот кто-то сможет пробиться туда, куда и сам Рейвен не мог найти дорогу из-за своего искажённого восприятия?

– Нормально… – выдернуло его из мыслей глухое бурчание Грека.

– Что? – Рейвен рассеянно заморгал.

– Вот скажи, сейчас нормальная погода? – спросил Грек, выпуская дым в небо.

– Ну… да, – простодушно ответил Рейвен.

– А почему нормальная?

– Не знаю. Просто нормальная.

– Угу…  Потому что тут всегда так. Не помню, чтоб когда-либо на Сидигроне видел тучи.

– Как это? – заинтересовался Рейвен.

– Да вот так. Каждое утро – как сейчас. Небо чистое, гладкое… Ты к этому привыкаешь, и вскоре тебе это кажется нормальным, – Грек чуть помолчал и задумчиво продолжил: – А она думает, что это значит «плохо».

– Кто? Лиза?

Вместо ответа Грек сильно затянулся и, выдохнув дым, бросил бычок в сторону.

Через минуту перед ними припарковалась его машина. Когда товарищи уселись в салон, Грек почесал в затылке, взглядом разыскивая среди многочисленных кнопок на панели между водительским и пассажирским креслами нужную. Нашёл, нажал и провернул руль.

Машина не спеша покатилась по жилой зоне. Скоро они выехали на просторную, четырёхполосную дорогу. Рейвен с любопытством следил за открывшимися взору воздушными трассами: несколько линий над самой землёй перекрещивались, повинуясь каким-то непонятным ему правилам; а ещё выше машины пролетали уже сплошными, ровными потоками – с такой скоростью, что сливались в размазанные по небосводу поезда.