Подари мне надежду

Глава 7

По возвращении Надя решила сразу же выйти на работу и начала со знакомства, с главврача – Семёна Григорьевича. Усадив её, напротив, он долго молча смотрел. Она была симпатичной девушкой: длинные золотистые волосы собраны в косу, из-под чуть косой чёлки поглядывали красивые, необычного цвета глаза. От стеснения она постоянно опускала их, взмахивая густыми чёрными ресницами как веером. Её внешность притягивала обаянием и застенчивостью.

От длительного молчания стало неловко, и от волнения Надя начала покусывать нижнюю губу. Изредка вскидывая на Семёна Григорьевича глаза, осторожно рассматривала его: добрый, но суетливый мужчина, с приятным, но печальным лицом, немолод, седоват, внешне уставший и унылый, но с огоньком в глазах.

– Милости просим в наш коллектив, – наконец-то произнёс Семён Григорьевич, – с нетерпением ждали вашего приезда Надежда Анатольевна! – в ответ та только кивнула. – Оборудование для вашего кабинета привезут через неделю, – продолжал он. – Так что, пока отдыхайте! Вы ведь недавно приехали?

– Да! – коротко, ответила Надя.

– Вот и отдохните, ещё наработаетесь.

– Хорошо, спасибо! – немного поколебавшись, спросила: – Я хотела узнать?

– Спрашивайте не стесняйтесь, – внимательно посмотрев, сказал Семён Григорьевич.

– Я хотела бы проверить состояние здоровья своего отца!

– Что с ним, он заболел?

– Он ни на что жалуется, но по всем симптомам у него сахарный диабет.

– Вот как?! В таком случае завтра утром приводите его. Положим на пару деньков, и возьмём все анализы, сделаем сахарную кривую. Обследуем и всё выясним. Проблем нет, я это только приветствую! Их – пенсионеров, знаете ли, в больницу не зазовёшь.

– Спасибо! Вопросов больше нет, – встав со стула, Надя застенчиво попрощалась: – До свидания! – и не оборачиваясь вышла из кабинета.

Семён Григорьевич проводил девушку взглядом и ещё долго сидел, задумчиво глядя на дверь. В коридоре Надю встретила полная брюнетка в белом халате. Она почему-то зло взглянула на неё и не ответив на приветствие, дёрнув плечами, прошла мимо. Надя в недоумении проводила её взглядом. Рядом остановилась молоденькая девушка.

– Не обращайте внимания – это жена Семёна Григорьевича – поправляя завернувшийся воротник халата, не поздоровавшись полушёпотом, проговорила она. – Нина Ивановна в каждой женщине видит потенциальную соперницу, – повернувшись и с интересом рассматривая Надю, девушка выпалила как из пулемёта: – Ой, простите, я не поздоровалась. Здравствуйте! Вы наш новый доктор?

– Да, – улыбнувшись, ответила Надя.

– Вы, будете лечить наши зубы?

– Да.

– Здорово! Не нужно будет ездить в район. Но ваш кабинет ещё не готов?!

– Я знаю, через неделю начну работать, а пока займусь здоровьем отца, завтра приведу его на обследование.

– Это хорошо! Меня Семён Григорьевич отправлял весной с заданием, и я обходила пенсионеров, приглашала пройти полное обследование, но пришли единицы. Им же некогда, у них же хозяйство!

– Как вас зовут? – спросила Надя.

– Я Лена – медсестра. А вы Надежда Анатольевна?

– Да.

– Надежда Анатольевна, а можно я к вам попрошусь медсестрой? Хочу поработать в стоматологии. Надоели эти уколы, капельницы. Пожалуйста! – Лена сложила перед собой руки домиком, умоляющи, глядя на Надю.

– Не знаю, как главврач решит! – пожав плечами ответила та. – Извините, Леночка, но это ни в моей компетенции.

– Но если что, вы не будете возражать?

– Не буду возражать, – улыбнувшись, ответила Надя.

– Спасибо, спасибо, Надежда Анатольевна!

Не попрощавшись, девушка быстро пошла по коридору. Постояв в одиночестве, Надя ушла домой.

Родители с бабушкой сидели за накрытым столом под большим кустом сирени и ждали её возвращения.

– Всё, мои дорогие, хочу доложить, что меня ждут в больнице, – Надя вошла в калитку и на ходу весело рассказывала. – Меня очень ждут и всё готовят к моему выходу! Через неделю, как только прибудет оборудование, приступаю к работе. Для меня приготовили отдельный кабинет, отремонтировали и покрасили. Честно говоря, я даже не ожидала, что всё так быстро получится. Я так рада!

– Ну и славненько, доченька, значит, скоро всё наладится! – ласково произнесла мама. – Мы тебя ждали, садись обедать.

Глава 8

На следующий день, как и было условлено, Надя привела отца в больницу. На её удивление тот даже не спросил зачем?! Молча кивнул, побрился и пошёл.

Два дня, пока отец находился на обследовании, Надя, большую часть времени, провела рядом с ним. Сестричка Леночка с удовольствием знакомила со всеми и всё показывала. Как не старалась, как не просилась, но её не перевели в помощь Наде. Мало того, из-за нехватки персонала стоматологический кабинет остался без медсестры!

– Семён Григорьевич, как я буду работать одна? – взволнованно спросила Надя, зайдя к главврачу, после очередного посещения отца. – Мы с вами не обсудили этот вопрос?!

– Надежда Анатольевна, персонала в больнице катастрофически не хватает, поэтому, голубушка, начните работать одна, а дальше посмотрим, – понимая её беспокойство, вздохнув, ответил Семён Григорьевич.

– Но есть такие операции, которые в две руки просто не сделать! – растерянно, со страхом и тревогой, проговорила Надя.

Семён Григорьевич, понимая, что она слишком молода, не имеет опыта, ей трудно и страшно, поэтому пытался поддержать.

– Надежда Анатольевна, не волнуйтесь! – как можно спокойнее произнёс главврач. – На особые случаи будете брать в помощь операционную медсестру Аллу. Об этом не беспокойтесь, мы не бросим вас на произвол судьбы, во всём будем помогать. На необходимые операции у вас будут помощники! Только о таких больных я должен знать заранее, чтобы поставить в график плановых операций. Главное – начинайте, Надежда Анатольевна, постепенно, всё рассосётся.

Надя вышла из кабинета расстроенная. Но делать нечего, эти первые трудности, нужно преодолеть и начинать работать.

Пройдя в конец коридора, к своему кабинету, и открыв дверь, увидела двух мужчин, монтирующих оборудование.

– Посмотрите, так будет удобно? – взглянув, спросил один из них.

– Да, хорошо, – ответила Надя, подойдя к уже установленному креслу и держась за высокую мягкую спинку.

– Ну, тогда, ещё пара часов и мы закончим, – сказал мужчина. – Вот бумаги, подпишите пока у главного врача.

– Сделаете, я проверю, тогда и подпишу, – покачала головой и твёрдо ответила Надя. – Не нужно спешить, соберите сначала установку.

Мужчина, молча отложил бумаги и продолжил работу. Чтобы не мешать, Надя вышла из кабинета. Нужно зайти к терапевту, узнать результаты обследования отца.

Ирина Максимовна приятная, средних лет женщина, внимательно посмотрев на Надю маленькими, глубоко посаженными глазами, выглядывающими из-под узеньких, как ниточки бровей, с грустью вздохнула.

– Проходите, Надежда Анатольевна! – предложила Ирина Максимовна, взяв новую, подписанную карандашом, папку. Подождала, пока Надя опустится на стул, и тихо произнесла: – Надежда Анатольевна, извините, что приходится говорить неприятные вещи, но вынуждена сообщить…, – и замолчала недоговорив.

Остановив дыхание, Надя со страхом замерла, понимая, что сейчас сообщат что-то страшное. Где-то далеко в глубине души надеясь, что подозрения напрасны и у папы не нашли ничего серьёзного.

– Я, как доктор доктору хочу сказать, что дела у вашего папы не очень хорошие, – слова прозвучали как приговор.

– Что вы обнаружили? – с трудом проговорила Надя.

– Надежда Анатольевна, только не волнуйтесь раньше времени! С сахаром вы оказались правы – скачки до семнадцати. Диабет и сильно запущенный, отсюда всё вытекающее.

Держась за сиденье стула, Надя сжимала его с такой силой, что заломило пальцы.

– Но это – не приговор! – видя, что та уходит от сути вопроса, сказала Надя. – Сахар можно стабилизировать и поддерживать в дальнейшем. С этим живут! Что ещё?

– Да, вы правы! – с сожалением произнесла Ирина Максимовна. – Мне очень жаль, но вторая совершенно не зависящая от сахара болячка уже намного серьёзнее.

– Что, что???

– Слишком поздно привели его!

У Нади выступили на глазах слёзы. Ирина Максимовна подала бумажную салфетку.

– Как ни прискорбно, но у него рак пищевода, – вздохнув произнесла она.

– Но он хорошо кушает, глотает без труда, – в растерянности проговорила Надя.

– Голубушка, вы же понимаете, что стадия, на которой он сейчас находится, видимых признаков просто не подаёт.

– Тогда операция?!

Доктор, понимая её состояние, старалась говорить как-то помягче. Но как помягче можно сообщать такие страшные новости? В данной ситуации, как ни подбирай слова, они в любом случае будут приговором.

– Поздно!

– Сколько ему осталось?

– Полгода, год. Счёт пойдёт с того момента, как он откажется от пищи, будет только пить.

Закрыв лицо руками, Надя заплакала. Ирина Максимовна подошла и села на стул рядом.

– Надюша, держитесь! – ласково, по-матерински произнесла она. – Нужно набраться терпения, сил, вам ведь придётся рассказать маме.

– А как же папа?

– Я, как лечащий врач, поговорю с ним сама. Завтра утром пусть придёт.

Надя поднялась и, забыв попрощаться, вышла из кабинета. Ушла в туалет, умылась, смыв небольшой макияж, подержала лицо над сушилкой для рук и, немного успокоившись, пошла в свой кабинет.

Мужчины закончили монтаж и собирали инструменты. Она молча села на высокий стул и проверила работу стоматологической установки. Проконтролировав исправность аппарата, взяла бумаги и ушла к главврачу.

Семён Григорьевич был в кабинете. Постучав, она тихо вошла и положила перед ним Акт выполненных работ и товарную накладную. Он, не задавая вопросов, подписал. Забирая документы, Надя заметила на столе медицинскую карту отца.

– Надежда Анатольевна, – поймав её взгляд, спокойно сказал Семён Григорьевич, – проводите механиков и возвращайтесь. Есть о чём поговорить.

Ничего не спрашивая, Надя быстро ушла. С нетерпением дождавшись, когда мужчины соберутся, закрыла кабинет и кинулась к главврачу. У двери остановилась, чтобы перевести дыхание, и услышала голос Ирины Максимовны.

– Семён Григорьевич, это чистой воды авантюра! – возбуждённо говорила та. – На такой стадии операции не делают, да при таком сахаре. Вы что, хотите, чтобы он на столе умер? Вам это нужно?

Надя замерла, перестав дышать.

– Но если есть хоть один шанс, – явно взволнованно отвечал Семён Григорьевич, – я считаю, его нужно использовать!

Боясь пошевелиться, Надя сжалась. Подошла медсестра Леночка и замерла рядом. Надя показала знаком, чтобы та молчала.

– Я согласен с Семёном Григорьевичем, – нараспев, не спеша, сказал Андрей Васильевич, молодой, но уже довольно опытный хирург. – Если есть хоть один шанс – его нужно использовать!

– О ком они? – наклонившись к Наде, пропела в ухо Леночка.

– Надежда Анатольевна, – из-за двери раздался громкий голос Семёна Григорьевича, – что вы там стоите? Заходите!

Надя осторожно вошла в кабинет. Собрались все врачи больницы, и пришёл, в свой выходной, Андрей Васильевич. Семён Григорьевич, глядя на взволнованную Надю, указал на стул.

– Мы здесь посоветовались с коллегами, – начал он говорить, – но сразу скажу, что не все согласны с моим мнением, – Надя молча ждала. Тот, обвёл присутствующих взглядом и произнёс: – Я предлагаю сделать операцию вашему отцу, – посмотрел на взволнованную Надю и настойчиво продолжил. – Могу сразу сказать, что шансов немного, но если получится, то он ещё поживёт и не один годок!

– Что для этого нужно? – сжимая руками кромку стула, выдавила из себя Надя.

– Его согласие и согласие членов семьи.

– Хорошо, я согласна! В остальном тоже не сомневайтесь. Если есть хоть малейший шанс, я готова его использовать.

– Ну, ещё одна революционерка в нашей больнице! – взмахнув рукой, произнесла Ирина Максимовна. – Ладно, раз так, я тоже даю согласие.

– Наталья Ивановна, – повернувши к сидящей в стороне жене Андрея Васильевича (работает невропатологом), сказал Семён Григорьевич, – оформите как заседание комиссии, и вызовите из отпуска анестезиолога, – взглянув на Надю, добавил: – вам, Надежда Анатольевна, нужно завтра привести родителей ко мне. Жена обязательно должна дать согласие.

Надя, взволнованная вышла из кабинета. Переодевшись, поспешила домой. Шла, готовясь к встрече с родителями, пыталась настроиться на спокойный разговор. Но как не старалась, психотренинг, когда касается родного, близкого человека, не помогал.

У дома, увидела сидящего на лавочке отца. Подойдя ближе разволновалась так, что не смогла даже поздороваться. Молча села рядом, теребя ручку сумки.

– Надя, доченька, не волнуйся всё нормально, – не поворачиваясь, спокойно проговорил отец. – Ты просто скажи, сколько мне осталось? – закусив губу, чтобы не разрыдаться, та сидела молча. Отец опять спросил: – Надюша, я уже давно знаю, что чем-то болею, скажи, я хоть годок-то ещё потопчусь? – Надя расплакалась. Обняв её и, похлопывая по плечу, отец ласково сказал: – Тихо, тихо, маму испугаешь.

– Потопчемся, папка, потопчемся, – всхлипывая и вытирая льющиеся из глаз слёзы тыльной стороной ладони, сбивчиво начала говорить Надя. – Я в этом просто уверена! Семён Григорьевич берётся за операцию.

– Ну, тогда, что же ты плачешь, Надюша?

– Операция слишком сложная. Почему ты как заболел не пошёл в больницу?

– Думал, само пройдёт, рассосётся.

– Завтра тебе к Семёну Григорьевичу, будут оформлять в стационар. Начнут готовить к операции. У тебя ещё сахар высокий, его нужно привести в норму, потом всё остальное.

– Вот видишь, дочка, всё не так плохо, ещё поборемся!

– Поборемся, обязательно поборемся! Как-то нужно сказать маме, её согласие на операцию потребуется.

– Может, скажем, что у меня аппендицит? – задумавшись предложил тот.

– Нет, папочка, нельзя, – прижимаясь к отцу, ответила Надя.

Оба замолчали, услышав где-то за спиной тихий писк. Вошли во двор. За забором на корточках, прижавшись спиной к столбу, сидела мама и плакала тихо, беззвучно, закрывая рот двумя руками, а из глаз катились слёзы. Надя, не выдержав, кинулась к ней и упала на колени.

– Мамочка, милая, не надо! – стараясь не плакать, уговаривала она. – Не плачь, всё будет хорошо!

– Аннушка, родная, не плачь! – сказал папа, подойдя и присев рядом на корточки. – Григорич сделает операцию и всё будет нормально.

Но мама, переводя взгляд с мужа на дочку, продолжала плакать, но уже не закрывая рот. Услышав, плач во дворе, из дома вышла напуганная бабушка.

– А ну, пока не переполошили всех собак в деревне, быстро в дом! – с крыльца громко скомандовала она.

Мама от этих слов немного пришла в себя и, взявшись за руку мужа, встала. Вместе, медленно пошли в дом. Пропуская их мимо себя, бабушка вошла последней, плотно прикрыв дверь. Опередив всех на кухне, сильно опираясь на костыль, прошла в комнату и закрыла окно. Села за, накрытый красивой гобеленовой скатертью, стола.

– Садитесь, сказывайте, что случилось? – строго сказала она.

Надя чувствовала, с какой тревогой мама ждала её слов и от этого волновалась ещё больше.

– Папа болен, нужна срочная операция! – стараясь держаться, проговорила она.

– Что, ты, рёв устроила на всю деревню? – обратившись к дочери, строго сказала бабушка. – Сделают операцию и будет как новенький!

Надя посмотрела с благодарностью. Умеет же она всех успокоить и вселить надежду!

Вечер прошёл в полном молчании. Никто не мог и не хотел разговаривать. Все переживали и пытались переболеть последние нерадостные новости. Надя чувствовала, что как будто разделилась на две половинки. Одна ходит по дому, делает дела, а вторая смотрит на происходящее как бы со стороны. Выбрав удобный момент, чтобы никто не услышал, позвонила сёстрам и сообщила неприятную новость.

Вечером, когда легли спать, её, как накрыло тоской и страхом. Понимая, что придётся об этом говорить и обсуждать, а ей так страшно и не хочется, чтобы это происходило с ними, что она не сдержалась и тихо заплакала.

– Я не хочу, чтобы папа умирал! – закрыла глаза и, пытаясь успокоиться, шептала Надя. – Почему мой добрый и заботливый папа? – стараясь держаться, ругала и убеждала себя: – Молчи, не смей даже думать о чём-то плохом. Всё будет хорошо, всё получится! У нас ещё есть время, операция пройдёт удачно, и он будет жить. Мой папа будет жить ещё долго, долго и мы ещё будем счастливы. По-другому, просто, не может быть! – уговаривала себя, но страшные мысли лезли в голову как червь.

Утром, настроившись на трудный день, Надя повела родителей в больницу. Папу сразу же положили в палату, а с мамой долго разговаривала Ирина Максимовна, пытаясь настроить, не думала о плохом, а ждать и надеяться. Но ничего не помогло и только после того, как ей сделали укол, затихла и на машине скорой помощи уехала домой. А там ждала, приехавшая, старшая дочь Вера и телеграмма от младшей дочери Любы.

Глава 9

Наступил первый рабочий день. Надя с нетерпением ждала пациентов. Несколько раз выходила из кабинета с бумагами, изображая занятость, чтобы посмотреть есть под дверью люди или нет, но прошло три часа, и ни один человек не постучался в дверь. Она не расстраивалась, понимая, что это нормальная практика, потому что к новому врачу люди боятся идти, а здесь не просто врач, а Надя, молоденькая девчонка, которая совсем недавно носилась на велосипеде с мальчишками и была первой заводилой в деревне.

Сидя на высоком стуле, Надя смотрела в окно, когда в дверь постучали.

– Войдите! – встав, громко произнесла она.

В кабинет вошёл главврач без халата.

– Это вы, Семён Григорьевич, – вздохнула и, опустившись на стул, сказала Надя.

– Да, – ответил тот и оглядевшись спросил: – вы, что ещё не начали работать?

– Я-то начала, только пациентов нет.

– А я не спешу, думаю подойти попозже, когда будете посвободнее.

Не понимая, Надя вопросительно посмотрела на него. Семён Григорьевич, переминаясь с ноги на ногу, стоял у двери.

– С таким нетерпением ждал, когда начнёте работать, – произнёс он. – Зуб замучил, а ехать в район некогда, да и не хочется. Вас ждал! – Надя удивлённо смотрела на него. Проходя вперёд, Семён Григорьевич спросил: – Можно?

– Да, конечно, проходите, садитесь! – поняв, обрадованно ответила она.

Тот сел в кресло и пальцем ткнул в рот, показывая на больной зуб.

– Сидите спокойно, я посмотрю сама, – надевая перчатки, попросила Надя.

Осматривая, она что-то записывала в карточку.

– Что же вы, Семён Григорьевич, так запустились? – закончив, произнесла Надя. – У вас шесть проблемных зубов! Один на удаление и камни, их обязательно нужно убрать.

– Я думал, у меня только один зуб проблемный, – дослушав, с сожалением произнёс тот, – Остальные же не болят?!

– Зачем ждать, когда заболят? Мы всё вылечим, вы за ними правильно будете ухаживать и не будет больше проблем. Ну, что лечим?

– Да, только начните с больного.

– Конечно! В него я на три дня заложу лекарство, а пока вылечим соседний.

Семён Григорьевич в ответ только мигал, боясь кивнуть. Надя больше часа колдовала над ним.

– На сегодня всё! – закончив, сняла перчатки и радостно сообщила она. – Я прочистила каналы, заложила лекарство, через три дня на приём. Если всё будет нормально, поставим постоянную пломбу. Час не кушать. Не советую оттягивать и обязательно подойти, даже если перестанет болеть. Помните, что лекарство разрушит зуб, если держать дольше.

– Спасибо, Надежда Анатольевна, я всё понял. Вы знаете, а мне совсем не было больно!

– Не всегда больно. К тому же у нас хорошее обезболивающее.

– Не скажите, Надежда Анатольевна, это у вас руки такие! – глядя ласково, произнёс Семён Григорьевич.

Надя, в ответ, улыбнулась. Но понимая его пристальный взгляд, отвернулась, засмущавшись.

Глава 10

Операция прошла удачно и отцу дали гарантию на несколько лет жизни! Постепенно забылись пережитые тревоги и опасения, прошёл страх, и в семье наступил покой.

Надя радовалась, что всё удачно закончилось. Мама с папой занимались садом и домашним хозяйством, а бабушка уже не могла помогать: ослабели глаза, руки, ноги долго не держали, поэтому она коротала время у телевизора; даже в город к старшей внучке – Вере, перестала ездить, но радовалась, когда та приезжала в деревню. Особенно бабушка любила, когда к ней привозили правнука. Лёша был добрым и умным мальчиком. Приезжая не носился с мальчишками, а тихо сидел с книгой или разговаривал с бабушкой, с интересом слушая бесконечные рассказы.

Люди в деревне приняли Надю, поверили и без страха приходили на приём. Первые полгода о дополнительной работе массажистом, не было сил даже думать. Так уставала, что, приходя домой, падала на кровать без сил.

– Надюша, разве так можно? – наблюдая за дочерью, однажды посетовала мама. – Ты вся в работе! Нужно и о себе подумать, личную жизнь пора налаживать, да и нам с отцом давно хотелось бы твоих деток понянчить, а то Лёша вырос, Кирюша вдалеке от нас растёт. На тебя одна надежда.

В ответ Надя только улыбалась. Они жили тихо, размеренно, не было ни беспокойства, ни волнений! Жизнь ровно, как вода по стеклу, текла дальше.

Однажды вечером, вернувшись с работы, Надя подсела к маме и виновато посмотрела на папу.

– Мам, пап, я хочу с вами поговорить, – со стеснением сказала она.

– Давай, доченька, сейчас налью чайку и рассказывай, что стряслось, – улыбнулась мама. – Толя, пододвигайся поближе.

Семья расположилась за столом. Надя, пряча глаза, долго не могла решиться.

– Надюша, говори, – удивляясь поведению дочери, поддержал папа. – Смелее, мы же все свои!

– Мама, папа, мы с Семёном любим друг друга и хотим пожениться, – подняв глаза, покраснела и проговорила Надя.

Анна Семёновна посмотрела на мужа с непониманием.

– Подожди, подожди, я не поняла, какой Семён? – спросила мама.

– Надя, он женат и у него дети, – посмотрел на дочь и, покачав головой, строго произнёс папа. – Ему их нужно растить и поднимать, а не на молоденькой девчонке жениться!

– Доченька, да как же так?! – поняв, о ком идёт речь, мама взмахнула руками и чуть не плача проговорила: – Почему он, ведь он же старый?!

– Сердцу не прикажешь!

– Аня, возраст здесь ни при чём, – проговорил папа, сурово посмотрев сначала на жену, потом на дочь. – Здесь в другом проблема – у него семья, дети. Так что, Надя, в данной ситуации хочешь не хочешь, а сердцу приказать должна!

– Доченька, ты только подумай, они с женой прожили всего десять лет, а ведь он её тоже когда-то любил, – качая головой, приговаривала мама, – а сейчас, что, встретил тебя и разлюбил?

– Мама, он её никогда не любил! Женился, потому что она была беременна. Он сказал, что женился из чувства долга.

– Он ещё такие вещи тебе говорит?! – отец не на шутку рассердился и ещё строже произнёс: – Сама подумай: первый сын у него по чувству долга, а второй? Второго он родил, по какому долгу или может быть всё-таки по чувству?! Надя, ребёнку всего три года! Дочка, подумай, разве тебе такой нужен муж? Это, во-первых, а во-вторых, подумай о его репутации. Главврач и связался с молоденькой докторшей!

– Надюша, девочка моя, на чужом несчастье счастья не построишь, – вытирая слёзы, тихо вставила мама. – Господи, стыд-то какой!

– Но я не могу, мне нужно за него замуж.

– Чего ты не можешь? Почему нужно? – не поняв, переспросил отец.

Мама, закрыв ладошкой рот, смотрела на дочь с нескрываемым ужасом.

– Я беременная, – опустив глаза, со страхом произнесла Надя.

– Ах, вот в чём дело, – отец сердито смотрел на дочь. Вздохнув, резко сказал: – Он опять решил выполнить долг!

– Папа, ну зачем ты так? – растерянно произнесла Надя, посмотрела на отца и заплакала.

– В общем, такое наше решение! – не обращая внимания на слёзы жены и дочери, твёрдо подытожил тот. – Ты его забудь и никому про вашу любовь не говори, а ребёнка вырастим без него.

– Но я люблю его!

– Надя, девочка моя, не нужно, – с сочувствием посмотрел на дочь, погладил по голове и смягчившись, сказал отец. – Не разбивай семью. Ты позже поймёшь, что, отказавшись от него, поступила правильно.

Надя плакала. Мама подсела к ней и обняла за плечи.

– Не плачь, не надо, – ласково сказала мама. – Папа прав. Вот увидишь, пройдёт немного времени, и ты поймёшь это сама. Сейчас тебе кажется, что мы рушим твоё счастье, мешаем тебе, но потерпи немножко и сама во всём разберёшься.

– Не плачь, Надя, не надо, – тяжело вздохнув, произнёс папа. – Ты мне лучше скажи: о вас с ним кто-нибудь знает?

– Нет, никто, – всхлипывая, сквозь слёзы ответила та.

– А он знает? – одобрительно кивнув, опять спросил папа, не уточнив, о чём должен знать Семён Григорьевич.