Золото фамильного склепа. Казино «Пляшущий бегемот»

– И что вы думаете? – спросила Лилька, когда подруги вышли на улицу. – Кто заказал Семена Семеновича? Его жена или его дочурка?

– Рая!

– Глаша!

Это выкрикнули Кира с Лесей в один голос. Переглянувшись, девушки в свою очередь посмотрели на Лильку и спросили:

– А сама что ты думаешь по этому поводу? Кто из них?

Лилька помялась, но все же ответила:

– Ни та и ни другая.

– Как это так?

– Я думаю, что это все происки Гули.

– Гули? Почему именно она у тебя на подозрении?

Лилька пожала плечами:

– Ни Раечка, ни тем более Глаша не знали про коллекцию золота инков. А Гуля знала. Она сама в этом призналась!

– Ну и что?

– То, что коллекция пропала.

– И что?

– И если Раечка и Глаша о ней ничего не знали, то и украсть ее они не могли.

– А Гуля, выходит, могла?

– Она была куда ближе к делам Семена Семеновича.

– Так уж и ближе!

– В профессиональном, я имею в виду, смысле.

На это возразить было трудно.

– И вот что я думаю, уж не специально ли Гуля постаралась сделать так, чтобы дочка Семена Семеновича и близко к его магазину подойти побоялась.

– Специально? Но зачем ей?

– Чтобы было меньше свидетелей. Если Гуля затеяла похищение коллекции золота инков, то ей лишние глаза совсем не нужны.

– Но с чего ей идти на грабеж?

– А с чего люди вообще воруют? Деньги понадобились. Или просто на большой куш польстилась.

– Гуля и так неплохо зарабатывает.

– Неплохо – это одно. И вообще, мне кажется, что эта Гуля из тех людей, кто постарается ухватить то, что само плывет к ней в руки.

– И что теперь мы будем делать?

Лилька задумчиво покачала головой.

– Но с другой стороны, Глаша и Раечка тоже выглядят весьма подозрительно.

– Да.

– Одна могла затаить на отца жуткую обиду за ту пощечину, что он ей в сердцах отвесил. А вторая… Вторую могли заколебать измены мужа.

– Глаша о них не знала.

– С этой Глашей фиг что поймешь. Могла и знать, да скрывать. Как говорится, в тихом омуте черти водятся.

– И что ты предлагаешь?

– Раз у нас на сегодняшний день есть сразу три подозреваемых, то я предлагаю разделиться и проследить за всеми тремя.

– М-м-м… Неплохая мысль.

– Мне, во всяком случае, ничего лучше в голову пока не пришло, – призналась Кира.

– Так вы согласны мне помочь? – обрадовалась Лилька.

– Мы тебе уже помогаем. Разве нет?

– Но у вас есть на это время?

– Найдем.

– А ваш бизнес? Мне-то в этом отношении проще. Взяла отпуск на работе, и все дела. Максимум, что мне грозит, – начальство по возвращении поругает. А у вас же собственная фирма.

– Подождет, – легкомысленно отмахнулась Кира.

– Дружба важнее!

– Девчонки! – воскликнула Лилька, кидаясь обнимать своих подруг. – Если бы вы только знали, как я вам благодарна! Просто не представляю, что бы со мной было без вас.

– Погоди благодарить. Лучше прямо сейчас распределить обязанности. Кто и за кем будет завтра следить.

– Да, – очнулась Лилька. – Правильно. А как мы распределим? У вас есть какие-нибудь предпочтения?

Предпочтений у подруг не было.

– Кинем жребий! – предложила Кира.

В качестве урны для жеребьевки отлично подошла Лесина панамка. Она была из мягкой ткани, с висячими полями и глубокой тульей. Кроме того, снаружи она была украшена веночком из шелковых ромашек, которые выгодно отличались от настоящих как цветом, так и размером. Честно говоря, некоторые из них больше походили на среднего размера подсолнухи. Так что вся конструкция получилась довольно внушительной, и носить ее на голове было не так-то легко. Но Леся все равно была в восторге от своей шляпки. И сейчас, предоставив ее для жеребьевки, вытребовала себе за это право первой сунуть руку в шляпу.

– Глаша! – с разочарованным видом прочитала она надпись на бумажке. – Ну надо же! Вот уж не повезло.

– Не понимаю, чем ты недовольна.

– Не понимаешь? Это же такая тоска!

– Почему?

– Небось она весь день просидит у себя дома. А я проторчу во дворе без всякого смысла. Скукотища.

Кира пожала плечами и полезла в шляпку. Ей досталось следить за Раечкой. Ну а Лильке лезть в шляпу за своей бумажкой уже смысла не имело. И так было ясно, что ей в качестве объекта для слежки досталась Гуля.

Итак, подозреваемые были распределены. Оставалось только решить, как подруги будут за ними следить.

– Да, тут есть загвоздка. Все они нас видели и хорошо знают в лицо. Так что если увидят на улице или рядом с собой, то обязательно заподозрят неладное.

– К гадалке не ходи, заподозрят! – подтвердила Лилька.

– И что же нам делать?

– Есть выход! – воскликнула Кира. – Нам всем надо замаскироваться.

– Как?

– Как замаскироваться?

– Будто бы вы сами не понимаете, – пожала плечами Кира.

– Не понимаем.

– Загримироваться, чтобы мать родная не узнала.

Лилька с Лесей молчали, осмысливая эту идею и трудности, связанные с ее осуществлением. А Кира уже фонтанировала идеями:

– У меня есть знакомая, которая отлично поможет нам в этом деле. Очень даже удачно получается, она сейчас как раз работает костюмером при одном театрике.

– В каком театрике?

– Театр сам по себе слова доброго не стоит, – махнула рукой Кира. – Я у них была на одной постановке «Гамлета», так у меня просто волосы дыбом встали уже к середине первого акта. Представляете, у них принц датский прилетал в зал на метле. А его мачеха разгуливала по сцене в костюме Евы, прикрывшись тремя фиговыми листиками. Кстати, я так и не поняла, почему она была так скромно одета, так как потом заглянула в костюмерную – у них там разных костюмов и париков столько… Одним словом, нам за глаза хватит и еще останется.

К театральной костюмерше было решено ехать завтра пораньше.

– Театр все равно закрыт. И моя приятельница сидит без работы. Так что она будет только рада немного помочь нам.

А сегодня подруги решили, что сделали уже достаточно. И вполне заслужили немножко отдыха. Кира с Лесей поехали к себе. А Лилька к себе. До дома она ехала долго. По дороге зашла в круглосуточный продуктовый магазин, неторопливо побродила там вдоль прилавков, поискала свои любимые конфеты со сливочной помадкой, не нашла и взяла другие, с ликером. Тоже любимые, но все же не такие, как с помадкой.

Потом ей захотелось фруктов. И Лилька долго колебалась, что взять. Дыньку или ветку спелого винограда «дамские пальчики». Дынька пахла не совсем так, как хотелось бы Лильке. А «пальчики» были уже явно лежалыми. В результате Лилька взяла персики, хотя ей их совсем не хотелось.

Зато в отделе спиртных напитков, куда Лилька забрела по дороге к кассе, девушке повезло. Первым же делом ее взгляд упал на бутылку белого полусладкого французского вина, которое стоило совсем недорого, но которое Лилька буквально обожала. Она тут же схватила бутылку, соображая, что с этим вином хорошо пойдут и ненужные персики, и не слишком любимые конфеты.

Потом Лилька еще немного покружила по району, потом долго и неторопливо протирала салон машины, который за целый день изрядно запылился. Наконец запас влажных ароматизированных салфеток у Лильки закончился. Других дел она придумать не смогла и поняла, что пора наконец идти домой.

– Ничего не поделаешь, – вздохнула она. – Хоть меня там никто и не ждет, а все равно надо. Дом есть дом. Никуда от него не денешься.

И, захватив с собой свои покупки, Лилька поплелась к дому. Каково же было ее изумление, когда, с кряхтением и вздохами поднявшись на свой этаж (лифт почему-то не работал), она увидела возле своей двери странного скрюченного субъекта, который был занят еще более странным делом. Сначала Лилька даже не поняла, что он вытворяет у ее двери. А когда до нее дошло, то Лилька ощутила, как ее окатило волной гнева.

И не без причины! Ведь этот тип ковырялся в ее замочной скважине. Волна гнева была такой сильной, что Лилька не сдержалась и закричала:

– Это что же ты такое творишь, мерзавец?!

Мерзавец поднял голову, и у Лильки перехватило дух. Она его знала! Она знала этого мерзавца. Больше того, она чуть было не вышла за него замуж. Не вышла только потому, что он решил жениться на другой женщине. О чем и не преминул сообщить Лильке в самых оскорбительных выражениях. Он так и сказал: «Ты, Лиля, очень славная девушка. Но мы с тобой не пара. С тобой я чувствую себя не на все сто процентов мужчиной».

Что он хотел этим сказать, Лилька уточнять не стала. Она просто вежливо, сохраняя полное присутствие духа, указала этому типу на дверь. Ну а то, что она швырнула ему вслед домашние тапочки – две штуки, – это уже никого не касалось. Ведь об этом знала одна только Лилька.

И вот теперь этот мерзавец снова околачивался возле ее двери. И мало того, явно пытался подобрать ключи к замкам, которые Лилька (хвала ее благоразумию!) успела поменять.

– Владик? Это в самом деле ты?! – выдохнула Лилька, узнав своего бывшего жениха. – Что тебе тут нужно? В гости?

Владик выпрямился во весь свой небольшой рост (он едва доходил Лильке до носа) и торжественно взглянул на девушку.

– Я пришел к тебе, дорогая! Но не в гости.

– Не в гости? – ошарашено пробормотала Лилька. – А как же?

– Я пришел к тебе навеки! Чтобы поселиться с тобой под одним кровом!

– Ах какая честь!

Но Владик, кажется, не понял сарказма, скрытого в Лилькиных словах. Он кивнул. И, сохраняя все ту же торжественную физиономию, заявил:

– Я думаю, что ты идеальная женщина. И что ты создана специально для меня.

– Потрясающе.

Лилька просто не знала, что ей делать. С одной стороны, Владик был вроде и не совсем чужим. Но с другой… Он ее предал!

– А как же та девушка? – спросила Лилька.

– Какая?

– Ну та, с которой ты чувствовал себя настоящим мужчиной. Не так, как со мной.

– Ах, та! Понимаешь, она оказалась не совсем той, за которую себя выдавала.

– Что так?

– У нее оказалось множество недостатков.

– Больше, чем у меня?

– Гораздо больше!

Лилька хмыкнула, все еще не зная, как поступить.

– Открой же дверь! – поторопил ее Владик. – Я не сумел справиться с твоими замками.

– Правильно. Потому что я их поменяла.

– Поменяла? Зачем?

Владик был озадачен. А у Лильки язык не повернулся, чтобы сказать ему в лицо, что замки она поменяла, так как ни фига не верила в его порядочность. И полагала, что с него станется наведаться к ней домой и вынести часть тех вещей, которые они приобретали во время своего сосуществования. Вещи эти приобретались Лилькой на ее кровные денежки. Но Владик всегда был человеком выше подобных условностей и мог счесть, что эти вещи в такой же мере и его.

Однако терять с трудом выбранный мягкий пушистый ковер и новенький домашний кинотеатр, который было так чертовски трудно присобачить со всеми его буферами и колонками, Лилька не собиралась. Поэтому она поменяла замки. А теперь просто сказала Владику:

– Захотелось, вот и поменяла. У меня был стресс. Хотелось как-то обновить свою жизнь. И я начала с входной двери.

Владик был философом. И намерение своей бывшей подруги обновить свою жизнь полностью одобрил.

– Молодец! – сказал он ей. – Только в другой раз не забудь предупредить меня о том, что меняешь замки. Кстати, запасной комплект ключей для меня ты заказала?

– А ты собираешься снова жить со мной?

– Конечно! Разве ты это еще не поняла?!

Лилька так опешила, что даже не смогла возразить, когда Владик нежно, но властно изъял из ее рук ключи. И довольно ловко открыл ими новенькие Лилькины замки. Он первым вошел в квартиру и тут же поинтересовался, куда же делись его домашние тапочки. И Лильке ничего не оставалось, как последовать за ним. Не оставаться же ей на лестничной клетке! Да и найти тапочки для Владика, как ни крути, было необходимо.

Глава 8

На следующий день Кира и Леся долго ожидали опаздывающую Лильку у Владимирского собора, который был выбран ими в качестве отправной точки.

– Куда она подевалась? – озабоченно бормотала Кира, то и дело поглядывая на свои хорошенькие серебристые и усыпанные ярко-красными кристаллами часики. – Нам уже давно полагалось быть замаскированными.

– Нас ждут?

– Давно ждут!

– И почему Лилька опаздывает?

– Не знаю. Это на нее не похоже.

– Совсем не похоже. Ах, вот и она!

Лилька бежала к подругам с другой стороны площади. Благо, что час был еще очень ранний. Так что машин на площади почти не было. И Лильке удалось пересечь ее благополучно, даже при том, что по сторонам она не глядела совершенно.

– Ты чего так несешься? – набросилась на нее Кира. – Жить надоело?

– А? Что?

– По сторонам не смотришь, вот что!

– Ох, вы бы только знали, что со мной случилось. Вы бы не стали меня упрекать.

– И что у тебя еще случилось? Еще одного жениха похитили?

– Нет. Наоборот.

– Наоборот? – удивилась Кира. – Это как же?

– Вернулся! Владька вернулся. Прихожу я вчера вечером домой, а он уже там.

И Лилька описала подругам, как обнаружила своего бывшего жениха у порога собственного дома.

– Ну? А потом?

– Потом… Потом я отправилась в душ, а когда вернулась, Владька уже спал.

– Хм. Значит, ничего у вас не было? Окончательное примирение не состоялось?

– Нет. Сегодня утром я убежала еще до того, как он проснулся.

– Ну и чудесно, – решила Кира. – Вечером выгонишь этого типа вон. Если, конечно, он сам за это время не удерет.

– Выгнать?

Лилька казалась разочарованной и растерянной одновременно.

– Как выгнать?

– Очень просто. Выгнать.

– Выгнать Владика? Кира, ты это серьезно?

– Я-то серьезно. А вот ты, по-моему, не понимаешь, насколько несерьезный тип этот твой Владик.

– Почему?

– Ну а что это такое? То он ушел, теперь пришел, потом опять уйдет. А ты что? Так и будешь трепать себе каждый раз нервы из-за его выкрутасов?

– Но ведь мужчина же, – заныла Лилька. – Где я еще такого найду? Был один Семен Семенович на примете. Так и тот женат оказался. А теперь вот и вовсе пропал.

– Это еще не причина, чтобы принимать у себя всяких приблудных Владиков, которых не приняли в другом месте.

– Один раз он тебя уже предал, – поддержала подругу Леся. – Значит, вполне способен предать и еще раз.

– И даже не раз, а гораздо больше.

Но подругам так и не удалось убедить Лильку, что Владьку надо прогнать. Они дошли до дома знакомой гримерши Киры, а Лилька так и не пообещала им, что Владьку она прогонит. Вместо этого она молчала и улыбалась такой странной, такой загадочной и многозначительной улыбкой, что подругам просто хотелось ее треснуть чем-нибудь не очень тяжелым, чтобы привести наконец в чувство.

Гримерша оказалась пухленькой блондиночкой лет тридцати. Для полноты картины ей не хватало трех передних зубов и некоторой ухоженности во внешности. Волосы у нее были густые и роскошные, но она за ними почти не ухаживала. И они висели у нее за спиной, собранные в хвост в виде мочалки. Фигура у нее тоже была малость оплывшая. В принципе, ничего катастрофического. Минут десять зарядки каждое утро, и она приняла бы нормальные формы. Но кто же станет ее делать, эту зарядку!

– Проходите! – зевнула гримерша, открывая подругам дверь. – Будьте как дома. Устраивайтесь как вам удобно. И не стесняйтесь.

Выполнить ее просьбу было совсем нетрудно. В квартире все валялось в хаотическом беспорядке. Так что, расчистив себе три местечка, подруги могли не опасаться, что они неосторожным движением что-нибудь испортят или напачкают. Хозяйка относилась к наведению чистоты в доме с удивительным легкомыслием.

Окна были, если судить по украшающим их потекам, не мыты года два. Но что за беда, ведь сейчас было лето, и окна можно было просто открыть, так что грязные стекла ничуть не мешали. Всюду – на кровати, на столе, на шкафу и полках – валялись бумажки, фантики, корочки хлеба и стояли пепельницы с окурками.

Зато пол был вымыт. И трюмо, за которым гримерша принялась колдовать над подругами, тоже сияло чистотой. И латунная пепельница возле них сверкала, отдраенная до блеска.

– Значит, задача состоит в том, чтобы сделать вас максимально непохожими на себя самих? – ворковала гримерша, которую звали Зиной, над своей первой жертвой – Лилькой. – А ничего, если вы получитесь не очень симпатичными?

– Ничего.

– А если выйдете старше своих лет?

– Тоже ничего.

– Пара бородавок или нос крючком вас не смутят?

Лилька в ответ только тоскливо кивнула. А Леся, сидящая в отдалении, наклонилась к Кире и шепотом спросила:

– Она что, садистка? Где ты с ней вообще познакомилась?

– Просто у человека творческий подход к работе. Не забывай, она работает в театре. А там нормальные люди вообще не держатся.

Гримерша с ее творческим подходом превратила Лильку в настоящее чучело. Две бородавки: одна на носу, другая на щеке. Седой парик и накладной нос сделали из молоденькой и хорошенькой Лильки старуху с тяжелым прошлым и скверным характером. Но при этом на себя Лилька была решительно не похожа. Так что основное условие гримерша выполнила.

Однако Леся, садясь в кресло, решительно заявила:

– Мне, пожалуйста, выберите другой образ!

И она превратилась в рыжую каргу с длинным носом и подслеповатыми глазками, которые прятались за толстыми линзами очков. Выглядела карга однозначно придурковато. И весь ее вид сразу же наводил на мысль о сумасшедшем доме, врачах и смирительных рубашках.

– Нравится? – допытывалась гримерша. – Кажется, получилось даже лучше, чем у Лили.

– М-м-м… Никогда бы не подумала, что из меня получится такая отменная дебилка. Кира! Твоя очередь!

Кира вышла из рук гримерши толстой, неуклюжей теткой – обремененной огромной семьей домохозяйкой.

– Жуть!

Это был единодушный приговор всех трех подруг, когда они встали в ряд и изучающее уставились на себя в зеркало.

– Но узнать нас никто не сможет!

Кроме грима, Зина от себя дала подругам еще и кучу тряпья, в которое им полагалось обрядиться для завершения своего нового образа.

– Берите, берите, не стесняйтесь. Потом вернете при случае!

На взгляд подруг, всем этим лохмотьям было место на помойке, откуда их, судя по всему, и взяли. Но Зина уверяла, что это артистический реквизит к пьесе «На дне». И нечего тут возмущаться, она дает раритетные вещи, сшитые и перекроенные ее собственными руками.

– Так что не потеряйте и не попортите, – наставительно произнесла она, выпроваживая преображенных подруг из квартиры. – А вот для тебя у меня есть тросточка.

И она протянула Лильке отвратительного вида ортопедическую трость с резиновым набалдашником.

– Будешь опираться на нее и хромать. Получится настоящая бабка.

К счастью, для Киры и Леси похожих подарков у нее не нашлось. Но Кире она всучила огромную уродливую хозяйственную сумку. А Лесе, немного поколебавшись, сунула бинокль.

– А это зачем?

– Возьми, пригодится.

Леся повесила бинокль через плечо. И стала окончательно похожа на сумасшедшую, которую добрые, но беспечные опекуны выпустили одну на улицу, чтобы она могла немного погулять и подышать свежим воздухом.

Гримерша Зина оказалась мастером своего дела. С гримом и маскарадными костюмами она покончила всего за час. Так что подруги успевали занять свои наблюдательные пункты заранее, без нервотрепки и спешки.

– Заходите еще! – пригласила Зина подруг. – И смотрите, не потеряйте и не испортите мне театральный реквизит. Огромных денег стоит!

Выйдя на улицу, подруги сначала шли рядом. Но взгляды прохожих, которых становилось все больше и больше, выражали такое изумление, что девушки решили разделиться.

– Втроем и рядом мы производим слишком сильное впечатление. Каждая по отдельности еще ничего. Но вместе… Мы просто пугаем людей.

И так как девушкам все равно нужно было в разные концы города, то они распрощались, стоя все у той же колокольни Владимирского собора, где полтора часа назад и встретились.

Итак, Кира следила за Раечкой. Леся – за Глашей. А Лилька наблюдала за Гулей. При этом Лилька с самого начала ни минуты не сомневалась, что ей из них троих выпала самая трудная задача. И она не ошиблась. Гуля оказалась на редкость непоседливой особой. Начать с того, что из дома она вылетела ранним утром с таким выражением лица, словно за ней гналась стая хорошо знакомых ей волков, развлекающихся ее травлей каждый божий день.

Едва Гуля выскочила из подъезда, как сверху в окне четвертого этажа появилось одутловатое женское лицо и противный высокий голос закричал Гуле что-то сверху. Что именно, было не разобрать, так как женщина кричала не по-русски. Без труда смекнув, что это Гулина мать, бабушка, тетя или другая родственница, Лилька с любопытством уставилась на нее.

И чем дольше смотрела, тем отчетливей понимала: эта женщина ей совершенно не нравится. Не потому, что была немолода и некрасива, а просто потому, что у нее было очень противное выражение лица. И вслед Гуле она кричала явно что-то неприятное.

Не оборачиваясь, Гуля втянула голову в плечи и быстрей побежала прочь от своего дома. Лилька еще успела заметить, как в окне появился мужчина. Усатый и тоже весьма неприятный. Мелкими чертами лица мужчина был похож на какого-то грызуна. Только если он был мелкой и подвижной мышью, то его супруга – большой и жирной крысой.

– М-да-а-а… – протянула Лилька. – Если это и есть Гулины родители, то я ей искренне не завидую.

Теперь Лильке становилось отчасти понятным служебное рвение Гули. Каждый вечер она задерживалась в магазине допоздна просто потому, что ей до смерти не хотелось возвращаться домой. Ведь ничего хорошего ее тут не ждало. Наверняка сплошные упреки, попреки, истерики и капризы.

Из дома Гуля побежала не в магазин. Туда было еще слишком рано. Она села в свой светло-бежевый «хёндайчик» и погнала в центр города. Там она зашла в налоговую, где долго обсуждала с инспектором какие-то проблемы, тыча шариковой ручкой с симпатичным розовым кроликом вместо колпачка в толстую подшивку документов. И, лишь достигнув удовлетворительного результата на этих переговорах, отправилась в магазин.

Пора было его уже открывать. Гуля приняла у ночного сторожа ключи, проследила, чтобы продавщицы выставили весь товар, провела с ними тренинг и лишь затем отперла входную дверь. Вроде бы с утренней порцией дел было покончено. Во всяком случае, Лилька так думала. Но не тут-то было. Гуля смоталась в этот день еще и в банк, и на ювелирную выставку, и еще в несколько мест, куда Лилька пройти за ней не смогла, но поняла, что Гуля ездила в фирмы, торгующие ювелирными изделиями. То ли к конкурентам, то ли к поставщикам.

Мотаясь за ней по городу, Лилька изрядно притомилась. Проклятый грим страшно мешал. Носить парик в такую жару было невыносимо трудно. Кондиционер в машине Лилька не включала, чтобы не перегреть двигатель. На улице стояла жара, а в машине был кромешный ад. И уже к полудню Лилька почувствовала, как по ее лицу и спине стекают ручейки пота. А Гуле жара была нипочем!

– Варвар! – ругалась на нее Лилька, страшно завидуя, что при жаре в тридцать градусов Гуля умудряется носить свою форменную одежду и выглядеть так, словно только что сняла пиджак и свежую отглаженную блузку с плечиков в своем шкафу.

Но наконец пытка закончилась. Гуля вернулась в магазин и уединилась в своем кабинете. Лильке с улицы было видно, как Гуля что-то сосредоточенно подсчитывает, записывает и сверяет с документами. При этом она несколько раз звонила кому-то по телефону. Но лицо у нее при этом было озабоченно-деловое, так что Лилька решила, что эти звонки не имеют большого значения.

И лишь один звонок выбивался из общей череды. Едва услышав, кто ей звонит, Гуля вся просияла. И схватила трубку, едва дыша от волнения. Говорила она мало, больше слушала. Но, закончив разговор и отложив трубку в сторону, Гуля еще долго сидела, не двигаясь. И смотрела в окно совершенно отсутствующим взглядом. Если бы Лилька не боялась ошибиться, то она бы сказала, что Гуле звонил мужчина. И этот мужчина был ей далеко не безразличен. Может быть, даже очень дорог.

– Если у Гули есть любовник, то почему об этом не знает никто из девочек в магазине? Странно.

Наконец подошло время закрывать магазин. Снова был убран весь товар, состоялся разговор с еще одним ночным сторожем, все девочки-продавщицы разлетелись в разные стороны, словно весенние птички. Последней вышла Гуля. И Лилька насторожилась. Что-то в Гуле изменилось. Неуловимо, но однозначно. Присмотревшись, Лилька поняла, что Гуля накрасила губы и глаза. И волосы… Она распустила свои волосы! А ведь они у нее всегда были туго завязаны в узел или заплетены в косу и заколоты на затылке.

– Она явно хочет понравиться, – пробормотала Лилька. – Тут замешан мужчина!

И она не ошиблась. После работы Гуля отправилась не домой и не в кино на просмотр какой-нибудь слезливой мелодрамы, до которых такие большие охотницы все одинокие и, увы, уже не юные женщины. Гуля поехала в сторону центра. Оставила свою машину у Летнего сада. И торопливо, не вошла, а почти вбежала в него.