Самые грязные деньги в мире

Мы занимались любовью до самого утра. Звуки азана на рассвете прервали наши стоны. Юля голая лежала на кровати, обнимая тонкое одеяло. Её волосы были разбросаны по подушке. Она спала так сладко и невозмутимо… Я слушал её дыхание и вдыхал её запах. Это был запах моей самки, моей девочки, которая теперь стала по-настоящему моей. Теперь я никому тебя не отдам. У тебя будет всё, что ты захочешь. Я люблю тебя. Я говорил эти слова то ли шёпотом, то ли мысленно. Я любовался изгибами её тела, иногда поглаживая её и аккуратно целуя, чтобы не разбудить. Пока сам не провалился в глубокий сон.

Мы вернулись в Москву через неделю. А ещё через неделю Юля переехала жить ко мне. Я гнал вовсю. Как будто навёрстывал упущенное время. Нужно было много успеть. Нужно было много успеть купить. И я покупал ей всё: первым делом ей нужно было сменить машину. Пежо, на котором она ездила, сменили на Мерседес, купили пару сумок, вещи, ну и что там ещё любят девушки. Ну и, конечно, мы не забывали трахаться. Каждый божий день по два-три раза. Бессонные ночи любви сменялись утренним сексом, переходящим в послеобеденный. Это был наш медовый месяц, чёрт его подери.

Глава 11

Однажды один банкир сказал мне: «Послушай, Рома, твои деньги у меня в банке. А если деньги в банке, то это деньги банка!»

С этими словами он кинул меня на три миллиона долларов. Кидалово было обыденным делом. Кидали все и всех, по любому поводу, но чаще всего из-за денег, причём на любую сумму. Как только деньги оказались у человека на руках, он сразу норовил тебя кинуть. От курьера до родного брата – все меняли отношения на купюры. Грабь награбленное – этот жизненный принцип преследовали все участники нашей авантюры. Столько отъявленных негодяев и конченых подонков, наверное, не было собрано одновременно ни в одной точке мира.

Но вернёмся к нашему банкиру. Такие ситуации случались. Мы иногда сотрудничали с банками. Мелкими, никчёмными, но лояльными к нашим делишкам. Мы отдавали им небольшой процент и спокойно переводили в эти банки деньги и обналичивали их. Банкиры были в курсе происхождения денег. Да они и не нарушали закон. Они давали нам два-три дня форы для того, чтобы успеть вывести деньги. За это мы им и платили. Но иногда эти банкиры могли совершать необдуманные действия. Например, как этот.

– Послушай, Рома, твои деньги у меня в банке. А если деньги в банке, то это деньги банка! – наглым тоном выпалил банкир. Его лицо украшал шрам, видимо, последствие лихих девяностых. Да и своим внешним видом он напоминал больше бандита, чем банкира. Хотя оба слова на букву «б». Слово Быдло тоже на букву «б», и оно ему также подходит. Я и Банкомат сидели у него в кабинете с хорошей акустикой, что позволяло нам слышать друг друга несмотря на длинный дубовый стол переговоров, который нас разделял. Также в кабинете была идеальная звукоизоляция, которая обеспечивала анонимность разговора. На стене висела картина, которая скорее всего была маскировкой для сейфа. Позади банкира стоял столик с алкогольными напитками, которые эта сука нам даже не предложила. Его величество. На его рабочем столе стоял на подставке флаг России, фотография, где он в спортивном костюме, возможно, с каких-то соревнований из прошлого. И аккуратно сложенные в стопку бумаги и в ряд выложенные ручки и карандаши. Это указывало на его педантичность характера. Вот уж неожиданно. Хотя какая мне на хрен разница, я разглядывал эти карандаши, а в голове вертелась лишь одна мысль: засунуть их все через глаз поглубже в его примитивный мозг.

– Я тебя понимаю, – пытаясь разрядить обстановку, рассуждал я, – нам всем надо успокоиться и найти правильное решение. Мы с тобой обговаривали детали нашего сотрудничества, ты осознавал риски, я тебе о них говорил. Что ты ответил? Что ты решишь все возможные проблемы.

– Вчера мы перевели в твой банк три миллиона долларов. Сегодня ты должен был нам их выдать. Мы договаривались. Но сейчас выясняется, что кто-то тебе позвонил, угрожал, назвал себя хозяином денег, и ты включил заднюю, – добавил Банкомат.

– Это не просто хозяева денег, это сотрудники органов. Это их деньги. Кого-то можно кидать, кого-то нет. Вот их – нельзя. И я здесь бессилен. Мне проблемы не нужны. Деньги я вам не отдам, – прохрипел банкир. – И если хотите дальше работать, то мой процент увеличивается до 50, – подытожил он и откинулся на спинку кресла.

– Давай так, – предложил я, – организуй нам встречу с этими хозяевами. Если мы с ними всё решим, деньги отдаёшь, и продолжаем сотрудничать, если не решим – работаем на твоих условиях.

– Я наберу тебе, Рома. Жди звонка.

– Врёт, сука, – сказал я Банкомату, выходя из дверей кабинета.

Не успели мы с Банкоматом отъехать от банка, как мне пришло сообщение от банкира.

«Сегодня в 18 часов. Ресторан «Сударь» на Кутузовском проспекте».

Не знаю, что давало нам столько самоуверенности и дерзости, но мы никогда не прятались и не скрывались. Какой-то банкир однажды спросил нас:

– У вас такая хорошая крыша, или вы просто отмороженные?

Мы с Банкоматом заржали.

– Какая на хрен крыша, о чём ты?

Хотя, может, она у нас и была. Собственная поехавшая крыша, которая давала нам полную свободу в действиях.

Если кто-то предлагал встретиться – мы никогда не отказывались. Это было опасно, но по-другому было нельзя. Это был наш путь и наш смысл жизни. К тому же при нас всегда была пара стволов. Это, без сомнения, придавало уверенности и решимости.

Без пятнадцати шесть мы подъехали к ресторану. Моя машина стояла первой, сзади припарковался Банкомат. Мы сидели в его джипе, обсуждая сложившуюся ситуацию.

– Все документы у нас готовы. Перевод делал директор, всё по договору. Кто бы ни приехал, мы им всё обоснуем, – озвучивал свои мысли Банкомат.

Я обратил внимание на медленно проезжающий мимо нас чёрный внедорожник. Стёкла были наглухо затонированы. Поравнявшись с моей машиной, стекло водительской двери открылось, высунулась рука в чёрной перчатке и стала бить в стекло моей машины. На переднем сиденье у меня лежали важные документы, подтверждающие банковские переводы этих денег. Я выскакиваю из машины Банкомата, чёрный внедорожник рванул с места, я бегу за ним, на ходу доставая из кобуры пистолет. Ещё мгновение, и внедорожник скроется за поворотом. Останавливаюсь, поднимаю пистолет, прицеливаюсь. Пять выстрелов. Одна за другой пули настигают беглеца. Внедорожник останавливается. Я бегу к нему. Подбегаю к водительской двери, в упор целясь в окно. Через приспущенное стекло я вижу женщину. Она напугана, у неё истерика. Банкомат на своем джипе перекрывает дорогу впереди её автомобиля.

Она была возмущена тем, что я оставил мало места для проезда её автомобилю. Она просто хотела выместить свою злость. Пять пуль застряли в недрах её автомобиля. Ни одна из них не задела эту истеричку. В тот день ей повезло. Да и мне, признаться, тоже.

Как назло, всё это произошло перед самым носом у кортежа президента. Со всех сторон слетелись агенты в штатском и окружили нас. Я в это время уже сел в машину к Банкомату. Один из сотрудников подошёл к водительской двери. Лёша опустил стекло.

– Чего надо? – спросил он.

– Оружие передаём мне, отъезжаем в сторону и выходим с поднятыми руками из машины! Быстро! – командным тоном произнёс сотрудник.

– А не пойти ли тебе на хуй! – бросил я ему.

Тот резко поменялся в лице. Видимо, не привык слышать такое в свой адрес.

– Ребята, отъехайте, пожалуйста. Президент едет. По-братски, освободите дорогу, – совсем другим тоном произнес он.

Мы не смогли ему отказать в этом. Да и с президентом не хотелось ссориться.

Всю ночь мы с Банкоматом провели в отделе полиции. Но мы и там не скучали. Заказали себе доставку из ресторана, поужинали, а к утру уже отправились по домам отсыпаться. Часто бывало, что я возвращался домой под утро. Так и в этот раз Юля ничего не заметила. Для неё эта была обычная беззаботная ночь в мягкой постельке.

Проблемы решались сами собой и, конечно же, не без помощи денег. Пострадавшую женщину мы обвинили в попытке украсть у нас сумку с деньгами из машины, а стрелял я в воздух с целью привлечения внимания сотрудников полиции. А то, что пули попали не в воздух, а в машину, – ну это чистая случайность и моя неопытность. Короче, через пару месяцев дело закрыли и убрали в архив. Как будто ничего и не произошло. И это была очередная доза наркотика под названием безнаказанность.

Глава 12

Дом

В детстве моим любимым временем года было лето, впрочем, как и у многих детей. Меня отправляли в деревню к бабушке на каникулы. На следующий же день после окончания последнего урока в школе меня с братом сажали на автобус, и мы ехали в деревню. Там я проводил своё лучшее время. Дом стоял на самом берегу реки, и всё моё детство было связано с этим домом, с этой рекой. Хотя Домом его можно было назвать с натяжкой. Это был полуразвалившийся сарай, а не Дом. Покосившиеся стены и прогнившая крыша могли навести ужас на случайного прохожего. Но не на меня, не на меня. Именно эта лачуга давала мне ощущение тотальной безопасности.

Просыпаясь каждое утро, я благодарил Бога, что Дом не упал за ночь прямо мне на голову. Несмотря на его недостатки, у меня с ним была глубокая взаимная любовь. Наверное, именно этим и ценна истинная любовь: несмотря на минусы, ты ещё более страстно любишь плюсы. Он был моим другом. Хотя нет, другом был не только Дом, а всё это место. Река, лес, остров посередине реки, сад с яблонями. Это всё дарило мне свободу, независимость и возможность побыть наедине с собой. Все самые приятные мгновения детства связаны с этим местом. Я доил коз, пас их, кормил кроликов и свинью. Мы целыми днями ловили рыбу, и только там я мог вдоволь наесться, накупаться в реке и наплаваться на плоту, который мы строили сразу по приезде из города. Этот плот. Я помню, мы собирали упавшие деревья в ближайшем лесу, пилили их, тащили на берег реки и сколачивали старыми гвоздями. И плот служил нам три месяца. В конце концов он так набухал от воды, что еле держался на плаву. Мы ловили так много рыбы, что не успевали её солить и сушить. Чердак был весь увешан рыбой, сотни вяленых тушек болтались на верёвках. Костёр ночью на берегу реки и печёная картошка, приготовленная в золе. Это забыть невозможно. Но наступал конец лета, нам приходилось возвращаться в город. Мы возвращались в реальную жизнь…

Глава 13

В две тысячи шестом году я сломал этот Дом. Деревья были спилены, всё, что осталось от старого Дома – разобрано. Сто самосвалов с землей стерли всё, что напоминало о прошлом.

Это была масштабная стройка длиною в три года. В строительстве и отделке Дома использовались только самые дорогие натуральные материалы. Был возведён спа-комплекс и летний бассейн. Лучшие дизайнеры работали над ландшафтом и внутренней отделкой Дома. Я выбрал стиль Шале – дерево, камень и стекло. Столбы, отделанные камнем, подпирали крышу Дома. В гостиной возвышались высокие потолки в два этажа и панорамные окна. Отдельно была построена кальянная комната, над которой располагался балкон с шикарным видом на реку.

Белые диваны в гостиной расположились буквой П. Перед ними во всю стену – огромный плазменный телевизор. Справа – камин, на полке которого гордо красовалась японская катана, которая для воина является не просто оружием, а частью его души.

Неотъемлемой частью Дома был бар с изысканными спиртными напитками для самого главного ценителя алкоголя – для меня. На второй этаж вела дубовая лестница. По всему Дому я разместил картины современных мастеров, а в отдельной комнате расположилась моя коллекция оружия: ножи, японские мечи и, конечно же, десятка два единиц огнестрельного оружия разных моделей. Гордостью моей коллекции был настоящий пиратский кремневый многоствольный пистолет восемнадцатого века. На втором этаже разместился кинотеатр с огромным экраном во всю стену и мягкими креслами. Ну и, конечно же, библиотека, куда я перевёз все книги, собранные мной за долгие годы. Отдельно построили помещение для собак. Мои два добермана должны были здесь себя чувствовать великолепно. Для них были созданы все условия. Леон и Тунгус – два моих охранника, два преданных друга, два кровожадных и беспринципных бойца должны были охранять Дом. Леон появился у меня первым, а Тунгус был его сыном. Маленьким щенком я забрал его себе и стал дрессировать с лучшими кинологами так же, как и его отца. Мы делали из них кровожадных бойцов.

В Доме царила особая атмосфера, которая действительно расслабляла и давала возможность восстановиться после будней бесславных ублюдков. Моя душа с детства была предана этому месту, и, конечно, я вложил её в постройку нового Дома. Вложил её и, естественно, охрененную кучу бабла. И снова, как в детстве, я чувствовал себя здесь в безопасности.

В две тысячи десятом строители были готовы показать мне готовый Дом.

Я привез Юлю посмотреть и оценить моё творение, моё детище.

– А что будет в этой комнате? – спросила она, выйдя на просторную террасу.

– Посмотри, здесь обеденная зона, – сказал я, указывая одной рукой на обеденный стол со стульями возле огромного окна, а второй обнимая Юлю за талию. – А здесь, – указав на противоположную сторону, где стоял большой диван и стеклянный стол, – кальянная. Как тебе?

– А можно в этой комнате сделать бассейн? – спросила Юля, и её большие очаровательные глаза вопросительно посмотрели сначала на меня, а потом на шокированного бригадира строителей.

– Ну, в принципе, возможно всё, – немного запинаясь, ответил тот. – Придётся, конечно, это всё сломать, потом углубить, сделать гидроизоляцию и…

– Не надо ничего ломать, – улыбнулся я, – Юля так шутит.

Она никогда не была в старом Доме. Не чувствовала запах старых матрасов, не поднималась по скрипучим прогнившим ступеням. Она не могла оценить преображение. Здесь изменилось всё. Юля была той девушкой, которая должна видеть и прикасаться только к такому же прекрасному и чистому творению, как и она сама. Грязь, страх, мрак – всё должно было обходить её стороной. И я был готов на всё ради этого. Даже всё сломать и сделать один огромный бассейн, если бы она действительно этого бы хотела. Два прекрасных создания: Юля и Дом. Они дополняли друг друга. Я любовался ими обоими. Это мой первый Дом, который я построил, и моя первая и самая сильная любовь – Юля.

Глава 14

После осмотра Дома мы вышли на берег реки. Солнце стремилось к горизонту, тишина вокруг нас дарила успокоение и давала нам возможность забыть о текущих проблемах и заботах. Мы становились частью загадочного, дикого, первобытного, но в то же время упоительно спокойного мира природы. Нам некуда было спешить, о чём-то беспокоиться. Мы были частью вселенной, которая за нас решала все проблемы. Мы были рождены на этот свет только с единственной целью – любить друг друга и радоваться жизни. Наверное, такого состояния достигают люди, практикующие медитацию. Хотя могу и ошибаться, никогда не пробовал.

– А можно, я выстрелю из пистолета? – Юля неожиданно прервала мою связь со вселенной.

– Да, конечно, без проблем, – я достал из кобуры пистолет, убедился, что в магазине есть патроны, передёрнул затвор и вложил его в руку Юли.

– Ого, тяжёлый, – сказала она, слегка опустив руку под тяжестью пистолета. При этом она улыбнулась. Для неё это была всего лишь игрушка.

Я поднял валяющуюся пустую алюминиевую банку, отошел шагов на десять и установил её на камень. Вернувшись к Юли и обняв её сзади, я помог ей прицелиться.

– Зажми пистолет покрепче, почувствуй его. Прицеливайся правым глазом, левый закрой. Держи мушку и задний целик на одной линии.

Юля усмехнулась.

– Не смейся. Дыши ровно. Прицелься. В самую середину цели. Не спеши. Спокойно.

Я держал Юлю за талию, чувствовал, как напряжены её бока и мышцы пресса. Я слышал течение реки, плеск рыб, шелест листвы на деревьях, как волны ударялись о камни. Всё это сливалось в одну прекрасную мелодию. Природа была в гармонии с собой. Удивительна в своей истинной красоте и умиротворении. Через пару секунд эту идиллию разорвёт звук выстрела, а воздухе запахнет порохом.

Два выстрела. Банка стояла не шелохнувшись.

– Я промахнулась, – с досадой сказала Юля. – Очень громко, я не хочу больше стрелять. И вообще, он тяжёлый и холодный.

Я взял у Юли из рук пистолет и сразу же ощутил странное чувство, которое током прошлось по моим рукам. Я направил ствол в сторону этой проклятой банки и всадил в неё всю обойму.

– Стой, стой, – зажимая уши, закричала Юля, – ну хватит!

Что это было? Я не помнил, как это сделал. Я будто бы на мгновение потерял сознание. Звуки выстрелов и холодная сталь в руке отключили мой мозг.

– Извини, любимая, – я обнял Юлю и поцеловал её. Она не должна была видеть это. Это не её жизнь. Моя.

Мы направились в сторону машины, а изуродованный труп пустой алюминиевой банки остался лежать на берегу реки.

Глава 15

Адвокат не покладая рук искал гномов для наших компаний. Как я уже и сказал, в основном это были представители зависимого от алкоголя сообщества, наивные чудаковатые простаки или просто джентльмены удачи, надеявшиеся сколотить на этом состояние. Вот эти последние были самыми деловыми. От них не надо было скрывать истинные мотивы и наши цели. Достаточно было обговорить условия, и они шли во все тяжкие. Одновременно с этими плюсами был и весомый минус – при первом же удобном случае они норовили украсть деньги и исчезнуть. Доверять им было нельзя.

Лёша Рыжий – он появился в нашем коллективе с кучей идей и предложений. таких людей мы называли пастухами. За короткое время собрал своих подконтрольных гномов и стал над ними смотрящим. Все зарегистрированные и проданные компании были под нашим контролем. Он не знал ни о продаже компании, ни о движении средств. Его задачей было – предоставить гнома для регистрации, обеспечить его присутствие в банке при открытии счёта и контролировать его до нужного момента, когда он снова понадобится в банке для перевода денежных средств. И вот такой момент настал. На счёт одной из проданных компаний поступили деньги.

Борода сообщил Банкомату, Банкомат мне, я Адвокату, а он Рыжему, который в свою очередь должен был привести гнома в банк к десяти утра. Так он и сделал. Только приехал с гномом не в десять, а в девять часов. Этот идиот пытался украсть у нас деньги, которые мы хотели украсть. Но этот клоун не подумал, что банк не отдаст деньги наличными, а сделает перевод только на счёт согласованного контрагента. Он ничего не знал о работе банковской системы, у него не было опыта, и он был предельно жадным. В банке, конечно, ему отказали в выдаче денег. И он смог снять только тысячу долларов на «канцелярские принадлежности». 1000$ из 200 000$. После такого об этой компании можно было забыть. Покупатели компании сразу же обнаружили пропажу 1000$, и счёт компании был заблокирован. Вот так бесславно заканчивается история Лёши Рыжего. Мелькнула, как искра, и погасла. Хотя нет. Ещё пару слов об этом. Телефон его молчал. Мы с Банкоматом сидели у меня дома и пили коньяк. Ко мне приехал Алекс, и мы втроём обсуждали сложившуюся ситуацию. Вдруг телефон зазвонил, и на экране появилась надпись «Рыжий». Я отставил бокал в сторону и снял трубку.

– Я тебя слушаю, – сказал я.

– Послушай меня, Рыжий работает с нами, ты его не ищи, тебе же хуже будет, – произнёс голос с сильным кавказским акцентом.

Это было как помахать красной тряпкой перед носом быка.

– Где ты, мразь, находишься? Я сейчас приеду и кадык вырву, – выпалил я, – я прямо сейчас выезжаю, – от ярости я встал со стула, алкоголь и природная вспыльчивость отключили моё сознание.

– Приезжай к парку Коломенское. Встретимся у входа, – произнёс голос в трубке.

– Жди, сука, и молись богу своему, я буду через тридцать минут, – я скинул звонок.

Сейчас я вспоминаю такие моменты, и мне они кажутся безрассудными и безответственными. Я рисковал всем ради удовлетворения своей ярости и ненависти.

Я, Банкомат и Алекс сели в машину, у каждого из нас было как минимум по одному стволу. У меня их было три. Я хотел всадить пару обойм в тушу этого кавказца и что останется – в Рыжего. Приехав к месту встречи, мы не нашли там никого. Телефон Рыжего снова не отвечал.

– Они просто зассали, – сказал Банкомат.

– Я знаю, где эта крыса живёт, – садясь в машину, сказал я, – поехали!

Мы помчались по адресу Рыжего. Он жил в квартире на втором этаже. Мы припарковались недалеко от подъезда дома. Свет в окне горел.

– Адвокат сказал, что он живёт с сестрой и девушкой, – сказал Банкомат.

– Отлично, так даже веселее, – заряжая пистолет, ответил я.

Мы подошли к подъезду, домофону, набрали случайную квартиру.

– Откройте, пожалуйста, я из двадцать восьмой квартиры, ключи забыл, – жалобным голосом сказал Банкомат, назвав случайный номер.

Дверь открывается, мы уже в подъезде. Второй этаж. Идём по лестнице. Металлическая дверь в квартиру. Звоним в звонок. Слышны шаги. Кто-то по ту сторону двери смотрит в глазок. Мы расположились так, чтобы нас не было видно. Ещё раз звоним. Они точно дома. Мы слышим их шаги, их дыхание и их страх. Нет смысла ждать. Да и ждать нечего. Алекс достает нож и выковыривает глазок. Немного покопавшись, он вытаскивает его наружу. В двери зияет дыра. Я смотрю – кто-то промелькнул от двери в комнату. Я пристраиваю дуло пистолета к отверстию. Выстрел, второй, третий. Три пули уходят искать Рыжего, его сестру и его девушку. Мне всё равно, кого они найдут.

– Ладно, уходим, – сказал я. – Слишком много шума.

Мы вышли на улицу. Свет в их окне всё ещё горит. Вдалеке мы видим мигалку полицейской машины.

– Легавые. Рома, уходим! – выкрикнул Банкомат.

Я поднял руку, в которой ещё был пистолет. Прицелился и всадил остаток обоймы в горящие в ночной темноте окна квартиры Рыжего. Тишину ночного города пронзили хлёсткие звуки выстрелов и шум разбивающегося стекла.

– Уходим, пора! – повторил Банкомат.

Мы прыгнули в машину, и водитель надавил на газ. В зеркале заднего вида было видно, как две полицейских машины подлетели к дому Рыжего.

Больше мы о нём ничего не слышали. Он мог бы делать миллионы, но повёлся на гроши. Он был одним из многих пластиковых стаканчиков, которые не выдержали испытание и исчезли навсегда…

Глава 16

Калькулятор

Он был старше меня лет на десять и жил по соседству. Он был невысокого роста, коренастый, и, казалось, немного полноватого телосложения. Это из-за пива. Пиво он любил. Выпивал литров по десять каждый божий день. Как в него влезло, не знаю. Но в конце вечернего застолья он обычно засыпал прямо за столом, и помещение наполнял рокочущий храп.

Мы с Банкоматом всегда подшучивали над ним за то, что он не мог выговорить некоторые сложные слова.

Сидим в ресторане и глумимся под коньячок. Скорее по-дружески, конечно.

– Калькулятор, а скажи куннилингус.

– Куитос.

За столом громкий смех.

– Не, не, скажи лучше вурдалаки, – вставляет Банкомат.

– Кавурлаки.

Годы юности он провёл в банде вымогателей и рэкетиров, и это отложило отпечаток на всю его оставшуюся жизнь. Он был жесток к людям. И это нас объединяло. Он был крутой парень. Ему можно было доверять. И он всегда считал деньги: интересно было наблюдать, как он делит счет в ресторане. Если за столиком раздаётся:

– Так, смотрим по чеку, кто что должен.

Значит, сегодня с нами Калькулятор.

Считать деньги у него хорошо получалось. И, конечно, не только в ресторане…

Но своё прозвище он заслужил не только своей финансовой педантичностью, но и тем, что занимался выколачиванием денег из наших должников. Это были проворовавшиеся гномы и пастухи. Наподобие Рыжего, которые велись на мелочь, вместо того чтобы рубить бабки по-крупному. Вот с таких вот жадных идиотов и тряс деньги Калькулятор. И, уверяю вас, долг каждый раз был посчитан с точностью до десятой доли процента.

И, когда очередной ублюдок задолжал нам денег, а сказать точнее, кинул нас, я с Калькулятором тут же появился на пороге его квартиры. Позвонив в дверной звонок, мы даже не рассчитывали, что этот негодяй нам откроет дверь. Но свершилось чудо – дверь распахнулась, и пред нами предстало тело нашего ненавистного должника. Этот урод стоял в одних трусах с опухшей заспанной рожей. Он явно не рассчитывал увидеть нас. Мне даже показалось, что он ущипнул себя, чтобы вырваться из плена этого кошмарного сна. Но, на его беду, это был не сон, а ещё более жуткая реальность.

Следующие тридцать минут Калькулятор нещадно бил его кулаками, ногами, прыгал на его голове всем своим немалым весом, пока тот не захрипел, теряя сознание.

Я наблюдал за всем этим спектаклем, сидя на стуле, и думал: «Какой же сильный и здоровый этот должник. Какой живучий этот подонок». Калькулятор весил килограммов сто. И каждый его удар был как встреча с молотом, но тот подонок держался. Через какое-то время должник сказал нам, где лежат деньги: