Стройотряд уходит в небо

– Так готов следующий – скомандовал Кузьмич

– У меня всё в порядке? – Как-то уныло спросил Марат, удивлённый молчанием знахаря

– Да полный порядок, печень немного увеличена, вина пить надо меньше

– Хорош беспокоить академика излишними вопросами – пихнув Марата в бок, встал на его место институтский балагур Гена в замшевой куртке, которой очень гордился – я к Вашим услугам светоч науки, экспериментируйте на мне, после моей смерти завещаю все органы и меня самого Братскому мед. институту. Кузьмич усмехнулся и стал водить ладонью почти соприкасаясь с одеждой Геннадия. Он проверил голову, грудь, живот его рука задержалась в области паха

– Есть проблемы доктор – с тревогой в голосе поинтересовался Гена

– Да есть – продолжая водить ладонью из стороны в сторону, внизу живота

– Какие? – сорвавшимся голосом

– Дрочишь много – под грохот студенческого смеха.

Я оказался перед Кузьмичём самым последним. Странное ощущение, от его ладоней исходит мягкое тепло, словно ты пришёл с мороза и протянул ладони к печке, пытаясь согреться.

– Колено – назвал Кузьмич

– Травма от занятий дзюдо, а Вы молодец, никогда бы не поверил, если бы не увидел воочию

– Слышишь сынок, ты вроде бригадира у них нагнись, я тебе кое, что на ушко шепну. Ты только не оборачивайся, паренёк в синей куртке в джинсах. У него онкология. Ты хорошенько подумай, как его предупредить, чтобы не испугать. Договорились.

Весь обратный путь я был взволнован, голова отяжелела, слегка подташнивало. Как сказать парню, что он смертельно болен, в голове не укладывалось, я не находил подходящих слов. А может лучше ничего не говорить, оставить всё как есть, какое я имею право на чужую судьбу, здоровье, может от моих слов ему станет ещё хуже. Человек смертен, все мы когда нибудь рано или поздно окажемся на небесах, но это не даёт мне право портить чью то и так, теперь уже короткую жизнь. Проклятый Марат, а всё из-за него, какая муха меня укусила идти к знахарю или кто он там экстрасенс, может ещё, кто похуже. Человек всегда при любой неудачи жалуется на судьбу, спрашивает Бога, за что? Не понимая, что тем самым обрекает себя на бездействие, опускает руки вместо того, чтобы бороться. Всё таки придётся сказать Петру, говорят на ранней стадии эта зараза лечится.

– О чём так тяжело задумался, командир – оторвал меня меня от мыслей Петя, протягивая мне сигарету

– Да так, настроения нет

– Что тебе доктор на ухо шептал? – пуская клубы сизого дыма – если, что про меня, говори не стесняйся

– Да про тебя.

– Я так и понял – улыбаясь – ещё год назад я не знал, что неизлечимо болен, но теперь, до лампочки, буду жить столько сколько мне дано прожить. Ни о чём не сожалею, ни о ком не беспокоюсь, никому не должен. А тебе спасибо, конечно

– Спасибо – с удивлением – а мне то за, что?

– За человечность.

После этих слов у меня на душе стало спокойно, я почувствовал некоторый уют, от того что меня избавили от тяжелейшей ноши.

И всё таки, как странно устроен человек, порой смеётся и шутит больше всех тот, у которого меньше всего причин для этого – подумал я. Мой дед Григорий Сергеевич, пришёл с войны без двух ног, всю оставшуюся жизнь ходил на протезах, но всегда шутил, смеялся. Сосед его по гаражу, Чапай возвратился с войны без единой царапинки, а вечно ходил угрюмый, хмурый как туча. Наверное поэтому и недолюбливали друг друга, два фронтовика.

Перекур, очень важное мероприятие для рабочего человека. В этом маленьком перерывчике заложено так много смысла, что отказаться от него, смерти подобно, курят все, даже стахановцы и некурящие. Наверное единственное место, где во время работы можно спокойно побеседовать, поругать начальство, если оно не в курилке, посплетничать, стрельнуть сигаретку и наконец отдохнуть немного.

В тот день нас отправили расчищать небольшой туннель под железнодорожным полотном, специально прорытый, чтобы не дать из-за дождей бурной сели разрушить насыпь под рельсами. Стоя по колено в воде, словно каторжники мы выкатывали небольшие валуны из шахты в сторону леса давая тем самым образовавшемуся ручью спокойно вытекать наружу из-под насыпи. Работа тяжёлая, требующая много сил и затрат энергии. Поэтому ровно в десять часов, все вышли из туннеля и вытянув шеи из мокрых от пота и сырости воротничков, закурили, каждый раз дружно поворачивая головы в сторону того кто начинал рассказывать какую нибудь байку из солдатской или институтской жизни, напоминая тем самым стайку фламинго с кривой папиросой вместо носа.

– Вот в армии, только начнёшь курить, и сразу рядом салажонок стоит, забито говорит, то есть ты теперь как бы, обязан ему оставить на пару затяжек.

– А если не оставишь?

– Не оставишь так не оставишь – объясняет рассказчик

– Да туфта это всё, вот у нас был случай в колонии номер три пацан…. Все с удивлением обернулись в сторону Васи Картавого. Смутившись от повышенного внимания в его сторону, он замолк.

– Что ж ты замолчал Васенька, чистый отрок преступного мира, а всё воспоминания из Мёртвого дома тебя мучают. Человек есть существо, ко всему привыкающее – Фёдор Достоевский сказал Васенька, а не кто нибудь.

– Та ну вас, неинтересно – с досадой

– Хорош Колька, пацана каждую минуту одёргивать, он тоже немало чего видел, хоть и молодой, рассказывай чего ты смутился

– Мы щас с Васей читаем В. Гюго Отверженные, так, что не мешайте нам перевоспитываться. Кто главный герой романа?

– Жан Вальжан

– Праильно, молодец. За что он попал на каторгу?

– За кражу хлеба.

– Отлично. И сколько лет он отсидел в общей сложности

– Девятнадцать.

– Девятнадцать лет за кражу хлеба Вася, с учётом последующих осуждений. У тебя сейчас прекрасная возможность завязать с прошлым, не упусти её дружище. Сожаление будет очень горьким.

Вася Томин малолетний уголовник по кличке Картавый, если в первое время вёл себя высокомерно, по отношению к студентам, просто игнорировал их замечания, а на попытки завязать с ним разговор, нагловато усмехался, то щас, он стал одним ухом прислушиваться ко всему, о чём говорили или спорили студенты. Всё было ему интересно, в диковину. Никогда рядом ним не говорили о картинах, не спорили о философии, никто не читали поэзию Маршака и Бродского. Выросший в семье алкоголиков, он рано познал голод, унижения. В свои четырнадцать лет, неплохо лазил по карманам, не останавливался и перед грабежом с подельниками, за что и залетел последний раз на три года.

По тропинке, что проходила рядом с насыпью, поросшей по бокам цветущими кустами спиреи, шёл мужик в кирзовых сапогах, слегка прихрамывая на правую ногу. Поравнявшись с нами, он выдавил на испитом лице нечто подобное на улыбку и поздоровавшись спросил:

– Рабочему люду поклон и уважение, студенты что ли?

– Ага студенты и Вам не хворать. Растрёпанные ветром на все четыре стороны волосы, штаны прожженные кропылями в аккуратные дырочки, лихо заправлены в кирзовые сапоги, не свежая рубашка, трёхдневная щетина, и всю эту картину завершал – настороженный взгляд серых глаз. Тракторист наверно, подумали ребята.

– Можно я с Вами посижу немного ребята, покурю. Меня зовут Сан Саныч или просто Саня.

– Конечно, присаживайтесь Саня, Вы тут поблизости наверное где-то работаете на комбайне?

– А я так, как бы, сам по себе – смеясь в усы.

– Понятно

– Кому закурить, берите не стесняйтесь, у меня полная пачка – протягивая папиросы

Неожиданно для всех, во время непринуждённой беседы, вроде человек адекватный, хоть и незнакомый, срывается с места, сбивает с ног проходящего неизвестно откуда взявшегося мужика на тропинке и начинает бить его ногами. От увиденного у всех шок, потом горечь и возмущение. Ребята подбегают, чтобы отбить лежащего в траве человека от озверевшего от злости Сан Саныча. Но, что самое удивительное во всей этой истории, Вася, с котором три минуты назад Коля проводил воспитательную работу, подбегает вместе с нами к лежащему в пыли мужику с разбитым в кровь лицом и бьёт его ногами. Мгновенно его оттащил за ухо Николай, сопровождаемый поджопником со стороны Никиты. Наконец удалось оторвать и лежащего в пыли мужика от хромого Сан Саныча, который возмущённо через ребят всё ещё пытался достать его ногой, постоянно изрыгая ругательства как чёрт из табакерки. После того как на корриде воцарилось хрупкое перемирие, избитый в кровь мужик, слегка приподнялся, опираясь на локоть из разорванного рукава рубашки, странно улыбнулся всем через разбитый в кровь рот, очевидно это была, своего рода дань уважения с благодарность по отношению к нам. Кто-то из студентов подал ему платок, вытереть кровь с разбитого лица. Жалкое зрелище. Ребята помогли мужику подняться и он сильно ковыляя на обе ноги убрался восвояси.

– Что это было Мэн? – с возмущением спросил Коля возбуждённого до исступления Сан Саныча. Вам должно быть стыдно! Какой пример вы подаёте молодёжи? А с тобой я ещё отдельно поговорю – показывая указательным пальцем на Васю – уйдите отсюда так называемый Сан Саныч и постарайтесь впредь обходить нас стороной, когда мы тут работаем. С сожалением пожав плечами, он повернулся и ковыляя пошёл по тропинке, не попрощавшись. Казалось бы на этом эта неприятная история могла закончиться, но Саня, который Сан Саныч не пройдя и десять шагов, остановился, повернулся о чём то подумал и снова подошёл снова к нам.

– Простите ребята – подавлено начал он – когда то и я был студентом как вы, но что-то не так пошло в моей жизни. Ссыльный я теперь, бич, родом с Питера, а тот шерстяной, теперь зашкваренный. А ты пацан молодец – кивая головой в сторону Васи – братков не забываешь. Прощайте ребята, дай Бог вам здоровья.

Недопоняв и половины, чего хотел сказать бывший зек, покачивая головами в полном недоумении ребята возвратились к работе, продолжая выкорчёвывать валуны, стоя по колено в липкой как раствор смеси, кто-то звал на помощь не в силах вырвать из грязи застрявший камень, где-то негромко ругались не поделив места, а я выливал из сапога пахучую серую жижу, мечтал о доме, нашей уютной кухне, с цветочной скатертью на столе, горячем чае, булочками с бабушкиным вареньем.

Прораб Степан Мазуркин был на руку нечист, об этом знали многие, вплоть до начальства с которым он делился. В его тайном послужном списке были и снабжение честных граждан стройматериалами, не за спасибо конечно, подделанные накладные, с его разрешения тащили все, что плохо лежало, некрепко прикручено. У него всё легко отливалось, отсыпалось в больших и малых размерах, люди воровали страна богатела, скажет потом артист-сатирик Жванецкий.

Даже отчёты за квартал, месяц, конец года не смущали его настолько ловко он обделывал свои дела. Схема в принципе простая, пятьдесят процентов прорабу, сорок рабочим и десять охране.

В последнее время, на стройках где работали студенты стали происходить странные вещи. Ребята целыми днями простаивали, ничего не делая на объектах. То бетон не завезли, то асфальта нет. Успокаивать студентов приезжали Саша Юдин и прораб Мазуркин, которые явно успели крепко подружиться к этому времени.

– Парни неужели вы думаете, что я не хочу как и вы подзаработать немножко деньжат – ныл Юдин. – Цемент не завезли вовремя на завод, вот поэтому и нет бетона.

– Интересная штука получается Сашок, рядом на стройке один за другим подъезжают бетономешалки, а у нас простой

– Где ты это видел? – Переглядываясь с Мазуркиным

– Да вон там не далеко, за перелеском чья то дача строится, Коля сегодня утром когда за сигаретами ходил, поговорил немного со строителями, скажи Колян.

– Второй день им бетон подвозят без проблем

– А мы щас пойдём с Степан Леонидовичем и посмотрим, что это за дача такая и кто её строит – стряхивая рукой пыль с штанов. Отойдя на расстояние недосягаемое до ушей ребят, они о чём то горячо заспорили и пошли в противоположную сторону где находилась дача под вопросом

– Не нравится мне всё это, не нравится – заметил Колян. Что-то они воду мутят, думают мы ничего не понимаем. У меня отец пол жизни на стройке проработал каменщиком пока не надорвался. Так, что все эти продажи стройматериалов, бетон налево, фальшивые фактуры, о всём этом я знаю не понаслышке.

– Ну, что продолжаем курить

– А где Марат, кто нибудь его видел сегодня?

– Я его отпустил, ему надо было сходить кое куда – ответил я тоном не вызывающего возражений

Марат стоял на балконе облокотясь об старые перила с облупленной краской, в одном халате, в легких домашних тапочках на босу ногу, в ожидании её, пока она принимала душ. Он задумчиво смотрел вдаль, за горизонт откуда медленно ползла тяжелая серая туча, неопределенной формы.

Она жила на самой окраине городка Энергетик от соснового леса рукой подать. Вчера родители уехали на дачу собирать картошку, которая неплохо уродилась в этом году, а она впервые солгав, сославшись на недомогание осталась дома, чтобы насладится своей первой любовью со студентом из стройотряда. Марат был её первый мужчина и ей все было интересно, как всё что в первый раз.

Где-то вдалеке разносились перекаты громкого грома, по пока ещё не омраченному тучами голубому небу, которое необратимо начинало темнеть, появились первые вспышки небольших резких молний, запахло пылью, стало тревожно на душе. Таёжная природа суровой Сибири застыла в одиноком смятении перед грозой. Пропали как по команде птичьи голоса, стих ветер, всё смолкло, замерло в ожидании, чего-то неведомого, ужасного. Наконец послышались первые раскаты рокочегося грома, прелюдия закончилась, следом молния золотистым зигзагом, пошёл крупными каплями дождь, заставив постанывать от удовольствия изголодавшиеся по ласкам дождя деревья, раскидываясь ветками в разные стороны от налетевшего неизвестно откуда буйного ветра. Птица, толи дрозд, толи мокрый жаворонок с криком вылетел из под дерева и полетел в сторону леса возбужденно крича и плача от страха.

– Марат! Маратик! Ты где? Что ты там делаешь, зайди сейчас же, ведь намокнешь же неразумный!

И была в этом возгласе просьба, наивный приказ, так много искренней любви, заботы, нетерпения и страсти молодой. Третий раз, за четыре часа, а им всё было мало обоим.

Осень. Пройдут года по ленте Мёбиуса, падет последняя листва с древа жизни и хвост проглотит Уроборос, а он в последние свои минуты вспомнит эту весеннюю грозу, её голос, теперь уже далекий, эту юную девушку с далёкой Сибири, которая когда-то подарила ему столько наслаждений, любви и с образом этим милым, навечно уснёт, удаляясь к усопшему большинству.

Прошёл месяц, как стройотряд работал в Братске. Сегодня вечером я был дежурный по отряду. Было за полночь. Проснулся от молодецкого храпа Геннадия, который во сне, продолжал выводить носом рулады, с постепенным переходом на гортань, пытаясь взять широко и мощно самые высокие ноты, но каждый раз срывался на позорный фальцет.

– В армии мы таких, одеяло на рожу и утюгом по физиономии – прокомментировал Славик, который не мог заснуть

– Спи давай, ты не в армии, это стройотряд – как можно, более строгим голосом, предупредил я его

– Есть тов. сержант, слушаюсь

– Сам ты сержант, ефрейтор

В коридоре было тихо и спокойно. Только на кухне мерцал огонёк. Я осторожно заглянул туда. На столе горела свечка, сидя в полумраке целовались повариха Катя и Костя с филфака.

Я повернул назад и на цыпочках, чтобы не шуметь пошёл в направлении последней комнаты, где мелькнула, чья-то тень. Призраком оказался Боря с факультета журналистики

– Почему не спим – спросил я шёпотом, чтобы не будить остальных

– Пишу я

– Скоро домой поедим, какие письма на ночь глядя, иди спать лучше. Боря засмеялся и показал мне тетрадку. Книгу я пишу, а точнее короткие рассказы.

– В каком жанре? – сразу заинтересовался я

– Фантастика

– Дашь почитать

– Конечно, бери – протягивая мне тетрадку – завтра не забудь возвратить

Когнитивный диссонанс

Вечерело, сосновый лес медленно погружался в старческую дремоту, ворчливо поскрипывая столетними соснами, похрапывая дремотным жужжанием последних пчёл, вздыхая уханьем сонного сыча. Казалось никто не сможет нарушить покой мохнатого старика, но не тут-то было. В самой середине леса, на  поляне, поросшей по краям густым кустарником, горел огромный костёр из еловых поленьев, дерево было сырое и дымило уходя в небо вперемешку с тысячей золотистых искр. Вокруг огня стояла понурая толпа, человек пятьдесят со всех концов света и внимательно слушала своего гуру, старика с длинными седыми волосами, завязанными серой лентой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.