Шанс для рода Шустовых. Том 2

Сидящие напротив закивали.

– Нужно обеспечить защиту деревни не только, когда я и другие мужики находимся в деревне, но и в моменты нашего отсутствия. В конце концов мы не можем безвылазно сидеть за стенами, – я перевел дыхание и продолжил. – Я обошел деревню и заметил, что место выбрано удачно. Вокруг густая чаща, практически не проходимая для конного и тем более подводы, телеги или другого средства. Пройти может лишь пеший и это хорошо. Значит врагу не удастся организовать быстрый налет или подвезти боеприпасы. Но лес легко можно вырубить, если вдруг нас решат взять в длительную осаду. Не буду говорить, что такое обязательно случится, но мы должны быть готовы ко всему.

Едва я замолчал, выступил человек сидящий справа. Я видел его в отряде, когда Роман Дмитриевич вывел людей за стену. Рубился он отлично и со знанием дела. Человек был высокого роста, с неровно подстриженными светлыми волосами, отчего казалось, что он взлохмачен или только что встал с постели. Голубые глаза смотрели уверенно и твердо. Выправка и разворот плеч говорил о военном прошлом.

– Никита Васильевич, нам требуются заградительные сооружения в лесах. Нужно натесать толстые колья и установить в зарослях. На высоте чуть ниже пояса, такие заграждения не будет видно днем, а уж ночью и подавно. Если, верно подобрать толщину, то и лошадь остановить можно.

Идея была хорошая, я и сам хотел предложить что-то подобное.

– Отлично, – похвалил я инициативного здоровяка. – Необходимо только нарисовать карту с расположением укреплений, иначе сами можем напороться на свои же колья.

Здоровяк кивнул и почесал затылок.

– Вот ты и займешься этим, Тимофей, – вступил в разговор староста.

Было не слишком удобно, что Роман Дмитриевич заранее не представил мне участников военного совета, но сейчас уже поздно говорить ему об этом. Разберемся по ходу.

– Нам нужно восстановить дозорные отряды на ночное время, – внес предложение пожилой мужчина, сидящий слева от меня.

Голос у него был высокий и звонкий, молодой. Хотя выглядел человек лет на пятьдесят. Седая пышная борода, длинные хорошо расчесанные волосы пепельного цвета, все это сильно контрастировало с тем, как он говорил.

– У нас есть дозорные, Серафим, – возразил Роман Дмитриевич.

– Недостаточно, – настаивал на своем седой.

– У нас людей мало, вот и не могу выделить тебе больше, – противился староста.

– Роман Дмитриевич, изыщет резерв и выделит вам еще двух человек, – я решил закончить этот, видимо, давний спор.

Мне показалось, что эти двое давно и сильно что-то не поделили, отчего готовы сцепиться по каждому поводу, но до тех пор, пока дело касается нашей безопасности никаких разногласий я не потерплю.

Староста замолчал и кивнул.

– Спасибо, Никита Васильевич, – поблагодарил Серафим. – Без моих людей мы бы не узнали, так рано, что к нам движется отряд, – пробурчал он уже тише.

– Спасибо вам, Серафим, за оперативность, – поблагодарил я седого.

Обсудили и защитные сооружения, и возможность вырыть ров вокруг деревни, и необходимость ведения военной подготовки населения. Тренировка всегда нужна.

Тем более, как я понял, деревенские сейчас остались без дела – почти все семьи работали в имении, тем или иным образом.

Продовольствие же, за исключением охоты, рыбалки, сбора даров леса и конечно же того, что выращивалось на огородах, закупалось в городе и хранилось в общем амбаре. По необходимости выдавалось тем, кому требовалось. Такая своеобразная коммуна.

А раз имение, пока не может быть возвращено, я все еще сомневался, что смогу защитить его и людей в нем, то пусть народ займется отработкой владений холодным оружием и огнестрелом.

Надо бы еще отдельно поговорить со старостой о снабжении. Пора бы уже себе ежедневник заводить. Вот только таскать с собой перо и чернильницу неудобно, а углем писать никакой бумаги не хватит. Был бы ученым-горняком, придумал бы как соорудить простой графитный карандаш. А так… Кажется раньше свинцовыми палочками писали. Видимо, нужно попробовать, вдруг получится. Свинца вокруг полно. Надо будет попросить Кирилла придумать, как поместить свинцовый стержень внутрь палочки, для большего удобства и для меньшего контакта со свинцом напрямую.

Про знания Кирилла я пока умолчал. Нужно сначала с парнишкой пообщаться самому. Все же новые инженерные идеи, если таковые возникнут, мной будут восприняты проще. А уж, если действительно что толкового придумает, тогда уже и представлю его совету.

Обсуждение в итоге скатилось на необходимость привлекать больше людей и для обороны, и для ведения боевых действий по необходимости, но староста выставил свои требования по максимальной вместимости деревни, без необходимости вести строительные работы, и все умолкли. Место в деревне было, но разместить могли максимум человек сто. И то придется решать вопросы продовольствия.

Я понимал, что это не много, и следует подойти к выбору кандидатов серьезно. При таком маленьком замкнутом обществе легко все испортить, введя в наши ряды волка в овечьей шкуре. Так что расширением нашего социумы решили заниматься мы с Романом Дмитриевичем лично. На том и порешили.

Староста объявил окончание совета, как только убедился, что вопросов у меня больше нет. Я же настоял на регулярном собрании раз в неделю. По крайней мере для начала.

Все согласились.

Роман Дмитриевич сообщил, что все готово для общего пира и пригласил пройти с ним.

Пока мы заседали, народ выставил длинные столы прямо на улицу. Из столов составили что-то похожее на букву «П». В вершине располагался небольшой стол, за которым могли расположиться человека три, не больше.

Не могу сказать, что еда была богатой, но деревенское разнообразие – это тоже замечательно. Множество простых угощений, в основном из овощей и рыбы, были выставлены на столах.

Люди уже сидели. Пустовал только стол на три персоны.

Староста подвел меня к этому столу и усадил в центре.

Откуда-то выскочил Пётр и уселся справа от меня. Сам же Роман Дмитриевич сел слева.

Гомон стих, как только мы уселись.

Я оглядел присутствующих и нашел взглядом Ивана и Лушку, сидящих совсем рядом за правым столом. Рядом с ними сидел мастер Лин.

Всего за столами собралось человек пятьдесят. Было много женщин и детей. Не думал, что на пир по случаю победы придут все, но видимо так оно и было. Не хватало нескольких мужчин. Судя по всему, они сейчас охраняли деревню, стоя на страже у ворот.

Заметил я и тех, кто был заморожен заговоренными арбалетными дротиками. Видимо они оттаяли и снова были в строю.

Роман Дмитриевич поднялся. В его руках была глиняная кружка с каким-то напитком. Рядом с собой я обнаружил такую же. Взял за ручку и поднес к носу. Пахло медом.

У кого-то в руках были глиняные кружки поменьше, что было налито в них я не знал.

Староста кашлянул и стало совсем тихо.

– Никита Васильевич, – обратился он ко мне. – Скажите слово.

Народ за столами дружно закивал и застучал кружками по дереву.

Я поднялся и взял глиняную кружку обеими руками. Произносить речи не мой конек, но сейчас я чувствовал, что в силах это сделать.

– Дорогие мои, – начал я. – Вы все знаете, что сегодня произошло.

– Мы победили! – выкрикнул кто-то с дальнего конца стола.

– Верно, – продолжил я, не став осаживать выскочку. – Мы победили. Но какой ценой досталась нам эта победа? Трое наших уже никогда не сядут рядом с вами.

За столами стало тихо.

– Хвала им и вечная память! – громче произнес я и поднял кружку.

Над столами разнеслось нестройное «Хвала!» и «Вечная память!»

– Но это не все. Многие из нас пострадали. Это горько видеть. Но мы сделаем все, чтобы эти люди вернулись в наши ряды, как можно скорее. Им и всем вам спасибо! Моя благодарность всем вам, кто отстоял честь рода Шустовых! Выпьем за вас!

Столы зашумели. Люди отхлебывали из кружек и кричали «спасибо!»

Я сделал глоток и продолжил:

– Мы знатно потрепали отряд наемников Корсакова. Множество оружия удалось захватить. И это оружие теперь будет в наших руках. И мы направим его против наших врагов, кем бы они ни были. Но это еще не все. Треть суммы трофейных будет роздана всем, кто сражался сегодня. Об этом позаботится Роман Дмитриевич. Семьям погибших я выплачу по одному рублю из своей доли. И в будущем без помощи эти семьи мы не оставим!

Я взглянул на Романа Дмитриевича и тот кивнул.

– Давайте же будем сегодня веселиться и праздновать нашу общую победу, но и не забывать о наших погибших товарищах! Спасибо вам!

Склонил голову и постоял так несколько секунд.

В этот момент голоса смолкли, и я услышал, как народ стал вставать.

Подняв глаза, я видел, что все от мала до велика стоят и смотрят на меня.

Я поднял кружку вверх.

– За боевых товарищей! – раздалось от стола и народ зашумел.

Кажется мне удалось. Я видел, как люди радуются и грустят, общаются и сидят молча, когда кто-то вспоминал погибших.

Посмотрев на своих товарищей, я понял, после боя нужна разрядка. Староста был прав, что организовал этот пир. Иначе каждый искал бы избавления от стресса своим способом. И это избавление могло бы привести к нежелательным последствиям.

Но я чувствовал, что не могу радоваться вместе со всеми. Не могу, когда совсем рядом лежит Настя. Когда я не знаю мертва она или нет. Есть ли возможность помочь ей или мне уже стоит готовится к жестокой мести Корсакову. Быть в подвешенном состоянии не лучшие ощущения в жизни.

Я отсидел на пиру сколько полагалось, чтобы почтить память погибших. Поговорил с кем-то, кто жаждал общения, когда пир перешел в стадию разгара. И тихонько ускользнул из толпы, когда был уверен, что этого уже никто не заметит.

Прежде, чем отправится спать, я решил заглянуть в комнату, где лежала Настя.

Идя к собственному дому, я услышал какую-то возню со стороны ворот.

Стражники отперли и тут же принялись закрывать створки. Одинокий путник проскользнул внутрь и появился из закутка захаба.

По описанию старосты я понял, что это тот человек, кто отправлялся в бордель.

Я перехватил его сразу у входа. Мне не терпелось узнать, как все прошло.

– Никита Васильевич, – произнес он. – У меня плохие новости.

Глава 6

– Что случилось? – спросил я стражника.

– В борделе все наперекосяк. Мадам арестовали она находится за решеткой в приказе.

– Точно в приказе? Не у Корсакова? – слегка удивился я.

Мне казалось, что после случившегося Анфису Петровну увезут в застенки имения Корсакова, тем более что я знал, такие имеются.

– Да, она точно там. Поговаривают, что Корсаков хотел устроить показательную расправу. С судом и обвинением, как полагается по новому закону.

– Хотел? – уточнил я.

– Именно хотел, но все изменилось.

Ну еще бы не измениться, после того как Корсаков проиграл бой пацану, от него что угодно ожидать стоит.

– Мадам переводят из приказа в личную тюрьму Корсакова, – продолжил мой лазутчик.

– Известно когда?

– Лучше бы такое у ярыг узнавать, – замялся стражник. – Но в борделе говорят, что завтра днем. Там и дополнительных людей вызвали на охрану.

Я усмехнулся. Неужели Корсаков думает, что Анфиса Петровна попытается сбежать? Или он боится, что кто-то решит ее отбить? Вряд ли он думает про меня. А вот про Афоню он мог и подумать.

– Удалось найти Афанасия? – спросил я стражника.

– Нет, Афони нигде нет. И еще одного охранника никто не видел.

Ага Данила. Судя по всему, они оба, послушавшись распоряжения Анфисы Петровны, залегли на дно. Вот только проблема в том, что если мадам увезут к Корсакову, да еще после его позорного проигрыша в битве, то может статься так, что искать Афоню после того, как все уляжется будет некому.

Одна проблема. Я не знал где искать Афанасия. Совершенно не представлял, где он может скрываться.

– О чем-то еще говорят в борделе? – решил все же спросить я.

Мало ли. Иногда из самых неожиданных известий узнаешь, что-то ценное.

– Много чего говорят, – ответил лазутчик. – Но все больше мистика какая-то.

Я вопросительно приподнял бровь.

– Люди в городе пропадают, – засмущавшись продолжил охранник, словно сам удивлялся, как можно пересказывать такую чушь. – Говорят ночами кто-то бродит по городу и людей жрет.

Вот в такое я совершенно не верил. Людей могут похитить или просто убить, но чтобы жрать. Хотя кто знает? Но думаю, что самое простое объяснение этому, что у страха глаза велики.

– Кто пропал известно?

Я сомневался, что есть какая-то конкретика, но все же.

– Много кто, – пожал плечами стражник. – Завсегдатаи борделя ходить туда перестали. Некоторые… – уточнил стражник. – Боятся, что пропавших и в живых уже нет. Среди прочих, говорят глава рода Тереховых пропал.

А вот это уже интересно.

Вся затея Корсакова по «сбору в руку трех ветров» отдает мистикой и вполне возможно завязана на духах. И вот в эту теорию пропажа Терехова хорошо укладывается. Судя по всему, Корсаков начал действовать.

Вот только, что он планирует делать с Восьмым Духом? Без меня ему не обрести той силы, что позволит создать свою Империю. Или он все же рассчитывает, победив меня, привлечь на свою сторону Петю?

Одно я понял точно. Корсаков не остановится на проигранной битве. Нападения на меня и на деревню продолжатся. А значит мне и всем моим людям нужно быть готовыми к продолжению конфликта.

– Это все? – спросил я все еще топчущегося рядом стражника.

– Да, Никита Васильевич. Больше ничего разузнать не удалось.

– Хорошо, – поблагодарил я лазутчика. – Можешь быть свободен. Роману Дмитриевичу я сам сообщу о том, что ты вернулся.

– Благодарю вас.

Стражник низко поклонился и побрел куда-то. Куда именно я не видел, так как быстрым шагом возвращался на площадь, где все еще продолжался пир.

Если Анфису Петровну собираются переводить завтра днем, то единственный способ ей помочь, это напасть на приказ. Освободить ее, пока охраны не прибавилось. Да и ночного нападения вряд ли ждут.

К тому же, вытащить ее от Корсакова будет гораздо сложнее, если вообще возможно.

Проблема была в том, что все мои воины, способные держать в руках оружие, были в сильном подпитии. Кроме стражников и их сменщиков. А оставлять деревню без присмотра я точно не собирался.

Вернувшись к столам, я застал все так же веселящихся и пьющих людей. Кто-то был уже хорошо датый и склонившись на стол похрапывал.

Я нашел взглядом Ивана. Тот о чем-то увлеченно беседовал с Лушкой. Кажется, он к ней подкатывал, но девушка несмотря на то, что сидела раскрасневшаяся, блюла порядок. Как только Иван попытался приобнять ее за талию, Лушка тут же скинула его руку и стукнула кулаком в плечо. Отчего парень зашипел и принялся растирать ушиб.

С виду, Иван был трезв. Да я и не видел, чтобы он налегал на спиртное. Максимум пригубил пару раз, когда я толкал речь.

Я подошел к ребятам и убедился в своей правоте. Оба моих боевых товарища были трезвы и просто валяли дурака, развлекаясь вместе с остальными.

Я коротко пересказал то, что услышал от стражника и увидел готовность в глазах обоих. Вот только Лушку брать с собой я не собирался.

Попросив девушку присмотреть в наше отсутствие за Настей, получил в ответ такой взгляд, что, наверное, будь у нее лазеры в глазах, в момент бы испепелила мне голову.

Но выдержав напор, я настоял на своем и практически приказал девушке остаться в деревне.

Вытерпев второй раунд, я был непреклонен, и Лушке пришлось согласиться.

Вот только вдвоем с Иваном мы много не навоюем.

Поискав глазами Романа Дмитриевича, я обнаружил его беседующим с мастером Лином. Вот и отлично! Двух зайцев одним выстрелом. Все равно хотел попросить китайца пойти с нами.

Выслушав меня, староста просто сказал «нет». Мол он меня не пустит и остальных забрать с собой не позволит.

Был он навеселе. И эта его манера общаться резко контрастировала с теми постоянными попытками подхалимажа, что проскакивали даже не смотря на мой запрет.

– У вас нет никакого плана, – излагал очевидное Роман Дмитриевич. – Сначала надо разведать, что там к чему. Затем придумать план и только потом идти в бой.

Его язык слегка заплетался, но как оказалось гораздо меньше, чем ноги. Когда староста попытался встать, чтобы вынести вопрос на всеобщее голосование, Лин едва успел подхватить его, чтобы тот не упал.

Все же медовуха знатно бьет по ногам, оставляя голову свежей. Но это если вовремя остановиться. Когда мысли начинают путаться, ноги уже узлом заплетаются.

По всему выходило, что староста нам не помощник.

Мне едва удалось уговорить его не привлекать внимание людей к моей затее. Тем более, стань известно, что я собираюсь идти штурмовать приказ, и все присутствующие ломанутся со мной. И что мне прикажете делать с двадцатью пьяными мужиками решившими напасть на полицейский участок?

Конечно, мысль об отвлекающем маневре возникла, но я побоялся дальнейших репрессий со стороны приказчика, направленных на моих людей. Пока не время было открыто выступать против коррумпированных чиновников и власть имущих, находящихся под колпаком у Корсакова.

Усадив Романа Дмитриевича на место и налив ему еще добрую кружку медовухи, я уговорил его не шуметь и пообещал, что сами мы ничего предпринимать не будем. На что он ответил, что даже если Корсаков увезет Анфису к себе, мы разнесем его имение по кусочкам и освободим всех, кто подвергся его грязным домогательствам.

Не знаю, с чего Роман Дмитриевич решил, что Корсаков собрался домогаться Анфисы Петровны, но спорить я с ним не стал. Как только он отвлекся на общение с кем-то, мы с Иваном и Лушкой ускользнули из его поля зрения.

Следом за нами убрался подальше и Лин.

– Господин, я готов идти с вами, – сказал китаец, догнав нас.

Выглядел он абсолютно трезвым стоял прямо и говорил как обычно.

– Петю я уже уложил, – продолжил Лин. – До утра он проспит. Как раз за это время обернемся.

– А если что-то пойдет не так? Кто присмотрит за братом?

Я понимал, что людей для нападения на приказ у меня катастрофически не хватает, а Лин весьма способный воин. Но вот оставлять брата без присмотра если вдруг с нами что-то случится я не хотел.

– Роман Дмитриевич за ним присмотрит. Они хорошо ладят, – ответил Лин. – К тому же, по вашим словам, там не так много людей, чтобы противостоять нам.

Да, со слов Лушки, вместе с Иваном побывавшей за решеткой в приказе, охраны там много быть не могло. Помещение маленькое, так что засады внутри не устроишь. Максимум три-четыре человека.

Тем не мене, мне хотелось бы провести разведку, прежде чем лезть внутрь. Тем более, я хотел бы обойтись без магии. После того, как наша операция будет завершена и Анфиса Петровна окажется на свободе, я бы хотел, чтобы охрана не смогла точно указать на нападавших. А если на нас будут щиты, или вообще применена магия, то Корсаков легко поймет чьих рук это дело.

Итого нас было трое. Лушка снова подняла тему пойти с нами и снова нарвалась на моё железобетонное нет.

Я решил взять пару человек из стражи, тем более что смена должна была вот-вот закончится я заметил, как к воротам потянулись свежие люди.

Выходить нужно было сейчас и все, что нам было нужно, это заскочить в дом, взять оружие и выдвигаться.

Но прежде надо решить вопрос с людьми из стражи.

Я подошел к воротам один. Остальных отправил вооружаться. Нашел начальника стражи и рассказал, что мне требуется.Седой грузный мужчина за сорок внимательно выслушал меня и сказал:

– Никита Васильевич, может быть, вы зря так торопитесь. Если повезут завтра днем, то можем дождаться утра. Народу побольше собрать. План продумать.

Я был согласен с его разумными доводами, но пятой точкой понимал, что надо действовать сейчас.

Главный стражник вздохнул и крикнул кого-то. Подбежали два молодых парня. Один точно был из новой смены, я его видел идущим к воротам.

– Сёма, найди Димку, – приказал главный первому. – Хватай его и сюда. Пойдете с Никитой Васильевичем. Нужно человека из приказа вызволить. Вы там не примелькались, никто вас не узнает. Потом по три дня без забот получите, чтобы на воротах не светиться, на всякий случай.

Сёма кивнул и бросился куда-то в глубь деревни.

– Коля, – обратился начальник ко второму, – у тебя в приказе знакомый был. Какие у них сейчас правила? Как преступников охраняют знаешь?

– У меня дружок был в приказе, – ответил тем временем Коля, – но не служит он там больше. Про правила вроде ничего не говорил, но когда в ночь оставался, вроде бы, один напарник у него был.

– Хорошо, свободен, – приказал начальник стражи.

Парень убежал на пост. Время пересменки уже заканчивалось.

– Возьмёте двоих парней, – продолжил, обращаясь ко мне главный страж. – С вами тремя будет достаточно при таком раскладе.

Я кивнул, соглашаясь.

– Спасибо! Очень признателен за помощь! – в очередной раз укоряя себя, что так и не перезнакомился со всеми, поблагодарил я стражника.

– Вам спасибо! – произнес начальник стражи. – Сына моего вы сегодня во время боя спасли. Низкий вам за это поклон.

Я попытался припомнить, что было. Но не зная, кто его сын я не мог воспользоваться своими новыми способностями. Предполагаю, что парнишка был среди тех, кто вместе с Иваном и Лином бросились мне на помощь. Вот там да, была пара эпизодов, когда я прикрыл ребят.

– Сёма с другом будут вас ждать у ворот, – сказал стражник. – Идите по своим делам, как будете готовы сможете отправляться. Я еще эту смену тут буду, если что кликните Иваныча. Ребята меня так зовут.

– Хорошо, – ответил я и побежал к дому.

Собрались мы довольно быстро.

Иван взял клинок Вона, но обещал не использовать его в полную силу. Я собирался взять свою саблю, но решил, что она слишком заметна из-за дорогой гарды. Так что я выбрал то, что было по руке, заскочив в арсенал.

Кирилл все корпел над оружием. Я видел, что он был на пиру, но видимо рано оттуда ушел и сразу принялся за дело.

Лин взял свое оружие. Я собрался было предложить ему замотать лицо, но успел подумать, что глаза все равно будет видно и толку от такой маскировки мало.

Договорились, что он будет на подхвате. Так сказать «стоять на стрёме», чтобы не светиться в помещении приказа. Глядишь ночью его и не разглядят.

Парней мы подхватили у ворот и вышли в ночь. Наш небольшой отряд особого назначения отправился на операцию по освобождению заложника.

Едва мы отошли от деревни как нас накрыла темнота безлунной ночи. Окружающие деревья казались темными бесформенными нагромождениями, закрывающими большую часть неба. Яркие звезды мерцали, но от их холодных лучей пользы было мало.

Однако я неплохо видел и в темноте. Так что отряд шел за мной след в след, благо дорога была одна.

До города идти было около двух часов. Все это время мы молча передвигались по земляной хорошо утоптанной дороге. Путь вел от деревни к окраине Суздаля и выходил в паре километров от заведения Анфисы Петровны.

Где находится приказ я не знал, но Иван был в курсе, как и стражники.

– Далеко нам идти до приказа? – спросил я Ивана.

– Как войдем в город за двадцать минут доберемся.

Я не взял с собой часы, что бы не мешали в случае активной стычки, так что мог только предполагать сколько сейчас времени. Но судя по темноте и по тому, как долго мы идем, должно быть не больше часу ночи. Значит к приказу мы доберемся к половине третьего. Отличное время. Большинство людей в это время хотят спать, а значит есть шанс, что и охранники в приказе будут дремать.

К приказу мы подошли, как по расписанию. Проходя мимо башни с часами, находящейся в пяти минутах ходьбы от места назначения, я увидел, что часы показывают двадцать пять минут третьего.

Здание приказа располагалось совсем рядом с площадью, куда выходили фасады каких-то торговых или административных зданий. От открытого пространства его отделяло узкое и длинное строение торговых рядов, стоящее прямо на площади. За ним и ютился одноэтажный квадратный дом с кованными решетками на окнах и двумя подъездами: спереди, где был главный вход, и сзади, откуда обычно забирали заключенных.

И к тому, и к другому входу вела широкая накатанная дорога, позволяющая проехать повозке или тюремной карете, которая увозила отсюда заключенных в случае доказательства их вины уже в места постоянного пребывания.

Четырех скатная крыша приказа была довольно высокой и крутой, так что залезть и удержаться на скате было практически невозможно.

Мы подошли к зданию со стороны проулка за торговыми рядами. Площадка у входа для выдачи заключенных была пуста. Задний фасад здания был полностью погружен в темноту. Ни одного блика света. Ни снаружи, ни внутри. Это радовало.

На всякий случай решили оставить тут Лина.