Царевна не лягушка

И как же я впишусь сюда? Ведь сразу станет понятно, что я иномирянка! И вообще, куда мы едем? Я уже хочу оказаться где-нибудь в спокойной обстановке, обдумать случившееся и осмотреться. Митька говорил, тут всяких технологий пруд пруди, надо ж осваиваться.

В это время карета мягко затормозила, я чуть качнулась и замерла в ожидании. Затылок мой покрылся мурашками, руки заледенели. Выходить? Не выходить? Как вообще выбраться отсюда?

Но кучер уже сам решил вопрос, выйдя и отворив передо мной дверь. Я подобрала юбку своего длинного простого платья, в которое переоделась по приказу домового, и вышла, оглядываясь.

Шум, гам, какой-то гул со всех сторон окружили меня. Незнакомые запахи и звуки, сирены, музыка – все это казалось какофонией грохота. Кучер, оказавшийся просто огромным мужчиной, взял меня за локоть.

– Первый раз, что ли? – пробасил он над ухом.

Он что, знает, что я впервые в этом мире? Может, специально его Митя нанял? Где вообще этот чертов домовой?

Сжавшись в комок, я кивнула и со страхом взглянула в глаза мужчине.

– Идем, провожу тебя, – проворчал он. – Тебе повезло, считай, сегодня. Алекс Карев будет твоим спутником, просил девочку поярче. А ты, смотрю, вырядилась, как девственница в средневековье! Ну да ладно, отвечать сама потом будешь перед начальством, если что не устроит заказчика.

Он буквально волок меня за собой, а я не успевала смотреть по сторонам, стараясь не запутаться в подоле и не упасть. Почему он так со мной разговаривает? Что происходит вообще? Куда меня тащат?

Паника накрыла с головой, я шумно задышала, старясь не заорать. Может, вернуться обратно, пока не поздно? Пусть уже делают, что хотят, замуж отдают или в монастырь, но тут мне страшно! Сжала камень переноса и… Ничего! Он не сработал! Еще раз сжала – нет эффекта.

– Иди, вон он! В черном. – Громила резко остановился и кивнул головой в сторону мужчины, который должен был быть моим неведомым спутником.

Что это означает, я не поняла, но подняла взгляд и обомлела – он находился в толпе других мужчин, но я будто не видела их, все внимание свое отдав целиком ему. Высокий брюнет, выше всех в этом зале, одетый в строгий костюм с белой рубашкой, он стоял вполоборота и о чем-то разговаривал с собеседником.

– Да ты совсем впервые, что ли? – меня грубо толкнули в спину. – Иди уже, скоро начало, Алекс не любит опаздывать.

И я пошла. Вернее, не так – я поплыла. Мелко-мелко перебирая ногами, едва касаясь пола, я как мотылек на свечу устремилась к нему. Сердечко колотилось как безумное, щеки заалели, мурашки поползли по всему телу, горло сдавило спазмом.

– Добрый вечер, – пискнула я, приблизившись.

Мужчины прекратили разговор и дружно обернулись в мою сторону.

– Добрый, прекрасная незнакомка, – с улыбкой в голосе отозвался один из них, я не поняла, кто, но точно не Алекс.

Алекс! Какое необычное имя! В нашем мире таких нет.

– Рыжая! – бровь Карева взлетела вверх.

Я вспыхнула. Ну да, рыжая! И что?

Он хмыкнул и шагнул в мою сторону, нависая сверху. Я подавила в себе желание сбежать немедленно и подняла взгляд на него, утонув в серо-стальных глазах.

– З-дравствуйте, – пролепетала, ощущая себя маленьким мышонком по сравнению с мужчиной.

– Здравствуйте, – улыбка коснулась кончиков его губ, но тут же исчезла. – Пойдемте. Аукцион уже начинается.

Я молча положила свою руку на сгиб его локтя, ощущая каменную твердость литых мышц под тканью, и засеменила рядом, стараясь не запутаться в собственной юбке. Понято теперь, отчего женщины здесь не носят таких длинных вещей – в них же нереально успеть за спутником.

– Думал, агентство пришлет мне соответствующую моему росту спутницу, а не карлика в юбке, – сухо обронил этот наглец, высокомерно взглянув на меня. – Даже решил, что мне показалось вначале, что ты ко мне. Если бы не ваш сотрудник, я б и не догадался.

Это он мне сейчас гадости говорит, что ли?

– Я не виновата, что родилась такого роста! – напустив на себя высокомерный вид и задрав нос вверх, процедила ему в ответ.

Если честно, ничего не поняла из того, что он сказал. Какое агентство, какой сотрудник? Куда меня должны были прислать? Вернее, не меня, а какую-то дылду… Вроде, Митя говорил, что та девушка, которую я тут заменила, такого же роста и похожа на меня. Он точно не ошибся?

– Что на тебе надето? – процедил опять этот несносный тип.

– Платье, – сухо отозвалась я. – Или вам все вещи перечислить?

– Воздержись, пожалуй, – он усмехнулся и отвернулся.

В зале, куда мы вошли, уже оказалось множество народа, чинно сидящего за столиками, на которых лежали странные таблички с номерами. Меня подвели к одному из свободных мест впереди, отодвинули стул и помогли сесть. Ну хоть в этом наши миры схожи – воспитанность здесь присутствует. Но то, как скрипнул зубами мой спутник, мне совершенно не понравилось. Хотелось сбежать немедленно. Странные порядки, конечно. И вообще, что это за мероприятие?

На небольшой сцене, словно отвечая моим мыслям, появился мужчина. Был он невысокий, с круглым пузиком, обтянутым зеленым камзолом с золотыми пуговицами, волосы гладко зачесаны на сторону, нос картошкой, пухлые губы, улыбающиеся и показывающие нереально белые зубы – этот облик напоминал клоуна из бродячего цирка, не хватало только смешного парика.

Гул в зале стих. Мужчина откашлялся, приветствовал всех собравшихся, заявил, что аукцион начинается и прошел за небольшое сооружение, напоминающее высокий стол. Я с любопытством огляделась. Ну и собрание! Понятно, почему этот Алекс был недоволен – я же среди этих разряженных дам как воробей среди павлинов! А уж драгоценности на них были одно другого вульгарнее – огромные камни, оправленные в золото, покоились на полуобнаженных грудях дам, которым позавидовали бы все наши модницы. Интересно, это свои такие или магически увеличенные? А может, это все иллюзия? Куда уж мне тягаться с моим бюстом, едва-едва дотянувшим до права им называться!

Тем временем аукцион шел своим ходом. Я мало в этом понимала, незнакомые слова так и сыпались из толстопузого клоуна, он стучал молотком, люди тягали вверх таблички с номерами, пили алкоголь. Мой спутник сидел рядом, расслабленно облокотившись на спинку стула и молчал. В руке его был стакан с каким-то резко пахнущим напитком, который он время от времени взбалтывал, отчего льдинки брякали о стенки, а затем выпивал маленький глоток. Зачем ему я? Может, уйти незаметно? А куда? Я понятия не имела, куда идти! И как быть вообще, тоже. Уже миллион раз пожалела, что ввязалась в эту авантюру. Свой бокал с чем-то типа игристого вина я игнорировала. Не люблю алкоголь. Да и почти не употребляла его за свою двадцатилетнюю жизнь.

Когда объявили лот с каким-то поместьем, я увидела, как народ встрепенулся. Сумма мне ни о чем не говорила, название денег тоже. У себя я по магазинам не ходила, одежду мне доставляли уже готовую, выбранную мачехой, и то редко, а у меня даже денег на булавки не было, а все остальное для меня было недосягаемо. Разве что учителя, приходившие трижды в неделю, могли рассказать о большом мире, просветить наивную царевну в вопросах бытия.

Алекс на соседнем стуле ощутимо напрягся, хотя остальным это было вряд ли заметно. Так-так, неужели он желает приобрести это поместье?

Из книг я знала, что так называется большой дом с участком земли. Зачем он ему? Будет коров разводить? Вроде, не похож он на земледельца. Странно.

Пока я косилась на спутника, разглядывая его гордый профиль, клоун объявил сумму. Тут же взметнулись таблички, люди стали называть другие суммы.

– Два миллиона долларов дама в зеленом! – воскликнул клоун.

Алекс лениво махнул табличкой.

– Десять! – сказал он спокойно.

– Десять миллионов господин Карев! – с восторгом и чуть не захлебнувшись слюной промолвил толстопуз. – Десять миллионов раз, десять миллионов два, десять миллионов…

– Пятнадцать! – кто-то в зале решил оспорить покупку моего спутника.

Он зло выдохнул, оглянувшись, махнул табличкой.

– Двадцать!

Торги продолжались. Я уже успела устать основательно от блеска, света и шума. Хотелось спать и вообще домой.

Поместье в итоге досталось сероглазому. Он довольно ухмыльнулся, расслабился, и до конца аукциона больше табличкой не махал.

Когда клоун объявил последний лот, и на него нашелся покупатель, мой спутник вдруг резко поднялся.

– Идем! – процедил он, схватив меня за руку.

Я поморщилась. Наверняка будут синяки от такого обращения! Вот же нахал! А еще от него ощутимо пахло алкоголем. От моего отца также пахло периодически, в эти моменты я побаивалась его.

Но мужчина не обратил на мой протестующий вскрик никакого внимания. Он потащил меня вглубь помещения, вывел через какую-то дверь на улицу и закинул в поджидавшую его темную длинную карету, усевшись следом. Я в ужасе почувствовала, как горячее мужское бедро прижалось к моему, повернув голову, расширенными глазами посмотрела на лицо, казавшееся в темноте дьявольским, и резко выдохнула.

– Мне надо домой! – вылетело у меня, когда карета поехала вперед.

– Позже! – процедил в ответ Алекс и отвернулся.

6. Тамара

Пришла в себя от шлепков по щекам, вскинулась, ощущая слабость и головокружение, вновь увидела патлатого человечка и попыталась отползти, но не тут-то было – ноги меня не слушались, язык тоже.

– Слушай сюда, – хмуро пробурчало существо, – я три раза повторять не буду. Счастье тебе привалило несказанное.

Ага, как же! Сбрендить – то еще счастье, а других объяснений я не видела. Вроде, сумасшедших в моей семье не было, а оттого ситуация вдвойне печальнее. И ведь ладно бы что приятное видела, Бреда Питта, например, или другого какого красавчика, а то от такого страшилища хочется сразу в обморок брякнуться и в себя больше не приходить.

– Так вот, ты теперь принцесса!

О, как! Ишь ты, принцесса я теперь. А себя он не иначе, как драконом считает, видимо, бороденкой трясет, глазками вращает!

– Царская дочка, вернее, царевна, то есть, -продолжил вещать «дракон».

Не понимаю разницы между царевной и принцессой, но ладно, хоть не Наполеон, и то радует. А то в дурацкой треуголке я явно буду смотреться смешно. Но почему ноги не слушаются? Может, я так упала неудачно? У меня перелом позвоночника? Инсульт?

В панике жмякнула ногу, боль ощутила, выдохнула. Все это время бородатый следил за мной своими глазками-пуговками.

– Не боись! – заявил вдруг. – Это я тебя обезножил! Чтоб не брыкалась, значитца, да меня не зашибла! А то я домовой нервный, могу и заколдовать сгоряча!

Вот оно что! И как я не догадалась, что, раз я царевна, значит, мне домовой положен! И волк серый, и змей Горыныч, и Кощей пусть сюда же явится, косточками погремит!

Он что-то сделал такое пальцами, отчего я смогла шевельнуть правой ногой. Ура! И речь вернулась, потому как я ощутила, что спазм с горла прошел.

– Я в психушке? – поинтересовалась хрипло, оглядываясь.

Нет, на психбольницу это не было похоже. Конечно, я не знаю, как там изнутри все выглядит, но в фильмах показывают палаты, обитые мягкими подушками или чем-то подобным, а тут вполне себе обычная комната. Ну, вернее, обычная для царских палат – кровать огромная с резным изголовьем под золотым балдахином, ковер ворсистый, на стенах картины с изображениями каких-то людей, совершенно мне не знакомых, у противоположной стены комод с зеркалом, у другой – пузатый шкаф на гнутых ножках, распахнутый, с вывернутым содержимым. Панорамное окно открывало вид на лес вдалеке, а что внизу – было не видно, слишком высоко, наверное.

– Ты – во дворце своего папеньки, – скривился домовой. – Сейчас твоя мачеха приходила, велела наряжаться. Скоро жених прибудет, да в храм поедем, венчаться.

– Что-о-о?

Нет, я так не согласна! Какой еще жених? И вообще, вроде, я не пила ничего такого, отчего меня так переть может. Ни разу в жизни наркотики не употребляла, да и пока собиралась ехать по Ритиному заданию, только бокал шампанского успела влить в себя. Может, это не шампанское было? За такую-то цену… И что теперь делать?

Оглядела себя. Я все в том же платье, задравшемся до бедер, волосы распущены, туфель нет. Странно. Где мои туфли?

– Жених – красавец! – хмыкнул домовой. – Не помнишь, что ли? Сама ж замуж за него хотела.

– Не помню! – я попыталась подняться, с облегчением понимая, что тело слушается отлично.

Встала, обошла комнату, огляделась.

– Если это не сон, – сказала, смотря в окно, и видя теперь внутренний двор с клумбами и беседками, – то я требую объяснений.

– Ишь ты! – осклабился собеседник, тряхнув бороденкой. – Требует она! Я ж тебе сразу сказал, счастье тебе привалило! Ты теперь царевна, жених твой – король, сегодня обвенчаетесь, да будете жить-поживать, добра наживать.

Не успела я открыть рот, чтобы возразить, как дверь без стука распахнулась, явив высокого широкоплечего мужчину с яркими голубыми глазами. Он хмуро оглядел меня с ног до головы, особенно задержавшись на ногах, шагнул внутрь и гаркнул:

– Что за непотребство на тебе надето?

Что? Кто вообще этот мужик? Жених?

Оглянулась на домового, но не заметила его. Странно, только что посреди комнаты был, а тут исчез куда-то.

– Немедленно надень приличное платье, скоро прибудет твой жених, а я не хочу, чтобы единственная дочь опозорила меня перед соседней державой! Хоть волосы догадалась покрасить, Алевтина мне всю плешь твоей рыжиной проела! И веди себя прилично! Помни – ты – царевна.

Я хотела было ответить, но голос опять мне отказал. Что за дела? Проделки домового?

«Папенька» еще раз смерил меня взглядом, покачал головой и вышел. Я услышала звук поворачиваемого ключа. Любят тут царевну-то, чувствую, заботятся. Но я-то ту при чем?

Развернулась резко, огляделась – никого! Может, я и правда сошла с ума? Ну, мало ли, перемкнуло в голове, вот теперь и видится… всякое. Алкаши вон чертей видят, а я домовых и всяких дядек, называющихся отцами. Сейчас еще до кучи эта мачеха явится, ради которой, оказывается, я волосы перекрасила, и я окончательно уверюсь в собственном сумасшествии. Где этот бородатый хмырь?

Будто услышав мои мысли, домовой вылез из-под кровати и застыл посреди комнаты, подозрительно глядя на меня. Будто ждал, скотина мелкая, нападения. Угу, попробуй тут напади, когда он меня то ног лишает, то речи!

– Рассказывай, – вздохнула я и села в так кстати стоявшее у окна синее кресло в мягкой обивке, похожее на икеевское, подогнула ноги, укрыла юбкой.

Домовой по дуге обошел меня, устроился напротив. Вздохнул. Почесал нос.

– Истерик не будет? – спросил хмуро, покосившись.

Я качнула головой. Какие уж тут истерики?

– В общем, ты попала в сказку, – начал бородатый.

Да уж, так себе перспективы.

– На место царевны, – продолжил домовой, стрельнув глазами.

– Что ж так подозрительно-то все? – прищурилась я. – Раз уж я царевна, стало быть, папенька мой – царь? Чего ж меня заперли в комнате?

– Чтоб не сбежала, – мрачно брякнул в ответ домовой.

– Заманчиво, – усмехнулась я. – И что? А где настоящая царевна-то?

Он вдруг шмыгнул носом, скуксился.

– Не знааю, – протянул жалобно. – Я эти камни спер, а они вдруг перестали работать, и я к ней не могу!

Того и гляди расплачется, прямо как мои первоклашки. Сердце защемило. Вот в кого ты такая жалостливая, Томка? Тебя тут сейчас за кого-то замуж отдадут, а ты домовому собралась сопли утирать!

– Меня радует, что я не сошла с ума, остальное поправимо, – произнесла задумчиво.

В моем мире магия была открыта недавно и случайно. Как оказалось, в стародавние времена какой-то могущественный чародей перекрыл главный источник, питающий мелкие по всему земному шару, отчего те заглохли и вскоре совсем перестали работать. Чародей тот сгинул, магия постепенно атрофировалась, люди забыли про нее. Лет пятьдесят назад стали таять ледники на полюсах, обнажившие странное место в виде воронки, закрытое огромным камнем. Ученые сначала со спутника смотрели, потом и сами в экспедицию снарядились. Думали, там инопланетяне клад спрятали, зарядили тротила и бахнули со всей дури. Источник открылся. Те, кто там недалеко были, сгорели от свалившейся на них магии, каналы не выдержали напора, а вот кто подальше жил, стали замечать за собой странные вещи -кто мысли читать начал, кто смог лечить людей, животных понимать и так далее. В общем, разом прозрели. Не всем, конечно, повезло. У меня и моих родных магии не было, мы считались обычными людьми. Отчего так было – никто не знал. Ученые только-только начинали изучать это все. Рядом с основным источником нашли дом того самого мага, а там едва сохранившиеся записки. Расшифровать удалось не все, но стало ясно, что помимо нашего мира существовали и другие, поэтому я сейчас не волновалась особо. Раз этот бородатый меня сюда смог перетащить, значит, и обратно тем же путем можно уйти.

Оставалось понять одно – зачем этому домовому понадобилось местами с царевной нас менять. Неспроста, ведь!

– Обратно как-то можно поменяться? – спросила я.

– Нет, – шмыгнул тот носом опять. – Я уже успел в сокровищницу сходить. Нету там больше артефактов перемещения. А как эти заставить работать – не знаю. И вообще, тебе надо за короля замуж выйти!

– Пфф! – фыркнула я. – С чего бы это?

– А с того, что у тебя выхода нет, – мрачно ответил домовой. – Я, если что, голоса тебя лишу, и дело с концом! Немая жена – что может быть лучше?

– Так я написать смогу, что не царевна! – возразила, начиная злиться.

Весь этот фарс мне начинал надоедать. Я хочу домой! У меня там дела. И вообще, что значит – выйти замуж за короля? Может, он мне не понравится!

– Не сможешь! – хитро прищурился мелкий пакостник. – А если и сможешь, никто не поймет! Я проверял уже! Говорить по-нашему и понимать ты можешь, а писать нет. Так что лучше по-хорошему соглашайся.

– Нет уж!

Я встала, огляделась, и решительно подошла к двери.

– Сейчас вот позову кого-нибудь и расскажу все, – пригрозила домовому, – а если голоса лишишь, я знаками буду показывать! Или сумасшедшей притворюсь! Никто в здравом уме не возьмет замуж чокнутую девку!

– Стой! – крикнул домовой, едва я занесла руку, чтобы постучать. – Давай обсудим все!

Опустив кулак, я обернулась. Переговоры! Это хорошо!

– И что ты предлагаешь?

– Меня Митькой кличут, если что.

– Очень приятно, – я вернулась в кресло и с любопытством уставилась на домового. – А я Тамара. Давай поговорим, коль не шутишь. Рассказывай!

От того, что мне тут наплел этот бородатый друг сбежавшей царевны, хотелось плакать, и волосы шевелились. Она была нелюбимая дочь, жившая до двадцати лет отдельно (вот почему папенька подумал, что я – это она, но вообще, домовой уверял, что мы похожи, как две капли), и оказалась разменной монетой в переговорах с королем соседней страны. Конечно, для скрепления договора не требовалось никого замуж пихать, но отец Эмериды решил, что так надежнее. А Терренс возьми и согласись! Естественно, согласия невесты никто не спрашивал, поставили перед фактом и все. Я б тоже сбежала.

Но теперь-то тут я!

Митька сказал, что, если признаюсь, нас с ним обоих убьют, и скажут, что царевна так спешила на встречу с женихом, что свернула себе шею. Так ведь проще, чем объяснять, что невеста сбежала. А умирать в мои планы не входило. Так что же, я должна замуж выйти, что ли?

На мой невысказанный вопрос домовой мрачно кивнул и отвернулся.

– Ты только не выдавай меня! – жалобно провыл он. – Царь-то шибко нашего брата не любит, извел всех уже, я один остался! Может, выйдешь за короля этого, а по дороге сбежим? Или у него в сокровищнице порыскаем, вдруг, да найдем способ тебя в тот мир переправить.

– Почему сразу нельзя было просто царевну отсюда отправить? – разозлилась я. – Скрылась бы в нашем мире, никто б и не нашел! А теперь я вынуждена тут своей шкурой расплачиваться!

Домовой промолчал со скорбным видом. Да уж, ситуация!

И в тот самый момент, когда я хотела подняться, в двери заворочался ключ.

– Ваше высочество! – появившаяся девушка, видимо, служанка, вошла первой, за ней спешили еще трое. – Его Величество Терренс Аластарский прибыл ко двору. Через полчаса нас ждут в храме! Счастье-то какое!

7. Эмерида

Что значит позже? Куда он меня везет? Зачем вообще это все?

Паника накрыла с головой. Я незаметно стала ощупывать дверь кареты, ища рычаг, с помощью которого можно было открыть ее, но ничего не выходило – странная конструкция не позволяла ею воспользоваться. Колдовской блок? Я читала в книгах, коих в моем распоряжении было достаточно, что некоторые маги настолько мастерски пользуются своей силой, что им доступны не только базовые вещи, но и виртуозные заклинания. Может, мне попался один из таких? Может, это вообще по приказу отца, и меня сейчас привезут к нему и выдадут замуж насильно?

Сердце застучало как бешеное. Я затравленно взглянула на похитителя, но он был безмятежен. Лицо, словно вылепленное руками неизвестного скульптора – высокие скулы, четко очерченный подбородок, дьявольский изгиб губ – все это не могло не нравиться женщинам. Мне бы тоже понравилось, наверное, встреть я этого мужчину в обычной обстановке.

– Ты ведешь себя крайне непрофессионально, – вдруг произнес он, скосив глаза в мою сторону. – Я предупреждал при заказе, что мне нужна спокойная спутница, соответствующая статусу мероприятий. Тебе не сказали, что будет аукцион и благотворительный вечер?

Я громко сглотнула. Что он имеет в виду? Какой заказ? Он что… Он заказал меня? Куда я попала? Митька мне обещал, что я окажусь дома у учительницы, и в ближайшее время единственный человек, с кем мне придется встречаться, это ее подруга. А тут что? Мало того, что я еще даже не была дома, так еще и попала в неприятную ситуацию, из которой не понимаю, как выбраться.

Попробовала применить магию, просканировать спутника, но наткнулась на такой блок, что откатом мне принесло ломоту в висках и ироничный взгляд.

– Магичка? – хмыкнул вдруг Алекс. – Любопытно. И что же девица со способностями делает в эскорт-агентстве?

Он уже не казался равнодушным. Наоборот, развернулся ко мне вполоборота и с интересом ждал ответа. А я что? Что я могу сказать? Здравствуйте, я ваша тетя? И вообще, что за зверь такой – эскорт-агентство?

В моем мире магия была естественна. Люди рождались магами, с самого детства их обучали пользоваться своим даром, наиболее сильные из них занимали высокие должности. В нашей семье, к сожалению, магия стала вырождаться. Короли редко женились по любви, чаще выбирали супругов себе по статусу и положению, зачастую не учитывая магический потенциал. Отец женился на маме, хотя она была слабой ведьмой, даже не магичкой, в то время как и сам не имел больших способностей. В итоге, получилась я. Митька говорил, что во мне есть ведьминский дар, слабый, почти не ощутимый, позволяющий только с нечистью общаться, да магический небольшой. Я, правда, развивать пыталась его, сидя взаперти столько лет, да не сильно преуспела. Сложно это делать, когда приходящие учителя и сами не имеют магической искры. Меня обучали этикету (все годы, чтобы, не дай бог, не опозорилась, взяв не ту ложку не той рукой), танцам, искусству беседы, вскользь географии и истории, чтобы могла ориентироваться, в каких странах живут неженатые мужчины, ну и совсем немного счету и письму. Пришлось самостоятельно заполнять пробелы с помощью библиотеки, а книги оттуда мне таскал мой домовой.

И вот сейчас в голове моей пронеслась вся информация, почерпнутая из литературы за все годы, но слов эскорт и агентство, стоящих рядом, я не припоминала. И лихорадочно думала, что же ответить на вопрос.

– Язык проглотила? – лениво хмыкнул Алекс и вдруг поднял руку, коснувшись моего подбородка.

Большой палец лег на мои губы, нажал на нижнюю, заставляя открыть рот, а я как кролик на удава смотрела на него, боясь пошевелиться. Что он делает? Сердце глухими ударами колотилось в груди, кровь стучала в ушах. Что происходит?

Мужчина наклонился, провел носом по моей щеке, скользнул к виску, обдав теплым дыханием мгновенно покрывшуюся мурашками кожу. Рука его зарылась в волосы, скрепленные простым узлом на затылке, после чего тугие волны посыпались на плечи, затопив рыжиной нас обоих. Втянув ноздрями воздух, Алекс немного отстранился, а потом вдруг полностью повернулся ко мне и второй рукой повернул за плечи к себе.

– Кто же ты, маленькая огненная малышка? – пробормотал он еле слышно. – Я чувствую аромат твоей невинности, он как манок для меня.

Я ахнула. Аромат невинности! Боже, разве о таком можно говорить вслух?

Щеки мои опалило жаром, я уперлась обеими ладонями в грудь нависшего надо мной мощного тела и оттолкнула его. Вернее, только попыталась это сделать, ощущая под пальцами тонкую ткань рубашки и жар разгоряченной кожи. Моя рука тут же оказалась в плену. Перевернув ее ладонью вверх, Алекс, не отводя взгляда, коснулся поцелуем чувствительного запястья, вырвав у меня судорожный вздох.