Меченая: крест

«Нашла Крест? Поздравляю!»

«Нашла Чейза? Поздравляю!»

«Нашла Кристину? Нет, и никогда не найдёшь!»

«Ты в клетке! Дверка захлопнулась!»

– Мне жаль, – искренне произнёс Дакир. – Таковы правила.

– Точно. И ты бы не был членом Совета, если бы их не соблюдал, – тихо ответила я. – Я пошла.

Двинулась к двери.

– У тебя две недели, Джей, – бросил в спину Дакир. – Я верю в то, что ты не самоубийца.

– А я уже ни во что не верю, – ответила иобернулась: – Чейз знает?

Не поэтому ли он меня так ненавидит? Может вот она – разгадка? Явилась дочка Завира! Ну, того урода который превратил его в раба и заставил драться на смерть, так, ради потехи.

– Нет. И никто не узнает, – ответил Дакир и на этом наш разговор был закончен.

Представьте себе, по дороге в свою новую камеру (теперь это слово для определения моей комнаты просто идеально подходило), я не перебросилась с Чейзом ни одной гадостью!

Местными казармами стало большое пятиэтажное здание, даже не знаю, чем оно являлось раньше. Здание было очень старым и явно трещало по швам. Оно было сконструировано в виде буквы П, и внутри этой «буквы» располагался самый настоящий тренировочный корт.

Чейз вёл меня по лестнице на пятый этаж и, остановившись перед старой деревянной дверью, почему-то помедлил.

– Это этаж пятого отряда, – сказал он, не оборачиваясь. – Главный здесь я. И имею полное право наказывать любого, кто не выполняет правила, живя на этом этаже. Так что веди себя тихо и не высовывайся… Тьфу. О чём я говорю?! – Резко повернулся ко мне. – Ты и «тихо»? Только не в этом мире.

Силой толкнул дверь и впустил меня внутрь.

Маленькая комнатка, небольшое окошко, деревянная кровать с матрасом, тумбочка с керосиновой лампой, табурет, стены тёмно-коричневого цвета, старый паркетный пол и… и всё. Всё, как ожидала.

– Мило, – хмыкнула, оценивая обстановочку. – Признайся, это ты выбирал мне камеру.

Чейз по-прежнему стоял в дверях:

– Я старался.

– Уверена, твоя в раз пять больше.

– Уверен, тебе этого никогда не узнать.

– Конечно-конечно, – медленно обвела комнату взглядом. – Я ведь не блондинка под метр восемьдесят и сексуального кожаного костюмчика у меня нет.

– Лучше бы тебе закрыть рот.

Мои глаза наигранно округлились:

– Но я ведь даже её не оскорбила!

Бросила рюкзак на пол, опустилась на прилично мягкий матрас и уставилась на Чейза.

– И долго ты там стоять собираешься?

– Постельное бельё и полотенце получишь у дежурного. Ужин через час.

– У меня нет часов.

– Твои проблемы.

– И как мне найти столовую? – От тюремной еды отказываться не собиралась.

– А это тоже. Твои. Проблемы.

И он хлопнул дверью.

И за что он меня так ненавидит? Впрочем, плевать. Взаимно! Я больше не его больная фанатка!

Найти столовую оказалось просто. Стадный инстинкт голодной толпы голодных мужиков оказался отличным проводником. Вслед за ними я спустилась на первый этаж и оказалась в огромном светлом помещении с выкрашенными в грязно-оранжевый стенами, впитывающими в себя последние лучи заходящего солнца.

Длинные ряды металлических столов тянулись с одного конца столовой в другой. Стулья и табуреты явно не входили в один мебельный комплект. Кажется, что их натаскали сюда изо всех концов света.

Ладно, надо срочно ориентироваться.

Следуя всеобщему примеру, заняла очередь за очень высоким и очень массивным мужчиной в потрёпанной военной форме. Судя по длине очереди, к еде я приступлю не раньше, чем часа через полтора. А Кира ещё запрещала мне переутомляться! Разве здесь это возможно?

– Эй, чего тут встала?! – Как говорится, вспомнишь… В общем, это была Кира. – Тебе вообще плевать на указания доктора?!

Она схватила мена за локоть и поволокла к раздаточному окошку.

– Подошла бы сюда и сказала, что я запретила тебе нагрузки! Тебя должны обслуживать вне очереди!

– Ага, и толпе сзади я бы это тоже объяснила, а они бы все дружно закивали и ответили: «Без проблем, крошка! Всё, что захочешь».

Кира натянуто улыбнулась:

– Я выпишу тебе удостоверение.

– Об инвалидности?

– Да хоть такое! Я больше переводить лекарство на твою спину не стану.

Ужин был скудным. Рисовая почти безвкусная каша, кусок хлеба и компот сомнительного происхождения.

– И за это скажи спасибо! – фыркнула Кира, заметив моё кислое лицо.

Нет, вы поймите, Конец света Концом света, но всё это время меня либо кормили повара Завира, либо я сама зарабатывала себе на еду. Вяленое мясо, жареная картошка, рыбные консервы, мясо тушеное в горшочке, сухофрукты – это то, чем мне платил зарплату Дориан. А, как известно, к хорошему быстро привыкаешь. Встаньте на моё место: вы бы с радостью отведали безвкусной, жидкой, похожей на сопли рисовой каши, если скажем, всего пару дней назад ужинали ароматным пловом с мясом кролика и заедали всё это сладкой булочкой с яблочным повидлом? А именно так кормила меня Кира, когда я отлёживалась в больничной палате! Не всегда конечно, но довольно часто. Больных здесь кормят просто божественно! Ну, или сегодня в этой столовой просто плохой день.

– Не будешь есть и я больше не одной капли этой вонючей мази на твою спину не потрачу, ясно тебе, девчонка?! – яростно прошипела Кира.

Я кинула ложку в тарелку и впилась злобным в неё взглядом:

– У тебя что, месячные начались?

– Нет! – зарычала она. – У меня началась эпидемия гриппа и преимущественно у детей!

Она буквально всосала в себя весь ужин одним махом и умчалась прочь из столовой, оставив меня наедине с кашей и многочисленными взглядами окружающих, которые в наглую на меня таращились.

Моя слава бежит впереди меня! Может пора привыкнуть?

Нашла глазами Чейза. Он сидел за соседним столом и поглощал ужин, казалось, не замечая ничего вокруг, полностью утонув в собственных мыслях.

И тут подпрыгнула на месте от того как резко на плечо упала чья-то тяжёлая рука. И, чёрт, это было больно!

Реакция тела оказалась быстрее реакции здравого смысла: схватила руку за запястье и с силой выкрутила назад, прижав к спине «оборзевшей рожи», кому бы эта рожа не принадлежала. Мужчина оказался не менее подготовленным: выкрутил руку обратнои применил тот же приём ко мне, стукнув моей же рукой мне по спине.

От боли тихонько заскулила.

Ну началось!

– Советую отпустить меня, пока я не воткнула вилку тебе в глаз.

Над ухом раздался громкий басистый смех, а в нос ударил запах перегара.

– Так это твоя маленькая попка тут всех на уши поставила? – смеялся здоровяк, пока я тщетно вырывалась из его охапки. – Мне нравится новое прозвище Блейка, теперь он каждый раз бесится, когда слышит слово «девственник».

В столовой поднялся галдёж, все с любопытством наблюдали за происходящим. Хотелось подойти и абсолютно каждому по очереди плюнуть в лицо.

– Знаешь что, – ржал здоровяк, – мне нра…

– Да мне плевать! – рявкнула и ударила придурка ногой в пах, тут же обретя свободу.

Он скорчился на полу, держась за причинное место под всеобщий приступ смеха.

– Рожа у тебя итак разукрашена, теперь ещё и член распухнет! – выплюнула я, глядя как здоровяк, шатаясь, поднимается на ноги.

А дальше… моя реакция куда-то улетучилась, потому что от удара в лицо открытой ладонью размером с футбольный мяч, увернуться, увы, не успела и проехалась по плиточному полу, повалив на себя сразу несколько стульев.

Судорожно выдохнула, чувствуя стальной привкус крови во рту.

«Что же я тебе сделала, дебил ты отмороженный?»

– Ой! – заржал здоровяк. – Ты такая неуклюжая! Села мимо стула и ушибла голову… Все ведь это видели, да?

Народ наперебой закричал, но понять, что именно было вообще невозможно.

Держась за край стола, поднялась на ноги.

– А наш Дакир на тебя запал да, крошка? – насмехался здоровяк.

– Пойди у него спроси! – Опустила голову и сплюнула на пол сгусток крови, едва борясь с желанием согнуться пополам. Кажется, Кире всё-таки придётся потратить на меня ещё немного мази.

Здоровяк с квадратной рожей и ёжиком чёрных волос резко приблизился, склонившись над моим лицом.

– Ты ведь уже дала ему? – заскрежетал он, противно улыбаясь, сверкая пятимиллиметровой щелью между двумя передними зубами. – Где записываться к тебе в очередь? Я тоже не против позабавляться с элитной шлюшкой!

Я плюнула ему в лицо и получила новый удар по новой щеке и на этот раз, как шар для боулинга прокатилась по столу спиной, скидывая на пол подносы и пустые тарелки.

Ну а как можно устоять на ногах, когда тебя бьёт безмозглое создание, превосходящее тебя по размерам в три раза? Вот и я не знаю как.

– Эй, хватит, Брей! – заорал кто-то.

– Это перебор, Брей! – крикнул кто-то ещё.

– Она ж девчонка!

– Хватит с неё!

А, так этот «красавчик» именуется Бреем. Не его ли рожу недавно разукрасил Чейз? Кира что ли преувеличила его плачевное состояние?.. Совсем не похоже, чтобы его организм трещал по швам.

Я слезла со стола и сдула с лица несколько прядей волос. Жгучая ярость закипала где-то на уровне живота и быстро поднималась к горлу. И пусть Блейк влепит мне очередное наказание, я надеру этому уроду его гигантский зад! Даже если меня за это вышвырнут из Креста, как заразного котёнка – всё равно уходить собиралась. Сразу как разберусь со «снайперским наказанием».

Незаметно схватила со стола вилку. Один глаз проткну, один останется.

– А что я сделал? – гоготал Брей, обращаясь к толпе. – Я даже не оскорбил эту крошку! Это очевидно также, как: небо – синее, трава – зелёная, снег – белый, она – шлюха.

Прежде чем я успела броситься на этого кретина, чья-то рука схватила его за загривок и со звоном ударила об металлический стол. Кровь из носа Брея брызнула фонтаном; с диким ором он зажал нос руками и упал на колени. Тут же большой чёрный ботинок упёрся в его спину и с силой вдавил в пол, превратив Брея в самое жалкое создание на свете. Кажется я даже услышала хруст, в доказательству этому крик Брея вышел на сверхзвуковой уровень. Он визжал, как баба!

– Как твои рёбра? Парочка новых переломов не сильно осложнит дело, правда? – Чейз выглядел бесподобно… бесподобно пугающе! Если бы я была не я, то предпочла бы спрятаться под ближайший стол и рассыпаться там на миллионы крохотных песчинок от страха. Даже галдёж в столовой стих.

– Чёртов сукин сын! – пробулькалБрей, давясь собственной кровь. – Тоже успел эту сучку трахнуть?

Новый хруст. Новый крик боли.

А я как заворожённая не спускала глаз с Чейза. Почему он вступился за меня? С чего, скажите мне, ради? Всё что нас связывает, это адская неприязнь друг к другу, если не сама Её Величество Ненависть. Так с чего же? Дакир?.. Велел приглядывать?.. Конечно! Так и есть! Разве не очевидно? Если бы не Дакир, Чейз с превеликим удовольствием лицезрел бы, как этот верзила наматывает меня на этот стол. Он бы даже с места не сдвинул свою пятую точку, даже не сомневаюсь!

Это меня разозлило. Очень разозлило. Мне не нужны няньки! Тем более в лице этого придурка! Может {ему} вилку в глаз воткнуть? ЧТОБЫ ОТВАЛИЛ ОТ МЕНЯ УЖЕ РАЗ И НАВСЕГДА!

И в эту секунду во мне будто бы что-то сломалось. Вилка выпала из моей разжатой ладони и звонко ударилась об плиточный пол.

Я ощутила себя {ей}.

Это всё из-за него. Из-за того, что Чейз только что сделал, я так сильно ощутила себя Дженни – той девочкой, которой была для Завира в первые несколько лет.

Это…словно удар под дых.

Я вновь оказалась слабой. Мне вновь нужна была защита. Мне нужен был защитник, или нянька, или ещё кто-то, кем в эту секунду стал для меня Чейз. Кем был для меня раньше Завир.

Это немощное чувство отвращения к самой себе било в голове тысячами крохотных молоточков. Почему я это позволила? Как могла допустить? Я так долго обретала саму себя, а сейчас снова скатилась вниз. Я собирала себя по кусочкам для того, чтобы люди даже зная о моей метке видели во мне нечто большее – человека, способного за себя постоять. Для того чтобы никто и пальцем не смел меня коснуться, не потому что на моём запястье есть эта долбаная татуировка, а потому что я сама могу вырвать руку своему обидчику.

Теперь, на глазах у всех этих людей «броня» растворилась в воздухе, оголив меня до костей, оставив жалкое подобие элитной шлюхи, кем меня итак тут все считают. И больше ничего не осталось. Не осталось меня настоящей.

Чейзу никогда этого не понять. Потому что он смирился, он наступил себе на горло. А я может и зря, но всё ещё продолжаю бороться. И пусть не за весь мир, но хотя бы за себя. За свою честь.

Сделала шаг к Чейзу и ударила в челюсть.

Стук от удара отразился от высоких стен вместе с всеобщим «Ох». Голова Чейза сдвинулась буквально на несколько сантиметров и вернулась на место. На подбородке, куда ударил мой кулак, осталось розовое пятно. Глаза казались застывшими, бездушными.

Все знают, что сейчас Чейз размажет меня по полу. Также как и я знаю, что дам сдачу, такую, на какую буду способна в борьбе с Койотом, и вновь обрету недавно уничтоженную частичку своей личности. Уже обрела – я ударила командира пятого отряда. Возможно это эгоистично, но я знаю себе цену. И хочу, чтобы и другие её знали. Я не просто шлюха. Я гораздо больше. Пусть все это знают! Мне не нужны защитники! Мне никто не нужен!

Лицо Чейза не меняло своего привычного каменного выражения. Он не был зол, или удивлён, он выглядел равнодушным. Убрал ботинок со спины Брея (тот сразу откатился под стол) и выпрямился.

Я ждала удар. Мне не было страшно. Я с вызовом смотрела в эти идеальные зелёные глаза с длинными, как крылья птицы ресницами, и крепко сжимала кулаки.

Надо ли что-то сказать перед тем, как умру? И я сказала:

– Ты не имел права превращать меня на глазах у всех кучу вонючего дерьма.

Пауза.

Тишина.

В глазах Чейза что-то заискрилось. Он сделал шаг вперёд. Я напряглась, готовясь принять удар. И медленно. Очень медленно… его губы растянулись в улыбке. И это не было тем жалким подобием улыбки, когда еле заметно приподнимались уголки его губ. Это была самая настоящая улыбка! И она была прекрасна. Она могла заставить перестать дышать. Она могла заставить захотеть жить.

Я застыла. С трудом удерживая рот в замкнутом положении. Это что, такой обманный ход, прежде чем превратить человека в отбивную?

Его улыбка стала ещё шире. А потом Чейз издал короткий смешок, просто развернулся и зашагал к выходу.

– И что, ты даже не убьёшь её?! – выкрикнул кто-то из толпы.

Глава 19

Утро было ветреным. Солнце спряталось за тяжёлыми грязными тучами, создав идеальные декорации для моего поганого настроения. И даже не знаю, что сказывалось на нём самым пагубным образом: вчерашний разговор с Дакиром, инцидент в столовой, то, что я застряла здесь до скончания веков, или то, что за целую ночь в моей голове не родилось ни одной здравой мысли по поводу того, как, не умерев уйти из Креста. Как дойти до Ангела, как найти там Кристину и где нам жить дальше.

Какая-то Ж…

А ещё, оказалось, что комната Чейза находится прямо через стену от моей камеры. Как я это узнала? Всего лишь увидела, как он на пару с блондинкой в кожаном костюмчике заходит в соседнюю от моей комнату. К тому же стены оказались слишком тонкими, чтобы заглушать звуки удовольствия, нескончаемым потоком вылетающие изо рта Марлин. Кажется, я до сих пор их слышу, хоть и нахожусь в кабинете Киры в медицинском корпусе.

Кира всё время улыбалась. Сегодня её настроение было полностью противоположным вчерашнему.

– Ты под кайфом? – вскинув бровь, поинтересовалась я. – Если да, то я тоже хочу.

– Под кайфом от того, что ты вчера врезала Чейзу, а он практически сказал тебе спасибо! – Теперь она рассмеялась в открытую.

Я закатила глаза.

– Чёрт, Джей, что это вообще вчера было? Ты больна, раз решилась на такое!

– Я рада, что это подняло тебе настроение, – ухмыльнулась я, разглядывая картинки, вырезанные из медицинских журналов и развешанные на стенах.

– Да ты просто бомба замедленного действия для сектора обороны! – Она продолжала разматывать бинты, всё время улыбаясь. – Тут за такое знаешь, какое наказание впаривают?.. За исключением Брея конечно, он своё уже получил. И он полный придурок, но теперь его рёбра надо собирать по кусочкам благодаря Чейзу. И чего это он вообще за тебя вступился?

– А ты угадай! Понятно же, что Дакир приказал ему за мной присматривать.

– Ты поэтому его кулаком огрела? – бровь Киры озадаченно изогнулась. – Типа «Я и сама мужик, чего сунешься»? – звонкий смех Киры оказался настолько заразительным, что я не смогла не поддержать.

– Ну я ещё не в вашей секте, так что терять было нечего.

– Ошибаешься, девочка. – Улыбка Киры перестала быть такой яркой. – Тебя жизнь ни чему не учит. Это Крест! И каждый здесь получает то, что заслуживает. Не важно на каких ты тут правах, только если ты не сам Бог! Давно кнутом по спине не получала? Поздравляю, теперь на твоём счету ещё одно наказание и тебе повезло, что Блейк ничего не видел!

– Что?! – От возмущения вскочила на ноги, но Кира одним рывком усадила меня на место. Это абсурд! – Ты шутишь, да? Ты точно под кайфом. Или пьяная?!

– О нет, сегодня я ещё не употребляла.

Я злобно фыркнула:

– Там были сотни очевидцев! Пусть Дакир спросит у кого хочет: я защищалась!

– И от Чейза? – На этот раз Кира выгнула две брови, глаза лукаво блестели.

– Перестань, – хмурясь, вздохнула я. – Как же меня достали эти ваши правила…

– В Скале было лучше?

Я смолкла.

Если честно, то я даже не знаю, где лично для меня было лучше. Наверное при выборе между двумя мирами: миром До, и миром После, я бы выбрала мир После. Потому что прежний мир был не для такой как я. Я бы просто не смогла в нём буднично существовать. Так и при выборе между Скалой и Крестом… В Скале я выживала. А в Кресте меня выживают.

– И что за наказание?

Кира дёрнула плечами:

– Точно не знаю, но в штабе на стене приказов твоё имя обведено опасным красным кружочком и это не значит ничего хорошего, поверь на слово.

– Охотно верю.

Кира убрала бинты в сторону и громко ахнула:

– Святая дева Мария, что у тебя со спиной?!! Это Брей тебя так?! Я убью его! Чёрт, я убью его!!! Загоню ему воздух в вену, пусть сдохнет, имбецил проклятый! У меня нет на тебя больше лекарств!

– Что, так хреново?

– Слушай, детка, – Кира упёрла руки в бока. – Я тебя не зашивала, понимаешь? У тебя итак останутся здоровенные рубцы, если, конечно, и они останутся! Порезы опять кровят и молись, чтоб не началось воспаление!

Кира выхватила со шкафчика две пачки бинта и стала яростно разрывать упаковки.

– Вот это, – взглянула на меня, – тебе не предназначалось. Вот это, – кивнула на мой грязный бинт, – был последний бинт, разрешённый медицинским комитетом на тебя переводить. А вот это, – кивнула на прозрачный пузырёк на столике, – заживляющая мазь, за которую мне оторвут голову. Так что просто запомни, девочка, я очень неравнодушна к шоколаду и к любой выпивке свыше двадцати градусов. Так что если вдруг…

– Да-да, я поняла…

Кира застыла:

– Нет, я серьёзно, если Блейк, или кто-то из комитета узнает, спину вспорют и мне!

– Тогда почему ты мне помогаешь?

Почему все в этом секторе мне помогают?!

Кира откупорила пузырёк с мазью и взглянула на меня поверх очков:

– Потому что ты гораздо больше достойна получить эти бинты, чем какой-то отморозок вроде Брея!

Уйдя из кабинета Киры, я кое-что прихватила с собой – большие металлические ножницы; ими можно отлично остричь волосы! Кира, конечно же, взяла с меня клятву, что я не вспорю ими кому-нибудь живот и только тогда отпустила. Живот я никому вспарывать не собиралась, но на её месте всё равно не стала бы доверять такой, как я.

Постельное бельё получила ещё вчера. Я сказала постельное бельё? О, нет, это всего лишь потрёпанный кусок плотной ткани,очень издалека напоминающий одеяло, подушка – маленький свёрточек набитый перьями сомнительного происхождения, может даже голубиными, и не большое полотенце похожее на решето. А я так рассчитывала хотя бы на простынь для грязного вонючего матраса. Кажется, моё везение окончательно ушло в отпуск.

Вывернула на кровать всё содержимое рюкзака, собираясь провести инвентаризацию. Что ж, пожитков не много, но они мои, и я их честно заработала. Ну ладно, кое-что украла.

Зубная щётка, полтюбика пасты, кусок хозяйственного мыла, маленькая баночка с остатками шампуня, деревянная самодельная расчёска, блокнот с рисунками Кристины, огрызок карандаша, фальшивый бланк о сдаче крови, пинцет, одна третья коробки спичек, чёрные нитки с иголкой, два одноразовых станка, которые давно превратились в очень и очень многоразовые, упаковка прокладок, двое трусов, один лифчик, две пары залатанных носков, джинсы с оторванной штаниной, огромный растянутый свитер серого цвета, кофта с капюшоном, запасная футболка, вязаная шапка и толстая книжка Р. Докинза «Эгоистичный ген»– книга про ДНК. Ещё осталось кое-что из еды – вяленое мясо кролика, немного сушёных грибов, помятая фляга с остатками жёлтого пойла и банка сардин, плюс немного медикаментов: полбаночки антисептика, две таблетки аспирина, пластинка таблеток от кашля, глазные капли, ампула новокаина и… и всё. Вроде и не много всего, но в рюкзак влезало с трудом.

Ещё мне надо срочно помыть тело и вымыть голову, я ненавижу ходить грязной и ещё больше ненавижу, когда от волос пахнет. Конец света ещё не значит, что я должна превращаться в ходячую помойку. Если я до сих пор жива и ощущаю себя человеком, то эта человечность не должна вонять, как труп. Это трупу не надо мыться. И даже когда я сама им стану, то пусть это случится, когда я буду с почищенными зубами.

Окно моей камеры выходило на тренировочный корт. Сейчас один из пяти отрядов наматывал круги вокруг корпуса. Не знаю, как называть этих ребят: солдаты, бойцы… Все они здесь просто люди со своими взглядами и целями. Не знаю, к чему они стремятся, что они защищают: Крест, его жителей, или самих себя. Я знаю одно: если Земля, или может быть Бог, а может и сам Дьявол, однажды решили избавиться от всего живого, что населяет нашу планету и до конца у них это сделать не получилось, так где гарантии, что это не повторится вновь? Быть может скоро и не останется никого кому будет нужна эта защита.

Признаться, идя на ужин, рассчитывала встретить там Дакира и поинтересоваться, с какого такого на хрен перепуга я должна отрабатывать наказание, за то, что на меня напали? Но, кажется, Дакир не ужинает в общей столовой, потому что там я не увидела ни одного знакомого лица, даже рожи Чейза не было, поэтому всё что оставалось, это дальше давиться возмущением и теряться в догадках – какое наказание будет на этот раз и с какой такой огромной радости я вообще его получила?

Под вечер солнце сменило декорации, стряхнув с себя грязные разводы туч, и подарило небу поцелуй, распалив огненно-красный костёр заката.

Пора приводить голову в порядок, то есть обстричь лохмы до приемлемой длины – думаю, до уровня подбородка будет самое то! Зеркала нет; что получится, то получится.

Захватив первую прядь ножницами, уже почти сделала то, что давно собиралась сделать, как дверь моей камеры бесцеремонно открылась и на её пороге показалась взлохмаченная голова Чейза.

Застыла.

Его взгляд скользнул от моего лица к ножницам, и снова уставился в лицо. Что это? Он озадачен?

Опустила ножницы и практически заорала во всё горло:

– То есть ты считаешь, что твоего авторитета вполне достаточно, чтобы врываться в мою камеру без стука?!

Чейз переступил порог и с грохотом захлопнул за собой дверь.

– Здесь нет ничего твоего, – отрезал, вонзая в меня ледяные осколки летящие из изумрудных глаз.

– Ты мог увидеть меня голой, а моё тело всё ещё принадлежит мне даже здесь! – Хотелось запустить в него ножницами!

– Правда что ли? – Чейз криво ухмыльнулся и клянусь, моя рука с ножницами дёрнулась. Кусок дерьма, который ещё недавно был рабом Скверны, раз за разом унижает меня из-за метки на запястье. – Расслабься, у тебя не на что смотреть.

Прошёл мимо меня и кинул на кровать большой бумажный свёрток.

Я испепеляла наглеца взглядом. Уничтожала!

– Ах, да, я ведь не подхожу под твои критерии. У меня нет светлых волос, длинных ног, и потолок я головой не задеваю. А ещё моя грудь не такая маленькая, чтобы её было практически незаметно; или это всё костюмчик? Настолько тесный, что превращает сиськи в два плоских блюдца? Ты прав, у меня точно не на что посмотреть.

Чейз выждал недолгую пазу и медленно повернул голову ко мне. Скажу честно, красное небо за его спиной и оконная рама стали самым настоящим обрамлением картины, а Чейз главным персонажем на ней. Идеальным персонажем. И идеальным придурком.