Тлеющий неон в крови

– Сынок, – обратилась ко мне мама взволнованным голосом. – что происходит? Мы все не можем понять, что с тобой случилось. Расскажи нам, ты знаешь, что стряслось с тобой и Алексом в том пожаре? Мы с папой очень волнуемся за тебя, ты молчишь, и нам становится тревожнее еще больше.

Честно, мне вообще не было дела до того, о чем меня спрашивала моя мама. Я смотрю на свою руку и не понимаю, какого хрена иголка сломалась аж два раза, а я даже ничего не почувствовал – никакой боли, кроме прикосновения от самой иглы.

А что если…

Не понимаю, откуда пришли такие мысли, но сразу понял, что хотел сделать, когда увидел в том открытом шкафчике с медицинским оборудованием скальпель. Мистер Стюарт забыл его запереть, когда доставал иголку, и я, недолго думая, встал с кровати, подошел к шкафчику и взял в руки скальпель.

Мои родители даже не успели дернуться со своих мест, как я сразу и неожиданно попытался порезать себе вены этим скальпелем.

– Тим, стой, что ты делаешь?! – вскрикнул папа. И в тот момент они побледнели от изумления, ведь на мне не было ни царапины. Папа подошел ко мне и резко выхватил у меня из рук скальпель, начиная осматривать его. – Может, он тупой?

– Билл, не называй так нашего сына! – недовольно сказала ему мама.

– Да я не про сына говорю, а про этот нож.

– Сына, зачем ты так делаешь? Ты нас пугаешь! – встревоженно и дрожащим голосом мама сказала уже мне.

– Кара, он острый!

– Что?

– Я говорю, скальпель острый! Наш сын сейчас пытался порезать им запястье, и у него ни царапины.

– Я… я не понимаю!

– Милая, да что тут понимать? Тими, покажи еще раз, – он протянул мне скальпель, и я попытался порезать им руку снова, но опять же ничего не вышло. В эту секунду в палату зашел врач, который разговаривал по майфуну, и я четко запомнил его ошарашенный взгляд от увиденного.

– Это скальпель у него в руке? – спросил мистер Стюарт.

– Ага, – ответил ему папа.

– Доктор, что, вашу мать, происходит с моим сыном, что за хрень? – возмущенно спросила моя мама, и удивленные взгляды обоих резко с меня переключились на маму, которая прежде так никогда не выражалась.

– Миссис Джейсон, я не знаю, что с ним, но это очень насторожило людей из правительства, которые через несколько минут уже будут здесь.

– Вы серьезно? – ответила ему мама. – Откуда вы знаете? Вам они сейчас позвонили?

– К сожалению, да. Как-то узнав мой номер, они позвонили и спрашивали про мальчика. Я понятия не имею, как это дошло до властей, но вам, думаю, нужно что-то делать.

– Что они спрашивали? – спросил отец.

– Они спрашивали, в курсе ли я о пожаре, который произошел недавно. И под угрозой увольнения спрашивали о местонахождении Тима Джейсона, то есть вашего сына. Я ответил, что он находится в моей больнице, но о том, о чем мы говорили, я не сказал ни слова. Вам нужно уходить!

– Откуда они знают? – спросил мой отец, мистер Стюарт пожал плечами, тут же взглядом переключившись на мою маму.

– Это, наверное, Надин, – задумчиво ответила мама. – После того как мы вызвали с ней полицию, скорее всего, она могла сболтнуть им лишнего. Тут-то правительство и подключилось.

– Конечно, оно подключится, ведь наш сын не просто выжил в этом пожаре, так еще и излечился от тяжких ран всего за пару дней и приобрел сверхспособности.

Далее они все посмотрели на меня, чтобы увидеть, чем я занимаюсь, а я в это время пытался уколоть себя четырьмя скальпелями, и все они валялись на полу, погнутые от моей силы.

– Что за?.. Тим, стой, хватит! – папа резко забрал у меня из руки очередной погнутый нож, выбросил на пол и взял за руку. – Надо увезти нашего мальчика немедленно!

Я не понимаю, что со мной происходит?

– Билл, куда мы его увезем? Я уверена, что дома нас уже ждут.

– Кара, я не знаю, уж явно подальше отсюда, сначала переночуем у моего друга с работы, а дальше придумаем.

– У вас автомобиль есть? – спросил нас мистер Стюарт.

– Да есть, спасибо, а вы хотели предложить свой? – подначивая, спросил папа.

– Ну, мало ли… – скромно ответил доктор.

– Милая, не забудь собрать вещи сына, а я пойду заведу тачку, давайте только не отставайте.

Поцеловав мою маму, отец направился к выходу из больницы, пожав перед этим руку мистеру Стюарту и поблагодарив его. А мама, в свою очередь, собрала вещи, что остались у меня в палате – мою кружку и тарелку, печеньки, сок и куртку – взяла меня за руку и тоже решила поблагодарить на прощание доктора.

– Спасибо вам, мистер Стюарт, вы очень многое сделали для нас, все эти годы вы помогали нам, а Тими всегда любил приходить на приемы только к вам. Он любит вас за вашу теплоту, доброту и заботу, только не понимаю, почему он сейчас странно так себя ведет, я надеюсь, он оклемается. Спасибо вам еще раз!

Я стоял рядом, держа свою маму за руку, и все еще не изъявил желания выдавить из себя хотя бы слово. Меня больше заботили мысли о моем быстром исцелении и новоприобретенная бронированная кожа, которую даже острые ножи не берут. А эти скальпели? Их что, из пластилина делают или это я стал вдруг настолько силен?

– Кара, это вам спасибо! У Тима сейчас очень трудный период в жизни, он потерял лучшего друга, и тут такие резкие изменения в его организме. Я думаю, так повел бы себя любой ребенок, не беспокойтесь, все будет хорошо. Вы, самое главное, не теряйтесь, когда у вас все наладится, не забывайте заглядывать ко мне, вы знаете, своим друзьям я всегда буду рад.

Моя мама обняла доктора на прощание, и мы ушли.

0.3 – ПОСЛЕДНЯЯ ТРЕНИРОВКА

42-й день лета

1290 год

Митра, Центральный район

[Кросс]

– Нормальная тема? – спросил я.

– Обижаешь, Иля! Качество – высший класс, моя бабушка не даст соврать, – хоть он и говорил очень уверенно, все же я не переставал сомневаться.

– Твоя бабушка? Ты не стесняешься с ней делиться?

– Она сама лично ее выращивает.

– Ни хрена же себе! – посмеялся я.

Взяв свежесклеенную папироску, вдохнул ее манящий сладкий аромат. Да, она была действительно высшего качества.

– Смелей, братишка, поджигай! – скомандовал я. – Не забудь смочить кончик.

Как назло, не успели мы сделать даже и первую затяжку, к нам залетели знакомые пацаны, попивавшие крепкие напитки прямо за углом. Ребята следили, чтобы в округе не было лишних глаз, пока я со своим старым другом Руди совершаю очередной обмен товаром.

– Ого, вы тут уже вовсю дымите?

– Еще громче скажи об этом, мы на учебной территории, болван! Если нас спалят, то всю старшую школу поднимут на уши, а всех нас отчислят с пожизненным позорным клеймом! – гаркнул я. – Хочешь в Южном районе доучиваться?

– Конечно же, не хочу. Прости, Иль!

– Какие же вы придурки! Держите, затягивайтесь понемногу, оставьте для всех.

Косячок пошел по кругу.

После затяга я слегка расслабился, но вспомнил, что тоже должен отдать кое-что взамен. Вытащив из кармана баночку с препаратом, протянул его Руди, а он отдал мне пакет с оставшейся зеленью. Взяв этот пакет, я тихонько убрал его в свой школьный рюкзак.

Сделка прошла успешно.

– Золотой ты человек, Илиан, – обратился Руди. – твой препарат, который стимулирует мышечную активность, увеличивающий выносливость и силу, – просто бомба. Особенно, когда ты целую неделю подряд пил и курил, а после тебе нужно сдавать физподготовку по громоболу, а потом еще и на уроки в школу ходить.

– Всегда пожалуйста!

– Откуда ты его берешь? И сколько его у тебя еще осталось?

– Ха! Ну тебе явно не стоит об этом думать!

– Почему же? Я тебе рассказал, кто выращивает мою дурь, вот и ты расскажи.

– Ну, это твой выбор, а про свой препарат я тебе рассказывать не стану.

– Да брось, всем же интересно, откуда ты берешь эти таблетки, Иля, если не я, то тебя замучает вопросами кто-то другой.

– А я вижу, ты из тех ребят, кому нужно повторять несколько раз, чтобы объяснить?

– Какой-то грубый у тебя тон, чувак. Умерь свой пыл!

Мне самому не понравился его тон. Вместо того чтобы молча совершать сделку, он пытается меня разговорить глупыми вопросами, отвечать на которые у меня нет никакого желания. Заметив позади него свежую лужу мочи, оставленную бродячими львами, которые шныряют возле школы, жалостливо выпрашивая еду у местных школьников, я решил незамедлительно среагировать. Я поставил подножку Руди и легонько пихнул его в сторону лужи, он с грохотом свалился, разбрызгивая капли во все стороны. Ребята, которые окружали нас, передавая друг другу свежий косяк травы, не сразу заметили, как Руди упал в лужу, лишь спустя несколько секунд к ним пришло осознание происходящего, и только после этого они все хором засмеялись.

– Какой пыл, Руди? Я вполне спокоен, а вот ты бы лучше под ноги смотрел, вместо того чтобы задавать мне ненужные вопросы.

– Придурок! – выдавил он, оттряхивая свои грязные штанины.

Парни не переставали угорать над ним, а тот, психанув, закинул отданную мной баночку с препаратом в свой рюкзак и убежал, надув губы и не сказав ни слова.

Какой же он жалкий!

– Эй, Иля, у тебя уроки еще остались? – спросил один из ребят, пускавший косячок по кругу.

– Последний предмет остался, «глубокомыслие». Я на него не пойду, самый нудный из всех уроков, сидишь и почти целый час слушаешь о том, как важно иметь связь с природой и ее стихиями.

– Согласен, брат.

Посмотрев на часы, я понял, что последний урок должен закончиться через полтора часа, а мои родители придут домой через три, после чего у меня будет тренировка с ними. Пропустив урок, я успею побездельничать дома и накуриться новой травой, которую сегодня обменял на препарат своего отца. Я беру не так много у него, поэтому заметить пропажу он не может уже несколько месяцев.

Попрощавшись с пацанами, я побежал скорее домой. По дороге мне встречались торгаши, которые продавали свои разнообразные вещицы от мелких сувениров до брендовой одежды. Да-да, прямо на улице.

Это несмотря на то, что я живу в богатом районе Митры, где, по идее, продажи не должны быть настолько примитивными. В бедном районе я не бывал, по слухам, там живут самые что ни на есть отбросы, собранные со всего света.

Отец говорит, там очень опасно, тебя могу прирезать посреди улицы, забрав последние раты в твоем кармане, и никто даже не обратит на это внимание, потому что им всем там просто плевать. Полиции на улицах нет, а если и есть, то обычно они сидят в своих полицейских участках и смотрят любимые сериалы, попивая холодненькое пивко. Дозвониться до них абсолютно невозможно, в связи с этим в этом районе самая большая смертность среди всех мегаполисов.

В богатом районе, в котором я живу, все совсем наоборот. Органы правопорядка патрулируют улицы, особенно в тех местах, где наибольшее количество торгашей, дабы никто ничего не украл. Если кто-нибудь заметит пропажу, патрульные дроны тебя обязательно раскроют и поднимут тревогу. Чтобы обмануть продавца, тебе нужно договориться с ним о личной встрече, в общественных местах у тебя ничего не получится.

В бедном районе, пройдясь прямо по улице, можно ненароком наткнуться на загнивающий труп, который вместо того чтобы убрать ради приличия, максимум могут оттащить в переулок около мусорного контейнера, а в богатом множества служб следят за тем, чтобы содержать улицы в чистоте.

Местные власти могут себе это позволить, ведь город считается одним из самых богатейших в мире после Талиса. С самого утра, пока мегаполис не успел проснуться, на улицы выкатываются сотни тысяч беспилотных уборочных машин, а дворовые метельщики идут за ними следом и убирают там, где это не в состоянии сделать робот.

Пробежав несколько кварталов, я заскочил в магазинчик к миссис Тьюданс, которая торговала фруктами и овощами, недалеко от моего дома.

– Илиан, ты, как всегда, после школы? – поприветствовала она меня.

– Да, миссис Тьюданс, – в ответ помахал я ей рукой.

– Как твои мама с папой поживают?

– Хорошо, спасибо, они вечно заняты, работают, а когда у них появляется свободное время, они меня тренируют.

– Тяжело тебе, наверное, юноша? – вздохнула старушка.

– Не переживайте, я привык уже.

– У тебя же есть друзья?

– Конечно, мы очень часто гуляем после школы, проводим вместе время.

– Надеюсь, без вредных привычек? – насторожилась миссис Тьюданс.

– Нет, что вы! Я стараюсь вести здоровый образ жизни, – соврал я.

– Молодец, какой же ты порядочный мальчик, многие должны с тебя пример брать, – мило улыбаясь, похвалила миссис Тьюданс. – Ты ко мне, как всегда, за своей любимой помелой? Возьмешь только для себя или, наконец, хочешь родителей угостить?

– У меня сегодня хорошее настроение, думаю, возьму и для родителей тоже.

– Когда ты улыбаешься, такой хорошенький сразу становишься: глазки сияют, улыбка широкая и красивая.

– Ой, вы, как всегда, в своем репертуаре, постоянно меня расхваливаете, – смущенно посмеявшись, я взял пакетик с тремя помело, по одному на каждого члена семьи. Мне, папе и маме.

Я заплатил за овощи около семьсот рат, взял чек, попрощался с миссис Тьюданс и пошел домой. До моего дома оставалась всего пара кварталов.

Моя улица, на которой я жил, проста и чиста, как это подобает богатым районам. Коттеджи находились в окружении небоскребов прямо в бизнес-центре города. В основном здесь жили семьи олигархов, поднявшие состояние на биржах или имеющие в своем владении большую часть торговых компаний, а в этом городе подобные предприятия считаются самыми востребованными, и их услуги наиболее высокооплачиваемые.

Декоративные кусты, ровные тропинки, патрульная полиция, следящая за порядком в районе, на детской площадке одни дети резвятся и играют, другие в сторонке попивают алкоголь и курят сигареты. Классика! Полиция их не трогает только потому, что это дети местных миллионеров. На мой взгляд, они способны изнасиловать на людях любого прохожего, а в конце и вовсе замочить его, всадив нож в брюхо, но благо дети в этом районе максимум способны на употребление наркотиков, до убийств, к счастью, дело пока не дошло.

Мой дом имел три этажа и два гаража, под мамину и папину машину, большой сад с отдельной баней и сауной. За всю эту богатейшую красоту нужно благодарить моих родителей, которые зарабатывают неимоверно приличные зарплаты.

Отец занимается арендой строительной техники, за несколько лет работы он скупил ее настолько много, что его услугами пользуются в шести мегаполисах во всем мире. Мама у меня – один из самых выдающихся представителей в торговой компании. Ее способности уболтать любого на деньги позавидовал бы в этом мегаполисе практически каждый.

Несмотря на всю эту роскошь, карманных денег у меня практически не было, не считая тех, что мне дают на покупку здоровой пищи, которая полезна для растущего организма.

Отец деньги мне запрещал, давала мне только мама, и то очень редко, потому что в основном ей было некогда.

Еще важнее приносить домой чеки после покупки продуктов, иначе отец в наказание увеличит время тренировки, отчего я не в восторге.

За неимением денег мне приходится выкручиваться как-то самому: красть, отбирать, продавать всякую разную хрень, которую только удается мне отмутить. Родители запрещают иметь у себя любую современную технику – майфун, компуктер, планшет и музыкальный плеер. Причину они мне не объясняют, однако уверяют, что я смогу себе это все позволить, как только наши тренировки закончатся.

Скорее бы!

Хочется поскорее иметь полноценно все, что мне только придет в голову. Больше всего хочу купить себе аппаратуру, с помощью которой можно писать музыку.

Как-то раз я выбил у одного первогодки средней школы плеер с музыкой. Много усилий к этому я не прикладывал, достаточно было отвесить несколько сильных пощечин, чтобы он отдал мне все свои вещи. Естественно, его кошелек с деньгами я тоже забрал, лишними деньги никогда не бывают, иногда хочется купить себе что-нибудь из сладостей, потому что родители подобное запрещали.

В тот день, надев наушники, я по уши влюбился в это хаотичное сочетание звуков, собранное в изящную композицию.

Как же это было круто!

А у того паренька был, оказывается, вкус. Но, слушая все эти отпадные треки, все же в них чего-то не хватало. Мне захотелось заполнить эти пробелы, поэтому спустя некоторое время, выбивая деньги у мелюзги и продавая торчкам препарат моего отца, я смог накопить себе на скромный планшет, за который я отдал около трех тысяч рат. В целом он не был самым навороченным по техническим характеристикам, но мне этого было достаточно, чтобы скачать нужную мне программу по созданию музыки и запилить несколько треков в Сеть. Ясное дело, я не стал регистрироваться под своим именем, поэтому придумал себе псевдоним.

Все мои друзья из класса послушали мои треки – и им понравилось, плюс я обзавелся парой десятков почитателей в Сети.

К моему сожалению, я не могу поделиться своими достижениями с родителями. Каждый раз, когда я хочу заниматься чем-нибудь другим, помимо тренировок, они вечно осуждают меня, говоря, что я трачу свое время впустую.

Они меня не понимают.

Они только и требуют, чтобы я делал только то, что им самим хочется. «Илиан, помоги на работе», «Илиан, наведи в доме порядок», «Илиан, сходи в магазин», «Илиан, не опаздывай на тренировки», «Илиан, выкладывайся по максимуму».

Надоели!

Заниматься творчеством мне приходится в нашем с друзьями секретном подвале, в одном недостроенном заброшенном здании возле школы. Это единственное место в районе, стройка которого не завершилась. Здание огородили плотным тентом до тех пор, пока его не выкупит очередная торговая компания. Мы этим воспользовались и соорудили там небольшую базу, в которой часто после школы оставались. Там я и писал свою музыку, пряча свой планшет.

В том, где я провожу свободное время, у меня контроля со стороны родителей не было. Их дома практически нет, они вечно на работе, приходят только поздно вечером. Учился я хорошо, поэтому все домашние задания успевал написать во время уроков. Благодаря этому вне школы у меня не было никаких дел, родители считали, что я посвящаю учебе все время, проведенное дома до их прихода. Они даже не проверяли мой приход домой через виртуального дворецкого и никогда не проверяли камеры, потому что доверяли мне. Это доверие я не мог потерять, для этого я всегда старался возвращаться вовремя. Только в дни, когда у меня тренировки, они приходят раньше всего лишь на пару часов, тренируют меня, а после уходят спать, приготовив себе ужин, даже не позвав меня к столу.

Вот я и у дома.

Забор у меня высокий и крепкий, металло-бетонный, с красивой гравировкой. Перед входом я провел своей ключ-картой по приборной панели.

[Авторизация завершена успешно, с возвращением, мистер Кросс!]

– Эй, Никс, – обратился я к цифровому дворецкому, – родители дома?

[Согласно данным сканирования, могу уверить вас, мистер Кросс, что особняк пуст. В здании отсутствуют любые живые сигнатуры.]

– Как всегда.

[Что-нибудь еще?]

– Да, открой мне, наконец, эту дверь и приготовь обед, пока я принимаю душ.

[Будет сделано!]

Ворота отворились, и я поднялся к своему дому по цветочной аллее, тропинка которой проложена фарфоровыми камнями. Мамин сад и лужайку поливают автоматизированные дроны-слуги, которые выглядели как медузы, в шляпке и с торчащими из-под нее механизированными щупальцами. За все время, что я живу, я видел лишь раз, чтобы мама сама ухаживала за своим садом, скорее всего, дроны в тот момент были на техобслуживании.

Внутри все выглядело совершенно обычным, как это принято в богатых домах, которые в этом районе будто были построены одним архитектором под копирку. Просторные комнаты в серой цветовой гамме, без валяющихся повсюду ненужных вещей, с наставленными по углам декоративными вазами, а также с несколькими фонтанами. Два – на первом этаже, в холле и гостиной, третий – на втором, в гостевой комнате, четвертый – на третьем, в игровом зале. Когда моя мама делала планировку, у нее был явный фетиш на фонтаны.

В комнатах удобная мебель, без тупых углов и ручек, все открывалось касанием пальцев или по голосовой команде.

Домом управляет Никс, а также всеми роботами, которые убирают, стирают и готовят нам пищу. Родители не нанимают прислугу в виде живых людей, машинам они явно доверяют больше.

Я бросил свою куртку на диван в гостиной и направился в душ, попутно снимая с себя школьную форму и сбрасывая ее на пол.

[Мистер Кросс, ваши родители запрещают вам устраивать беспорядок в доме, будьте любезны…]

– Заткнись, Никс, родителей дома нет, что хочу, то и делаю.

[Сэр, ваши родители…]

– Ой, блин, прикажи тогда своим железякам, чтобы убрали за меня одежду и аккуратно сложили в моей комнате, раз мои предки – конченые педанты.

[Прошу вас выбирать выражения, когда вы упоминаете о родителях.]

– Иди нахуй!

После душа я сел за стол и посмотрел на свою тарелку.

– Что, опять фруктовое рагу с рулетом из синтетического мяса? – скривил лицо я.

[Стандартный рацион для подержания физических показателей, с умеренной долей калорий и углеводов.]

– Надоело!

У меня пропал аппетит, я выпил оставшийся в стакане кабачковый фреш и встал из-за стола. Голограмма Никса в виде высокого лысого мужчины, одетого в смокинг, мирно стояла на кухне, сложив руки, провожала меня взглядом, пока я окончательно не скрылся из виду.

Терпеть не могу, когда он на меня так пялится, – становится не по себе.

Зайдя в свою комнату на первом этаже, я закрыл ее изнутри, чтобы роботы – помощники Никса – не побеспокоили меня. На часах времени было еще предостаточно, поэтому до тренировки я успею вздремнуть и послушать немного музыку. Но перед этим крутану папироску, которую я смог сегодня получить, совершив удачную сделку.

Естественно, я избавлюсь от лишних запахов и улик, ведь в этом деле за последние годы я стал профессионалом.

После из-под кровати я достал миниатюрный музыкальный плеер, из секретного тайника, который я недавно сконструировал. Отец проверяет мои личные вещи по приходу домой и просматривает каждый день мою комнату, когда я в школе. В связи с этим в моей комнате нет ничего лишнего, только кровать, письменный стол, в ящиках которых только школьные принадлежности, и шкаф для одежды, повседневной и школьной. Родители запрещают покупать себе яркие вещи, считают, я не должен выделяться, поэтому мой гардероб скучный и монотонный. Однако стоит отметить, что все мои школьные принадлежности таки сделаны из дорогих и премиальных материалов, а одежда – из самой дорогой ткани и всегда подогнана под мой размер множеством дизайнеров. В этом плане родители не скупятся.

Но все же, прогуливаясь по улицам, я часто натыкаюсь хоть и на дешевую, но красивую одежду. Иногда, когда бывает возможность, я покупаю некоторые вещи, но оставлять дома я не могу. Все личное я храню в заброшке, на своей секретной базе. Надеваю оставленные там вещи и иду гулять с друзьями, а после убираю их обратно и иду домой, в своей обычной одежде.

Так и живу.

В последний раз я посмотрел на часы и прилег на кровать, закрыв глаза. Думаю, немного вздремну, и можно будет уже готовиться к приходу родителей.

***

Как-то темно в комнате стало.

Взглянув в окно, я увидел свет от двух лун. Неужели я проспал до ночи? Это сколько времени сейчас?

На часах уже поздний вечер, я проспал тренировку. Но если бы я действительно проспал тренировку, родители меня бы разбудили и сделали выговор, как это было пару месяцев назад, когда я не пришел домой, а решил подольше остаться с друзьями и погулять.

Странно.

Выйдя из комнаты, я осмотрел дом: свет нигде не горел, роботы затихли, тишина была гробовая.

– Мам? Пап? – не спеша выкрикнул я. – Что за фигня? – уже про себя.

Свет не реагировал ни на голосовые команды, ни на приборной панели, будто электричество во всем доме вырубило на корню.

– Никс? Ты слышишь меня?

Бесполезно.

В темноте было тяжело ориентироваться, но то, что я увидел, мне явно не показалось.

Это была кровь.

Багровые следы были размазаны по всему полу, и след вел на кухню. У двери валялись окровавленные ножи и пистолет. Я поднял пистолет, вытащил магазин – патронов там не оказалось. Принюхавшись, я понял, что четко ощущаю запах пороха, значит, из него стреляли. Почему я не слышал выстрелов и не проснулся?

Надо быть начеку, что-то здесь не чисто!

Может, это родительский пранк? Или часть тренировки? Но я проспал ее, какой может быть во всем этом смысл? Оттого, что я остался вдруг безнаказанным, мне стало не по себе, намного хуже, чем от увиденной крови у меня дома.

Положив пустой пистолет обратно на пол, я взял в руки окровавленный нож, все действия совершал максимально бесшумно, настолько, насколько я только мог. Слегка пригнулся, шел по следу медленно, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к мельчайшим звукам, которые только мог услышать.