Серебро ночи. Тетриус. Книга 2

Татьяна Герцик

Серебро ночи. Тетриус. Книга вторая

© Татьяна Герцик

* * *

Глава первая

Агнесс быстро шла по когда-то усыпанной желтым песком дороге. Но песок смыло ливнем, похоже, тем самым, что помог ей бежать из замка Контрарио. Раньше дорогу обновляли сразу после дождя, но теперь шершавые и неровные камни мостовой были голы.

По дороге тут и там валялись клоки собачьей шерсти. Кто прошел здесь с собаками? И, судя по количеству шерсти, собак было много. Кому понадобилось тащить в замок столько собак? И зачем? Собаки не смогут лазить по подземелью, уничтожая крыс. А днем те на белый свет не выходят.

Крутая дорога была пустынна, как обычно. Вряд ли кто-то попадется ей навстречу. Припасы для замка возят по понедельникам, а сегодня среда. Ее беспокоило другое: как пройти заставы? На каждой заставе стоит отряд стражников в двадцать человек. Они тут же ее схватят и притащат в замок. Пусть граф в столице, но в замке остался начальник стражи. Он предан графу и ее глупым отговоркам не поверит. Но если ее проведут в замок, это уже неплохо. Она сумеет как-нибудь улизнуть. Тем более, опыт у нее уже есть.

И у нее есть тайный помощник.

А если его уже нет? От этой мысли Агнесс споткнулась и похолодела. Оказывается, она подспудно надеялась на него и надеялась сильно. Вдруг его поймали, или он ушел сам? Откуда она знает, что его держит в этом проклятом замке? Возможно, его давно уже здесь нет?

Но если он ушел, ей будет плохо. Выдумывать правдоподобные причины она не умеет. Если она скажет, что вернулась, начальник стражи наверняка спросит, для чего она вернулась? Обмануть, что уехала с графом не получится, все знают, что он искал ее повсюду.

Может, лучше дождаться темноты? Агнесс вспомнила свою дорогу отсюда в бурю и поежилась. Если бы не всполохи молний, ей никогда по этой дороге не пройти. Нет, в темноте ей не пробраться. Она не крыса, которая видит в полном мраке. Нужно идти, положась на удачу, ничего другого не остается.

Агнесс хорохорилась, и сама это знала. Уж лучше бы она взяла то страшное кольцо с собой! Но не привело бы ее злодейское кольцо прямо в руки графа? Она посмотрела на свою правую руку, вспомнила ощущение огня, обжигающего кожу, и содрогнулась. Нет, тогда с кольцом ей было не сладить. А теперь? Что изменилось теперь?

Только одно – кольцо, вернее, камень под странным названием Тетриус нужен нескио. И она постарается его добыть. Для него. Чего бы ей это ни стоило. В благодарность за то, что избавил ее от колдовского морока. И потому, что говорил о ней с такой нежностью, будто она ему и вправду дорога.

Она пошла быстрее, радуясь, что на ней удобные мужские штаны, а не сковывающее движения длинное женское платье. Мягкие сапоги тоже были удобны, хотя сквозь тонкую подошву и ощущались грубые камни мостовой. Через несколько фарлонгов показалась сторожевая башня первой заставы. На верхушке реял яркий вымпел графа Контрарио, на крыше играли отблески солнца.

Агнесс пригнулась, намереваясь при первом же удобном случае стремительно промчаться мимо. Но почему никто не стоит на дороге? Где стражники? Она нерешительно подошла поближе, не понимая, что случилось. Это было странно. Это ужасное нарушение дисциплины, граф за это просто убьет. Собравшись с духом, быстро пробежала заставу и дальше пошла уже спокойнее.

Подходя ко второй заставе, увидела на обочине дороги горки из обглоданных до сверкающей белизны человеческих костей. Черепа с пустыми глазницами выглядели так страшно, что Агнесс всхлипнула и повернулась, чтобы бежать обратно. Но остановилась, вспомнив о нескио.

От животного ужаса затряслись руки и ноги. Пришлось несколько минут постоять, собираясь с силами.

Что же стряслось в замке? На людей напали крысы? Когда это случилось? Вряд ли в ночь ее побега, ведь граф приехал в столицу следом за ней. Значит, позже. Есть ли сейчас в замке кто-то из людей, или там хозяйничают крысы? Как же ей страшно!

Растирая замерзшие от испуга руки, нехотя пошла дальше, испуганно косясь на останки. Возле одного черепа с костями лежал кинжал со знакомым ей вензелем. Она наклонилась, рассматривая его. Сомнений нет, это кинжал Смена, главного повара. Кинжал был подарком графа, Смен с ним не расставался. Она не любила повара, тот не стеснялся высказывать ей в глаза свое мнение о графской подстилке, но все равно такой ужасной смерти он не заслужил.

Агнесс поежилась. Зря она отправилась сюда, не выяснив, что случилось. Энеко вполне бы мог все разузнать на постоялом дворе. Мальчишек никто не принимает всерьез и они шныряют везде, слыша все, что говорится вокруг. Достаточно просто прислушаться к чужим разговорам, это очень полезно, она сама в этом убедилась.

Как же ей быть? Вернуться обратно несолоно хлебавши? Но столько времени и сил будет потрачено напрасно. Надо хотя бы попробовать дойти до замка и все выяснить, чтоб потом ни о чем не жалеть.

Пересилив свой страх, быстро пошла дальше.

Внезапно издали послышался грохот: кто-то ехал от замка вниз. Она метнулась к сторожевой заставе и скрылась за ее стенами. Мимо пронеслась обычная крестьянская телега. Пара взмыленных кляч, подгоняемая кучером, не неслась, а летела. Проводив телегу удивленным взглядом и выждав для безопасности еще несколько минут, Агнесс покинула свое убежище.

Итак, в замке живут люди. Но почему заставы пусты? Хотя, возможно, ее задержат на третьей, последней, заставе. Может быть, без графа его челядь расслабилась и позволяет себе небывалые раньше вольности? В это верилось плохо, но ничего более правдоподобного для объяснения всех этих странностей Агнесс придумать не смогла.

Но и третья, предмостная, застава оказалась пустой. Возле нее тоже валялись обглоданные до белизны человеческие кости. Рядом с ними лежали окровавленные кинжалы и мечи, даже крепкие железные латы. Видимо, люди пытались защищаться, но безуспешно. Но сейчас день, и бояться ей нечего: на свет крысы не выходят.

В полном недоумении Агнесс настороженно дошла до моста. И сразу увидела привязанную к столбам четверку породистых ухоженных коней. Они испуганно пряли ушами и били копытами, но стояли на месте, не пытаясь убежать. Лошади показались Агнесс странно знакомыми.

Она внимательно их оглядела. Этого серого в яблоках красавца она точно видела раньше. Это он стоял у таверны «Шарбон», когда она пряталась там под столом. И второй, гнедой с подпалинами, очень красивый, тоже там был. Лошади смотрели на нее встревоженными глазами и фыркали, будто о чем-то предупреждая.

Значит, здесь племянники Фелиции и с ними еще два человека. Что ж, она знала, что они опередили ее на пару дней. Но почему они все еще здесь? Они должны были найти камень и уехать, либо не найти его и тоже уехать. Что задержало их так надолго?

Агнесс прокралась по железному мосту, так никого и не встретив. Не могло же случиться так, что четыре человека, пусть и крепких, закаленных в боях воинов, победили добрую сотню стражников? Это было бы чудом, а чудеса случаются где угодно, только не в этом проклятом замке. Хотя то, что ей удалось отсюда сбежать, уже настоящее чудо.

Мост окончился, показались чугунные ворота замка. Вернее, не чугунные, а из того похожего на чугун странного металла, что и ограда. Ворота были опущены. Вот незадача! Что же ей делать? Как пробраться в замок? Ползти вокруг, как это она сделала в прошлый раз, бесполезно, дуб упал в воду, и импровизированного моста, по которому она перебралась через ров, уже нет.

Агнесс машинально подошла вплотную к воротам, задумавшись и не глядя вперед. Почти уперлась в них и, опустив взгляд, заметила, что закрыты они не полностью. Между мостовой и нижней планкой ворот оставалось вполне достаточно места, чтобы пробраться внутрь.

Агнесс без колебаний проползла под воротами. Привратная башня была пуста, как и заставы. Она вошла на площадь перед замком и тут же скрылась за колонной: посреди площади стояли два рыцаря в полном воинском вооружении, даже на головах сияли шлемы с опущенными забралами. Она поразилась. С кем они тут собираются сражаться? Друг с другом?

К ней подбежала коричневая в черных подпалинах большая собака и ткнулась мордой в ее колени. По двору бегало еще несколько десятков таких же огромных коричнево-черных псов. Это были волкодавы, она не раз видела таких в деревне.

Но в замке собак никогда не бывало. Граф считал, что они ни к чему. Он даже кошку запрещал ей заводить. Слуги потихоньку шептались, что собаки могли бы загрызть пару-другую крыс, а граф не желает с ними ссориться.

И вот, в нарушение его приказа, площадь полна собаками!

Вспомнив клочья собачьей шерсти на дороге, она догадалась, что их привели племянники Фелиции, но зачем? Что может случиться посреди белого дня на площади? И где графская челядь? Неужели все бежали? Или убиты? Но кем? Крысами? Теми же, что убили тех, чьи кости валяются на дороге? Или их сначала убили люди, а потом уже сожрали обезумевшие крысы? Эх, надо было обо всем разузнать в деревне…

Несколько золотых предметов из столовой посуды неприкаянно валялось на площади. Граф такого никогда бы не потерпел, значит, прислуга сбежала уже после его отъезда.

Агнесс машинально погладила по голове прижавшегося к ней пса. Тот испуганно гавкнул, будто о чем-то предупреждая. Но о чем? Она посмотрела вокруг. Ничего страшного вокруг не было. Если не считать воинов, держащих в руках длинные мечи.

Внезапно собаки дружно взвыли и бросились к замку. Агнесс проследила за ними и вскрикнула: из подземелья нескончаемой серой волной хлынули крысы. Надо бежать! С крысами ей не справится! Их слишком много! Она и не представляла, что их может быть так много!

Она повернулась к воротам, готовясь убежать, и в ужасе замерла.

Пока она смотрела на замок, вся площадь до ворот оказалась заполнена крысами. Они лезли из всех щелей, даже между камнями в мостовой. Дорога к спасению оказалась отрезана!

Это было так страшно, что Агнесс на мгновенье замерла, парализованная страхом. Крысы быстро надвигались со всех сторон, грозя опрокинуть ее на мостовую и сожрать. Стоявший рядом пес зарычал и бросился в бой, защищая ее. Она посмотрела наверх, на колонну, за которой пряталась от воинов. Она не раз видела, как помощник конюха забирался на нее, спасаясь от наказания, и сидел на плоской верхушке, привольно наблюдая за тем, что делается внизу.

Опомнилась и полезла на колонну, цепляясь за едва ощутимые выступы. Забраться наверх оказалось гораздо сложнее, чем она думала. Руки скользили по гладким камням, и она вмиг ободрала все ногти. Ей повезло, в мягких кожаных сапогах, что были на ней, удавалось нащупывать и удерживаться на едва видневшихся выступах, в грубых башмаках ей наверх ни за что было бы не взобраться. Но вот колонна стала такой гладкой, что руки скользили, не в силах за что-либо уцепиться.

Агнесс вспомнила о кинжале. С трудом, прижавшись всем телом к холодному камню, вытащила из ножен кинжал и воткнула его в едва видимую щель. Подтянулась, забралась на верхушку и села там, скрестив ноги и с трудом переводя дух.

Хотела убрать кинжал обратно в ножны и поразилась – камень на рукояти светился тревожным красноватым светом, будто предупреждая об опасности. Раздумывать над этим было некогда, и она быстрым движением вогнала его в висевшие на поясе ножны.

Посмотрела вниз и вскрикнула от ужаса. Внизу бесновалось серое воинство, накатывая волна за волной на бешено сопротивляющихся собак и давя их своей массой одну за другой. Того пса, что помог ей спастись, уже не было видно, и она прерывисто вздохнула от жалости.

Рыцари выпустили из клеток волков, но крыс это не остановило. Хотя волки дрались гораздо более умело, чем собаки. Встав в круг, они защищали друг друга сколько хватило сил. Но когда гора крысиных трупов вокруг стала выше волков, крысы принялись стремительно прыгать на них с высоты, и скоро от волков осталось только несколько холмиков, покрытых шевелящимся серым одеялом. Когда волна крыс отхлынула, на площади лежали лишь обглоданные кости.

Но люди, защищенные металлом, еще сопротивлялись, размахивая красными от крови мечами. Агнесс знала, что это ненадолго, слишком много крыс друг за другом все лезли и лезли на площадь из подземелья.

И ей уже недолго оставаться в живых. По колонне, угрожающе взмахивая черными голыми хвостами, тоже ползли крысы, скользя и срываясь, но упорно пробираясь наверх. Решив бороться до последнего, Агнесс сняла с себя сумку с вещами. Сумка была довольно тяжелой, и ей удалось сбить с колонны несколько крыс, и они даже на пару минут замедлили движение, будто перестраивая свои ряды, и снова неотступно полезли наверх.

Раздался крик, приказывающий рыцарям уходить. Кричали сверху. Агнесс посмотрела на окно своей комнаты. Там стояли двое мужчин. Она горестно вздохнула. Если камень был там, его непременно нашли. Только это никому не поможет. От них всех сейчас останутся только кости. Вообще-то нет, от рыцарей останутся еще и латы.

Агнесс истерично засмеялась. Зачем она полезла в этот кошмар? Надо было пойти к нескио и все ему рассказать. Он бы смог ее защитить. Или нет? Если бы он отправился сюда, тоже стал бы жертвой крыс.

Нет, пусть лучше погибнет она, нежели он.

Замахнувшись, сбила еще нескольких особо наглых крыс. Но одна из них успела зацепиться когтями за холщовую сумку и прыгнула на Агнесс.

Содрогаясь от омерзения, она ухватила крысу за длинный голый хвост, оторвала от камзола и сбросила вниз. Воспользовавшись этой заминкой, вторая крыса тут же вцепилась ей в ногу. Агнесс почувствовала, как острые зубы выдрали клок из ее штанов и как бритвой прорезали кожу.

Снизу раздался победный писк. Он был таким громким, что у нее заболели уши. Она взглянула на площадь. Рыцари упали под тяжестью набросившихся на них крыс. Те лезли на еще шевелившиеся тела, стараясь задавить их общей массой.

Сверху из башни тоже раздался злой вопль и жуткий, закладывающий уши писк. Там тоже шла смертельная битва.

Агнесс попыталась снова замахнуться сумкой и не смогла. На ней, вцепившись в холст, уже висело несколько тяжелых крыс, глядевших на нее горящими от злости глазами-бусинками. Она бросила сумку вниз. И тут же почувствовала укус в плечо. Сбила укусившую ее крысу и поняла, что сейчас упадет – ноги были полностью облеплены крысами.

Она торопливо вытащила кинжал. Камень в основании рукоятки не просто светился, он сиял, он горел. Что это значит? Раздумывать было некогда. Она принялась бить кинжалом крыс, не глядя, куда попадет. Увидев искристое лезвие, крысы перебежали за ее спину и принялись нападать сзади.

Агнесс крутилась на пятачке, как волчок, но крысы были проворнее. Она упала на спину, даже не почувствовав боль падения – все пространство под ней было занято крысами, они смягчили удар. Кинжал задрожал в ослабевших руках, и крысы кинулись на нее всем скопом.

Спасения не было. Она принялась читать молитву, прощаясь с жизнью.

И тут высоко на крыше раздался поразительно звонкий звук дудочки.

Агнесс удивилась. Кто мог в такое время играть на дудке? И для чего? Чтобы им легче было умирать?

Но под переливами настойчиво играющей дудочки крысы остановились. Нехотя, будто в трансе, слезли с Агнесс и поползли вниз. Площадь медленно опустела. Зато стены замка стали темно-серыми от ползущих по ним тварей. Агнесс повернулась на живот и с трудом поднялась на колени, едва не свалившись вниз. Вставила кинжал в ножны и посмотрела на свои руки. Они все были в крови. Чья кровь? Ее или крыс?

Рыцари зашевелились и, пошатываясь, поднялись. Все они смотрели наверх, боясь никчемным словом или невольным шумом разрушить колдовскую мелодию.

Крысы ползли отовсюду, казалось, им не будет числа. Вот они заполнили уже всю крышу, но музыкант не появлялся.

Из угловой башни выскочил залитый кровью мужчина. На нем не было доспехов и коричневый бархатный камзол был полностью изодран: ему тоже досталось от крыс.

Струйка крыс, ползущих из подземелья, становилась все тоньше и тоньше. Последними плотной стаей, будто элитный отряд, показалось около сотни совершенно черных крыс. За ними медленно ползла огромная, ростом с собаку, омерзительно жирная и черная, как мрак, крыса. Агнесс тихонько вскрикнула от ужаса.

Вот кто руководил всеми крысами! Эта огромная крыса-предводитель даже на крысу-то не походила.

Крысища подняла малюсенькую головку с длинными белыми усами и пронзительно запищала, будто приказывая крысам вернуться. Очнувшиеся от транса крысы замерли, не понимая, кому повиноваться – дудочке или своему предводителю.

Крыса запищала громче, повелительнее, и крысы повернули обратно, злобно пища, собираясь снова напасть на людей. Но тут к ней подскочил один из рыцарей и мощным ударом меча снес голову.

Ужасное тело еще дергалось в агонии, когда крысы, подчиняясь настойчивому зову дудочки, покорно полезли наверх. Агнесс не знала, что делать. Воспользоваться моментом и попытаться бежать или дождаться конца этого невероятного выступления?

Дудочка звала настойчиво, требовательно, и крысы все лезли и лезли на крышу, давя друг друга. Не в этом ли заключался замысел невидимого музыканта? Но все крысы друг друга все равно не передавят, кто-нибудь да останется.

Невидимый музыкант играл все слабее, явно устав. Из башни, пошатываясь, вышел еще один мужчина, в черном костюме, так же, как на первом, изодранном в клочья. Сквозь прорехи сочилась кровь и мелькала белая кожа. Задрав голову, пристально посмотрел на колонну. Агнесс свернулась в маленький комочек, не желая, чтоб ее обнаружили. Мужчины говорили негромко, звук до нее не долетал, но по их огорченным жестам она поняла, что кольцо они не нашли.

Это значило одно: его нашел граф.

Ее охватило жестокое разочарование. Все ее труды пошли прахом. И на что она надеялась, пускаясь в эту безнадежную авантюру?

На самой верхушке главной башни показался тонкий и гибкий мальчишка, Агнесс никогда его не видела. Он играл на дудочке, крысы упорно лезли за ним. Внезапно он прыгнул на соседнюю башню, потом еще на одну.

Агнесс в изумлении следила за его немыслимыми прыжками. Разве может человек преодолевать такие расстояния? Может, у него не ноги, а крылья? Он уверенно приземлился на самом краю крыши средней башни, не выпуская из рук дудочку и продолжая играть.

Кто это мог быть? Агнесс не знала никого, похожего на этого пружинку-парнишку.

Крысы попрыгали за ним следом, но срывались и ударялись о крышу. Для кого-то эти прыжки оказывались последними, но большинство снова упрямо лезло на зов дудочки. Но вот мальчишка достиг края последней башни. Дальше пути не было. Агнесс горестно всхлипнула. Конец!

Надо уходить отсюда, пока не поздно. Мальчишка считал так же, потому что сердито погрозил людям кулаком: скорее уходите!

Мужчины не стали ждать повторения приказа, подняли ворота и побежали по мосту к своим коням, на ходу сбрасывая тяжелые доспехи. Агнесс решила последовать их примеру, подползла к краю, взглянула вниз и поняла, что убежать не сможет. Подниматься было куда легче, чем спускаться.

Можно было, конечно, попытаться, но раны, нанесенные крысами, были слишком болезненными и кровили. От потери крови и перенесенных усилий кружилась голова и дрожали руки. Нет, ей с колонны не спуститься.

Будто поняв это, мальчишка пробежал до края парапета и заглянул вниз. Крысы наступали, тесня его. Внезапно он присел и прыгнул, скрывшись во рву с водой. Агнесс горестно вскрикнула. Ему оттуда не выбраться! Вода во рву давно превратилась в зловещую трясину, из которой не было спасения.

Но дудочка играть не перестала. Агнесс ахнула. Он жив? Но как? Не мог же он перепрыгнуть через ров! Для этого нужно иметь не руки, а крылья. Если только там не остались остатки дуба, по которым она перебиралась из замка во время бури.

Чуть помедлив, крысы попрыгали следом. Дудочка не умолкала, звала и звала их за собой, и они безропотно следовали за ней, ныряя в вонючую черную воду. Время шло, а крысы все лезли и лезли в ров, не кончаясь. Агнесс почувствовала, что теряет сознание. Она свернулась клубком и закрыла глаза. Будь что будет, у нее больше нет сил сопротивляться.

Очнулась она от того, что ее кто-то сильно тряс за плечо.

– Агнесс, Агнесс, очнись!

Ей почудилось, что она на своей кровати, что она проспала, и граф сердится на нее. Попыталась вскочить, но была удержана сильной рукой.

– Ты свалишься, если будешь так дергаться! – сердито предупредил ее незнакомый голос.

Она послушалась и замерла. Открыв глаза, сквозь кровавый туман разглядела своего спасителя. Он оказался вовсе не мальчишкой. Это был мужчина чуток за двадцать, с поразительно синими глазами и черными от сажи лицом и руками, на удивление тонкий в кости.

– Зачем тебя сюда принесло, хотел бы я знать? – он выражался как-то вычурно, с непонятным акцентом. – Я с таким трудом помог тебе сбежать отсюда, а ты снова сюда заявилась!

– Кто ты? – ей показались знакомыми эти синие глаза, но слабость не позволила ей вспомнить, кто это.

– Потом! – отрезал незнакомец. – Сначала надо убраться отсюда. Ты истекаешь кровью. Крысы тебя здорово искусали.

Он приподнял ее тело, снял с плеча смотанную веревку и закрепил край за уступ колонны каким-то сложным узлом.

– Пошли! – держась одной рукой за веревку, другой поддерживал ослабевшую девушку. Она старалась ему помогать, но обессилевшие руки дрожали и не давали уцепиться за веревку.

Но он уверенно прокладывал себе дорогу, нащупывая ногами еле заметные выбоины и выступы и почти таща ее на себе. Быстро спустившись, дернул за веревку, та упала к его ногам изящными кольцами. Смотав ее, повесил на плечо, легко поднял Агнесс на руки и понес в замок.

Она удивилась. По его виду ни за что не догадаешься, что в нем столько силы. Но он направился не в ее башню, как она надеялась, а в башню графа.

– Зачем туда? – Агнесс не хотела идти в этот вертеп.

– Я там живу. И графская часть лучше всего сохранилась, переходы там почти чистые. Не забывай, в замке был пожар. Возможно, он разбудил крыс.

Агнесс слабо уточнила, борясь с головокружением:

– Нет. Их разбудила я. Вернее, граф, но с моей помощью.

Она подняла голову, стараясь понять, где они находятся. От усилия у нее потемнело в глазах, и она тут же уронила ее обратно на его плечо, чуть слышно застонав.

Он поспешно попросил:

– Не шевелись пока. Вот придем в мое тайное укрытие, тогда и расскажешь.

Укрытие? Тайное? Он жил здесь в укрытии? Тогда понятно, почему она его не помнит. Вернее, вспомнит, если немного передохнет. Такие глаза не забываются.

Подкинув Агнесс на руках, видимо, определяя ее вес, носильщик недовольно решил:

– Нет, мне тебя туда не затащить, проход для двоих слишком узкий. Если только волочь, но тебе это вряд ли понравится. Ладно, придется устроить тебя в покоях графа. – Почувствовав, как при этих словах напряглось все ее тело, он утешил: – Не бойся, это не надолго. И там никого нет. Все сбежали от крыс. В замке вообще никого нет. Кроме меня.

Агнесс не хотела появляться в ужасающих ее комнатах, но ее никто не спрашивал. Музыкант внес ее в спальню и осторожно уложил на огромную кровать графа.

– Не робей, я быстро. В дымоходе в верхнем колене есть целительная зола, я ее принесу. И не бойся, в замке крыс нет, они все утонули.

Он убежал. Агнесс замерла, боясь дышать. Здесь жил граф, и она не хотела дышать отравленным им воздухом. К тому же ей было страшно. Казалось, что Контрарио здесь, что он смотрит на нее своими страшными глазами. И она снова не может ему противиться.

Крысиные укусы воспалились. От жара, кипевшего внутри, все плыло перед глазами, и она каждую минуту боялась умереть. Кожа болела нестерпимо, будто ее заживо сжигали на костре. Она нащупала кинжал. Ухватившись за рукоятку, наполовину вытащила его из ножен. Такая боль была ей не по силам, уж лучше умереть. Если музыкант не сможет ей помочь, она сумеет воткнуть лезвие в себя. Это проще, чем страдать от неимоверной муки.

Он вернулся на удивление быстро с небольшой глиняной плошкой, доверху полной неприятно пахнувшей вязкой жидкостью.

– Повернись, я смажу твою спину сажей. Вот увидишь, сразу поможет. И давай мне твой кинжал. Он тебе сейчас не нужен.

Он снял ножны с ее пояса и вставил в них лезвие, потом небрежно бросил перевязь на пол рядом с кроватью.

Агнесс было уже все равно. Ядовитые крысиные укусы горели огнем, кровь из них сочилась не переставая, она то теряла сознание, то снова возвращалась в действительность.

Стянув с нее одежду, он перевернул ее на живот и осторожными круговыми движениями начал втирать ей в спину свою липкую мазь, негромко приговаривая:

– Все будет хорошо, я этот способ много раз проверял на себе.

В самом деле, там, где он мазал, боль мгновенно стихала. Обессиленная Агнесс начала засыпать под его осторожными руками. Она уже не слышала, как он перевернул ее на спину и смазал все тело вязкой сажей.