Эрегинии. Яд для демона

Глядя в зелёные глаза моего любимого спасителя, я снова, в который раз, невольно вспоминала, как это было.

…Тщательно спланированный побег срывался дважды. В первую попытку мне удалось стащить ключ у подвыпившего стражника, когда тот вёл меня назад в «номера» от лорда градоправителя. Это было даже легко, – навык-то выживать на улице никуда не делся! А уж устроить ему внезапное падение с лестницы и вовсе не составило труда. Сантиментов ни к стражу, ни к своему любовнику, с извращёнными вкусами в постели, я не испытывала. Убегала быстро и бесшумно.

Сердце пело, внутри всё сжималось от предвкушения свободы! Я так торопилась покинуть место своих пыток, что совсем забыла про осторожность. Стражи охраняли каждый этаж, и к своей досаде я быстро обнаружила, что они есть не только там, где их видно. Испугалась, растерялась, заметалась по тёмным коридорам. Но сделать ничего не успела, и снова оказалась в камере. Дражайшему Лекросу об этом тут же доложили.

Лорд градоправитель очень огорчился по поводу бегства своей любимой живой игрушки, и закрыл в подвале, вместо моей зарешёченной, но комнаты… Без еды и воды.

Через два дня его светлость не выдержали и сами припёрлись в камеру. Соскучился, зараза! Решил напомнить, кто в замке хозяин, кто вещь, и где чьё место. Моё оказывалось неизменно снизу, – не новость. Только в этот раз вместо обычного способа проникновения в моё тело он выбрал совершенно противоестественный и очень болезненный. Ни сидеть, ни ходить после такого без боли не получалось ещё несколько дней, а лечить меня никто не торопился.

Во вторую попытку я связала шторы, чтобы спуститься по ним хотя бы до водосточной трубы, проходящей неподалёку. План был рискованный, что и говорить, но попробовать стоило. На полтора этажа хватит, а там… как – нибудь. Бежать пришлось в чём была: в длинной полупрозрачной юбке и блузе с фривольным вырезом на груди. Полы юбки заткнула за пояс, на плечи накинула ещё одну блузу. Кто знает, где мне придётся скитаться и когда я смогу добыть себе нормальные вещи?

Первый пролёт, металлический выступ крепления трубы. Нога внезапно соскользнула, и я чуть не сорвалась вниз под звук рвущейся ткани штор! Сердце ушло в пятки, и я несколько секунд судорожно цеплялась ободранными пальцами за ненадёжные выступы каменной кладки…

Уже лёжа на земле, словно сломанная кукла, я увидела приближающуюся хищной походкой фигуру своего мучителя. Спина и голова невыносимо болели, но двигаться я всё ещё могла. Хотя и не очень хотела.

– Какая встреча, куколка моя синеглазая! Далеко собралась? – приторно пропел этот извращенец, сложив руки на груди.

Надо ли говорить, что в ту ночь на моём теле ссадин и синяков стало существенно больше? Трое палачей хорошо знали свою работу, и одним избиением не ограничились. Мои познания в удовлетворении мужчин сильно расширились в ту ночь. К утру, не выдержав очередного удара с требованием повторить «я собственность лорда Лекроса», я просто потеряла сознание. Целители быстро поставили на ноги любимую куклу его светлости. И всё бы началось заново, если бы не один зеленоглазый стражник и немного чудовищного везения…

– Сарнай… Ты пришла. – Тарр с вялой улыбкой разглядывал моё лицо, будто пытался запомнить напоследок. – Я уже было подумал, что больше не нужен.

Я обиженно надулась, вглядываясь в осунувшееся бледное лицо блондина. Непривычная косматая борода вместо излюбленного им гладкого подбородка, запавшие глаза, прозрачная кожа… Бледная тень былого капитана Норга, бывшего стражника замка лорда Лекроса.

– Ну и дурак!

– Ты даже представить себе не можешь, насколько права… – отчего-то виновато опустил взгляд Тарр.

Сожалеет о том, что предал Лекроса и спас меня?

На душе стало гадко.

– Зато отважный дурак, – ободряюще улыбнулась, целуя и обнимая его через проёмы в вертикальных решётках.

Усталая, безнадёжная улыбка на его лице была ответом. Но на несколько мгновений он словно бы стал прежним, – бесстрашным и сильным! Моим Тарринаром. Тем, с кем я пыталась ощутить себя полноценной женщиной, испробовать нормальные отношения. Я не успела влюбиться, но…

– Тарр… Я так скучаю без тебя!.. – ласково погладила большими пальцами светлые рваные кудри, бывшие когда-то очень длинными и ухоженными. Какая же дрянь остригла тебя так? Ведь срезали волосы явно даже не ножницами…

Он поймал мою руку и потянул рукав вниз, обнажая участок кожи с набухшей выпуклой змейкой. На моих щеках разлился жар смущения. Ишь, какой умный, сразу проверять полез, – изменяла, или нет? А я и не сразу сообразила… Когда мы были с Тарринаром вместе, она ничем не выделялась. Рисунок и рисунок…

– Так и знал!.. – прошептал, нахмурившись. – Из-за меня терпишь?

За стеной кто-то горланил песню, гремя цепями. Надзиратель зло постучал по решёткам, пригрозив всех посадить на воду, и стало тихо. Спрятав взгляд, я покаянно прильнула лбом к спутавшейся соломенной бороде. Пах он не лучшим образом…

– Я другого не хочу.

Он вздохнул, прижимая меня за голову к своему подбородку и целуя лоб.

– А я не хочу, чтобы тебя принуждали. Ты ведь у меня необычная леди, знаешь, что это необходимо. Не до сантиментов сейчас, понимаешь?

– Как ты можешь такое говорить своей женщине? – почти обиделась.

– Моя женщина не самая глупая среди всех, что у меня были. А что касается этической стороны… Гораздо страшнее переживать из-за того, что твой неудовлетворённый дар притянет каких-нибудь маньяков и убийц, знать, что из-за меня ты медленно теряешь свою целительскую силу. Сарнай, это ведь глупо!

– Это не дар, это проклятие! Если бы я знала в детстве, чем обернётся для меня это клятое родимое пятно на руке, – срезала бы!

– Ты же знаешь, что это только метка твоего стража, – улыбнулся он. – К счастью, мало кто знает про существование эрегиний, иначе на вас была бы объявлена охота. Если бы не мой дядя, которому раскрылась одна из любовниц, я бы тоже об этом ничего не знал.

– Твой дядя большой болтун в таком случае. Хотя для меня это вышло к лучшему.

– Таких, как ты слишком мало на этом свете, Сарнайка. Уметь исцелить или убить без ядов и оружия, – это дар. Просто им нужно научиться распоряжаться. Когда-нибудь он перевернёт ход истории, и тогда ты оценишь его по-настоящему.

Глаза защипало. Его ладони на моих щеках тёплые, сухие и грубоватые. Но как же хочется вновь оказаться с ним в том доме, что он снимал для нас!.. Чтобы всё было, как и прежде. Дольше, чем два коротких восхитительных месяца. Намного дольше. Только тогда бы я не допустила этой глупой беспечности. Всё было бы иначе. «Бы» … – я сглотнула комок. Нет никакого «бы».

В нашу сторону шёл стражник. Тарринар подобрался, посерьёзнел, заглядывая за угол.

– Больше не приходи, – быстро зашептал. – Мне скоро помогут выбраться… если успеют.

Тарр слабо огладил мои ладони на его лице. А в глазах – ни тени надежды. Только бездна усталости и тени вокруг глаз.

– Почему тебя не отпускают? Максимум, что тебе положено в наказание – это несколько ударов палками и три месяца тюрьмы! По-моему, ты уже давно искупил свою вину.

– Знаю. Но проныра Неорис нарыл против меня что-то серьёзное по приказу Лекроса. За то, что я тебя увёл у нашего драгоценного лорда, он не имеет права меня здесь держать. Не может же он заявить, что у него рабыню украли, – рабство у нас противозаконно. И пока мне грозил лишь короткий срок за похищение леди, которое ещё доказать надо. Конечно, было бы проще, если бы на суде ты смогла заявить, что ушла со мной добровольно. За любовную измену не судят. Вот только это ведь прямая дорога назад, в палаты Лекроса…

– Я не вернусь! – задушено пискнула.

Тарр кивнул, сжимая мою ладонь.

– Он пытался обставить это как измену короне, только ему пришлось обращаться в имперский суд. А там не дураки сидят, и знают свою работу. И Лекрос теперь весь город на уши поставил, чтобы найти доказательства моей вины в чём угодно, лишь бы это тянуло на весомое наказание, – хоть в сумме, хоть по отдельности. Был бы я простого рода – давно валялся бы в пропасти безо всякого суда. Но мой герб лишь ненамного отсрочил подобную участь. Похоже, я влип, малыш. И на этот раз – всё. Уезжай, пока не поздно. Не рискуй, слышишь? На востоке от города, есть постоялый двор «Дом бедняка». Спроси хэгатри, тебе помогут. Хэ-гат-ри, – запомни!

– Я тебя не брошу, – упрямо насупилась, – ты меня вытащил, я за тебя теперь любого скормлю… – прикусила язык, воровато оглядываясь, и поправилась, – убью.

– Сарнай, будь осторожна. Ты мне очень нужна. И не только мне одному.

– Не только?

– Тебя ищут. Уезжай из этого города.

Что-то было в его словах ещё. Словно он раскаивался в чём-то, о чём я не знала. И я уже хотела было спросить, в чём дело, но стражники неумолимо подвели свой итог:

– Время вышло. Или доплачивай, или уходи.

Анранар, клан кседуши. Очередной завоёванный город

Несколько изматывающих дней пути верхом. Рассветы. Закаты. Воины устали, это было заметно. На одной шаманской магии и травах долго они не протянут. Нужно время, чтобы передохнуть и восстановить силы.

Анранар мельком глянул на остекленевшие от усталости глаза ученика, и протянул полупустую флягу с травяной настойкой. Мальчишка сморгнул, машинально сделал ещё один глоток. Травы, лично собранные и настоянные ещё вчера, обладали тонизирующим свойством, и на некоторое время возвращали бодрость.

Ничего, Дан. Скоро отдохнём.

Кровь пустынных демонов очень избирательна к тем людям, кому дарует свою силу и умение призывать. Из двадцати последних претендентов она признала лишь этого молодого щуплого паренька, которого Анранар поначалу даже во внимание не принял. Остальные, испив крови, к сожалению, погибли. Были и ещё три человека, кто смог выдержать посвящение в хэгатри у пустынных демонов. Но они сейчас направлялись к другим городам, каждый со своими людьми.

– Устал? – кивнул мальчишке.

– Нет, – приосанился Дан, поджав губы.

Может и хорошо, что именно этот парень выжил, – упрямый и старательный ученик получился. Только переоценивать свои силы – сомнительный способ одержать победу в войне.

– Мне нужно будет отлучиться на несколько часов после взятия города. Нападут, – поднимай воинов в боевую трансформацию. Если будет туго, зови Гиибель. Справишься?

Дан замешкался с ответом, и слишком неуверенно выдал «да». Но выбора не было. Не для того они сюда шли, чтобы быть выкинутыми из города.

– Хэгатри, – обратился нагнавший их воин. – Ты уверен, что парень удержит силу целого войска? Первый раз, всё-таки. Рискованно. Не хотелось бы погибать с зубами рыжих оборотней в глотке!

– На стоянке вчера ведь смог?

– Так это ты ведь нас поднимал… – растерялся воин.

– Я лишь стоял рядом. Так что принимайте молодого шамана-хэгатри. Город маленький, даже если что случится, я и из центра вас поддержу. Нечего смуту поднимать.

– Хэгатри Анранар с нами! – радостно крикнул воин, возвращаясь в середину колонны.

– Аэ! Аэ! Аэ! – приветственно грянули хором воспрянувшие духом воины, взметнув в воздух сабли.

О том, что им некоторое время придётся быть без поддержки главного шамана, обсуждали ещё вчера на военном совете. Но, видимо, высказаться решились только сейчас. Анранар похлопал по спине приунывшего ученика.

– Тебя тоже когда-нибудь примут, как командира. Их можно понять, – доверить жизнь неопытному новичку не так–то просто. Всё ещё будет.

– У Вас столько боёв за плечами, столько побед! Я бы хотел стать, как Вы, – поднимать в бой воинов, бороться за судьбу империи, бесстрашно резать горло любому рарванскому магу!

– Ты боишься рарванов? – удивлённо поднял бровь Анранар.

– Нет! – быстро ответил парень. Но под снисходительным взглядом наставника сник и признался: – Совсем чуть-чуть. Просто от рыжих псов всегда понятно, чего ожидать. Максимум, на что они способны, – это из людей перекинуться в огромных хищников и стаей растерзать любого нашего кседуши. А рарваны… Они ведь живут за счёт энергии жертвоприношений. А это неизбежно накладывает отпечаток демонической одержимости.

– Знаешь, в чем разница между кседуши и рарванами? Рарваны в своих стремлениях не знают пощады. Они рабы своей силы. Кседуши – нет.

– Разве ваши отношения с женщинами не такое же рабство? – смущённо спросил Дан.

– Я не сплю с женщинами только ради их же безопасности, – пожал внушительными плечами Анранар. – На время действия посвящения, которое прошёл и ты, это становится слишком опасно. Демоны же ревниво относятся к хэгатри. Они считают людей низшими существами, недостойными быть равными им. Но хэгатри уважают за то, что наше тело способно удерживать демонический дух, не умирая. Они чуют нас и не позволяют иметь отношений с человеческими женщинами. Для них это осквернение плоти. На такие развлечения способны лишь инкубы. Но их не судят.

– Демоны могут убить Вашу женщину? – спросил Дан, затаив дыхание.

– Боюсь, я и сам способен это сделать по неосторожности, – чуть улыбнулся Анранар.

– Но это значит, что и у меня никогда не будет девушки?.. – погрустнел Дан.

– Почему же? Срок действия ритуала длится ровно два года. После этого ты вправе не пить кровь, или сделать это не сразу. Только не спеши заявлять, что ты бесстрашный хэгатри. Женщины наслышаны о наших подвигах, давно преумножили и приукрасили эти подвиги жуткими сплетнями, не лишёнными основания, и бегут, только заслышав сочетание слов «постель» и «хэгатри». Меня очень многие знают в лицо, а остальные узнают по ритуальным меткам на плечах, – показал взглядом на обсуждаемое. – А у тебя ещё есть шанс.

– Мы официальные враги империи, мальчик, – вклинился в разговор позади идущий воин. – Нас не любят уже за то, что мы творим очередную смуту в уютном осином гнёздышке рарванов. Так что не обольщайся на счёт личной жизни. Мы изгои для всех, и даже если какая-нибудь цыпочка захочет развлечься с воином кседуши, то её автоматически объявят вне закона!

– Рарванскому богу не место в империи Норгеланов! – зло процедил Дан.

– У-у… – протянул воин. – А ты у нас с зубами, оказывается!

– Я хэгатри! – задрал нос Дан, а Анранар привычно погасил усмешку.

Лиллу взяли штурмом, и довольно быстро. Не самые тонкие, но и не самые крепкие стены имперского города пришлось разрушить в двух местах, чтобы было проще захватить постовую башню. Лучники, в изобилии высыпавшие на стену, только раздражали. Трансформированные по велению шамана воины лишь отмахивались от атак дальнего боя, – сквозь их толстые, серые наросты стрелам было не пробиться. Ни у одного человека в этой империи просто не было такой брони, да ещё и приросшей к телу!

Могли бы и легко проложить дорогу из трупов от ворот к городской тюрьме, где томится наследник рода Норгеланов. Но… Тут мирные жители, бывшие когда-то знакомые. Рарваны сделали всё, чтобы остатки армии старой империи, разгромленной при захвате власти, оказались в пустыне во главе с тайно бежавшим наследником.

Император Норгелан погиб, защищая столицу. Много храбрых воинов пало в той резне. Рарванские маги ворвались в Анжар, столицу империи средь бела дня! Появились ниоткуда, словно из-под земли выпрыгнули. Император приказал рыжим псам растерзать захватчиков, но неожиданно рыжая лавина встала на сторону рарванских магов. Сопротивление оказалось сломлено за какие-то несколько минут. Этого предательства не ожидал никто!..

Анранар помнил, как продирался со своими солдатами сквозь трупы и нападающих псов к своему дому. Задыхаясь от едкого дыма, не чувствуя боли и усталости. Но было поздно. Мёртвая Кайра лежала в луже крови во дворе их дома, и крепко прижимала к огромному животу маленькую Тассишу, разрубленную практически пополам. Дом горел столбом. Их любимый пёс с раззявленной окровавленной пастью лежал у порога. В тот момент жизнь перестала иметь ценность. Она просто перестала быть.

– Анран, ты в порядке? – тихо спросил главный помощник, подъехав ближе.

Хэгатри тряхнул головой, сбрасывая оцепенение.

– Натаниэль, просмотрите кварталы, оставьте караульных и разбивайте лагерь за городом. Пора отдыхать.

– Тебе помочь с тюрьмой?

– Лучше пойду один. Но пришли следом несколько человек к тюрьме на всякий случай.

Анранар пришпорил лошадь, и двинулся вглубь города. Так глубоко в империю кседуши забрались первые. Хэгатри с тоской оглядывал улицы, бывшие ему когда-то родными. Их семья часто приезжала сюда погостить к тётке по отцовской линии. Совсем неподалёку они с сестрой залезали на крышу дома, чтобы оттуда кидать в прохожих липкие переспелые плоды басаньяда. На вкус крупные жёлтые ягоды были уже не такими сладкими и отдавали горечью, зато внизу все так смешно суетились, вытаскивая из волос сладкую гадость… Тогда и деревьев в городе было мало.

Качнув головой, хэгатри сдвинул в сторону жаркую, высоко заплетённую косу. В степном клане кседуши многие переняли у него удобный в бою вариант причёски. В той, другой жизни, Кайра любила заплетать его смолистые волосы со шнурами из своего дорогого пояса. Тогда в столице среди знати было модно носить длинные волосы, перехваченные в хвост дорогой заколкой. Украшали основную часть волос несколькими мелкими косичками, по одной за каждую одержанную в политике или на любовном поприще победу. Хвастались.

Анран тоже носил такие, но по одной за каждый год, проведённой на королевской службе. А Кайра смеялась, что к старости у неё и забот других не станет, кроме как украшать голову любимого мужа бессчётным количеством косичек. Она была из дворянского рода, и обладала удивительно лёгким характером для девушки из высшего общества. Многие аристократы после свадьбы заводили себе любовниц, уставая от занудства некрасивых жён.

Но это был не тот случай. Кайра оказалась хорошей хозяйкой, умеющей приготовить ужин, обсудить любые дела и прекрасно справляющейся с прислугой. Под её руками Анран просто млел, и готов был вытерпеть что угодно, – хоть бантики! – лишь бы она снова расчёсывала его волосы, усыпляя и расслабляя. Эти кожаные нити из её пояса и сейчас были там, как память.

Маленькая синеглазая женщина всегда была рядом. Когда он приходил со смены в столичном дозоре, она встречала его с ребёнком на руках. Радовалась, улыбалась, звала ужинать. Не было большего счастья, чем возвращаться туда, где тебя ждут.

Анранар снова вспомнил, как стоял на коленях в бессилии над окровавленными телами жены и дочери. Они просто не успели ничего сделать, всё случилось слишком быстро. Имперские воины грудью встали на оборону столицы и отчаянно сражались до конца, надеясь на верных союзников из клана рыжих псов. Но…

Шаман, военачальник кседуши, хэгатри, учитель, бесовское отродие… Как его теперь только ни называли. Он прищурился от солнца, покачиваясь в седле, и огляделся. Многое изменилось с тех пор. Мог бы сдохнуть от горя или на мече очередного рарвана, что носит череп на голове. Но вместо этого обрёл силу, которой нет ни у кого другого. Собрал под свои заново созданные знамёна огромное количество последователей. Клан стал почти непобедимым…

Осталось перекроить мир по собственному усмотрению.

«Лучший любовник – мёртвый любовник!» (Сарнай)

…Наконец, Дархан Неорис выдохся, отвернулся и уснул. Убедившись, что он крепко спит, я попыталась тихонечко встать. Ноги плохо слушались, норовя подогнуться. Дархан оказался неплохим любовником, хотя расслабиться я так и не смогла. Он лишь часть плана по спасению Тарринара Норга, и, – чего греха таить? – способ снять накопившееся напряжение, раз уж Тарр не против. Хотя не уверена, что на меня теперь будут меньше пялиться. Пика наслаждения я так и не достигла, – господин Неорис оказался несколько эгоистичен.

Светлая комната судейского поверенного была небольшой, но чистой. Слишком чистой для холостяка.

Так… Где он может хранить донос?

Я осторожно обшарила карманы куртки, подкладку, штаны. Но ничего, кроме денег, не нашла. Как назло, одна из монет со звоном упала на дорогой деревянный пол. Я сжалась. Но Неорис по-прежнему сопел и не подавал никаких признаков того, что был разбужен.

…Ящики стола, комод, шкаф… Ничего. При мысли о том, что это ошибка, и все было напрасно, меня охватила лёгкая паника и злость. Неужели уже отдал?..

– Ну же, где эти проклятые документы на Тарра?! – прошипела в сердцах.

Позади послышался скрип кровати и неспешные шаги босых ног. Быстро метнула взгляд на открытые ящики, распахнутый шкаф и вывернутое содержимое. Тело окаменело.

– Тарринар, значит? – прогремело рядом. – Изменник и предатель. Вот оно что…

Дархан подошёл, молча вытащил ящик стола, в котором я уже дважды смотрела. Пошарил рукой в открывшемся пространстве и.… выудил документ с печатью!

– Это ищешь? – с плохо скрываемой злостью спросил Дархан, развернувшись ко мне и сжав документ в выставленной вперёд руке.

Исподлобья я жадно рассматривала свёрнутый в трубочку опечатанный жёлтый пергамент. Кажется, я даже знавала лорда, герб которого был изображён на печати. Жаль, в живых оставила.

– Мне стоило догадаться, что тебя не сильно испугают угрозы быть выданной Лекросу. Не на те рычаги давил, так, милая? Хотя, чего и ждать от такой шлюшки, как ты…

– Мне жаль… – спокойно взглянула в глаза противнику, точно зная, что теперь из этой комнаты выйдет только один из нас.

– Это вряд ли, – прервал он меня, хмыкнув.

Мне было противно находиться рядом с ним без одежды и вспоминать, как сама же получала физическое удовольствие, – природа инициированной эрегинии иного не давала! Сжалась, стараясь прикрыть все, что можно руками.

– И я не… шлюшка! – выплюнула в горькой обиде.

Он ухмыльнулся.

– Если бы просто отдалась ради доноса, это одно. Но приятно осознавать, что тебе нравилось! – Дархан склонился к моему лицу, скользнул горячими руками по талии, бёдрам. Оглаживая сжал ягодицы, и со вкусом выдохнул хриплым шёпотом в лицо:

– Нра-а-а-вилось!.. И понравится ещё не раз… С тобой удивительно легко и приятно иметь… дело. Я словно помолодел на десяток лет, и не чувствую никакой усталости! Зато я пьянею от одного запаха твоей кожи, он сводит меня с ума… Сарнай, будь моей любовницей? Не только сейчас. Я обещаю, что у тебя будет всё, что пожелаешь: деньги, власть, развлечения. Только я хочу снова и снова врываться в твоё жаркое податливое тело, слушать твои возбуждающие вздохи…

Нахлынуло отвращение, и я оттолкнула Неориса. Он не стал удерживать, откровенно упиваясь ситуацией. И уже через несколько секунд я вновь почувствовала на себе мужские ладони, скользнувшие по животу вниз. Презрение переполняло меня, но тело против воли отозвалось новой требовательной волной жара. А ведь столь желанной разрядки так и не случилось… Подбородок задрожал от ненависти к своей демонической сути, к Неорису, ко всему миру…

Мне стало все равно, и я просто расслабилась, выпуская на свободу инициированную суть. Дархан, словно позабыв об инциденте с доносом, снова стискивал до боли все, что ему было интересно, кусал, впивался ногтями в кожу, оставляя новые красные полосы. Но не это причиняло боль. Кожа с родимым пятном на предплечье раскалилась, вынуждая двигаться как можно меньше, – даже не дышать! Потому что это больно. Очень.

Я выпускала Нагу не первый раз в жизни, и ни разу ещё не пожалела об этом. Огромная, в четверть комнаты, призрачная кобра покачивалась над мужчиной, туго обвивая его кольцами скользкого чешуйчатого тела. А мне было любопытно лишь, съест она свою добычу целиком, как в прошлый раз, или вонзится ядовитыми зубами в конвульсирующее тело?

Нага выбрала второй вариант. Что ж, так даже быстрее. Противоядие мне было неизвестно, следов от укуса не оставалось. А если бы проглотила, – не осталось бы и тела. В любом случае, я сейчас получала удовольствие, сродни наркотическому опьянению. Чужая никчёмная жизнь – весьма питательная штука! Дархан беззвучно распахнул рот в предсмертной агонии.

Я дождалась, пока Нага накормится жизненной силой, впившись зубами в человеческое горло. Судорожно вздохнула и расслабилась, пережидая пока сытая Нага вернётся на законное место. Спокойно оделась, сложила вещи, разбросанные по комнате. Меня немного шатало, и безумная улыбка не сползала с лица. Всё же, самый лучший любовник – мёртвый любовник! Особенно тот, что не может доставить женщине нормальное удовольствие. А раз не может, значит, будем пья-ны-е!..

Забрала документы, деньги, которые попались, и ушла прочь. Моему зеленоглазому стражнику больше ничто не угрожает. Осталось только вытащить из тюрьмы, в которую он попал из-за меня.

Лилла. Трактир «У Залияри»

К утру я выспалась, хоть и пришла поздно, опьянение прошло. Сила растекалась по венам бодрящим эликсиром. Кажется, я теперь могу абсолютно все! Секс, даже с самой яркой кульминацией не дал бы таких ощущений. Специально, что ли, охотиться?.. Я с удовольствием суетилась на кухне трактира, выполняя повседневные нехитрые заказы. Даже поставила выпечку для добродушной владелицы заведения, что сейчас стояла за стойкой и разливала гостям пиво.