Пролог. Минское антифашистское подполье в рассказах его участников

Пролог

Минское антифашистское подполье в рассказах его участников

Евгений Иоников

© Евгений Иоников, 2024

ISBN 978-5-0062-1404-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРОЛОГ

7 сентября 1959 года в Минске проходило заседание Бюро ЦК компартии Белоруссии. Оно длилось весь день, но рассматривало единственный вопрос – о деятельности минского подполья в годы Великой Отечественной войны. К тому времени явно назрела необходимость некоторого переосмысления истории антигитлеровского сопротивления в столице БССР на начальном этапе оккупации города (1941 – 1942 годы).

Как утверждают современные историки, в конце 1942 года у находившегося в эвакуации руководства республики сформировался и после этого долгое время поддерживался обвинительный уклон в оценках его деятельности1.

Два провала, последовавшие один за другим в 1942 году (в марте—апреле, а потом в сентябре—октябре в общей сложности было арестовано более 600 человек) породили подозрения в отношении существовавших тогда общегородских подпольных организаций – сначала в отношении Военного Совета партизанского движения (создан оставшимися в оккупации военнослужащими РККА), а потом и в отношении общегородского подполья. У партийного руководства БССР и в партизанских штабах (Центральном и Белорусском), а с их подачи – и у органов НКВД уже в то время возникла версия о том, что проявившие себя в Минске военная и партийная подпольные организации не были патриотическими – первая из них заявила о себе всего лишь попытками спасения оставшихся в оккупации военнослужащих РККА и была разгромлена из-за предательства собственных руководителей, а подпольный партийный комитет и вовсе являлся якобы ложным, созданным немецкими спецслужбами для выявления и арестов проживавших в городе патриотов.

4 декабря 1942 года Пантелеймон Пономаренко (первый секретарь ЦК КП (б) Б и начальник Центрального штаба партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования) окончательно «открестился» от минских подпольщиков, сообщив заместителю наркома внутренних дел СССР Абакумову, что «… [минский] подпольный горком… не является оставленным нами для подпольной работы и не включал в себя ни одного человека, известного нам и оставленного для работы в тылу. Весьма возможно, что этот подпольный горком был подставным для выявления и арестов оставленного для работы партийного актива»2.

Развернувшиеся в оккупированном Минске события поспособствовали возникшим в Москве подозрениям. В январе 1943 года в коллаборационистской печати было опубликовано несколько статей руководителя минского подпольного комитета Ивана Ковалева, арестованного в октябре 1942 года. В этих статьях он признавал бесполезность сопротивления, призывал бывших своих соратников сложить оружие3 и, кроме того, высказывал критические замечания относительно методов построения социализма в довоенном СССР – главным образом, о гибельных для страны методах коллективизации сельского хозяйства4.

Современная историография исходит из того, что Иван Ковалев не был автором указанных статей: состряпанные немецкими спецслужбами, они были опубликованы в «Беларускай газэце» (выходила в Минске на белорусском языке до конца июня 1944 года) за его подписью для дискредитации подполья. В те времена, однако, находившееся в Москве белорусское партийное и государственное руководство даже с некоторым удовлетворением восприняло этот факт – он вполне соответствовал рождавшейся теории о «подставном» партийном комитете.

27 января 1943 года начальник 2-го отдела Белорусского штаба партизанского движения (БШПД) Иван Кравченко составил аналитическую записку «Минск под пятой немецких оккупантов», в которой упомянул и о «провокационной» деятельности Ковалева.

В подтверждение он приводил два эпизода: во-первых, Ковалев, не будучи уполномоченным ЦК, посланным в Минск для организации сопротивления оккупантам, выдал себя за такового, и, во-вторых, являясь бессменным секретарем подпольного горкома с осени 1941 года, долгое время оставался на свободе, тогда как десятки патриотов, входивших в его окружение, были арестованы и казнены5.

Наполнить «фактами» версию, озвученную если и не по заказу, то явно с ведома белорусского партийного и партизанского руководства не составило особого труда, при этом под подозрение попадали не только Ковалев, но и большое количество рядовых подпольщиков. Первые аресты состоялись уже в 1942 году, когда некоторые из числа укрывшихся в партизанских отрядах участников минского сопротивления были вызваны в Москву. После освобождения белорусской столицы Нарком государственной безопасности БССР Лаврентий Цанава (занял свой довоенный пост6 сразу после восстановления наркомата 7 мая 1943 года7) подтвердил заявленные Пантелеймоном Пономаренко и его окружением подозрения: в 1944 – 1945 годах было арестовано еще 126 участников минского городского подполья.

В ходе состоявшихся в 1942 – 1945 годов допросов было «установлено», что третий секретарь Заславльского райкома партии его предвоенного состава Иван Кириллович Ковалев летом 1941 года был завербован в Гомеле органами гестапо и в сентябре того же года прибыл в Минск для организации провокационного горкома. Об этом, в частности, показал на своем допросе в НКВД 23 марта 1943 года ведавший «паспортным столом» подпольного комитета Василий Сайчик.8

Член минского подпольного комитета Константин Григорьев, арестованный в 1944 году, сообщал следователю, что первые подозрения в отношении Ковалева у них с Казинцом возникли в конце января 1942 года, когда Ковалев рассказал им, как в конце лета 1941 года был арестован немцами под Гомелем. Под стражей, с его слов, он находился четверо или пять суток, а затем без какой-либо проверки был освобожден9, что также вызывало подозрение в его адрес.

Показания против Ковалева дали и другие выжившие подпольщики из числа его соратников. Член подпольного горкома Алексей Котиков, арестованный в ноябре 1942 года, на первых допросах в НКВД сообщал, что в марте Иван Ковалев, зная о начавшихся арестах, никого не предупредил об опасности и скрылся из города. Он отсутствовал около полутора месяцев. А в мае того же года через связную «Тетю Нюру» (Анна Ширко) Котиков получил от «начальника партизанского отряда Жоржа» (так в тексте – Е.И.) письмо, в котором тот известил его, что Ковалев провокатор, связан с гестапо10.

Константин Григорьев также упоминал о том, что секретарь горкома, зная о готовящихся арестах, не предупредил об этом подпольщиков. На этой почве у них с Казинцом произошла ссора с Ковалевым, после которой тот некоторое время скрывался за пределами Минска11.

Как видно из сказанного, подозрения в адрес Ковалева носили по большей части общий характер, в основном они констатировали некоторые противоречия во взаимоотношениях минских подпольщиков и базировались на пересказе сообщений третьих лиц о контактах Ковалева с врагом. При этом большинство свидетельств не поддавалось проверке. Связная горкома «Тетя Нюра» погибла в минской городской тюрьме в ходе осеннего разгрома подполья, а «начальник партизанского отряда Жорж» и вовсе являлся фигурой полумифической: о его письме нам известно лишь из показаний Алексея Котикова. На допросе во втором отделении следчасти управления Особых отделов НКВД СССР 18 января 1943 года Котиков показал, что познакомился с «Жоржем» в начале марта 1942 года, виделся с ним 2 – 3 раза, фамилии, имени, отчества и его прошлого он не знал. В апреле 1942 года «Жорж» уехал в Западную Белоруссию, вступил там в партизанский отряд, с ним Котиков вел переписку. В одном из писем «Жорж» предупреждал Котикова о том, что Ковалев является провокатором и советовал его остерегался.

Откуда ему было об этом известно, Котиков не знал. Позднее, во время карательной операции «Жорж» был убит12.

Тем не менее, органы ГБ посчитали эти факты достаточным основанием для того, чтобы расценить деятельность Ковалева Ивана Кирилловича в качестве провокационной, направленной на пользу германских спецслужб. Предъявить ему обвинения, правда, не представлялось возможным. Дальнейшая судьба Ковалева после его ареста немцами в октябре 1942 года оставалась неизвестной. И все же руководство республики военных и первых послевоенных лет согласилось с Пономаренко и Цанавой в том, что Минский подпольный комитет был создан агентом гестапо Иваном Ковалевым и, таким образом, являлся ложным, подставным, провокационным.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

См., например, Барановский Е. И. Некоторые особенности работы специальных комиссий по дополнительному изучению отдельных вопросов истории и роли в нем И. К. Ковалева/Беларусь і Германія: гісторыя і сучаснасць. Матэрыялы Міжнароднай навуковай канферэнцыі. Мінск, 17 красавіка 2009 г.//рэдкалегія А. А. Каваленя (галоўны рэд.), С. Я. Новікаў (намеснік гал. рэд.) і інш. – Мінск: МДЛУ, 2010, выпуск 8, стар. 5

2

Справка «К вопросу о партийном подполье в г. Минске в годы Великой Отечественной войны (июнь 1941 – июль 1944 гг.). НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д 84, Л. 66 – 67

3

Статья в «Минскер цайтунг» 16 января 1943 г.. Бывший руководитель Минского «Бандитского комитета» предостерегает заблуждающихся белорусов от советской лжи. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 205, Л. 101

4

Я убежден, что Германия победит. Выступление Ковалева 21 января 1943 г. Перед публикой в городском комиссариате. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 205, Л. 106

5

Записка заместителя начальника 2 отдела БШПД Кравченко. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 205, Л. 129.

6

В. Н. Надтачаев. Военная контрразведка Беларуси: судьбы, трагедии, победы… – Минск: Кавалер, 2008. – 413 с.

7

Иоффе Э. Г. Лаврентий Цанава. Его называли «Белорусский Берия» / Эммануил Иоффе. – Минск: Адукацыя і выхаванне, 2016. – 520 с. С. 215

8

Выписка из протокола допроса арестованного Сайчика Василия Ивановича от 23 марта 1943 года. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 105, Л. 281 – 282

9

Протокол допроса обвиняемого Григорьева Константина Денисовича от 9 апреля 1945 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 105, Л. 56

10

Протоколы допроса арестованного Котикова Алексея Лаврентьевича от 18 декабря, 25 декабря и 30 декабря 1942 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 105, Л.129, Л. 136 -137

11

Протокол допроса обвиняемого Григорьева Константина Денисовича от 26 января 1945 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 105, Л. 53

12

Протокол допроса Котикова Алексея Лаврентьевича от 18 января1943 г. НАРБ, Ф. 1346, Оп. 1.. Д. 105, Л. 161