Секрет для двоих: путешествие короны Императора

– Поговаривают, что в гостинице обитают призраки,– спокойно ответил Саллинг.

– Призрак дамы в белом, ууууу….– завыл Кендриксон, потягивая сухой мартини.

В этот раз, не обратив на помощника никакого внимания, Смит Саллинг продолжил:

– Это по вашей части, господин Сабатини. Я в существование духов не верю. Мое дело, подтвердить: связан сэр Чизгрэм и его помощник с этим замком, или нет.

– Когда необходимо приступить? – невозмутимо спросил Рафаэль Сабатини.

– Немедленно,– отчеканил начальник спецслужбы, вставая из-за стола и протягивая писателю руку, давая понять о том, что аудиенция закончена. – Можете взять с собой Кендриксона. Он очень хороший аналитик, а вы как человек творческий можете что-то важное упустить.

– Я думаю – это лишнее,– Сабатини взглянул на захмелевшего помощника, развалившегося в кресле с зияющим пятном от чернил на жилете. – Постараюсь оправдать возложенные на меня надежды.

***

Выполненный в тюдоровском стиле, готический замок Гваннертор притягивал взгляд и одновременно имел вид места, довольно зловещего. Серые башни и высокие дымовые трубы, нуждающиеся в ремонте, хранили многовековую историю поместья. Экипаж Рафаэля Сабатини проехал к центральному входу по изрядно запущенной, заросшей сорняком и сухой травой подъездной аллее. Старые покореженные деревья, покрытые мхом из-за влажного климата Шотландии, угрюмо нависали над крышей замка, не пропуская солнечный свет своими раскидистыми кронами. Даже будучи человеком, не страшащимся спиритуализма, по телу писателя невольно пробежал озноб.

– Господин Сабатини, позвольте вашу сумку,– весело протараторил Кендриксон, махнув рукой, чтобы отпустить экипаж.

Как не отнекивался писатель, руководство МИ-6 прикрепило к нему Голиафа, выполнявшего роль его слуги. Сейчас он был этому очень рад, поскольку поместье оказалось довольно жутким, а наличие придурковатого спутника успокаивало. Да и для самого Кендриксона это путешествие было словно глоток свежего воздуха, после нескольких лет проведенных взаперти в промозглом Лондоне.

Несмотря на то, что Гваннертор считался гостиницей, дверь перед ними никто не открыл.

Оказавшись внутри просторного, но обветшалалого холла, спутники заметили человека в углу, на ресепшене.

Сказать, что этот человек выглядел довольно мрачно – это не сказать ничего. Он был маленьким, лысым, с лицом похожим на совиное. Острый нос напоминал клюв ночной птицы, а глубоко посаженные черные глаза, с нависшими над ними кустистыми бровями, с интересом уставились на посетителей. Щуплое, искореженное артритом тельце было облачено в серый костюм времен эпохи регентства,9 (9– Эпоха регентства в Англии 1811-1830гг.) из-под фрака выглядывал небрежно повязанный белый шейный платок.

– Добро пожаловать в Гваннертор,– сказал человек без единой эмоции на странном лице. – Меня зовут мистер Грюсом10(10-Gruesome – с англ. отвратительный, ужасный).

– Почему-то я не удивлён,– откашлявшись в кулак и вплотную придвинувшись к Сабатини, заметил Кендриксон.

– Меня зовут Рафаэль Сабатини,– представился писатель. – Я бы хотел снять номер для себя и своего слуги в вашей гостинице на пару дней.

Один мускул на лице мистера Грюсома дрогнул, выдавая в нем любопытство.

– Вы, сэр – известный писатель. Что привело вас в шотландскую провинцию?

– Работа над новым романом, естественно, – скучающим тоном ответил Сабатини. – Об этом месте ходят легенды. Они и заставили меня приехать сюда и проникнуться тайной замка в поисках вдохновения.

– Это уж точно – легенды,– вздохнув, ответил мистер Грюсом. – Из-за печальной славы замка, у него стали слишком часто меняться арендаторы. Возможно, скоро придётся полностью свернуть гостиничный бизнес. Денег на уплату налогов совершенно не хватает. За последний месяц в замке не было ни одного проживающего. Все боятся призрака «дамы в белом». А сегодня, на удивление, вы уже второй постоялец.

– Позвольте поинтересоваться, а кто первый? Кто будет гостить в доме рядом со мной? Я просто переживаю, чтобы это не оказались вездесущие репортеры, вечно сующие нос в мою личную жизнь,– сказал писатель и подмигнул человеку на ресепшене.

– О, нет, я не думаю, что это репортёр. Это молодая дама, с собакой. Она – оценщик. Каталогизирует замки Шотландии. Возможно, после её работы и Гваннертор удачно «пойдёт с молотка», – все так же бесстрастно ответил управляющий.

– Понятно. Что ж это радует. Я бы хотел просторный номер с большими окнами и смежной комнатой для моего слуги,– вернулся к делу Сабатини.

– Думаю, номер 205 вам подойдет,– ответил мистер Грюсом и принялся записывать данные в гостиничную книгу. – Что ж, номер на двое суток. С вас двести шестьдесят фунтов и двадцать пенсов, пожалуйста.

Кендриксон, уже успевший развалиться на сумке Сабатини, громко присвистнул.

– Довольно крупная сумма,– заметил писатель.

– Что ж, мы терпим убытки и зарабатываем на спросе и предложении, как можем,– ответил мистер Грюсом, и, на совином лице появилось нечто похожее на улыбку. – К тому же завтрак и ленч включены в стоимость. А двадцать пенсов – мои чаевые, если позволите.

Сабатини молча расплатился, про себя подумав, что в МИ-6 удивятся подобным расходам и решат, что он, как известная личность, захотел провести операцию с роскошью, к которой привык.

– Следуйте за мной, я вас проведу к вашему номеру, – сказал мистер Грюсом, пряча деньги в нагрудный карман и выходя из-за стойки ресепшена.

Он поднимался по ступеням, застеленным некогда дорогим ковром, прихрамывая. Было видно, что каждое движение тела, пораженного артритом, давалось ему с трудом.

– Почему у вас в гостинице нет ни портье, ни носильщика,– поинтересовался Сабатини у Грюсома, поднимаясь следом за ним.

Кендриксон нёс наверх тяжелую сумку писателя, пыхтя и прихрюкивая от собственной неповоротливости, и был огорчен этим фактом как никто другой.

– Все с тех же соображений экономии. Радует, что осталась горничная, она же кухарка, – ответил управляющий.

Некогда светлая галерея с большими окнами, украшенными витражами, сейчас нагоняла тоску. Окна были заколочены, витражи не чищенными. Царил полумрак, освещаемый лишь лампадками, висящими на стенах, многие из которых моргали, оповещая о том, что скоро перегорят. Атмосфера царила нагнетающая.

Но номер оказался на удивление светлым – с большим закругленным вверху окном. Лишь призрачные деревья затейливыми ветвями царапали по стеклу от усиливающегося к вечеру ветра. В номере была большая кровать с балдахином, журнальный столик, диван с повидавшим виды напольным бра. В углу находился камин, как и полагалось шотландскому замку.

– Если хотите – я разожгу камин за двадцать пенсов,– предложил Грюсом.

– Спасибо, не стоит, – ответил писатель и бросил в сторону покрывшегося по́том от подъема по лестнице с тяжелой сумкой в руках Кендриксона, насмешливый взгляд синих глаз, – Этим займется мой помощник.

– Как пожелаете. Ленч будет подан в столовой внизу через час,– ответил управляющий и удалился, прикрыв за собой дверь.

– Даже не мечтайте об этом! – воскликнул Кендриксон, как только дверь за мистером Грюсомом закрылась. – Я не стану прислуживать вам, когда никто не видит!

– Кажется ты шотландец по-национальности,– заметил Сабатини, осматривая комнату.

Кендриксон утвердительно пробурчал в ответ.

– Так тебе ли не знать,– продолжил писатель, осторожно проводя рукой по обоям рядом с камином, – что и у стен есть «уши».

На этот аргумент у агента МИ-6, бойкого на язык, не нашлось других слов как сказать:

– Пожалуй, разожгу камин.

Когда через час Сабатини в сопровождении Кендриксона спустился в столовую, по размерам больше напоминающую зал для торжеств, за одним из столиков в углу, около камина, сидела молодая женщина в полном одиночестве.

Светлые волосы девушки волнообразно обрамляли лицо с красиво очерченными скулами. Кожа была смуглой, то ли от природы, то ли от загара, что не свойственно для британской леди, отметил про себя писатель. Аккуратный носик украшали веснушки, а глаза цвета орешника прекрасно гармонировали с цветом кожи, но не с её белыми кудрями. Необычная красота. Нестандартный женский портрет завершала её одежда: рубашка, наподобие мужской, белые шорты и высокие гольфы. Она смотрела своими большими карими глазами прямо перед собой, и в то же время, казалось, что мыслями она где-то далеко.

– Омрай макес. 11 (11 – Awright muckers – шотландское приветствие) Ленш сегодня – фиш-энд-чайпс12(12 Fish&chips – рыба и картофель-фри) и яйца по-скотландски, – раздался голос с местным акцентом, невесть откуда, взявшейся кухарки. Женщина была сухопарой, с редкими седыми волосами, собранными в пучок, и глазами, глядящими в разные стороны. Кендриксон даже подпрыгнул от неожиданности:

– Что она сказала, черт побери?!

– Кажется, огласила меню,– не потерял самообладания Сабатини.

– Я спрошу у леди, нужна ли ей компания, если да – подайте блюда за её столик, если нет – накройте соседний,– распорядился он, стараясь не смотреть на кривоватую шотландку.

Та кивнула, и сказала что-то вроде okay.

– Я, конечно, извиняюсь, но либо я – не шотландец вовсе, либо сказались годы, прожитые в Лондоне,– семеня за Сабатини, бормотал Кендриксон. – Ни слова не разобрал из того, что она сказала.

– Добрый вечер, мисс,– поприветствовал незнакомку за столиком писатель. – Меня зовут Рафаэль Сабатини, а это,– он указал на помощника,– мой слуга – Толстяк.

Кендриксона совсем не удивило его новое прозвище. Он ожидал чего-то подобного от Сабатини.

Девушка, лишь улыбнулась уголком рта и стала пристально разглядывать двух мужчин перед собой. Конечно, Изабель узнала знаменитого автора. А вот его слуга, вполне мог стать прототипом одного из его комичных персонажей.

– Позвольте нам присесть за ваш столик и скрасить ваше одиночество? – продолжал писатель.

– Пожалуйста, присаживайтесь,– ответила Изабель после некоторой паузы.

Сабатини понял, что она хорошо воспитана, раз не задает вопросов по поводу того, что слуга собирается отужинать за одним столом со своим нанимателем.

– Я – Сильвия Росси,– представилась именем матери девушка.

– О, так вы моя землячка! – воскликнул Сабатини. – Буэно сэра,– перешел он на итальянский язык. – Что такая милая девушка делает в подобной дыре?

– Я бы не назвала это место – дырой, синьор,– перешла на язык, которым владела в совершенстве Изабель. – Это прекрасный шотландский замок. Шедевр конца пятнадцатого века. Я работаю на английскую компанию « Стоун энд бразерс», каталогизирую замки. Гваннертор – не первая моя работа.

Впервые Рафаэлю Сабатини не нашлось, что ответить.

– Если пожелаете, я покажу вам уже готовые каталоги,– продолжила говорить Изабель уже по-английски, при этом по-особенному выпятила губки. Этим жестом она тотчас покорила Кендриксона.

– С удовольствием посмотрю,– честно ответил писатель.

Кухарка принесла блюда для джентльменов, и столовую заполнил запах жареной рыбы.

– С удовольствием вам покажу, – добавила Изабель, как только шотландка удалилась.

Кендриксон не раздумывая ни секунды, принялся за еду. Рафаэль Сабатини потерял аппетит.

– Позвольте спросить, господин Сабатини, – продолжила Изабель,– а что вас привело сюда?

– Работа над новым романом, мисс Росси, – ответил писатель, ковыряя вилкой рыбную котлету.

– Я так понимаю, что на «Скарамуччо» (она по-итальянски назвала роман автора – «Скарамуш») – это не будет похоже,– рассмеялась девушка.

– Вы первая, кто вспомнил именно об этом моём романе! – воскликнул Сабатини. – Я уж думал, что навсегда буду заклеймен, как автор «Одиссеи».

– Я была на премьере оперы Дариюса Мийо – «Бедный матрос». Сюита « Скарамуш» навсегда завоевала моё сердце. Вот это поистине великое произведение! А о вас я узнала гораздо позднее,– Изабель продолжила ставить писателя «на место». И снова этот жест губками.

– Вы напоминаете мне одну мою хорошую знакомую,– заметил Кендриксон, жуя картошку.

Изабель понравился известный писатель, особенно его глаза – такие синие, как море. Понравился и его смешной помощник, облаченный в черный и белую продольную полоску костюм-тройку. Но эти двое могли помешать её планам, поэтому ей пришлось разговаривать с ними, немного грубее, чем ей хотелось бы, чтобы оттолкнуть.

– Мне кажется, вы имеете в виду нашу общую знакомую, мой монохромный друг,– обратился Сабатини к помощнику. Одной фразой намекнув, что Сильвия Росси манерой общения напоминает Энн Уилсон, и в присущей писателю форме, высмеял полосатый костюм Кендриксона.

Мисс Росси не смогла сдержать улыбку.

– Если позволите, я отлучусь ненадолго,– сказала она. – Схожу за каталогами.

– Но вы не доели свой ленч! – воскликнул Кендриксон. – Могу вам с этим помочь,– тут же добавил он.

– Спасибо, мистер… хм, Толстяк,– замялась девушка. – Но я доем его в своем номере,– и она, забрав тарелку, с почти нетронутым ужином, удалилась к себе, на ходу заполняя комнату запахом своих свежих духов.

– Милая особа,– заметил Кендриксон, когда Изабель ушла. – Странная, но милая.

– В этой гостинице все очень странные,– добавил писатель.

Глава 3.

Сумерки очень быстро накрыли замок Гваннертор и его обитателей. Рафаэль Сабатини сидел на диване в своем номере и смотрел, как потрескивают поленья в камине. За стенкой мирно похрапывал Кендриксон. Каталоги мисс Росси писателю понравились, но казалось, что сама девушка делает все для того, чтобы как можно меньше рассказывать о себе. Да и вообще, она хотела произвести отталкивающее впечатление. Но Сабатини было не так легко провести. Он понимал, что мисс Росси, что-то скрывает.

В отличие от Кендриксона, писатель не собирался спать. Не за этим он здесь. Сабатини решил дождаться полуночи, чтобы исследовать замок.

Через какое-то время он услышал звук приближающегося экипажа. Только звук этот исходил не со стороны подъездной аллеи, куда выходили окна его номера, а со стороны внутреннего дворика. Сначала он подумал, что сон пытается им овладеть и звук ему просто почудился, но стремглав бросившись в комнату, в которой спал помощник, он выглянул в окно. Краем глаза, он заметил черный экипаж без огней, который быстро растворился в воздухе, или точнее, где-то в стенах замка. Кендриксон продолжал похрапывать во сне, и писатель даже протёр глаза, проверяя, все ли в порядке с его зрением. Но вдруг, произошло то, что разбудило даже помощника.

Вой! Ужасный, леденящий душу собачий, или скорее волчий вой! Он разносился по замку, отталкивался о каменные стены и усиливался. Холодный озноб пронесся по спине писателя. Добавляла ужаса, картина за окном: искореженные деревья царапали ветками по стеклу, от сильного ветра, который свистя вместе с лаем, проникал внутрь сквозь каминную трубу. Светила полная луна.

Даже Кендриксон подпрыгнул на кровати, от этого зловещего воя. На нём была маска для сна, которую он сорвал с себя резким движением пухлой руки. Увидев писателя рядом со своей кроватью, он удивился, и часто моргая, уставился на него. Сабатини, в свою очередь, рассмотрев помощника, немного расслабился. На голове Кендриксона красовался белый ночной колпак, украшенный сверху большим помпоном.

– Что это за звук?! – прокричал помощник. При этом трясся головой так, что помпон подпрыгивал в разные стороны.

– Если бы я знал, – ответил писатель, стараясь сохранить самообладание. Он еще ни разу в жизни не испытывал два таких разных чувства одновременно: страха и смеха.

– Что это на тебе надето? – добавил он, во все глаза, уставившись на Кендриксона.

– Что вы имеете в виду? – спросил тот, и, нащупав колпак, продолжил: – Ах, это… Замки такие холодные и старые. Я боюсь простудить уши и подхватить блох.

Как только он это проговорил, ночник на его прикроватной тумбочке погас. Комнату освещал лишь полный лунный диск, сквозь высокое окно замка.

– Что за черт?! – воскликнул писатель, и пошел к смежной, со своим номером, двери. Помощник, кряхтя, вылез из своей кровати и отправился следом.

– У меня есть фонарик,– говорил Сабатини, откуда-то из глубины комнаты. Из-за отсутствия освещения, он практически растворился в полумраке. Камин потух от сильного ветра.

Страшный лай повторился, и компаньоны замерли, кто – где стоял, боясь пошевелиться. Кендриксон даже икнул от страха.

Вдруг Сабатини, зажег свой фонарь, но лучше от этого не стало. Свет от фонарика успел выхватить из тьмы не только пухлую фигуру помощника, облаченного в ночной колпак и белую мужскую ночную рубашку, с оборочками, но и диван с напольным бра. А напольное бра – вело себя довольно странно. Оно медленно перемещалось по комнате, само по себе, в сторону потухшего камина. Мужчины не сговариваясь, перекрестились и наперегонки выбежали в холл. Пробежав несколько метров, они сбили кого-то маленького и выронили фонарь. Как только Сабатини отряхнулся и поднял фонарик, он увидел стройную фигурку мисс Росси. Писатель помог девушке встать, а Кендриксон запутавшись в своей рубашке, выкарабкивался сам. В руках у Изабель тоже был фонарик и еще какой-то маленький предмет. Она посветила вокруг себя и смогла рассмотреть писателя одетого во все черное, и его слугу, который к тому моменту уже успел подняться на ноги.

– Господин Сабатини, хм… Толстяк,– она как-то странно взглянула на Кендриксона, удивленная не меньше писателя его комичным внешним видом. – Что вы здесь делаете?

– Вероятно, то же самое, что и вы, мисс Росси,– ответил Сабатини. – Испуганные волчьим воем и отсутствием освещения, решили покинуть свой номер.

– Это не…,– начала было Изабель, но вовремя запнулась. Она поняла, что на страхе писателя можно сыграть и, отвадить его, вместе со слугой, подальше от этого дома. Поблагодарив саму себя за сообразительность и за некоторые предметы, которые она успела прихватить с собой, она спокойно отчеканила: – Возможно – это призрак.

Удивленные спокойствием Изабель, мужчины уставились друг на друга. Они не могли похвастаться подобным самообладанием в данный момент.

– Вы хотите сказать, что призрак замка Гваннертор реален? – осторожно спросил Сабатини.

– Реален? Пожалуй, не совсем то, что характеризует бестелесную оболочку. Но если хотите, вы можете вместе со мной это проверить,– все так же спокойно, предложила девушка.

– Что ж – это, пожалуй, лучше, чем оставаться без света в комнате, с двигающимся бра,– заметил Кендриксон.

– Что вы сказали? – переспросила Изабель, всматриваясь в упитанного слугу, облаченного в ночную сорочку.

– Я сказал, что в нашем номере двигаются предметы,– повторил Кендриксон.

– А в каком вы номере? – осторожно поинтересовалась Изабель.

– В двести пятом.

От внимания Сабатини не ускользнуло странное поведение мисс Росси и её заинтересованность их с Кендриксоном комнатой.

Изабель двигалась вглубь замка, а писатель с помощником шли следом. Все они напряженно молчали. Неприятный звук исходил лишь от завывающего ветра и старых ступенек, по которым они стали спускаться вниз, туда, где у замка, по всей видимости, имелся цокольный этаж.

– А где же мистер Грюсом и кухарка? – бормотал писатель.

– Кухарка живёт в поселке, а мистер Грюсом, вероятно уже привык к странностям в доме,– заметила Изабель, исследуя взглядом, насколько позволяли фонарики, пространство вокруг себя.

– Он такой же жуткий, как и этот особняк,– заметил Кендриксон, наступая мягкими тапочками из овчины на скрипучую лестницу.

– Первым моим желанием было подарить ему расческу,– сказала девушка.

– Но, позвольте, мисс Сильвия, он же лысый!

– Не для волос, а для его кустистой моноброви,– вероятно, девушка улыбнулась, хотя в темноте этого не разглядишь.

– Я хочу вас обнять,– признался Кендриксон, пытаясь подавить смешок.

Но вскоре ему стало не до смеха. Маленький предмет в левой руке у Изабель ожил, заморгал красными лампочками и издал неприятный электронный звук.

– Что это?! – воскликнул Рафаэль Сабатини.

– Господин писатель – вы меня удивляете,– ответила девушка. – Насколько мне известно, вы являетесь мистиком и спиритуалистом! Вы должны знать, что это за предмет.

Она протянула мигающее красными огоньками устройство господину Сабатини.

– Это – счетчик ЭМП,– писатель смотрел на предмет, оповещающий о присутствии где-то совсем рядом потусторонней энергии.

– Все верно – это счетчик электромагнитного поля,– подтвердила догадку писателя Изабель. – Понимаете, по долгу службы, я не в первый раз сталкиваюсь с паранормальными явлениями в шотландских замках.

Кендриксон громко охнул.

– И что обозначают мигающие огоньки? – замогильным голосом проговорил он.

– Что где-то совсем рядом может быть дух.

– У меня мороз по коже от этого дома,– сказал побледневший помощник.

Они оказалась в холле, уровнем чуть ниже первого этажа. Сквозь стены просачивался какой-то странный звук, будто лязг металлических цепей, какими в средневековье сковывали узников. Внезапно, висящие на стенах лампадки замигали и снова потухли. Счетчик ЭМП сходил с ума и пронзительно визжал. А в конце арочного длинного коридора появилась светлая женская фигура. Она медленно приближалась, будто плыла по воздуху.

– Призрак «дамы в белом»! – взвыл Кендриксон, и, обняв Сабатини за плечи, повис на не менее испуганном писателе.

Привидение приближалось, и о каменные стены замка, эхом отдавался завывающий женский плач.

Пытаясь отделать от толстяка, Рафаэль попятился прочь из этого холла. Но помощник плотно уцепился за Сабатини.

– Мисс Росси, бежим отсюда! – только и успел крикнуть писатель, пока Кендриксон, не закрыл пухлыми ладонями его лицо. При этом Сабатини чуть не выронил свой фонарь, а помощник орал от страха, словно самка орангутанга в брачный период.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.