Грани Явного мира. Книга вторая. Фантастическая сага «Воины света». Трилогия третья «Противостояние»

– Вы очень плохо знаете Везнича, ваше высочество, – холодно ответил Градимир. – Вы с ним много общались на моей родной планете и даже гостили в доме его родителей, но так про него ничего и не поняли. Он не менее гениален, чем я. Вы крайне ненаблюдательны, принцесса Снижна, а ведь он вас даже назвал своей сестрой. Или вы и ему теперь не простите своего сходства с Айной? – он холодно посмотрел принцессе в глаза. – Ведь Везнич точно так же, как и я, скрывал от вас эту информацию.

– Я была не права, Градимир, – вздохнула Снижна. – Как мне ещё извиниться перед тобой?

– А очень просто. Прекратите делать глупости и совершать необдуманные поступки, за которые вы потом вечно извиняетесь, ваше высочество. А что касается меня, то не утруждайтесь. Мне не нужны ваши извинения.

– Градимир, пожалуйста, – попыталась встрять в этот диалог Дарьяна. – Это было не просто удивление. Это был шок от увиденного, – Градимир вопросительно уставился на неё, перестав кушать вовсе. – Снижна поделилась со мной некоторыми своими переживаниями, – смутившись, уточнила Дарьяна, пытаясь оправдать тётю. – А как бы ты среагировал в подобной ситуации?

Градимир посмотрел сперва на Снижну, та поникла под его пристальным взглядом, потом опять на Дарьяну.

– Так… – выдал он спустя минуту молчания, а затем истерически засмеялся, кинув недоеденную тушку на тарелку. – Вот что, Дарьянушка, я очень тебя прошу, не встревай ты в мои отношения со Снижной. Не пытайся стать сводницей. Не благодарное это дело.

– Я не сводница и не сваха, но мы тут втроём.

– Да. И что?! – Градимир вскочил на ноги. – Я со всем почтением отношусь к её высочеству принцессе Снижне. Она может быть спокойна, в отношении меня. Я не причиню ей вреда. Вот только у меня огромная просьба к вам обеим, не поднимать эту тему больше никогда, – Градимир указал пальцем в землю. – Благодарю за еду. Я пошёл чинить устройство для приготовления пищи.

Градимир долго ещё гремел инструментом. Лазил по обломкам в поисках нужных элементов схем. В результате отыскал приличный паяльник. И до утра не ложился спать, пока не починил механизм. Опробовав одно из блюд, он остался довольным и отправился спать, оставив девчонкам на своём компьютере инструкцию по использованию агрегата для еды. Когда те проснулись, Градимир спал крепким сном на матрасе, лежащем прямо на земле. Девушки выслушали его голограмму и отправились за нормальным завтраком. Если эту серую жижу, укомплектованную всеми нужными калориями и микроэлементами, можно было назвать приличной едой, как пошутил Градимир вечером того же дня.

Теперь ему оставалась самая малость: починка корабля привидений, от которого уцелело лишь одно название и жалкая кучка обломков.

***

Хаук несколько дней после малого совета не выходил из своей комнаты, отказываясь от еды. Попытка Рагнара накормить его не увенчалась успехом. Он не захотел разговаривать даже с ним, сославшись на усталость, и практически выставил племянника за дверь.

– Знаешь, Хаук, – с порога начал разговор Переслав, не спросив разрешения войти. – А ведь всё могло быть и хуже. – Он вкатил тележку с едой и стал расставлять всё на стол.

– Куда уж хуже? – буркнул Хаук, сидящий в кресле в домашнем халате, брюках и с ботинками на босу ногу.

Косички маршала растопорщились в разные стороны. Он сидел, поникнув и опустив плечи. Хаук уже несколько часов смотрел пустым взглядом в одну точку и никак не отреагировал на вошедшего. Переслав наоборот был бодр и весел. В его сине-зелёных глазах играл задорный огонёк, который так любила его жена. Прядка волос опять выбилась из хвоста, придавая Переславу ещё более радостный вид. Он был одет по всем правилам Императорского дома в форму верховного главнокомандующего. Хаук был удивлён такой официальности.

– Вот и я об этом же, – сказал Переслав

– О чём? – не понял Хаук

– Хуже уже некуда, поэтому дальше будет только лучше. Значит так, маршал Хаук, я, как верховный главнокомандующий, не прошу, а приказываю прямо сейчас сесть со мной за один стол и покушать, – серьёзно произнёс Переслав, приглашая Хаука присоединиться. – Я также приказываю впредь не доводить свой внешний вид до состояния нерасчёсанного осьминога.

– Кого? – не понял маршал.

– Кого, кого, – передразнил его Переслав, усаживаясь за стол. – Да ты уже ни на кого не похож, Хаук. У меня есть к тебе разговор. Так что вставай со своего кресла, а то отсидишь себе всё, что только можно. Согласно законам Императорского дома на данный момент именно ты возглавляешь Империю. Ты – пример для своих подчиненных. Иди, глянь на себя в зеркало, до чего ты себя довёл. Ты не имеешь право вот так себя изводить.

– Я потерял их всех. Сперва Йорана с Рогнедой, затем Ульвбьёрна с Тирой, а теперь их дочь Дарьяну. И Снижну, – Хаук тяжело вздохнул. – С ними исчез и Градимир. Лучше бы я умер в тот момент, – с трудом вставая с кресла, сказал маршал и присел за небольшой рабочий стол, взяв вилку в руку, но так и не притронувшись к еде.

– А меня вот очень заинтересовал вопрос, с чего вдруг ты Градимира приписал к Императорской семье, когда перечислял наследников? – заинтересованно спросил Переслав, приступив к завтраку. – Он попросил руку принцессы Снижны, или я чего-то не знаю?

– Нужно ли от тебя скрывать эту информацию? – спросил Хаук сам себя. – Ты же её не расскажешь никому?

– Кому никому? – улыбаясь, уточнил Переслав.

– Всё шутишь? – усмехнулся Хаук. – Вообще-то, это военная тайна. И до возвращения Ульвбьёрна не подлежит разглашению. Оказалось, что мы с Градимиром происходим из одного и того же рода. А точнее от общего предка. Вот, смотри, – маршал вывел голограмму двух братьев. – Это наш великий Торгнир и его старший брат Честимир.

– Кого-то они мне оба напоминают – удивился Переслав, не веря своим глазам.

– Да. Ульвбьёрн похож на Торгнира, а Градимир на Честимира. Это всё, что я могу пока тебе рассказать, – вздохнул Хаук и принялся ковыряться в тарелке, кушать ему совершенно не хотелось.

– Вот значит как? – крякнул от неожиданности Переслав. – И молчал же хитрюга. Найдём их всех, поговорю с Градимиром на чистоту. Теперь стало понятно, почему ты начал прислушиваться к его словам. И чем он вам пригрозил?

– Поставить во главе Императорского дома своего отца.

– Ты не вилкой ковыряйся в тарелке. Ты кушай, – улыбнулся Переслав. – Переворот, значит, хотел затеять. Градимир – голова. Он вполне бы смог такое устроить, доведи ты его до крайности. Я бы с ним ни в какие игры играть не сел, – маршал тяжело вздохнул и стал кушать. – Тем более, Хаук, тебе просто необходимо встряхнуться. Всю твою семью спасать нужно.

– Я слишком стар, чтобы вынести эту ношу. Я должен сложить свои полномочия, – Хаук запихнул кусок стейка себе в рот и принялся старательно жевать.

– Я вот что тебе скажу, Хаук. Радомир не просто замечательный стратег, но и великий воевода. Он разработал и осуществил столько военных операций, что я даже не смогу тебе перечислить их все и за год. Но сейчас с нами его нет. Однако я с ним не просто рос. Нас двоих готовили в воеводы. Просто так получилось, что я осел домом, женился и с Радомиром не улетел на рубеж, а стал воеводой наземного воинства. Далёкие вылазки моя дружина не делала, но боевой опыт в войне с драгондами всё же у меня имеется. Хотя он ни в какое сравнение не идёт с Мечиславом. Однако именно меня Радомир оставил командовать вместо себя. Он знал, что я не сдамся ни при каких обстоятельствах. Понимаешь? Вот скажи мне, Хаук, сколько выигранных битв у тебя?

– Им нет числа, – усмехнулся тот, прожёвывая очередной кусок мяса и запивая его морсом. – Поверь, чтобы достигнуть этого звания, я прошёл через многое. Я не получил его в подарок от своего двоюродного брата Йорана. Нет. Я прошёл весь путь с низов от обычного воина—юнца до маршала. А потом стал первым заместителем Ульвбьёрна.

– Вот это в тебе важно, понимаешь? Опыт. И нам сейчас нужен человек с богатым опытом в боевых действиях, – спокойно сказал Переслав, отправляя очередную порцию еды в рот. – Ты хорош не только для прикрытия тыла. Пусть твои времена боевого офицера и остались в прошлом, но никто лучше тебя не сможет координировать наши действия тут. А с поста главы Императорского дома тебя сможет сменить лишь Ульвбьёрн.

– Или мой правнук, – Хаук потёр переносицу, сглотнув ком в горле. – В случае гибели прямого наследника.

– Заканчиваем панику в рядах, ваше временное величество. Я сказал, что тебя сменит Ульвбьёрн, значит, так тому и быть. Я оставляю на тебе командование флота, когда полечу спасать всех пропавших.

– В каком смысле полетишь? – опешил Хаук.

– Да в прямом. Или ты думаешь, что прилетит вдруг волшебник на голубом вертолёте и всех наших со стороны Мрака транспортирует на Сканду?

– А волшебник – это ваш могучий воин—волхв? И что такое вертолёт? Он может летать сквозь темноту на большое расстояние? – уточнил Хаук.

– Да нет, – усмехнулся Переслав. – Это детская сказка такая. Так что давай будем оптимистами, хотя реалистами мне нравятся больше. Я соберу команду, и мы отправимся за рубеж. Я думаю, что торговый караван из трёх кораблей никакого внимания к себе не привлечёт. А там уже по обстановке. И ты мне нужен, чтобы командовать с этой стороны рубежа. Понимаешь, Хаук? Мне нужен именно ты, а не кто-то другой.

– Штаб может возглавить Рагнар, – задумчиво сказал Хаук.

– Не может, я и его с собой заберу. И Везнича тоже. Никто не сможет заменить Градимира лучше, чем он. Возможно, придётся брать с собой Бомани с его воинами. Но это ещё в процессе моего обдумывания. Я так себе это и представляю: команда торговцев путешествует вместе с цирком в поисках новых рынков сбыта, – Переслав провёл рукой у себя перед лицом. – Красота.

– А теперь рассказывай, что такое цирк. Это спецподразделение воинов Света в вашем рукаве галактики? – у Хаука заблестели глаза.

– Пока нет, но я его обязательно введу, а то кисните тут все у меня. По углам разбежались. Везнича пришлось силком вытолкать из лаборатории, отобрав у него компьютер. Представляешь, я затащил его покушать, так он и в столовой умудрился подключиться к общей компьютерной системе. Я пригрозился, что в следующий раз кормить его буду в подземном бункере, где есть только кирпичные стены толщиной в несколько метров и ни грамма металла. Тебя вот уговариваю покушать. А мне, между прочим, своей жене ещё всё это предстоит рассказать. Хватит прохлаждаться на этой планете. Сегодня мы летим на Сканду. Ждана вот—вот родит. Я всегда сам лично принимал у неё роды и не намерен упустить момент появления своей дочери на свет, – Переслав вздохнул. – А потом я улечу от них к чёрту на кулички. Ждана меня, конечно, убьёт, но потом остынет и всё равно отпустит, – и засмеялся задорным смехом, словно речь шла о предстоящем пикнике на море. – А ты, Хаук, встряхнись. Я сейчас оставлю тебе наши с Мечиславом намётки по плану полёта на территорию Мрака. Мне нужно твоё мнение и Рагнара. Потому что все планы твоих стратегов я уже выкинул в топку. Они хороши на рубеже. Но твои люди ничего не знают о территории Мрака. Ничего. А ты, – Переслав пристально посмотрел в глаза Хауку. – Ты другое дело. Твой опыт бесценен. Можешь подключить и своих экспертов, которых сочтёшь нужным. Но полёт моего цирка в любом случае состоится. А пока мы ждём, что выдаст нам Везнич.

– А если его приборы ничего не найдут?

– Значит, полетим наобум. Находясь по эту сторону рубежа, мы ничего не разведаем. Считай нас тайным отрядом спасения под кодовым названием «цирк Шапито».

– И всё же объясни мне, что такое цирк, и как летает волшебник на вертолёте? – серьёзно спросил Хаук.

А через полчаса из этой комнаты раздавался искренний смех двух мужчин. Переслав попытался в красках описать, что такое цирк и клоуны. Припомнив несколько смешных сцен из их выступления на Мидгарде. А потом объяснил, что такое детский мультик, и причём тут волшебник с вертолётом, на которого надежды было мало. Хаук после этого разговора встряхнулся и уже к вечеру собрал своих подчинённых в штабе. На следующий день Рагнар направил флагманский корабль на Сканду. Там Переслав принял роды у своей жены, отказавшись от помощи повитух, чем очень удивил миссис Льюву, которая ему помогала.

– А вот и моя маленькая дочурка, – сказал Переслав, прижимая дочь к своей груди и глядя с радостью на Ждану. – Благодарю тебя, родная, за этот бесценный дар. Чем больше я живу, тем больше не могу надышаться тобой, – он присел рядом с женой на кровать и передал ей малютку.

– Как назовёшь её, лю́бый? – спросила Ждана, прикладывая дочь к груди.

– Она такая ещё маленькая, но так прекрасна, душа моя. Я назову нашу дочь Ружаной. Нашим маленьким цветком, – Переслав нежно поцеловал жену в губы и стал смотреть, как их дочка кушает.

– Красивое имя, – согласилась Ждана.

Ружану уложили в колыбельку. Миссис Льюва ушла, сказав, что будет ночевать в соседней комнате, если вдруг понадобится её помощь. Переслав помог устроиться Ждане поудобнее на подушках и присел рядом, задумчиво уставившись на колыбельку.

– Опять куда-то собрался? – тихо спросила Ждана.

– Да, родная. Выходит что собрался, – он тяжело вздохнул, разделся и прилёг рядом с женой.

– Рассказывай, – Ждана устроилась у него на груди и закрыла глаза.

Переслав рассказал жене всё без утайки. Как они потеряли Дарьяну с Радомиром вместе с Градимиром и Снижной. Он гладил Ждану по спине, пытаясь совладать с эмоциями в своей душе.

– И помни, о том, что я тебе рассказал, никому говорить не велю, – он прижал посильнее Ждану к себе. – О том даже дружинники Радомира пока не знают. Рагнар не сообщил ни одному подчинённому. Везнич учёных на уши поднял, но ни словом им не проговорился. А я вот от тебя ничего не утаил, потому что тебе, как себе, верю.

– А что другим скажете? Вопросы-то всё одно пойдут. Все вернулись, а их нет нигде, – уточнила взволновано Ждана.

– И тут всё продумали. Радомир с Дарьяной улетели домой. Он решил свои мысли в порядок привести от неудавшейся операции. Зоремир со Светозаром о том уже в курсе. Княже старается вида не подать, как тревожно ему, чтобы Ладомиру свою не расстраивать. Но сердце отцовское не меньше материнского за детей своих болит. Вида мы, может, не подаём, но душа порой и у нас плачет, что выть хочется, – Переслав вздохнул. – Хаук всем сообщил, что Снижна заперлась в своих покоях, разозлившись, что её дома оставили. Все поверят. На тех дверях гвардейцы уже стоят, Рагнаром приставленные. Еду носить туда будут, словно тут она. А про Градимира сказали, что тот закопался в своей лаборатории. Это он умеет. Пропасть там на несколько месяцев. О том все и так знают – не удивятся. Вот такая вот история. О ней всем и говори, если спрашивать начнут. Мол, муж поделился, но другим говорить не велел, а я от вас скрывать не могу. За них переживаю. Потому по секрету поделюсь.

– Значит, меня в тайные агенты записал, чтобы врала всем? – возмутилась Ждана. – Я отродясь слово кривого не сказала.

– Я знаю, родная. Но ты будешь не врать, а жизнь им спасать. Они могут быть на территории Мрака на любой планете. Не дай бог драгонды о том узнают. Живыми мы их тогда, может, уже и не увидим.

– Не говори так, – Ждана заплакала. – Только у Дарьяны с Радомиром всё наладится, как опять их куда-то судьба—злодейка занесла. За что она их так не любит?

– Как знать. Любит она их там али нет. Может, испытывает на что. А потом поймёт, что прошли они через все трудности и подарит им жизнь долгую да счастливую. И детьми одарит да такими, что мы все им завидовать по-доброму будем.

– Это мы ещё посмотрим, кто кому лучших детей подарил, – возмутилась Ждана.

– Как же я тебя люблю, душа моя. Ну, конечно же, ты мне лучших из всех детей на свете подарила. Сыны уже выросли. Все своими семьями осели. А теперь и дочка нам на радость в этот мир пришла. Я так ждал этого дня, лю́бая моя. Так ждал. И ты сделала меня самым счастливым человеком во всём мире. Ты подарила мне Ружану.

– Не отмахивайся от участия в этом подарке.

– Разве я от тебя хоть когда-то отмахивался? Радомир помню в юности всё про Дарьяну да про её умение сражаться рассказывал, а я тебя перед собой видел. Сама ещё мелкая, а глазюки серые так по сторонам и стреляют. На меня посмотришь, а щёки розовеют. А я себе только усмехаюсь в бороду юную да с разговорами к тебе пристаю. Что вышиваешь? Что за оберег? А пироги печь умеешь? А меч в руках держала, как сестрица? А ты мне в ответ, мол, меч в руки не брала, но скалкой любого охальника по спине отходить смогу. Я уж не помню, что в тот раз в ответ пошутил, но ты рассмеялась. А смех такой звонкий. С тех пор никак на тебя насмотреться не могу. И со скалкой ты не обманула. Хорошо ею махать умеешь, – он посмотрел на жену и крепко её поцеловал. – Ты отдыхай родная. Я сам за Ружаной пригляжу. Сам к твоей груди ночью поднесу. А если захочешь, то я тебя домой с дочкой отправлю. Там всё ж все свои.

– Я тут останусь. На Сканде. Не отговаривай меня, лю́бый. Да и вести от тебя быстрее принесут. И мне так спокойнее. Вроде рядом где, словно на денёк улетел.

– Как скажешь, родная. А помогать тебе будет Льюва. Она хорошая. Ты не смотри, что нам чужая. Понимаю умом, что до года чужим людям дитё показывать нам предки не велели. Но порой бывает так, что жизнь иначе нам всё диктует. И душа мне иное говорит. Считай Льюву своей родной тёткой.

– Я с ней уже давно сроднилась. Она и вправду человек хороший. Я за то не волнуюсь. И Ружану она не сглазит да дурного чего не умыслит. Мне за тебя боязно. Когда улетишь, родной?

– Я не знаю пока, ненаглядная моя. До последнего рядом с тобой буду да с дочерью нашей. Ты береги её. Я назад ворочусь. Вот увидишь. Не заберёт меня смерть от вас. Но я полечу, как бы ты меня скалкой по спине сейчас не отходила. Всё от тебя выслушаю, всё стерплю, но не отговаривай меня. Не соглашусь.

– Тебя отговоришь, – усмехнулась Ждана, а у самой слеза предательски на грудь мужу капнула. – Тут никакая скалка не поможет.

– Не лей слёзы, родная. Не нужно. Вот он я. Рядом с тобой. Весь твой. Всегда твоим был. И всегда им буду. И сердце не рви своё почём зря, а то молоко пропадёт. Чем Ружану кормить станешь? А когда вернусь, то можешь меня хоть десять раз той скалкой отходить. Что опять жизнью своей рисковал, жену с детьми дома оставив. Что улетел, пути не зная да и судьбы своей не ведая. Во всём этом ты упрекнуть меня право иметь будешь. Но ты же знала, за кого замуж шла. Я всегда был воинским человеком и жизни пахаря не ведал. Да и кузнецом не состоялся. Воеводой я быть хотел и стал им. И ты это знала, – Переслав нежно прижал к себе жену.

– Знала, родной. Конечно, знала, – а сама ещё больше к его груди прижалась да целовать начала. – Ты главное береги себя. А мы с Ружаной тебя тут дожидаться будем.

Переслав опять жену крепко поцеловал, слёзы ей вытер да спать велел, сил после родов набираться. Ждана так и заснула на груди мужа в его объятьях.

Переслав остался на Сканде рядом с женой и дочкой, каждый день проводя совещания по подготовке спасательной операции. План помогали разрабатывать лучшие стратеги двух воинств. Все надеялись, что Везнич в ближайшее время сможет добиться от тьетоконе хотя бы намёков на местонахождение пропавших, но пока ничего утешительного от него не было. Переслав не позволял унывать себе и не давал скиснуть остальным. После встряски Хаук окончательно пришёл в себя и усиленно занялся планом спасательной миссии под кодовым названием «Цирк Шапито».

Глава 4

Мир видений

Снижна с постоянным упорством каждый день уходила в тишину, но это была самая настоящая и пугающая тишина. Без ответа богов, предков и её друга Андриуса. Никого.

Она старалась держать себя в руках, но в её сердце бушевала боль, а ведь ей так сейчас необходимо было спокойствие. Градимир холодно обращался к ней «ваше высочество». В какой-то степени она сама была виновата в этой ситуации, но попытки объясниться с ним не увенчались успехом. Он отказывался с ней общаться, порой разговаривая со Снижной не напрямую, а через Дарьяну.

Принцесса опять сосредоточилась и позвала на помощь. На неё накатила волна звенящей тишины. Снижна боялась, что от неё опять все отвернулись, но успокаивала себя тем, что сейчас они находятся под странным куполом. Она постаралась успокоиться, чтобы не выйти из тишины, и продолжила взывать о помощи, которая им была так нужна. В какой-то момент принцесса поняла, что бессмысленно было ждать ответа от богов и сегодня. Её просто никто не слышал.

Снижна вздохнула и вышла из тишины.

***

Радомир был зол. Такого чувство гнева он давно не испытывал. Любые попытки достучаться до Дарьяны в мире видений не увенчались никакими успехами. Он постоянно слышал отрывки одних и тех же фраз, которые криком пронзали его тело, и из-за этого он терял концентрацию.

Тогда Радомир пошёл на отчаянные меры. Он нашёл подходящую палку и очертил вокруг ствола обережный круг. Некоторое время воевода вёл мысленную беседу с деревом, попросив его оберегать своё тело от внешних проникновений любых сущностей. Оно отозвалось на его просьбу. Радомир внутренним зрением увидел, как обережный круг засветился переливами света и накрыл эту поляну куполом. Затем он присел на землю, прислонившись спиной к стволу, и взял в руки оберег, что висел у него на шее на простом кожаном шнурке. Его воевода смастерил из ветки священного дерева Радогоста для Дарьяны. Этот оберег теперь стал их общим талисманом. Их защитником. Объединением их душ в единое и неделимое целое. В нём их изображения всегда смотрели друг другу в глаза.

Радомир сосредоточился на образе Дарьяны. Он попытался пройти сквозь расстояния в своей второй ипостаси в то место, где она сейчас находилась. Он искал. Время шло. Ответа не было. Радомир всё также сидел под стволом дерева на неизвестной ему планете. Он попытался слушать землю, затем солнце. Он хотел узнать месторасположение этой звёздной системы относительно известных ему светил, но тут поток информации мощной волной накрыл его. Радомир открыл глаза, его вырвало. Он попытался встать на ноги, но потерял сознание. Сколько времени воевода лежал без памяти, сказать было сложно. Но когда Радомир очнулся, то выпил целую флягу воды, которую смастерил из ствола одного растения. Попытки отследить своё местонахождение таким способом он прекратил.

Радомир жил возле этого дерева уже больше двух недель и так, и этак прикидывая свои дальнейшие действия. Он не пытался шагать сквозь темноту ни в один населённый пункт этой планеты. Но узнал о них всё, что рассказала ему земля. Хорошо было бы для начала раздобыть карты, чтобы уточнить местонахождение планеты. Однако внешние полёты осуществлялись только кораблями драгондов. Радомир не тешил себя иллюзиями, что его не узнают. На него столько десятилетий велась охота, что, наверное, каждый драгонд знал наизусть его лицо. А этих тварей в больших городах было множество. Раз в год сюда прилетал торговый караван. С ним вполне можно было попытаться улететь отсюда, но в этом случае придётся действовать осторожно и очень быстро. Другого способа Радомир не видел. Время до прилёта торговцев у него было ещё предостаточно, поэтому он и не уходил далеко от этого дерева, обустроившись со всевозможным комфортом. Воевода строил планы и продумывал несколько вариантов побега с этой планеты.

Всё свободное время Радомир не забрасывал попытки связаться хоть с кем-то из знакомых ему ведунов, Пифий или шаманов народа Айны, но всё безрезультатно. Сегодня он в очередной раз активизировал защитный круг и представил образ волхва Зоремира. Его учителя и наставника. Радомир вспомнил, как шумел листвой Радогост, под сенью которого старец любил слушать мир. Затем запахи родной земли. На этом моменте воеводу, как правило, опять тошнило, и он терял сознание. Видимо, шагать на зов своего сердца к Дарьяне дело одно, а вот соединиться с чужим человеческим сознанием, не навредив ему, было другое. Но Радомир не сдавался, и сегодня его душа шагнула в образе дикого кота прямо под ноги Зоремира. Тот вскочил, удивлённо уставившись на появившееся перед ним животное, на шее которого висел знакомый ему зелёный оберег.

– Радомир, ты жив? Где вы? Что с вами? Мы все с ног сбились, – старец опустился на колени, обхватывая кота за шею. – Говори, я постараюсь услышать. Где вы сейчас?

«– Я один. Дарьяна с Градимиром пропали».

– А Снижна с тобой? – волхв пытался удержать ипостась Радомира рядом с собой как можно дольше.

«– Снижна? – от удивления Радомир чуть не потерял концентрацию»

– Да. И Снижна пропала вместе с вами, – вздохнул Зоремир. – Ты знаешь своё местонахождения?

«– Нет, но постараюсь узнать».