Что подарю тебе?

Анастасия Егорова

Что подарю тебе?

Карандаш оставляет осторожные следы на листе бумаги. Из бесконечных штрихов рождается портрет маленькой девочки. Глубокий вдох. Пальцы судорожно разжимаются, и карандаш беспомощно падает на рисунок.

***

Вика хлопнула дверью машины и, закинув портфель на одно плечо, пробежала мимо молчаливого охранника. Домработница Аня, молодая стройная девушка, вытащила пакеты с продуктами из багажника и не спеша пошла по аккуратной дорожке к двухэтажному коттеджу. Вика пулей пролетела мимо мамы, вечно сидящей за своей работой. Сейчас не время. Чуть позже можно будет выпросить новый планшет. Если мирные способы не сработают, истерика решит все. Впрочем, до нее, может, и не дойдет. Девчонка бухнулась на диван в своей просторной комнате на втором этаже, вытащила из рюкзака пирожное и с аппетитом съела. Потом взяла планшет. Может, ударить его посильней, чтобы мама сразу поверила? Она придирчиво рассмотрела крошечный скол с краю. Вот если разбить весь экран, то новый подарок будет незамедлительно. Даже если мама рассердится. Все равно купит. Точно, надо сказать, что он сильно тормозит и на нем невозможно читать.

С такими мыслями довольная Вика развалилась на диване и на несколько часов погрузилась в бесконечный мир игр и развлечений, которые только мог дать интернет.

На лестнице послышались чьи-то шаги. На всякий случай пришлось свернуть игры и открыть первую попавшуюся электронную книгу. И сделать очень умный вид.

Поднималась Аня. Кроме нее, собственно, некому прийти сюда. Она тихо вошла в комнату к девочке и села рядом с ней на диван. Вика сделала вид, что страшно занята.

– Ты не спустилась обедать, – негромко заметила Аня.

– Не хочу, – сквозь зубы проговорила девчонка, не отрывая глаз от какого-то бессмысленного абзаца. – Мама не любит толстых, – добавила она с раздражением.

Аня грустно улыбнулась и тихо сказала, уходя:

– Это не повод не есть совсем. Обед ждет тебя на столе.

Вика нехотя поднялась с дивана.

Мама так и сидела в своем застекленном кабинете за работой. Какая она все-таки красивая! Настоящая бизнес-леди! Гладкие пальцы с аккуратным маникюром так и бегают по клавиатуре. Мама несколько раз взглянула на часы. Ей скоро уходить. Самое время.

Вика зашла в «царство Снежной королевы». Две стены были здесь зеркальными и две – прозрачными. Вика невольно посмотрела на себя. Нескладный подросток, угловатая фигура. Точнее, никакой фигуры. Просто неотесанное бревно. Волосы… обыкновенные. Не то что у мамы. Неудивительно, что Марина Владимировна так мало замечает свою дочь. В ней нет ничего особенного. Просто подросток. Капризный и страшно упрямый.

– Маа, я покрасилась в зеленый цвет! – выпалила Вика.

Не отреагировать на такие слова мама точно не сможет. Марина оторвала взгляд от монитора ровно на три секунды. Этого было достаточно, чтобы убедиться, что с волосами дочки все в порядке. От такого пристального внимания Вика невольно сжалась в комочек, вся уверенность ее куда-то улетучилась.

– Если хочешь изменить образ, сходи к стилисту. Завтра же, вместе с Аней, – ровным голосом произнесла мама. – А твои глупости ни к чему не приведут.

– Ну маа… – Вика почесала курносый нос с редкими каплями веснушек. Нужно как-то выкручиваться. Ничего не приходило в голову, и она ляпнула: – Не надо к стилисту. Я разбила планшет, – и приняла вид нашкодившего котенка.

На этот раз Марина Владимировна даже не оторвалась от экрана. Снова посмотрела на часы. А потом с нескрываемым раздражением произнесла:

– Когда ты уже научишься нормально к вещам относиться!

Она встала, поправила волосы, привычно посмотрела на свое отражение. А потом с каким-то презрением и жалостью окинула маленькую фигурку, которая так неудачно оказалась с ней в одном зеркале.

И, выходя из комнаты, бросила:

– Будет тебе новый планшет.

Цель достигнута! Вика торжествовала. Мама даже не стала смотреть, что случилось со старым, не так давно купленным планшетом. И не надоедала вопросами. Теперь можно и поесть. Девчонка болтала ногами, ерзала на стуле и без умолку рассказывала Ане все, что произошло в школе за день.

***

Аня вместе с квитанциями вытащила из почтового ящика небольшой конверт. Написано: «Вике». Наверное, это первые поздравления к ее дню рождения, правда праздник будет только через четыре дня, но можно передать и прямо сейчас. Дальше пусть сама решает. Отправитель не указан. Только адрес, противоположный конец города, где еще живы маленькие деревянные дома и яблони в садах. Странно, давно никто не отправляет письма таким устаревшим способом. Тем более для Вики.

Нужно было ехать за продуктами и забирать подопечную из школы. Девушка села в выделенную хозяйкой машину и отправилась в город. Рядом с «Азбукой вкуса» скромно примостился старенький дедушка. Аня уже у дверей магазина услышала, как он обратился к одному из прохожих:

– Кушать очень хочется, помогите, пожалуйста…

У Ани всегда болело сердце за стариков. Набирая продукты по списку, она добавила немного от себя. Хотя знала, что скоро придется отчитаться за каждый чек. Она купила бы на свои деньги, но Марина Владимировна пока не заплатила ей в этом месяце, а цены здесь, мягко говоря, не бюджетные… «Верну с зарплаты», – решила она.

Дедушка по-прежнему стоял на своем месте. Аня подошла к нему и протянула пакет. Благодарность засветилась в уставших глазах, скрытых за толстыми линзами очков.

Через полчаса она везла Вику домой. По дороге Аня вспомнила про конверт и у дома протянула его девочке. Та равнодушно повертела письмо в руках и спрятала в портфель. Но вечером Аня застала ее в слезах.

Вика сидела в своей комнате, обхватив подушку. Рядом на диване лежал разорванный конверт, а в руках она держала небольшую фотографию. Шмыгая носом, девочка повторяла:

– Ну почему, почему ты так? Почему не можешь сам прийти уже когда-нибудь?

Аня испугалась: истерики у Вики случались часто, но это что-то другое. Это настоящее горе, которое внезапно охватило беззащитного ребенка. Аня обняла плачущую растрепанную головку, прижала к себе и молча начала гладить.

Вика немного успокоилась и показала ей фото: маленькая девочка сидит на руках у молодого мужчины.

Вика, всхлипывая, продолжала повторять:

– Ну почему он не приходит? Он меня не любит! Зачем он так? Это папа… – пояснила она и снова разревелась, уткнувшись Ане в плечо. – Последний раз мы виделись очень давно. Мне года три исполнилось. Почти девять лет назад. С ним всегда было так хорошо! А потом пришла мама. И папу я не видела больше…

Аня не выдержала и мягко спросила:

– А до этого папа и мама жили вместе?

– Я плохо помню… Нет, сначала был только папа. И бабушка. Помню, как он катал меня на спине, читал сказки… Помню пирожки у бабушки. А еще я все время спрашивала, где моя мама… Ну всех в садике мама была, а у меня нет, только папа.

– И что он отвечал, помнишь?

– Он всегда говорил, что мама обязательно придет, что она очень любит меня. А потом она пришла… Я очень обрадовалась, поехала вместе с ней в новый дом. Она делала все, что я захочу. И она сказала, что папа очень плохой и больше не придет ко мне.

– И он правда больше не приходил?

– Приходил. Один раз. На детскую площадку… Это тоже помню… Я тогда, наверное, обидела его. Сказала, что видеть не хочу. И что я его вообще не люблю… Не знаю, почему все это наговорила… Но он тогда так на меня посмотрел…

И Вика снова заплакала. А потом подняла красное личико и запальчиво спросила:

– Но разве можно столько времени обижаться на глупости ребенка?!

Аня растерянно молчала. Она работала в этой семье уже несколько лет и никогда ничего не слышала о Викином папе. Где была Марина до трех лет девочки? Куда делась бабушка с пирожками? И почему этот папа с фотографии не ищет встреч с дочерью? Первый раз за столько лет напомнил о себе – зачем? Соскучился?!

Аня взяла фото. На обороте слишком аккуратным почерком написано: «Люблю тебя, родная. Прости за все. Твой папа».

Всю ночь Аня не могла уснуть, а утром твердо решила съездить по адресу, указанному на конверте, и поговорить с этим мужчиной.

***

Аня свернула с городской дороги. Начались деревянные домики, среди которых неожиданно вырастали коттеджи за высокими заборами. Нужный адрес нашелся быстро. Маленький домишко за скромной покосившейся оградой. «Наверное, он пьющий», – промелькнула мысль.

Калитка открылась легко. Просто проволочка на столбе. Что-то знакомое охватило девушку: как в детстве в деревне. Скрипучее крыльцо. Темная яблоня бьет веткой в стекло. Сердце на миг замерло и с новой силой заколотилось вновь. Нужно сказать ему все, обязательно. Одного письма раз в девять лет явно мало для того, чтобы называться отцом…

Аня собралась с мыслями и постучала. Послышалось шарканье, и пожилая женщина с изможденным лицом открыла дверь. «Точно пьющий. И мать свою не бережет».

– Простите, пожалуйста, мне нужен папа Вики… – все, что смогла сказать девушка вслух.

Пожилая хозяйка внимательно посмотрела на Аню, грустно улыбнулась и пустила нежданную гостью в дом.

Аня попала в затемненный коридор. Женщина молча показала ей комнату, откуда пробивался свет. Решительно девушка вошла в нее и остановилась. Пламенная речь застряла в горле, сжалась в комочек и ускользнула юрким мышонком. Аня стояла как вкопанная и не могла выдавить из себя ни слова. Она ожидала увидеть все что угодно, но только не это…

Молодой мужчина поднял голову и равнодушно посмотрел на вошедшую. Бездонные синие, полные тоски глаза… Карандаш в правой руке мелко, чуть заметно дрожит. Левая рука безжизненно висит вдоль тела.

Он откинулся на спинку инвалидной коляски и произнес:

– Вы ко мне?

Аня набрала побольше воздуха и ответила:

– Да. Я от Вики. Вашей дочки.

Мужчина изменился в лице. Весь устремился вперед, казалось, он готов вскочить и выбежать из своего заточения.

– Она здесь? – спросил глухо.

– Нет, – растерялась девушка. – Но она очень хотела бы встретиться…

– Правда? Но нужно ли это? – он снова откинулся на спинку и закрыл глаза. Правая рука сильней задрожала. Он выронил карандаш, сжал ладонь в кулак и глубоко вздохнул. Губы плотно сжались, до посинения. Ане показалось, что его боль передалась и ей.

Через несколько секунд приступ прошел. Мужчина снова вздохнул, теперь спокойно, пальцы расслабились, и он открыл глаза.

– Да вы присаживайтесь, не обращайте на меня внимания, – он добродушно посмотрел на застывшую собеседницу. – Вы ведь Аня?

– Да… А откуда вы знаете?

Он грустно усмехнулся и, показывая на старенький ноутбук, произнес:

– Соцсети – великая вещь. Вика с вами фотографию выкладывала когда-то.

– Правда? – Аня растерялась.

Она не любила это все. Хотя Вика не раз делала свои селфи и частенько, если Аня была рядом, говорила: «Улыбнитесь, вас снимает нескрытая камера». Она улыбалась, но не камере, а маленькой проказнице, которая за годы работы стала родной.

– Да, она один раз выложила с подписью «гуляем с Аней». Там же я и адрес узнал, по фотографиям и локации, – продолжил мужчина. – Не сразу, правда, но у меня времени много на расследования, вся жизнь… – он снова грустно усмехнулся.

Аня вопросительно посмотрела на него: «А прямо там, в интернете, отправить письмо не судьба?»

Он словно прочитал ее мысли.

– В интернете писать не стал. Я там под своим именем и не был никогда. Так, просто наблюдаю за дочкой… Хотел, чтобы хоть что-то у нее осталось от папы… Не знаю, правильно ли это все… Может, не стоило напоминать о своем существовании?

Мужчина по-детски приподнял густые брови. Между ними легла неровная складка.

В комнату тихо вошла пожилая хозяйка, села у окна с вязанием.

– Вика очень хочет встретиться, – отозвалась Аня, теребя прядь волос.

– Она счастлива? – спросил он дрогнувшим голосом.

– Ее заваливают подарками, но не дают главного. Ей очень тяжело. Без любви.

Мужчина закрыл глаза и через тяжелый вздох произнес:

– Думал об этом. Но верил в лучшее. Надеялся, что все по-другому… – он прикусил губу, недолго помолчал. – У нее день рождения скоро, как думаете, что можно подарить?

– У нее есть все. Кроме нормального общения с близкими… Почему вы не скажете ей, что случилось? Она ничего не знает и думает, что папа ее просто не любит, – Аня говорила все громче.

– Уже девять лет мучаюсь этим вопросом, – он грустно смотрел на покрасневшую собеседницу. – Что лучше: не знать ничего или знать, что твой папа беспомощный инвалид? Не хочу, чтоб Маша мучилась всю жизнь со мной.

– Маша? – удивленно переспросила Аня.

Он виновато улыбнулся и сказал:

– Вика, ну конечно Вика.

Девушка пожала плечами и стала собираться за подопечной в школу.

– Постойте, – попросил он и обратился к пожилой женщине, – мамуль, ты не видела, где…

– Сейчас, Андрюш, – она встала, отложила спицы, и скоро принесла Ане большой пакет.

Сын искренне сказал:

– Спасибо, мам, что бы я без тебя делал.

Женщина улыбнулась и села на свое место в мягком кресле.

– Аня, – снова обратился к ней Андрей, – это подарок для Вики. Передайте, пожалуйста. Только не говорите, от кого. Хотя… – он задумался. – Сделайте, как вам сердце подскажет.