Крампус, Повелитель Йоля

– Я этому не верю. Не верю, что она согласилась выйти за такого старого козла, как ты.

Диллард, по своему обыкновению, вздохнул, а потом, усмехнувшись, покачал головой.

– Джесс, Джесс, Джесс. Поверить не могу, что я тут так разволновался из-за такого барана, как ты. Все забываю, насколько у тебя плохо с головой, – он еще раз глубоко затянулся. – Дай-ка я расскажу тебе кое-что о тебе самом, просто и доходчиво, потому как иначе ты не поймешь. Ты – неудачник, Джесс. Никчемный неудачник. Именно поэтому ты живешь в этом своем крысятнике, поэтому все так же водишь ржавый рыдван своего папаши, и, что самое важное… поэтому от тебя ушла Линда. Но я бы тут мог распинаться бесконечно, потому как пробиться сквозь эту толстую, тупую черепушку почти невозможно, разве что молотком. Поэтому я тебе покажу. Докажу, так, что даже тебе станет понятно.

Диллард отошел обратно к машине и достал из кобуры пистолет. Джесс весь напрягся: он подумал, что Диллард собирается застрелить его прямо здесь и сейчас, но тот только снял пушку с предохранителя и положил ее на капот.

Потом шеф неторопливо прошествовал дальше, к воротам гаража, оставив пистолет на капоте. Привалился спиной к воротам, затянулся сигаретой и поглядел вокруг, на деревья, будто вышел насладиться погожим деньком.

Взгляд Джесса метался туда-сюда между Диллардом и пистолетом – он все еще не понимал.

– Знаешь, Джесс, что я собираюсь сделать? А? – Диллард усмехнулся. – Я тебе скажу. Вот докурю сейчас сигарету и пойду к себе домой, в мой большой, красивый дом, а потом отведу твою милашку-жену наверх, а потом, потом… ну, потом я засажу свой большой, толстый, волосатый хрен прямо в ее сладкий маленький ротик.

– Что? – задохнулся Джесс.

– Ну да. Заставлю ее давиться слюнями из-за моего аппарата. Надеру ей задницу, так что она пищать будет. Ну а теперь, если ты намерен меня остановить, все, что нужно сделать, – это взять пистолет и застрелить меня. Вот так просто.

Джесс смотрел на него с перекошенным лицом, сжимая кулаки.

– Что? Да что с тобой, на хрен, такое, твою мать?!

– И это все? Сынок, я сейчас пойду в дом и заставлю твою жену давиться моей одноглазой змеей. Все лицо ей обкончаю. И все, на что ты способен, – это сквернословить? Если бы кто сделал такое с моей женой… сказал бы мне это прямо в лицо… Я бы его застрелил, без вопросов. Потому что настоящий мужик поступил бы именно так.

Джесс посмотрел на пистолет.

Диллард ухмыльнулся.

– Ты не сделаешь этого, Джесс. Уж я-то знаю. Если я в чем и хорош, так это в том, что я всегда знаю человеку цену. Тридцать лет на службе, знаешь ли, даром не проходят. И с самого первого раза, как я тебя увидел, я знал: ты – пустое место, из тех, что и плевка не стоят. Неудачник. Лузер. А теперь, Джесс… Ты тоже это знаешь.

Джесс яростно посмотрел на Дилларда, потом на пистолет. Его взгляд метался между ними, сердце неистово колотилось. Он сделал шаг, другой, и вот ему осталось только руку протянуть. Взять пушку и выстрелить. Диллард никак не мог его остановить. Хуже всего было то, что вид у Дилларда был такой уверенный. Будто он и не ставил свою жизнь на кон, будто у него вообще сомнений не было.

Джесс начал задыхаться, рука у него задрожала. «Давай, сделай это. Застрели его». Но он этого не сделал и тут, на этом самом месте, он вдруг в точности понял, что хотел показать ему Диллард. «Я – неудачник. Кишка у меня тонка застрелиться. Кишка у меня тонка застрелить человека, который трахает мою жену. У меня тонка кишка даже для того, чтобы послать свои записи какому-то выскочке-диджею».

Джесс сделал глубокий вдох, отступил на шаг, и остался стоять так, глядя на пистолет.

Диллард щелчком отбросил окурок в сугроб, подошел к патрульной машине, забрал пистолет и сунул обратно в кобуру.

– Веришь ты мне, или нет, сынок, я это все не со зла. Просто пытаюсь тебе помочь, чтобы тебе не пришлось потом жестоко разочароваться. Мужик должен знать себя. И теперь, когда ты в точности знаешь, что ты за человек, может, перестанешь уже так стараться быть кем-то еще? Иди домой, Джесс. Иди домой в этот свой маленький дерьмотрейлер, и напейся… А потом сделай нам всем одолжение – исчезни.

Джесс едва его слышал; он все смотрел на то место, где лежал пистолет.

– Ладно, Джесс. Я с тобой закончил. Закончил разговор, закончил тратить свое время. Я пошел домой, и, когда я выгляну из окошка, ни тебя, ни твоего драндулета здесь быть уже не должно. И, на будущее, просто чтобы не было недоразумений: если ты еще хоть раз ступишь на мою землю, хоть раз… я переломаю тебе все пальцы. Я не шучу. На гитаре ты больше играть не будешь.

Диллард повернулся и пошел прочь, оставив Джесса стоять столбом возле капота патрульной машины.

Глава третья

Генерал

Джесс остановил пикап перед трейлером, заглушил двигатель, и – уже в который раз – встретился взглядом с входной дверью.

– Мой маленький дерьмотрейлер, – сказал он с горечью. Он почти не помнил, как вообще сюда добрался; инцидент с Диллардом непрерывно крутился у него в голове всю дорогу. Вот только каждый раз, как Диллард бросал ему вызов – возьми пистолет и застрели меня – он брал и стрелял. Стрелял в Дилларда, вгоняя каждую пулю прямо в его наглую рожу.

Джесс углядел бутылку виски, которая все еще валялась в снегу, и услышал у себя в голове голос Дилларда: «Иди домой и напейся… А потом сделай нам всем одолжение – исчезни».

– Нет. Этого не будет, – он бросил взгляд на мешок Санты. – Потому что у лузера имеется план. Чертовски хороший план. План, который все исправит. – Он положил мешок Санты на сиденье рядом с собой и похлопал по нему. – Пора приступать к делу.

Джесс вышел из машины, прошел немного вниз по дороге к выстроившимся рядком почтовым ящикам, и принялся шарить в отделениях для газет, пока не нашел ту, которую еще не успели забрать. Взяв газету, вернулся к пикапу, забрал мешок и направился в дом.

Бросив мешок и газету на пол, он прошел на кухню и заглянул в холодильник в поисках чего-нибудь съестного. Не нашел ничего, кроме двух иссохших кусков пиццы, завернутых в фольгу. Он свернул их в трубочку, и получилось нечто вроде пиццы-буррито. Усевшись на пол, Джесс принялся есть, копаясь в газете. Выудил буклет «Волмарта», а остальное бросил на пол. Добравшись до раздела с игрушками, он нашел ручку, и принялся штудировать страницу за страницей, обводя тут и там разные товары.

– Пойдет. Ммм… нет. Хмм… Может быть, – Джесс постучал по зубам кончиком ручки. – Да, точняк. Это сработает, – он кивнул и подтянул к себе алый мешок. – Ладно, детка, сделай это для меня.

Крепко зажмурившись, Джесс сосредоточился, мысленно высказал свое желание и принялся ожесточенно молиться. А потом сунул руку в мешок. Рука немедленно наткнулась на коробку. Размер вроде был, как нужно, и вес тоже.

– Ну, давай же, – и Джесс вытянул коробку наружу. А в коробке – вот она! – была новенькая игровая приставка «Плейстейшн».

– Йес! – заорал он. – Йес! Теперь мы посмотрим, кто тут неудачник!

* * *

Час спустя Джесс уже ехал обратно в город по Третьему шоссе, а в кузове у него лежало четыре черных мешка для мусора, битком набитые консолями и портативными приставками для видеоигр. Мешок Санты он сунул в ноги перед пассажирским сиденьем. Мешок был его счастливым билетом, и он не намеревался выпускать его из вида.

Свернув на полигон на окраине города, куда сгоняли старую технику, Джесс поехал, старательно объезжая выбоины, между старыми, облупившимися ангарами. На задах полигона тянулась стена из шлакобетонных блоков, увенчанная колючей проволокой и обвешанная оленьими черепами. Джесс нашел железные ворота, утыканные поверху битым стеклом, остановился, посигналил два раза и помахал в камеру наблюдения, установленную над воротами.

Через пару секунд ворота, заскрежетав, отъехали в сторону. За ними виднелось несколько гаражных боксов. Дверь в высокий бокс посередине была наполовину поднята; внутри виднелось несколько человек, склонившихся над дизельным движком. Джесс подъехал к гаражу, повернул ключ. Двигатель, буркнув, заглох. Джесс вылез из машины, вытащил из кузова один мешок, подошел к гаражу и принялся ждать.

Гараж был отчасти автомастерской, а отчасти – всем подряд. Повсюду, на каждой свободной поверхности, валялось всевозможное оборудование, заляпанное смазкой, – электродрели, пневматика и просто ручные инструменты. Полуразобранная газонокосилка-райдер стояла в углу рядом с ярко-зеленым, цвета авокадо, холодильником, дверца которого была до черноты захватана грязными пальцами. На полках в глубине выстроились аэрозольные баллончики с краской и разнообразные инструменты таксидермиста, а выше, на стене, висело больше десятка уже набитых трофеев, в том числе голова оленя с рогами о двенадцати отростках и еще одна – черного одноглазого медведя, который, как утверждали слухи, успел задрать трех охотничьих собак Генерала.

Никто из присутствующих даже головы не поднял, поэтому Джесс так и остался стоять, переминаясь с ноги на ногу, с мешком в руке, и смотреть, как Генерал возится с распредвалом. Наконец, один – высокий, светловолосый, крепкого сложения мужик в потертом замызганном комбинезоне – посмотрел на пришельца и состроил кислую гримасу. Отложив отвертку и вытерев руки о замасленную тряпку, он направился к Джессу. Чет был племянником Генерала; они с Джессом когда-то ходили вместе в школу, и с тех пор связи не теряли. Теперь Чет стал контактом Джесса у Генерала – с самим Генералом Джесс никогда напрямую не разговаривал. Так уж у Генерала было заведено, во всяком случае в том, что касалось мелочей, а Джесс, ясное дело, как раз таковой и являлся.

Чет поскреб свои густые, с подкрученными кончиками, усы:

– Смотри-ка, а мы как раз только что о тебе говорили, Джесс.

Джесс, сощурившись, гадал, что бы это могло значить.

– Мило с твоей стороны, что решил заскочить, – Чет воспроизвел на лице то, что Джессов дедушка, бывало, называл «крокодилья улыбка». – Сэкономил мне кучу времени: не нужно бегать, искать тебя.

– Ну, да, вот он я.

– Надеюсь, у тебя нет никаких планов на сегодня? Потому что они все только что отменились.

Джесс стиснул зубы.

– С тебя одна ходка. Недалеко… в Чарльстон.

– Не могу.

Чет поднял бровь.

– Не можешь?

– Нет. Я с этим покончил.

Чет сдвинул бейсболку на затылок.

– Мне это не нравится, Джесс. Тут, между прочим, люди на тебя полагаются.

– Я теперь другим бизнесом занялся.

– Вот как? И что же это за бизнес?

Джесс опустил на пол мешок с приставками.

– Это что?

– Это мне Санта принес.

Чет смерил его взглядом.

– У меня нет времени на твою брехню.

– У меня к Генералу деловое предложение.

– Давай, вперед.

– Ты – не Генерал.

Чет сощурился.

– Если у тебя есть что сказать, лучше скажи это мне.

– Я здесь, чтобы поговорить с Генералом.

Чет схватил Джесса за ворот куртки и дернул вверх, так, что тому пришлось встать на цыпочки.

– Чет, – прозвучал глубокий, низкий голос. – Охолони.

– Думай, что говоришь, парень, – проворчал Чет, и с силой оттолкнул от себя Джесса.

Подошел Генерал в сопровождении остальных троих, все – Боггзы: племянники, кузены, седьмая вода на киселе. Каждый из них обвел Джесса оценивающим взглядом.

На Генерале был все тот же прикид, в каком Чет привык его видеть: замшевая ковбойская шляпа, прикрывающая лысину, такая же замшевая куртка с бахромой а-ля Даниэль Бун[8] и сапоги из крокодиловой кожи. Лицо грубое, обветренное, с топорщившейся во все стороны черной с проседью бородой. Лет Генералу было, наверное, уже за шестьдесят, но – несмотря на это, вид у него был такой, что связываться с ним совсем не хотелось. Настоящее его имя было Сэмпсон Улисс Боггз. Родители дали ему большое имя; они, должно быть, надеялись, что рано или поздно он до него дорастет. Но, поскольку Генерал был на полголовы ниже любого мужчины, он, видимо, пытался компенсировать это обстоятельство другими способами. Опираясь на репутацию, которую род Боггзов заработал подпольным производством и распространением самогона во времена Сухого закона, он пробился (в буквальном смысле этого слова) во все доходные отрасли противозаконной деятельности в округе Бун.

– Ну же, сынок, – сказал Генерал. – Говори, что хотел сказать.

– Ну, – ответил Джесс. – У меня есть предложение, которое, может, вас заинтересует.

– Предложение?

– Да, – Джесс распахнул мусорный пакет так, чтобы все увидели его содержимое.

– Я в видеоигры не играю, – сказал Генерал.

– У меня их полный кузов, и я могу добыть еще.

– Еще добыть?

– Да, сэр. И я подумал: надо нам с вами сотрудничать. У меня есть надежный канал поставок, но мне, конечно, нужна помощь с дистрибьюцией, – тут до Джесса дошло, что он слишком частит, и он вынудил себя говорить помедленней: – Могу предложить вам пятьдесят на пятьдесят, за все.

На это Генерал улыбнулся, но Джессу эта улыбка совсем не понравилась.

– И где же ты это раздобыл? – спросил Генерал.

– Ну, – Джесс замялся. – Понимаете, сэр… На самом деле, не могу вам этого сказать.

– Не можешь?

– Нет, сэр. Давайте будем считать, что мне их Санта принес, – Джесс выдавил из себя смешок, но никто не улыбнулся.

Старик не сводил с него взгляда. Никто не двигался, не издавал ни звука. Атмосфера явно изменилась, и не к лучшему. Джессу вдруг перестало все это нравиться – что-то явно было не так, – и ему резко захотелось поскорее отсюда уехать.

Генерал кивнул. Джесс понял, что этот кивок означает проблемы, но, прежде чем он успел пошевелиться, Чет схватил его под руку повыше локтя. Джесс попытался вывернуться, но тут они навалились на него всем скопом.

Они подтащили его к станкам, выстроившимся у стены, и прижали его руку к платформе стационарного перфоратора, ровно над тем отверстием, куда сверло уходит после того, как проделает в чем-нибудь дырку. Чет взял катушку промышленного скотча и принялся приматывать руку Джесса к платформе перфоратора. Джесс попытался выдернуть руку, но скотч держал крепко. Чет толкнул его на колени и придержал, чтобы Джесс не мог подняться.

Подошел Генерал.

– Мне тут Диллард звонил. Не мог бы ты объяснить, в чем дело?

Джесс похолодел.

– Сказал, ты нес какой-то бред. Вроде как настучать на нас собрался. Что-то скулил насчет того, будто мы тут плохо с тобой обращаемся.

Джесс затряс головой:

– Нет, это совсем не то…

Генерал пнул его в живот.

– Заткнись.

Джесс закашлялся; у него перехватило дыхание. Пока он ловил воздух ртом, Чет оторвал еще одну полоску скотча и залепил ему губы. Рот у Джесса немедленно наполнился вкусом клея, а ноздри раздулись, пытаясь впустить в легкие хоть немного воздуха.

– Я от подобных разговоров начинаю нервничать, – продолжил Генерал. – И мне кажется, нам с тобой нужно кое-что прояснить. Давай-ка начнем с того, что ты можешь потерять. Слыхал я, ты вроде как без ума от этой своей гитары. Прав я, Чет?

– Есть такое дело, – ответствовал Чет. – Держу пари, он скорее будет возиться с гитарой, чем с горячей телочкой. Говорил, его мечта – поехать в Мемфис и там прославиться.

– Что ж, трудновато будет сделать это с дырками в руке, – Генерал кивнул, и Чет щелкнул выключателем перфоратора; гараж заполнил высокочастотный вой. Ухмыляясь, Чет медленно опустил вращающееся сверло, пока кончик не коснулся кожи Джесса.

Джесс стиснул зубы, стараясь не закричать.

Чет опустил сверло еще пониже, так, что оно вонзилось в руку на четверть дюйма.

– М-м-мать! – заорал сквозь скотч Джесс.

Чет, рассмеявшись, поднял сверло; на руке у Джесса расплывалось кровавое пятно.

– Я тебе прекращать не велел, – сказал Генерал.

С лица Чета исчезла улыбка. Он непонимающе посмотрел на Генерала.

– Но…

– Вперед.

– Что? То есть, до конца?

– Да, именно до конца.

Чет продолжал молча глядеть на Генерала.

– Ты что, оглох? Просверли его долбаную руку.

– Думал, мы его попугать хотим.

– По мне, он не выглядит таким уж испуганным. А теперь – вперед. Хочу, чтобы малец запомнил, кого он тут развести пытался.

Генерал поморщился, отчего его лицо стало похожим на только что отжатую тряпку; он ступил вперед и ткнул Чета в грудь своим толстым пальцем.

– Тебе бы, парень, надо поучиться делать, что говорят. – С этими словами Генерал, оттолкнув Чета, который еле удержался на ногах, сам взялся за дрель. Наклонившись к Джессу, он сказал:

– В следующий раз, как язык зачешется, будешь вспоминать вот это, – и Генерал медленно опустил дрель, так, что сверло глубоко вошло в плоть.

Руку Джесса прошила страшная, обжигающая боль. Ощущение было такое, будто ладонь горит. Он заорал, давясь скотчем; из глаз покатились слезы.

Когда дрель прошила руку насквозь, Чета передернуло, как и всех остальных. Генерал даже не моргнул; он только кивал, будто слушал любимую музыку, пока сверло делало свою работу. Кровь, кусочки скотча и мяса забрызгали Джессу лицо, в ноздри ударила вонь горелой плоти.

Генерал аккуратно поднял сверло и выключил дрель. Джесса отпустили, и он обмяк, привалившись к станку перфоратора.

Генерал достал носовой платок, стер с щеки пятнышко крови и присел на корточки рядом с Джессом.

– А теперь послушай, сынок, потому что повторять я не собираюсь. Если я еще хоть раз услышу, что ты решил стукачом заделаться… игры закончатся. И если ты еще хоть когда-нибудь меня рассердишь – неважно, как, – я посажу тебя и твою милую малышку в ящик и закопаю живьем. Это я тебе обещаю, Джесс. Ты просто подумай об этом, ладно? Когда у тебя в следующий раз в заднице засвербит. Понял меня?

Джесс кивнул.

– Ну вот и прекрасно, – сказал Генерал и встал. Окинул изучающим взглядом Чета, и вид у него при этом был не особенно довольный. – С Джессом мы все уладили, так что можете его отпустить.

Все, кроме Джесса, кивнули, и Генерал, отвернувшись, пересек гараж и поднялся вверх по лестнице, на которой перемигивалась огоньками рождественская гирлянда, и исчез в кабинете на втором этаже. Стоило ему закрыть за собой дверь, как Чет показал в его сторону средний палец.

– Ты это, поаккуратнее, – предупреждающим тоном сказал худощавый, жилистый мужик, стоявший слева от Чета. На Линэрде Боггзе была ковбойская шляпа, вся в пятнах от пота, с воткнутым в тулью орлиным пером. Его отец был большим поклонником группы «Линэрд Скинэрд»[9], так что Линэрду с имечком еще повезло.

– Вашу мать, – сказал Чет. – Сукину сыну не мешало бы немного охолонуть. Если дела идут хреново, это не значит, что он может так с нами обращаться.

– Ему сейчас непросто, и это его достало, вот и всё. Помню, еще совсем недавно нигде, кроме как у Генерала, дозу было не достать. А теперь каждый торчок варит свое собственное дерьмо у себя в подвале. Генерал теряет авторитет, и, как ты мог заметить, он этого не в восторге.

– И все эти разговоры насчет того, чтобы ребенку что-то дурное сделать, мне тоже не нравятся. Так у нас тут дела не ведутся. Никогда.

– Правила меняются. У торчков, которые на винте сидят, вообще никакого уважения нет.

– Долбаные торчки, – выплюнул Чет. – Долбаный винт. Все, на хрен, псу под хвост из-за них.

– Ну, это еще не все. Слыхал я, у нас тут и конкуренты появились.

– О чем это ты?

– Какие-то ребята из Чарльстона пытались тут кое-что толкнуть.

– В Гудхоупе? Ты что, шутишь?

– Если бы. Услышал, как Генерал с Диллардом об этом толковали. Как я понял, Диллард-то их и застукал.

– Диллард? Охренеть! Я так понимаю, ничем хорошим это для них не кончилось.

– Это ты правильно понимаешь.

– Небось их теперь в пруду у Неда искать надо? Где он сомов откармливает?

Линэрд пожал плечами.

– Давай просто скажем, что сомов я в ближайшее время есть не собираюсь.

– Черт, этот сукин сын Диллард меня иногда просто пугает.

Джесс содрал с лица скотч, еле удержавшись, чтобы не вскрикнуть. Потом он принялся теребить и расшатывать моток скотча, удерживавший его руку. Подошел Чет.

– Дам тебе один совет, Джесс. К Дилларду больше не суйся. Не тронь дерьмо, как говорится. Может, ты думаешь, что у тебя на него что-то есть, но ты просто не представляешь, на что способен этот ублюдок.

– Это не твое дело.

– Не мое. Но я своими глазами видел, что он делает с теми, кто переходит ему дорожку. Он в игрушки играть не будет. Просто сделает так, что ты исчезнешь, и все.

Джесс продолжал молча терзать скотч.

– Что, не веришь? А спроси-ка себя вот о чем: кто-нибудь хоть что-нибудь слышал о том, куда девалась его жена? Некоторые думают, она сбежала. Что ж, я-то лучше знаю.

– Как это ты знаешь? – спросил Линэрд.

– А я тебе не скажу.

– Все-то ты гонишь.

Чет замялся; он явно что-то прикидывал.

– Я видел ее труп на фотографии.

У Джесса кровь застыла в жилах; он прекратил теребить скотч и поднял взгляд на Чета. Чет смотрел Линэрду прямо в глаза, и вид у него был серьезней некуда.

– Фотография? – переспросил Линэрд. – Хочешь сказать, ты видел фотку жены Дилларда, и она там была мертвая?

– Лучше бы не видел.

– Где ж ты видел эту фотографию?

– Мне ее Диллард показал.

– Брехня.

– Правда показал.

– Да зачем бы ему это делать?

– Хрен его знает. Поди пойми его. Это пару месяцев назад было, я ему тогда помогал перетащить в гараж его старый холодильник. Когда мы закончили, он меня и спрашивает, не хочу ли я с ним пивка выпить. Ну, я, конечно, хотел. В общем, выпили по одной, по другой, по третьей, а потом я уже и не очень помню, что было. Знаю только, что мы вытащили пару складных стульев с террасы и нажрались прямо там, у него в гараже. Ну, короче, он всегда, как напьется, начинает о жене говорить, как он по ней скучает, и все такое. И в этот раз поплыл, ну а я тоже уже никакой был, сижу, сочувствую. Так вот он берет с полки шкатулку для шитья, красивую такую, всю в розах. Говорит, это, мол, была коробка Эллен, открывает ее, а там сверху лежит ее свадебная фотка. Могу добавить, что Эллен в свое время была женщина очень даже видная. Ну, и вот он пялится на фотку, будто заползти туда хочет. Я-то всегда слышал, что она его обчистила, ну, и мямлю там что-то такое, как мне жаль, что она с ним так поступила. А он и говорит: «Да, и она тоже жалеет». И так он это сказал, что я сразу насторожился. А он такой подцепил рамку, и вытащил из-под нее еще одну фотку, «поляроид». И глядит на нее молча, глядит и глядит, а у самого лицо, как камень. А потом показал ее мне. Это была она, его жена. И она была мертва. Сомневаться не приходилось. И видно было, что умерла она не по-хорошему. А он мне и говорит: «Никогда еще ни одна женщина так ни о чем не жалела». И так он это сказал, что меня дрожь пробрала… До самых костей.

– Черт, – сказал Линэрд. – Ну и дерьмо, просто жуть какая-то.

– Да уж, тут ты прав, – сказал Чет и посмотрел на Джесса. – И вот поэтому, Джесс, будь я на твоем месте, я бы держался от этого человека, на хрен, подальше. Связываться с ним – себе дороже… Кто б ты ни был.

У Джесса в ушах грохотала кровь. Слухи до него доходили, но одно дело – слухи, а совсем другое – услышать это вот так, от Чета, который видел все собственными глазами. По спине побежали мурашки – его кроха жила под одной крышей с человеком, способным на хладнокровное убийство. На что еще он был способен? Джесс отодрал последний кусок скотча и рывком высвободил руку. В ладони, между костями среднего и указательного пальцев, зияла дыра диаметром примерно с карандаш, которая быстро набухала кровью. Он сжал пальцы в кулак, разжал опять. Было больно, но все пальцы двигались нормально.

– Похоже, тебе повезло, – сказал Чет. – Сверло прошло мимо кости. Но дрочить тебе пока явно придется левой рукой. – Он фыркнул. – Кто знает… Может, тебе таки доведется еще поиграть на гитаре.

В первый раз в жизни Джессу было все равно, будет он еще когда-нибудь играть на гитаре, или нет. Единственное, о чем он мог думать – это об Эби, которая была в доме у Дилларда, и защитить ее было некому. Джесс с усилием поднялся на ноги и, спотыкаясь, направился к своему пикапу. Рванул на себя дверцу, забрался внутрь.

– Эй, Джесс, – Чет подошел к пикапу с мешком приставок в руке. – Ты тут кое-что забыл. – Чет выудил из мешка одну коробку. – Ничего, если я возьму себе одну? Тут племяшка мой весь год ныл, хотел такую.

Джесс его проигнорировал: он пытался вытащить ключи из кармана левой рукой.

– Джесс, просто, чтобы не было непоняток: сегодняшнюю ходку никто не отменял.

Джесс метнул на него яростный взгляд.

– У школы… На задах, как обычно. Скажем, в семь. Смотри, не подведи. О, и сделай самому себе одолжение… Прими к сведению, что сказал Генерал, и не делай глупостей.